По законам Кавказа

Глава 4

Клуб наполнялся молодежью. Из персональной ложи молодые парни и девушки выглядели как муравьи, возвращающиеся в муравейник. Мелкие насекомые, несущие мне деньги. Такой бизнес не поощряется в наших краях. Старики считают, что молодняк совсем от рук отбивается. Законы и обычаи предков теряются на фоне веселых гуляний, крепкого алкоголя и вещичек покруче. А мне глубоко плевать. Я поднял свое детище с колен и крепко удерживаю на плаву. Совесть меня не изводит. Если не я, так кто-то другой займет эту нишу. Так почему я должен отказываться от прибыли? Ради чего?

Дети богатеньких родителей всегда найдут способ прогулять богатство предков. Да и я никого не заставляю это делать, они приходят сами, правда, выпроваживать иногда приходилось силой. Владикавказ – многонациональный город, поэтому перед недовольными стариками я оправдываюсь тем, что клуб не для наших праведных и правильных ребятишек.

Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Громкая музыка, зажигательные танцы пластичных девиц в клетках, веселый бармен, щедро разливающий горячительные напитки. Все до обыденности привычное. Я нечасто бывал в собственном клубе, но, когда появлялся, обязательно что-нибудь приключалось. Это развеивало скуку.

Несколько часов пролетели незаметно. Я уже привык к шуму, наслаждался приватным танцем новенькой девочки. Таких, как она, называют русская красавица. Пшеничные волосы до поясницы, голубые глаза, молочная кожа – эту красоту сложно разглядеть за тонной яркого грима. Пышные формы не скрывались под бесформенной одеждой. Все напоказ. Короткий топ, расшитый стразами. В лучах софитов он сверкал, привлекая внимание к объемной груди. Коротенькие шорты обтягивали округлые бедра и оставались практически незаметными. Единственное, что портило образ, – туфли с массивной подошвой и высоким каблуком. Они превращали хрупкие стопы в огромные копыта, на которые не хотелось смотреть.

Молодое девичье тело извивалось вокруг шеста. Она была поистине хороша, особенно когда плавно изгибалась в такт музыке, не замечая ничего вокруг. Настя – красивое имя для красивой девушки с непристойной профессией. Если ей было плевать, перед кем трясти голым телом, то мне и вовсе было все равно. Я наслаждался моментом. Таких, как она, много в этом клубе, и каждая придумывает слезливую историю о тяжелой жизни и вынужденном заработке. Ни одна не решила пойти уборщицей или на овощную базу, ни одна не захотела марать руки и выбрала простой путь, оправдывая себя нуждой. Некоторые из работниц не только танцевали, но и без зазрения совести продавались тому, кто больше предложит. Я закрывал глаза на это. Какая разница, если клиенты довольны?! Это их выбор, а я не тот, кто станет учить нравственности.

– Алан Асланович, вам понравилось? – Настя ластилась ко мне, словно кошка, но я-то видел, что не в ее характере быть милой. Это всего лишь игра, попытка соблазнить собственного босса. Наивная! Знала бы эта девочка, сколько таких было.

– Очень. – Я еще раз осмотрел ее тело оценивающим взглядом. На секунду мне стало жаль, что такая красивая девушка уже прогнила.

– Мне продолжить танцевать или займемся чем-нибудь более приятным? – она в открытую намекала на секс, облизывая пухлые губы и глубоко прогибаясь в спине, выпятив нижние девяносто.

Я ужаснулся, хоть и не показал своих эмоций. Бывает же такое. Девочка с ангельской внешностью, но с полностью гнилой душой.

– Настенька, – елейно протянул имя, – если ты хочешь продолжать работать в этом клубе, больше не предлагай мне свое тело. Таких, как ты, здесь толпы, а большая часть танцовщиц пыталась пробраться в мою постель, и ни одной не удалось. – Я усмехнулся и убрал изящную руку со своего колена.

