Жанна-Илона уже расплатилась и выходила, только раз оглянувшись в нашу сторону и слегка задержавшись взглядом на Борисе. Но, скорее, это был не взгляд узнавания, а женской заинтересованности. «Это ещё что значит?» ― огорчённо подумала я. Ревновать к вампиру ― последнее дело, по-моему. Когда мы садились в машину, Борис соизволил приоткрыть тайну.
– Она не узнала меня, ― сообщила ему я. ― А вот твой приход всё испортил. Видел, как она смотрела на тебя?
– Она зачарована ― ничего не помнит. Можешь не беспокоиться больше на этот счёт.
– Как зачарована?!
– Так. Ты же просила решить проблему. У Саввы редкие способности по зачаровыванию. Он лучший по этой части.
– И она больше не возьмётся за старое? Не станет искать сверхъестественных существ и заниматься контрабандой?
– Этого я не знаю. Вполне возможно, что что-нибудь этакое придёт ей в голову, но никого из старых знакомых она теперь не помнит.
– Даже не знаю, это жестоко…
– По-твоему, это также жестоко, как смерть?
– Нет, конечно, нет, пусть живёт! Если только не начнёт соваться в нашу жизнь.
Такой поворот событий был неожиданным. Я надеялась, что Борис избавит меня от угрозы, исходящей от Илоны-Жанны, но по-честному старалась не думать о методах, им избранных. Пусть делает так, как посчитает нужным, решила тогда я абсолютно негуманно. Но теперь всё изменилось: она жива, а значит, с одной стороны, моя совесть чиста, а с другой, потенциальная угроза для меня остаётся!
Чтобы выяснить детали, я из дома позвонила Семёну, который всегда был в курсе дел своих родственников и тех, кого он относил к тому же разряду. Семён собирался в рейс, но уделил мне несколько минут, поэтому я прямо спросила, не в курсе ли он состояния личных дел Фёдора, встречается ли он всё ещё со своей новой подружкой. Он был в курсе.
– Ты знаешь, Фёдор был очень расстроен, хотя и не признавался в этом никому: она его бросила.
– Как бросила?
– Так и бросила, как бросают. Не звонила и не показывалась, а когда он к ней приехал, она его и узнавать не захотела.
Судя по рассказу Семёна, действия Саввы нанесли душевную травму моему троюродному брату. Оставалось надеяться, что он быстро оправится от неё и не свяжет эти события с моей персоной. Если бы он когда-нибудь решил, что её исчезновение или гибель связаны со мной, было бы гораздо хуже.
***
Пару дней спустя вернулся Григориус. Дни оставались морозными. Вечерами казалось, что зима не собирается отступать.
В этот вечер Борис по обыкновению сёрфил по просторам Интернета, пока я как примерный огородник занималась рассадой, прикидывая весенние посадки. Вдруг он отложил ноут-бук и встал:
– Нас ждут, ― сообщил он в своей обычной авторитарной манере.
Я уже не протестую и не комментирую такие заявления ― проще сразу одеться и подготовиться к развитию событий.
– Мы никуда не пойдём. Пришли к нам. Во дворе.
Осталось только удивлённо поднять брови. Мы вышли из дома в глухую тишину зимних сумерек. На синеватом снегу свет лампы в окне выхватывал длинную тень, которая при нашем появлении шевельнулась, и … перед нами предстал Григориус.
– Здравствуй, ― поздоровалась я. Я не знала причин его появления и дальнейшей судьбы Драганы, и не знала, о чём стоит спрашивать. ― Ты вернулся, ― поэтому только и сказала я.
– Здравствуй, Мариан, ― откликнулся он, ― Всё ещё не пустишь в свой дом?
– Думаю, нет, ― честно ответила я.
– Что ж, останусь здесь, ― он повернулся и растворился в ночи. Дурацкое сострадание слабо кольнуло меня, но я постаралась устоять. Мы с Борисом вернулись в дом.
– Ты должна доверять Григориусу.
Я подавила досаду: ― Ты так говоришь, потому что он твой друг, вассал и соратник?
– Я так говорю, потому что знаю. Нам троим ты можешь доверять. Остальные используют тебя и погубят.
(Интересно, что бы он сказал, узнай о том, как Григориус раз за разом склонял меня к близости? Или это входит в понятие доверия между вампирами?)
