Полгода

Глава 2. Отчаяние. Арсентий

Резкий и громкий звонок будильника ворвался в мой расслабленный и спокойный сон без тревожных сновидений, моих ночных спутников с момента ухода Андрея. В последнее время меня мучают либо откровенные кошмары, либо разлука с пока что еще мужем. Если от кошмаров я просыпаюсь в холодном поту, то от явления Андрея в моем мире снов у меня происходит эмоциональный, физический и психологический упадок. Мало того, что его редкий вид наяву нервирует, так еще он просачивается в мои сновидения и достает меня там. А сегодня мне снилоcь что-то приятное, вроде, теплое море и горячий песок, мое спокойствие, и я даже испытала позабытое счастье свободы и бесконечности. И я не готова была упускать возможность морально отдохнуть хотя бы во сне! Я накрыла голову подушкой, пытаясь ухватить стремительно убегающее море за хвост, но отвратительный звук пробивался через пуховый наполнитель, не оставляя мне иного выхода, как только встать.

Издав нечеловеческий звук, я сползла с кровати и заставила себя открыть глаза. Тяжесть в голове не позволяла встретить утро должным образом, и поэтому, отойдя от стандартов, я позволила себе по пути в ванную выругаться.

– Вчерашнее вино плохо сказывается на сегодняшнем утре, – констатировала я факт, растирая лицо ладонями. Стараясь взбодриться, а заодно отогнать лезущие в голову неприятные мысли, я сделала несколько махов руками, но встав у раковины, замерла, вспомнив ночного гостя. Воспоминания были туманными, словно обрывки сна проскальзывали в памяти, и я уже засомневалась в реальности визита ангела. Мне хотелось верить, что он действительно предстал предо мною, что со мной случилось настоящее чудо, и я отправилась на поиски доказательств в спальню, особо не надеясь найти следов его пребывания. Сознание отказывалось верить в увещевания сердца, скептически указывая на неоспоримые факты: неделя запоя, сильнейший стресс, постоянная усталость и недосып сыграли со мной злую шутку. Я просто выдала желаемое за действительность. Ангелы, если и существуют, то только в другом, невидимом человеку мире, да и возможно ли получить от давно ушедших предков помощь?

Отсутствие доказательств убедили меня в нереальности ангела, отчего я почувствовала укол разочарования. Устав от внутренней ноющей боли, мне хотелось вырвать ее с корнем из груди, залатать разбитое сердце и обшить его броней, поэтому обещание ангела были восприняты почти всерьез. Словно наяву он приходил ко мне.

Время неумолимо бежало вперед, оставляя совсем немного на утренний перекус и сборы на работу. Откровенно, мне хотелось упасть на кровать и спрятаться в небытие от проблем. Я мысленно пролистывала страницы своей жизни, заглядывала вперед, не находя особого смысла во многих своих действиях. То, как я живу, больше напоминало бег по кругу с однотипными декорациями без возможности сойти с натоптанной дорожки. Все прошедшие годы соединились в один длинный день с редкими вспышками счастливых моментов в виде поездок на море.

Я выпала из этого длинного дня, попав на другую зацикленную дорогу. