Мой порочный писатель

Одновременно с нарастающим раздражением я начинала чувствовать сильную зависимость от него. Мои подруги все настойчивее стали зазывать на встречу и искренне не понимали, почему я просто не пошлю «писателя» куда подальше.

Сначала я пыталась объяснить им, рассказывала о наших интеллектуальных сражениях, но вскоре увидела, что им становится скучно, когда я завожу свою песню.

Поэтому я перестала вдаваться в подробности нашего общения, все больше отдаляясь от близких мне людей. Мне, в свою очередь, стало неинтересно слушать об их бесконечно сменяющих друг друга парнях и планах на отдых.

Вскоре наше общение достигло минимума. Я нарочно будто бы отгородилась от всего прочего мира, выстроила стену, чтобы ничто извне не могло помешать мне одержать моральную победу над Кириллом.

Я не заметила, как это произошло, но через какое-то время я уже чувствовала острую потребность в наших встречах. Мой мозг разогнался до небывалых пределов, и теперь мне просто необходимо было поддерживать эту скорость.

Тем сильнее я чувствовала одиночество в те дни, когда Кирилл пропадал. Это случалось периодически и без предупреждения. Бывало, что он не звонил и не писал несколько дней, в то время как я сгорала от безделья и напряжения.

Какая-то странная тоска нападала на меня в дни вынужденного одиночества. Я лезла на стену, не имея возможности увидеть его, услышать звук его приятного уверенного голоса.

Он стал наркотиком для моего мозга, и я дико нуждалась в дозе. В такие дни я становилась жутко раздражительной, не хотела ни с кем общаться и срывалась на всех, кто попадался под руку.

Раньше я всегда считала себя уравновешенным человеком, но теперь со мной творилось что-то нездоровое.

Когда мы встречались после трехдневной разлуки, я очень остро чувствовала напряжение между нами. Если Кирилл случайно дотрагивался до меня, поддерживал за руку, или наши пальцы встречались на корешке очередной книги, которую он мне давал, мне казалось, что заряды тока проходят по моей коже.

Я с трудом подавляла желание удержать его руку или самой дотронуться до него. Все тело покрывалось мурашками, а соски предательски вставали под майкой.

Я очень надеялась, что он не замечает моего помешательства, но с каждым днем скрывать его становилось все сложнее и сложнее.

Как-то раз мы задержались в парке до позднего вечера. Было ветрено. Тогда Кирилл снял с себя джинсовую куртку и надел мне на плечи. От его прикосновения к моим рукам даже через плотную джинсовую ткань в голове все затуманилось.

Я почувствовала странную тяжесть внизу живота. В это время писатель о чем-то меня спрашивал, поэтому моя минутная слабость не смогла укрыться от него. Он лишь ухмыльнулся и пощелкал пальцами перед моим лицом:

– Сосредоточься, девочка. Не отвлекайся, – он с насмешкой посмотрел в мои полуприкрытые глаза.

О боже! Он все понял и теперь смеется надо мной! Мои щеки вспыхнули. На секунду мне показалось, что выражение его лица немного смягчилось. Но он тут же продолжил говорить о том, на чем мы остановились.

Весь оставшийся вечер я была сама не своя и тайком вдыхала аромат его куртки, когда он отворачивался или увлеченно рассказывал о чем-то.

Мне казалось, он тренирует меня или, вернее сказать, дрессирует.

Натаскивает, чтобы я могла с легкостью отыскать скрытый смысл любого произведения искусства.

Он унижал, оскорблял меня или просто игнорировал в случае неудачи и соглашался, если я была на правильном пути.

Фраза «да, согласен с тобой» стала наивысшей похвалой для меня. Что он делал со мной? За каких-то полтора месяца я превратилась из вполне довольного жизнью преподавателя и блогера в вечно нервную, неудовлетворенную и озабоченную… Так кем же я стала?

Глава 6

Кирилл

Узнать ее имя оказалось совсем не сложно. На самом деле она сама дала все карты в руки. Малышка сказала, что она преподаватель. Я зашел на сайт университета и нашел ее в нужном разделе. Девочка смотрела на меня с фотографии своим робким и наивным взглядом.