– Но почему он вернулся? Разве он не уехал отсюда с Драганой?
– Ему надо было вернуться сюда. Он здесь останется ещё на какое-то время.
– А ты?
– Я не знаю…пока.
Я тоже не знала, чего ожидать от него. Похоже, у нас нет будущего.
***
Ещё одним неожиданным развлечением стала дневная вылазка на кордон к Дэну. Дорога немного подтаяла, и колеи наполнились снежно-водяной кашицей. Солнце нехотя выглядывало из-за пелены облаков, пригревая нетронутую целину. Борис как-то беспечно, на мой взгляд, стал относиться к дневным перемещениям в потенциально солнечную погоду. Видимо, он уверовал в малолюдность наших краёв. Кто ещё мог пожаловать к Дэну посреди бела дня? Однако, пожаловал, как выяснилось: перед избушкой, неплохо отреставрированной, как я могла оценить, стоял УАЗик, а рядом с УАЗиком ― Дэн и его человеческие гости: двое мужиков полузнакомого вида. Борис остался в машине, а я вышла и пошла поздороваться с Дэном, вспоминая, где я могла их видеть. Снежная жижа зачавкала под сапогами, пока я добрела по расквасившейся дороге к избушке. Мужики оказались из местной администрации, они поздоровались со мной и покосились на машину, где продолжал сидеть Борис. С этого расстояния он выглядел совершенно нормально, как самый обычный человек. Представители администрации уже уезжали, Дэн с ними распрощался и повернулся ко мне:
– Ты с Борисом, конечно, по делу?
– Это ты у него спроси. Я сегодня только эскорт.
Борис уже вышел из машины и тут же оказался рядом с нами, сдержанно поприветствовав Дэна. Дэн не особенно светился от радости, и я уже подумала, что наш визит ему крайне неприятен. Мы зашли в избушку.
– Неплохо отремонтировали, ― оценила я масштаб проделанной работы. ― Как новенький!
Свежесколоченный топчан заменил сгоревший, деревянные стены были отскоблены от копоти, чулан занавешен новым ярким куском ткани. Не успел Дэн отозваться на мой комментарий, как занавеска откинулась, и оттуда показался Кадугаун. (Вот и причина плохого настроения Дэна!) Увидев меня, он расплылся в улыбке:
– Маръанн, моё почтение!
Я обернулась к Борису, понимая, что эта встреча не случайна. Он понимающе кивнул:
– Кэдоган и я договорились о встрече.
Я всё еще недоумевала про себя, зачем нужна здесь я. И что за общие дела могли у них быть. Дэн кивнул мне:
– Садись, буду тебя угощать чаем. А они пусть общаются.
Борис и Кадугаун отошли в угол и завели свою вампирскую беседу, трудноразличимую для уха смертного.
– Тебе от него не досталось? ― я покосилась на Кадугауна. ― В прошлый раз они хотели с тобой рассчитаться.
–Мы выяснили все недоразумения, ― махнул рукой Дэн. ― Наше сотрудничество возобновлено.
Я кратко рассказала ему историю про зачарованную Илону-Жанну. Дэн сначала отнесся с недоверием к эффекту амнезии:
–Ты уверена, что это действительно так? Может, она вспомнит что-нибудь или притворяется?
– Может и вспомнит, если ей напоминать. Этого я не знаю. Но я уже видела, как Савва может зачаровать ― это надёжно. Тот человек ничего не помнит до сих пор, ― я имела в виду капитана полиции. Дэн уставился в окно, переваривая новую информацию.
– Всё время что-то происходит, ― пожаловался он.
– Вот те раз! Люди всегда жалуются на однообразие, а ты не рад новостям!
– Новости тоже могут быть однообразными. А здесь всё время думаешь, как выпутаться из очередной фигни.
– Ну, одна-то, наконец, закончилась.
– Она закончилась для Жанны, но сама история не окончена. Видишь, ― он кивнул в сторону вампиров. ― Всё ещё делят свой товар…
– Не товар, а трофей! ― Кадугаун уже подходил к нам с Дэном. ― А ты ещё остаёшься нам должен, парень! Так что будь паинькой!