– Вы не знаете, от чего отказываетесь. – Она оказалась не из робкого десятка. Хлопая ресничками, изображала смущенного ангелочка.

– Почему же? – сделал вид, что удивился. – Как минимум от парочки венерических, – тут я приврал, каждая сотрудница проходила медицинский осмотр, у меня не притон, а элитный клуб.

Девчонка обиделась, надув пухлые губки, как капризный ребенок.

– Я ничем не болею, и вы первый, кому я такое предложила.

В этот момент я чуть не рассмеялся в голос. Ох уж эти женщины и их коварство. Настя оказалась плохой актрисой, ее наигранные эмоции ни капли не трогали меня. Невозможно сосчитать, сколько раз мне встречались такие «невинные» девочки.

– Скажи, Настенька, а почему такая нежная девочка вдруг крутит обнаженным телом в клубе? – Я цепко наблюдал за ее выражением лица, при этом сам сдерживал внутреннего демона, который хотел оттолкнуть от себя эту грязь.

Девчонка всхлипнула, по красивому личику покатились крупные слезы. И ведь она даже не подумала, что весь макияж превратится в цветную кляксу на белой коже.

– У меня мама болеет, отец пьет, а я одна должна младшего брата поднимать, вот и верчусь как могу. Будь у меня образование или выбор, я бы не стала тут работать.– Я почти поверил, но не стал отступать.

– А что же ты уборщицей не пошла? Официанткой или продавщицей посменно? Хватало бы времени и на учебу, и на брата. – Я продолжал безразлично смотреть на нее.

Тут она себя и выдала, правда, всего на секунду, но красивое лицо брезгливо скривилось. Похоже, принцесса думала, что достойна большего, и работала в клубе в надежде найти кошелек потолще.

– Если хочешь, я помогу тебе найти другую работу. У меня как раз друг ищет сотрудницу в сеть кондитерских магазинов.

– Ну, я даже не знаю, – она растерялась, не зная, куда деть глаза и что делать дальше.

Не выдержал, громко рассмеялся. Меня всегда забавляла такая реакция, она не первая, кому я предлагаю сменить работу, и ни одна не согласилась.

– Расслабься и вали отсюда, я плачу тебе не за беседы, клетка у сцены простаивает! – Фальшивый ангелок убежал, громко цокая каблуками.

На выходе из ложи она разминулась с администратором клуба. Парень умный, чуть младше меня, но в своем деле шарит. Первое время я сомневался в его способностях, опыта в клубном бизнесе маловато. Раньше только в ресторанах работал, там поспокойней будет, чем в ночном заведении. Однако он показал свои таланты в первую неделю работы, полностью убедив меня, что это место его по праву. Если коротко, он улаживает конфликты от мала до велика, редко когда приходится прибегать к грубой силе. И ладно бы скандалы в клубе – это дело привычное, он мой гарант сохранности денег.

– Алан Асланович, вы сейчас не заняты?

– Нет, Рома, говори, что случилось, а то я уже заскучал. – Рома понимающе усмехнулся, но как-то устало.

– Боюсь, не до веселья сейчас, у нас неплательщики, сумма большая, почти триста тысяч.

Присвистнул и медленно встал с дивана.

– И кто это у нас такой наглый? Залетные или местные? И откуда такая сумма нарисовалась? – На моей памяти больше пятидесяти тысяч не набегало, если говорить о неуплате, а тут целых триста. Ребятки хорошо погуляли.

– Местные. Заказывали коллекционный виски, коньяк и половину меню. Там на самом деле немного, четыре бутылки вышли на двести тысяч, остальное добрали едой, коктейлями. – Рома быстро пробежался взглядом по чеку, а потом снова посмотрел на меня, ожидая вердикта.

А что тут скажешь? С такими парнями у нас разговор короткий, у нас свои рычаги давления, но сначала попробуем пообщаться цивильно.

