3.2. Гниение
3.2.0. Витин подорожник
Чудик приложил к ожогу на локте подорожник. Он был в той же желтой шапочке, что и накануне.
– Давай.
Я взял бинт и помог ему наложить повязку.
– Кажется, мази есть, – сказал я. – Специальные. Называются: противоожоговые. Тебе ли не знать?
Он хмыкнул.
– Животных тоже подорожником лечишь?
Он снова хмыкнул, на этот раз громче.
– Чай хочешь? – спросил я, не зная, чем еще помочь.
Чудик улыбнулся.
– Странный ты стал, – сказал он. – Того и гляди, корову заведешь.
– Витя!
В дверь постучали и на пороге показался сосед Чудика.
– Здорово!
Мы пожали друг другу руки.
– Коза захворала. Поди, посмотри.
Чудик кивнул и пошел на вызов.
«Вот и славно, работа отвлекает», – подумал я, перехватывая взгляд соседа. Видимо, он то же думал: не знаю, хворала ли коза, но с того момента, как умерла Рати, животные поселка Солнечный были подвержены самым разнообразным заболеваниям.
3.2.1. Хороший вопрос
У поворота к деревне Шахматная стояла Лиза. Она увидела меня и потупила взгляд.
– Добрый день, – улыбнулся я.
– Добрый.
Она была бледной, теребила пальцами пояс от платья.
– Сегодня замечательная погода, правда?
Солнце светило, но жарко не было.
– Я тебя обидела?
– Когда?
– Вчера.
– Я не заметил.
Она с сомнением склонила голову набок.
– Врешь?
Я представил, как касаюсь ее губ своими.
– Не вру, – ответил я. – Ты кого-то ждешь?
– Нет, – сказала Лиза. – Пошли.
Она развернулась и почти побежала.
– Стой! – я схватил ее за руку и притянул к себе.
Она смотрела на меня и улыбалась. Сжимала мои пальцы своими.
Загудел садовый трактор. Мы расцепили руки. Мимо проехал Зиновий Аркадьевич, скользнув по нам саркастическим взглядом.
– Пошли? – повторила Лизетт.
Пока я раздумывал, как снова поймать ее в объятья, девушка взяла инициативу в разговоре.
– Яблоки собираешь?
– Яблоки?
– В саду, – уточнила она. – Собираешь яблоки?
– Собираю, – солгал я.
– Молодец, – похвалила она. – Я приду, варенье варить.
– У меня мало яблок.
Прошлый разговор о бабушкиных яблонях закончился тем, что Лиза обнаружила обман. В тот раз я не ухаживал за деревьями, в этот – за плодами. Я с ужасом понял, что не знаю, где лежит палка с пластмассовой чашкой на конце, с помощью которой достают яблоки с верхушек деревьев.
– Хм. А что…
– Знаешь, – перебил я ее. – Они цвели плохо. А потом град, ветер. Наверное, не повезло.
Когда мы дошли до калитки Лизетт, она тихо сказала:
– Я не хотела тебя обижать. Тогда.
– Все нормально.
– Хорошо.
Она скрылась в доме, а я поспешил в свой сад.
3.2.2. Попытка бегства
Сад ломился от яблок. Ступив в высокую, никем не кошенную, траву, я ощутил подошвами их гниющие телеса.
Яблоки пренеприятно чавкали, выбивались из-под ног. Куда бы я не шагнул, поскальзывался на их разлагающейся плоти. Давил их и сам давился от подступающей тошноты.
Но и на деревьях яблок было не меньше. Под их тяжестью ветки клонились к земле. Куда деть такую прорву от праведного гнева Лизетт, я не представлял.
«И за неделю не соберешь», – прикинул я.
Взгляд упал на подвесные качели. Я встал на доску и, смотря в небо сквозь листву, стал раскачиваться.
Ржавые цепи скрипели, яблоня ныла, я улетал далеко-далеко от земли. Взмывая вверх, становился свободным от проблем. Я нашел лучший выход из положения, но ветка, к которой были привязаны качели, скверно затрещала. Я спрыгнул.
– Вот дурак.
Качели лежали на земле, яблоки гнили.
