Rafael

Глава 4. Теперь ты

Она не знала, проснулась ли утром или вечером. В комнате всё так же мягко горели свечи в канделябрах, было всё так же тихо. Рядом, укутавшись в шелковую простыню, которая совсем не грела, лежала Изабель. Её почти чёрные, чуть волнистые волосы спадали на лицо, казавшееся неспокойным. Брови чуть сдвинуты, ей явно снилось что-то не очень приятное. Глаза были закрыты, но девушка знала, что они цвета миндаля, чуть холодные, разрез довольно резкий. Губы плотно сжаты.

Девушка поднялась с кровати, но к окну побоялась подходить. Прислушалась. Где-то играла музыка: то ли внизу, в зале, то ли в её голове. Не скрипка и не арфа, кажется, гитара. Непривычно. Тихо наигрывала спокойную незнакомую мелодию где-то там, в тишине и темноте. А вокруг – дым, ничего не разглядеть.

Откуда-то издалека пробивался чей-то голос. Очень смутно и едва слышно.

– Какие черти тебя туда понесли?!

– Сама не знаю, милорд, – мысленно ответила она, пытаясь оглядеться вокруг и понять, откуда слышно голос, чтобы пойти на звук. Но дым заглушал и поглощал всё.

Голос затих. Может быть, ещё что-то говорил, но слышно уже ничего не было.

Она заморгала. Комната снова погрузилась в полумрак, никакого дыма не было. Наваждение.

– Рано же ты, – Изабель, потягиваясь и зевая, грациозно поднималась с кровати. Всё-таки прекрасны они, эти вампиры. Многие.

Девушка молча следила за движениями вампирши, пока та приводила себя в порядок. Ей нужны были объяснения, но, пожалуй, надежда их получить была довольно ничтожна. Нанося макияж, Изабель заметила девушку в отражении зеркала и стала критически разглядывать.

– Слишком выделяешься из толпы, – проговорила она. – Бледность может сыграть тебе на руку, но вот человеческим духом несёт на всю комнату. Придётся тебя маскировать.

Закрепив на платье серебряную брошь, она развернулась к гостье.

– Теперь ты.

Волосы она пыталась уложить так же, как свои, чтобы имелось хотя бы какое-то сходство. В какой-то мере это даже у неё получилось. Макияж был тёмным, лицо прикрывала чёрная вуаль. «Человеческий дух» был перекрыт настолько сладким запахом духов, что в глазах у девушки начинало темнеть от нехватки нормального воздуха. Но это были мелочи.

Изабель удовлетворительно кивнула.

– Если я не буду выходить из комнаты и выводить тебя – это вызовет лишние подозрения, которые нам ни к чему. Старайся меньше говорить, будут спрашивать – отвечай коротко. – И ещё, – обернулась она уже у двери. – Подними, на всякий случай, воротник.

Девушка неопределённо пожала плечами, но воротник подняла.

– И… – Изабель вдруг снова остановилась. – Как тебя зовут?

Ответом была тишина.

– Я не помню ничего о прошлой жизни. Имя тоже.

– Тогда.. – задумавшись, вампирша приложила палец к губам. – Будешь у нас… ммм… Доминика.

– Почему Доминика? – девушка удивлённо подняла глаза.

– Потому что принадлежишь лорду.

Теперь их путь лежал через два коридора, скрытых за искусно сделанными драпировками.

– Какая странная эта твоя родственница, Изабель, – будто бы холодно отметил сидящий в тени мужчина, хоть в интонации слышались нотки интереса. – Почему я ничего о ней не слышал?

– Я сама только недавно о ней узнала, милорд. Такое часто бывает, Вы знаете.

Вампирша стояла у окна, опираясь одним плечом о стену. На ней было платье цвета запёкшейся крови с выразительным декольте – и такого же цвета перчатки.

Мужчина хмыкнул, выходя из тени и подходя к ней.

– Я, конечно, не удостоюсь чести быть ей представленным?

– Не думаю, милорд, что это стоит Вашего драгоценного внимания, – она говорила, будто думая о чём-то своём, поигрывая рукой с кулоном.

– Хорошо, меня это не интересует, – он подошел ближе и убрал волосы с её плеча, касаясь его рукой.

– Милорд? – прервала она его.

– Да? – мужчина поднял голову, неохотно отрываясь от её шеи.