– Что говорят? Или они уже не в состоянии? – Столько алкоголя не могло оставить их сознание трезвым.

Была надежда, что детишки не станут искать врага в моем лице. Триста тысяч для меня копейки, но на Кавказе долги не прощают, если не хотят прослыть слабаками.

– Говорят, что не собираются платить, – передергивая плечами, ответил Рома.

– Хм, ну, веди, показывай смельчаков.

Уже издалека заметил компашку. Возле столика стояли вышибалы, придерживая парней почти аккуратно, не причиняя увечий. А вот молодежь вела себя шумно, что-то кричала и доказывала, хотя слов было не разобрать из-за громкой музыки, как и количество тел из-за мерцающего света.

Трое молодых парней занимали один из VIP-столиков. По лицам было видно, что все местные, одного из них я уже видел в клубе. Они пьяны, ведут себя дерзко, их не пугают ни амбалы, ни тот факт, что я лично спустился к ним. И тут напрашиваются два варианта: либо они глупы, либо считают, что от проблем спасут влиятельные родители. Малолетки, самому старшему из них не дашь и двадцати пяти.

Сразу понимаю, что разговор не склеится. Детвора не прочувствует, насколько велики неприятности. Подал сигнал начальнику охраны. Он сразу все понял, парней шустро подняли за шкирки и, не слушая угроз, унесли в специально оборудованную подсобку. Проспятся пару часов, а потом можно будет и поговорить.

Глава 5

Обед прошел без казусов, если не учитывать, что тетя Рима не давала нам и слова сказать, все время рассказывала о своем сыне. Он такой весь замечательный, умный, трудолюбивый, будущий инженер, и у него нет ни одной свободной минутки. А нам с мамой очень повезло, что такая небесная звездочка соизволила показаться на наши глаза. Утрирую, конечно, но было примерно так.

– Вот сейчас быстренько покушает и снова в город поедет, он же еще подрабатывает, – щебетала тетя, смотря на двухметровое дитятко с безграничной любовью.

Строгая и ворчливая тетя Рима преобразилась рядом с сыном. Ее глаза горели любовью, а каждый жест пропитан заботой, теплом и уютом.

Брат вел себя как напыщенный индюк, грудь выпятил вперед, нос задрал к потолку и смотрел на нас свысока, будто это он помогает нам, бедным родственникам. Смотреть на этот спектакль не хотелось, но я делала вид, что ничего не замечаю, даже когда родная мать сказала, что мне есть с кого брать пример. Ну-ну, двум индюкам было бы тесно в одном доме.

Дядя весь обед вел себя отстраненно, он наблюдал за нами со стороны, изредка улыбаясь, слушая, как его жена нахваливает сына. Сложно было не заметить, что и дядя Мурат безумно гордится моим братом. А вот я даже разочаровалась, надеялась, что у нас есть шанс подружиться, ведь разница в возрасте не так велика, но, увы, ошиблась. Я на дух не переношу таких надменных болванов, которые думают, что весь мир им обязан. Меня раздражало его поведение, казалось, что мы переехали в этот дом только благодаря его щедрости. Невозможно было смотреть на его лицо.

Под конец обеда я нетерпеливо ерзала на стуле, ожидая конца пытки, а она и не думала кончаться. Я не могла встать из-за стола раньше, чем это сделает хозяин дома. Вернее сказать, под строгим взглядом мамы я даже поесть нормально не могла. Сидела и ждала оглашения приговора, когда же меня, наконец, отпустят.

Все закончили есть, брат поблагодарил родителей и быстро улизнул. Дядя и мама снова ушли обсуждать наше будущее, а тетя Рима запрягла меня убирать со стола и мыть посуду. Сама она сослалась на головную боль и отправилась отдыхать. Пробыв всего пару часов в этом доме, я превратилась в Золушку.

