– И ещё вопрос, что он обо мне подумает, если я соглашусь? Я ведь не какая-нибудь Олика, которая со всеми кокетничает! И не портовая девка, чтобы сама ему на шею кидаться! Так что я не знаю, что и делать, – горестно вздохнула Саня.
– А ты ничего не делай, – посоветовала я. – Не соглашайся и не говори об этом сама, а как он в следующий раз попытается, просто не противься. Ай! – я неудачно потянула шпильку, зацепившуюся за волосы.
– Точно! А после можно будет и поругать, чтобы не подумал чего, – хихикнула Саня. – Давай я тебя расчешу, сил нет смотреть, как ты над волосами издеваешься! Они у тебя такие красивые! – покачала головой подруга, отобрала у меня расчёску и села рядом на кровать.
Я долго не могла уснуть. Лежала, обнимая одеяло, и смотрела на полосы света, падающие от окна. Я целовалась. Не могу поверить! И это было здорово. А ещё руки, ласково, но твёрдо лежащие на моей талии, взгляд, полный нежности и непонятной мне тоски. И как он обвёл губы перед прощанием… Определённо, любовные отношения не приносят спокойствия юным леди.
Дни тянулись чередой. Александр стал передавать мне записки и подарки через стражей. Пирожные из модной кондитерской, конфеты, шампунь и чудесное дорогое мыло с нежным цветочным ароматом, крем для рук от королевского аптекаря.
Я смущалась и радовалась каждой коробочке, с предвкушением и замиранием сердца открывая крышку – что там на этот раз? Мыло и шампунь я брала в душ и умываться по утрам, и другие ученицы восхищались ароматом и количеством пены и спрашивали, откуда у меня такие вещи. Я пожимала плечами и отвечала, что отец привёз из столицы.
Позже у одной из девушек появился шампунь в баночке с такой же эмблемой, но с другим ароматом. Она пояснила, что родители подарили ей на день рождения, а когда она назвала цену баночки, все дружно ахнули. Я же подумала, что Король простых подарков не делает, и улыбнулась.
Эрик носил ленту, не снимая. Он был предельно вежлив со мной, держался учтиво, а я малодушно боялась заглядывать в его мысли. Порой он словно невзначай касался ленты, и его лицо озаряла улыбка.
Я часто сидела в библиотеке с Эриком и профессором Джозефом. Втроём мы обсуждали книги из секции для преподавателей, иногда играли в шашки или шахматы, раскладывали пасьянсы, а порой Эрик или профессор Джозеф придумывали что-нибудь из ряда вон выходящее.
Например, мы по очереди называли города южной части страны, а если возникал спор, где на самом деле находится город и существует ли такой вообще, долго нависали над разложенной на столе картой. Оказалось, что город Лазурный находится вовсе не у моря, как я считала, а на границе степей и гор. Зато город Сухостой, который назвал профессор Джозеф, стоял на самом берегу.
Иногда Эрик приносил что-нибудь интересное, привезённое им из путешествий или полученное в подарок от друзей, побывавших в далёких странах. Однажды это был искусный расписной шёлковый веер, какой носили мужчины в восточных странах. Каркас был выполнен из тонкого металла, и потому веер часто использовался как оружие. Эрик показывал фигурку божка с западных островов, и смешной музыкальный инструмент, на котором играют с помощью губ и языка, издающий дребезжащие звуки, из северных снежных селений.
Вдвоём со мной Эрик старался не оставаться, и, если кроме нас в библиотеке никого не было, он вежливо здоровался и сразу уходил.
Вечерами я сидела в общей комнате общежития и вышивала. Когда поблизости не было коменданта, девушки шептались о поцелуях, подарках и просто знаках внимания от молодых людей. Разговоры бывали порой весьма откровенными, но кроме как друг с другом, поговорить о таких вещах и получить совет, нам было не с кем.
Я кроме Сани никому не сказала о своих свиданиях, для окружающих я просто дополнительно занималась с приезжающим преподавателем под присмотром леди Амалии. Юлия, первокурсница, часто подсаживалась к нам с Саней за вышивкой, и мы обсуждали схемы, нитки и ленты – говорить об отношениях Юлия пока стеснялась, а ещё больше стеснялась того, что говорить пока было не о чем. Анника бросала в сторону нашей компании презрительные взгляды, но мы не обращали на них внимания и хорошо проводили время.
