Арлет. Черное дерево

На миг Арлет показалось, что во взгляде Странника мелькнул страх. Или просто удивление? Рядом одновременно дернулись Нео и Эдвиан. Арлет знала, они думают о том же, что и она – не поспешила ли она раскрывать лютогару все свои карты? Но Интро под сердцем был уверен, как никогда, и это немного ее успокоило.

– Живой огонь… – отозвался Странник спустя некоторое время, все еще внимательно изучая нить на запястье Арлет, – Это и правда он. Хррр… я чувствую его стихийный запах.

– Сам Хранитель отдал мне его, – сказала Арлет.

– Но почему? – удивился Странник, и на миг выражение его лицо утратило свою суровость.

Это был вопрос, которого Арлет боялась больше всего. Ведь она и сама не знала на него ответ. Глубоко вздохнув, она сказала:

– Мы попали сюда не по собственной воле. Кто-то хотел, чтоб мы оказались в Аграале. На моем пороге был оставлен черный ключ, который привел меня к черному дереву, – при этих словах Страниик хмыкнул, – и сквозь это дерево мы и попали в это место. А затем нас схватили творцы, но мы сумели сбежать. Мы не желаем участвовать в играх творцов, – добавила она, – мы просто пытаемся найти путь обратно. Именно поэтому нам нужны нити. Все четыре.

О том, что с помощью нитей она собираются проникнуть в Башню, она умолчала.

– То есть, – Странник вывернул свою шею так сильно, что Арлет показалось, что голова его вот-вот от нее отделится, – вы хотите сказать, что четыре клочка стихии помогут вам вновь одолеть Грань? А почему бы вам снова не воспользоваться вашим волшебным ключом?

– Ключа у нас больше нет, – ответила Арлет, – Его забрали творцы. А еще мы не знаем, что именно он должен открывать.

– Так почему же вы думаете, что четыре нити откроют вам путь обратно?

– Так сказал Хранитель, – Арлет вновь почувствовала, как ее щеки наливаются краской, ведь то, что она ответила, было не совсем правдой.

– Хрр… – прорычал лютогар, – Так ты, загранная, оказывается не только видела Хранителя Огня, ты еще с ним и разговаривала. Ваша история становится все удивительней и удивительней.

Дьявол, он ей не верит. Да и с чего ему верить, если Арлет и сама-то не до конца уверена?

– Мы направляемся в Обитель Воздуха, – проговорила она, уже без особого энтузиазма, – дабы получить от Хрантеля воздушную нить.

Несколько долгих секунд Странник продолжал смотреть на них своим волчьим взглядом. Затем его клыки вновь обнажились, но в этот раз это был не оскал. Странник захохотал – так громко и так свирепо, что Арлет невольно отступила назад.

– И что же здесь такого смешного? – скривившись, спросила Нео.

– Хрр… – прорычал Странник, когда хохот его немного утих, – Так значит, вы собираетесь проникнуть внутрь Обители Воздуха?

– Да, – ответил Эдвиан, хоть после такого унизительного высмеивания уверенности у всех троих поубавилось.

– Вы же понимаете, что затеяли невозможное? – тон Странника вновь стал серьезным, – У вас не получится, как и у любого другого, кого там не ждут. Вы никогда, слышите, никогда не сможете пройти мимо стражей Обители незамеченными. Да что тут, вы и до самой Обители вряд ли доберетесь живыми.

– Почему это? – Нео сложила руки на груди.

– Потому что вы не знаете дороги.

Арлет, Нео и Эдвиан взволнованно переглянулись. И тогда на ум Арлет пришла безумная идея.

– А ты… ты сможешь указать нам путь? – тихо спросила она Странника, впрочем, не особо надеясь на успех.

И все же, попытка не пытка.

Лютогар замолчал. Он вновь потянулся за своей необычной флягой, и на этот раз сделал целых два внушительных глотка.

– А ты смелая, среблоглазая, – когда он заговорил, глаза его все еще были затуманены, – А знаете что? Я укажу вам путь. Хотя нет, – возразил он сам себе, – я сам отведу вас в Обитель Воздуха.

