Мне захотелось рассказать ему , что для него я спускалась в толщу воды и летала в облаках, что встречалась с Волшебниками и чудовищами, что молчала там, где обычно говорю, и говорила там, где были бессмысленны слова, я ткала нить из луны и собирала слезы, я терпела его выходки и боролась с собственными желаниями. Но вслух я сказала лишь бестолковое, ничего не умеющее выразить, "да".

– Здорово! – он искренне радуется, а я больше ни слова не могу произнести, – Я люблю книги! Правда, у меня нет ни одной, но когда-то давно…

Я хотела бы сказать, что все знаю, но еле держу себя в руках, чтобы просто не разрыдаться. Хотела бы рассказать, что у него будет огромная библиотека с миллионами книг, что он построит огромный замок из собственного отчаянья, что вокруг него будет много любящих его людей и даже больше, они станут его семьей, а я…

– И о чем она? – прервал он мои мысли.

– О любви, – еле слышно говорю я.

Он снова становится пунцовым, слыша, как легко дается мне слово, которое никак не выходит у него.

– Но я хочу, чтобы ты знал, для чего я дарю ее. Отчего именно ее.

Он смотрит на меня.

– Я хочу, чтобы ты запомнил – с книгой никто и никогда не будет одинок. Понимаешь?

Он смотрит на меня. Где-то далеко, на задворках его сознания мелькает неприятная мысль, но он тут же отгоняет ее прочь, не желая даже думать о том, что несет с собой крохотная догадка. Он просто отметает ее, понимая, что она несет только отчаянье, а его он уже наелся.

– Будем читать вместе? – спрашивает он с вызовом.

Я лишь киваю. Надоело врать вслух. Ложь во спасение – кто это придумал?

Он мне не верит, но молчит. А в моей голове мой собственный голос охрип от слез. Если бы ты слышал, как я плачу внутри, ты бы знал, чего стоит мне мое молчание! Я хочу, чтобы ты знал – Я ВЕРНУСЬ! Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ! Я ТЕБЯ СПАСУ!

– Влад, а Фос… Он стал медведем сразу после того, как я исчезла?

Он смотрит на меня и молча кивает.

– Боишься его?

– Сейчас больше, чем раньше, – трет рукой шею, стыдясь своих слов, даже не понимая, что стыдиться тут нечего. – Раньше он был совсем не страшный. Я и сейчас почти не боюсь. Иногда только, не знаю, что-то просыпается в нем… или во мне. Просто я чувствую, что больше не контролирую его. Раньше мы оба знали, кто хозяин, а теперь… Теперь я уже ни в чем не уверен. И он это чувствует. Нельзя ему этого показывать, а я ничего не могу поделать.

– Ничего не бойся, – говорю я ему. – Все будет хорошо, слышишь?

Он кивает и вымученно улыбается.

– Давай попьем чаю, – говорю и вымученно улыбаюсь.

Снова кивает, безумно радуясь возможности уйти с моих глаз и привести свое нутро в порядок. Встает и идет к домику. Я смотрю ему вслед и думаю, как много ему предстоит сделать, прежде чем все будет хорошо, как я и пообещала. Сколько впереди дней, плохих и хороших, когда он, то с радостью, то с ненавистью будет произносить мое имя. Мне бы быть рядом и рассказывать небылицы из его будущего, зная наперед, что все, что он сделает, будет во благо. Но мне нельзя остаться. И до того, как мы снова встретимся, пройдет немало времени. Он научится быть язвительным и гордым, научится прятать свое искалеченное сердце за улыбками и шутками, станет великим волшебником и будет помогать всем, кто придет к нему за помощью, даст защиту и кров, станет красив и статен. Но все это потом, а сейчас я смотрю, как он скрывается за углом бревенчатого домика. Мне бы побыть еще немного, хоть день, хоть пару часов, но у меня нет и десяти минут.

Я встала и, обойдя домик, подошла к спящему зверю. Он мирно спит, а его огромные бока понимаются и опускаются, в такт медленному глубокому дыханию. Я села рядом с ним и положила руку на его голову. И тут медведь замирает на секунду, словно я вырвала его из сна, и открывает глаза.

– Нам пора идти, – говорю я ему. Он поднимает огромную косматую голову и смотрит на меня. Какой же искренней была тоска в этих чернильно-черных глазах.

– Знаю, мой хороший, знаю. Я тоже не хочу уходить. Но для него так будет лучше.