Я и не надеялся, что мне так быстро повезет отыскать объект для своего нового исследования. Но, мать твою, повезло необычайно! Девочка была не просто невинной овечкой, она оказалась настоящим ценителем литературы.

Тогда, в кабинете декана, я с трудом сдерживался, чтобы не выказать свою истинную заинтересованность, но мне нужно было сдерживаться до поры до времени, чтобы не спугнуть мою нежную пташку.

Женщины всегда хотят того, чего не могут получить, поэтому мне не составило труда зародить в этой наивной душе искренний интерес к своей персоне.

Она не была похожа на тех женщин, с которыми я обычно имел дело, – слишком робкая, слишком пугливая и слишком доверчивая.

Я чувствовал себя охотником, который следует по пятам за прекрасной молодой ланью. Терпеливо наблюдал, как она пряталась в зарослях, выжидал, пока пойдет на водопой.

Искал подходящий момент, чтобы выпустить в нее свою стрелу. Мне нужно было ранить ее душу, обездвижить волю, чтобы потом подобрать не сопротивляющееся тело и отнести к себе в хижину.

Несколько раз я всерьез думал отменить свой дьявольский план, однако ее доверчивость и слепая наивность разожгли во мне такое адское пламя, что я уже был не в силах его потушить.

Смотрел на ее чистое, правильное и такое сосредоточенное лицо, робкие губы, послушно пересказывающие строки поэмы.

Разглядывая ее нежный розовый ротик, я гадал, какого цвета ее другие губки, те, что скрыты от меня под одеждой. Такие же розовенькие и невинные?

Интересно посмотреть, как они, наливаясь возбуждением, начинают краснеть. Представляя все это, я прикрывал глаза от удовольствия, стараясь сохранить невозмутимый вид.

Моя маленькая послушная ассистентка и не догадывалась, какая порочная тьма скрывается в ее новом боссе.

Мне нравился ее упрямый вздернутый носик, задорно взмывающий вверх, когда она осмеливалась поднимать на меня взгляд.

Не мог понять, почему сердце сжималось от непонятного трепета, когда я видел ее, спешащую мне навстречу, возбужденную от предстоящего общения.

В такие моменты я мысленно одергивал себя, не давая странным новым ощущениям завладеть моим разумом.

Я пытался показать ей изнанку искусства, его требовательность и неумолимость, то, как оно полностью поглощает тебя и требует постоянной верности.

Все искусство как балет: прекрасно в конечном варианте, но пропитано кровью и болью в потемневших от мозолей ступнях.

Однако моя маленькая луна не хотела так быстро сдаваться. С упорством ребенка, который запомнил из чудаковатого мультфильма, что Париж находится в Африке, отстаивала свою точку зрения. «Искусство освобождает», «прекрасное лечит», «литература воспитывает душу» – такими тривиальными обывательскими идеями была заполнена ее хорошенькая головка.

Когда я слушал ее рассуждения, руки чесались наклонить ее прямо в парке и отшлепать по полной программе, чтобы доходчивее объяснить свою точку зрения, но я сдерживался как мог.

Иногда мне казалось, что она чувствовала некую тьму во мне, в моих глазах. Возможно, поэтому она периодически прерывалась на полуслове в своих рассуждениях, зябко ежилась и обхватывала себя обеими руками, будто желая отгородиться от меня.

Тогда мы оба замолкали: я – пытаясь урезонить свои темные начала, а она… Она, наверное, инстинктивно боялась меня. И моим демонам это нравилось, не буду скрывать.

Иногда мне казалось, что она вот-вот сломается и сама отдастся мне в руки.

В последние недели я начал замечать, как она украдкой разглядывает меня. Как нервно облизывает губы, когда я невзначай дотрагиваюсь до нее.

Делал вид, что она меня совсем не интересует, втайне фантазируя о том, что вскоре позволю себе сделать с ее мягким и податливым телом.