Один раз перед занятием по изящной словесности к нам с Саней подошла однокурсница, которой я как-то помогла с заданием по языку цветов, и поинтересовалась, знаем ли мы, какие слухи ходят среди учениц про нас с Саней. Краснея, бледнея и отводя взгляд, девушка поведала, что говорят, будто мы с Саней уже переступили порог третьего совершеннолетия и не отказываем кадетам, желающим хорошо провести время наедине.
Краска отлила у меня от лица, а в горле застрял горький ком. Было ощущение, будто меня разом опустошили, и я совершенно не знала, что на это ответить. Это позор! И если обо мне такое говорят, как я буду смотреть в глаза окружающим?
Саня, в отличие от меня, не растерялась. Она безразлично пожала плечами:
– Ой, да чего только не говорят. Вон, Анника на той неделе хвасталась, что чуть ли не сам Король к ней сватался. И что, теперь всем слухам верить? Кстати, ты уже нашла балладу, по которой надо сделать задание по изящной словесности? В библиотеке было всего два экземпляра, и оба кто-то забрал.
Разговор перешёл на учёбу, чему все были рады. А я порадовалась, что у меня есть Саня.
Источник слухов найти не удалось. Конечно, я могла бы воспользоваться способностями и прослушивать мысли учениц и преподавателей, но не хотелось ворошить этот улей. А так мы с Саней просто не обращали внимания на косые взгляды и шепотки, и они угасли, не получив пищи для роста.
Девушки, с которыми мы дружили, слухам не поверили, они пылали праведным гневом и только больше с нами сблизились. К ним присоединились леди, которых возмущал сам факт подобных разговоров об аристократках. В итоге моё положение среди учениц только укрепилось, уж не знаю, чего на самом деле добивались сплетницы.
Обо всём я написала Александру и передала письмо через Артемия. Александр ответил, что мы поступили правильно, не став раздувать скандал, и что через неделю никто уже и не вспомнит об этом. Он пообещал, что его люди выяснят источник слухов, посоветовал мне ни о чём не беспокоиться и хорошо проводить время, спрашивал об успехах в учёбе и отношениях с другими ученицами.
Я с таким мечтательным лицом вглядывалась в ровные строчки и твёрдые уверенные буквы, что Саня стала фыркать и посоветовала съесть лимон прежде, чем выйду из комнаты. Я запустила в подругу подушкой, та со смехом увернулась и в ответ запустила подушкой в меня. Впервые в жизни я с кем-то так дурачилась, не ожидая гневного окрика преподавателя изящных манер за спиной.
Глава 24. День Середины Зимы
Праздник Середины зимы неумолимо приближался. Все вокруг нервничали и суетились. Преподаватели и персонал были заняты подготовкой, леди переживали за наряды и подарки. Я попросила служанку купить в городе подарки подружкам, а ей самой подарила заколку для дочки – деньги или подарки для себя она брать отказалась.
Вышивку для Александра я закончила и красиво упаковала в нарядную коробочку, перевязала лентой с замысловатым бантом. Для Сани была припрятана коробка конфет, родителям я отправила письмо с поздравлениями, сестре передала самодельный браслет, матери – семена цветов для клумбы у входа, отцу и братьям чехлы на пояс для механического пера.
Я представляла, как пышно будет всё цвести вокруг, и как мы будем рады снова друг друга видеть летом, когда я вернусь домой. Тогда у меня уже будет аттестат, подтверждающий, что я получила достойное образование. Согласно Закону о семье и браке, аристократы после окончания обучения могут вступать в брак. При этой мысли внутри всё похолодело. Что меня ждёт? Сговорились ли с кем-то родители?
Александр говорил, что это вопрос решённый. Что он имел в виду? Может, он сам посватался за меня к моим родителям? Представив, как Король в маске и официальном одеянии просит моей руки, а родители стоят, поражённые, потерявшие дар речи от удивления, я хихикнула. До того нелепая картинка! А как тогда? Напишет официальное извещение и поставит их перед фактом? Тоже как-то неправильно.