Глава 7. Обман оборотня

– Даже не знаю, Арлет, – прошептал Эдвиан, вглядываясь в серый хвост Странника, который, огласив свое неожиданное решение, тут же спустился с валуна, обратился в звериное обличие и ринулся в путь.

Сейчас троица шагала вслед за ним, все еще немного ошеломленная таким благополучным, и все же немного подозрительным исходом разговора.

– Думаешь, ему можно доверять? А что если он сдаст нас творцам, дабы выторговать себе жизнь?

– Хватить ныть, Эдвиан, – Нео зашептала с другой стороны, – Видал, как Арлет его заговорила? Он не упустит шанса поквитаться с творцами. Теперь он у нас на крючке.

– В виду нашего совместного похода, я бы хотел разъяснить несколько моментов, – донесся до них хриплый голос Странника, и троица вздрогнула; никто из них не ожидал, что лютогар способен разговаривать в обличии волка, – Во-первых, я вас прекрасно слышу. Во-вторых, дипломатические способности сереброглязой загранной не имеют к моему решению никакого отношения. Просто мы, лютогары, создания гордые, и не любим оставаться в долгу. А я, как-никак, у вас в большом долгу.

Наверняка он имел ввиду тот факт, что еще недавно Арлет, Нео и Эдвиан спасли ему жизнь.

– Я должен задать ему несколько вопросов, – одними губами сказал Эдвиан, и ускорил шаг, дабы поравняться с громадным волком.

– Я хотел спросить, ммм… господин Странник, – послышался его учтивый голос, – А в чем заключается предназначение Башни? Кажется, для творцов она имеет особое значение. Внутри кто-то обитает?

– Башня… – прохрипел Странник, не обратив на нелепое обращение Эдвиана никакого внимания, – Хрр… Башня – это самое священное, и самое недоступное место Аграаля. В этом месте стихия, созданная творцами, проникает в Загранье. На вершине Башни находится Колесо Жизни, – добавил он, поднимая свой серый взгляд на горизонт, – его движение обозначает вечное и непрерывное течение жизни. Поэтому да, это место для творцов имеет особое, сакральное значение. Что касается твоего второго вопроса – никто не знает, что находится внутри Башни. С начала времен она запечатана, и еще никому не удавалось проникнуть в ее стены.

– Мы слышали, что тех, кто пытался сорвать печать, постигла тяжкая участь, – осторожно сказал Эдвиан, и Арлет поняла, что он пытается выведать эти подробности вовсе не из любопытства.

– Это правда, – прорычал Странник, – Всех их постигло безвременье.

– Что такое безвременье?

– Хррр… их жизни застыли во времени, – показалось, что в голосе Странника мелькнул страх.

А по телу Арлет тоже почему-то пробежал холодок.

– Те творцы остались живы, – добавил Странник, – но находятся в вечном, мучительном заточении своего собственного сознания, из которого им уже никогда не выбраться.

– Это ужасно, – Эдвиан покачал головой как-то очень уж наигранно, а затем повернулся к девочкам, строя им поучительную мину.

Арлет и Нео переглянулись – конечно, таким образом он пытался сказать, что с ними произойдет то же самое, если они отправятся в Башню без продуманного плана.

– И сейчас Колесо движется медленней? – Эдвиан задал свой следующий вопрос, и сразу же добавил, – Об этом мы тоже слышали от творцов.

– Что-то многовато вы слышали, – гаркнул Странник, и все же ответил, – Да, так оно и есть. Чем больше исчезает творцов, тем меньше стихии способны творить оставшиеся, и соответственно, тем медленнее движется Колесо.

– Значит, – подытожил Эдвиан, – Если оно остановится…

– Течение жизни тоже будет прервано, – закончил вместо него Странник, так и не объяснив, что именно это может означать.

– Получается, эти безглазые твари хотят нарушить баланс, убивая творцов, я прав? – немного возбуждённо спросил Эдвиан, – Я подумал, может… может стоит поговорить с творцами? Рассказать им о том, что мы видели?

– Это зачем же? – удивился Странник.

