Глава тринадцатая
– Ты придурок, Дик! Ты знал об этом? – Ронни был разозлен, не понимал, что творилось с другом. Он целый день строил планы, как отомстить девчонке, сирене. Видимо, она сильно его задела.
– Она поплатится и влюбится в меня! Поспорим? – Дик протянул руку Ронни.
– И не собираюсь! Идиот. – Ронни осенило. – А может, ты сам в неё втюрился? Поэтому целый день только о ней говоришь?
– Не придумывай то, чего не существует! – Дик сжал кулаки. Фигня это всё! Да, малышка красивая, голос у нее волнующий и так в душу западает. А как же, чёрт возьми, было хорошо прижиматься к ней, вдыхать запах жасмина. Почему она так пахнет? Её надменность и отказ вызвали такую бурю в крови. – Это просто уязвленное самолюбие и всё. – Рон рассмеялся.
– Ну, точно! Ты и сейчас думаешь о ней? Поэтому так глупо улыбаешься?
– Заткнись!
– Ага, я угадал. А когда ты увидел, как она целуется с Алонзо, жмётся к нему всем телом… Ты бы себя видел! Твои глаза налились кровью, и ты сжимал кулаки. Вот как сейчас. – Дик посмотрел на руки, и правда, сжимал. – Ты ревнуешь! – сделал вывод Ронни.
– Пошёл нафиг, Тощак. – Дик толкнул его. Ронни, и правда, был самым слабым драконом, он тут же упал на песок.
– Идиот. Я друг и должен говорить правду, раз уж ты не в состоянии признаться сам себе.
Дик повернулся, скрипнул зубами, пошёл в академию.
Придурок, как он мог такое подумать? А вдруг он прав? И это и есть любовь?
– Ерунда, – говорил он сам с собой.
Вдалеке увидел фигуру в чёрном плаще, мелькнувшую между деревьями. Лица невозможно было рассмотреть, на голову был накинут капюшон, по фигуре тоже непонятно, мужчина это или женщина. Кто кутается в плащ в такую жару? Фигура в черном направилась в сторону пляжа.
Поздновато купаться, солнце зашло за линию горизонта, бросая напоследок, прощальные лучи.
Зря он оставил друга, мало ли, упадёт, запнется о какой-нибудь камень, шишку себе набьет. Ронни славился своей неуклюжестью, как он дожил до восемнадцати лет, загадка.
Дик решил не возвращаться к другу. Это будет выглядеть, как извинение, а ему не за что просить прощения, он ни о чём не жалеет. Тощак сам напросился.
Если сейчас пойти, то Ронни опять начнёт трындеть о своих выдумках, выводить этим Дика из себя.
Влюбился? Надо же такое ляпнуть! Про него, грозу всех девчонок! Дик со всего размаху ударил кулаком в дерево, в котором тут же появилась вмятина. Ронни увидит, он соблазнит малышку Миди, а потом бросит. Алонзо убедится, что она недостойна его. Он все последнее время проводит с Миди, совсем забыл про друзей.
***
Ронни поднялся на ноги, отряхнулся. А ведь он был прав, но друг не хочет замечать очевидных вещей. Как он мог поднять на него руку, так хотелось ответить ему тем же, но он знал, что слабее.
Желая остыть, разделся, побежал в море, перепрыгивая через волны, нырнул, проплыл несколько метров, быстро работая руками.
Выйди на берег, увидел возле своей одежды незнакомца в чёрном плаще, лица не было видно.
– Привет, что хотел? – спросил Ронни фигуру в черном.
– Ничего, хотел посмотреть на закат, но опоздал. – Голос у незнакомца металлический, приглушенный, как будто не настоящий. – Видел, ты поссорился с другом?
