Оставленный. Книга 1

Глава 6. Безумный культ.

Необъятный покров чёрной ночи охватил небосвод. Серые тучи скрывали и без того тусклое сияние белой луны. Тьма заполнила собой всё, стерла саму линию горизонта.

Сухой и холодный осенний воздух пропитался запахами старого леса. Лёгкий южный ветер нёс их над полями, реками, дубравами и березняками прямиком на север, как след, многие километры тянущийся за одиноко движущейся машиной.

Тихий грохот колёс, скачущих по кочкам и ухабам, сопровождался гулким рёвом мотора. В салоне сидели двое и вели равнодушный разговор.

– Что я должен сделать? – спросил первый.

– Проникнуть туда, забрать то, что нужно, – ответил второй.

– Могут возникнуть сложности?

– Могут…

Свет фар озарил одиноко стоящее здание. Оно было довольно высоким, хотя разглядеть точные его очертания не удалось.

Машина остановилась перед запертыми воротами, связанными тяжёлой чёрной цепью. Дверь открылась, и из блестящего немецкого седана вышел Виктор. С водительского кресла поднялся человек, которого звали Дубенский. Доктор Дубенский. Это был немолодой, в пределах шестидесяти лет, мужчина поистине богатырского телосложения с седовато-серой бородкой, зачёсанными назад волосами и усами.

– Есть ещё вопросы? – спросил доктор.

– Давайте-ка уточним, – Виктор указал пальцем на тёмное здание. – Я пойду туда, возьму, что нужно и бегом к машине?

– Всё верно. Принесите мне сумку с лекарствами, и считайте, что оплатили себе дорогу на север.

– Как мне до сумки добраться?

– Это самое интересное! Здание, вероятно, кишит этими идиотами. Проберётесь через канализацию или подземные ходы. Затем Вам остаётся лишь подняться на пятый этаж и найти там мой бывший кабинет. Сумка внутри.

Виктор кивнул и поплёлся к входу, волоча за собой автомат.

Холодный ветер старательно пытался вырвать ржавые ворота, издающие протяжный скрип. Виктор протиснулся в узкую щель в металлической ограде.

Мощёная тропа вела через еловую аллею прямиком к гигантскому зданию. Теперь его очертания были видны отчётливо. Это было огромное семиэтажное строение с множеством секций и корпусов. Когда-то это место можно было считать больницей и, наверное, очень хорошей. В некоторых окнах действительно горел свет. Доктор говорил только про каких-то “идиотов”, занявших это здание. Но, ясное дело, мертвец не смог бы включить, выключить свет, однако признаков жизни не наблюдалось, стояла мёртвая тишина.

Поодаль еле заметен был спрятанный среди деревьев выход вентиляционной шахты, проходящей через подвальные помещения. Оттуда доносился один лишь гул ветра.

Виктор бросил тоскливый взгляд вниз, во тьму. Спустив вниз автомат, он, скользя между стенками вентиляции, спустился сам. Пути назад не оставалось.

Фонарь безнадёжно освещал длинную узкую шахту. Ржавые стенки были покрыты слоем чёрной грязи, всюду был до ужаса противный помёт грызунов. Чем дальше он полз, тем чаще встречались ему и мёртвые крысы и их гнездовья, откуда зачастую выбегало по дюжине существ.

Наконец, впереди показался выход. Отодвинув решётку, Виктор выполз в тесную комнату. Здесь, видимо, не было людей, по меньшей мере, пять лет. Всюду была паутина, ржавчина, в углу разрастался гриб, стояло дикое зловоние, смешанное, к тому же, с духотой. Вдоль стен проходили водопроводные трубы, но, несмотря на то, что со временем они износились и образовались дыры, оттуда даже не капала вода.

За дверью простирался уходящий вдаль коридор, образованный сводами из красного кирпича. Из него исходили десятки мрачных ответвлений и комнат: складские помещения, инвентарные, котельная и тому подобное – всё, что можно найти в подвале.

