То, что осталось после. Часть 1. Последний дом для человечества

Он приземлился на рюкзак, и ему показалось, что внутри что-то хрустнуло, а может это был снова паркет, а может быть и его кости.

В ушах звенело. Миша с трудом стянул с себя зловонную тушу и оттолкнул в сторону. Ощупал ребра, кажется, целы, ноги, тоже целы, сильной боли он не ощущал, лишь в нескольких местах саднили ушибы.

Руки и одежда, измазались в склизкой плотной массе больше похожей не на жидкую кровь, а на кисель. Невероятно быстрая свёртываемость крови этих существ очень быстро закупоривала раны и даже при нескольких попаданиях существа умудрялись выживать. Но не в этот раз. Убойная сила картечи с близкого расстояния, разворотила голову охотника, с такой раной феноменальная коагуляция уже не смогла справиться.

Он поднялся и поспешил к выходу. Серые тучи на небосводе, словно нарочно держали в себе влагу. Если бы тучи были похожи на людей, то можно было сказать, что сейчас над его головой проплывают невероятно жадные тучи.

Но к черту. Некогда любоваться небом, он ещё не закончил то для чего пришел сюда.

Убедившись, что соплеменники мертвого охотника не спешат на звуки выстрела- их, не было видно в округе, он поспешно распылил дезодорант у входа и вихрем помчался по коридору, туда, где вниз уходил темный лестничный пролет.

По дороге он продолжал распылять содержимое флакона, пока тот не закончился. Миша прекрасно понимал, что зверь прибыл за ним из той самой парковки и он помнил ещё, как минимум, дюжину спящих тушек, которые могли проснуться вместе с ним.

Нужно было спешить.

На протяжении всей дороги ему слишком сильно везло, также как повезло в этой схватке, но везение рано или поздно заканчивается, конечно, ели в кармане не лежит та самая кроличья лапка, приносящая удачу. Правда делает она это исключительно в фильмах или книгах, но никак не в реальной жизни.

Да сейчас было бы не плохо оказаться персонажем какой-нибудь книги, не второстепенным, который вероятнее всего однажды погибнет в этой жестокой истории, а главным, чья жизнь не должна прерваться на протяжении всего повествования. А значит она не прервется и в коридорах этой больницы, так как впереди ещё ждёт хеппи-энд. Но хотел он этого не для себя, а для Кати. Он готов был обменять свою жизнь на ее, но только после того, как вернётся на остров, с полным рюкзаком. Тогда можно, тогда не жалко.

Внизу по памяти отыскал хранилище лекарств. Тут их было море. Разгоняя кромешную тьму лучом фонаря, он набросился на сложенные на стеллажах пачки. Сперва старался собирать выборочно, вчитываясь в названия и брал только те, что попросила его Марина. Но когда этих препаратов набрал уже достаточно, принялся сгребать все подряд. Избавляясь от коробок, он засовывал в рюкзак только блистеры и ампулы по отдельности, чтоб унести как можно больше. Оставлять такой Клондайк он не хотел, чем больше сможет унести, тем дольше сюда не придется возвращаться.

Миша успел заполнить рюкзак больше чем на половину, когда понял, что он в здании снова не один.

Сверху прозвучал громкий стук и звон бьющегося стекла. Как раз с той стороны, с которой он пришел.

«Вот и гости пожаловали, значит, всё-таки не один был»– подумал он.

На этом сборы решил закончить, оставив на стеллажах ещё уйму препаратов.

Возвращаться тем же путем уже было невозможно, но в здании имелось еще несколько выходов, в том числе и аварийных. Он последовал по зеленым, светящимся стрелкам на стенах.

Однако уже за первым поворотом его встретили завалы из мебели. Импровизированные баррикады, за которыми некогда скрывался персонал и больные, занимала большую часть широкого коридора. Мебель была частично разломан и разбросана, но вдоль левой стены все ещё сохранилась завалы почти до потолка. От кого они таким образом пытались защититься, от охотников или же самих жнецов, думали, что это их остановит? Он с трудом смог пробраться через баррикады, перешагивая перевёрнутые столы и стеллажи, спотыкаясь о разбросанные стулья.

