Эффект домино. Грешники

ГЛАВА 5 ПЕРЕПИСКА

Кассандра

Такое чувство нескрываемого облегчения я не испытывала, даже когда позавчера Брайан предпочёл спать в гостевой спальне без Ханны. А тогда оно было непомерно гигантских масштабов. Вне всяких сомнений, тайный благодетель моей мамы – Кроу. Интересно, когда он всё провернул? Перед своим отъездом или раньше? Этот поступок только подтверждает мои догадки: Брайан всё тот же человек с огромным сердцем, что и раньше. Он – не киллер и не гангстер, но кто он? Каким образом он заработал у Робертса деньги на такой фешенебельный дом, спорткар и эксклюзивный мотоцикл? Стыдно, но я разнюхала в интернете даже примерную стоимость всего этого добра.

Обратно я возвращаюсь окольными путями, сменив для надёжности несколько такси. Да простит меня Кроу, я у него стащила немного наличных, обнаруженных в одном из карманов брюк. Уже начало смеркаться, но я на всякий случай прошу высадить меня на повороте, чтобы не светиться перед соседями, пусть и малочисленными. На его улице я насчитала около десяти роскошных вилл. Но каждая из них ограждена таким высоченным забором, что я понятия не имею, есть ли жизнь за его пределами. Тишина, царствующая в этом районе для богатеев, очень непривычна для моего слуха, привыкшего к городскому шуму. Открыв дверь, ведущую на секретный участок, незаметно юркаю внутрь и уже знакомым путём пробираюсь в гараж.

Оказавшись внутри, выдыхаю всё напряжение сегодняшнего дня и снимаю бейсболку, освобождая волосы, стянутые в тугой узел на голове. Какой кайф…Прислоняюсь спиной к закрывшимся воротам, и ровно в этот момент в меня прокрадывается шальная мысль о том, как сильно я хочу сейчас быть пойманной Брайаном. Любопытно, что бы он предпринял, если бы стоял сейчас напротив?

Сердце начинает отчаянно заходиться, будто его всё сильнее сдавливает между молотом и наковальней. В моём теле зарождается какая-то невообразимая цепная реакция, вызывающая интенсивный прилив крови к щекам, а потом ниже и ниже, пока мне не становится невыносимо жарко. Как если бы кто-то прямо сейчас прожигал меня насквозь пристальным взглядом. Поднимаю лицо к тому углу, в котором есть камера, и меня простреливает осознание: в эту самую секунду за мной наблюдают. Подавив нахальную улыбку, отправляюсь к себе в комнату.

То, что я творю дальше, обескураживает даже меня. Незнакомка, которая входит в спальню и эротично снимает с себя одежду – какая-то новая версия Кассандры Агилар. Раскрепощённая, сексапильная, желанная…Где находится скрытая камера, я догадалась ещё вчера, потому что зеркало в пол – единственный предмет в комнате, расположенный в таком месте, откуда можно беспрепятственно охватить всё помещение. Сначала я грешила на плазму, но этот вариант отпал после того, как ко мне вломился Кроу. Оттуда меня невозможно было бы увидеть лежащей на полу ни при каком раскладе: я была в слепой зоне почти у самой стены.

Дразнить Брайана – стало моей маленькой местью за все издёвки, которых я вдоволь натерпелась. Будет, конечно, триумфальным провалом, если моё чутьё играет со мной злую шутку, и он прямо сейчас наслаждается обществом своей девушки… В воображении обливаю эту назойливую отравляющую мысль керосином и сжигаю дотла. Раз решила, нужно идти до конца!

Завершив своё маленькое стрип-шоу, отправляюсь в душ, но по пути вспоминаю про специально оставленный телефон. Улыбаюсь во весь рот, когда вижу входящее сообщение от Брайана, но, пожалуй, потомлю его немного.

***

К: «Лежу», – отвечаю через полчаса, расположившись в одном полотенце на той стороне кровати, которая находится ближе к зеркалу.

Ответ приходит минуты через две:

Б: «Почему ты испытываешь моё терпение, Кассандра?»

К: «О чём ты?» – включаю дурочку. Хотя я и правда не понимаю, о чём он: о моём побеге из дома или о представлении перед зеркалом.