– Ну… они ведь обвиняют друг друга. А должны обвинять эту тварь, и пытаться остановить именно ее.

Странник в очередной раз оскалил свои желтые зубы.

– Хрр… ты, загранный, думаешь, что тварь, если она и правда существует, действует сама по себе? Поверь, ты сильно ошибаешься. Если в Аграале и завелась подобная нечисть, то лишь по воле творцов. Так же, как лишь по воле творцов вы трое смогли пройти сквозь непреодолимую грань. Вас, как и тварь, используют. Используют в политической игре, очень опасной, и весьма утонченной.

Эдвиан немного помолчал, видимо, обдумывая услышанное. Никто из них и не подумал о том, что тварь может быть лишь орудием в руках злоумышленника.

– Тогда, за всем этим могут стоять творцы земли, – заключил Эдвиан, когда его мысли были упорядочены.

– Хррр… и что же привело тебя к подобному умозаключению? – поинтересовался Странник.

– Это логично, – сдвинул брови Эдвиан, – Творцы Огня и Воздуха были убиты – значит, тварью управляют не они. Остается Вода, которая взывает к перемирию, и Земля, которая всеми силами пытается развязать войну, несправедливо обвиняя Огонь. Вывод напрашивается сам по себе.

– Напрашивается, да, но это вовсе не значит, что этот вывод верный, – возразил Странник, – Виновный явно желает оставаться в тени, а такой поступок, как объявление войны, сильно такому желанию противоречит.

– Тогда кто может за этим стоять?

– Пока не будет ясен мотив, гадать, кто преступник, бессмысленно.

– Но мотив вполне ясен, – настаивал Эдвиан, – одна из четырех стихий хочет ослабить остальные.

– И для чего же, по-твоему? – спросил Странник.

– Ну… как для чего? Для того, чтобы господствовать. Ты ведь сам сказал, творцы одержимы властью.

– Все верно, хрр… вот только в этот раз речь идет не о власти над лютогарами, которые по сути своей, творцам не нужны. Речь идет о власти над другими стихиями, которые для того, чтобы полноценно себя проявлять, должны быть едины. Каким бы противоречивым это не казалось, и как бы сильно творцы не пытались это отрицать, четыре стихии взаимосвязаны. Они зависят друг от друга больше, нежели они готовы это признать. И по законам вселенной, любая потеря, вне зависимости от стихии, ведет к нарушению общего баланса, к нарушению, которое может иметь весьма плачевные последствия.

– Но тогда какую цель преследует стихия-виновница? – удивлялся Эдвиан.

– В этом и заключается главный вопрос – что это за цель такая, ради которой одна из стихий готова пожертвовать даже собственными силами? А что еще важней, какую роль во всем этом играете вы, загранные? И почему тварь оставила вас в живых? Уверен, в ответах на эти вопросы и кроется ключ к разгадке.

Арлет тихонько вздохнула – да, именно этот ключ она и желала заполучить больше всего, и очень надеялась, что сможет найти его в Башне.

Лютогар, называющий себя Странником, уверенно шагал вперед, явно переоценивая физические способности своих спутников. Его худые, жилистые лапы несли его сквозь сгущавшийся туман – казалось, они знают наизусть каждый дюйм Поднебесной земли. На остров налетел очередной порыв холодного ветра, и Арлет наблюдала, как он ерошит серый мех Странника. Эта картина лишь усилила образ одинокого путника, обреченного скитаться по землям, которые подарили ему лишь необходимость бояться за свою жизнь. Аграаль, несмотря на все свое волшебство, мало чем отличался от мира, что находился по другую сторону черного дерева. Здесь тоже существовала власть, которую не все были готовы делить поровну. А вместе с властью рождалась и жестокость, которую сильные вымещали на слабых.

– Пошевеливайтесь, – прорычал Странник, оглядываясь на Арлет, Нео, а также Эдвиана, который в итоге был вынужден отстать о своего недавнего собеседника, и сейчас пытался не отставать и от девочек, – И ни в коем случае не снимайте капюшонов. Они вам еще пригодятся.