И тут он понял, что обороняющихся застали здесь врасплох. Полы коридора, уходящего далеко вперёд, оказались застланы мумиями. Белые халаты, врачей, вперемешку с телами пациентов. Кто-то лежал распластанный по полу, кто-то сидел, оперившись о стену, словно решил немного отдохнуть после изнурительной работы, другие застыли в ползке. Все они остались тут, словно разом уснули на месте. Ни пятен крови, ни ран на их телах не было. Значит жнецы. Сколько их было, один, двое, трое? Он будто наяву представил, как баррикада, на которую так надеялись укрывающиеся тут люди, вдруг за секунду рухнула и в темноте появились три белые полоски, кто-то застыл в ожидании неизбежного, другие попытались бежать, но раздался хлопок и сверкнула вспышка, словно искра от электрода сварки полуавтомата, и все затихло. Лишь звук падающих на пол тел, были слышен в последние секунды перед мертвой тишиной.

Можно было даже увидеть нечто гуманное в таком убийстве. Оно не было похоже на смерти от рук человека. Не было мучительных ран, оторванных конечностей, страшных луж крови, увечий, просто тихая и быстрая смерть. Наверное, никто из них ничего не успел понять.

Похоже именно об этой картине упоминал Костя.

Он наблюдал подобные расправы жнецов не один раз. Миша видел, как они уничтожали толпы, выбегающие из метро, видел, как находили десятки укрывающихся от их взглядов и снова мерцала вспышка, и снова хлопок, а он успевал лишь закрывать глаза и убегал, снова бежал, сперва один ища Катю, а потом, когда нашёл, они уже вместе прятались где только могли, в самых потайных уголках города.

Миша осторожно побрел вперёд, переступая тленные останки. Они постоянно попадали под ноги, тут просто не было живого места. Про себя он извинялся, за то, что тревожит покой мертвых. Пробирался через перевернутые кушетки, проходил мимо запертых дверей, пока вдруг не застыл на месте. Резко вздрогнув, он обернулся. Позади до него отчётливо донёсся чей-то голос. Словно эхо. Но это был знакомый голос, он точно его слышал, но не мог вспомнить, где именно.

Водя лучом фонаря по стенам, он пытался понять откуда донёсся этот звук. Но увидел нечто другое.

На стенах растянулись черные силуэты, словно тени, стоящих тут людей, он вдруг услышал плач, затем в конце коридора зазвонил телефон. Фигуры, стоявшие статично, вдруг зашевелились, а в ушах появился шум и голоса сотен людей, будто лежавшие тут разом поднялись с мест и продолжили как ни в чем не бывало жить.

В голове вспыхнула боль. Виски словно сдавило тисками, а глаза наполнились слезами. В свету фонаря то и дело мелькали фигуры людей, снующих вокруг, теперь их тени словно отклеились от стен и начали бродить по коридору. Он отчётливо слышал шаги. Кто-то хныкал, утыкаясь в плече близ стоящего и тот его утешал. Кто-то в панике набирал на сотовом номера, но получал лишь протяжные гудки в ответ. Другие тащили стулья, столы, наваливая их поперёк коридора, надеясь, что это остановит жнецов. Крики стоны плачь и голоса, заполонили голову Миши, словно возникая прям внутри, а не исходили из вне.

Голова сильно кружилась. Он поспешил покинуть это место, опираясь о стену. Ноги то и дело спотыкались о иссохшие тела, поднимая тлен в воздух, а серые кости разбрасывая по сторонам. И они хрустели, ломались под его тяжестью. Противно так и ужасно громко. Словно хрустели прям в ушах. Дикий и глубокий ужас пронзил его. Ему хотелось исчезнуть, закопаться под землю. Миша остановился и обхватил голову ладонями, в закрытых глазах все вращалось, словно его поместили в огромную центрифугу. Фонарик выпал из рук и ударившись о пол и потух. Этот стук вызвал в мозгу резонанс и звуки усилились.

И вдруг совсем рядом он услышал.