На секунду Виктору показалось, что вдалеке раздались лёгкие человеческие шаги и крики, донёсшиеся эхом до другого конца коридора. Больше это не повторялось, но вскоре он услышал другое: глухие стоны, кашель, вой. Звуки доносились из-за двери совсем рядом. Виктор приготовил автомат и заглянул в комнату. Увиденное ужасало. В полу были клетки, в стенах были клетки, с потолка тоже свисали клетки – прямо как в средневековой темнице. И в этих клетках были люди – больные, исхудавшие, грязные. Многие из них, видимо, подвергались жесточайшим пыткам и умирали: от голода, от боли, но только не от старости. Никто из живых заключённых не обращал внимания на Виктора, не будучи в силах даже открыть глаза. Неожиданно откуда-то снизу вновь донёсся хриплый и болезненный кашель. Виктор присел. За решёткой в полу, по пояс в грязной и холодной воде сидел человек без одной руки. Заметив, видимо, нависшую над собой незнакомую тень, он зашевелился, бросил наверх взгляд, полный боли и страдания и схватился своей единственной рукой за решётку.

– Беги пока можешь!.. – говорил он голосом, полным отчаяния. – Уходи, а то и тебя схватят. Они… маньяки, они… каннибалы! Докторов ради забавы… заживо резали! Беги!.. Беги!..

Виктор обеспокоенно отпрянул. Он вернулся в коридор.

Вскоре впереди показалась канализация. Из неё, согласно планам, можно было подняться в здание. Но здесь взору предстала ещё более страшная картина. Отовсюду с потолка капала кровь, окрасившая сточные воды. На цепях свисали повешенные люди, связанные по рукам и ногам. В стороне и вовсе лежала целая гора трупов: обезглавленных, четвертованных, а так же тех, чью ужасную смерть не описать словами. На всех был вырезан один и тот же, не знакомый Виктору символ – что-то вроде звезды внутри треугольника, и это сопровождалось странными иероглифами.

Двигаясь вдоль течения сточных вод, Виктор, наконец, добрался до лестницы, которая вела в какой-то тёмный закуток.

За дверью кладовки находился внушительных размеров холл, украшенный настенными рисунками, картинами, фресками, но было заметно, что никто и не пытается поддерживать эту красоту. Отсюда выходило множество коридоров, наверх вели нерабочие лифты и лестницы.

Поднимаясь, Виктор украдкой заглядывал за дверь каждого этажа: не видно ли кого-нибудь. Кто бы здесь ни обитал, они как сквозь землю провалились – ни следа, ни шороха! Пятый этаж ничем не отличался от других, хотя тут было уютнее: стены были обклеены обоями, местами стояли диваны и торшеры, окна были закрыты занавесками. В конце тихого и уютного коридора, там, где, видимо, начинался другой корпус, из последних сил догорала старая лампа, то и дело, мигая или отключаясь. Вдруг в тени от её света показались еле заметные человеческие очертания. Эти люди двигались совершенно бесшумно, будто призраки.

Недолго думая, Виктор юркнул в первую попавшуюся дверь и закрыл её, как смог, чтобы в случае чего обеспечить себе время для побега. Крупная комната была забита столами с трупами на них, всяческим медицинским оборудованием, а также здесь было довольно холодно. Не оставалось сомнений – это морг.

Почти бесшумные шаги в коридоре не прекратились, но и не приблизились. Оставалось время, чтобы осмотреться.

Многие тела, лежавшие здесь, в своё время были подвержены действию инфекции, оставив от человеческого облика только бледную кожу, кости да голову на плечах. Виктор взглянул на один труп. Нет, он его не знал, но мог восхищаться работой доктора: аккуратными надрезами. А какая сила нужна, чтобы проткнуть иглой мутировавшего мертвеца, и уж тем более резать его. Рядом, на тумбочке, лежала запечатанная папка с некоторыми интересными файлами.

Отчёт от 07.03.2016.

Специалист: хирург, вирусолог, химик – профессор Г. Л. Белов.

История болезни: заражение вирусом ВМ-0.1 – симптомы соответствуют. Пациент (И.И. Абрамов) инфицирован воздушно-капельным путём.

Вскрытие дало результаты. Сердце, пропуская через себя заражённую кровь, не может работать стабильно, из-за чего начинает биться в ускоренном темпе – происходит износ. Большая часть заражённого мозга отключается, работает только нервная система. Часто проявляются усвоенные при жизни рефлексы.