Я не стала жаловаться. Тем более что в конце лета я рассчитывала поступить в университет и появляться в этом месте значительно реже. Успокоив себя этими мыслями, принялась за уборку и, несмотря на горы посуды, справилась очень быстро, а когда уже хотела идти отдыхать, дядя и мама пригласили меня на серьезный разговор. Это тот момент, которого я очень боялась. Мама предупреждала, что дядя придерживается старых правил и обычаев и от своей семьи требует того же. Неудивительно, что он захотел выставить ряд правил, по которым мне предстояло проживать с ним под одной крышей.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в небольшую комнату, оборудованную под кабинет. Дизайн помещения вызывал чувство тревоги, атмосфера давила угрюмостью и строгостью. Все слишком по-деловому: кожаный диван, массивный лакированный стол из красного сорта дерева, такие же книжные шкафы, вместо штор жалюзи.

– Ксюша, мы уже поговорили с твоей мамой о многом, и я знаю, что ты хорошо воспитана, многое умеешь, но все равно хочу обсудить твое будущее.

Пока дядя говорил, мама сидела как статуя, смотря в одну точку и не реагируя ни на что. Меня это насторожило. Мы в этом доме и дня не пробыли, а мою маму словно подменили.

– Так вот, – продолжил дядя Мурат, – завтра с утра мы с твоей мамой поедем в медицинский центр, ей стоит пройти обследование, а ты пока сможешь поискать информацию о наших ВУЗах и решить, куда будешь подавать документы. Однако, – его добродушный взгляд превратился в строгий, – я не последний человек в городе и не хочу, чтобы племянница позорила мое имя. Ты не должна выставлять тело напоказ и вести себя вызывающе. Все, что от тебя требуется, – вести себя скромно и прилежно учиться.

Я понятливо кивнула, стараясь не выдать своей обиды и злости. Еще никогда меня так не унижали. Он меня не знает, не общался со мной. Но уже сделал свои выводы, если посчитал, что я стану позорить его.

– Хорошо, вижу, ты девочка умная, поэтому проблем не должно быть. И вот еще: завтра поедешь в торговый центр с Римой. Боюсь представить, что обо мне подумают люди, если увидят тебя в утреннем наряде.

Я очень хотела сказать что-нибудь грубое, но промолчала. Ему не нравилась моя одежда, а мне его манера общения, но выбора не было. Нужно было дождаться своего совершеннолетия и смело переезжать в общежитие. Таков был мой план.

– Я могу идти? – спросила сквозь сжатые зубы. К счастью, он этого не заметил.

– Иди, за ужином я предупрежу Риму о вашей поездке.

– Спасибо. – Я снова посмотрела на маму, но она даже не соизволила повернуться ко мне.

Я отчетливо поняла, что теперь все решения принимает дядя Мурат, а мама превратится в безвольную куклу. От нее не стоило ждать поддержки, она приняла решение быть на стороне брата. Старший мужчина в доме – теперь только от него зависело, будет ли наша жизнь сказкой или превратится в ад. Скрипя зубами, но я приняла эти правила и решение мамы, хотя и понимала, что это окончательно отдалит нас друг от друга. А что я могла сделать? Каждая из нас осталась один на один со своим горем. Она решила справляться с этой болью в одиночку, вычеркнув из своего сердца даже меня, родную дочь и постоянное напоминание о жизни с отцом.

В комнату вернулась на ватных ногах. Перед глазами стояли мамино лицо и ее отрешенный взгляд. Она закрылась от меня и, что хуже, готова переложить мое воспитание на плечи брата.

Твердо решив, что уйду из этого дома при первой же возможности, стала раскладывать вещи. За этим занятием успела исследовать комнату, а потом прилегла на удобную кровать и сладко уснула. После тяжелой ночи организм требовал отдыха, так и произошло. Проснулась, от мерзкого писка электронных часов. Пять вечера, время идти вниз и помогать готовить ужин. Идти совсем не хотелось, как и плясать под чужую дудку и изображать безмерную благодарность.