Яблоки гнили в моем саду, и я гнил вместе с ними. Гнил с самой сердцевины: вместо любви к настоящему испытывал неприязнь к прошлому. К яблокам, к червям, к самому себе.
Это никуда не годилось.
Я запустил руку в траву, преодолевая тошноту, нащупал крепкий плод, отряхнул его об штанину. Смело надкусил. Прожевал, проглотил. Яблоко было чистое: ни червя, ни червоточины.
Так все и началось.
3.3. Рождение сверхновой
3.3.0. Яблочный дракон
Перекусив бутербродом с печеночным паштетом, я взял плетеную корзину и уверенно направился в сад. Жаждал как можно скорее собрать яблоки. Нетерпение сводило мышцы, сжимало челюсть.
Я нагнулся и развел траву, что приходилась мне по пояс, рукой. Подобрал пару яблок и бросил в корзину. Снова отодвинул траву. Обжегся о крапиву.
Я поднимал яблоки без разбору, не брал лишь откровенно гнилые. Но плоды были крупные, и спустя несколько минут корзина наполнилась доверху. Пришлось взять тару побольше – огромный медный таз, в котором бабушка еду свиньям готовила.
Устав работать внаклонку, я сел на корточки. Сорняки лезли в глаза, нос и уши. Щекотали лицо. Царапали руки. Я нащупывая яблоки. Иногда слышал, как за спиной падают новые. Но, не обращая внимание, постепенно пробирался вглубь сада.
Когда место в тазу кончилось, я пошел в дом. Постелил на пол газеты и высыпал на них собранные фрукты. Вернулся в сад.
От долгого сидения на корточках по ногам бегали мурашки. Кожа чесалась, плечи и шея ныли. Теперь я жаждал наступления темноты, когда по праву смогу закончить работу и отдохнуть.
От крепкого яблочного запаха тошнило. Есть не хотелось. Хотелось пить. Я представлял воду. Воду в чайнике, в рукомойнике, колодезную в ведрах и дождевую в бочках под водостоком. Во дворе я набрал ведро прохладной дождевой и опрокинул на голову.
Всю ночь мне снились яблоки. Я срывал и срывал их с веток. На месте сорванного плода отрастало три новых. Яблоки в сухой ладони горели жарким пламенем. Я обжигался, ронял на землю, но что-то неудержимо заставляло меня тянуться к следующему плоду.
3.3.1. Зима в достатке
С утра от мысли о яблоках стало плохо. Мурашки все еще бегали по ногам.
«Можно продать яблоки на базаре, а потом целую зиму жить в достатке», – убеждал я себя.
Надеялся увидеть грандиозные результаты вчерашнего труда, вдохновиться на новые подвиги, но на полу лежали сморщенные, с гнильцой и темными пятнами на кожуре плоды.
Накануне я не присматривался к яблокам и подбирал с земли любые. Теперь взял за правило класть в таз здоровые, сочные плоды. Но, отбрасывая неподходящие в сторону, я снова и снова поднимал их для проверки.
Работа пошла медленнее. К вечеру я собрал два таза. Высыпал на пол. А утром увидел, что большинство яблок потемнело.
Что-то я делал не так. Но что? Не стоило класть яблоки на пол? Или надо было насухо вытереть каждое? Что бабушка делала с яблочным урожаем?
Я взял ближайшее к себе яблоко и откусил. Оно было кислое.
Крутя плод в левой руке, правой набрал запрос в гугле: «как хранить яблоки». Интернет не работал.
– Чего гниют? – переспросила Анна Павловна, когда я принес ее скотине таз дефективных плодов. – Откудова я знаю, чего?
3.3.2. Злостный разбойник
На следующий день я возобновил работу. Но решил собирать яблоки с деревьев.
Несколько часов срывал плоды, притягивая нижние ветки руками. К яблокам подходил критично, оставляя висящими маленькие, в точках, плоды. В таз я бросал большие, без видимых повреждений.
Руки ломило, ноги от усталости дрожали под моим весом. Но я не прекращал работу, делая перерывы только на легкий перекус бутербродами и чаем.
– С ума спятил?! – крикнула Лизетт, застав меня за работой. – Чего делаешь?!
– Собираю, – ответил я и кинул очередное яблоко в таз. Будто не этого она хотела?!