Б: «Ты нарушила единственное правило: не покидать дом. Где ты была?»

К: «Извини, но ты мог сам ответить на мои вопросы. Мама – всё, что у меня есть. Я должна была узнать, как она».

Сообщение прочитано, Брайан в сети, но ничего не пишет. Думает, что сказать? Или накрыл голову подушкой, чтобы никто не слышал его злостный рык?

К: «Спасибо», – пишу вдогонку.

Думаю, он понимает, за что я благодарю.

Б: «Она ни в чём не виновата, а мне не было сложно».

Знал бы ты, до чего докатилась моя мать в нашем прошлом, Брайан. Но эти пагубные мысли так и остаются невысказанными, потому что я снова начинаю возвращаться к тому времени, когда в нашей жизни был Шейн. После моего скоропостижного отъезда в Аризону, всё общение с мамой я свела к дежурному «привет-как дела-пока», только чтобы поддержать видимость благополучия. Я не интересовалась, сколько ещё продлились её отношения с этим уродом, но спустя несколько месяцев она сама сказала, что он сидит в тюрьме. В тот день я единолично осушила бутылку шампанского и даже не испытала угрызений совести. Отец отправился за решётку в том же году. Больше я ничего о нём не слышала до того дня, как меня спас Брайан.

Б: «Почему ты до сих пор учишься, Кэсси?»

От Брайана приходит сообщение, которое вводит меня в состояние, близкое к кататонии. Снова и снова читаю последнее слово, чтобы убедиться, что оно мне не привиделось. Ещё в школе все одноклассники демонстративно называли меня «Сандра» или полным именем, но только не он. Его ласковое «Кэсси» или «Колючка» всегда согревали меня. В нашем настоящем, кроме «Кассандры» из его уст я не слышала другого обращения. Вспомнив о том, что Кроу, скорее всего, сейчас наблюдает за мной, оживаю и переворачиваюсь на живот. Надеюсь, мой вид сзади с задравшимся полотенцем тоже слегка парализует его.

К: «Я несколько лет работала, чтобы накопить на учёбу».

Б: «Почему Аризона?»

К: «Потому что этот штат на первую букву алфавита и не так далеко от Калифорнии».

Б: «Логично))».

Как мне расценивать две улыбающиеся скобки в конце? И с чего вдруг он стал так интересоваться мной? Может, он пьян?

К: «Ты пьян?»

Б: «Да», – отвечает, чуть помедлив.

Вздыхаю от укола разочарования. Завтра он протрезвеет, пожалеет о таком разговоре, не стеснённом запретами, и снова станет агрессором.

Б: «У тебя не нашлось более длинного полотенца?» – присылает следом.

Меня разбирает смех от нашего странного разговора. Действительно, к чему все эти ужимки и увиливания, если мы оба знаем, что он сейчас за мной наблюдает. Я сама выдала себя своим поведением.

К: «Тебя это беспокоит?»

Б: «Очень. Залезь под одеяло»

Я долго и пристально смотрю в зеркало через плечо, прежде чем решиться на самый безбашенный поступок в своей жизни. Вынимаю заправленный уголок полотенца и отбрасываю его прочь, чтобы не дать себе возможности передумать. Позу тоже немного меняю. Слегка прогибаюсь в пояснице, чтобы приподнять попу. Через несколько секунд раздаётся сигнал входящего сообщения, а потом почти сразу прилетает ещё одно.

Б: «??????»

Б: «Кассандра, выключи свет».

К: «Выключи свой телефон. Не хочешь, не смотри».

Б: «Какой мужчина в здравом уме откажется поглазеть на голое женское тело?»

К: «Глазей на Ханну».

Этими словами я, видимо, попала точно в цель. Ханны рядом с Брайаном нет, и ему нечем крыть.

Ханна… Когда я думаю о них, представляю, как он целует и ласкает её или как она позволяет себе те вольности, которые не могу позволить я, у меня сбивается дыхание от нестерпимой боли, которую я ощущаю как физическую, но не могу точно определить её источник. В такие моменты я чувствую себя насильно скованной железными кандалами, которые не дают мне предпринять то, что я хочу больше всего на свете: вернуть Брайана обратно. Если бы я не была уверена в том, что дорога ему, совершенно точно не стала бы им мешать, но обстоятельства изменились.