Зверь так смотрит, что мне становится совершенно невыносимо. Я молча обняла его за огромную шею, утопая в густой шерсти. Все произошло так быстро, что я даже немного испугалась. Огромное тело начало таять в моих руках, уменьшаясь с каждой секундой. Словно снег под первыми теплыми лучами солнца, огромное тело сжималось, превращаясь в то, чем оно было всегда. И вот я уже не могу обнять его, потому что он становиться не больше собаки, стремительно становясь все меньше и меньше. Я сижу и смотрю, как тот, кто держал в страхе моего принца, мучил и пугал все живое вокруг, становится размером с кошку. Я смотрела и всей душой верила, что страх больше никогда не станет его хозяином, глядя, как то, с чем не справился Влад, подчинилось мне, становясь тем, кем оно было на самом деле – маленькой белой мышью.

***

Я без труда нашла это место. Огромный лес-великан сам вывел меня к нему, не противясь тому, что и так должно было произойти. При свете дня все здесь изменилось до неузнаваемости. Мрачная лесная чаща стала нежной тенью высоких деревьев, пропуская свет солнца, словно колонны белого золота, то тут, то там, пронзающие нежный летний воздух. Крошечный пятачок света падал на большой камень, и я без труда разглядела маленькую фигурку. Белые волосы сверкали на солнце, а синяя рубашка и шорты делали его таким ярким на фоне зелени леса, что не заметить его было невозможно. Он увидел меня, когда между нами оставалось несколько метров. Он не помахал рукой, не крикнул "привет". Просто посмотрел на меня и снова уткнулся носом в свою ладонь, где лежали три небольших камня. Он играл с ними, пытаясь выстроить из них башню, но они упрямо осыпались ему под ноги. Он терпеливо подбирал их и строил заново. Он был такой маленький и тихий, но сильнее всего бросалось в глаза то, что его не трясло от страха. Ни мелкой дрожи, ни ужаса в глазах. Просто ребенок, который играет среди леса в камушки. И когда я подхожу к нему, он смотрит на меня огромными голубыми глазенками.

– Привет, – говорю я.

– Здравствуйте, – голосок у него тоненький и нежный. Даже сейчас видно, что он вырастет красивым. Круглое белое личико, тонкие розовые губы, огромные голубые глаза, и снежно-белые волосы, – Вам грустно, – говорит он, не спрашивая, а просто говоря вслух очевидное. Я сажусь на землю прямо напротив него и киваю.

– Немного.

– Почему?

– Не хочу отсюда уходить.

– А обязательно нужно уходить?

Я кивнула. – Нужно, Владик. Ты и так провел здесь слишком много времени.

– Правда? – голубые глаза удивленно округлились. – Я и не заметил.

– Хочешь, расскажу тебе сказку?

Мальчик закивал. – Хочу. Я люблю сказки.

– Ну, хорошо. Жил был на свете мальчик и звали его Владик, – мальчик смущенно улыбнулся, и его щечки залились румянцем, – Как-то раз, он оказался в волшебной стране. Он немного испугался, ведь рядом не оказалось никого, только темный лес, в котором не было людей. Мальчик совершенно растерялся. Ему стало страшно, ведь он остался совсем один. Мальчик бросился бежать. Он надеялся, что где-нибудь встретит добрых людей, которые помогут ему, приютят, и не дадут в обиду. Правильно?

Влад закивал. Он смотрел на меня с таким азартом, словно мы оба совершенно не представляли, чем закончится эта сказка. Я продолжила.

– Но вместо того, чтобы найти людей, мальчик нашел огромное старое дерево.

Тут Влад замотал головой.

– Нет? А как было?

– Я не нечаянно его нашел. Оно звало меня, и я пришел.

Я стиснула зубы от мгновенно вспыхнувшей злобы. Позвало. Мерзкая мразь не дала мальчику ни единого шанса.

– Хорошо. Оно позвало его. И когда мальчик пришел к Дереву, оно пообещало выполнить любое его желание? – Влад довольно закивал. – И тогда Дерево предупредило мальчика, что желание его будет последним для самого Дерева. Ведь оно было очень, очень старым, его жизнь в этом мире закончилась, и оно больше не могло оставаться в нашем мире. Оно сказало мальчику, что если тот загадает свое желание, то может случиться что-то совершенно невероятное, может быть, даже плохое или совсем ужасное, и чтобы мальчик хорошо подумал.

Влад снова отрицательно замотал головой.

– Опять не угадала?

Мальчик улыбнулся и засмеялся, говоря мне "нет".

– А что же Дерево сказало ему?