Лизетт в ужасе ахнула.
– Сколько?
– Ну, не знаю. Несколько тазов.
– Несколько тазов, – эхом повторила она.
– Да в чем дело-то? – спросил я.
– Они же спортятся!
– Почему?
В отличие от Анны Павловны, Лизетт что-то знала.
– Ты их перебил! – она опустилась на колени перед тазом и стала с нежностью перебирать яблоки. – Нельзя бросать.
Я подошел к Лизетт.
– Ладно, я больше не буду.
Я наклонился к девушке, взял ее за плечи так бережно, словно она была яблоком и я демонстрирую, что все понял, и поставил на ноги.
Лизетт в моих руках съежилась. Смотрела сердито. Я отступил, боясь, что она зашипит и укусит меня за руку. Но она лишь покачала головой.
– Завтра праздник. Яблочный Спас. Пойдешь?
3.3.3. Праздник урожая
– Что будешь с яблоками делать? – спросила Лизетт.
– Пирог испеку.
Мы как раз подошли к столу бабы Томы, на котором были расставлены тарелки с яблочными пирогами, пирожками с яблочной начинкой и шарлоткой. По углам стояли вазы с яблоками.
– Большой пирог будет, – заметила Лизетт.
Я купил нам по куску шарлотки, и мы перешли к соседнему столу. Здесь были банки с яблочным вареньем, яблочным джемом, яблочным повидлом и яблочным пюре.
– Я могу варенье сварить, – предложила Лизетт.
Следующая лавка была представлена оладьями с яблоками и блинами с яблочной начинкой. Около нее жевали приезжие.
– Или в город отошли, семье. У дяди Толи машина, заказать.
Пастила из яблок, яблочный мармелад и карамелизированные дольки яблок ждали покупателей у стенда, представленного Солнечным поселком.
– Или засушить, пока не сгнили, – сказал я.
Яблочный праздник надоедал. Яблоки были на столах и под столами, яблоки были в руках, во рту. В саду у меня висели яблоки. Дома на полу ждали яблоки. Они были везде: я закрывал глаза и видел яблоки.
– Не будешь кидать, не сгниют. Если в подвал снести.
Самый большой стол у клуба был заставлен керамическими изделиями: кувшинами и кружками с изображениями яблок, а также различными украшениями интерьера в виде них же. Здесь заправлял дед с окраины деревни.
– Пить хочу, – сказала Лизетт.
– Наверняка в кувшине вода. И непросто, а из яблок, – усмехнулся я, беря в руки керамическую поделку. – Или компот из яблок. Или яблочный сок.
Яблочный сок. Яблочный сок. Хотя…
– Знаешь, – сказал я. – У меня созрела идея.
«Еще одна. Еще одна идея, – подумалось мне. – Созрела как яблоко, четко в срок».
3.4. Пробная попытка
3.4.0. Весь в бабулю
Помня наказ Лизетт, яблоки я отправлял в корзину максимально бережно. К тому же отбирал здоровые, не поврежденные плоды.
Работал я медленно. Казалось, в очередной раз наклонившись к тазу, распрямиться не смогу.
Я кряхтел, вкладывая в силу звука остатки силы воли. Чтобы обратить духовное устремление в физическую мощь, японские воины испускали боевой клич «киай». Я кряхтел.
Кричал кто-то другой. Навязчиво. Мешал мне думать. Я отгонял крик как назойливую муху, но он становился громче.
– Эй!
Я испустил последнее боевое кряхтение и пошел к калитке.
– Здорово! – сказал Сергей. – Лиза сказала, помощь нужна.
«Надеюсь, больше она не сказала», – с подозрением поглядел я на Сергея.
– Яблоки собираю. Немного осталось.
– Немного так немного, – бармен закатал рукава рубашки.
Я проводил его к тазу с яблоками, и Сергей приступил к делу. Кряхтеть, пусть даже и воинственно, стало неудобно. Вообще стало неудобно. Сергей работал сноровисто, серьезно. Он и не подозревал о моей новой сумасшедшей идее.
– Не рви их, – сказал бармен.
– Почему?
– Это зимние. Вон те можно.