Спустя несколько минут его молчания я порывисто откладываю телефон в сторону и, перевернувшись на спину, включаю музыкальный канал. Как на грех, спальню заполняет проникновенная чувственная композиция, буквально толкающая меня на самый край пропасти, от которого я только что отошла. О чём он сейчас думает? Боится шагнуть туда вместе со мной? Или боится, что я упаду туда одна?

Укладываюсь поудобнее на подушку и закрываю глаза. Свет специально оставила включённым, потому что хочу чувствовать его близость, хоть и виртуальную. Хочу, чтобы он видел меня такой открытой. Знал, что моё доверие к нему абсолютно и непоколебимо. Но для начала я всё равно прикрываюсь одеялом, чтобы довести его до кипения. Сделать так, чтобы он задыхался от желания прикоснуться ко мне, подчинить себе, заклеймить собой. Медленная музыка на фоне задаёт ритм моим движениям. Я плавно ныряю одной рукой под одеяло и начинаю поглаживать себя, проводя ладонью то вверх, то вниз, с каждым разом увеличивая амплитуду, поэтому, когда мои пальчики опускаются между ног, из меня непроизвольно вырывается лёгкий стон.

Свободной рукой сжимаю грудь, с которой уже съехало одеяло, и продолжаю наращивать темп. Я никогда в жизни не мастурбировала. Это для меня совершенно новые ощущения, которым мне всегда было стыдно отдаваться. Мне казалось, что я никогда не смогу испытывать ничего хотя бы отдалённо похожего на то, что я переживала с Брайаном, и запретила себе подобные удовольствия, осознанно лишила себя их.

Вновь и вновь я перелистываю в своей голове моменты нашего наивысшего счастья: его поцелуи, ласки, касания, которые были то бережливыми, то неистовыми. Мне нравилось всё, что он делал с моим телом, потому что это был он. Каким-то далёким эхом до меня доносятся звуки входящих SMS, и мысль о том, что он прямо сейчас смотрит на меня или занимается тем же самым, доводит меня просто до ручки. Я уже не могу сдержать стоны. К низу живота устремляется тягучая патока, которая в какой-то момент достигает такой концентрации, что я начинаю терять нить своих воспоминаний и фантазий. Я будто проваливаюсь в бесконечность, освещаемую яркими бликами. Выпускаю на волю всю свою сдержанность, и оргазм накрывает меня внезапными импульсами, которые сначала кажутся нескончаемыми, а потом до боли быстротечными.

Я снова возвращаюсь в свою реальность, испытывая ужасную жажду. Кое-как отдышавшись, перекатываюсь на бок и открываю список входящих сообщений. Он прислал два подряд.

Б: «Кассандра, какого чёрта ты делаешь?».

Б: «Убью тебя».

Б. был в сети 8 минут назад.

Вместо слова «убью» я бы, конечно, хотела увидеть «люблю», но нужного эффекта я добилась однозначно. Брайан вскипел. Интересно, что он делал эти восемь минут?

К: «Признай, что тебе понравилось».

Кроу отвечает сразу:

Б: «Нет».

К: «Нет – не признаешь, или нет – не понравилось?»

Вижу, что моё сообщение прочитано, но Брайан выходит из сети и больше так ничего и не присылает.

Между нами что-то изменилось. Пока не могу понять, в какую сторону, но я чувствую, что в нашей жизни грядут перемены. То, что я начала мечтать впервые за много лет – этому подтверждение.

Преисполненная необъяснимым парящим чувством, в эту ночь я спала беспробудно до самого утра, рисуя в своих красочных снах нашу встречу после его возвращения из Вашингтона.

Надеюсь, она будет знаковой.

ГЛАВА 6 УГРОЗА

Брайан

– Ваш апельсиновый фреш. – Сексапильная блондинка с голливудской улыбкой ставит поднос с соком и сэндвичами рядом с моим шезлонгом и, ненадолго задержав взгляд на моём лице, уходит в сторону бара.

– Хоук, ты охренел?