Он опять посмотрел на меня, отчего у меня внизу живота возникло тянущее ощущение, немного тревожное и приятное. Я вздрогнула. Оказавшийся в секунду рядом Борис сжал моё плечо:
– Мы можем ехать.
Дэн отнесся к этому равнодушно, а Кадугаун, казалось, с сожалением:
– До встречи, Маръанн, твой приятель не всегда будет тебя конвоировать…
Мне стало немного неловко, как будто между нами был какой-то негласный сговор, что позволяет ему так смотреть на меня и так разговаривать. Но Борис только усмехнулся, выходя вслед за мной на улицу. Когда мы подошли к машине, я взглянула на своего спутника:
– Они знают, что Григориус вернулся?
Борис укоризненно взглянул на меня:
– Теперь знают. Не стоит говорить о тайном, если рядом вампир.
– Мы же достаточно далеко от дома!
– Кэдогану более 700 лет, он прекрасно может тебя услышать даже отсюда!
– О’кей, ― я заткнулась. Возраст Кадугауна впечатлял и заставлял ещё больше бояться его.
Однако хранить молчание всю дорогу обратно мне не хотелось. И я не выдержала:
– Скажи, наконец, что ты искал всё это время? И нашёл? Сейчас-то мы уже достаточно далеко отъехали от кордона!
– Да, нашёл, ― вдруг ответил Борис. ― Я искал одно место. Это портал ―проход между нашим миром и иным, наверное, его можно назвать «чудесным».
Я молча переваривала это признание. Потом очнулась:
– И что даёт вам это портал? Хотите свалить в чудесное?
– Не обязательно. Там могут быть весьма полезные ресурсы.
– Какого же рода ресурсы могут интересовать вампиров?
– Совсем деловой вопрос! Самые разные, главное, что они могут быть безграничны! Вот почему не хочется предавать этот факт широкой известности.
– И где же он, этот портал?
– Вот уж тебе я точно не скажу!
– Почему?! ― обиделась я. ― Ты всё делаешь только для себя и своей высшей власти! Почему я не могу знать, где в моих краях находится переход в другой мир? Ты вообще здесь чужак!
– Я не отрицаю твоих прав. Ты здесь родилась и здесь живёшь, но есть много того, что люди вовсе не должны знать, чтобы не навредить себе и другим существам!
– Я знаю про тебя и про других, таких как ты. И ничего, это, значит, можно? Или ты убьёшь меня, когда решишь уехать?
Борис, видимо, уже пожалел, что сообщил мне свою тайну. Он положил свою руку мне на колено.
– Мариан, пойми, я не могу тебе сказать. Если ты будешь знать то, что может принести тебе горе или смерть, я себе этого не прощу.
Звучало это благородно. И как всегда, хотелось верить. Вот только его признание об успехе поисков наводило меня на тревожные мысли. Не за тем ли прибыл обратно Григориус, и не грозит ли это переменами. Интуиция о чём-то предостерегала меня. Только вот о чём?
***
Возвращение Григориуса в Бон Темпс сопровождалось и его возвращением к водительским обязанностям. Мартовским пасмурным утром мы с ним отправились в Ла Перлу. Григориус привычно занял место шофёра, и мне показалось, с удовольствием. Разговор у нас не клеился, какое-то время мы молчали, пока Григориус не бросил в пространство:
– Ты стала много лучше выглядеть!
– «Намного».
Он с не обратил внимания на грамматическую поправку.
–Неужели кровь Бориса настолько могущественна, что одного раза хватило на такие метаморфозы! Или ты пила её неоднократно?
– Мы вроде как не лезем в личное пространство друг друга.
Григориус снова будто не слышал меня:
– Теперь представь, насколько круче будут обстоять дела, когда он тебя обратит!
– С чего ты взял?!
– Это очевидно. Разве я ошибся хоть раз в своих предположениях?
Слова Григориуса меня смутили. Он и раньше своими намёками заставлял задумываться о моём будущем, гадая, какое решение примет Борис, или, что ещё страшнее, примут те, кто стоит над ним. Предположение о том, что меня могут обратить, было неожиданным, слегка утешительным, но в то же самое время оно было ужасным. Потому что обращение означало бы одновременно и смерть, через которую перерождение было возможным. Сама я не могла решить для себя свою же судьбу. Неопределённость продлилась несколько дней.