– В трактир не заходили люди Абергейца?

– Я уж думал, ты что-то серьёзное надумала спросить, – недоумённо фыркнул он. – Нет, никого не было, будь спокойна, дорогая.

Изабель тихо облегчённо выдохнула, запуская пальцы в мягкие длинные волосы своего хозяина.

* * *

– Не сказала ему? – спросила девушка, лёжа на кровати и смотря в потолок.

– Нет, конечно. Ему вовсе необязательно это знать.

Изабель перевернулась на бок, глядя ей в лицо.

– Какой он, твой лорд? – тихо спросила она.

Новоиспечённая Доминика какое-то время молчала, всё ещё разглядывая узоры на потолке. Затем чуть сдвинула брови, задумываясь.

– Насмешливый, – произнесла она. – Иногда нежный и ласковый, хотя причины мне непонятны. Иногда явно издевается, иногда наоборот.

– Думаешь, игра?

– Такая естественная и натуральная игра… Так и нужно, наверное.

Изабель покачала головой, задумываясь над ответом.

– А твой?

– А мой часто делает вид, что просто мной пользуется. Знай я его меньше, верила бы в эту правдоподобную игру. Когда-то он спас меня от прошлого, за что я ему благодарна.

Девушка немного вздрогнула. От прошлого, да? Наверное, хорошо, что она сейчас его не помнит, своё прошлое. А, может быть, плохо. Только сейчас уже абсолютно неважно. Устало прикрывая глаза, Доминика засунула руку под подушку.

– Спи, игрушка, – Изабель поправила ей волосы, словно маленькому ребёнку. – Хоть ты и никакая не игрушка вовсе…

Но девушка уже не слышала, погружаясь в тревожные сны, полные молящих криков, воплей и напрасно пролитой крови.

Всё громче и громче стучат барабаны, и душа в панике ищет выхода из этого места. Все поиски были тщётными, нет выхода из сетей собственного сознания. Вокруг то тут, то там появляются уродливые маски и растворяются дымом. Тоскливо и протяжно завывают, превращая кровь в жилах в лёд.

– Давно ждала, да?

– Милорд?

Девушка резко обернулась, подняв вихрь новых масок, завывающих всё громче. Перед ней был не принц. Прямые белые волосы доставали до пояса, а глаза угрожающе мерцали в темноте, постоянно меняя свой цвет.

– Кто ты?

– Тот, кто спасёт тебя, неужели ты не веришь?

Он подходил ближе, а девушка пятилась назад, боясь найти за спиной опору. Уходя немного в сторону, она сделала маленький шаг назад. Во что-то упёрлась. Обернулась и вскрикнула: за её спиной стоял один из барабанов, а за ним – чьё-то разлагающееся тело. Безумные глаза блуждали по темноте, выискивая новых жертв.

Сорвавшись с места, она бежала вперёд, всё дальше и дальше, надеясь найти выход из этого кошмара, представляя светящуюся дверь. Но её нигде не было. В воздухе над ней, по бокам – всюду был слышен отвратительный довольный смех, позади слышались тяжёлые шаги монстра, впереди была лишь пустота. Она остановилась, когда почувствовала, что нога попала во что-то мокрое.

– Кровь?!

Монстр приближался, не интересуясь тем, что было под ногами. Он видел лишь жертву. Живую. Сладкую. Впереди. Осталось только протянуть руку…

В нескольких шагах лежал труп женщины. Лежал лицом вниз, но не было нужды переворачивать, обнаруживая изуродованное ударами лицо.

Девушка споткнулась и упала. Нужды подниматься тоже не было.

Тяжело дыша, она проснулась посреди необычно тёмной ночи. За окном все ещё что-то пели на улице, небо было чуть розоватым. Изабель по-прежнему лежала рядом. Постепенно успокаиваясь, девушка снова легла, обнимая вампиршу одной рукой. Лучше так. Спокойней.

Глава 5. Вдалеке от домов

– Ты выйдешь и подождёшь меня в коридоре, ясно?

– Почему так?

– Мне нужно связаться с хозяином.

Доминика тревожно глянула на Изабель, но послушалась. Чуть отдёрнув драпировку, она через мгновение скрылась за ней. В коридоре она облокотилась спиной о стену, прислушиваясь. Звуки музыки в зале заглушали странные шорохи. Из-за двери не исходило ни звука, шорохи же усиливались, казалось, они повсюду. С опаской оглядываясь, она не обнаружила ничего. Показалось?