Я вздохнула и вернулась к заданию по каллиграфии. Осталось всего два дня занятий, потом будет день, чтобы проверить наряды, упаковать подарки и закончить приготовления к празднику. Бал середины зимы – единственный день в году, когда можно не следить, сколько танцев какому кавалеру отдаёшь. После него в свете часто заключаются помолвки, а в Институте разрешено сговариваться о парах на весь вечер.
Вечером принесли письма. Родители благодарили за подарки и передали деньги на следующие полгода. Сестрёнка тоже написала поздравления. Я расстроилась, узнав, что она снова простыла. Какая она хрупкая, как цветочек, совсем холода не переносит!
Братья благодарили и писали, что у них всё хорошо, а старший из них как-то туманно намекал про мою дальнейшую жизнь. Ох! Перечитав письма по несколько раз, я убрала их в шкатулку. Саня на своей кровати тоже разбирала письма из дома. Я открыла последний конверт, и мне на колени выпала веточка сушёных цветов. Приглашение.
– Здорово! Тебя на бал приглашают, просят быть дамой на весь вечер. У меня тоже такая есть, от Ленинида. Я ответила согласием, – сказала Саня. – А у тебя от кого?
– От Григория, – нахмурилась я.
– Ох, как он не поймёт, что ты ему не симпатизируешь. Такая настойчивость становится неприличной! – возмутилась Саня.
– Ты права, – вздохнула я, решая, как поступить.
– Что будешь делать? Напишешь ответ с отказом? – Саня теребила свою веточку-приглашение, и я даже подумала, что та может осыпаться раньше бала.
– Нет, я ничего не буду отвечать. Просто верну цветок, и всё, – я решительно потянулась к стопочке чистых конвертов на столе.
– А с кем ты тогда пойдёшь? – полюбопытствовала Саня.
– Не знаю, да мне и не важно, – пожала я плечами и вложила веточку в конверт, чтобы вернуть с курьером. Заранее договариваться о паре, да и танцевать весь вечер с одним кавалером было не обязательно, так что я не волновалась об этом.
В день Середины зимы, несмотря на все приготовления, было суетно и шумно. Подарки будем дарить после полуночи или завтра утром, а пока все в предвкушении ожидали танцев. Мы бегали по этажу, делали друг другу причёски, помогали зашнуровать платья, делились украшениями, и даже немного подкрасили глаза и губы.
Я добавила капельку румян и теперь с удивлением смотрела на себя в зеркало в холле. Саня помогала кому-то с причёской, а Анника издалека бросала на меня злобные взгляды. Весь наряд я оформила под новый шарф, заплела волосы нитками жемчуга, надела серьги и кольца. Сегодня нет ограничений на украшения, и все леди сверкали. Мой наряд получился очень воздушным, я сама себе напоминала райскую птичку или фею из сказки.
– Леди, выходим через минуту. Наденьте пальто, за дверью не лето! Леди Юлия, где ваши перчатки? – комендант строгим взглядом обвела нарядных леди, проверила, все ли собрались и все ли готовы.
Потом распахнула дверь, за которой нас уже ждал профессор Эрик, чтобы проводить в главный корпус. Леди Амалия не хотела, чтобы ученицы оставались одни с кавалерами или убегали без присмотра, и с нас не спускали глаз.
Я улыбнулась, заметив, как мелькнула чуть вдалеке фигура моего охранника. Мы с Саней шли в центре нарядного круговорота под названием «леди перед балом». Было шумно, все смеялись и спешили оказаться в тепле и поскорее снять пальто, чтобы не помять наряды и не попортить причёски на ветру.
В холле нас встречали кавалеры. В парадных мундирах с нашивками за успехи в учёбе, гладко причёсанными волосами и в масках, все до одного.
Они отыскивали в толпе своих дам, помогали снять пальто, галантно целовали ручку и вели даму в зал. С лёгким недовольством я заметила, что ко мне проявляет слишком пристальное внимание один из кадетов, со знакомой синей нашивкой на рукаве. Приопустила щиты и вздохнула – так и есть, Григорий. Снова будет пытаться вручить мне цветок.
