Глава 24
Поняв этот взгляд и без слов, я рявкнул, даже не успев подумать толком:
– Нет!
В своём доме это терпеть не собирался точно. Элисса вздрогнула, побледнела и положила щенка обратно в корзину, пряча руки за спину и сразу делая от неё несколько шагов назад.
Да чтоб его! Хотелось оторвать волчонку голову, а его недособаку выбросить подальше в лесу. Я ненавидел их обоих сейчас за то, что испугал её. Просто убить хотел голыми руками. Вот только что она держала это в руках, даже не спрашивая моего разрешения, без паники на лице, и казалось, что всё не так уж и плохо, а сейчас смотрит снова только в землю, дрожит и заламывает руки за спиной, чтобы мы не видели, как ей страшно.
НА ЧТО ОНА РАССЧИТЫВАЛА?! Что я позволю ей завести животное, которое не могу вынести по своей природе?! А он о чём думал, предлагая подобное?! Может намеренно хотел рассорить нас, зная, что откажу… Мало ему отец глаз подбил. Ой как мало. Больше его надо воспитывать! Да и прошло уже всё, вот бы добавить самому…
Я смотрел на Эмина, и видимо в моих глазах отражались скрытые намерения, потому что он тут же пошёл на попятную.
– Да, что-то не подумал, прости. Правда хотел только показать, думал, это мило. Ему, конечно, будет лучше где-то в другом месте. Извини, Элисса, если захочешь, я привезу как-нибудь потом ещё кого-нибудь посмотреть тебе.
Но она покачала головой отрицательно, поднимая плечи, будто ждала, что я прямо здесь, при нём, начну её бить. Как я матерился! У меня голова взрывалась от ярости и мата.
– Тебе пора, – процедил Эмину, открывая перед ним дверь его же авто.
Пусть уматывает со своей корзиной и больше на порог его не пущу, не только к Элиссе. Не того я выбрал для её общения. Вот совсем не того.
Волчонок извинился ещё раз и, жалостливо глядя на мою пару, завёл машину и тронулся.
– Идём в дом, – скомандовал Элиссе.
Она послушно последовала за мной. Мы вместе вошли в холл, где почему-то отшатнулась к стене. Не от меня, а будто испугавшись чего-то ещё, но я это не сразу понял.
– Если хочешь, можешь погулять в беседке или посидеть тут, – девочка молчала, – или пойдёшь к себе в комнату? Запомнила, где она? – кивок. – Ладно, иди.
Я надеялся, что она забудет этот случай. Тем более уже отправил написанный ею небольшой список покупок секретарше. Представлял, что Элисса будет рисовать, и перестанет думать про волчонка с шилом в заднице и его блохастом друге, а тем более предлагать мне вечно что-то взамен и может бояться тоже.
Но это же я, и это Элисса, разве может у нас быть всё гладко?
Совсем скоро принёс ей ворох чёрной бумаги и мелки, она сказала, что так мне будет проще начинать. Если бы она видела, как я рисую (с детского сада этого не делал), то, наверное, сказала бы иначе. Я спросил, не хочет ли она порисовать внизу в холле, но заметил страх, хоть и не отказала.
– Что там не так? Я заметил, как ты старалась уйти скорее. Почему?
– Он меня пугает, – призналась пара.
– Кто, Элисса?
– Диван. Большой, тёмный и кожаный…
– Хм… Какой бы не стал тебя пугать?
– Не такой, как этот…
Исчерпывающе, конечно.
Это же мой любимый диван! Единственное, что я выбрал сам в этом доме. Остальным занимались дизайнеры на основе моих пожеланий – ничего светлого, всё большое и в маленьком количестве. И вот теперь придётся от него избавиться? Было сложно представить, как может её пугать мебель, но, наверное, срабатывают какие-то ассоциации…
– Мне купить новый или будет достаточно пледа? Какой цвет тебе нравится?
– Не знаю.
– Белый?
Она пожала плечами.
– Пусть будет белый. Хорошо.
Чуть позже, скрепя сердцем, я дал указание раздобыть огромный белый махровый плед, и даже самолично покрыл им свою гордость, превращая её в огромную пушистую гору. Смотреть на это было больно, но когда позвал Элиссу вниз, она провела по нему ладошкой и… погладила. Как домашнего питомца. Это же хороший знак? Может как раз и забудет про ту недособаку. А мне самому даже немного полегчало. Но вообще было стойкое ощущение, что всё вокруг встаёт с ног на голову из-за неё, поэтому застелить диван – это мелочь.