Я знал, что мое показное безразличие только еще больше раззадоривает ее. В прошлом я пользовался такой тактикой слишком часто, чтобы теперь не разглядеть зарождающийся огонь желания в ее чистых, небесного цвета глазах.

Во время наших встреч этот упрямый ангелочек отчаянно пытался внушить мне уважение к своей персоне. К моему удивлению, у нее это получалось. Я отдавал должное ее уму, проницательности и литературному вкусу.

Конечно, этого я ей никогда не показывал, ведь цель моего с ней общения заключалась вовсе не в дружеских встречах.

Я должен был проникнуть в ее разум, прочно укрепиться там, стать ее внутренним голосом. Чтобы она, приходя в художественную галерею, театр, кино или просто читая книгу, невольно задавалась вопросом: «А что скажет на это он?».

Мне хотелось, чтобы она вела со мной внутренние диалоги, оказалась под влиянием моей личности. Для этого требовалось полностью вытравить из нее ту уютную размеренную жизнь, которую она вела до нашего знакомства.

Все шло хорошо, но порой мой внутренний писатель пытался бороться со мной, демоном, которого он сам пустил за руль. Это выливалось в трехдневную разлуку.

Просто не мог видеться с ней в те дни. Я был похож на сумасшедшего: ходил по квартире и громко спорил сам с собой. Успокоиться мне чаще всего помогали алкоголь, случайный секс и запрещенные вещества.

Когда очередная снятая мною шлюшка послушно ласкала опытным языком мою затвердевшую плоть, я закрывал глаза и представлял себе лицо Киры. Эти чистые голубые глаза, покорно смотревшие из-под опущенного бархата ресниц.

Фантазировал, как нежные яблочки ее щечек трогает пунцовый румянец, когда она скользит маленькой ладошкой по моему члену. Черт, этого хватало для моментальной разрядки!

После того как я брал «правильного» писателя обратно под контроль, мы продолжали наши встречи. И они с каждым разом становились все более напряженными.

Всего за пару месяцев наших регулярных встреч я начал чувствовать какую-то странную, навязчивую потребность в ее обществе.

В такие минуты начинал бояться глубины собственной одержимости.

Последние несколько недель я больше не мог думать ни о ком, кроме нее. Уже и забыл, каково это – быть настолько поглощенным какой-то идеей.

Ведь виной моему наваждению был только корыстный творческий интерес.

Конечно, иначе быть не могло! Каждый раз, когда во мне просыпалась некая чрезмерно чувствительная бесхребетная натура, я отчаянно убеждал себя в этом.

Как-то раз, когда мы задержались на какой-то выставке, я провожал девчонку до стоянки такси. Приглушённые блики ночных фонарей подсвечивали ее задумчивое бледное лицо.

Я посмотрел на нее гораздо дольше и внимательнее, чем того требовали обстоятельства. От порыва прохладного ветра она зябко поежилась и обхватила себя руками. Тогда я снял с себя куртку и набросил ей на плечи.

Электрический разряд пронзил меня, когда я дотронулся до нее. Девочка томно прикрыла глаза и, облизав сладкие губы, слегка приоткрыла их.

В штанах все вмиг затвердело. На секунду я представил, что мог бы сейчас дотронуться своими губами до ее розовых лепестков, нежно и мягко.

Проникнуть в ее горячий влажный ротик языком и исследовать его ласковую сладость. Как же хотелось трахнуть эту мелкую девчонку прямо здесь и сейчас!

Притяжение между нами казалось настолько сильным, что я с трудом поборол желание. Она была рядом, такая нежная и беззащитная. Познать ее было так просто – только протяни руку и дотронься! Знал, что она даже не стала бы сопротивляться.

Моргнул несколько раз, чтобы стряхнуть заманчивую картинку. Девочка все еще стояла передо мной с закрытыми глазами. Ее грудь высоко вздымалась от частых глубоких вдохов.

Постарался взять себя в руки и щелкнул пальцами перед ее лицом. Хотелось поскорее вернуть ее на землю. Еще несколько секунд, и я бы уже не смог себя контролировать.

Девчонка открыла глаза, и я увидел в них грустное разочарование. Захотелось прижать ее к себе, сказать что-то ласковое. Успокоить.