Сергей показал глазами на несколько деревьев. Я усмехнулся.
Он помолчал, а потом спросил:
– Не мое дело, но куда ты их денешь?
– Есть одна мысль, – сказал я, не решаясь поделиться с барменом.
Перед глазами встала картина с похвальбой в кабаке и последующим травлением земли.
– Только Сан Санычу не продавай, – сурово сказал Сергей.
– А ему зачем?
«Может, Высокого Папу озарило той же идеей, что и меня? И судьба моя в деревне – постоянно переходить ему дорогу».
– Скупает по дешевке, отвозит в город. А там перепродает.
Сергей внимательно следил за моей реакцией.
– Ладно, – сказал я. – Пойдем. Только никому ни слова.
Мы вместе зашли в дом.
– Это здесь, – я повел его к грустной комнате.
– Вот, – сказал я, протягивая Сергею старый обрывок газеты. На полях дедушкиным почерком был написан рецепт слабоалкогольного напитка.
Сергей присвистнул. Потом поднял на меня глаза:
– Весь в свою бабулю, – сказал он.
3.4.1. Первая партия
Первое, что я представлял по пробуждении – яблочный сидр. Думал о нем в течение дня. Рисовал цвет напитка в стакане, шипящие пузырьки. Чувствовал сладкое послевкусие. Сидр занимал мои мысли, словно я был завзятым алкоголиком.
Рецепт бабушкиного пива не был волшебным. Скорее – традиционным, с использованием обычных ингредиентов. Рецепт сидра из грустной комнаты также не отличался от общеизвестных. Но я выучил его наизусть.
Подготовив теоретическую базу, нашел трехлитровые банки. Осторожно обдал их кипятком. Наточил ножи, почистил и мелко нарезал пару яблок. Положив ломтики между тарелок, навалился своим весом. Яблоки выскользнули из-под рук. Тарелки, звякнув, разъехались в стороны.
В поисках подходящего инструмента я обследовал дом, обошел деревню. К рабочему столу вернулся с мясорубкой, теркой и пластиковой овощерезкой бабы Томы. Анна Павловна одолжила деревянную толкушку.
Полтора стакана приготовленного яблочного пюре я выпил в процессе. И из двадцати килограмм яблок вышло две неполные трехлитровые банки.
Яблочная мякоть, кожура и косточки усеяли горизонтальные поверхности дома. Я переводил взгляд с банок на отходы и внушал себе, что усилия не напрасны. Я знал, что после того, как пюре забродит, мне придется его процедить. Полученного сока не хватит и на две банки.
Одна несчастная трехлитровая банка из двадцати килограмм яблок.
Я добавил в пюре сахар, на горловины банок надел презервативы. И принялся ждать.
3.4.2. Передник
– Особо-то не надейся, – сказал Сергей. – Ведь не забродит еще.
Он приходил с утра, приносил пустые ящики для яблок и всевозможные страхи и опасения.
– Забродит, – ответил я, улыбаясь.
В ожидании мы собирали яблоки.
Я взял старую лестницу, сколоченную из двух жердей и поперечных палок, и приставил к одному из деревьев. Забрался наверх.
Балансировать на лестнице с корзиной в руках было неудобно. Розовощекие пышные бабы из советских фильмов собирали яблоки в длинные юбки. Я слез и пошел в дом. Отыскал бабушкин передник, надел его и полез обратно.
Обман не удался. Когда я был на вершине, ступенька подо мной треснула. Много лет благородно выдерживала она хрупкую бабушку, но меня, пусть и в бабушкином переднике, не вынесла.
– Ты как? – спросил Сергей.
– Нормально.
Я ободрал кожу и подвернул ногу. Но с лестницы спустился только на одну, сломавшуюся, ступеньку.
– Ладно, слазь. Я починю.
Когда я спустился вниз, бармен с грустью уставился на передник. Пятна от ягод въелись в застиранную цветастую ткань. Карманы по бокам оборвались, будто не выдержали тяжести бабушкиных забот.
Сергей отвернулся от нахлынувших воспоминаний. Теперь и ему стало неудобно.
3.4.3. Лестница
В хозяйстве бабушки мы нашли несколько подходящих для перекладины брусков.