Я ожидала какого-то особо судьбоносного разговора с Борисом, но он только сказал мне, что уезжает. Один. И напомнил ещё раз о своих предостережениях:
– Ты помнишь, что в моё отсутствие тебе следует доверять только Савве и Григориусу?
Как странно, словно больше нечего сказать мне. Ну, хотя бы в «моё отсутствие». Значит, всё-таки не навсегда?
– Когда ты вернёшься?
– У меня нет ответа на этот вопрос. Тебе не очень приятно это слышать, понимаю. Поверь, всё, что я хотел бы сейчас для себя ― так это взять тебя с собой, но пока это не возможно.
Вот и весь разговор. Я снова не представляла себе свою жизнь, словно время остановилось. Всё изменится, и, значит, моя жизнь тоже должна измениться. Но не было ни планов, и ни малейшего представления, чем я могу заняться. Образовавшаяся внутри пустота только увеличивалась с каждой минутой, порождая панику. Если я попрошу Бориса взять меня с собой, может, он передумает? Это решило бы мои проблемы, я без оглядки могла последовать за ним, слабо представляя себе, как бы это могло выглядеть в реальности. Но он заранее сказал «нет», словно предвидя мою безутешную просьбу. По-видимому, мне оставалось набраться мужества, чтобы пережить это грядущее одиночество.
Дэн как будто почувствовал, как мне тяжело на душе, как будто и вправду стал моим другом ― он приехал без всяких просьб с моей стороны.
Я усадила Дэна за стол и поставила перед ним банку яблочного варенья. Дэн уже смирился с моим кулинарным лаконизмом последних месяцев. Я присела рядом и пока глядела, как он режет хлеб, открывает банку и ложкой накладывает варенье на хлеб, вдруг поняла, что тоже очень хочу есть. Взяла ложку и присоединилась к Дэну.
– Я рад, что он уезжает отсюда, ― Дэн смотрел спокойно и печально.
– Чем же ты будешь меня шантажировать?
– Найдётся что-нибудь ещё, ― печально улыбнулся Дэн.
***
– Мне всё-таки кажется это слишком поспешным, ― ещё раз попыталась я вернуться к беспокоившей меня теме, лёжа в объятиях своего вампира.
– Я бы сказал наоборот, ―мы все здесь задержались из-за идиотской слежки друг за другом. Только сейчас появилась возможность уточнить информацию и передать её куда следует.
Бесстрастное лицо Бориса не дрогнуло под моим взглядом.
– Ненавижу прощаться! ― постаралась я незаметно смахнуть вдруг набежавшую на глаза влагу.
– Тебя никто не заставляет! Считай это моей очередной деловой поездкой. Тебе надо будет беречь себя.
– Как всегда!
Ему вздумалось отправиться в путь, не дожидаясь полного захода солнца. В саду, куда я вышла проводить его, было по-зимнему тихо. Прощаясь, я подумала, что никогда больше его не увижу. Но это уже другая история.
Заходящее солнце мягко выжелтило протаявший наст. Я потянулась и вернулась в дом.
Часть 3. Любовь холоднее, чем смерть
Глава 1. В ожидании чуда
－Эй, посторонись! － чьё-то загорелое тело плюхнулось рядом со мной в воду, подняв тучу брызг. Я непроизвольно отпрянула, наблюдая, как ныряльщик вынырнул уже в метрах трёх от меня и, отфыркиваясь, направляется к середине пруда. Вокруг меня на мелководье резвились младшеклассники. Ребята постарше ныряли с запруды, предпочитая более глубокие и уединённые места. В небольшом количестве присутствовали и взрослые: мамы и бабушки с детьми, взрослые компании по два-три человека, молодые ребята и девушки, － все те, кого жара согнала в этот будний день на пруд на западной окраине Бон-Темпс. Их было немного, да и сам пруд не поражал размерами переплыть его ничего не стоило. Они лежали на песке и траве, вяло отмахиваясь от мух и слепней, весело и громко переговариваясь. Мне же не с кем было перекинуться словом － знакомых на берегу в этот раз не было. Я собиралась еще немного побыть в воде, прежде чем отправиться домой. Вечером меня ждал полив огородных грядок － дождей не было давно, а жара между тем стояла несусветная.