Зрачок не виден – глазное яблоко заливается кровью. Мышцы постоянно напряжены. Обострён слух и обоняние. Повышенная раздражимость. На коже может проявляться аллергическая реакция – красные наросты.

Инкубационный период: 5-7 дней.

Время от инфицирования до смерти: более 1 года.

Для полного отчёта необходимо иметь оборудование

и прибегнуть к помощи специалиста.

Ниже кривым почерком было приписано:

Кажется, я смогу усовершенствовать антидот из О-47.

Виктор перечитывал документ несколько раз, так как тот казался ему необычайно важным, будто частью чего-то большего. Он свернул его и аккуратно убрал за пояс.

До кабинета Дубенского оставались считанные метры. Он был уже за углом – стоит только повернуть…

И как только он приоткрыл скрипучую дверь, всего в двадцати метрах от него промелькнула чёрная тень. Посреди коридора стоял освещаемый одной из немногих рабочих ламп человек в чёрных рваных одеяниях, лицо его скрывала странная маска какого-то неизвестного существа. Стоял он твёрдо, не шевелясь, и не отводил от Виктора мёртвого и бесчувственного своего взгляда. Но стоило Виктору потянуться к автомату, лампа над незнакомцем вдруг погасла, и тень молниеносно скрылась.

Виктор, не мешкая, зашёл в кабинет и заперся, насколько это было возможно. В этом кабинете было темно и пыльно. Никто им не пользовался после ухода Дубенского. По словам самого доктора, он бежал в спешке, оставив здесь половину нужных вещей и оборудования. Было в кабинете довольно уютно: книжные полки, переполненные сверху донизу, стояли у стены, закрыв её всю; в ближнем углу находился дорогостоящий письменный стол с кучей бумаг на нём; гладкий, но грязный паркет застилал бледно-коричневый ковёр, придававший этому месту некоторый уют. Рядом с дверью стояла кушетка для пациентов, а на ней лежал старый пыльный тонометр.

Виктор окинул суровым взглядом весь кабинет и под столом заметил саму сумку с лекарствами. Но зачем они были нужны психиатру?

Покинув кабинет, Виктор увидел перед собой около дюжины людей в балахонах. Все они держали в руках какое-то серповидное оружие, а их безумные, голодные взгляды сверлили незваного гостя, но сами они чего-то ждали…

Какое-то время Виктор стоял спокойно, не двигаясь, но потом, словно по щелчку, резко поднял автомат и начал без разбора стрелять в безумцев. Те, не боясь огнестрельного оружия, всей толпой яростно хлынули на нежданного гостя.

Виктор побежал по коридору, иногда оборачиваясь и отстреливая преследователей по одному. Из-за углов не единожды выскакивали люди в масках, многие даже пытались вонзить серп в его голову. В конце концов, когда он, уставший от бега, задыхающийся, добежал до третьего этажа, его окружили. Толпы людей в балахонах становились всё больше и больше, пока не отрезали ему путь вовсе: безумцы стояли и спереди и сзади, шаг за шагом приближаясь к беззащитному гостю. Предстояло сделать выбор – рискнуть или умереть. Умереть долгой и мучительной смертью или использовать совсем небольшой шанс на спасение. Выбор был очевиден. И Виктор, отбросив все сомнения и страхи, разогнался и выпрыгнул в окно.

До земли было примерно двенадцать метров. Падение с такой высоты не сулило ничего хорошего, но нередко люди выживали, хоть и ломали себе ноги, руки. Но судьба в этот раз ему не благоволила. Ветки деревьев замедлили падение, но оставили после себя множество порезов. В итоге приземление всё равно оказалось довольно жёстким, к тому же, Виктор ударился головой. И он потерял сознание…

Удара Виктор не помнил, так как тот произошёл во время падения, соответственно и всего, что было после, он не видел. Очнувшись, первым делом он услышал, как совсем рядом человеческие голоса в унисон повторяли одну и ту же фразу на не известном никому языке. Приоткрыв глаза, Виктор понял, что свисает с потолка вниз головой в знакомом ему подвале. Стены комнаты были будто пропитаны кровью мучеников, всюду были беспорядочно разбросаны части человеческих тел. Осмотревшись, он заметил людей в чёрных балахонах, но в этот раз лишь пятерых. Один из них рисовал что-то на полу кровью Виктора, капающей из порезов. Ужасная церемония была не чем иным, как жертвоприношением кому-то… или чему-то поистине тёмному. Конец был близок. Окровавленная рука безумца совершила какой-то жест и выхватила блестящий резной кинжал.