– Так лучше? – решил-таки уточнить этот момент.
– Угум.
– Теперь не боишься его?
– Нет…
А мне пришла в голову ещё одна мысль.
– Элисса…
Она обернулась ко мне.
– Ты меня тоже боишься, потому что я больше и старше тебя?
Пожала плечами.
– Хочешь, дома я буду носить какую-нибудь смешную футболку…или носки… видел у тинейджеров, типа с бананами…
Девочка бросила на меня странный взгляд, но ничего не сказала. Блядь. Ну сам предложил. С диваном же сработало… Но с этим вопросом я потяну хоть немного. Прежде надо бы, наверное, и её комнату переделать, там тоже тёмные стены и мебель. А рядом с дубовым шкафом для моего роста, она выглядит дюймовочкой. Всё в этом доме сделано под мою комплекцию, и она тут как Алиса в стране чудес, то есть её уменьшенная версия.
Но это тоже позже, ведь пока меня ждал урок рисования, чтоб его. Постучал в дверь, учитывая ошибки прошлого, но мне никто не ответил. Заглянул внутрь и увидел, что она смотрит на меня с облегчением. Ну да, хоть бы сказал, что это я, она же, наверное, опять себе напридумывала.
Показалось, что после случая, когда я не очень гостеприимно проводил Эмина с тем пищащим комком шерсти, она меня стала больше опасаться. И за это мне хотелось найти волчонка и популярно объяснить ему, почему не стоило добавлять смуту в наши так непростые отношения.
– Не занята? – задал самый дебильный вопрос в этой ситуации. Но ничего другого в голову не пришло.
Она сидела на ковре возле своей кровати, разбирая привезённые свёртки для рисования и, разумеется, покачала головой. Уселся на приличном расстоянии, чтобы не мешать и не пугать, взял один пустой лист и мел, который незамедлительно испачкал мне пальцы. Захотелось ругнуться. Но сам же придумал эту затею, что ж.
– Ты рисуй, а я буду повторять, хорошо?
Понимал, что объяснять ей будет сложно, да и бесполезно же. А так она занята, я делаю вид, что чему-то учусь, мы в расчёте, всё отлично. Пара начала водить мелком по холсту, а я не мог оторваться от этого зрелища. Какое там повторять… Она так увлеклась, что, закусив губу, вообще, кажется, забыла про моё существование. И это было отлично! Как я раньше не придумал занять её чем-то! Как груз с плеч упал. Пусть сидит себе, рисует, а я смогу со спокойной душой уезжать в офис и по делам прайда, не дёргаясь и не думая, что она сидит, уткнувшись пустым взглядом в пол.
И всё же, чтобы создать видимость, попробовал изобразить то, что рисует она. Так получился самый уродский тюльпан в мире. Хотя вряд ли кто-то смог бы понять, что это вообще тюльпан. Кривое нечто на палочке.
Когда она закончила свой рисунок (весьма реалистичный, может ходила в специальную школу раньше?), то посмотрела на мой и её брови взлетели. Озадаченный взгляд встретился с невозмутимым моим.
– А ты думала, будет просто? Говорю же, нужно учиться.
Она кивнула, продолжая смотреть на мой рисунок. Наверное, прикинула, сколько ей придётся заниматься со мной, чтобы научить и «расплатиться» за мою «доброту». Хотя через пару занятий я планировал как-то слиться.
– Ладно, давай продолжим в другой день, на сегодня хватит. Спокойной ночи.
– А Вы…
– Что?
– Не сердитесь?
– За что на этот раз?
– За…утро…
Я уже и забыл, даже остыл, а вот она нет. Чтоб этому волку пусто было с его блохастой шерстяной фиговиной! Или это она про историю с полотенцем? Что-то душно стало в комнате…
– Нет, не злюсь.
Ответа не последовало. Ну и ладно.
Вот только вернувшись через пару часов, чтобы охранять её сон, услышал шорох за дверью. Она не спала. Пришёл позже, и вновь Элисса бодрствовала. И ведь не спросишь, что она там делает, потому что испугается моего ночного визита, или снова решит, что я пришёл за чем-то…таким. За ночь я задолбался подходить к её двери и прислушиваться, но она так и не легла.