Я постаралась затеряться в толпе девушек, так, чтобы ко мне было сложно подойти, и судорожно думала, как же избежать встречи? Тут рядом со мной возник Артемий, в преподавательской форме, и помог снять пальто. Мысленно поинтересовался, всё ли в порядке, ему показалось, что я выгляжу встревоженной. Я улыбнулась и успокоилась. Хорошо иметь личного охранника!
– Артемий, благодарю. Проводите меня в залу? – среди толчеи я заметила, что Григорий бросал в мою сторону непонятные взгляды, но подойти уже не мог. Распознав его однажды за маской, было несложно снова узнать: по нашивке, жестам, манере держаться и взглядам в мою сторону.
– Как скажете, леди, – коротко кивнул Артемий и довёл меня до дверей.
Там я сразу присоединилась к подружкам, которые чирикали, стоя нарядным кружком, а страж остался у входа, рядом с преподавателями. Я заметила, что он что-то сказал профессору Джозефу, и тот бросил в мою сторону внимательный взгляд.
Заиграла музыка, пока не танец, просто для настроения. К нашей стайке подходили самые решительные кадеты, приглашали кого-нибудь, девушки смущались и отвечали согласием. Я заметила, что к нам направляется Григорий. Ох, нет, не хочу портить себе настроение разговорами с ним!
Поэтому, когда ко мне подошёл незнакомый кадет, молча поклонился и протянул руку, я без раздумий вложила свою ладонь в его. Мы вышли в центр залы, ожидая, когда заиграет музыка для первого круга. Григория закрыла толпа, я была рада, что хотя бы на один круг он меня не потревожит.
Только теперь я обратила внимание на необычную молчаливость моего спутника. И было что-то в нём такое, что царапало сознание, но я никак не могла понять, что именно. Разворот плеч, осанка, скупые плавные уверенные жесты. Что же не даёт мне покоя?
Озадаченная этими размышлениями, я тоже не торопилась заводить разговор. Наконец, заиграла музыка. Кавалер, как положено, предложил мне руку, вторую положил на талию, но с первым шагом он внезапно притянул меня ближе и тихо произнёс, так, чтобы нас не услышали:
– И когда ты научишься использовать свой дар постоянно, душа моя?
Вдох застрял в горле, я вскинула голову, чтобы встретиться с насмешливым властным взглядом. Так близко, глаза в глаза, рука в руке. Он здесь! От неожиданности я споткнулась, но Александр удержал меня и даже не сбился с такта.
«Ну что ты пугаешься, птичка. Это всего лишь я», – я в спешном порядке изменила щиты и услышала обращённую ко мне фразу.
«Всего лишь Король инкогнито на ученическом балу, – я изогнула бровь, возвращая толику иронии, а потом открыто улыбнулась. – Я рада тебя видеть».
«Я знаю. И очень рад быть здесь, с тобой».
Александр каким-то образом перестроил щиты, и я ощутила его эмоции. Радость, словно тёплый ветер, прошлась по коже, нежность укутала меня мягким невесомым покрывалом, из-под которого не захотелось бы вылезать, а удовольствие от удавшейся шалости пощекотало спину.
«Александр, прекрати так баловаться!» – шикнула я на кавалера. Между прочим, действительно щекотно!
«Хорошо, больше не буду. Может быть», – улыбнулся он и закружил меня в хитром пируете.
Музыка закончилась, как мне показалось, непростительно быстро. Александр остановился, и моё сердце испуганно подскочило к горлу, чёрной волной накатила тревога. Вдруг он сейчас уйдёт?
«Нет, милая. Я сегодня освободил вечер и буду с тобой до самого последнего танца. Ты ведь не откажешься быть сегодня моей парой?» – Александр достал из кармашка на груди и протянул мне веточку цветов.
«Я подумаю над вашим предложением, милорд. Пожалуй, ещё одного танца для раздумий мне хватит. Вы же пригласите леди?» – я с вежливой светской улыбкой вопросительно склонила голову.
Внутри пузырилась радость и предвкушение чудесного вечера, хотелось танцевать и одновременно хотелось вот так стоять рядом с ним, смотреть друг на друга, и чтобы это никогда не кончалось.
«Ах, так», – с предвкушением прищурился Александр. Отступил на шаг, протянул мне руку, глядя в глаза.