Но вдруг откуда-то сзади прогремели автоматные очереди, отдававшиеся оглушающим эхом. Безумцы в балахонах один за другим повалились на пол с простреленными головами. Из темноты вышел доктор Дубенский.

– Вам повезло, молодой человек, что я предпочитаю всякую работу контролировать лично.

Виктор облегчённо выдохнул.

– А сумка? – спросил он хриплым голосом.

– Я нашёл её в кустах, – ответил Дубенский, – так что задание можно считать выполненным. Сейчас нам следует отсюда побыстрее убраться.

Крепкие оковы ослабли, и Виктор смог выбраться. Только сейчас он заметил, что остался без обуви и куртки. Дубенский достал из сумки какие-то обноски и кинул ему под ноги.

Они спокойно выбрались из подвалов, причём вдалеке от самой больницы. Отсюда она казалась такой тихой и безжизненной, но душу до сих пор охватывал леденящий ужас. И никто за ними не гнался. Может, они вовсе не покидают это здание; или может, Дубенский в одиночку перебил их всех, что было бы хорошо, но маловероятно. Как бы то ни было, Виктор больше не вспоминал об этом месте.

Доктор повёз его прямиком в Санкт-Петербург.

– Я наткнулся на одну интересную вещь, – Виктор показал Дубенскому документ. – Вы что-нибудь знаете об этом?

Доктор украдкой глянул на записи и быстро перевёл взгляд обратно на дорогу.

– Григорий Леонидович… – задумался он, – да, я знал его.

– Он жив? Или его схватили как остальных врачей…

– Два года назад, – начал Дубенский, – когда началась эпидемия, весь персонал был обязан остаться в больнице для оказания помощи заражённым. Само собой, ситуация начала выходить из-под контроля. А через год – раз… и всё: связи не стало, радио замолчало, новые больные перестали поступать. И что же ты думаешь? Нам, принесшим клятву людям, приходилось убивать заражённых. А что оставалось делать? Это всё же был лучший из вариантов. Короче говоря, смысла оставаться в больнице не было. Часть из нас, включая меня, разумеется, ушла. Кто-то отправился искать семью, кто-то вернулся домой. Оставалось в больнице, если не ошибаюсь, около двадцати человек.

– А как насчёт Белова?

– Он остался. И оставил себе одну из этих тварей – опыты ставить. Григорий Леонидович, понимаете ли, вакцину хотел создать. Эх, великий человек был, великий!

– Так что с ним стало? – нетерпеливо спросил Виктор.

– Я не уверен… – пробормотал Дубенский. – Я связывался с ним по рации каждый день еще полгода, после того, как ушёл. Обсуждали последние новости, он рассказывал как там у них в больнице. Вот, кстати, я и попросил его собрать сумку с лекарствами, на случай чего. Ну, знаешь, чтобы быстро забежать и забрать.

Он прервался.

– Потом он сказал мне, что у него начались проблемы. Мертвеца пришлось уложить, а ещё говорил, что по ночам психи из этого… культа окружают больницу и… делают всякие… свои… безумства, короче говоря. Он-то человек не глупый – сказал, что выбрал момент и сбежал, пока ещё можно. И после этого мы не связывались. Кто ж знает, может, он сейчас уже мёртв.

Наступила тишина. И весь оставшийся путь они ехали молча.

На удивление Виктора, город сохранил свой достойный вид, чего нельзя было сказать о Москве. Само убежище находилось в Петропавловской крепости, а свою небольшую площадь оно компенсировало неприступностью. Кроме того, здесь процветал рыбный промысел: на Неве и в заливе были десятки рыбацких судов.

– Это и есть северное убежище? – восхищённо спросил Виктор.