Зато утром нашёл её спящей на ковре посреди вороха разрисованных листков. Цветы, пейзажи, дети, животные, то есть животное… Тут поднял один, и моё сердце сжалось. Клетка. Жуткий звериный оскал. Разорванные человеческие тела… Моя маленькая…
Видимо шорох разбудил, потому что она подскочила и вдруг отодвинулась от меня ближе к кровати, а когда заметила, что я рассматриваю её рисунки, глаза наполнились слезами.
– Что случилось? Ты не хотела, чтобы я смотрел? Прости, я не знал, не буду больше.
Но слезы уже градом текли по её щекам, руки сжаты в кулаки, а плечи вздрагивают от тихих рыданий.
– Элисса, скажи, что случилось? Я испугал тебя?
Она помотала головой, продолжая плакать чуть ли не навзрыд. Я опустился рядом с ней, но не касался. Как же это сложно.
– Элисса, пожалуйста, объясни, что произошло, почему ты плачешь?
Дрожащая рука протянула мне пустой лист бумаги и затряслась от плача. Блядь. Блядь. Блядь. ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!
– И что мне нужно с ним сделать?
Голос был даже ласковым, но она уткнулась лицом в колени и зарыдала сильнее.
– Он последний, – услышал тихий шёпот.
– Ты из-за этого плачешь? Я куплю тебе вагон этих листов! Разве это стоит твоих слёз?
Она несмело подняла голову:
– Я увлеклась, простите… Рисовала… а потом… потом остался только один…
– И что? – всё ещё не понимал я. – Сказала бы, я привез бы ещё. Хоть ночью.
– Вы не злитесь?
НА ЧТО, БЛЯДЬ?!
– На что я должен злиться, Элисса? – и сразу, кажется, сам понял. – На то, что ты изрисовала их все?
Она кивнула, а я ужаснулся. Что у неё в голове? Как можно было рыдать из-за этого? Думала, я стану беситься из-за того, что закончился весь «учебный» материал? Иногда мне казалось, что у неё сознание ребёнка… Может это какая-то защитная реакция? Потому что если нет, то я вляпался ещё сильнее, чем думал.
– Мы купим ещё много таких листиков, в этом нет ничего страшного!
– Правда? – она снова смотрела с недоверием, будто я специально вру, чтобы потом предъявить ей за всё сразу. Может, кто-то уже с ней поступал так?
– Абсолютная!
Тогда я ещё не знал, что она всё детство провела в интернате и однажды стащила там стопку листочков, предназначенных для всех детей, и изрисовала их все, за что воспитатель жестоко избил её и бросил в тёмный чулан на несколько дней… И что в лаборатории подопытных (до сих пор трясёт от этого слова) избивали за малейшее непослушание, даже за то, что смели прикоснуться к еде без получения разрешения. Это я узнаю позже. Гораздо позже.
А пока протянул руку и стёр с её щеки самую крупную слезинку.
– Очень прошу тебя перед тем, как чего-то пугаться и делать выводы, просто поговори со мной, ладно? Видишь, ты зря плакала. А причины то и нет. От твоих слез у меня сердце болит.
Элисса посмотрела туда, где должно быть моё сердце. И всхлипнула.
– Не будешь больше плакать до того, как поговоришь со мной?
– Не буду, – тихо пообещала она.
Но совершенно точно солгала. Что-то мне подсказывало, что она очень часто плачет, когда меня нет рядом. Да и как может быть иначе? Ей даже поговорить нормально не с кем. Меня она боится и не доверяет. А где мне найти ей подружку? Друга вроде Эмина близко точно не подпущу больше ни за что. Но ведь каждому нужно хоть с кем-то общаться, она и так провела в изоляции слишком долго. Только вот с кем может выстроить коммуникацию она в таком состоянии, мне было сложно представить. Хотя…одна оооочень плохая идея всё же появилась…
– Умница. Через пару часов тебе привезут несколько пачек этих листочков, и ты можешь делать с ними что захочешь. Ладно?
Она кивнула.