– Да ерунда. – Ронни надел брюки, сел рядом с незнакомцами. – Глупый качок не видит ничего дальше своего носа, – почему-то именно незнакомцу захотелось всё рассказать, может, Рон его никогда не увидит, чужому человеку проще рассказывать о себе, ведь он ему никто. – Он постоянно гонял слабых, но впервые поднял на меня руку, он свихнулся на плане мести для одной девчонки. Хотя зачем тебе это знать? – незнакомец положил руку ему на плечо, говорил так проникновенно, медленно.
– Ничего. Я с удовольствием тебя выслушаю. Со мной никто не общается, считают меня уродом, поэтому я прячу лицо, – от голоса незнакомца так захотелось спать, глаза закрывались.
– Что со мной? – спросил Рон.
– Ничего, малыш, это твои последние мгновения жизни. Наслаждайся.
– Что? Это шутка, что ли? Ты отравил меня?
– Нет. Это снотворное, но жить ты уже не будешь. Ничего личного, ты послужишь благой цели.
Незнакомец взял его за руку, потащил в лес, подальше от посторонних глаз, оставляя на песке следы волочения.
Трудно решиться на это, но выбора не было. Всё-таки это не первое убийство, второй раз уже легче.
Он должен доказать Миди, что не хуже других.
Дошли до нужного места, скинул заклятие невидимости с похищенной ранее девчонки.
Нарисовал символы на земле, расставил свечи по кругу, достал из-за пояса нож, читал заклинание, выученное наизусть. Одним ударом достал сердце, положил в круг, рядом с которым лежала рыжая девочка. Как её имя? Да неважно. Незнакомец продолжил читать другое заклинание. По синим нитям магическая сила перетекала в сердце, оно засверкало и превратилось в камень.
А девушка постарела и высохла буквально на глазах. Что-то не так пошло, так не должно было случиться, слишком быстро всё произошло. Сердце, превратившееся в красный камень, сверкало в темноте.
Незнакомец сжал его в руке, зажмурившись, мысленно пожелал выглядеть лучше, посмотрел на кожу на руках, которая на глазах менялась, цвет улучшался.
– Хочу взлететь! – сильнее сжал в руках камень, в теле невесомость, открыл глаза, увидел, как земля становятся всё дальше. – Спасибо тебе, малыш Рон. Ты не представляешь, как помог мне. И тебе, девочка, не помню, как твоё имя. Всемогущество! В моих руках! Меня не победить!
На весь лес раздавался металлический смех, от звука которого разлетаются птицы в разные стороны.
– Миди, ты следующая…
Мы вышли на улицу после трех часов непрерывных занятий, конспектирований мозг просто медленно закипал.
Алонзо расстелил куртку под большим дубом, я села между его ног, откинулась на плечо в кольце его рук. Умиротворение, вот оно, просто сидеть рядом, ловить падающие сверху жёлтые листья, смотреть, как прогуливаются студенты, слушать щебетание птиц. Увидела целующихся Лию и Кевина.
– Помирились, – улыбка растянулась до ушей. Алонзо чмокнул меня в щёку.
– Ты красивая, когда улыбаешься.
– А когда нет, страшная?
– Нет, но с улыбкой ещё прекрасней.
Быть весёлой легко, когда всё наладилось, друзья вместе, Тасмин не достаёт меня больше, с учёбой порядок, жизнь прекрасна.
Увидев группу людей, почувствовала необъяснимое волнение, животный страх охватил всё моё тело.
Профессор Кюри шла быстрым шагом в сторону леса, лицо у неё бледное, как полотно, следом за ней шел директор Аманатидис, с таким же мрачным видом, брови сдвинуты, губы плотно сжаты.
За ними следовали как тени люди в белых халатах.
– Что-то случилось, – озвучил Алонзо нашу общую мысль. Студенты больше не улыбались, будто чувствовали беду. Но даже в самых страшных кошмарах мы не могли представить тот ужас, который захлестнул нас холодной волной.
Вынесли на носилках два тела, накрытых белой простыней из-под одной выглядывали ярко рыжие волосы, с других носилок безжизненно упала мужская рука, на пальце которой было кольцо с драконом. Где-то я видела такое кольцо с голубыми камнями вместо глаз дракона.