– Мне очень жаль, что ты решила так поступить, Изабель.

– Что ты здесь делаешь?! Где…

– Нужно выбирать более влиятельных хозяев, – на лице мужчины появилась гадкая ухмылка. – Твоего уже нет, а мой всё ещё могущественен. Тебе предлагали служить победителям, но ты предпочла проиграть.

Женщина сжала руку в кулак и оскалилась.

– Убирайся отсюда.

– …но я пришёл не к тебе, дорогая. Где нужный мне человек?

– Там, где ни ты, ни твой хозяин её не достанут.

– Решила играть? – вампир злобно сверкнул глазами.

Изабель полоснула его когтями по щеке и занесла руку, чтобы сделать это ещё раз. Но её рука была остановлена.

– Ты ответишь за это!

Держа руку вампирши, мужчина другой рукой вынул мерцающий при свете свечей серебряный кинжал и, не медля, вонзил его в тело женщины. Изабель не успела ничего сказать, не успела даже заметить. Отпустив её руку, вампир небрежно и брезгливо откинул тело к стене. Протёр руки.

– Снова проиграла, – заметил он и растворился в воздухе.

Шум в ушах продолжал усиливаться, и вдруг всё неожиданно затихло. Обеспокоенная отсутствием вампирши, девушка хотели войти, но боялась помешать. До тех пор, пока за дверью не послышался звук удара чего-то тяжёлого об пол.

За скрытым драпировкой входом было тихо. Теперь тихо. Вот только нога снова ступила во что-то мокрое. Красное.

Молча бледнея, девушка подошла к Изабель и присела рядом. Та была ещё жива, еле дышала.

– Изабель?

– Беги, они уже ищут тебя.

– А ты? Твой хозяин?

– Его уже нет, – слабо улыбнулась она. – И я. Кинжал был серебряным. Беги… Доминика.

Но она не хотела бежать. Смотрела на закрывающиеся глаза женщины, эти всегда немного холодные глаза, которые сейчас были такими спокойными. Судорожно сжимала в руке её холодную руку, как околдованная смотрела на вытекающую из плоти кровь.

Так она просидела какое-то время, не замечая, что ночь, которую здесь было так тяжело отличить от дня, подходила к концу. Сидела, пока в глазах вдруг не появилось что-то осмысленное, она отпустила руку и испуганно отпрянула.

– Изабель?

Но она была мертва. Давно мертва.

Девушку била мелкая дрожь. И тогда, когда она стояла у стены, и тогда, когда отмывала руки от крови в ванной. И тогда, когда пыталась дрожащими руками застегнуть на шее накидку. И тогда, когда натянула капюшон глубоко на глаза.

На улице шёл холодный дождь. Мокрые мостовые отсвечивали светом восходящего солнца. Там, где девушка родилась, кровавыми были закаты. Здесь такими были рассветы.

Тихо и печально за углом заиграла скрипка, затем гитара, а мгновением позже она услышала грустный мужской голос. Эта музыка не завораживала, не возвышала и не тянула вниз. Она просто помогала пережить тишину. Или, по крайней мере, говорила о том, что кому-то тоже трудно её пережить.

Жизнь в городе вампиров либо затухала, либо только начиналась. Прохожих было мало, поэтому ей не удалось слиться с толпой, как хотелось. Кружева, вино и красота уже не манили. Хотелось лишь уйти отсюда. Вернуться туда, откуда она пришла. Или просто уйти. Далеко. Туда, где красные закаты, а не рассветы.

Не прерывая песни, светловолосый вампир следил за движениями девушки грустными глазами. Но она не замечала.

Она удалялась от музыки, не пытаясь прислушаться к словам или мелодии. Шла дальше, вперёд, не обращая внимания на то, куда поворачивает. Исколотая шагами земля плакала слезами дождя.

В алом сиянии рассвета она покинула этот город, где при свете свечей играет музыка и разливается вино, как кровь. Или кровь, как вино.

* * *

Вампир стоял на коленях, пытаясь подняться, но не находя в себе сил. Невероятная слабость приковала тело к земле.

– Святая наивность, неужели ты полагал, что яд обыкновенный?