– Сколько, говоришь, яблок на литр пюре ушло? – озабоченно спросил Сергей.
– В идеале, килограмма два. У меня из трех кило вышло.
Сергей прикинул в уме и сказал:
– У тебя нет столько яблок.
– Для чего? – не понял я.
– Ну смотри. Бочка от пива по сто литров. Для деревни одной бочки мало. Про Солнечный я вообще молчу.
Мы положили лестницу на землю. Сергей приставил один из брусков.
– Можно попросить в деревне, – с сомнением сказал я. – Это же для общего дела.
– Ты бы поспешил.
Я не понял.
– На неделе машины в город ездили. Да заготовки у всех. Сан Саныч яблоки скупает. Дождешься, что ни у кого их не будет. Так, что ли?
– Пошел бы ты лучше в кабак, – рассмеялся я.
Бармен пожал плечами.
Я задумался. Как крепить лестничную ступень. Проблемы нужно решать по мере поступления, это все знают.
3.5. Яйца в корзине
3.5.0. Одни проблемы
Председатель деревни ковырял в зубах, Павел Никифорович кивал головой, Толик обводил взглядом присутствующих. Анна Павловна с мужем ждали, что выскажется кто-то другой.
– Сколько надо-то, сынок? – решилась баба Тома.
И после нее заговорили все и разом.
– А коли не выйдет? Коли урожай к чертям? – беспокоился дед с окраины.
– Не угомонится все, – усмехался Зиновий Аркадьевич.
– Да в город тебе надо, парень! – говорил Ефрем, махая на меня рукой. – Зима скоро. Замерзнешь.
Данилыч, лузгая семечки и бросая шелуху на пол, гаденько улыбался. Но на него я в тот момент злился меньше, чем на остальных.
До собрания я обговорил с деревенскими идею варить сидр, спросил, сколько яблок может передать мне каждый, и ни один не высказал лично то, что сейчас высказывал при всех, в общем шуме, чужими голосами укрепленный в сомнениях.
Я поднял руку:
– Слушайте!
Мой голос потонул в гомоне.
– Слушайте!
– Вот что, – вкрадчиво начал Высокий Папа, выходя на свет из темного угла. И враз все замолчали. – У этого… предприятия невнятные перспективы.
Я понял, почему Сан Саныч внушал деревенским страх и трепет.
– Молодой человек, рисующий перед вами бочки, полные сидра, забыл сказать, что ни разу его не готовил. Так?
Я молчал.
– Может, он и компот яблочный не варил, мы же не знаем, – заметил Высокий Папа, и в кабаке послышался смех.
– Чтобы приготовить сидр, нужно разбираться, – продолжил Сан Саныч. – Например, за влажностью следить, за температурой. А то ведь не забродит, сусло не выйдет. И хранить нужно не абы где. А где он будет его хранить?
От напора я растерялся.
– Я не дам ему и гнилой падалицы, – сказал мой оппонент, обратившись к толпе. – Потому что большей глупости я давно не слышал.
Высокий Папа был образован. Вот что заставляло людей слушать его. Он вертел фактами, как ему было выгодно, и никто этого не осознавал.
На полпути к выходу из кабака Сан Саныч бросил:
– Я антоновку беру по тридцать рублей.
– У меня как раз много, – сказал муж Анны Павловны.
Данилыч не сводил с меня мутных глаз.
– Я никогда не готовил сидр, – сказал я. – И да. Все, что может пойти не так, наверняка пойдет не так. Но я это сделаю. Возможно, не выйдет. Или выйдет, но плохо. Но я сделаю.
– Молодец, сынок, – рассмеялся дед с окраины и встал из-за стола, подтягивая штаны.
– Сколько яблок в саду твоем сгнило? – спросил муж Анны Павловны. – И не жалко тебе! А мы и заготовить можем, и деньги выручить.
– Сан Саныч и рад на вас, дураках, навариться, – вступил в разговор Толик.
– Не очень-то он себе и берет, – сказал дед с окраины, оборачиваясь. – Больно ты можешь за яблоки взять. Их везде много.
– Так если много, может, на сидр отдать? Глядишь, что и выйдет.
Жители стояли вокруг меня с кислыми минами. Яблоки висели на деревьях, но их было жаль.