Когда я считал, что Ханна на меня обижена, я сильно преуменьшил. Она брызжет ядом с самого утра, отчего у меня дьявольски трещит голова. Уж лучше бы я накануне и вправду был пьян, чтобы было не так обидно за свою мигрень. Не знаю, во сколько Робертс пришла в номер, потому что я уснул сном младенца после фантастического секс-сеанса с Кассандрой. По сути, третьего за день. Без преувеличения, это был один из самых горячих моментов в моей небедной интимной жизни.

В общем, моей девушке не понравилось, что я её не дождался. А сейчас мы проводим безмятежное утро возле бассейна в SPA-комплексе отеля. Точнее, я надеялся, что оно будет безмятежным, так как хотел расслабиться перед перелётом и встречей со своей бандитской «семьёй», но не тут-то было.

Поворачиваю лицо к Ханне и, приподняв солнечные очки на лоб, вздёргиваю бровь в немом вопросе, мол, что снова не так.

– Ты пялился на её жопу!

– Я в тёмных очках. Откуда ты знаешь, куда я смотрел? – Невозмутимо отхлёбываю сок, на полном серьёзе подумывая о том, чтобы нырнуть в бассейн и не выныривать как можно дольше.

– Ой, давай только не делай из меня дуру, Брайан! – Ханна нервно размазывает солнцезащитный крем по своим худощавым плечам, и я непроизвольно вспоминаю округлые изгибы Кэсси.

Сравнивать их между собой – низко, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Я тактильный человек. Девушка рядом со мной источает жёсткость и холод, а та, что на другом конце континента – мягкость и тепло. А я, как кусок бумажки, летящий к её огню: знаю, что сейчас превращусь в пепел, но против мощи ветра бессилен, хоть и сопротивляюсь, как могу.

– Ханна, на что ты злишься? Сама придумала проблему, сама на неё обиделась, а виноват я?

– Не делай вид, что у нас всё в порядке, – продолжает допекать меня Робертс.

– У нас всё в порядке. – Отставляю свой сок и, приняв удобную позу, закрываю глаза. Это стало для меня каким-то особенным ритуалом. Каждый раз, когда я это делаю, вижу Кассандру. Только теперь её взгляд другой. Не такой осуждающий, как в моих позавчерашних видениях. Сейчас в них отражается пламя, вожделение, страсть и ноль укоризны даже несмотря на мой отвратительный поступок с таблеткой.

Выпила или нет?

– Пойдём поплаваем? – уже заискивающим тоном зовёт меня Ханна, и я заставляю себя посмотреть на неё, чтобы не обострять конфликт. – Здесь вроде бы неплохой бассейн. Судя по запаху, в нём должно быть стерильно, – добавляет, брезгливо морщась.

– Детка, ты в школе точно хорошо училась? Хлор не имеет запаха. А вот хлорамин, который вырабатывается при контакте хлора с человеческими выделениями, кожным салом и микробами – очень даже пахнет. Давай прояви чудеса дедукции и попробуй смекнуть, чистый ли здесь бассейн. Отель явно не оправдывает своих пяти звёзд.

– Хоук, тебе череп не жмёт? – Ханна обидчиво поджимает губы и принимается через трубочку потягивать свой коктейль. – Иногда меня жутко бесит, что ты такой умный.

– У тебя ПМС? Почему ты так остро на всё реагируешь? Я хотел отдохнуть пару дней, а всё, что получил – вынос мозга и половину суток в самолёте.

– А я получила…– снова заводится. – А ничего я не получила! Долго ещё будешь меня мариновать? – и уже тише: – Или мне удовлетворять себя самостоятельно?

Ох, лучше бы она молчала про самоудовлетворение… Одно только это слово – и в голове вчерашняя сцена. В плавках становится всё теснее и теснее, и во мне вспыхивает злость от того, что я теряю контроль над самим собой.

Замаскировав своё реальное состояние за любимой саркастичной улыбкой, загадочно подмигиваю Ханне, предоставляя ей возможность додумать значение этого жеста в свою пользу. Молча встаю с шезлонга и, зная, что теперь она точно не пойдёт за мной, ныряю рыбкой в бассейн, забив на бактерии, о которых только что вещал.

***

Из-за разницы в часовых поясах в ЭлЭй мы оказываемся тем же вечером и сразу едем в реабилитационный центр, чтобы навестить Мэддока. Откровенно говоря, нет никакого желания видеть говнюка, но я обязан отыгрывать свою роль члена семьи правдоподобно.