– Леди, позвольте пригласить вас на следующий круг, – произнёс он проникновенным голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки.
Уже подозревая неладное, я вложила пальцы в его ладонь и как можно равнодушнее ответила:
– Позволяю.
Пристально глядя мне в глаза, Александр склонился, погладил пальцы, медленно поднёс мою руку к губам. От горячего поцелуя по коже побежали невидимые колючие звёздочки, а от не менее горячего взгляда подогнулись колени. Ох.
Как мы оказались в середине залы, я не заметила, судорожно пытаясь успокоить колотящееся сердце. Александр, как и положено по танцу, положил одну руку мне на талию, второй деликатно взял мою ладонь. Улыбнулся кончиками губ. От его взгляда и этой полуулыбки я обмерла и, казалось, позабыла все шаги и повороты разом.
Александр вёл изумительно. Мы словно парили над полом, и кружившие рядом пары перестали существовать. Я вдруг поняла, что мне нет нужды беспокоиться о шагах и порядке фигур, что Он не даст мне оступиться, всегда поддержит. Что на него можно положиться, довериться. Удивительное, пьянящее чувство.
Александр не сводил с меня взгляда, и мне казалось, в глубине его глаз я вижу всполохи огня. Сердце гулко стучало, словно норовя выпрыгнуть из груди, дыхания не хватало. Я растворялась в этом взгляде настолько, что в какой-то момент испугалась, что потеряю себя.
«Не бойся. Ты сильная, сильнее меня, хоть и не знаешь об этом. Я просто буду рядом, когда ты этого пожелаешь, когда будешь к этому готова. Больше всего на свете я боюсь потерять тебя. Не оставляй меня, прошу».
«Не оставлю».
Лёгкая полуулыбка в ответ. Слова, смысл которых ускользает. Что он хотел сказать? Что я ответила?
Музыка снова смолкла, сменившись лёгкой ненавязчивой мелодией. Короткий перерыв, чтобы у пар хватило времени сговориться на новый круг, выпить морса или разбавленного вина. Я поняла, что в горле пересохло от переживаний.
Отведя меня к столикам, Александр налил из кувшина в бокал и протянул мне ягодный напиток. На вино покосился с неодобрением и себе тоже взял морс. Не любит алкоголь? Запомню.
– Я заслужил вашу благосклонность, леди? – тихим, проникновенным голосом поинтересовался Александр. Я смущённо кивнула. Он улыбнулся, забрал у меня из рук пустой бокал и сам прикрепил веточку цветов к броши, скалывающей палантин и край платья.
– Леди, у вас всё в порядке? – голос Эрика из-за спины пролился на меня ушатом холодной воды. Сквозь приспущенные щиты пришло понимание, что он вправду волнуется за меня. А ещё – Александр напрягся, хоть и никак не показал этого внешне.
– Благодарю, профессор, всё хорошо, – я обернулась к Эрику и благодарно улыбнулась, присев в реверансе.
Профессор кивнул, коснулся ленты, вплетённой в волосы, вернул мне улыбку и удалился, продолжая обход залы. От него веяло печалью и при этом светлой горькой радостью – он был счастлив уже тому, что я счастлива и он имеет возможность видеть меня хоть издалека. Александр покачал головой.
«Я не смог бы тебя отпустить. Он человек удивительной душевной силы. Жаль, что эта встреча тебя так расстроила. Хочешь ещё ягодного напитка? Или, может, пойдём погуляем? Танцы?».
«Лучше потанцуем, – я подняла взгляд на Александра и улыбнулась. –Ты ведь за этим приехал?».
«Я приехал, чтобы провести время с тобой», – Александр повёл меня в центр залы и закружил в быстром танце.
Одна мелодия сменяла другую. Несколько раз Александра звал начальник его охраны, и он был вынужден меня оставлять в стайке щебечущих леди, под присмотром Артемия в преподавательской форме, которая ему очень шла.
Каждый раз Александр возвращался с извинениями и подарками. В первый раз он надел мне на руку чудесный браслет. Дорогой даже по виду, но очень нежный, я охнула и зарделась, глядя на эту красоту. В другой раз он подколол мне в причёску шпильку с явно драгоценным камнем, я не успела толком разглядеть. Потом он шепнул мне на ушко, что в комнате меня ждут сладкие извинения.