– Миша, дорогой, не волнуйся за меня, ступай оставь меня тут, спаси ее. Ты должен.

Слова повторялись раз за разом. Это были слова из прошлого, которые навсегда застыли в его подсознании и теперь всплыли оттуда, выталкиваемые потоком эмоций.

Миша закричал изо всех сил не в состоянии больше слушать, рухнул на колени и закрыл уши ладонями.

Шепот не стихал, но стало немного легче.

Впереди по коридору вспыхнул свет, кто-то водил фонариком по стенам, в свете луча, появился силуэт охотника, задравшего морду к верху. Баншии, всему виной был баншии, это он сводил его с ума, заставлял видеть все это, из-за него ужасная паника охватила его сознание. Неожиданно все стихло, фигура зверя исчезла и в ту же секунду исчезло все, тени, голоса, звуки.

Некто, кто только что спас ему жизнь, находился далеко, в самом конце длинного коридора, а на полу лежал уже мёртвый банши. Рядом с телом охотника, появился силуэт человека, фонарик он отвёл в сторону и лица не было видно, впрочем, с такого расстояния даже в свете зажжённых под потолком лам, Миша не разглядел бы его.

– Костя? – хриплым голосом произнес Миша, – это ты?

Кто ещё мог знать, что он тут. Свой будущий поход он обсуждал только с ним. Однако фигура застыла на месте, человек стоял молча. Может не слышит?

– Костя? – чуть громче повторил он.

Фигура помотал головой. Нет не Костя. Может быть это тот человек, чей дневник он нашел в квартире, или кто-то с Крестовского увязался за ним? – подумал Миша.

Он принялся шарить по полу в поисках фонарика. Пока Банши выворачивал его мозги на изнанку, он не замет как выронил из рук и ружье. Безоружным идти на встречу к незнакомцу он не хотел.

Фигура вдруг двинулась с места, человек быстрым шагом направился на встречу. Миша испугался, прежде всего того, что человек не откликнулся, не назвался и вел себя крайне странно. Мало ли какой безумец мог жить в этих катакомбах. И еще он удивился тому, что не услышал звука выстрела, поразившего банши, как и чем этот незнакомец убил его было непонятно, а самое главное, почему на него не подействовал этот умопомрачительный вой.

Он быстро перебирал по полу вокруг себя, разгребал останки, пытался нащупать ствол дробовика. А человек перешёл уже почти на бег.

И вот наконец пальцы уткнулись в фонарик, он быстро поднял его и нажав на кнопку осветил пол перед собой. Ружья не видно, только мертвые тела.

–Арр-, – раздалось позади.

Прозвучал топот мощных лап, царапающих плитку, рвущихся вперёд к своей жертве. Миша вскочил, успел лишь обернуться, и увидел в луче света острые как бритва зубы и безумные глаза, летящие на него. А потом когтистая лапа вонзилась в грудь, раздирая плоть, совсем рядом щелкнула пасть, из которой смердело.

От удара Мишу отбросило к стене. Сильная боль в затылке пронзила его мозг, а тяжелая туша охотника, по инерции пролетела вперед, собирая баррикады из мебели за собой.

Затем тварь снова подскочила и бросилась в новую атаку. Миша попытался увернуться, лечь на бок и откатиться в сторону, но из-за сильной боли в боку сделал это неуклюже, когти скользнули по спине, а тварь уже уверенно нацеливала клыки на его шею. Но вдруг замешкалась, застыла на месте и неуверенно попятилась.

Миша ощущал, как одежда быстро становилась мокрой, а силы покидали его. Теряя сознание, он слышал приближающиеся шаги неизвестного человека.

Глава 9 Свет в конце тоннеля

Свет в конце тоннеля. Тот самый о котором говорят? Это и есть конец и теперь осталось только дойти до этого свечения, а за ним ворота в рай? Да нет он ведь грешник. Наверняка, эти ворота из резной решетки, оплетенной лозами зелёного виноградника и окутанные божественным ореолом за которыми виднеются пышные, белоснежные облака, ему никто не откроет. А велят перед самыми решетками повернуть в сторону и спустится как можно поглубже, там, где бурлит магма, подогревающая гигантские котлы с водой. Или это все же не тот тоннель? Или он еще все-таки не умер?