Ханна слегка оттаяла. Мою эрекцию, которая не осталась ею незамеченной, она приняла на свой счёт, поэтому после SPA поспешила выманить меня в номер, чтобы наверстать упущенные дни воздержания. Пока мы поднимались в лифте, во мне шла ожесточённая борьба совести и долга. Мы целовались… Без передышки, страстно. Так, как мы делали это всегда до появления в моей жизни Кассандры. Почему же меня не покидало чувство, что этим я предаю её? Я ей ничего не должен, чёрт возьми!

Но, как ни крути, этим утром кто-то «сверху» над нами снова посмеялся. Мы застряли в лифте за этаж до нашего, и у Ханны началась паническая атака. Для неё невыносимо находиться в закрытом пространстве слишком долго, поэтому настрой на интим был испорчен окончательно. Те двадцать минут ожидания техников мы сидели на полу в обнимку. Она искала утешения и защиты рядом со мной, а я задавался вопросом, что будет с ней, когда я доведу дело до конца.

Испытываю ли я к Ханне что-то большее, чем симпатию? Не могу ответить на этот вопрос однозначно. Она красива и не глупа, и с ней интересно проводить время.

В последнем слове как раз вся загвоздка: время, а не жизнь.

Будь на её месте любая другая, исход у отношений был бы одинаковым. Но сейчас мне жаль, что на этом месте оказалась именно она: ранимая и отчаянно влюблённая в человека, который никогда не ответил бы ей взаимностью. В того, кто нащупал её слабые стороны и комплексы, и пользовался ими в своих корыстных целях, только выраженных не в денежном эквиваленте: это информация и возможность быть в числе приближённых Дона.

У меня есть чётко поставленные цели, которые я раскромсал на мелкие задачи. Средства их достижения тоже просчитаны наперёд, и я получил для этого неограниченные полномочия, вплоть до устранения людей из конкретного списка в случае крайней необходимости. И Ханна – тоже средство, как бы жестоко это ни звучало…

Рехаб выглядит как респектабельная гостиница. Её расположение на берегу океана в пригороде Лос-Анджелеса создаёт видимость уединения и умиротворения. Усмехаюсь про себя, представляя, как «весело» здесь тусовщику Мэду. Ханна забавно передёргивает плечами при виде странной пары лысых девушек, нежащихся на солнце прямо на газоне на территории клиники. Она терпеть не может это место, но ради любимого брата готова на подобные жертвы.

– Добрый вечер. Мистер Робертс уже ждёт вас, – нас встречает миловидная докторша, которой от силы лет тридцать пять.

Я улыбаюсь в ответ и тут же получаю тычок локтем в рёбра. Ханна, обезумевшая от ревности, собственнически хватает меня за руку и тянет в сторону комнаты для посещений. Это помещение представляет собой прозрачную клетку из стекла, позволяющую обозревать происходящее внутри. Мэддок сидит на диване в своей излюбленной манере – вразвалку – и смотрит футбольный матч на огромном экране. По нему и не скажешь, что его здесь пичкают психотропами. Такое же хищно-озлобленное выражение лица, как и всегда.

При виде вошедшей Ханны его лицо озаряет счастливая улыбка, которая бесследно исчезает, как только следом захожу я.

– Пошёл вон отсюда, – выплёвывает в мою сторону вместо приветствия.

– Мэд, что с тобой? – Его сестра кладёт ему руки на грудь в успокаивающем жесте. – Мы переживаем за тебя, а ты прогоняешь?

Её братец петушится ещё больше и, игнорируя сестру, продолжает наезжать на меня:

– Какого хера ты упёк меня сюда? Специально, да? Я ведь помню всё, что было в клубе, ублюдок!

– Неужели? Да ты был не в себе и пихал кокаин в дырки своих шлюх! – скалюсь я.

– Это моё дело! – Ноздри раздуваются, того и гляди нос сейчас лопнет. – Следи лучше за собой, Хоук. Тебе не понравилось, как я смотрел на новую киску, да? В этом дело?

– А тут поподробнее, пожалуйста, – влезает Ханна, переводя нахмуренный взгляд с брата на меня и обратно.