Медленно покидая прохладу пруда, я двинулась к берегу, где меня дожидалось полотенце и одежда. Всегда неловко себя чувствуя под взглядами посторонних людей, я постаралась незаметно добраться до своих вещей, поймав по пути пару оценивающих взглядов от мужских зрелых особей и несколько критичных － от подростков. Мысленно послав им протест, я завернулась в полотенце и, присев на траву, посмотрела на купающихся. Налетевший на меня пловец рассекал спокойную гладь пруда, направляясь к берегу. Пока я обсыхала, к пляжу подъехала ещё одна легковая машина, на этот раз новоприбывшими оказались молодые цыгане. Две девчонки и трое молодых парней. Они выгрузили своё пляжное барахло и расположились в метрах двадцати позади от меня. Одна из девочек тут же бросилась к воде, так и оставшись в майке, одетой поверх купальника. Парень из её компании что-то напутственно прокричал, и я инстинктивно обернулась на крик. Меня как током дёрнуло － показалось, что это тот самый парень, который помог мне бежать из дома его родственников, похитивших меня прошлым летом. В одно мгновение в памяти всплыла полуосвещенная комната, в которой я очнулась после похищения. Я снова будто слышала голоса за дверью, спорящие о том, что со мной делать. Хотя он мне и помог тогда бежать, ничто не говорило о том, что мы расстались друзьями. И как там дальше развивались события, что случилось потом после моего побега, мне оставалось только гадать. Если бы меня это интересовало. Не слишком хотелось узнать, что они думают об этой истории сейчас.
Я по возможности спокойно отвернулась от них и постаралась стать ещё незаметнее в косынке и полотенце это было не так уж трудно. Но в этот момент, когда я посмотрела на пруд, мой взгляд уперся в чей-то плотный мокрый торс − передо мной стоял тот самый ныряльщик, весело отряхивающийся от воды.
－ Привет! Извини, что напугал, － бесцеремонно сказал он и так же бесцеремонно плюхнулся рядом на траву. － Меня зовут Виталий!
－ Э-э…, － только и сказала я. － Очень,..э-э …приятно.
－ Ты одна тут что ли? Звать тебя как?
Новое знакомство никак не входило в мои планы. Собеседник казался моим ровесником, а может даже и помоложе, просто плотное телосложение придавало ему солидности. Коротко остриженные волосы прилипли голове, но не скрыли залысин; на ногах и груди поблёскивала на солнце рыжеватая поросль, мокрые коричневые плавки скульптурно облепили член. Он заинтересованно оглядывал меня, но моя поза и полотенце не позволяли ему оценить мой товарный вид:
－ Тебе холодно, что ли? － продолжал он. － Сбрось ты его − согреешься!
－ Успею, осадила его я. － Не беспокойся.
－ Зовут-то как? － не унимался он.
Я стала опасаться, что наша беседа привлечёт чьё-нибудь внимание и сдалась:
－ М..Маша. Послушай…Виталий, я уже пойду сейчас. Мне пора.
－ Не проблема －вместе пойдём.
От него было не просто отделаться. Я с досадой посмотрела вокруг. Почему бы ему не заняться своим делом, не вернуться к своей компании, наконец! Вон же они － его приятели － трое молодых мужичков уже обзаведшихся пивными животами, расположились ближе к воде, периодически поглядывая на нас.
－ Разве ты не с друзьями? － кивнула я в их сторону.
－ Да подождут они меня. С тобой интереснее, － польстил мне мой собеседник.
Мне просто дико захотелось одиночества. К тому же в навязанном присутствии Виталика мне было не переодеться, а идти домой в мокром купальнике я не хотела.
－ Ладно, － я вскочила на ноги и стянула с себя полотенце. Резкими движениями натянула на себя майку и шагнула в юбку. Виталик с интересом смотрел на процесс. Снять купальник в таких условиях не представлялось возможным. Косынку я оставила на голове, чтобы не дать цыганскому знакомому лишний повод для моей идентификации.
－ Пойдём, проводишь, － бросила я своему новому знакомцу и, схватив сумку, двинулась прочь с пляжа. Виталий немного опешил от моей стремительности и неуверенно пошел следом. Я чувствовала, что он уже сомневается в правильности своего намерения. Я же мечтала только об одном − уйти с пруда незамеченной. С другой стороны, уходя в одиночестве, я привлекла бы больше взглядов. Так мне, во всяком случае, казалось.