– Ронни! – закричал Алонзо, побежал к носилкам, с другой стороны бежал Дик. Я последовала за драконом.
– Уберите мальчишку, – сказала лекарь, обращаясь к директору.
– Пошёл ты! – Алонзо откинул простынь с лица человека. Я ахнула, зажимая рот рукой.
Казалось, что он спал, но лицо было слишком бледное, как мраморная статуя, под глазами чёрные круги.
– Тощак! – Дик обнимал его за худые плечи, по его щекам катились слёзы. – Брат, это я виноват, нельзя было тебя оставлять.
Кругом слышались перешептывания, Лия рыдала, уткнувшись в грудь Кевина.
– Что случилось? – сквозь зубы прошептал Алонзо, обращаясь к директору.
– Не нужно тебе знать. Это слишком тяжело. – у директора виноватый вид, ещё бы, мертв студент.
– Что. Мать. Вашу. Случилось?
– Ему вырезали сердце.
Послышались вздохи, директор накинул простыню на лицо Ронни, и они понесли его. Толпа студентов последовала за ними, только мы втроём остались стоять, поражённые случившимся.
Алонзо упал на колени, плечи его поникли, он с силой сжал траву.
– Не нужно, брат. – Дик положил руку ему на плечо.
– Где ты был? Почему оставил Тощика?
– Ты меня обвиняешь? Я и так всё время проводил с ним. А где носило тебя? Развлекался с сиреной? – Алонзо поднялся, сжимая кулаки, надвигался на Дика.
– Нет, Алонзо, – встала между ними, вытянула руки, держа их на расстоянии, под рукой, которая упиралась в грудь Дика, почувствовала, как сердце бьется сильнее. – Вам не кажется, что время для драки неподходящее?
– Убери с моей груди свою чёртову руку! – прошипел Дик.
– Алонзо, – обняла его за шею, пыталась успокоить. Новость для меня тоже ужасная, хотя я плохо знала Ронни, что уж говорить об Алонзо, он с ним с детства дружил. Чувствовала, как он расслабляется, крепче прижимается ко мне.
– О том я и говорю, – с горечью в голосе сказал Дик. – Для тебя, кроме Миди, никого не существует, и ты еще смеешь обвинять у меня? – развернулся и ушёл.
Директор отменил оставшиеся занятия, по академии ходили хмурые студенты, больше похожие на привидения, кто-то переживал за Ронни, кто-то за свою шкурку. Вдруг это не последний случай.
По академии пошел слух, что и до этого пропадали студенты. Эта новость передавалась с благоговейным ужасом.
Мы вошли в комнату Алонзо, он не говорил со мной, а я старалась не лезть ему в душу, понимала, как ему тяжело. Сел на диван, смотрел в одну точку, сам стал, как призрак.
Я приготовила ему успокаивающий чай, принесла в комнату. Он так и сидел в той же позе, даже не шелохнулся.
– Возьми, – протянула ему кружку, он залпом выпил, не чувствуя, что чай горячий, потом уставился на картинку, где был нарисован дракон, провёл по нему большим пальцем. Обняла его за шею, поцеловала в плечо.
– Он подарил мне эту кружку, говорил, что если его не будет рядом со мной, то хоть память останется. – Я не знала, как утешить, чем помочь, просто обнимала.
– Но кто мог пойти на это? Вырвать сердце дракона.
Мне сразу вспомнилось эта тетрадка с черной магией.
– Сердце дракона… – сумбурно перебирала в памяти воспоминания из той книжки, все сходилось, сердце нужно было для чёрной магии.
На следующий день академия гудела с новой силой, каждого студента, должны были вызывать дарки, тёмные следователи, им нужно было дотронуться до человека, и они узнавали все тайны человека, видели то же, что и он. При этом человека выворачивало наизнанку, сознание сопротивлялось постороннему вмешательству, даже если скрывать ему было нечего.
Они зашли на урок физкультуры, Лия, при виде худощавых дарков побледнела.