Нео передвигалась по невидимой поверхности ловчее всех.

– Почему здесь все сделано из стекла? – обратилась она к Страннику, – И почему это стекло мягкое? Почему цветы не ломаются под ногами?

– Потому что они не стеклянные, – ответил лютогар, – Они созданы из воздуха.

– Из воздуха? – восхитился Эдвиан.

– Творцы строят свои владения из своей же стихии – этому их когда-то научили лютогары. Стихию видоизменяют, а затем придают ей форму, дабы получить желаемое. В Поднебесье например, созданный творцами воздух сжимают, и внешне он становиться похожим на то, что вы загранные привыкли называть стеклом. Затем ему придается форма – из него мастерится то, что и было задумано. Все, что создано из воздуха по сути своей не может быть сломано, – добавил Странник, – именно поэтому поверхность, по которой вы ступаете, держит вас, словно воздушная подушка.

– А как же остальные стихии? – жадно спросил Эдвиан, – Как они создают свои владения?

– Творцы воды, чтобы придавать своей стихии форму, высушивают ее, – объяснил Странник, – Сухая вода, – добавил он, – да, такое тоже бывает. А творцы земли – они любят забавляться весом своей стихии, а также силой земного притяжения, поэтому их творения отличаются особым совершенством.

– А огонь? Стены Обители Огня будто возведены из золота…

– Огненные творцы усердней всего работают над своей стихией, самой свирепой и самой непокорной среди всех остальных. Как бы странно это не звучало, поначалу они плавят ее, превращая обычный огонь в горючую жидкость. Затем они выливают из этой жидкости нужную форму, и позволяют ей застыть – тогда огонь становиться твердым.

– Невероятно, – Эдвиан был воистину поражен.

– К слову об огне, – добавил Странник, и косо обвел взглядом своих спутников, – Как вам удалось сбежать из Обители?

И Эдвиан стал рассказывать об их недавних приключениях, включая историю о том, как их спасению поспособствовали элементали. Единственное, о чем Эдвиан не упомянул, так это как он сам, а вместе с ним и Нео, оказались а Аграале лишь благодаря шпионажу за странной новенькой. Арлет сперва немного возмутилась, но затем здравый смысл все же победил – зачем Страннику знать об их междоусобицах?

Сам Странник слушал рассказ Эдвиана очень внимательно, время от времени порыкивая себе под нос.

– Единение, хррр… любопытно, весьма любопытно…

– Вершина купола… умно… да, творцы огня не любят высоту…

– Спички… хррр… кто бы мог подумать, что с помощью изобретения загранных можно перехитрить великих творцов…

– Элеметали спасли вас… наверняка из-за нити… да…

– Хррр… ты прав, загранный, – заключил Странник, когда рассказ Эдвиана был окончен, – Кто-то явно хотел, чтобы вы трое оказались в Аграале. Так значит, тебя, сереброглазая, держали в яргонской клетке? – обратился он к Арлет.

– Да, – подтвердила Арлет, – А почему ее называют яргонской?

– Потому что она сделана из яргония, – ответил Странник, – Это особый, небесный металл, который встречается в Аграале весьма редко. Яргоний обладает уникальным свойством – он способен гасить стихийную силу. Если посадить творца в яргонскую клетку, то на время заточения он будет лишен возможности творить. Из этого же металла созданы стулья, на которых восседают верховные творцы на своих Единениях, дабы во время переговоров никто не осмелился использовать свою стихию во вражеских целях.

– Но зачем же меня посадили в эту клетку, если я просто загранная? – удивилась Арлет.

– Возможно потому, что ты не просто загранная, – тихо прошептал Интро ей на ухо, – Возможно потому, что они догадывались, на что ты способна.

– К сожалению, у меня нет ответа а твой вопрос, среброглазая, – прорычал Странник, так на нее и не взглянув.

– А почему мы не чувствуем голода? – спросила Нео, демонстративно поглаживая себя по животу, будто заскучала по возможности быть голодной.