– Вроде того, – кивнул Дубенский. – Раньше оно было примерно в пятидесяти километрах от города, но потом эти люди всей толпой вернулись домой и отстроили город заново. Удивительное дело, не так ли? Я уж не говорю про их “армию”! Военная техника, обученные солдаты, даже бывшие корабли Балтийского флота у них в распоряжении!

До острова Виктор добрался по реке на лодке, управляемой худым молчаливым юношей. Людей в крепости было не так много, зато у них был свой театр, цирк, церковь – культура, которой не хватало в других убежищах.

В поисках Александра Смирнова Виктор пошёл в местный бар – место, которое обычно хранит в себе все местные слухи, факты и всяческую информацию. Местный бармен, маленький неприятный человечек, бросил на Виктора свой высокомерный взгляд, ожидая, когда тот сделает заказ.

– Чего-нибудь прохладного, пожалуйста.

Когда бармен принёс заказ, Виктор наклонился вперёд и быстро спросил:

– Скажите, Вы знаете кого-нибудь по имени Александр Смирнов?

Тот поначалу опешил, а потом, слегка отпрянув, осуждающе посмотрел на Виктора своими маленькими глазками, но так ничего и не ответил.

Тут Виктор почувствовал на себе косые взгляды окружающих, за спиной послышался обеспокоенный шёпот. Охранники, стоявшие в стороне, медленно, не показывая виду, двинулись в его сторону. Это имя было знакомо местным!

Виктор торопливо допил кружку и молча отошёл. Озираясь по сторонам в надежде на что-то, Виктор сам не заметил, как наткнулся на кого-то. Это был довольно худой человек средних лет, с серьёзным круглым лицом, проплешиной на голове и толстыми очками на носу. При столкновении он выронил из рук стопку книг. Виктор виновато извинился и присел, чтобы помочь ему. И тут этот хилый человек ни с того ни с сего крепко схватил его за руку и тихим твёрдым голосом сказал:

– Вы что, сумасшедший?! Зачем Вы ищете этого человека?!

Виктор удивлённо посмотрел на него.

– Меня послал его старый друг…

Мужчина выругался и осторожно осмотрелся.

– Возьмите половину этих книг и следуйте за мной.

Глава 7. Нокс.

Они не спеша плыли по Неве, и с двух сторон их окружал прекрасный город. Тем временем день подходил к концу, и водную гладь уже накрывало блестящее красное покрывало света заходящего солнца.

– Вы сами-то откуда? – спросил незнакомец в очках.

– Из Москвы, – ответил Виктор.

– Правда? Слышал, там никого нет, да и соваться туда лишний раз никто не хочет.

– Да… это длинная история… – ответил он задумчиво. – Ну а кто Вы такой?

– Меня зовут Феликс. Я учёный. Точнее раньше им считался.

– А Александр Смирнов? Какой он? Я пока что даже представления не имею, кого ищу. Имя только и знаю.

– Он… человек особенный! Я знаю его уже больше года. Он тогда вытащил меня из… окружения заражённых. Что ещё? Его поведение, я бы сказал, не подчиняется логике и каким-либо нормам. В общем, да, Вам стоит с ним познакомиться.

– А чем это он местным не угодил?

Феликс поправил очки.

– По его словам, когда-то он там натворил что-то такое, из-за чего его выгнали из убежища. В подробности, честно говоря, я не вдавался.

Наконец, правый борт глухо ударился о самодельный деревянный причал.

Феликс легко поднялся на тротуар и без всякой осторожности зашёл в одну из дверей пятиэтажного дома. Далее, поднявшись по лестнице, они оказались на самом чердаке. Здесь было очень просторно и довольно уютно. Откуда-то играла тихая музыка, приятно пахло жареным. Из-за тонкой стенки слышался приятный мужской голос, напевающий мелодию, тихо поскрипывало кресло-качалка.

– Феликс, это ты? – послышалось за дверью, когда они к ней подошли.

Учёный заглянул за дверь и твёрдо ответил:

– Да, Александр Иванович, я. Привёз книги, которые Вы просили, и хлеба на неделю.

– Спасибо. Можешь пока побыть здесь – сегодня мертвецы, по-моему, особенно активные.

– Нет, мне действительно нужно ехать, иначе будут проблемы…

– Тогда семье привет от меня.