– Ненавижу их!
– Почему?
– Когда мама с папой умерли, я уже имела честь встречаться с ними.
– И как?
– Непередаваемые ощущения, тебе понравятся. Кроус выстроил нас в шеренгу, дарк подошёл к Голему, он стоял самым первым в ряду.
– Руку! – приказным, металлическим голосом сказал дарк. Голем послушался, следователь накрыл его руку своей. Голем дернулся, пытался забрать руку из костлявого плена, но худощавый держал её крепко.
– Хорошо, – только сказал он, отошел и Голема вырвало. Все дружно сделали: фу, и дарков стали бояться ещё больше, никто не хотел опозориться таким образом.
Когда очередь дошла до меня, всё внутри похолодело, дарк накрыл мою руку своей костлявой, ледяной мороз пошёл по коже, от его руки будто сердце пронзали ледяные осколки, я, того и гляди замерзну, зрачки у дарка пропали, глаз был полностью белым.
– Спасибо, принцесса. – он почтительно поклонился.
– Бывшая. – поправила его.
– Бывших принцесс не бывает, в вас течет королевская кровь, – он повернулся ко второму, прошептал что-то, второй дарк сделал запись в небольшой блокнот, услышала часть разговора:
– Принцесса Мидэя, знала Ронни, отношения у них дружеские, она тепло отзывается о нём.
– Но я ничего не сказала.
– Я прочитал это вот тут, – он ткнул пальцем в грудь.
Следующей была Лия. Дарк взял её руку в свою, нахмурился.
– Странно, ничего не вижу. Попробуй ты, Айди, – второй взял руку подруги и ничего, никаких белых глаз, у Лии кончики губ поползли вверх.
– Почему я не могу прочитать тебя? – спросил дарк.
– Может, силенок не хватает? – Лия, подмигнув ему, состроила глазки.
– Ты чего? – шепнула ей на ухо.
– Ничего, ненавижу этих типов. Знала бы ты, как меня ломало в прошлый раз. А мне всего-то ничего лет было, их это не волновало, они должны были допросить, им пофиг, что перед ними был ребёнок.
Когда следователи ушли, все обессилено упали на траву и мои ноги тоже подкосились.
– Студенты, можете отдыхать оставшееся время, – разрешил нам профессор Кроус. – Сволочи дарки, как будто после занятий нельзя было допросить.
– Профессор, что это вы так боитесь следователей? – спросила Тасмин, прищурившись. – А не вы ли покромсали малыша Ронни?
– Чокнулась, Лаво? На фига мне это надо? – возмущённо сказал профессор.
– Но всем известно, что Рон не успевал, он у вас был слабым учеником, нормативы выполнял на троечку.
– Вранье! Я жалел Ронни, у него было больное сердце, ему противопоказаны физические нагрузки.
– Что? – Лия хмурилась. – Впервые слышу.
– Об этом знали только учителя и его друзья, – пояснил Кроус.
Профессор отпустил нас, но никто не мог подняться, словно мы пробежали кросс в двадцать километров, сил совсем не было.
Я села рядом с Алонзо.
– Ты знал про Рона?
– Да. Его мама раньше времени родила и умерла при родах, его с трудом выходили. Не знаю, как это переживёт отец Рона, он буквально молился на сына и был против, чтобы он поступал в академию. Мы с Диком его уговорили. – Алонзо сжал кулаки. – Обещали, что присмотрим за ним.
– Мне нужно поговорить с директором, у меня есть кое-какие догадки насчёт того, кто это сделал.
– Что? – он встал. – Пошли быстрее. Ты мне всё по дороге расскажешь.
Мы вошли в кабинет директора, он, как и при последней нашей встрече изучал бумаги.
– Мидэя? Алонзо? Что вы хотели?
–У меня есть предположение по поводу смерти Ронни.
– Рассказывай. – директор откинулся на кресло, сложил руки домиком. Сначала рассказала про пожар, что Лия нашла там тетрадку по чёрной магии, и что для ритуала нужно было сердце дракона.
