Почерк бесконечной тишины

Глава 1

Вы когда-нибудь слышали об этих удивительных историях? Тех, где красивая принцесса сидит запертой в самой высокой башне. Она ждет, пока ее прекрасный рыцарь примчится к ней верхом на белом коне и вырвет из лап свирепого дракона, охраняющего темницу. Нелепица, правда?

Я не была красивой, да и тем более – принцессой. И не ждала никакого рыцаря, принца, да любого мужчины…

Но вот башенку свою я имела. Предпочитала думать, что она именно моя, тешилась ложными надеждами и жила в собственной иллюзии, что я – не пленница, и меня никто никогда здесь насильно не удерживал…

Так, как себя – я не обманывала еще никого.

Ладно, зачем я плету здесь интриги? Рассказываю.

Меня зовут Адриана. Адриана Айверсон. Студентка Конкаира, – этакого “университета послушания”. Университета, академии, школы, – да как вам угодно.

Да-да, той самой “темницей” я называю четыре стены своей комнаты, и она действительно располагалась в самой высокой башне замка.

Хотите пару слов о самом Конкаире? Ад кромешный. Сущий кошмар. Преисподняя всех преисподней. Преподаватели здесь злые и страшные, а еще, – я уверена, – едят на ужин нелюбимых студентов, занимая себя непринужденными разговорами в это время и обгладывая кости невинных, а потом запивают все дорогим крепким вином.

К счастью, я никогда не была нелюбимой студенткой. Непослушной? Да. Капризной? Может быть. Боялась ли я понести наказание и удостоиться чести быть главной закуской на их столе? Никогда.

Вы можете спросить меня, почему же мою дверь всегда запирали на ключ с обратной стороны, когда я была в комнате? Боялись. Яп привыкла думать так и признаюсь честно, я не знаю почему…

Попытаюсь немного больше рассказать о себе. Может, что-то из этого вам поможет понять больше.

Мои родители погибли пять лет назад, когда мне было пятнадцать.

Даже не спрашивайте про причины их смерти, – я не расскажу. Мне до сих пор страшно это вспоминать, ведь все случилось прямо на моих глаз.

Элоиза, моя тетка по отцовской линии, не решилась взять на себя ответственность за мое воспитание, да и лишний рот в ее семье, как бы печально это не звучало, был бы тяжким бременем.

На удивление, меня все же приютили под свое крыло.

Андриан Аллен. Неудивительно, что это был именно он. Андриан – старый друг отца. Он был ему как брат. В детстве я любила проводить с ним время. Более того, он один из немногих, кого я открыто уважала.

Еще Андриан, как и я, всем сердцем ненавидел Элоизу. Какие между ними разногласия, – тоже не спрашивайте. Все слишком запутано. Первая любовь, и все такое… Даже думать сейчас об этом не хочу.

Собственно, как только мне стукнуло двадцать, добрый папин друг тоже решил меня сослать.

Он рассказывал, что учился в Конкаире вместе с моими родителями. А значит, и я должна была окончить это сомнительное учреждение.

Может опять же возникнуть вопрос: почему? Отвечу просто: из-за моих особенностей.

Вот мы и подошли к самой интересной части моей увлекательной истории.

Я – Зверь. Как мои родители и все те люди, которые окружали мою семью.

Чтобы вам было проще понять, объясняю.

Мир наш необычный и делится на четыре сословия: Люди, Маги, Охотники и Звери.

И вы не смотрите на первых троих. Они только хотят казаться самыми могущественными и пытаются в это верить.

Но во все времена самым высшим сословием считались именно Звери. И плевать, что остальные не хотели признавать этого вслух. Главное, что мысленно так считали абсолютно все.

Звери, что означало дикость, всегда занимали главенствующие посты. А также писали законы нашего мира.

К сожалению, наша “раса” скоропостижно шла на уменьшение. Впрочем, даже наше количество не мешало продолжать заставлять верить остальных в то, что главные здесь – мы.

Но вот сюрприз: все мои родные и близкие не просто были Зверями. Наша фамилия – Айверсон. Не просто семья, – клан. Самый могущественный и величественный.

Главный.

Каково же было удивление всех остальных, когда они узнали, что я не унаследовала гены Зверей.

Однако, Андриан так не считал. Он до последнего надеялся, что во мне еще пробудится Зверь, и решил, что с этим мне точно помогут в Конкаире. Наивный.

Время шло… Я училась в этих стенах и являлась лучшей студенткой. Именно лучше, а не “одной из”!

Но уроки профессора Барра я благополучно пропускала весь прошлый. Почему? Правильно. Потому что он учил управлять силой. Силой, которой у меня еще не было. И даже не смотря на это, меня все равно удерживали в этой чертовой башне.

Таким образом, я и стала отшельником… Вдали ото всех студентов из общежития. Я видела их ежедневно на занятиях. Но какой смысл, если они все равно обходили меня стороной? Были конечно и смельчаки… Из-за пары таких моя жизнь однажды изменилась.

Ах, да. И еще один интересный факт обо мне: во время обедов мне удавалось сбегать.

Нет, не этот факт интересный. А то, что проводила я этот час в компании мертвых душ, на кладбище через дорогу от Конкаира. Как сейчас.

Пока все досыта набивали свои животы, я сидела на влажной земле, опираясь спиной о дерево.

Напротив меня стояли две высоченные надгробные плиты. Слой грязи на них был настолько плотным, что букв под ним было почти не разглядеть.