Один день в этом доме, а не было ни малейшего желания смотреть на родственников и слышать их голоса.

Тетя и мама справлялись и без моей помощи. Что-то варилось, жарилось и выпекалось. Я смотрела на мамулю и не узнавала ее. Она все делала под указку Римы и одновременно с этим старалась улыбаться.

Дядя сидел в столовой за накрытым столом и читал какую-то книгу. На мое появление никак не отреагировал. Только иногда отвлекался, чтобы позвонить кому-то, но ему не спешили отвечать. А вот я старалась не отсвечивать. Стояла в сторонке, наблюдая за мамой и тетей. Обе женщины кидали на меня странные взгляды. Мама – осуждающие, а тетя скорее надменные. Я бы с удовольствием поела в одиночестве, но такой возможности мне не предоставили.

Дядя в сотый раз набирал чей-то номер, но, так и не услышав ответа, вспыхнул как спичка.

– Рима, почему наш сын еще не дома? – от его крика я испуганно подпрыгнула на месте.

Тетя тоже замерла. Всего на секунду на ее лице отразилась растерянность, но она быстро взяла себя в руки.

– Прости, я забыла предупредить, что сегодня он останется у друга, им задали научный проект по учебе, а времени до сдачи осталось немного.

Я почти поверила в ангельскую сущность брата.

Дядя недоверчиво посмотрел на супругу. Его взгляд говорил о многом. Я даже заметила, как занервничала тётя Рима, а мама боялась пошевелиться.

– Мы об этом позже поговорим, – сказано было таким тоном, что по спине пробежались мурашки, а мамино лицо побелело на несколько тонов. Стало понятно, что их разговор будет не из приятных.

Чутье подсказывало, что без эксцессов этот ужин не пройдет. К счастью, все обошлось. Только тетя наградила меня презрительным взглядом, когда дядя в приказном тоне оповестил ее о завтрашнем походе по магазинам.

Глава 6

Как я и предполагал, парни были не просто пьяны. Когда охрана унесла три коматозных тела в подсобку, официантки принялись разгребать бардак за их столиком и нашли небольшой пакетик с белым порошком.

– Только этого мне не хватало. – Обреченно вздыхая, передал наркоту управляющему. – Рома, проследи, чтобы этой дряни не было в клубе, и выясни, кто стал барыжить в моем заведении.

Я был ужасно зол. Сколько ни борись с наркоманами и торговцами этим ядом, а их только больше становится. Когда я только открыл ночной клуб, этих тварей было как пиявок в болоте, а неприятностей от них еще больше. Еще не хватало, чтобы один из торчков умер в клубе от передоза.

– Конечно, Алан Асланович, я передам охране, они посмотрят по камерам. – Рома брезгливо перехватил пакетик двумя пальцами, словно брал в руки ядовитую змею.

– Хорошо, я приеду в клуб рано утром, хочу сам поговорить с молодежью, и не забудь оставить на столе отчет.

Попрощавшись с управляющим, вышел на улицу и глубоко вдохнул прохладный после дождя воздух. Возле входа толпились девушки в вульгарных платьях и высокие парни, пожирающие их похотливыми взглядами. На меня никто не обратил внимания, как и на мою заминку посреди улицы. Я любил шумный город, привык к его ритму жизни, к постоянной беготне, но иногда хотелось вернуться в детство, в спокойный пригород. На тот момент я не был в родном доме больше трех лет, он навеивал грустные воспоминания.

Устало вздохнув, поплелся к своему авто. Моя квартира находится недалеко от клуба, в центре города, и, в принципе, можно было и пешком пройтись, но мне захотелось прокатиться с ветерком. Ночной Владикавказ особенно прекрасен, есть в нем нечто особенное, что отличает его от других мегаполисов. Шикарный вид на горы, река, разделяющая сам город на две части, зеленые скверы – все здесь до боли родное, знакомое. Мне нравилось смотреть на огни ночного города и вспоминать, как, будучи ребенком, гулял по этим же улицам вместе с отцом и дядей.