– Это бред! Этой магии не существует, я тебе говорил, что это просто легенда, документальных подтверждений не было, – он побелел, оттянул галстук на шее.
– Элифас владеет таким типом магии. Я уверена, это он убил ту девочку и Ронни.
– Камиллу?
– Да.
– Я, конечно, понимаю, ты недолюбливаешь моего дядю, но убить? Он не способен! – возмущался Алонзо.
– Куча моих родственников готовы поспорить с тобой. Хорошо. Вы не верите, что это Элифас, но что сердце дракона потребовалось для ритуала, возможно? Как мотив.
– Миди, повторяю, по легенде магия перетекает в сердце дракона, очень медленно, примерно в течение года, а Камилла умерла за несколько секунд.
– От магического истощения? – уточнила я.
– Да. Хорошо, Миди, мы проверим твою версию, я сообщу дарку, а они уже пусть решают, возможно это или нет.
– Хорошо, директор. Спасибо, что выслушали. До свидания, – мы вышли из кабинета.
– Миди, почему ты не сказала, что подозреваешь дядю? – Алонзо нахмурился. – После того случая я понял, что он редкостная сволочь, но убить подростка? Рон ему был как родной!
– Я знаю, он пользуется черной магией, и в той тетрадке черному магу нужно сердце дракона, я просто сложила два и два. И это всего лишь мои предположения. У меня к тебе другой вопрос. Что ты знаешь об ордене Виплиеров?
Я видела, как он побледнел, но признается или нет, вот в чем вопрос.
– О чём? – по лицу Алонзо вижу, что он врёт. – Не знаю ни про каких Виплиеров.
– Не хочешь говорить, не нужно, врать только мне не надо.
– Прости, Миди, это не моя тайна, я не могу рассказать тебе. Слово дал. – Вот и появились секреты, тайны.
Следующий день выдался тяжёлым, похороны драконов прходили по-особенному, на берегу моря.
У гроба стоял безутешный отец, гроб с Ронни подняли в воздух с помощью левитации, все кто обладал стихией огня, запустили огненные шары в него, он сгорел и пепел унес ветер. Считалось, что только так дракон обретает свободу.
Отец Ронни пошатнулся, Дик придержал его.
– Не трогай меня! – он отодвинулся от Дика. – Я же не хотел его отпускать в академию, как чувствовал, а вы меня уговорили. Почему ты не сберег его, Дик? Ронни был смыслом моей жизни, единственный сын, как мне сейчас жить без него? Я найду монстра, который это сделал, и ему несдобровать.
Все разошлись, лишь мы втроём остались стоять на берегу моря. Алонзо позвонил директор и попросил зайти к нему, мы остались вдвоём с Диком.
– В тот день, мы поссорились, – начал дрогнувшим голосом Дик. – Из-за тебя.
– Что? – причём тут я?
– Тощак говорил, что ты мне нравишься, и сейчас, я думаю, что он был прав.
Такого Дика было непривычно видеть, нет привычной ухмылки, нет язвительного тона, нет грубости.
– Дик, извини, но я с Алонзо.
– А если бы его не было? У меня был бы шанс? – Дик повернулся ко мне, руки держал в карманах брюк.
– Что об этом говорить? История не любит сослагательного наклонения, – он нахмурился, отвернулся от меня.
Вернулся Алонзо, ещё мрачнее, чем обычно, на мои вопросы отвечал односложно.
Над нашими головами пролетела Лия, покружив, приземлилась рядом с нами.
– Ты инициацию прошла? – улыбаясь спросила её.
– Да, представляешь? Теперь можем полетать наперегонки. Спорим, я тебя сделаю? А что вы тут стоите?
– С Ронни прощались.
– А, понятно. Ну, я тогда полечу, – села на метлу и улетела.
– Что, сегодня к тебе? – спросила, обнимая Алонзо.
– Нет, сегодня я бы хотел побыть один.