Рафаэль молчал, выжидая момента.

– Я предвидел, что ты это сделаешь, ты так предсказуем. – продолжал беловолосый мужчина. – Яд действует и на вампиров.

Прикрывая глаза, юноша напрягся, поднимаясь с колен. Поднимая голову, он следил за изменениями на лице стоящего перед ним создания.

– Неужто? Неужели ты полагал, что я не знаю противоядия?

– Его не существует!

– Тогда считай, я изобрёл. – Рафаэль слегка ухмыльнулся. – Что ты теперь намерен делать? Пронзить меня серебряным кинжалом?

– У меня есть способы получше, – мужчина отвернулся и щёлкнул пальцами, растворяясь в воздухе. Принц оскалился.

Выйдя на улицу, он огляделся. Как и ожидалось, связь была заблокирована, наверняка Абергейц позаботился. На тропах, ведущих к замку, было пусто. Совершенно пусто.

* * *

– Миледи заблудилась?

Доминика не помнила, где слышала этот голос. И боялась вспоминать. Равнодушно подняв голову, она встретилась взглядом с теми глазами, что всё опасно меняли свой цвет. И замерла на месте. Вампир довольно усмехался.

– Думаю, я знаю, как Вам помочь.

– Не прикасайся! – отступила она, видя, что он подходит ближе. Вампир остановился, изображая на лице недовольство.

– Как это грубо с Вашей стороны.

Она молчала.

– Что ж, не хотел я этого делать…

Мужчина моргнул, и глаза вдруг стали совершенно чёрными. Стеклянными, будто у куклы. Не позволяющими отвести от себя взгляд. Девушка не могла сдвинуться с места. Затем провела рукой по глазам, снимая наваждение, и насмешливо глядела на вампира.

– Мог бы и не делать.

– Есть другие методы, можете не расстраиваться, – ничуть ни смутившись, он одним резким движением извлёк из рукава короткий дротик и столь же резко бросил. Ухватившись за плечо, девушка упала на колени.

– Вот так гораздо лучше, – промурлыкал Амилькар Абергейц.

Глава 6. Дай себя сорвать

Видно дьявол тебя целовал

В красный рот, тихо плавясь от зноя.

И лица беспокойный овал

Гладил бархатной тёмной рукою.

«Фиолетово-чёрный» Пикник

Она очнулась в тёмной комнате, ужасно похожей на темницу. Пустую темницу. Руки и ноги были прикованы цепями к холодной каменной стене.

– О, миледи уже пришла в себя?

Девушка резко дёрнулась и тут же вскрикнула от неожиданной боли в плече. Плащ, прикрывающий его, взмок от крови. Подняв голову, Доминика зло глянула на вампира.

– Это ты её убил, да?

– Ну что Вы, миледи..

– Ты?!

– …я никогда не убиваю сам, – вампир изобразил невинный взгляд.

Девушка резко дёрнулась и взвыла от боли. Но на боль было плевать. Изабель, её хорошая, добрая Изабель, которая называла себя игрушкой мастера…

Осознавая, что цепи никак не порвать, она всё равно продолжала со злостью пытаться выдернуть их из стены.

– ..но для Вас, пожалуй, могу сделать исключение. – Абергейц обворожительно улыбнулся, показывая клыки и подходя чуть ближе.

Доминика вдруг успокоилась. Затихла. Волосы спадали на лицо, закрывая глаза.

– Исключение, да? – тихо и спокойно проговорила она.– Ну давай, убей меня. Пробуй. Можешь тысячу раз пробовать.

Вампир удивлённо приподнял одну бровь, но она не дала ему ничего сказать, всё так же спокойно продолжая.

– …можешь мучить, пытать, избивать, поить ядом, как тебе это нравится..

Он усмехнулся. Не обращая никакого внимания ни на предыдущие реплики, ни на теперешнее молчание девушки, он медленно подошёл и приподнял её голову. В её глазах горело презрение.

– Однако, миледи мне ещё понадобится живой, – проговорил он, проводя рукой по её щеке. Доминика отвернулась в другую сторону, ощущая острую боль в шее и слыша смех вампира. – Всё-таки, неплохую игрушку отыскал наш принц..

– Иди ты к чёрту, – она резко наклонила голову, избегая очередного прикосновения.