Моему активному знакомому казалось, что я не так уж и адекватна.
－ Эй, какая муха тебя укусила? － окликнул он меня, когда мы уже отошли от пруда, где уже начинались первые дома Бон Темпс. － Не хочешь общаться − не надо! － в его голосе звучало разочарование.
－ Извини, － искренне сказала я. － Понимаешь, у меня есть приятель, и я не хочу неприятностей ни для себя, ни для тебя.
－ Ладно, － он уже готов был добродушно простить мне мой демарш. － Иди уже к своему приятелю.
Он отправился обратно на берег. Легко представить, что он узнает обо мне, если пожелает. Я нисколько не сомневалась, что за прошедший год заработала себе не самую благоприятную репутацию. Фёдор, мой троюродный брат, с кем я была ближе всего из родни, несколько раз пытался вразумить меня, чтобы я прекратила встречаться с сомнительными на взгляд окружающих, людьми. Их можно было понять － зловещий вид моих приятелей, черный цвет их одежды и зимой и летом, появления в сумерках или ночью, － всё это не могло не показаться подозрительным. К тому же они и не были людьми. Хотя и знала об этом только я. За эту свою тайну я пока не сильно поплатилась.
После того, как Борис уехал ранней весной, я много раз ожидала, что однажды в сумерках явится кто-нибудь из вампиров, чтобы привести в исполнение окончательный приговор. Но время шло, и никто не появлялся. Даже Григориус исчез и ни разу за более чем три месяца не дал о себе знать. Не было вестей и от Бориса. Я поудивлялась такому положению дел и решила, что обо мне попросту забыли. Что было не так уж плохо, учитывая возможные последствия, которые мне живописал тот же Григориус.
Итак, хотя мои отношения с вампирами закончились, как мне казалось в этот момент, репутация моя вряд ли успела восстановиться. Одинокая, скрытная особа с непонятными источниками дохода, путающаяся с непонятными же неместными мужиками － вот как меня могли описать доброжелатели. Добропорядочных это отпугнёт, а вот таких же порочных, как я, может и притянуть. Пока, правда, мне не докучали ни те, ни другие.
Проводив взглядом Виталика, я зашла за кусты и вышагнула из мокрых трусов. Теперь двадцать минут до дома я могла идти, не отвлекаясь на неприятные ощущения от мокрого купальника. Мелочь, скажет кто-то, но повседневная жизнь на девять десятых состоит из мелочей.
Ещё не сделала и пары шагов, как навстречу из-за поворота выскочил мотоцикл. Я шагнула в сторону от дороги, не доверяя мастерству вождения подростков, гоняющих по Бон-Темпс на скутерах, но как только мотоцикл приблизился, поняла, что это поистине был день встреч. За рулем был Дэн, а сзади, прижимаясь к его торсу, сидела молоденькая девушка лет восемнадцати-двадцати. Поравнявшись со мной, Дэн затормозил. Я с удивлением смотрела на него.
Дэн ведь тоже исчез с горизонта. Хотя мы и возобновили что-то вроде дружбы после отъезда Бориса, но, думаю, мы оба устали от событий и переживаний, которыми одаривала связь с вампирами. Поэтому я не удивилась, когда Дэн всё реже стал заглядывать ко мне на чай. Собственно, с начала лета я вообще не видела его. Теперь вот он сидел на своём драндулете с новой пассией и глядел на меня, как ни в чём не бывало. Мне диспозиция не очень понравилась － я еще влажная после купания, в косынке, солнце жарит в затылок, разве что ветром приятно обдувает.
－ Привет, Марьяна, － поприветствовал он меня первым, － Ты уже уходишь? Может, посидишь на ещё пляже с нами? Это － Дария, － он кивнул на девушку, которая с интересом меня разглядывала.
－ Нет, спасибо, я уже давно должна была уйти, － отказалась я.
－Тебя не было на празднике. Я рассчитывал тебя там встретить, － поразил он меня.