– Оно сказало, чтобы я не загадывал грузовик мороженого.

Я вытаращила глаза. – О чем это ты?

– Сначала я хотел загадать, чтобы появился огромный грузовик с мороженым. Чтобы – бесплатно и сколько захочу. Но дерево сказало, что это плохое желание, и чтобы я выбрал то, второе.

Я смотрела на него и глаза мои наполнялись слезами. Говорить я не могла, потому как в горле стоял ком. Грузовик мороженого!? Ну, чего еще я могла ожидать от пятилетнего мальчишки? Справившись с собой, я продолжила.

– А каким было твое второе желание?

– У меня никогда не было друзей. Я очень хотел иметь друга. Я попросил сделать так, чтобы я больше никогда не был один.

Я ненавидела Дерево за его пустое благородство, но все, что я могла – это беззвучно ронять слезы. Влад смотрел, как я вытираю рукой слезы, но ничего не говорил. Он просто смотрел на меня, не понимая, почему такая хорошая сказка так меня расстраивает.

– А что было дальше?

– Дерево подарило мне мышонка, – радостно сказал Влад, но потом нахмурил брови. Нижняя губа его предательски дрогнула. – Но я его потерял, – говорил он, а глаза его наполнялись слезами.

И тут я вынула из кармана крохотный белый комочек. Он трясся у меня на руке, впиваясь коготками в мою кожу. Влад взвизгнул от радости.

– Фос! Мой Фос!

Он протянул ладошки, и мышь без промедления юркнула к нему в руки. Сложив руки ковшиком, он поднес их к лицу и нежно прижал животное к щеке. – Нашелся. Я думал, что потерял тебя. Не убегай больше, пожалуйста, – мышь обнюхивала лицо хозяина, щекоча его крохотными усиками.

– А потом? Что случилось потом.

Счастливый Влад посмотрел на меня, опуская руки на колени. Глаза его были счастливыми, а улыбка не сходила с лица, да он и не считал нужным прятать ее.

– Я не помню. Помню, только, как у меня появился Фос.

– Я расскажу тебе, что было дальше.

Влад согласно кивнул, все время посматривая на своего зверя, чтобы тот снова не пропал.

– Дерево это взорвалось.

– Ого! – Влад раскрыл глаза от изумления и чисто мальчишеского восхищения всем, что способно разрушать. – По-настоящему?

– Еще как.

– Я не помню. Жалко. Было бы интересно посмотреть.

– И хорошо, что не помнишь. От взрыва два параллельных мира частично смешались, перепутались, меняя пространство, ломая время, комкая реальность, как бумагу, а ты оказался в самом эпицентре. Время преломилось, и ты стал существовать сразу в трех временах одновременно – прошедшем, настоящем и будущем. Мир вокруг тебя тоже исковеркался, и случилось так, что ты, в прошедшем, настоящем и будущем, стали существовать параллельно друг другу, не пересекаясь между собой. Ты ничего не знал. Тебе казалось, что ты живешь обычной жизнью, где прошлое перетекает в настоящее, а далее в будущее. Для самого себя ты рос, становился старше, взрослел. На самом же деле время для тебя замерло. Окружающий тебя мир легко подстроился под тебя, и люди, существующие в нем, тоже воспринимали тебя, как единое целое. Все, кроме Фоса и меня. Только мы могли путешествовать по твоим временам, как гуляют по лесу. С моим появлением равновесие, выстроенное параллельной вселенной, начало давать сбои, и ты смог, будучи еще совсем маленьким, тенью проникать в замок. Помнишь?

– Мне снился какой-то замок. Я гулял в нем. Он был очень большой.

– Это был не сон. А позже ты смог каким-то образом попасть на бал в замке. Правда, тогда тебе было уже пятнадцать.

– Такой большой? Я уже вырос? Мне уже так много лет?

– И да, и нет. По правде говоря, я так и не поняла, кто из вас троих живет в «настоящем», но это и не важно. Я пришла, чтобы забрать тебя отсюда.

Мальчик смотрел на меня серьезно и внимательно. Для него мои слова были интересной, и совершенно непонятной сказкой, но он уже был достаточно большим, чтобы понимать, когда взрослый говорит серьезно. Он посмотрел на мышонка.

– А Фос сможет пойти со мной?

– Нет, мой хороший. Ему с нами нельзя.

Мальчик грустно посмотрел на крохотный белый комочек и погладил его пальцем по спинке. Я сделала то же самое.

– Знаешь, – сказала я – ведь твоего друга зовут не Фос.