– Хрр… не чувствуете, да, – подтвердил ее слова Странник, – Дело в том, что все, чем привыкли питаться загранные, создано из стихии, в то время как Аграаль является самим воплощением стихии. Эта стихия проникает в вас, пропитывает ваши тела, и тем самым поддерживает в них жизнь.

– Интересно, – пробубнил Эдвиан, и Арлет заметила, как он с видом первоклассника ощупывает свою кожу, будто пытаясь разглядеть проникавшую сквозь нее стихию.

На этом их вопросы об Аграале были исчерпаны, и движение они продолжали молча, так как Странник был вовсе не их тех, кого можно было назвать инициатором разговоров. Он то и дело стрелял по сторонам своим волчьим взглядом, а время от времени даже порыкивал себе под нос, в особенности, когда до них доносились далекие крики творцов, или над головой мелькала очередная тень.

– Как долго нам добираться до Обители? – спросила Арлет, после двух часов безмолвного движения.

– Если туман не будет к нам жесток, то возможно, к закату мы достигнем нашей цели.

– Странный туман какой-то, – отозвалась Нео, – Чем дальше мы продвигаемся, тем гуще он становится.

И она была совершенно права. Туман густел чуть ли не с каждой минутой, и вскоре силуэт шагавшего впереди Странника стал теряться в его серых клубах.

– Возьмитесь за руки, – тоном, не терпящим возражения, отозвался лютогар, – и держитесь ко мне как можно ближе, если только не хотите полететь головой вниз. Этот туман клубится здесь не просто так – это защита воздушных творцов, которая расползается вокруг Обители на многие мили. И чем ближе мы подбираемся, тем непроходимей он становится. Творцы воздуха крайне редко спускаются наземь, – добавил он, – а если и спускаются, то вовсе не для того, дабы передвигаться по ней ногами, для тех, у кого за спиной растут крылья, в этом нет никакой нужды. У них, как и у каждой стихии, есть свои сильные стороны. У творцов огня это способность чувствовать перепад температур, – Эдвиан ахнул, пробубнив что-то вроде “вот оно значит, что”, – у творцов воды это слух -вода является самым сильным проводником звука. У творцов земли это зрение, они способны видеть даже в кромешной темноте. А превосходством творцов воздуха является обоняние – их острый нюх может учуять самозванца за многие мили. Так вот, они летают высоко над туманом, и вынюхивают в нем незваных гостей, которые вынуждены передвигаться по земле, потому как иного выбора у них нет. Путь, ведущий к Обители, всего один, – добавил Странник, – С него невозможно сойти, так как сходить будет некуда. Но если в Обители тебя не ждут, или ты не лютогар, умеющий скрывать свой запах под звериной шкурой, и знающий каждый клочок Аграаля, в тумане ты, скорее всего, дойдешь лишь до своей погибели. Погибели от рук воздушных творцов, или же гибели, на встречу которой ты понесешься с обрыва, потому что не смог его разглядеть.

– Но почему творцы до сих пор не заметили нас? – удивилась Арлет, – Если они чуют каждого, кто проходит сквозь туман?

– Хррр… они заметили вас, не сомневайтесь в этом.

– Заметили?! – в один голос воскликнули Арлет, Нео и Эдвиан.

– Несомненно, – спокойно добавил лютогар, – И не нужно так кричать, лишнее внимание нам ни к чему.

– Но почему тогда они нас не схватили? – уже тише спросил Эдвиан, нервно поглядывая в сторону облаков.

– Если вы еще не забыли, на вас надето то, что принадлежало белым стражам, – ответил Странник, – и поэтому, сейчас вы пахнете так же, как и предыдущие владельцы. Накидки скрывают ваш истинный запах, и любой творец, который пролетает над вашей головой, чует под собой только лишь стража Поднебесья. Тем более, – добавил он, – что о пропаже настоящих стражей известно лишь верховному кругу творцов. Они крайне редко выносят подобные сведения в массы, чтобы не сеять среди творцов панику. Точное число пропавших – оно известно только тем, кто заседает в Обителях. Поэтому, если вас кто и увидел, то принял лишь за тех, кого вы и пытаетесь собой выдать.