– Непременно. Я тут, кстати, привёл к Вам гостя…

Судя по звукам, мужчина вскочил с кресла, его голос стал жёстким и суровым.

– Что я говорил? Никто не должен знать, где я!

– Помню, но он сказал, что от вашего старого друга, – объяснился учёный. Мужчина ничего не отвечал, тогда Феликс вновь попрощался и поспешил удалиться, бросив попутно на гостя какой-то сочувствующий взгляд.

Дверь медленно открылась. На пороге стоял светловолосый мужчина в халате. На вид он был того же возраста, что и Волк, однако борода и морщины старили его лет на пять. Мужчина быстро окинул Виктора оценивающим и крайне настороженным взглядом.

– Из Москвы, значит? – спросил он.

– Но я ведь не упоминал этого! – удивился Виктор. – Откуда Вы знаете?

– Это не знание, а умозаключение, – коротко ответил мужчина. – Прошу, входи.

В комнате было очень красиво, и всё лишь потому, что на стенах висели картины из самого Эрмитажа. Впрочем, кому они ещё нужны?

– Так Вы и есть Александр Иванович?

Мужчина улыбнулся.

– Да… был когда-то…

Виктор восторженно вскинул руки.

– Вы не представляете, сколько я Вас искал и через что прошёл!..

– Так зачем ты меня искал? Учти, что это явно не лучшая идея.

– Я… мне нужна помощь, – робко объяснялся Виктор. – Мои друзья… там такое дело…

– Архипов, да? – резко перебил Александр Иванович. – Знаю я, чем он там занимается. Не понаслышке знаю. И поэтому учти, что в это дело я ввязываться не буду.

– Но Вы не дослушали! Это он меня к Вам отправил – Волк!

– Не знаю такого…

– Ах да, конечно. Значит, Вы знаете его, как Николая Комарова!

Наступила напряжённая тишина. Александр Иванович задумчиво глядел на одну из картин, повернувшись спиной к Виктору.

– Николай Комаров, говоришь?.. Он выжил?…

Последнюю фразу мужчина сказал с каким-то удивлением и скрытой радостью.

– Да, выжил. И сержант тоже выжил. И я знаю историю про тот день… в Москве.

– Значит, одноногий чёрт тоже выкарабкался…

Мужчина бросил суровый взгляд на Виктора.

– Я тебе верю. Да, я передумал. Помогу, чем смогу. И всё же на успех не рассчитывай… прости, как тебя?..

– Виктор.

– Ну, ты понял, Виктор. И, будь добр, не обращайся ко мне на Вы: я всего на несколько лет тебя старше.

Он откашлялся, затем продолжил.

– Есть несколько правил, которым ты должен будешь следовать, ясно? Первое – ты делаешь то, что я тебе скажу. Не думай, однако, что мои слова лишены смысла! Нет, я не сумасшедший. Второе – ты нигде не станешь задерживаться дольше, чем нужно, иначе останешься один. И последнее – не называй меня по имени. В последнее время меня называют “Нокс”. Это значит “ночь” в переводе с латыни.

Виктор положил руки на голову и отрывисто сказал:

– Но… я же… еще не изложил… суть проблемы…

– Это потом, – быстро ответил собеседник, – хотя я уже и так понял. Сейчас тебе стоит выспаться, а на рассвете мы выйдем. Ах да, аптечка у двери.

Поймав его взгляд, Виктор приподнял окровавленную футболку и посмотрел на множественные порезы на своём теле. Некоторые из них, как оказалось, уже воспалились. Но только сейчас он почувствовал дичайшую боль.

Усталость тоже не заставила себя ждать. Истратив на себя почти весь пузырёк со спиртом, Виктор скромно примостился на полу у окна и мгновенно уснул.

Во сне он вновь оказался в тёмной комнате с мужчиной, лицо которого было скрыто во мраке.

– Снова ты? – спокойно спросил Виктор. – Но кто…

– Ты же понимаешь, что я – это ты. Кто же ещё может явиться к тебе во сне. Я – есть твоя сущность.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

– Только то, что ты знаешь сам. Ты начинаешь сходить с ума! Это неизбежно, а знаешь, почему? Прямо сейчас ты споришь с самим собой.

– Но я не сумасшедший!

Мужчина покрутил пальцем.

– Тебе, наверное, стоит подумать об этом. А теперь… пора проснуться.

– Что? Уже утро? Но я же…

Фразу закончить Виктор не успел, так как в этот момент старые настенные часы громко пробили шесть утра. Осмотревшись, он заметил, что Нокс уже готов к выходу.

Медленно поднявшись, Виктор обнаружил на полу новую одежду.

Тем временем неистово яркий красный рассвет уже сиял над прекрасным городом, слепя глаза своими первыми лучами.

– Красиво, да? – спросил Нокс, восхищённо глядя в окно. – Когда ты в последний раз вот так сидел в абсолютной тишине и смотрел на рассвет?

Виктор только посмотрел на него сонным взглядом, но ничего не ответил.

– Пойдём, – сказал Нокс через какое-то время, – заглянем по пути в одно местечко.

Виктор снова плыл по Неве. Казалось, только так здесь все и передвигаются. Оно и верно, ведь таким образом можно себя обезопасить от мертвецов, которые, само собой, есть в городе. Но вокруг было тихо. Никого.

Петербург разительно отличался от Москвы. Здесь не чувствовалась опасность за спиной, которая будто приближается к тебе с каждой секундой; здесь не были слышны леденящие душу выкрики порождений нового мира. Местные жители, как выяснилось, зачастую даже не брали оружия на вылазки.

Красивые постройки былых веков остались позади, проплыли мимо серые непримечательные дома, и город вскоре стал лишь большим светлым пятном на горизонте. Они всё плыли и плыли, даже не разговаривая. Виктор настороженно глядел по сторонам; Нокс стоял подобно статуе, устремив свой каменный взгляд куда-то вперёд. По обе стороны от реки рос тёмный и высокий сосняк, бросающий свою тень на мирных путников. Было так спокойно здесь, что клонило в сон.

Но вдруг Нокс резко дёрнул руль, развернув лодку чуть ли не на девяносто градусов. Виктор, ушедший целиком в себя, пошатнулся и резко вцепился в левый борт. На берегу, куда они вскоре причалили, не было ничего примечательного: всё тот же лес вокруг, всё та же сырая земля под ногами. Однако отсюда уходила в лабиринт деревьев еле заметная тропинка. Нокс, будто это для него обычное дело, быстрым шагом пошёл прямо по ней, не раздумывая и не мешкая ни секунды.

Спустя некоторое время подъёма в горку, путники вышли к бугристой лесной поляне. А на поляне была старая заброшенная, но никем не тронутая деревушка. Нокс остановился.

– Ты знаешь, где мы?

– Нет… – ответил Виктор и поднял автомат.

– Тебе это пока что не пригодится, – помотал головой Нокс, украдкой взглянув на оружие. – Помнишь, что я говорил? Иди за мной и ни в коем случае не отставай, иначе останешься здесь навсегда. Это место… оно особенное.

Виктор с опаской взглянул в глаза напарника и увидел в них твёрдость, уверенность, спокойствие и долю настороженности.

Походным шагом они зашагали в сторону деревушки.

– А откуда у тебя это прозвище? – спросил Виктор.

– Это… долго объяснять. Расскажу когда-нибудь, если время будет.

– Так что это за место?

– Это место, в котором не бывает ни людей, ни тварей, ни обыкновенных животных. Тут даже фонарики не работают. Интересно, да?

– Что-то вроде аномальной зоны?

– Нет ничего такого: никакой биологической или радиационной угрозы. Мне как-то раз пришлось остановиться тут почти на неделю. И тут неподалёку есть могилка… но, в общем, хватит говорить. Зайдём вот сюда.

Он указал пальцем на ветхий деревянный домик по левую сторону улицы. Внутри и снаружи, в сравнении с другими домами в деревушке, он выглядел наиболее ухоженным и надёжным. В единственной комнате, само собой, было темно, но вместо фонаря Нокс, на удивление Виктора, достал откуда-то толстую и отчасти растаявшую свечу. Тем не менее, её пламя ярко озарило помещение. Здесь было весьма уютно: вся мебель осталась на местах; более того, она вовсе не была поедена насекомыми и покрылась совсем тоненьким слоем прозрачной пыли. Казалось, ещё не больше полугода назад здесь жили люди. Приглядевшись, Виктор заметил на широком бежевом диване внушительных размеров пятно засохшей чёрной крови; светлая ткань пропиталась ею.