Я же свихнусь с ней. Совершенно точно свихнусь. Но… сегодня, когда я утирал её слезу, она впервые не шарахалась от меня. Может и не заметила из-за переживаний, но всё равно… Я касался её, и она не боялась… А ещё именно среди её рисунков я нашёл несколько, которые и подали мне идею, как попробовать вернуть её к жизни. Разумеется, как и всё остальное, что связано с ней, это будет адом для меня, но может действительно хоть как-то поможет ей?
И покинув комнату, скрепя сердцем, всё же набрал Эмина…
Глава 25
– Привет, – почти сразу ответил волк. – Ты прости меня за эту идею, – сразу начал с объяснений, – я подумал, что ей будет проще, если что-то будет её отвлекать, но как-то упустил, что…
– Привези ту штуку обратно.
– Какую?
– Корзину и то, что в ней было.
– Эрнард, так я уже отдал её. Подарил племяннице прежнего альфы, ты же знаешь, моя семья заботится о ней.
Так я и думал, что никакого приюта не существует!
– Мне всё равно, куда ты его дел. Верни.
– Забрать у ребёнка? Давай, я привезу другого.
– Нет. Мне нужен именно тот.
– Эрнард…
– Мне. Нужен. Этот. Щенок. Понял? – хотелось ударить его.
То впихивает его нам чуть ли не силой, то теперь отказывается отдавать! Он понравился Элиссе, другой может не понравится. Да и на его предложение приехать позже и показать кого-то другого она же ответила отказом, а этого прям с рук спускать не хотела.
Я чувствовал себя дебилом. Уже довольно скоро мне будет сорок, я глава прайда, от моих решений зависят сотни ирбисов, веду бизнес, а сейчас выпрашиваю долбанного щенка у волчьей стаи… При том сам не понимал, почему для меня это так важно. Мне не хотелось особенно угодить или понравиться Элиссе. Наверное, больше хотел скорее решить все эти проблемы, чтобы можно было жить обычной жизнью, а не думать, что пока я в отъезде она задохнётся от припадка. Да, именно это и было причиной. Только это…
– Хорошо, я что-то придумаю, – сдался волк, вздохнув.
– Придумай так, чтобы это недоразумение было здесь через пару часов.
– Но Эрнард!
– Это твоя проблема, ты же заварил эту кашу! – повысил я голос. – Если бы не ты, она бы не рисовала этого дурацкого щенка всю ночь!
– Рисовала?
Горы листочков с этой недособакой в её комнате очень прозрачно намекали, чего бы ей хотелось. Но волку это знать необязательно. Вообще всё, что касалось Элиссы, мне хотелось хранить в тайне.
– Неважно! Привези мне эту собаку. И всё, что ей может понадобится. Чем там их кормят.
– Молоком пока, но ещё можно…
– Инструкцию напиши. Я не собираюсь возиться с ним.
– Он ей понравился, поэтому ты передумал?
Волчонок вообще не видит берегов?!
– Не твоё дело.
– Я боялся, что ей у тебя будет некомфортно, поэтому приехал, – сознался он, – чувствовал какую-то ответственность что ли…
– Не нужно чувствовать ответственность за МОЮ пару.
– Я понимаю… И ещё такой вопрос…
– Какой?
– Я не сказал отцу, что её ребенка больше нет, но если хочешь, то могу попробовать преподнести ему эту информацию как-то помягче.
– Там и не было ребёнка, это раз. А два – с альфой я решу сам. Твоё дело – доставить мне собаку.
– Ладно, буду скоро, – пробурчал Эмин в трубку и отключился.
Я ударил по капоту машины, оставляя вмятину. Да чтоб их всех! Вместо того, чтобы решать важные вопросы ношусь с щенком! Для той, которая даже смотреть на меня нормально боится! И всё же, прежде чем уезжать из дома, решил дождаться волка и вручить Элиссе ту недособаку. Так мне будет немного спокойнее.
К счастью для волка, приехал он довольно скоро. И притаранил мало того, что вагон посуды для этого недоразумения, так ещё и подстилки какие-то, пакетики с едой, игрушки, одежду… Одежду для собаки! Я чуть не взвыл. В носу опять чесалось от запаха этого комка шерсти. Но ведь раз решил, то нужно доводить дело до конца.