Есть мне не хотелось. Поэтому я достала из глубокой сумки большую тетрадь с темно-зеленой обложкой. Она заменяла мне личный дневник. Или была простой тетрадью, где я хранила все мысли, которые тяготили меня на протяжении долгого времени. Тут сами решайте.

Взяв в руки ручку и пролистав до первой чистой страницы, я замерла. Рука мелко подрагивала, зависнув над листом.

Время вокруг будто остановилось. Исчезли и без того редкие звуки жизни здесь: перестали каркать вороны, затих прохладный осенний ветер, даже листья, разбросанные вышеупомянутым, замерли.

Я тогда тоже перестала дышать.

Услышав тихий щелчок, я медленно втянула носом воздух, пропитавшийся осенней прохладой и запахом недавнего дождя. Я этого даже не заметила.

Все также внутри себя я услышала глухой удар сердца, а в следующий момент на землю будто бы вернулась вся жизнь.

Я тряхнула головой. Неужели галлюцинации?

Да, из-за постоянного одиночества я часто могла разговаривать с голосами в собственной голове, но не думала, что отчаянный момент психических отклонений настигнет меня так скоро.

Я услышала сбоку треск веток и шелушение листвы. Кто-то медленно ко мне приближался.

– Адриана? – раздался мужской голос совсем рядом.

Зная, кому он принадлежит, я не спешила подниматься. Но губы все же предательски расползлись в ленивой улыбке.

– Да брось… Даже не скажешь “привет”? Вижу же, как ты улыбаешься.

Такая улыбка была единственной, на которую я была способна. Пусть и редко, но ее вызывал только этот человек. Он же сейчас благополучно и стер ее с моего лица.

– Эйдос, – холодно поприветствовала я его и захлопнула тетрадку, пряча обратно в сумку. Написать что-то в ней мне так и не удалось. Я повернулась наконец лицом к своему несостоявшемуся жениху. – Ты же ведь не следишь за мной, да?

Он только один раз моргнул и открыл рот, то ли от удивления, то ли от возмущения. Неужели я оказалась права?

Эйдос Лирсон, некогда обещанный мне суженый, сейчас стоял в двух шагах от меня и с опаской косился.

Я ненароком вспомнила, как наши родители хотели обвенчать нас еще в детстве. Хорошо, что этого не случилось.Но что он в итоге смог мне дать? Надежду? Отнюдь. Хоть он был хорошим любовником и всегда сполна мог удовлетворить мои потребности, он так и не смог подарить мне хоть какой-то надежности, надежды на счастливое будущее. Впрочем, это не так важно… Смысл слова “счастье” я утратила довольно давно.

– Я правда тебя искал, – вдруг внезапно признался Эйдос.

Иногда при взгляде на него мое сердце могло сжаться от жалости, но не более. Эйдос искренне полагал, что до сих пор являлся мне другом, каким был в минувшие годы нашего детства. Безнадежный идиот.

– И чего же ты хотел?

Бедолага язык проглотил. Не знал, что ответить.

– Если развлекаться, то извини… У меня сегодня нет настроения. Да и место ни то. Ну ты понимаешь.

– Просто хотел составить компанию, – в голосе его звучала плохо скрываемая обида.

– На… кладбище? – с издевкой протянула я и наконец присмотрелась к нему повнимательнее.

Я не любила смотреть на людей, искать их совершенства и недостатки. Мне казалось, что так я будто переступаю через границу, собственноручно возведенную в моей голове. И олицетворяла эту границу совесть.

В целом, да. Один из основных моих принципов – не оценивать внешний вид кого-либо. Внутренности куда важнее оболочки. Но это я не в прямом смысле, не переживайте.

Вторым принципом я бы назвала немногословность. Ненавижу попусту болтать. Предпочитаю больше дело.

Как раз ради второго принципа я и нарушила первый. Рыская зорким взглядом по телу Эйдоса, я старалась оттянуть наш бессмысленный диалог. Он ни к чему не привел бы. И я знала точно: он не осмелиться ничего сказать, пока я пристально обвожу его тело взглядом. А потом, кто знает, может быть он не выдержал бы и ушел…

Волей-неволей, но я стала отмечать изменения в нем. Они были налицо. От наглого мальчишки и его робких объятий не осталось ни следа.

С виду довольно обычный. Светлые волосы с рыжеватым, почти медным отливом. Дымчато-серые глаза с черными точками вкраплений. Если бы я всмотрелась в них, уверена, меня бы передернуло. Настолько они были отталкивающими. Словно однотонное полотно местами прожгли, оставляя уродливые дыры. Немного худощавый, но довольно высокий. Я затылком почти доставала до его подбородка.

Как и ожидалось, не выдержав моего молчаливого внимания, Эйдос разочарованно помотал головой, развернулся и ушел.

А я что? Думаете, вскочу и побегу за ним? Ни хрена вы не угадали. Хоть и что дальше делать, – я не знала.

Всякое настроение сразу испарилось, оставляя в душе пустоту.

Посидев еще пару минуту ни о чем не думая, я встала и направилась к замку.

Почти на выходе с кладбища я резко остановилась в проеме кованых ворот и развернулась.

Так и знала!

Весь путь обратно меня не покидало ощущение, будто меня кто-то преследует. За моей спиной расстилался туман. Минутой ранее он облизывал мои пятки, а стоило мне обернутся, как он сразу стал отползать назад.

Желудок болезненно сжался. Зря я не пообедала.