Упираю руки в бока, показывая, что ситуацией владею я, а не он.

– Ты выжил из ума от своей наркоты, Мэд. Мой тебе совет, лечись, пока не закончил плохо.

– Ты пожалеешь об этом, – цедит он зловеще, пока Ханна пытается его утихомирить, поглаживая по плечам.

– Выздоравливай, – скупо бросаю я, сделав вид, что его угроза для меня – пустой звук, и, развернувшись, широким уверенным шагом выхожу в холл.

Я, конечно, могу и дальше отрицать все слова сынка Дона и списывать всё на его невменяемость, но проблема у меня нарисовалась серьёзная. Подкупить всех сотрудников клуба я тоже не в силах. А это означает примерно следующее: как только Мэддок покинет клинику, он начнёт разнюхивать детали, выйдет на Диану, и та в красках опишет ему портрет Кассандры. В тот вечер была только одна кудрявая танцовщица с очень специфической внешностью, которая исчезла бесследно после того, как зашла в служебное помещение прямо передо мной. Ему не составит труда сообразить, что она как-то связана со мной, и начнёт копать дальше.

Выстроив в голове эту бесперспективную цепочку, прихожу к главному выводу: времени у меня в обрез.

ГЛАВА 7 РАЗГОВОР ПО ПРАВИЛАМ

Кассандра

Слоняться без дела мне быстро надоело, и я докатилась до того, что стала по-настоящему наводить порядок в доме. Достав швабру, ведро и тряпки из кладовой и включив стерео-систему для бодрости, я принялась за генеральную уборку. За этим делом даже не заметила, как пролетел день. Я вся взмокла даже при включённых по всему дому кондиционерах. Всё-таки лучшее лекарство от тревоги – это физический труд. В кабинете Брайана я снова задержалась на непозволительно долгое время, натирая до глянца все открытые поверхности, пытаясь найти какую-нибудь секретную кнопку. На видеозаписи всё должно выглядеть так, что не придраться: я просто очень усердно исполняла свои обязанности.

Не могу поверить, что у Брайана нет никаких укромных мест, в которых я нашла бы хоть что-то, позволяющее понять, какую роль он играет в семье Робертс. Ни за что не смирюсь с тем, что Кроу стал наёмным убийцей, поэтому я просто обязана найти доказательства обратного. То, что сможет помочь нам обоим. Я перестала бы заниматься подобными расследованиями, если бы Брайан соизволил всё рассказать мне и пролить свет на имеющиеся пробелы.

Я помню, конечно, о той квартире, в которой переодевалась в самый первый день. Возможно, всё компрометирующее находится там, и я занимаюсь пустой тратой времени. Только меня гложет вопрос, считает ли Кроу эту виллу своим домом, если из самого личного здесь только его одежда?

Все мои попытки не увенчиваются успехом, и я разочарованно покидаю кабинет, чтобы убрать весь инвентарь и принять душ. Дальше в моих планах съесть всё, что приготовила Лорен, за просмотром какого-нибудь хорошего фильма.

Ближе к концу драмы, сюжет которой от меня то и дело ускользал, раздаётся стук в дверь. Я чуть не давлюсь бутербродом от неожиданности. Брайан вернулся так скоро? Крадусь к двери на носочках и прислоняю к ней ухо. Это ведь не может быть какой-нибудь чужак?

– Кассандра, это я, – слышу уставший голос Кроу по ту сторону.

Тут же распахиваю дверь и ловлю на себе любимый взгляд из-под слегка опущенных ресниц. Уголок его рта приподнимается в ироничной ухмылке, и я вспоминаю, что стою перед ним в одной рубашке. Его рубашке. Молча рассматриваем друг друга, не находя нужных слов. Я даю ему право первого хода, ведь это он пришёл ко мне, а не я.

– Составишь компанию? – озадачивает меня своим приглашением.

– Где?

– За ужином. Не хочу, чтобы ты торчала здесь взаперти, – доброжелательность в его тоне меня сильно настораживает. Последнее, что он обещал со мной сделать – убить, а теперь ведёт себя так, словно мы старые-добрые приятели.

– Ладно. Я только переоденусь? – показываю большим пальцем за своё плечо.