Да точно, не тоннель, это тот самый коридор, больница святого Георгия, а он лежит у стены с кровоточащей раной, просто на мгновение потерял сознание, а в конце коридора мелькает свет фонаря.

Тут же в голову ударила саднящая боль, затем засвербело в груди, во рту чувствовался привкус крови. Он попытался пошевелиться и обнаружил что его тело изрядно обессилело. Но он чувствовал, а значит был еще жив.

Сперва, помутневшее зрение заметило перед собой серую фигуру охотника, пятящуюся назад.

Справа от него из расступающейся тьмы выглядывали морды других монстров. Клацая зубами и скуля, они смотрели на жертву, но не решались бросится. Опуская голову вниз твари рычали и повизгивали, но отступали назад. Некоторые решались на рывок и выпрыгивали на свет показывая все тело целиком, но очень быстро пыл пропадал и существо возвращалось обратно.

Вскоре приближающиеся шаги стихли, и перед Мишей остановился человек. Фонарем он светил прям в морды охотников, поочередно наводя то на одно, то на другого. Лица его он не видел, лишь смутные очертания. Человек, вытянул правую руку вперёд, выставил ладонь сложив его в знак стоп, словно приказывая тварям прекратить нападение. Это были мужские, жилистые руки.

К удивлению Михаила, твари послушались. Склонив морды к полу, словно кланяясь охотники отступили назад, развернулись и скрылись во тьме.

– Кто ты такой? – только и смог выдавить Миша. К этому времени, его глаза снова затянуло пеленой, руки и ноги охладели, а сил едва хватало, для того чтобы открыть рот.

Человек молча скинул на пол рюкзак, принялся искать в нем что-то. Миша старался разглядеть лицо, но не мог, слишком мало света, ещё и слезы заслонили своим блеском обзор. А стереть их, у него не было сил. Человек отложил фонарик в сторону и Мише показалось что вокруг него словно сиял еле заметный ореол света, он будто покрывать его тело и медленно угасал. Но когда человек повернулся к нему лицом, Миша с ужасом увидел среди черного силуэта, три горизонтальные белые полоски света, мерцающие словно солнечные зайчики, такие же были у жнецов.

Через мгновение он снова отключился.

***

-Давайте, давайте парни. Не растрясите главное, аккуратнее?

Крупные, холодные капли падали на лицо. Сквозь закрытые веки проступал свет. И снова жжение в груди и снова ужасная боль по всему телу. Что- то сжимало грудь, было тяжело дышать. Его трясло из стороны в сторону, будто на качелях.

– Паша давай я тебя подменю, – на секунду качка прекратилась, – Осторожно. Отпускай я держу.

И снова в лево в право, влево вправо, мерный однообразный такт.

Стучали ботинки по асфальту, несколько человек быстрым шагом мчались вперёд и несли его с собой. Тяжелое срывающееся дыхание нескольких человек раздавалось со всех сторон.

– Очнулся. Головой крутит, – прозвучал второй голос.

– Миша, ты нас слышишь? Ещё немного осталось мы уже близко, скоро будем дома.

Он узнал голос Кости. Тот был совсем рядом.

Веки и губы слиплись, он пытался ответить, но не мог, тело совсем не слушалось. Похожее ощущение испытываешь во время сонного паралича, когда мозг просыпается, а тело нет и ты пытаешься закричать или пошевелиться, но все тщетно, в такие мгновения накатывает паника и ощущение чьего-то присутствия. Похожее испытывал, и он сейчас, Миша словно был одновременно в двух мирах, слышал голоса, но не понимал, по-настоящему это или нет.

Побороть это ощущение помогла лишь одна мысль, которая молнией пронеслась в голове. Он вспомнил про рюкзак, который теперь являлся для него величайшей драгоценностью. И, казалось, вот-вот он готов был найти в себе силы, чтоб вскочить на ноги и промчаться обратно в опасные катакомбы, лишь бы вернуть эту драгоценность. Но сил хватило лишь на то, чтобы разлепить губы и веки.

В глаза ударил свет. Серое холодное небо сбрасывало вниз ледяные капли, которые медленно стекали по щекам и лбу. Редкий дождь стучал по капюшонам желтых дождевиков четверых людей, бегущих рядом. Их руки крепко сжимали рукоятки носилок, на которых лежал Миша. Грудь сжимала тугая повязка, вымоченная в крови.

– Рюкзак, – еле слышно произнёс Миша.

– Глаза открыл, что-то бормочет.

– Стойте, – скомандовал голос Кости.

Бег прекратился.

– Говори, что ты хочешь?

– Рюкзак, – повторил Миша чуть громче.

– Ах рюкзак? С нами твой рюкзак, не волнуйся, все на месте. Так что не переживай все в порядке будет и с тобой, и с Катей. Потерпи главное, потерпи.

Они продолжили бег.

– Ты, конечно, полный засранец, – запыхавшись продолжил Костя, – поперся всё-таки один, ну ничего Марина тебя выходит, точно выходит, ты главное не засыпай, разговаривай со мной. Давай продолжай. Мы на остров вернемся, знаешь какую пирушку закатим, и плевать на сухой закон, напьемся в полную зюзю. Ты не забывай, там тебя не только Катя ждет, но и Марина тоже, я ведь все вижу, по вашим взглядам понятно все, просто друзья, как вы говорите, так друг на друга не смотрят.

Но Миша уже не слушал, веки снова сомкнулись. С чувством выполненного долга он подумал о том, что теперь пора, теперь уже можно и туда и не важно в кипящий котел, или на перистые облака. Снова застучали сапоги по асфальту и снова он закачался в лево в вправо, в лево в право.

***

Прогремели звуки выстрелов, стрекотали очереди автоматов, крики людей, рев и завывания охотников.

Откуда-то справа подул свежий ветер, холодная, мокрая одежда неприятно облепила тело. Дождь больше не капал, и в самом деле им попались жадные тучи. Между хлопками выстрелов плескалась вода, рядом хлюпали волны.

Когда выстрелы стихали, он снова отключался, а затем опять. Бах, бах. Он будто хотел сильно спать, а беспокойные соседи шумели, но не в силах подняться ему приходилось терпеть этот бардак.

Дальше все происходило словно во сне, до него доходили отрывки разговоров и криков, периодически он терял сознание, но звуки выстрелов, выдергивали его из беспамятства.

– Оставь, оставь его. Мы уже не поможем. Костя.

– Нет Серый держись.

– Костя не глупи, его уже не спасти.

Бах,бах,бах ещё одна очередь громыхнула совсем рядом.

– Прекрати, все, уже все нужно уходить, спасаться самим. Их слишком много.

– Серый. Нееет. Серый. Ааааа.

Бах, бах, бах.

– Чтоб вы сдохли твари.

– Костя пойдем, оставь его

Его снова закачало в стороны, но на этот раз гораздо сильней.

– Аккуратно, в воду не уроните, давайте на лодку его.

Бах,бах,бах ещё одна очередь.

– Снова кровь пошла, повязка слетела.

–Прижми рану руками. Держи крепко.

– Ещё чуть-чуть осталось, давайте быстрей гребите, вон уже Крестовский видно. Сейчас его подлатают.

– Серый, блин Серый, ну как же так…

Глава 10 Странный сон

Говорят, сны, это пережитые некогда эмоции и воспоминания, хранящиеся в голове, которые пробуждаются, когда мозг отключен от сознания и волен погрузится в уже забытые воспоминания. Во снег мозг снова переживает их, таким образом стирая лишнее из памяти, прощаясь с ними на всегда. Сны – это сумбурный поток информации, сотканный из разных кусков пережитых эмоций, записанных в нашем подсознании. Во всяком случае так считали ученые, еще до случившегося.

Существуют и вещие сны, которые появляются из-за страхов, например, когда боитесь не сдать экзамены или провалить собеседование, постоянно накручиваете себя, тем самым записывая это событие в мозговых подкорках, а затем во сне переживаете его. И в конце концов оно происходит наяву. Либо вы можете постоянно видеть во снах человека в которого влюблены, такие сновидения вызывают ваши желания. Но самые яркие сны вы видите, когда переживаете событие, вызвавшее бурный всплеск эмоций.

Но Сергею часто снился один и тот же навязчивой сон, который каждый раз словно трансформировался, добавляя новые детали.

***

На серый бетонный потолок, падал еле осязаемый свет, сочащийся сквозь узкое окошко, что было у самого потолка. Железные прутья решетки на нем, своей тенью делили полоску света на части. Сергей раз за разом пересчитывал их, повторяя в слух.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, – а затем снова, – раз два три …

Это помогало заснуть.

Неудобный, местами сбившийся в комья матрац, от которого постоянно болела спина, голые стены сырого подвала, несколько металлических стеллажей из супермаркета, на которые он складывал добытые припасы, добротное, бежевое кресло в углу, мягкий ворсистый ковер, некогда белоснежный, а теперь испачканный грязными ногами, радио, работающее от батареек, небольшой бензиновый генератор, электрическая плитка на одну комфорту, на полу и чайник.

Именно так выглядело его убежище, посреди улиц Старой Руссы. Он отчётливо помнил все эти предметы и их расположение, но одновременно помнил, что уже давно сбежал из этого места, пропитанного одиночеством и сыростью, он словно случайно снова забрел сюда на время и завтра уже покинет его.

По полу вдруг скользнул холодный воздух, окутал его в свои ледяные объятья, Сергей попытался найти одеяло, но в полумраке не смог ничего нащупать, а сквозняк дул все сильнее и сильнее.

Металлическая дверь подвала, вдруг заскрипела. Но скрипели не старые несмазанные петли, а само железное полотно, разразилось жутким скрежетом. Он услышал, как краска, с обратной стороны трескается и кусками отваливается от ржавого металла. Острые когти, раздирали дверь, оставляя на ней четкие полосы. Сергей явственно увидел эти полосы, будто смог заглянуть наружу, не открывая дверь, будто уже выходил и видел их. Скрежет настойчиво повторялся, а ветер уже насвистывал свою песню, сквозь щели в дверном проеме.

Сергей помнил, как тогда он боялся этих звуков, старался вести себя словно маленькая мышка, норку которой нашел злобный кот, раздирающий своей лапой трухлявый пень, под которым она пряталась. Но не теперь, он все это уже пережил.

Спустя несколько секунд все утихло. Снаружи послышался мерный топот лап, затем в узком окошке появились два ерзающих глаза, послышалось три резких выдоха, которые подняли в воздух плотные клубы пыли, отчётливо заметные в свету заходящего Солнца. После существо, резко, словно вихрь отскочило от окошка и затихло.

В прошлый раз этого не было, у окна никто не появлялся, либо он тогда просто никого не заметил, но едва ли так они и было.

Сергей поднялся и решительно направился ко входу. Теперь он знал, что будет дальше и мог не боятся того, что скрывалось снаружи.

В руках он ощутил приклад помпового ружья, но тут же отложил его в сторону, теперь это не к чему. Кладя ружье на стол, Сергей заметил на нем старую облезлую клавиатуру и простреленный на сквозь монитор. Маленькие осколки пластика, усыпали столешницу и перемешались с густой пылью. Он провел ладонью по столу и стер слой пыли неожиданно обнаружив под ней выцветшую топографическую карту. В глаза снова бросилась надпись, написанная черным маркером «Они тут»

Сергей видел этот стол в другом месте, в прошлый раз его тоже не было. И он прекрасно это понимал, но никак не мог разобрать, к чему это все. Во сне ему будто пытались донести некую информацию, но делали это не умеючи, постоянно подкидывая новые детали, словно куски пазлов, которые ему предстояло сложить, однако этот пазл был настолько непонятен, будто с ним говорили на ином языке, которого он не знал. Во всяком, случае пробуждаясь утром у него складывалось именно такое ощущение.

Дверь снова заскрежетала, словно напоминая о себе. И Сергей пошел к ней, стараясь не обращать ни на что другое внимание.