– Зачем же так грубо… – он лишь усмехнулся, приближаясь к ней. – Неужели миледи действительно считает меня своим врагом?..

Поймав руками уворачивающееся лицо девушки, вампир наклонился и впился в её губы своими. Глаза жертвы широко раскрылись, зрачки расширились. Что это? Очередной яд?

Довольно усмехаясь, Абергейц отстранился, продолжая:

– …считает врагом меня, а не того вампира, который отнял у неё прошлое и увёл во тьму? Который отнял у неё память?

Девушка не двигалась. Глаза почернели, и зрачки уже невозможно было различить.

– Неужели миледи считает это правильным?

Она не двигалась. Молчала. Глаза темнели, а тело начинала бить мелкая дрожь. Амилькар Абергейц был доволен.

– Почему же миледи не отвечает? – продолжал он. – Почему не примет то, что её вытащили из столь родной и любимой среды без её ведома и навязали ей ненужную новую жизнь?

Она медленно сжала и разжала пальцы правой руки. Тяжело дышала, пытаясь успокоить дрожь. И, не поднимая головы, ответила.

– Я же сказала, иди к чёрту. Мне надоело слушать эту чушь, хочешь пытать – делай это молча!

Вампир удивлённо поднял на неё глаза, чуть растерянно оглянувшись.

– Ведь это невозможно… – бормотал он.– Кто она такая? Почему на неё ничего не действует?

– А у неё тоже есть противоядие, – послышался за его спиной знакомый насмешливый голос.

– А вот и долгожданный гость! – прищуривая меняющие цвет глаза, Абергейц пристально смотрел на появившегося вампира. – Опаздываете, принц.

– Прошу меня простить, – насмешка не исчезала из голоса. – Боюсь, мне придётся лишить Вас собеседницы, граф.

При упоминании титула вампир оскалился.

– Ты прекрасно знаешь, зачем это всё затеяно. Может, перестанешь устраивать клоунаду, Сьеран?

– Бесполезные у тебя цели, друг, бесполезные.

– Я тебе не друг! – Абергейц одним быстрым движением выхватил из ножен меч и сделал первый выпад. Рафаэль легко уклонился, прекрасно понимая, что первый раз уклониться просто повезло.

Абергейц продолжал наносить яростные удары, забывая о том, что злость и ненависть не должна поглощать сознание. Забывая о том, что дерётся не с маленьким мальчишкой, как это было в детстве. Забывая…

На его щеке появилась полоска крови, и вампир на миг остановился.

– Что тебе это даст, Амилькар? Так жаждешь власти?

Он не ответил, с ненавистью глядя на принца.

– Молчишь? Ах да, у нас ведь нежеланный слушатель… – щёлкнув пальцами, Рафаэль превратил цепи, связывающие Доминику, в прах. Обессиленная девушка упала на колени, потирая запястья.

– Не выйдет, Рафаэль, – круто развернувшись, беловолосый вампир бросил в девушку один из острых дротиков.

– Чёрт, – прижав свободную руку к боку, куда попала игла, другой рукой она тщетно пыталась её вытащить из кожи.

– Ты начинаешь надоедать, – резкий выпад. Но Абергейц был готов и лишь противно ухмыльнулся. Всё началось сначала.

Не обращая ни малейшего внимания на вампиров, Доминика медленно ползла вперёд, не в силах подняться на ноги. Лишь у выхода она остановилась, наконец, выдернув дротик и, не задумываясь, возвращая его владельцу.

Глаза вампира оказались быстрее. Граф увернулся, в то же время нанося ответный удар.

– Чёрт, – только и проговорила девушка, минуя дверной проём.

Клинки поблёскивали в полумраке комнаты, и эхо их звона раздавалось по всем коридорам. В темнице скрытого поместья Абергейцев, уже тысячу лет стоявшего на земле лишь благодаря силе своих владельцев, шла битва. А, может быть, просто разговор давних знакомых.

– Никто не допустит род проклятых к власти, когда же ты поймёшь? – Рафаэль наносил молниеносные выпады, но они тут же отражались противником.

– А Сьераны не прокляты? Сьераны не были изгнаны много веков назад?!

– Ты что-то больно углубляешься, – принц нахмурился, удары стали более жёсткими. – Боишься снова проиграть? Остаться одним?