Мальчик удивленно посмотрел на меня. – Фос. – упрямо сказал он. – Это дерево мне сказало.

– Ты был прав, когда говорил, что Фос не волк. Не волк, не медведь и даже не мышь.

Маленький Влад посмотрел на меня так, словно я говорю несусветную чепуху.

– Когда ты пришел к дереву ты был так напуган, что ему не пришлось особенно выбирать. Дерево не умеет создавать из «ничего». Тогда оно сказало тебе не имя, а то, что взяло за основу, из чего соткан твой друг. Ты тогда был слишком мал, и понять значение этого слова ты не мог, а потому исковеркал его, сократив его до трех букв и удобного для тебя звучания, – я посмотрела на крохотное существо, умещающееся в детской ладошке. Сейчас трудно было поверить, что когда то это был огромный страшный зверь. – Его зовут Фобос. Это латынь, и переводится как «страх». Дерево взяло твой страх, вытащило его из тебя, и подарило его, назвав его твоим другом.

– Но он и есть мой друг.

– Это сейчас. Но поверь, в далеком будущем он вырастет вместе с тобой, и чем старше будешь ты, тем сильнее будет Фос. Ты будешь жить один в глухом лесу, и это пробудит твой страх, заставив его расти быстрее, чем ты. Ты станешь бояться одиночества. И твой мышонок станет волком. Потом ты встретишь меня, и когда я пропаду, ты испугаешься, что упустил единственного, и, пожалуй, самого дорогого тебе человека. И твой волк станет медведем. Позже, когда ты станешь совсем взрослым, твой страх запрет тебя в твоем же замке, не давая тебе покоя. Он будет держать тебя в заложниках, он заставит тебя запереться за семью замками, огромными стенами и не выпустит. Он будет стеречь тебя и мучать. Он будет пугать тебя, а ты будешь ненавидеть себя за свою трусость, не понимая, что перед тобой твой собственный страх, и не более. Забавно, но ты сам будешь кормить его все это время. И, со временем, он станет сильнее тебя. А потом, когда я приду в твой замок, ты испугаешься меня и того, что я сделаю с твоим сердцем. И он обретет такую силу, что чуть не… – я решила не говорить маленькому мальчику, что несколько дней он будет на грани, между жизнью и смертью. Хватит с него и того, что он уже услышал.

– Мой Фос вырастет медведем? – восхищенно спросил он. Я кивнула. – Большим?

– Большим и очень сильным.

– А как же ты снова сделала его мышонком?

– Я смогла, потому что это Я – твой друг.

Он смотрел на меня огромными голубыми глазами, и в них я видела угрюмо-синие глаза Влада, и холодные, как море, сапфиры глаз Графа. Мне стало так тоскливо, что из глаз снова хлынули слезы. Что будет, когда мы вернемся в реальный мир? Будет ли он помнить меня? Будет ли знать, через что я прошла, спасая его? Будет ли любить меня? Возможно, мы проснемся не просто в разных городах, но в разных эпохах. Я так никогда и не узнаю, что мой Влад – старатель из провинциального городка на юге Лондона конца девятнадцатого века. А может, он грабит торговые суда под черным флагом? Вдруг прямо сейчас его космический корабль стартует с космодрома, чтобы больше никогда не вернуться на Землю? Сжалится ли надо мной судьба? Вытяну ли я счастливый билет? Не знаю, и не хочу знать! Иначе не смогу, не сделаю то, что нужно. Да и не все ли равно? Как сказала мне Ирма – мы уже встретились, и этого не изменить. Я уже люблю его, и никто в целом мире не сможет отнять это у меня. А любовь говорит мне, что нельзя оставлять его здесь – как бы ни был прекрасен сказочный мир, человек должен жить в мире реальном. А раз так… Дерево сказало мне, что Влад сможет вернуться домой, если я трижды исполню его желание, сделав его счастливым в каждом отрезке времени. Графу я подарила любовь, став той, кого он искал. Владу я подарила книгу. Знаю, ТЫ, ТОТ, КТО ЧИТАЕТ СЕЙЧАС ЭТИ СТРОКИ, согласишься со мной – С КНИГОЙ НИКТО И НИКОГДА НЕ БУДЕТ ОДИНОК. А маленькому мальчику я возвращаю его мышонка, которого он так долго искал. И теперь остается лишь одно.

– Влад, нам пора домой. Ты пойдешь со мной?

Мальчик посмотрел на меня, улыбнулся и кивнул.