– Я думала, ты мне поможешь по магчасти.
– Извини. Давай завтра.
– Я могу помочь, – неожиданно предложил Дик. – Если Алонзо не против?
– Нет, Дик, не против. Я же могу доверять тебе свою девушку? – Алонзо с прищуром посмотрел на друга.
Провести с Диком вместе целый вечер? Он будет помогать мне? Чудны твои дела, господи.
– Конечно, брат. Обещаю не обижать твою девочку. – Дик улыбнулся.
– Хорошо, я тогда полетел. Миди, ты же не против остаться с Диком?
Вроде парень изменился, смерть друга подкосила его, сбила с него всю спесь. С другой стороны, он ещё недавно терпеть меня не мог.
– Хорошо. – Алонзо обернулся и улетел, даже не попрощавшись, не поцеловав меня. Дик как-то понял мое смятение.
– Он тяжело переживает потерю Рона, не принимай на свой счёт, – мы шли в сторону академии.
– Да. Он вчера целый день просидел молча, глядя в одну точку.
– К тебе пойдём? Или ко мне?
– Давай ко мне.
Вошли в комнату, Дик оглядывался по сторонам, непривычно было видеть его здесь.
Сделала чай, принесла вчерашний пирог.
Пока Дик с большом аппетитом поглощал всё это, села за стол и достала ненавистную мне магчасть.
Мы занимались часа два, я чувствовала себя лучше в обществе Дика, он терпеливо объяснял мне предмет, шутил, улыбался. И совсем не такой плохой парень, каким казался раньше.
В комнату залетела Лия, злая, как чёрт, и с порога накинулась на меня.
– Ты зачем рассказала директору о тетрадке?
– Я просто поделилась мыслями о том, что случилось с Ронни, это очень похоже на ритуал черной магии.
– Тебе не кажется, что нужно было спросить разрешение у меня?
– Нет, не кажется. Если ты не заметила, студенты умирают, а ты печёшься о сохранении своей тайны?
– Теперь директор требует показать эту тетрадь, но её нет! Я потеряла её в лесу. И что мне делать? Он не верит, что тетрадь утеряна. Меня три часа допрашивали дарки, ты же знаешь, как я их «люблю», и за всё это я должна сказать спасибо моей лучшей подруге.
– Может, тот, кто нашёл эту тетрадку и есть убийца?
– Да мне пофиг! Решила поиграть в детектива? Пожалуйста, флаг тебе в руки! Только меня не впутывай!
Лия выбежала, громко хлопнув дверью. Дик молчал всё это время, но как только ведьма вышла, стал расспрашивать. Рассказала о черной магии и о ритуале.
– Знаешь, а я думаю, ты права. Это вполне может быть мотивом. И ещё, мне не нравится твоя подруга, какая-то она странная.
– Она злится. Может правда, не нужно было рассказывать директору о тетрадке? Всё-таки это её тайна.
– Ты всё правильно сделала, Миди. – Дик ободряюще сжал мою руку, смотрел на меня как-то странно, потом потряс головой, быстро попрощался и ушел.
Странно, совсем не узнаю его, стал мягким, задумчивым. И как мне общаться с таким Диком, не знала.
Теперь мне волновал ещё один вопрос, кто взял тетрадку?
Постучавшись в комнату Лии, не дождалась ответа, зашла. Она лежала на кровати, что-то рассматривала в руках, увидев меня, спрятала под подушку.
– Я хотела извиниться, – села рядом с ней. – Ты права, нужно было сначала с тобой поговорить.
– Ладно, я тоже хороша, вспылила. Просто эти дарки! Мало того, что они выглядят, как скелеты, обтянутые кожей, так они мне ещё в мозг хотели залезть.
– А как ты потеряла тетрадку?
– Я нашла там заклинание, которому не требовалось сердце дракона, пошла попрактиковаться. Расставила свечи, для заклинания нужен был мох. Пока искала его, тетрадка исчезла. Так что я даже не знаю, кто бы мог взять её.