Когда увидел на полу разные вариации рисунков щенка, сразу понял, что рисует она конкретного. Того, которого я, такой плохой, не позволил ей оставить. Наверное, думает, что я изверг какой-то, выгнал милого, доброго Эмина вместе с его блохастой писклёй. Конечно, он опять в её глазах такой хороший, а я снова чудовище просто. Это же несправедливо!
Поэтому скрипя зубами, принял поклажу от волчонка, выслушав ненужную информацию о том, что той девочке, у которой он изъял животное, пришлось покупать взамен новый телефон и планшет (мне вообще есть до этого дело?), а потом сказав, что выход из моего дома найдёт сам, отправился к Элиссе.
И как бы я не был зол, где-то в глубине души был ему благодарен за то, что придумал это всё с собакой. То есть, что с собакой – это плохо, конечно, но сама идея-то. Вот пусть Элисса общается с этим недоразумением, заботится там, может отвлечётся от плохих мыслей. Да и то, как оперативно волк выполнил мою просьбу…
Пусть я и рычал на него, но с каждым разом, мой долг перед ним рос и рос. Радовало то, что он относился ко всему как-то очень понимающе, хоть и ворчит в шутку, но улыбается, поддерживает меня… Хотя младше меня, небось, в два раза. А сам весь такой умный, что аж зубы сводит. Нет уж, к Элиссе его больше не подпущу. Мало ли…
Передав привет моей паре, волчонок наконец покинул мой дом, и я немного упокоился. А ещё надеялся, что Элиссе понравится эта идея.
Навалился боком на дверь, чтобы та распахнулась, отчего девочка вскочила с кровати, но тут же замерла, глядя на меня, увешанного всем необходимым для собаки, держащего эту корзину едва ли в зубах.
– Помоги, – попросил её, и она нерешительно подошла ближе, аккуратно, чтобы не касаться меня, забирая вещи из рук и складывая их на свою постель.
Стол ей что ли купить сюда? Или хоть кресло. А то тумбочка, шкаф и кровать. Наверное, для девушки этого мало…
– Это тебе, – протянул корзину, в которой снова недовольно пищало пушистое существо. – Его зовут Эмин, – решил сделать волку подлянку.
Ведь его имени она не знает. Хоть какая-то месть за мои испорченные нервы. Элисса вынула шерстяной комок из корзины и, прижав к себе, погладила, успокаивая. А он и правда затих.
– Я думала…он Вам не понравился…
Да нет, блядь, я был просто в восторге от этой блохастой пискли!
– Ну он…нормальный.
А что я должен ей сказать? Что не выношу собак? Что меня теперь будет мутить каждый раз, когда вхожу в её комнату?
– Вы разрешите его тут оставить?
– Нет, я просто принёс тебе его снова показать и сейчас заберу обратно.
Иронии она не поняла, снова вздрагивая. Вздохнул.
– Конечно, Элисса. Он будет жить здесь, если ты хочешь. Только очень прошу тебя, не выпускай это из своей комнаты гулять по дому, разве что на улицу. Ладно?
Она кивнула.
– Я уеду сегодня, если тебе что-то понадобится, то обращайся к горничной.
Огромные глаза оторвались от щенка, взирая на меня со страхом. И хотя я переживал, что она снова боится, всё равно было немного приятно, что не хочет оставаться без меня.
– Сюда больше никто не зайдёт, весь дом твой. Такой же, как и мой. Кстати, по документам ты теперь моя жена, поэтому… – я продолжал говорить, не сразу заметив, как она на меня смотрит.
Наверное, такую новость следовало сообщить как-то иначе.
– Элисса, наш брак формальный. Для остальных и твоей безопасности, на тебя это не накладывает никаких обязательств, – решил пояснить, мало ли чего она опасается. – К тому же, я не очень лажу с животными, а ты теперь ещё и будешь помогать мне ухаживать за… Эмином, – эту кличу я произнёс с чувством глубокого удовлетворения. – Если что, он будет тебя защищать, пока меня нет.
Мы оба посмотрели на «защитника», который зажмурив глазки-пуговки, жался к моей паре. Ну… когда-то же он вырастет. Наверное…
Я не был уверен, что она поверила в мою ложь и желание завести собаку, но противиться не стала, продолжая наглаживать пушистую шерсть. Мелькнула мысль, как я после него смогу к ней прикасаться, а потом вспомнил, что и без него не особо это делаю… Поэтому по большому счёту лично я ничего не потерял.