– Не нужно. Всё равно кроме нас в доме никого нет. – И продолжает стоять передо мной, не давая возможности выйти.

Делаю шаг к Брайану и практически упираюсь носом в ямочку на его шее. Он одет в простую трикотажную футболку и шорты, но выглядит, как настоящий концентрат мужественности. Судя по всему, он уже успел принять душ. От него пахнет так, что я кое-как подавляю инстинктивное желание попробовать его кожу на вкус. На несколько секунд время останавливается. Мы дышим единым воздухом. Наслаждаемся этой кратковременной непозволительной близостью и никак не можем воспротивиться силе, обездвиживающей нас. Кроу побеждает эту силу первым. Он делает шаг в сторону и жестом предлагает мне идти первой.

На столе в столовой вижу три коробки пиццы и бутылку вина. Если признаюсь, что уже набила свой желудок до отвала, то можно сразу уходить обратно, поэтому, не говоря ни слова, сажусь напротив.

– Где Ханна? – не могу не поинтересоваться я.

Брайан медлит с ответом, всматриваясь в меня проницательным взглядом.

– Ханна здесь не живёт, поэтому она сейчас там, где и должна быть: у себя, – сухо отвечает Брайан, пока надевает на горлышко бутылки автоматический штопор.

– Но ведь вы… она… – теряюсь я, пытаясь сложить из слов предложение.

– Кассандра, давай не будем об этом, ладно? Я позвал тебя, чтобы попробовать наладить нормальное общение. И это уже вторая попытка, заметь, – горько усмехается, пока разливает бордовый напиток по бокалам.

– Ты любишь её? – Затаиваю дыхание в ожидании приговора, не реагируя на просьбу Кроу.

Протянув мне бокал вместо ответа, он салютует своим и делает сразу несколько больших глотков. Совсем не по этикету.

– Предлагаю на сегодняшний вечер установить правила. – Глядя на меня с хитрой тенью, он вертит в руке бокал, как профессиональный сомелье.

– А если я с ними не соглашусь?

– Тогда будем есть и пить молча, а потом спокойно разойдёмся по своим спальням, – Брайан так смешно подчеркнул слово «своим», что с головой выдал себя.

Он переживает, что наш вечер плавно перетечёт в какую-то одну комнату?

– Хорошо. Что за правила?

– Ни слова о нас, прошлом и личном.

– А о настоящем? – Я тоже делаю глоток вина, чтобы смочить горло. Терпкая виноградная жидкость оставляет приятное послевкусие во рту, и я отпиваю ещё немного.

– Кассандра…—предупреждает меня, отрицательно покачивая головой.

Усмехнувшись, закрываю пальцами невидимую молнию на своих губах, показывая, что принимаю его правила. Любой разговор между нами будет куда лучше холодной войны.

– Нашла в доме что-нибудь занимательное? —непринуждённо спрашивает и откусывает приличный кусок пепперони.

– Ты ведь знаешь ответ. Просмотрел записи?

– Нет. – Кажется, он совсем не злится на моё своевольное поведение. – Просто я научился хорошо разбираться в людях, Кассандра, и могу предугадать почти каждый твой следующий шаг. Кроме некоторых… – он осекается, бросая взгляд на мой рот, – своеобразных действий.

– Ты разве знал, что я сорвусь к маме? – искренне удивляюсь я.

– Шансы такого исхода были высоки, поэтому я и перевёл её в другую клинику.

– И оплатил операцию, – добавляю то, что он не озвучил.

– Считай это компенсацией морального вреда.

– Спасибо, – произношу вполголоса, теребя ножку своего бокала.

– Не за что.

– Что говорят врачи, Брайан?

– Её состояние стабильное. Не вешай нос, – подмигивает, одаривая меня подбадривающей улыбкой.

Облегчённо выдыхаю, когда не замечаю в его взгляде обмана.

– Когда я смогу её увидеть?

– У меня нет точного ответа, Кэсси, не вынуждай меня лгать.

Разве я могу настаивать, когда передо мной сидит такой вежливый прототип Брайана? Но раз он развязал мне язык, пользуюсь предоставленной возможностью по полной программе.

– Брайан, кто такой Ларри Робертс? Ты ведь на него работаешь? – в конец смелею я.