Твою мать, да что это со мной происходит?! Она ведь всего лишь очередной трофей. Очень заманчивый трофей.

Вместо того, чтобы поддаться странным порывам, я иронично сказал что-то колкое. Она смутилась – так искренне и застенчиво, как умела только она.

В этот момент я вдруг четко понял, что не могу. Не могу и дальше продолжать играть. Мне нужно было срочно охладиться.

Необходимо встать под ледяной душ. Прогнать ее. Накричать. Унизить. Настолько сильно, чтобы она больше никогда даже не думала ко мне приближаться.

Я вдруг реально стал обдумывать возможность найти себе другую игрушку? Вот это что-то новенькое!

Посадил ее в такси, быстро повернулся и зашагал прочь. Терпеть все это становилось просто невыносимо.

Эта мелкая смогла забраться ко мне под кожу. Нужно было срочно стряхнуть с себя ненужные мысли.

Какого черта я вдруг стал сомневаться?! Я же уже давно все решил для себя. «No strings attached, Just free love»¹, – всплыли в голове слова любимой песни. Усмехнулся.

И правда, никаких обязательств и никаких привязанностей я не планировал.

После той нашей последней встречи я перестал выходить на связь. Понимал, что уже невозможно оставить все так, как есть, но просто не представлял, что теперь делать дальше.

До встречи с Кирой я думал, что уже давно научился обуздывать свои низменные потребности. Еще во время написания первого романа я добровольно отказался от дури, которая раньше была неотъемлемым спутником моих вечеров.

Но вот стоило этой упрямой девчонке ворваться в мою жизнь, и я снова опустился куда-то на дно.

Чтобы хоть как-то заглушить муки совести, я проводил вечера в компании полупьяных, обдолбанных прожигателей жизни, которые именуют себя «светской тусовкой». В один из таких разгульных вечеров мне позвонила Алина, мой агент.

В том месте, где я находился, гремела музыка, поэтому, увидев на экране ее номер, я скинул с колен пьяную девицу и отправился в более тихое место.

– Да! – я пытался перекричать оглушительные басы.

– Кирилл, – услышал я недовольный голос женщины. – Слышу, ты все развлекаешься?

– Что тебе надо? – я не собирался перед ней отчитываться.

Она что-то начала говорить, но я не мог разобрать ее слова.

– Подожди! – крикнул я и направился к выходу.

Протиснувшись через толпы извивающихся в бесноватых танцах людей, я, наконец, вышел на улицу. Глотнул приятный свежий воздух и поднес трубку к уху.

– Я тут.

– Я говорила, что через три дня состоится ежегодная вечеринка твоего издательства. Там будут награждать наиболее заслуженных авторов, – Алина вздохнула. – Я уже подтвердила твое присутствие.

– Понятно… – пробормотал я заплетающимся языком.

– Ты ведь запомнишь наш разговор? Не нужно завтра перезванивать? – иронично уточнила мой агент.

– Когда это я забывал наши разговоры? – усмехнулся я.

– Помнишь то интервью на первом канале? – напомнила Алина. – Ты чуть его не проспал. И та фотосессия полгода назад…

– Ладно, ладно… – успокоил я ее. – Через два дня. Вечеринка. Запомнил.

– Ты один придешь или тебе нужно пригласительное плюс один? – спросила Алина, которая всегда скептически относилась к моим вечно сменяющим друг друга подружкам.

– Давай плюс два! – засмеялся я.

– Понятно! – присвистнула она. – Вот честно, не понимаю, как они тебя терпят!

– Это все природное обаяние, дорогая! – сладко пропел я. – Признайся, ты и сама не против была бы его отведать?

– Фу! – засмеялась женщина. – Ты не в моем вкусе!

Я закатил глаза. Мы с Алиной любили друг друга подкалывать, хотя оба знали, что между нами никогда ничего не может быть.

Она была старше меня лет на двадцать, да и к тому же счастлива замужем. Не уверен, правда, что счастлива, – с ее-то сварливым характером, но замужем.

– А что так? – не унимался я.