Абергейц был слеп. Ярость ослепляет. Выпад на выпадом, удар за ударом он наступал всё быстрее, всё резче. Не замечая крови на руках и не глядя на становящуюся багровой рубашку, Рафаэль отражал удары, уклоняясь от особенно сильных. Изменяя тактику, он вдруг исчез, в следующий миг оказываясь за спиной графа и тут же отражая очередной удар.

– Заботишься о королевстве? Думаешь, я поверю в эти сказки? – не замечая изменений в поведении принца, Амилькар продолжал усиливать удары. – Из-за королевства ты сюда пришёл?

– Ах, да, – холодно ответил вампир, останавливаясь. – Спасибо, что напомнил.

Больше не уворачиваясь, он перешёл в наступление, делая неожиданные и резкие выпады, ища слабые места в обороне немного растерянного, ослеплённого ненавистью, соперника. Сложно? Отнюдь, ведь он слеп. Нельзя позволять ярости завладеть сознанием, граф.

Ещё и ещё, сильней и сильней. Абергейц всё больше уклонялся, не успевая отражать град сыплющихся ударов. Пока, наконец, один из них не выбил меч из его рук.

Граф рассмеялся.

– Ты не сделаешь этого, Рафаэль.

– Думаешь? – приставив острие клинка к шее вампира, Рафаэль оскалился. – Так уверен?

– Да, – усмехнулся Абергейц. – Ты бы не смог меня убить.

– Считай, всё меняется, – одним быстрым движением принц убрал меч от шеи Амилькара, чтобы в следующий миг вонзить клинок в его грудь.

– Серебро… – застонал вампир, хватаясь за место удара. – Неужели… трон тебе так дорог?

– Ты так ничего и не понял, – спокойно ответил Рафаэль. – Не трон.

Выбравшись из темницы, девушка ползла по длинному каменному коридору, придерживаясь рукой за стену. Останавливалась, пока, хватаясь за тёмные камни, ей не удалось подняться на ноги. От стен, пола, всего в этом месте веяло чем-то странным, неизвестной магией, запретными заклинаниями. Она осторожно пробиралась вперёд, приметив в конце коридора свет. Чем ближе к цели она подбиралась, тем светлее становилось. Камни на стенах начинали мерцать, будто драгоценные, становилось больно на них смотреть.

– Что ж за место такое… – недовольно бормотала Доминика, в очередной раз падая на одно колено и с трудом поднимаясь. – Ещё немного, давай, почти дошла…

Но там, за заветным дверным проёмом, не было ничего. Ничего, кроме света, режущего глаза, резкого, белоснежного. Повсюду. Неуверенно ступая на то, что казалось полом, девушка прикрывала глаза рукой. Стены исчезли. Лишь в самом центре того, что могло быть комнатой, она заметила маленький островок чего-то, напоминающего какую-то опору. Стараясь не обращать внимания на то, что ноги немного погрязают в этой белой субстанции, Доминика спешила вперёд, к заветному островку. Но там уже кто-то стоял. Белый свет не позволял ничего разобрать. Но, как только она ступила на сверкающие камни, свет затих, становясь всё бледнее и бледнее, делая мерцающую опору тусклой, но всё же приятной. В противоположной стене обнаружилась арка. За ней послышались шаги. Доминика затихла, сжимая рукой больное плечо и понимая, что ноги рискуют снова подкоситься.

Но в арке появился не беловолосый вампир.

Она стояла на месте, не имея ни возможности, ни желания шелохнуться. Боялась нарушить тишину или спугнуть видение, которыми так богат этот мир. Боялась, что свет снова загорится, ослепляя и затягивая молочной дымкой.

Но ничего не произошло. Убирая волосы с лица, Рафаэль спокойно пересёк тот промежуток, что отделял его от её островка. Зелёные глаза смотрели спокойно.

И вдруг вся смелость и всё презрение куда-то подевалось. Ненависть внезапно испарилась, равнодушие растаяло. Остался только страх. Не пытаясь себя остановить, она банально разрыдалась, как маленькая девчонка, хватая вампира за плечи и пряча лицо на его груди.

Рафаэль удивлённо глянул на девушку.

– Надо же.. – тихо проговорил он и улыбнулся. – Какая маленькая..

Прижимая девушку к себе, он поглаживал её по волосам, другой рукой вытирая её слёзы.