– Интересно… – протянула Нео, – раз о таких событиях известно лишь верховным творцам, как же ты, Странник, мог узнать о произошедшем на границе?

– Я не творец, я лютогар, – ответил ей Странник, – Порой события доходят до моего слуха даже раньше, чем они происходят.

И его громадная пасть вдруг растянулись в загадочном оскале.

Путники двигались дальше, и Арлет стала понимать, что имел ввиду Странник, когда говорил о гибели, которую встретят в тумане незваные гости. Она благодарила небеса за то, что не усомнилась в себе, и последовала за криками лютогара, которого они в итоге спасли от погибели. Ведь если бы не он, они бы ни за что не прошли сквозь защиту воздушных творцов.

Ее рука подрагивала, то и дело норовя схватить Странника за его взъерошенный мех – несмотря на непосредственную близость, силуэт проводника становился все размытей, и Арлет боялась, как бы не упустить его из виду. Но каждый раз перед глазами всплывал образ острых клыков оборотня, поэтому она лишь крепче сжимала руки Нео и Эдвиана.

Мы должны быть там к закату, повторяла она себе, словно мантру, и это придало ей сил. Но что же потом? Как они проникнут в Обитель, если они даже этот туман не могут сами преодолеть? Прежняя уверенность понемногу улетучивалась, и Арлет с ужасом осознала, что понятия не имеет, что делать, когда они достигнут цели. Она всегда следовала своим инстинктам, всегда прислушивалась к тому, что шептал ей Интро, но сработает ли ее чутье и на этот раз? Эх, нужно срочно брать себя обратно в руки. С таким настроем у нее и правда ничего не получится. Если огненный ящер отдал ей нить, то стало быть и Хранитель воздуха, кем бы он не оказался, тоже не сочтет ее незнакомкой. В общем, туз у нее в рукаве был однозначно, и она сыграет им так хорошо, как только сумеет. Ведь вполне вероятно, что однажды она уже смогла выиграть, хоть и не помнит этого.

Наверняка Арлет и дальше продолжала бы терзать себя подобными мыслями, если бы не странный шум, который вдруг донесся до ее слуха прямо из тумана впереди. Странник резко затормозил, и троица, не успевшая среагировать так же быстро, поочередно налетела на своего провожатого.

– Хрр… – лютогар недовольно зарычал, но лишь этим и ограничился, внимательно вглядываясь в пространство перед собой, – Никому не шевелится, – тихо добавил он, и даже его длинный хвост, которым он помахивал все это время, бездвижно застыл в воздухе.

А шум тем временем становился все отчетливей, словно то, что его издавало, подбиралось к ним все ближе. Звук был прерывистым, и напоминал собой единичные порывы ветра, только вот слишком уж громкие. А затем в лица путников и правда ударил ветер, такой сильный, что едва не сбил их всех с ног, включая громадного лютогара. Странник вновь зарычал, и уши его поднялись вверх, явно предвещая некую опасность. А затем туман разошелся, и прямо из него на свет показалось существо.

Клубящееся облако воздуха, человеческого роста, надвигалось прямо на них. Большие, круглые глаза – кажется, Арлет уже видела такие…

– Элементаль… – прошептала Нео.

– Оставайтесь на своих местах, – рявкнул Странник, но Арлет, даже если бы и захотела, не осмелилась бы отойти от своего проводника дальше, чем на шаг. Ей казалось, что если что и способно их защитить, то только мощная спина лютогара.

И про защиту она подумала вовсе не без причины. Да, еще недавно элементали огненного леса спасли их всех от неминуемой погибели, но этот элементаль дружеским вовсе на казался. Он сердито втягивал в себя густой туман, а выпученные глаза внимательно изучали противников.

– Он готовится к нападению, – Странник подтвердил догадки Арлет, а затем пригнулся, наверняка готовясь защищаться, – Это элементаль ветра, один из самых сильных…

“А еще, на моей руке нет воздушной нити, которая смогла бы его успокоить” – с горечью подумала Арлет.