– Если захочу изведать новые горизонты с наглым, зависимым от алкоголя кобелем, то ты будешь первым в моем списке.

– О, я буду ждать! – пообещал я и отключился.

Возвращаться к пьяным людям со стеклянными взглядами уже не хотелось, поэтому я решил пройтись до дома пешком. Ночная Москва располагала к прогулкам.

Я шел по широкому проспекту, разглядывая витрины брендовых бутиков. Они так и манили своей теплой ламповой подсветкой. Внезапно мой взгляд зацепился за скромное черное платье. Манекен стоял вполоборота.

Когда я остановился, чтобы повнимательней рассмотреть шикарный наряд, то обнаружил, что сзади платье абсолютно не закрывало спину. Такое скромное, даже строгое спереди, оно было до неприличия откровенно сзади.

Тут же представил в нем свою девочку. Оно бы так подошло ей. Эта девчонка тоже сперва казалась строгой и неприступной, но когда я смог узнать ее поближе, то поразился пламени, скрытому в глубине ее ярких синих глаз.

Этот огонь мог сжечь без остатка, и я почти сгорел в нем. Из последних сил пытался вырваться из этого адского плена горящих синих омутов.

Но нельзя постоянно думать о ней! Представлять эти милые хрупкие плечики, нежно подрагивающие от моих легких прикосновений. Нужно срочно что-то предпринять.

Только для того, чтобы поставить все точки над «i». Только для того, чтобы оглушить ее своим равнодушием и заставить изнемогать от желания. Опять.

В моем пьяном разуме созрел некий хитроумный план. Я улыбнулся своим мыслям и пошел дальше. Теперь у меня был четкий план действий. Я любил действовать по плану.

Это привносило в хаос моих мыслей элегантную стройность. Я лишь надеялся, что смогу обуздать свою тьму, и что она не вырвется наружу в самый неподходящий момент.

__________

¹ Никаких цепей, только свободная любовь, – перевод с англ., фраза из песни группы Depeche Mode – Freelove

Глава 7

Кира

Примерно через два месяца после той нашей первой встречи у моста я начала задумываться о природе наших с писателем отношений. Я была его ученицей и ассистенткой, а он – моим боссом. По крайней мере, так думали в моем университете.

Внутри я сгорала от неудовлетворенности по всем фронтам. Я совершенно, абсолютно точно не могла ему навязываться.

Лучше умерла бы от тоски, но никогда не призналась ему в своих истинных чувствах.

Когда я пыталась проанализировать причину своего помешательства, то находила ее именно в его недосягаемости.

Конечно же, каждая девушка привыкла к пассивной роли не только в знакомствах с мужчинами, но и в дальнейших отношениях: свидания, первый поцелуй и первая близость – все это должен инициировать мужчина, разве нет? Дурацкая традиция!

Я чувствовала, что Кирилл совсем не интересуется мной как женщиной. Но зачем тогда ему эти встречи? Мне казалось, что он ускользает сквозь пальцы.

Именно эта неопределенность больше всего терзала меня. Я не могла понять, как этот наглый мужчина так прочно поселился в моих мыслях.

Его власть надо мной, мой голод и неудовлетворенность просто сводили с ума.

Однажды он пропал на неделю. Я была взвинчена до предела, когда мне позвонила моя давняя подруга. С Лией мы познакомились давно, на первом курсе университета. И сразу сошлись.

Мы были из одного города, обе одинокие, в столице почувствовали друг друга почти родственниками. Наша внешняя непохожесть совсем не мешала крепкой дружбе. Она, статная блондинка, высокая и хрупкая, как тростинка, своей кричащей красотой привлекала к себе всеобщее внимание.

Мы были так же различны по характеру, как и по внешности. Ее активная и увлекающаяся натура постоянно собирала вокруг себя стайку поклонников всех возможных возрастов и полов.

Я, в свою очередь, предпочитала книги шумным компаниям и была главным ботаником нашей группы.