– Он… он…

– Я знаю, – отвечал принц. – Я больше не позволю.

– Потому что я…

Но ей не дали закончить. В тот же миг послышался треск и падение камней. Комната рушилась. Замок рушился. Островок опоры под их ногами покрылся трещинами.

Крепче прижав к себе испугавшуюся девушку, Рафаэль тихо говорил:

– Мне говорили, что в такие моменты всегда нужно помнить, что где-то рядом есть дверь. Выход. Он совсем рядом, нужно только протянуть руку и нас уже здесь нет, но…

Он приподнял её лицо.

– Давай забудем о том, что где-то здесь заветная дверь. Давай забудем…

Не давая ей ответить, он чуть наклонился, целуя нежнее, чем когда-либо, целуя сильно, страстно, заставляя отвечать и забывать не только о двери, а обо всём на свете. Не давал оторваться, обхватывая руками пылающие щёки. А под ногами трещины становились всё глубже, камни распадались, показывая, что неизвестно как и почему замок находится над пропастью.

– Я не отпущу, – тихо произнёс он, на миг отрываясь, и крепко обнял девушку за талию. Она спокойно кивнула, чувствуя на своём лице следующий поцелуй.

Опора исчезла. В темноте пропасти блеснула поверхность того зеркала, которое никогда ничего не отражает.

Ветер гонял над полем первые золотые листки наступающей осени. Моросил мелкий дождь. В тот день поместье Абергейцев исчезло из этого мира.

Я был молод. Я был так молод. По человеческим меркам, мой возраст был сопоставим годами с… девятнадцатью? Двадцатью? Люди живут так мало.

Но я ещё не знал тогда людей. Я не знал о жизни в других мирах.

Знал только, что мне скучно. Знал, что в других мирах будет веселее. И, как ни печально это сейчас признавать, я не задумывался особенно ни о ком, кроме себя. Я был избалованным принцем – а бывают ли какие-то иные? Избалованным чужим вниманием. Привыкшим к тому, что всё выполнялось по первому моему приказу. Что мои действия и решения не поддавались обсуждению и, уж тем более, осуждению.

Нельзя сказать, что я хотел кому-то зла – этого во мне никогда не было. Но я мало считался с другими. Мало раздумывал о том, правильно ли я поступаю. Мало раздумывал о том, что лишь на мне лежит ответственность за каждое моё действие.

Всё началось тогда, когда я дотронулся до этого зеркала. Я был тогда совсем ребенком и не понимал, какими последствиями это может обернуться. Оно пугало и отталкивало меня в детстве, показывало ужасы и вызывало ночные кошмары.

Но когда я стал старше, и дворцовая жизнь совсем мне наскучила, я подверг сомнениям детские страхи и интуицию. Теперь-то меня не так просто напугать? Теперь-то я готов к таким взрослым вещам, как перемещение между мирами? Теперь-то зеркало не станет насмехаться надо мной, уже таким серьезным, влиятельным вампиром? Теперь-то оно станет считаться с моими желаниями и станет мне служить!

Когда я увидел её – мне действительно стало жаль её. Мне захотелось ей помочь – и я был честен с собой в этом. Я слышал когда-то – одну из детских сказок, в которые я всегда верил, – что человек, умерший в одном мире, в другом обретает новую жизнь. И я испугался тогда: что, если она умрет прежде, чем я успею её спасти? В какой мир она попадет? И я подумал, нужно позаботиться об этом. Нужно не дать ей мучиться и травить свою жизнь ядовитыми воспоминаниями о болезни. Нужно, чтобы её жизнь оборвалась раньше, пока она ещё не успела умереть внутри, пока её взгляд не успел потухнуть – и тогда она возродилась бы в моём мире, – и там-то я бы уже присмотрел за ней. Я бы сделал её жизнь сказкой. Я был бы для неё принцем, о котором она мечтала!

Было ли это для неё? Тогда мне казалось, что это было исключительно для неё. Теперь я не был бы так уверен.

Получилось ли у меня сделать её жизнь сказкой? Не думаю. Не думаю. Сейчас, когда вспоминаю об этом – да, я испытывал к ней нежные чувства; да, я хотел заботиться о ней; да, я любил её – по-своему.

Но я… Наверное, я не рассматривал её равной себе. Наверное, она всё же казалась мне маленькой девочкой, которую нужно защитить – но и этого у меня, увы, не вышло.