– И кончай сорить, Данилыч, – рассердился, наконец, Сергей.
3.5.1. Круговорот яблок в деревне
– Вон тебе, – сказал Зиновий Аркадьевич, указывая на два ведра гнилых, явно подобранных с земли яблок. – Может, потом еще донесу.
– Спасибо, – сказал я, принимая подаяние. Яблоки были на выброс. – Только в следующий раз получше принесите.
Бессменный председатель деревни осклабился.
– Ты у Томы-то не бери много, она последнее даст.
– Не буду, – улыбнулся я.
Как мне не взять, если слезы в три ручья. «Я бы внукам послала, да в дороге попортятся. В том году машину заказывала, не доехали. Собрала тебе. Ты как внук. Антонина бы гордилась».
Яблоки в мешке бабы Томы были отборного качества.
– Самые хорошие Сан Санычу продала, – оправдывалась баба Тома. – Крупные, красивые. Выручила за них, курам на смех. Ай!
Она махнула рукой.
– На, бери, – через пару дней Сергей принес три мешка крупных, красивых яблок.
– У тебя же сада нет, – удивился я.
– Это Сан Саныча скупка. Лучший сорт. Сам такие не ест.
Толик передал яблок несколько ящиков. Павел Никифорович послал через Лизу сразу пюре – пять трехлитровых банок.
– Аисты улетели, – сказала она. – Еще на Спас. Вот когда ты про сидр рассказывал.
– Плохо мое дело, да? – улыбаясь, спросил я. – Аисты улетели в тот самый день, когда я решил готовить сидр.
Лиза побледнела.
– Нет, нет, все ерундистика! Нет в этом знака! Улетели, и все.
На участок через дырку в заборе пролез Ленька. Рубашка у него на пузе вздулась, карманы штанов оттягивались вниз.
– Сладкие, – гордо сказал сын Анны Павловны и полез под рубашку.
– Много съел, пока донес?
Ленька счастливо улыбнулся.
– Тетя Аня знает? – озабоченно спросила Лизетт.
Он кивнул. Но как-то неубедительно.
3.5.2. Наводнение
Я видел, как мой дом наполняется яблоками.
Сначала они покоились на газетах в подвале, изредка оказывались на столе. Затем они накрыли собой пол и кровати в спальне. Валялись под ногами в коридоре, мешались на крыльце. Вскоре они захватили горизонтальные поверхности дома: столы, стулья, комод, подоконники. Каждый ящик, уголок хранил яблоки. Они покоились на лежанке и томились внутри печи. Впечатляющая горка высилась на телевизоре. Гирлянды из яблок висели на крючках у дверей.
Везде были яблоки. Созревший урожай окружал меня со всех сторон.
Мне снились кошмары. Я боялся, что не справлюсь с имуществом, и оно выживет меня из дома. Боролся с видением бесправного матроса на тонущем корабле.
Я перерабатывал яблоки для сидра, используя мясорубку, терку, толкушку Анны Павловны и пластмассовую овощерезку бабы Томы, но не успевал справиться с яблочным потоком.
Я пил чай, заваривая яблоки. Ел суп, закусывая ими вместо хлеба. На яблоко я намазывал яблочное повидло и отправлял в рот, закрывая глаза от отвращения. Я смотрел на фруктовое изобилие, и хотелось бежать без оглядки.
Яблоки лежали в амбаре и в сарае. Я долго размышлял, можно ли хранить яблоки в туалете. И совсем не думал, хранить ли их в грустной комнате.
По всему дому стоял яблочный запах. Но яблоки прибывали и прибывали.
Не поместившись в доме, наполняли двор. Я представлял, как они затопляют улицу, деревню, район, а потом и всю Псковскую область. И как бы я не кричал: «Больше не надо», люди все шли и шли к моему порогу с сырьем для сидра.
– Вот так вота, – говорил Ленька, неизменно пролезая сквозь дырку в заборе и вываливая передо мной яблоки.
– Прекрати воровать у родителей.
– Я у них и не ворую, – отвечал он, гордо вздернув сопливый нос.
И это была правда. Воровал он не у них. Крупные, красивые яблоки. Я мог бы и догадаться.