Элементаль в последний раз обвел взглядом путников, и уже рванул было в их сторону, но тут произошло нечто такое, чего никто из присутствующих никак не ожидал. Земля под элеметалем треснула, и наружу вырвалось существо еще более невероятное, нежели его предшественник. На поверхность вынырнул длинный, бледно-коричневый червь, размерами ничем не уступавший взрослому слону. Поднявшись на своем безобразном, слизком туловище, он открыл пасть, выставляя напоказ свои острые, как бритва, зубы, а затем одним беспощадным рывком заглотил парящего над ним элементаля. Воздух наполнился резким, гнилостным запахом, а затем червь исчез под землей так же стремительно, как и появился. Еще несколько секунд в тумане зияла оставленная им продолговатая дыра, а потом все вернулось на свои места, так, словно ничего и не происходило.

Арлет услышала, как разом выдохнули Нео и Эдвиан, да и сама она почувствовала, как облечение расползается по ее телу теплыми волнами.

Странник рыкнул, а затем медленно сел наземь, все еще оглядываясь по сторонам.

– Что… что это было? – голос Эдвиана подрагивал.

– Это был мораагл, – мрачно ответил Странник, – который только-что сожрал элементаля.

– Мора… кто? – даже Нео заметно нервничала.

– Мораагл, – повторил Странник; даже само название вызывало неприятные ощущения, – Это падальщики. Трупоеды Аграаля. Морааглы рождаются из звёздных туманов. В Аграале их призвание заключается в пожирании тел тех, чьи силы ушли обратно к своим небесным телам.

– То есть, когда творцы погибают, их тела пожирают морааглы? – спросил Эдвиан, и его передернуло, впрочем, как и всех остальных.

– Именно.

– Но… но почему этот мораагл сожрал элементаля? – у Арлет возникла сумасшедшая мысль о том, что этот червь тоже решил их защитить.

Но Странник эту мысль поспешил опровергнуть.

– Морааглы голодны, – сказал он, – С исчезновениями творцов, живых или мертвых, они лишились главного источника пищи. Теперь они вынуждены питаться мертвыми лютогарами, которых убивают творцы, но видимо, в наших телах недостаточно мертвой стихии, дабы утолить их голод. И поэтому они стали нападать на элементалей. Хрр…, – прорычал он задумчиво, – обычно морааглы проделывают свою роботу ночью. Видимо, их дела совсем плохи, раз они решились выползти из своих нор прямо среди бела дня. Хотя, должен признать, их аппетит проявился весьма вовремя…

Они постояли еще некоторое время, и лишь когда убедились, что опасность миновала, двинулись дальше.

Последующие несколько часов тянулись как резина. Путники то и дело поднимали глаза в небо, отгоняя мысли о разоблачении. Необычные крики (теперь они знали, что они принадлежат воздушным творцам) и шум крыльев слышались все чаще. Нео тихонько выругалась, когда прямо над их головами возникли два массивных, разномастных крыла, прошитых сложным механизмом, напоминающим рычажные весы. Творец–Весы пронесся сквозь пушистое облако, но то ли он не заметил путников, то ли просто решил не связываться з теми, на ком висели белые накидки – ко всеобщему облегчению уже спустя миг он скрылся из виду так же неожиданно, как и появился.

Чем ближе путники подходили к цели, тем плотнее становилась облачная стена, и поэтому никто уже и не надеялся определить расположение солнца. Были моменты, когда Арлет продвигалась чуть ли не на ощупь, и все же ни она, ни Нео с Эдвианом, так и не осмелились ухватиться за мех Странника.

В такой атмосфере прошел еще один мучительный час, и вот когда отдаленные крики и почти нулевая видимость накалили нервы до предела, Странник вновь остановился, жестом призывая остальных следовать его примеру. С минуту он старался рассмотреть нечто в непроницаемой пелене – неужели опять элементаль? Или еще хуже, мораагл, который решил в этот раз полакомиться настоящей плотью? Но ничего, что могло бы указывать хоть на одного из вышеупомянутых существ, Арлет так и не увидела, и даже не услышала, как бы не старалась.