Праздник был недели полторы назад: ярмарка и концерт самодеятельности, которые проходили на большом лугу. Я и правда собиралась туда пойти, но меня обнесло из-за простуды так, что я больше походила на зомби, чем на человека. По этой прозаической причине я отказала и Фёдору и другим родственникам присоединиться к ним на мероприятии. Странно, что я вообще умудрилась простудиться летом, хотя теперь стало заметно, насколько по сравнению с зимой ослаб мой иммунитет. При малейшем сквозняке я начинала кашлять, а в дождь ломило суставы рук. Такая деградация физической формы меня расстраивала, но я надеялась, что за лето всё пройдёт. В этот раз моим лекарством стало то самое вампирское вино, зарекомендовавшее себя прошлым летом, － его еще немного оставалось в бутылке. Другие лекарства мне теперь казались неубедительными.
－ Я была простужена, － ответила я. Что ещё за вопрос: хотел бы меня увидеть － просто зашёл бы домой. Забыть дорогу за два месяца, факт, он не мог.
－ Болела? － удивился Дэн и пристальнее взглянул на меня. － Вроде бы ты нормально выглядишь, － его взгляд скользнул по моей фигуре и задержался на бедрах, вокруг которых ветер облепил еще непросохшую юбку. Отсутствие одного предмета гардероба ясно читалось.
－ По-моему, вам пора ехать, － думаю, он переживет это открытие. Я двинулась своим путём.
－ До встречи, － бросил мне Дэн и укатил со своей подружкой.
Остаток пути я проделала без происшествий.
***
Я ждала Бориса всю весну. Сначала ждала вестей, но ни разу так и не получив ни звонка, ни письма по электронке, я стала ждать его внезапного возвращения: быть может вампиры не поддерживают связь традиционными способами. И понемногу во мне росла уверенность, что всё закончилось. Она подкреплялась и тем, что все вампирские знакомые тоже внезапно исчезли. Ближе к лету мне показалось это наилучшим вариантом. Прошлое начинало представляться странной выдумкой. Жизнь стала скучной, но вполне предсказуемой. Всё оставалось на прежних местах, кроме тех, общение с кем заполняло мою жизнь на протяжении года. Вот почему я не искала встречи с Дэном, поняла я. Теперь его вид взбудоражил успокоившиеся чувства, заставил оглянуться в прошлое, и как будто возмутил осадок, лежащий на самом дне души, от которого во рту вдруг появился странный привкус. Ни вода, ни чай не могли его заглушить.
Я в непонятном для себя беспокойстве металась по дому и саду, тщетно пытаясь успокоиться. Пока не поняла, что страстно желаю увидеть кого-нибудь. Пусть не Бориса, но хотя бы Григориуса, или даже Кадугауна. Не иначе как приступ Танатоса поразил моё воображение. Я бы с радостью увидела бы сейчас даже того же Дэна, который сегодня так бесцеремонно разрушил моё душевное равновесие! Вот почему я так обрадовалась звонку Семёна и на вопрос, не желаю ли я присоединиться к их компании на шашлыки, ответила «да» с большим энтузиазмом.
Семён вместе с моей двоюродной сестрой, мужем которой он являлся, любил устраивать такие пикники по любому поводу, когда бывали деньги. Крайне редко там появлялась я, поскольку не люблю ни шашлыков, ни самих пьянок. Но сегодня я решила: раз уж праздник нашего селения пропустила, － напьюсь теперь и постараюсь придти в психологическую норму. Заглушу алкоголем привкус вампирской крови.
Гулянка на лугу рядом с домом Семёна и Бэллы продолжалась до позднего вечера. Подвыпившие, а кто и перебравшие друзья Семёна поначалу пытались заняться устройством моей личной жизни (почему я и не люблю бывать в таких компаниях), так как я была одна, кроме жены хозяина вечеринки, особа женского пола, да ещё и незамужняя. К тому же они все были постарше меня лет на пять-шесть, а мой субтильный внешний вид заставлял их думать, что я довольно молодая. Это добавляло интереса ко мне. Семён посмеивался, наблюдая их грубоватые подкаты, но не вмешивался. Наверняка он знал обо мне больше, чем я ему когда говорила. Ну, или думал, что знал.