Но, несмотря на наши различия, а может быть, и благодаря им, мы с Лией сразу сошлись. В нашу первую встречу мы обе почувствовали ее судьбоносность и почти сразу перешли к тому глубокому и несколько фамильярному уровню, который появляется лишь у людей, чувствующих взаимное притяжение.

После университета Лия уехала покорять Америку, что, кстати, у нее получилось, хоть и не без труда. Я всегда была за нее спокойна. Несмотря на буйный нрав и любовь к экспериментам, моя подруга твердо стояла на земле.

Конечно, мне сильно не хватало совместных безумств и теплых вечеров за бокалом красного сухого, но я искренне радовалась успеху подруги.

В этот вечер Лия звонила с незнакомого номера, а я была как никогда на взводе, поэтому, не разобравшись, рявкнула в трубку:

– Алло, кто это?

– Кирочка, это я, Лия. Это мой новый номер, – промурлыкала в трубку подруга. – Какая муха тебя укусила, дорогая?

– А, это ты. Извини, я последнее время сама не своя, – я была рада слышать мягкий голос подруги, хоть и немного разочаровалась, глупо надеясь, что это звонил Кирилл с другого номера. Может быть, с его телефоном что-то случилось, и поэтому он уже шесть дней не выходил на связь.

– Что у тебя случилось? Как дела с твоим писателем? – во время нашего прошлого разговора я рассказала Лии о своих странных отношениях, и эти два месяца она поддерживала меня, как никто другой.

– Вот уже почти неделю не виделись, – я не смогла скрыть тоску в голосе. С Лией мне никогда не нужно притворяться, она всегда принимает меня такой, какая я есть. Она единственная из друзей знала о моем блоге и регулярно читала его.

– Дорогая моя, мне очень жаль. Скажи, ты уже не так боишься его, как в первые дни?

– Боюсь?! Ха! Да я боюсь той власти, которую он надо мной имеет! – я всплеснула руками.

– Почему ты не вызовешь его на откровенный разговор?

– Лия, с ним очень сложно. Понимаешь, он никогда не отвечает на вопросы, если ему этого не хочется. Тем более, я не хочу, чтобы он понял, какую власть уже имеет надо мной. Я все еще инстинктивно чувствую в нем опасность, некую темноту, которую он упорно прячет от меня под личиной сугубо профессионального интереса. Знаешь, он так порой на меня смотрит… У меня подкашиваются колени. А уж если я неправильно выполню хоть одно из его многочисленных «заданий», то я порой радуюсь, что мы находимся в общественном месте…

– Кирочка, а ты попробуй другой подход: ты пофлиртуй с ним, примени женские чары. Не стесняйся и не трусь! Я же знаю, какая ты скромница! – голос Лии такой родной и воодушевляющий. Он заставляет меня верить в ее слова. – Ты, в конце концов, очень симпатичная девушка! Эдакий вариант подружки вампира: с виду бледненькая, милая и скромная, но в душе… В душе, я знаю, дорогая, у тебя тлеет пожар! Ты дашь фору любой!

– Эх, Лия, умеешь ты заставить девушку почувствовать себя особенной! – я невольно засмеялась, и тугой узел в душе немного ослабился.

– В конце концов, что он тебе сделает? Даже в случае неудачи… хотя я уверена, неудачи не будет – но даже если, то ты ничего не теряешь! И поверь моему многолетнему опыту: мужчина не будет проводить всё свое свободное время с симпатичной девушкой просто так. Не важно, в чем он тебя там пытается убедить. Я точно знаю, он что-то к тебе чувствует. Извини, но он выглядит так, будто только и думает всё время о сексе. Я загуглила его. Такой горячий мужчина. Скорее бери быка за рога!

Для Лии знакомство с парнями всегда было делом пустяковым. Точнее, они сами слетались на ее огонь, как мотыльки. А я всегда чувствовала себя неуверенно, особенно если парень мне нравился. Мне легче было начать с ним дружить, чем флиртовать.

– Значит, ты считаешь, что мне нужно самой ему написать?

– Ну, конечно! Предложи встречу под каким-то предлогом. И главное – будь уверена в себе! Ты – огонь!