Нокс бесшумно подошёл к уголку, где располагались иконы, аккуратно стёр оттуда пыль и поставил туда свечку так, будто она была невероятно хрупка. Он выпрямился и замолк на несколько минут. Когда Нокс повернулся, Виктор спросил понимающе:

– Молишься?

– Я… вроде того. Один замечательный человек, с которым я сюда пришёл, был глубоко верующим и даже в такие времена никого не убил. А что я? В лучшие дни тоже ходил в церковь, но теперь… можно ли мечтать о Рае после стольких убийств. Хотя все эти люди и нелюди заслуживали смерти, так что… я не знаю. Просто хочу почтить его память.

Они вышли во двор и отправились дальше по улице. По пути им попалась одиноко стоявшая могилка безымянного человека, у которой они остановились.

Тихим траурным голосом Нокс произнёс:

В лесу забытом дуб стоит; В тени его могила. В могиле этой друг мой спит Холодным сном уныло…

Он поправил самодельный крест, и они ушли.

За лесом, скрывавшим в себе безымянную мёртвую деревушку, их ждала машина, накрытая брезентом.

Массивный чёрный грузовичок легко завёлся, и они поехали прямиком в сторону убежища 203.

– У нас есть план? – спросил Виктор.

– По поводу?..

– По поводу захвата убежища?

– Кто говорил про захват?

Виктор замолк от удивления.

– А как же ещё?

– Ну, теоретически, достаточно убить лишь двоих человек, чтобы избавить страну от этих бандитов. Но у нас выйдет чуток больше… на тридцать-пятьдесят человек…

– Я не смогу убивать. Я делал это один только раз и до сих пор страдаю из-за этого.

– Ничего, привыкнешь. Тем более, мы сделаем одолжение очень многим, разобравшись с этой… проблемой.

– Мы ведь едем не по той дороге. Так куда мы едем?

– Прямиком в лапы врага!

Уже стемнело, хотя часы ещё недавно показывали восемь часов вечера. Что ж – такова осень. Ночной ветер задувал отовсюду, отчего становилось холодно в машине, и о спокойном сне можно было только мечтать. Где-то вдали, среди неразличимых контуров какого-то хлама, заблестело несколько еле заметных огоньков.

– Вот и они… – сказал Нокс хриплым голос, какой обычно бывает, если подолгу ничего не говоришь.

Как позже выяснилось, это был небольшой бандитский лагерь. Народу здесь было мало, а больше бы и не вместилось. Откровенно говоря, весь лагерь – это небольшая железнодорожная станция грузовых поездов. Здесь осталось лишь несколько вагонов, брошенных давным-давно на ржавых рельсах. Конечно, иногда прослеживались какие-то сооружения для того, чтобы люди там жили: палатки или хрупкие укрытия. Всего через несколько часов должна была наступить ночь, а ночью, известное дело, люди спят – замечательный момент для нападения.

На одном из вагонов висел рваный, потёртый флаг. Виктор узнал в нём точно такую же эмблему, как и на той машине бандитов, которую он видел в лесу тогда.

– Что теперь? – тихо спросил Виктор.

– Я возьму на себя охрану, а ты – смотрителя на вышке. После этого встретимся и начнём по очереди убивать тех, кто спит.

Машина остановилась среди деревьев на безопасном расстоянии от лагеря. Ровно в полночь Виктор первым выполз из машины. Напоследок Нокс ему сказал:

– И ещё… не бойся убивать. Рано или поздно всё равно придётся.

Виктор, подойдя ближе и спрятавшись в кустах, оценил обстановку. Двое охранников совсем неподалёку молчаливо сидели на ящиках, лениво озираясь по сторонам, и уже клевали носом. Ничего бы не мешало сейчас подойти к ним с боку, и быстрыми движениями перерезать обоим глотки. И всё же вдалеке, на одном из вагонов стоял смотритель, который, к сожалению, пристально за всем следил, особенно за двумя сонными бесполезными охранниками.