Хотел ли бы я всё исправить? Сейчас?

Может быть, хотел бы.

Но тогда я бы не смог иначе. Тогда я был таким – и с этим ничего не поделаешь. В конце концов, благодаря тому, что я был таким тогда, я стал таким, какой есть сейчас.

Я уверен, что она возродится в другом мире, в том, что будет ей больше подходить – и где она пройдет долгий, счастливый путь. Когда она сама решит, что пора выбираться из пустоты междумирья, когда ей наскучит вечное спокойствие этого места и захочется новой жизни – она сможет родиться там, где только пожелает.

Я уверен в этом.

– Рафаэль.

Это пространство было ему знакомо. Оно ничем не отличалось от былой темноты – с той лишь разницей, что здесь приходилось постоянно находиться в состоянии падения. Он не хотел думать или искать выход. Устал.

– Рафаэль, мы сегодня будем играть в рыцарей? – детский голос заставил вампира удивлённо раскрыть прикрытые глаза. Перед ним, на дорожке, ведущей в сад около поместья, стоял беловолосый мальчик.

– Только на этот раз подальше от дома, иначе ваша служанка снова будет визжать, – к нему подошёл мальчик примерно того же возраста. Чёрные волосы были собраны в хвост на затылке, а в зелёных глазах горел озорной огонёк. Дети глянули друг на друга, будто припоминая недавнее приключение, и рассмеялись.

Вампир улыбнулся.

– Воспоминания, да? Жаль, что они немного не вовремя, Амилькар.

Он щёлкнул пальцами, и видение рассеялось в воздухе. Вокруг осталась одна темнота. Он всё падал вниз.

– О-о-чень приятно, – недовольно обернулся принц, когда неожиданно упёрся во что-то лопаткой. – И снова так не вовремя.

Перед ним в воздухе зависло мутное зеркало, поверхность которого слабо мерцала. Вздохнув, он опёрся спиной о зеркальную поверхность, и лишь позже понял, что сделал это зря.

Выкинуло его прямо на каменную стену какого-то здания. Ужасно недовольный и злой, Рафаэль поднимался с земли, осматриваясь вокруг. Местность была незнакомой, совершенно непохожей на манящий кружевами и дурманящими запахами мир вампиров. Какой бы мир это ни был, попал он сюда явно ночью. И явно не спокойной. Из-за угла слышался топот десятка ног, отдалённые крики. Не имея ни малейшего желания встречаться с группой разъярённых людей, Рафаэль запрыгнул на крышу ближайшего дома и растворился в темноте.

– Куда подевался этот мерзавец? – голоса доносились как раз из того переулка, где несколько мгновений назад находился вампир.

Рафаэль удивлённо вздёрнул бровь. Неужто здесь ждали?

– Как сквозь землю провалился! Но я точно видел, что он завернул сюда!

Нет, наверняка говорили о ком-то другом. Принц неопределённо пожал плечами, продолжая наблюдать за неудачливыми преследователями. Тем временем они, недовольно ворча и бранясь, медленно покинули переулок. С интересом глядя им вслед какое-то время, принц ловко спрыгнул на землю и прошёлся вдоль узкой улочки.

Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд и тут же обернулся. В нескольких метрах позади стоял парень лет двадцати четырёх, направив на Рафаэля дуло пистолета. Как раз в тот миг, когда он спустил курок, принц резко отклонился в сторону, а ещё через мгновение уже находился за спиной юноши. Тот удивлённо обернулся.

– Ты не из них?

– Понятия не имею, кто такие «они», – Рафаэль слегка склонил голову набок.

Парень опустил руку, держащую пистолет.

– Как ты здесь оказался?

– Случайно, – насмешливая ухмылка снова появилась на лице вампира.

– Господин, мне показалось, я слышал… – из-за угла послышался мальчишеский голосок. Минутой позже в проулке уже стоял удивлённый подросток. – Он здесь!! И ещё один!

– Не повезло, – недовольно проговорил преследуемый. Резко развернувшись, он побежал к повороту на другую улицу. За углом уже был слышен топот и крики. Неожиданно из-за поворота, к которому направлялся юноша, выскочили четверо, а то и пятеро вооружённых людей. Он остановился, оборачиваясь и видя за спиной ту же картину.