Домой вернулся в каком-то странном настроении. Ностальгия по былым временам всколыхнула давно забытые эмоции и желания. Когда-то я мечтал о большой и дружной семье, можно сказать, что она у меня была. Я хотел привести в дом жену, увидеть свое продолжение в детях, но все это было давно, до смерти родителей и дяди. Мне было всего восемнадцать, когда весь романтизм исчез из моего характера, остался только холодный расчет. Я вырос и понял, что все счастье в нашей семье было фальшивым. Давно забытые скелеты выпали из шкафов, обрушившись на мою голову.

Однако, приехав домой, я захотел хоть ненадолго вернуться в прошлое, в наш старый дом, где всегда было уютно и тепло, где не было места для мести, где царили покой и благодать. Именно в те времена, когда я просто был ребенком и не знал всей правды.

Настроение окончательно испортилось. Приняв быстрый душ, я завалился спать, стараясь не думать ни о чем, кроме ночных должников. Утром, естественно, проснулся злой. На лице отпечатались вселенская усталость и желание побыстрее разобраться с открытым счетом. Даже не позавтракав, поспешил в клуб, но первым делом направился в свой кабинет.

Каждый раз, когда происходят похожие ситуации и появляется должник, управляющий и начальник охраны оперативно находят всю его подноготную. В это утро сразу три досье лежали на рабочем столе. В первых двух случаях ничего интересного. Студенты, оба из полных семей, родители занимаются малым бизнесом, развивают торговлю. А вот третий парень сразу заинтересовал, вернее, его фамилия бросилась в глаза. Азиев! Никогда не думал, что снова ее услышу. Руки сжались в кулаки, сминая несчастный листок бумаги. Я даже не стал дочитывать, так как прекрасно понимал: ошибки не было, в мои руки попал сын того, по чьей вине погибла моя семья. Подумать только, судьба имела отменное чувство юмора.

Мой дядя мечтал о мести, но погиб, так и не свершив ее. Я имел право на кровную месть, порой даже желал ее, но не хотел закончить так же, как и мои близкие родственники. Мне не нужна кровь на руках, я хотел опозорить давнего врага так же, как он когда-то опозорил мою семью. Кто-то сказал, что месть – это блюдо, которое подают холодным, и это так. Месть – это десерт, финальное блюдо, которым красиво завершают ужин, но сладким оно будет лишь для повара, в данном случае для меня.

Я все помнил и никогда не забывал. Каждую ночь просыпался в холодном поту и ненавидел все семейство Азиевих, которое так подло унизило моего дядю. Я запрещал себе идти путем мести. История утихла, все улеглось, я заработал свой авторитет и не хотел копошиться в грязном прошлом. Но и оставить все как есть я тоже не мог. Это был знак свыше, судьба подарила мне шанс на возмездие, и я собирался им воспользоваться. Возможно, Азиев-старший уже забыл эту историю, так и не узнав, сколько жизней искалечил случайно брошенными словами, но я не забуду, пока не смешаю весь его род с грязью. Я буду смаковать момент его падения. Кровь в жилах закипала от предвкушения скорой расплаты. В порыве ярости резко поднялся с кресла, с грохотом ударяя его об стену, и размашистым шагом направился в подсобку. Возле входа дежурили двое охранников, а из-за двери доносились маты и ругань. По выражению моего лица вышибалы поняли, что культурного разговора не выйдет. Они всегда готовы действовать грубо. Мне это и было нужно. Я хотел увидеть страх, почувствовать его на вкус и наслаждаться моментом.

«Идеальные детки попали в мои сети, мне нужна кровь одного из них, но под раздачу попадет вся троица», – с такими мыслями готовился к встрече с сыном моего врага.