От его слов, от тона, каким это было сказано, по спине побежали мурашки, а сердце глухо стучало в груди. Мы танцевали, пили морс, разговаривали мысленно и вслух, и в кольце его рук я чувствовала себя счастливой, как никогда в жизни.
Объявили последний танец, а после пригласили всех во двор, смотреть салют. Александр помог мне надеть пальто, хмуро посмотрел и попенял за то, что без шапки. Пришлось под его строгим взглядом повязать голову шарфом на манер платка. Я чувствовала себя неудобно, потому что теперь было не видно причёску, и я выглядела не так нарядно, как ученицы вокруг. Но при этом была приятна забота Александра. Он за меня волнуется.
Я заметила ещё одну ученицу, Светлану, в шапке. Мы с ней понимающе переглянулись, а Александр и её кавалер дружелюбно друг другу кивнули. Во дворе мы с ними стояли рядом. Интересно, что было бы, узнай кавалер, с кем он только что так неформально здоровался?
Небо расцветило яркими всполохами, и я прижалась спиной к Александру. Он обнимал меня за плечи и мысленно комментировал, какие вещества должны входить в состав для салюта, чтобы получился тот или иной цвет. Мне было приятно чувствовать его близость, слушать, пусть и мысленно, его голос, и слова не имели значения.
После салюта Леди Амалия с крыльца громким голосом поздравила всех с Днём середины зимы и объявила, что бал окончен, но в честь праздника у нас ещё четверть часа, чтобы поздравить друг друга, после чего господа кадеты отбывают к себе. Вокруг все засуетились, преподаватели нахмурились, ведь усмотреть за таким количеством парочек будет сложно. Я оглянулась на Александра:
– У меня есть для тебя подарок, но он в комнате. Подождёшь, пока я за ним поднимусь?
Александр удивлённо кивнул. Он не ожидал от меня ответных подарков, одно моё присутствие было для него лучше любых подарков. Я зарделась от его мыслей.
Они с Артемием довели меня до дверей жилого корпуса, где на входе застыла комендант строгим неподкупным стражем. Она одобрительно посмотрела на Артемия, вероятно, увидев в нём преподавателя и помощника в нелёгком деле присмотра за юными леди. Мужчины остались во дворе, чуть в стороне от входа, я же спешно поднялась в комнату.
Не разуваясь и не снимая пальто, метнулась к шкафчику. Доставая тёмно-синюю коробочку, порадовалась, что сообразила заранее всё упаковать. На секунду замешкавшись, надела шапку и повязала шарф, как обычно. На лестнице, спускаясь вниз, столкнулась с поднимающейся Саней. Мы с ней обменялись понимающими улыбками, и я поспешила во двор, волнуясь, как примет мой подарок Александр, понравится ли ему?
Александр одобрительно посмотрел на шапку и мысленно похвалил. Я почему-то смутилась, а потом тряхнула головой. Не за этим я поднималась!
Смущаясь, я произнесла поздравления и протянула коробочку. Артемий деликатно отошёл, оставив нас одних. Александр бережно принял подарок из моих рук. С улыбкой потянул за ленту, и та порвалась, что немало озадачило Александра. Я улыбнулась, показывая, что всё в порядке, и Александр открыл крышку.
Развернул шуршащую бумагу, осторожно достал платок. Первым делом поднёс его к лицу, вдохнул – я капнула на ткань своими духами. Потом он развернул платок и вгляделся в вышивку. По краю вдоль всего платка шла изящная каёмочка, а в двух противоположных уголках раскинулись маленькие букеты цветов, означающие тёплую привязанность, а вместе с рамочкой намекающие, что это может перерасти во что-то большее.
Я стояла, не зная, что и думать. Его лицо ничего не выражало, и это заставляло меня переживать.
– Знаешь, душа моя… Это лучший подарок в моей жизни, – тихо произнёс он, и от этих простых слов к горлу подкатил ком. – Это правда? – пристально посмотрел мне в глаза.
– Что именно? – так же тихо ответила.
– То, что говорит этот рисунок?