Кроу начинает смеяться, не отрывая от меня глаз.

– А интернет что говорит? – он осушает свой бокал до конца и наливает ещё. Решил напиться? С чего вдруг?

Приготовившись к длинному совместному вечеру, поднимаю ноги на стул, чтобы принять более удобную позу. Мои обнажённые колени, выглядывающие поверх столешницы, сразу притягивают взгляд Кроу. В нём появляется уже знакомая пелена, которая чертовски повышает мою самооценку.

– Интернет мало чем помог: крупный бизнесмен, вдовец, двое детей.

– Это правда. Поешь.

Он протягивает мне кусок пиццы, а я, вместо того, чтобы взять его рукой, просто медленно приближаю лицо и откусываю.

Взгляд глаза в глаза, его выдох – мой вдох, атмосфера между нами неотвратимо меняется с непринуждённой на крайне интимную. Боже мой, я всего лишь взяла ртом еду из его руки, а он смотрит так, словно представляет вместо пиццы что-то совсем другое.

Долго ли мы сможем поддерживать видимость «дружбы»?

***

Брайан

Кассандра проводит пальчиком по нижней губе, убирая с неё капельку прилипшего соуса от пиццы, а я думаю о том, будет ли чересчур подло, если я трахну её снова прямо сейчас? На столе или на её стуле, или на полу? Чёрт, да на любой поверхности, которая есть в шаговой доступности… Я соскучился. Постоянное желание секса с этой девушкой становится какой-то больной одержимостью, от которой есть только единственное лечение: она. Но мне необходимо держать себя в руках. Потерпеть осталось совсем немного. Нужно только дождаться отмашки Макса.

– Да, я работаю на него, – надеюсь мой ответ удовлетворит её неуёмное любопытство, хотя и могу понять его причины. Я тоже вряд ли сидел бы на месте и ждал у моря погоды. «Кто владеет информацией – тот владеет миром».

– Ты убиваешь людей? – беспокоится наивная глупышка.

– Кассандра, ты действительно хочешь знать правду?

– Хочу. – Её взгляд застывает на мне. В нём сейчас такой противоречивый микс из решительности и страха, что меня это завораживает.

– Да. В рай мне точно путь закрыт, – признаюсь я, допивая до дна уже вторую порцию. Что-то я впрямь разошёлся, пытаясь направить свои мысли в иное русло, поэтому отставляю опустошённый бокал в сторону.

Она молчит, продолжая безотрывно вглядываться в мои глаза, и выдаёт:

– Если ты это делаешь, значит, эти люди заслужили.

– Ты пытаешься сейчас меня оправдать, серьёзно? – по-доброму посмеиваюсь я, чуть подаваясь вперёд.

– Ты хороший человек, Брайан. Ты никогда не стал бы таким, как… как Шейн, – уверяет меня та, которая больше ни черта обо мне не знает.

Как я счастлив, что имя этой гниды, произнесённое её устами, больше не вызывает во мне ничего, кроме пустоты.

– Ошибаешься, Кэсси, – беру прядь её волос и слегка тяну на себя, вынуждая придвинуться почти вплотную к моему лицу. – Я стал гораздо хуже. А знаешь, почему?

– Почему? – переходит она на взволнованный шёпот.

– Он делал всё чужими руками, а я – собственноручно, – тоже шепчу в ответ, отчего кажется, что воздух между нами стал на несколько градусов выше. – И хочешь узнать ещё один факт обо мне?

Дожидаюсь её короткого кивка и продолжаю намеренно запугивать:

– Мне это очень нравится.

Кассандра едва слышно сглатывает, не сводя с меня своих глаз цвета горького миндаля с примесью эспрессо. Так забавно, этот плод содержит цианид, пусть и в малых дозах. Но её глаза… Они всегда оказывали на меня смертельно-токсичное воздействие. Вот и сейчас меня снова начинает кружить в их бездонной мрачной глубине. Или за это нужно сказать «спасибо» вину?

Через секунду ощущаю, как по моей щеке уверенно проходится прохладная ладонь.

– Это я сделала тебя таким?

Я смотрю в эти два миндальных зеркала, и во мне что-то незримо ломается. Точно так же она смотрела на меня, когда признавалась в любви на нашем собственном языке.