Гена-тракторист － под полтинник, в расстегнутой мятой рубахе, из под которой выглядывала волосатая грудь и незагорелое пивное «пузико», － дольше других добивался моего расположения, постоянно подсаживаясь ко мне и с пьяной улыбочкой всё пытаясь то подержаться мне за колено, то за плечо, или хотя бы ухватиться за косу. Но мне было слишком хорошо, чтобы такие мелочи испортили мне прекрасное настроение. Вечер был тихим и тёплым. Внизу за лугом шелестела маленькая речка, вечерние птицы поскрипывали и посвистывали в буйных прибрежных зарослях; приятный дым от углей смешивался с запахом поджаренного мяса. В небе зажигались первые звёзды. Расслабленная от алкоголя я внимала этому сонму ощущений, изредка сбрасывая с колена влажную горячую руку Гены, а иногда отталкивая её же, тянущуюся к моей груди. Пока не начнёт заваливать, можно не обращать на него внимания. Моё равнодушное спокойствие обидело, наконец, Гену и он, ворча, отсел от меня подальше под сдержанные смешки собутыльников.
Но вот уже стемнело окончательно, жара ушла, разбрелись почти все Семёновы друзья, Гена-тракторист напился в дугу и продолжал что-то путаное рассказывать оставшимся у костра. Я попрощалась с Семёном и Бэллой и с тайным восторгом двинулась в темноту, предвкушая позднюю прогулку по лугу вдоль речки. В это время встретить кого-нибудь на лугу практически невозможно. Только одна ты и почти наступившая ночь. Тем более я удивилась, уже ближе к дому разглядев чей-то темный силуэт на фоне почти погасшего неба. Силуэт показался знакомым. Рядом с ним чернел некий агрегат. Подойдя ближе, я разглядела в нём мотоцикл. Дэн.
－ Что ты здесь делаешь, позволь узнать? － я была раздосадована. Неужели мои старания по подъёму настроения окажутся тщетными? Зачем он явился ко мне теперь?
－Жду тебя.
－ Обязательно ждать меня здесь на дороге? У тебя не хватило времени заехать ко мне с весны.
－Он запретил мне встречаться с тобой.
－ Кто «он»? － похоже, Дэн опять играет в жертву обстоятельств.
－ Небезызвестный тебе «Ка».
－«Ка»?? К..Кадугаун?!
－ Потише, пожалуйста. Поэтому я жду тебя здесь, поэтому хотел встретить на празднике － я не могу явиться к тебе домой.
－ Зачем это ему? Я уже думала, что они уже все исчезли отсюда!
Дэн невесело усмехнулся.
－ Но, правда, я не видела никого из них с марта! Думала, что они или позабыли обо мне, или уехали…
－ Марьяна, они никуда не исчезли, и они никогда не забывают.
－Но причём тут Кадугаун? Ему какое дело? Причём тут ты?
－Думаю, ему есть до тебя дело. Это я и хотел передать тебе. Будь готова. Он не хочет, чтобы ему мешал я.
－Ты же мой друг, вроде как…
И тут я вспомнила, что Кадугаун давал свою кровь Дэну. Не удивительно, что он мог теперь им распоряжаться!
－ Вот и постарайся ему объяснить это при случае, － Дэн оседлал свою машину, завел мотор и укатил в ночную темноту, оставив меня в полном смятении.
Глава 2. Обморожение чувств
Помянутый Дэном Кадугаун к ночи мог нарушить чьё угодно спокойствие. Так у него какие-то планы насчет меня? Вернувшись домой, я не нашла в себе мужества выйти во двор или тем паче в сад. Выглянув пару раз в дворовое окно и не увидев в нём ничего, кроме темноты, я вернулась на веранду и, присев, призадумалась. Мне было страшно − страшно возвращаться в этот вампирский круговорот событий, грозящих всякий раз гибелью или чем-нибудь менее фатальным, но всё же весьма неприятным. За прошедшие насколько месяцев моя психика понемногу вернулась в обычное человеческое состояние, когда серьёзный стресс не может пройти незамеченным. Не имея и тени представления о том, что собираются делать вампиры, и как они намерены поступить со мной, трудно было мыслить прагматически. Впервые я подумала серьёзно о том, чтобы уехать на время из этих мест, например, к подруге в столичный регион, которая давно меня звала пожить у неё. Вот только отложенные мною и оставленные моим вампиром средства понемногу подходили к концу, и мне скоро потребуется позаботиться о хлебе насущном.