– Знаешь, он мне уже шесть дней не писал. Вдруг он уехал или занят? Или с женщиной? – последнее предположение не давало мне покоя. Скорее всего, у него есть девушка. У такого мужчины не может ее не быть.

Такая красивая гламурная барышня с безупречным маникюром и силиконовыми губами.

– Слушай… а давай поищем в интернете? Так и запишем в поиске: «Кирилл Миронов и его девушка». Он же публичный человек. Я уверена, что папарацци всё сделали за нас! – я услышала, как Лия набирает запрос на ноутбуке.

– Ну, и что там? – с надеждой спросила я. Почему мне самой не пришло в голову поискать его девушку в интернете?

Я, конечно же, сохранила во вкладках браузера страницу из Википедии о Кирилле, так же, как и несколько фотографий с его рекламных кампаний и фотосессий в поддержку творчества.

– Дорогая, да тут целая коллекция! Мне кажется, он не пропускает ни одной юбки. Во всяком случае, я вижу тут несколько моделей, с которыми он ходил на премьеры и награждения. И даже ту новомодную рыжую певицу… всё время забываю ее имя… – Лия напела песню. – Ну, ты поняла, да?

– Ну вот… я так и думала, – я еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Да что ты переживаешь?! Это же отлично! – голос Лии звучал так, будто мы наткнулись в интернете на тайное признание Кирилла в любви к своей ассистентке, а не на всё это.

– Лия, ты издеваешься?! Что в этом хорошего? Я никогда не смогу дотянуть до уровня этих красоток! – в отчаянии проговорила я.

– О, дорогая моя! Неужели ты не понимаешь? Это значит, что у него нет постоянной девушки, а все эти однотипные куклы его не удовлетворяют! Я уверена, у тебя есть шанс! – энтузиазм подруги был так заразителен.

– Лия, дорогая, что бы я без тебя делала? Ты мой ангел-хранитель! – улыбнулась я.

– Да, я молодец. Видишь, для чего нужен был весь мой не всегда положительный опыт? – она засмеялась в трубку. – Чтобы поделиться им с лучшей подругой в трудную минуту! Кира, не томи меня, пиши ему скорее! Потом пришли скриншот с доказательством! Всё, жду твоих действий! Люблю тебя! – она отключилась, а я с колотящимся сердцем нашла номер Кирилла.

Я судорожно соображала, какое сообщение лучше всего будет ему прислать.

«Кирилл, привет! Чем занимаешься?». Нет, это слишком банально.

«Добрый день, босс! Сегодня встречаемся? ;-)». Зачем этот смайлик? «Босс» – не самое лучшее обращение для начала сближения. Нет, не то.

«Кирилл, мы давно не виделись. Хотелось бы сегодня пообщаться, у меня есть несколько вопросов по последнему заданию».

Вот, достаточно по-деловому, но и по-дружески тоже. Скрепя сердцем отправила сообщение.

Я не могла ничем заниматься и гипнотизировала телефон. Через двадцать минут ожидания телефон завибрировал от входящего сообщения.

Кирилл: «Если ты соскучилась, так и скажи. Не нужно искать повод».

Вот засранец! Он не мог оставить свою наблюдательность при себе?

Телефон опять завибрировал.

Кирилл: «Завтра встречаемся в 20:00. Надень вечернее платье – это официальное мероприятие, которое устраивает мое издательство. Там будет много интересных авторов, тебе полезно его посетить».

Как всегда, этот безапелляционный тон.

Я: «Хорошо, я буду».

Кирилл: «Конечно, будешь. Не опаздывай».

Я, очень довольная собой, начала танцевать перед зеркалом. Можно ли расценивать эту встречу как свидание? Если и нет, то это точно можно расценить как наше сближение.

Открыла шкаф в поисках подходящего платья. М-да-а… негусто.

Я не очень-то люблю платья вообще, а тем более – вечерние. Оглядела свой гардероб – тоска какая-то: сплошные джинсы, футболки, пара брючных костюмов для универа.

У меня есть четыре платья: красное в горошек, зеленый сарафан, бежевое с тонкими лямками и строгое черное. В последнем ходила на вручение диплома.