Дверь распахнулась без каких-либо усилий, хотя раньше тяжелое покосившееся полотно, с трудом поддавалось. Он выбрался наверх и сразу устремил взгляд на противоположную сторону улицы, потому что знал куда смотреть.

Там вдалеке, на тротуаре сидел крупный охотник, он пристально глядел на Сергея, не сводя взгляда, все четыре глаза сконцентрировались в одной точке, они не двигались как обычно. Сергей пошел к нему без опаски уверенно зашагал по дороге. Но он не услышал стука своих ботинок, в прошлый раз каблуки тяжелого берца уверенно чеканили по асфальту, а теперь тишина. Сергей взглянул вниз и увидел, что не обут, голые ступни были погружены в теплый желтый песок, где-то над ухом прозвучал крик чайки, подул теплый соленый ветер. Но когда он снова поднял взгляд, все стихло, перед ним сидел все тот-же охотник. Новый фрагмент был не из прошлого, он не был никогда на море и эту картинку мозг не воссоздал, а придумал. А может это был уже вовсе не его мозг.

Существо поднялось на четыре лапы и из-под брюха вывалился маленький черный комочек. Охотник медленно отступил назад, оставляя этот комочек на месте, последний раз взглянул на Сергея, каким-то жалостливым взглядом и быстро скрылся из вида.

Комок на асфальте зашевелился, заскулил и из бесформенной кучки появился щенок. Крошечное существо с обвисшими ушками, заспанными слезящимися глазами, беззащитно сидело на холодном ветру. Щенок затрясся, толи от холода, толи от страха, он выглядел таким же одиноким, как и сам Сергей. Он мотал головой по сторонам, скулил, пока вдруг не обратил внимание на Сергея. Маленькие, черные глаза просили о помощи, и Сергей поспешил взять его на руки. После он захотел вернуться обратно, чтобы согреть малыша в тепле, но обернувшись увидел впереди черный столб дыма, ползущий в небо, покосившиеся пилоны Лазаревского моста, торчащие вверх высотки Крестовского острова. Теперь они были не такими смазанными как раньше, и он мог разглядеть все детали.

Однако теперь он смог разглядеть еще кое-что. Позади острова, из плотного тумана поднимался шпиль башни, грозное сооружение нависало над островом, словно страшная угроза.

Стук позади, привел его в чувства. Он обернулся у опять увидел расцарапанную дверь подвала. Стук повторился и снова повеяло холодом сквозняка.

***

Проснулся он в холодной пастели, одеяло упало на пол. В неотапливаемой квартире гулял сквозняк и завывал ветер.

Стук в дверь повторился, но стучали уже в дверь его квартиры. Сергей поднялся на ноги, укутался в одеяло, и прошел в коридор.

За дверью стоял Андрей. Сергей открыл.

– Доброе утро! Извини, что разбудил, у нас тут ЧП.

– Что случилось?

– Миша пропал. Я хожу выясняю кто и где его видел в последний раз, а вы как никак соседи.

– Я его вчера видел, он в кузнице был, вечером уже поздно, на улице почти темно было.

– Ну да, все тоже самое говорят, а после не видел его?

–Нет, я пошел в квартиру и лег спать.

–М-да,– Андрей почесал затылок,– ну ладно, попозже еще поговорим, пойду остальных расспрашивать.

– Постой, – остановил его Сергей, – часто у вас так люди пропадают?

– Нет не часто, можно сказать почти никогда, за все время пару случаев всего было. Теперь придется весь остров прочесать, мало ли что могло случиться.

– Я могу помочь, хочу хоть как-то принять участие в жизни острова.

– Успеешь еще, вот назначат тебя на работу и примешь участие. Но если есть желание, тогда собирайся и дуй к капитану, все будут там.

– Хорошо, я подойду.