Я зарделась, и это послужило ответом. Александр тепло, лучисто улыбнулся и на миг притянул к себе. Ему хотелось обнять меня и поцеловать, как тогда, в кабинете, но вокруг были люди, и нас бы не поняли. Александр привык не обращать внимания на такие вещи, он Король, он может поступаться правилами, но он не хотел неприятностей для меня. Потому он сразу отступил и, пристально глядя мне в глаза, поцеловал руку в своей невозможной манере, из-за чего мои колени подогнулись, а дыхания сбилось. Он грустно улыбнулся.
– Мне пора.
Кадетов уже собирали их сопровождающие, слуги выводили осёдланных коней из конюшни. Я присоединилась к столпившимся вокруг стоящей на ступенях леди Амалии ученицам, и с грустью наблюдала, как кавалеры, кто-то по-прежнему в масках, кто-то уже без них, выезжают за ворота. Вот створки захлопнулись за их спинами, замок и затвор заняли свои места, и нас, пересчитав по головам, отправили в жилой корпус. Через десять минут комендант обошла комнаты, проверяя, чтобы все ученицы были на месте.
В своей комнате мы с Саней обнаружили на кроватях коробки, заглянули внутрь, поохали. Свёрток от Григория, подписанный знакомым наглым почерком, я не стала открывать и отодвинула его в сторону. Завтра будет курьер, верну подарок отправителю. От родных я посылку получила раньше, и недоумевала, откуда столько коробочек на моей кровати. А выяснив, улыбнулась.
Александр решил меня побаловать! Мне передали от него разные сладости из популярной столичной кондитерской, ленту для волос с изящными кистями-подвесками из бусин на концах и деревянные пяльцы. Я улыбнулась – мои как раз недавно сломались. Меня ждал ещё целый ворох свёртков и коробочек от Него, и я не знала, что открывать вперёд.
Саня получила подарки из дома. Тёплую вязаную шаль на плечи от родителей, поздравительные рисунки от младшеньких, заколки и ленты для волос от старших братьев.
Когда коробки и свёртки с подарками закончились, я достала из тумбы приготовленный пакет и протянула его Сане.
– С Днём середины зимы! Пусть весь год у тебя будет таким же приятным и сладким, как эти конфеты, и таким же ярким, как эти бусины.
– Ох, Лира! Спасибо! – подруга растроганно кинулась мне на шею. – А у меня тоже есть для тебя подарок!
Саня преподнесла мне собственноручно сделанный браслет, и я тут же надела его на руку. Потом к нам в дверь постучали, и, получив разрешение, заглянула Юлия, потом пришли ещё подружки, после мы с Саней заглядывали с поздравлениями к соседкам. Мы обменивались лентами, изящными булавками и пакетиками сладостей.
Комендант, грозно покрикивая, старалась разогнать всех по комнатам. В итоге мы сговорились, что завтра после завтрака устроим сладкие посиделки в общей комнате, и на этом разошлись.
Ноги гудели после танцев, прически растрепались. Мы с Саней устало заплели косы и переоделись, дружно решив, что обсудить бал можно и завтра. Саня только удивлённо округлила глаза, когда я достала из причёски подаренную Александром шпильку и сняла с руки его браслет.
– Он? – благоговейным шёпотом поинтересовалась подруга.
– Он, – покраснев, подтвердила я. Судя по взгляду подруги, завтра меня ждёт допрос о том, когда мы успели свидеться, ведь ещё утром ничего такого у меня не было.
Сидя на кровати в ночном платье, я потушила свет и пожелала Сане, чтобы ночью ей привиделся принц на белом коне, услышала в ответ пожелание увидеть принца на белом единороге, и, едва голова коснулась подушки, я провалилась в сон.
Утром нас ждали шумные весёлые посиделки в общей комнате. Потом мы лепили во дворе Снежную Леди и играли в снежки, а после ужина преподаватели объявили творческий вечер и мы, собравшись всем институтом в парадной зале, слушали, как профессора и некоторые леди, пожелавшие выступить, читают стихи, добрые сказки или страшные истории, поют, танцуют и показывают фокусы. Разошлись гораздо позже, чем обычно бывает отбой, с удовольствием обсуждая выступления и планируя тоже выступить на Весеннем балу.