Наверное, его и придется надеть, так как оно больше всех прочих подходит. Решила померить его перед зеркалом. Оказалось, оно мне немного велико – видимо, сказалось постоянное напряжение последних двух месяцев.

Я решила постирать платье – может быть, оно немного сядет, и тогда меньше будет заметно, что оно велико?

Через час моих стараний в ванной послышался звонок в дверь. Открыла. Это был курьер. Попросил поставить электронную подпись.

Когда курьер ушел, я дрожащими руками распаковала белоснежную упаковку с названием какого-то известного бренда – я не очень разбираюсь.

Внутри оказалось роскошное черное платье: спереди очень целомудренное, без вырезов и декольте, зато сзади вся спина совершенно открыта. Платье длинное, но пришлось мне впору.

В пакете также оказались туфли на шпильке – тоже черного цвета, с красной подошвой. Очень элегантно. В коробке я нашла записку:

«Собери волосы в пучок, спереди оставь несколько прядей. Обязательно надень туфли. Будь готова завтра в 19:00, я пришлю за тобой машину».

Теперь сомнений у меня не осталось: никто другой, кроме Кирилла, не мог дать столько подробных инструкций по поводу внешности.

Казалось, что он вписывает меня в свою книгу как героиню, образ которой уже готов у него в голове, и я не имею права этот образ изменить.

Я надела платье, собрала волосы, повернулась, чтобы посмотреть на себя со спины, – она оказалась совершенно обнаженной до места, где поясница переходит в другую часть тела.

Я увидела, какая я бледная, немного попереживала из-за отсутствия загара. Очень хотелось чем-то покрыть себя сверху. Надеялась на то, что, может быть, найдется шаль, но, тщательно обыскав шкаф, не нашла ничего подходящего.

«Ну что ж, – подумала я, – придется идти в таком неприличном виде».

Глава 8

Кира

На следующий день, сгорая от предвкушения, прибыла на такси по указанному адресу. Дома я решила выпить немного вина для храбрости, и теперь ощущала легкое приятное головокружение. Тепло, подобно жидкому меду, разлилось по всему телу.

Машина подвезла меня к загородному особняку, утопающему в ухоженной зелени.

Я вышла из автомобиля и направилась к входу, где меня встретил кто-то наподобие дворецкого и поинтересовался моим именем.

Я назвала его и спросила, приехал ли уже Кирилл Миронов.

– Да, господин Миронов уже здесь со своей спутницей, – чопорно ответил мужчина.

Я ослышалась? С кем он? Со спутницей? А я тогда кто? Конечно же, я – ассистентка, всего лишь долбаный секретарь.

А я уже раскатала губу! Зачем тогда он прислал мне это дурацкое платье? Я уже ничего не понимаю!

Сначала мне захотелось сразу покинуть этот особняк, однако какое-то мазохистское любопытство взяло верх.

Я прошла в помещение, в котором проходила вечеринка, и вошла в зал, полный красивых и разодетых гостей. Мимо меня сновали официанты с закусками и напитками. Приятная живая музыка создавала расслабленное настроение. Никто не обращал на меня внимания.

Я подошла к одному из столов в отдалении; с этого места можно было разглядеть всех гостей. Попыталась отыскать глазами Кирилла.

Найти его удалось не сразу, так как он был одет не в привычные джинсы и футболку, а в великолепный костюм. Его неформальную внешность выдавали только татуировки, выглядывавшие на несколько сантиметров из ворота рубашки.

Его волосы были стильно уложены, а щеки выбриты. Так он казался немного младше своего возраста, но в то же время строже. Он держался немного высокомерно.

Мое сердце опустилось куда-то вниз, когда я заметила рядом с ним очень красивую девушку. Та стояла рядом, держа его под руку, и ослепительно улыбалась их общему собеседнику.

Кирилл при этом держался отстраненно и, казалось, немного скучал.

Их собеседник, невысокий мужчина в возрасте, о чем-то увлеченно рассказывал.

Я взяла у проходившего мимо официанта очередной бокал шампанского. Мне просто захотелось напиться.