Они попрощались, и Сергей вернулся обратно в комнату, застелил кровать, полученным ранее бельем, натянул кофту и отправился в ванну. При зажжённой свечке умылся из пятилитровой баклажки, вытерся чистым, пахнущим хвойным мылом полотенцем и вышел в коридор. Заброшенная квартира, в которой пахло сыростью и было холодно, совершенно не располагала к тому, чтобы проводить в ней время. Возможно, со временем он постарается создать в ней более уютную атмосферу, но сейчас пусть все остается так как есть. К том уже за окном светило яркое солнце, медленно набухали почки, а трава на земле зазеленела, пахло весной. Несмотря на то, что на дворе было уже начало мая, природа все никак не могла отойти от зимней стужи. Сергей заметил, что климат на земле в отсутствии человека стал заметно холодней.

Когда он вышел, Андрея уже не было видно, поэтому к капитану он отправился в одиночку.

По дороге он то и дело ловил на себе взгляды местных. Начиная от самых малых до самых старых, при виде него бросали свои дела и принимались разглядывать, как нечто удивительное. Некоторые улыбались, а некоторые указывали в его сторону пальцем, перешёптывались между собой. Похоже слух о человеке, прибывшем извне, быстро разлетелся по квартирам.

Ему даже стало немного не по себе от столь большого внимания к своей персоне.

В целом во дворе стало гораздо людней. Сергей увидел группу мужчин, столпившихся у ворот. Они бурно обсуждали что-то и не обращали не него внимания.

Он решил поскорей слиться с толпой, чтобы скрыться от лишних взглядов и поскорей прошмыгнуть за ворота. Похоже слишком долгое пребывание в одиночестве дало о себе знать. Он превратился в настоящего социофоба, и среди людей теперь, кажется, чувствовал себя как не в своей тарелке. Он понял это ещё вчера у капитана.

Проходя через толпу, он учуял стойкий запах рыбы, а потом заметил и снасти, сложенные у стены рядом с воротами. Больше дружины рыбаков обсуждали между собой начавшийся новый сезон ловли и нереста. Немудрено, что рыбный промысел стал одним из основных способов пропитания колонии. За несколько лет реки очистились, и рыба стала плодиться в разы быстрей, к тому же это был самый простой и безопасный способ добычи пищи.

Краем уха Сергей услышал, как один из них говорили о большом катере у причала и выходе на нем в Финский залив, а там и до Кранштадта, еще одного острова посреди залива. Говорил, что там рыбы больше и она гораздо крупней. После, его идею все дружно поддержали остальные, громкими одобрительным возгласами.

Сергей быстро просочился мимо них и оказался за воротами. Кажется, его даже не заметил охранник. Впрочем, как рассказывал Андрей в это время года, выход из комплекса свободный, и выбираться можно по одиночке.

Крестовский проспект также оказался людным. Туда и обратно сновали прохожие, некоторые волочили за собой тележки, нагруженные мешками, складывалось ощущение, что никаких жнецов тут не было и город остался таким же каким был раньше. Но стоило было взглянуть налево, за Неву то это ощущение сразу пропадало. Оттуда на него глядели покореженные остовы многоэтажек, серые, страшные пейзажи, заброшенных навеки кварталов.

Как Сергей выяснил позже, вчера на острове был выходной и работы на ферме и полях не велись, поэтому и людей столько вокруг не было. Собственно, счет недель и месяцев он прекратил уже давно, знал только который год сугубо по смене времен года.

Возле сторожки капитана собралась ещё одна группа. На этот раз это были восемь молодых парней. Двое сидели на лавке и курили, остальные рассыпались по площадки у входа и чего-то ждали. Ждали молча.

Как только Сергей попытался войти в сторожку, один из курящих поднялся и крикнул ему в спину.

– Куда ломишься? Капитан велел никого не пускать, всем ждать тут.

Сергей обернулся.

– Меня Андрей прислал.

–Какой Андрей?

Сергей на секунду задумался

–Конопатый…кажется

– Кажется? Ты не знаешь кто тебя прислал?

– Я ещё тут мало кого знаю.

Через мгновение у парнишки округлились глаза, словно увидел призрака и тот осторожно подошло ближе.

– Так это ты тот самый Сергей? Ты с другой стороны пришел? А то я смотрю лицо не знакомое, в первый раз вижу.