Весь день в офисе крутился как белка в колесе и уже прекрасно осознавал, что один не справлюсь. А доверять кроме Эрдана было некому. Поэтому пришлось вызвать его и объяснить, что теперь бизнес прайда – и его ответственность тоже. Кроме того, ему выделен почти целый этаж в нашем загородном доме, ведь оттуда ближе добираться сюда, и комната в дальнем крыле нашего с Элиссой дома. Знакомить их я пока не спешил. Не хотел её пугать и… где-то в глубине подсознания опасался, что с ним она тоже найдёт общий язык быстрее, чем со мной…
А вот делами племянника завалил по самые уши. Ничего, ему пора привыкать, ведь явно он станет следующим главой, наследников у меня не будет. Кстати, о последних…
Разговор с альфой прошёл на повышенных тонах. Тот считал, что я намеренно избавился от беременности Элиссы, и был крайне недоволен, повторяя, что не нужно было её мне отдавать. Но когда старый волк ляпнул, что вообще не понятно, что я там делаю с пленницей, раз она даже не может выносить, я взревел и пообещал вызвать его на бой, если услышу нечто подобное ещё раз. Наверное, и стае серых волков, и моему прайду просто повезло, что в этот раз мы общались по телефону, а не вживую, потому что точно бы покалечили друг друга…
Лишь при вмешательстве Эмина, который как всегда вовремя находился рядом с отцом, мы немного поутихли. Обсудили договорённости волков с людьми. Как выяснилось, они уже несколько лет ведут переговоры с одним из главных наших противников и вроде бы даже достигли какого-то компромисса. Со дня на день должны быть результаты. Мы с альфой были настроены менее оптимистично, чем Эмин, он всё пытался убедить нас, что ненавидящие нас люди могут одуматься…
Если бы мы знали, чем это закончится, то ни я, ни альфа вообще не позволили бы волчонку вмешиваться эти дела… Но тогда мы ещё не знали.
Зато уже ближе к ночи я мчал домой на максимальной скорости. Мне впервые хотелось оказаться там скорее. Потому что там была Элисса. И это было странно, непривычно, немного даже волнительно. Ждать встречи с кем-то.
Только я забыл, что Элисса теперь не одна. Уже подходя к её комнате, услышал, как она говорит с… Эмином. С собакой-Эмином. Её голос звучал грустно, но ласково. Я ещё ни разу не слышал, чтобы она так говорила. Но мне понравилось. Да и если опустить вовсе её интонации, она в принципе – говорила! А то всё время молчит. Значит, стратегия сработала. Пусть это не совсем нормальное общение, но зато наверняка она получает от него хоть какие-то положительные эмоции.
Толкнул дверь и уставился на шерстяной комок у самого входа. Элисса сидела чуть дальше, тоже на полу, но сразу же замолчала. Я приблизился к щенку, и он… Вот знал же, знал, что меня с ним ждут только проблемы! Много проблем!
Огромная лужа из-под мохнатых лап маленького щенка достигла моего ботинка в мгновение ока. То ли он специально хотел устроить мне засаду и намеренно ждал (хотя в этой голове мозгов-то столько нет, чтобы такое придумать), либо испугался так сильно, но в итоге мне пришлось срочно отпрыгнуть назад. Элисса кинулась к нам, хватая его на руки, будто я мог пристукнуть его немедленно, и метнувшись в другую часть комнаты, уложила животное на какую-то пелёнку, а сама вновь подлетела ко мне с тряпкой.
– Простите, простите, я сейчас всё исправлю, – принялась она тереть подошву моего ботинка, но вдруг замерла, глядя на меня.
Я даже почувствовал, как расширились мои зрачки. Она сидела перед моими ногами, запрокинув голову, почти напротив… Стиснул кулаки, и Элисса тоже сжалась, но не сдвинулась с места. Хотя совершенно точно поняла, о чём я подумал… Наверное, если бы я попытался, то не стала бы противиться, как всегда, считая, что должна мне что-то или что сопротивляться бесполезно…
Медленно сделал шаг назад, потом ещё один, и ещё, пока не оказался в коридоре и не захлопнул дверь. С этими двумя я теперь как по минному полю хожу.