План сам собой созрел в голове. Я уже имел множество козырей в рукаве, включая найденные вчера наркотики. Но… Это было бы слишком просто. Я хотел отомстить красиво, хотел не только разрушить репутацию «идеального» сына, но и уничтожить его отца. Хотел растоптать все семейство Азиевых разом, чтобы и мокрого пятна от них не осталось. Все было в моих руках, нужно было только действовать правильно. Так, чтобы им не осталось места на землях Кавказа. Отец учил меня сначала думать, а потом делать. Нельзя давать волю собственным эмоциям, они плохие советчики.

Дверь в каморку распахнулась. Первыми зашли вышибалы, заставив молодых и хилых парней хрипеть и валяться на полу. Следом вошел я. Надменным взглядом осмотрел всех трех и сразу узнал сына моего кровного врага. Они слишком похожи. Тот же цвет волос, те же глаза, которые я мечтал вырвать. Однако мне понравилось, с каким дерзким вызовом смотрел сопляк. Хотя и выглядел нелепо, корчась от боли на полу и делая вид, что ситуация под его контролем. Весь его вид кричал, что он хозяин положения, это разжигало пожар в моей душе. Так ли смотрел его отец на моего дядю, когда прилюдно унизил? Был ли его взгляд столь же надменным, когда лживые слова разлетались на всю округу? Ответа у меня не было, но мне было в радость сломать мелкого ублюдка. Тем слаще будет моя месть, когда я увижу его страх.

– Заур, Давид, – обратился к вышибалам, – отпустите детишек, думаю, мы сможем поговорить спокойно. – Хищно оскалившись, я наблюдал, как должников усадили на узкую скамейку.

Они либо не понимали, что происходит, либо не догадывались, кто перед ними находится. Мою фамилию давно произносят шёпотом, деньги и власть заставляют людей считаться с моим именем.

– Кто вы? И почему нас здесь держат? – спросил сын моего врага, даже не догадываясь, в какие неприятности встрял.

Я даже усмехнулся его наглости. Скорее всего, он думал, что папочка защитит и вытащит из любой передряги.

– Вы хоть знаете, кто мой отец? Он очень уважаемый человек и так просто этого не оставит, – продолжал рыть себе яму. Айдар Азиев – это имя совершенно не подходит ему. Он не достойный, а точно трусливый, тот, кто прячется за спиной родителя.

– Неужели? – Я улыбался. – Поэтому ты решил его опозорить? Наркотики, алкоголь, крупный долг перед моим заведением. Думаешь, твой отец обрадуется?

Его дерзость потухла, а двое оставшихся парней и вовсе походили на трусливых шакалов. Жалкое зрелище. Из них не выйдет мужчин.

– Вижу, что ваши родители не в курсе, как развлекаются детишки. Как же мы будем решать проблему?

– Сколько мы должны? – дрожащим голосом поинтересовался самый младший из троицы.

– Триста тысяч за счет и еще миллион за мое молчание, – ехидно ухмыльнулся. – Тогда ваши секреты останутся при вас. Ну а если не захотите платить, то видео с камер наблюдения с вашими вчерашними похождениями окажется не только у ваших родителей, но и в университете и правоохранительных органах, – я говорил с максимальным безразличием, но уже понимал, что эта сумма неподъёмна для них.

– Что? Но у нас нет таких денег! Мы простые студенты, – опешил один из них. Они выглядели жалко, как три овцы, оторвавшихся от стада.

– А меня это должно волновать? – вопросительно выгнул бровь. – Если хотите, чтобы ваши родители и дальше оставались уважаемыми людьми, а вы были их гордостью, а не позором, то принесете мне деньги в течение недели.

Я поверг их в шок, но в то же время они понимали, что в моей власти устроить огромные проблемы. Еще раз осмотрев их угрюмые рожи, вышел из каморки. Настроение заметно улучшилось. Я уже предвкушал, как буду наслаждаться страданиями всего семейства Азиевых. Даже если мелкий шакаленок найдет деньги, это его не спасет.