Еще с минуту Странник всматривался в белизну, а затем медленно двинулся вправо, и, сделав три осторожных шага, вдруг полстью исчез. Просто растворился в тумане. Арлет увидела, как в глазах Эдвиана мелькнула паника, да и самой ей, честно говоря, стало не по себе.

– Куда он делся? – прошептал Эдвиан.

– Да почем нам знать? – сердито прошептала в ответ Нео, – Чего мы стоим? Потеряем его, и нам конец.

– А если он свалился с обрыва? – Эдвиан озвучил догадку, которой Арлет пыталась избегать, – Здесь же ничегошеньки не видно, хоть глаз выколи. Он наверняка почуял опасность, потому и остановился, но вполне возможно, что прогадал даже со своим лютогарским чутьем.

– Нужно как-то проверить, что за этой пеленой, – отозвалась Арлет, протягивая руку вперед.

Пальцы ее вошли внутрь туманной стены, и тело окатила ледяная волна.

– Холодно там, – поежилась она, – Вполне возможно, что там обрыв.

– Не узнаем, пока не проверим, – невозмутимым тоном сказала Нео, – Хватит уже бояться всего на свете.

– Легко говорить тому, у кого напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, – прошипел Эдвиан, – Ладно, – он на миг призадумался, а затем сказал своим самым серьезным тоном, – сделаем так: Нео, ты должна лечь на землю и ползти вперед на животе. Даже если твоя рука провалиться в обрыв, ее веса будет недостаточно, чтобы стащить тебя вниз. Мы с Арлет будем держать тебя за ноги, в качестве страховки.

– О, как же просто ты готов пожертвовать моей жизнью, – протянула Нео, – Как опасность, так сразу Нео.

– Нео, в том то и весь смысл, что это безопасно, – замахал руками Эдвиан, – И ты здесь единственная без тормозов, кому, как не тебе, лезть в пропасть?

– Так, полезу я, – вздохнула Арлет, не желая слушать очередную перепалку этих двоих.

– Никуда ты не полезешь, – ступила вперед Нео, – И нечего тут ставить под вопрос мои способности, новенькая. А с тобой, малыш Эдвиан, – она ткнула пальцем в грудь Эдвиана, – мы поговорим позже.

– Не называй меня… – Эдвиан так и не успел возмутиться, так как Нео уже опустилась наземь, и, распластавшись на поверхности воздушной травы, уверенно поползла вперед.

Эдвиан и Арлет поспешили схватить ее за ноги, и, согнувшись пополам, стали шагать по мере ее продвижения. Они видели, как тело ее начинает исчезать в облачной пелене, будто она залезала в пасть туманному чудищу. Но знаков тревоги не последовало, и Нео продолжала двигаться до тех пор, пока видны остались только ее ступни.

Затем Арлет поняла, что и сама она, вместе с Эдвианом начинает растворяться в туманной преграде. Как только она перешагнула конечную грань, температура резко упала, по меньшей мере на несколько градусов, а глаза застелила такая плотная пелена, что даже собственную ладонь, поднесенную к самому лицу, различать стало невозможным. Не отпуская ноги Нео, она протянула свободную руку вбок, чтобы нащупать плечо Эдвиана.

– Ты в порядке? – попыталась спросить она, но голоса своего так и не услышала.

Все ее рецепторы были заблокированы. Она крепко держала Эдвиана, боясь, как бы не застрять в этой белизне, и старалась шагать дальше, в такт со все еще ползущей впереди Нео.

В таком темпе прошло несколько бесконечных минут, как вдруг туман резко рассеялся, тело окутало приятное тепло, а в глаза ударил солнечный свет. Наступило долгожданное облегчение, и первым, что увидела все еще моргающая Арлет, было лицо Странника. А если точнее, скучающее лицо Странника.

– Хррр…, – послышался уже знакомый рык; лютогар почему-то вновь обратился в человеческий облик, и сейчас нетерпеливо смотрел на троицу со скрещёнными руками на груди, – знаете, наблюдая за вашей бесконечной нерешительностью, я уже чуть было за вами не вернулся. Но ваша маленькая операция оказалась настолько занимательной, что я все же решил не вмешиваться.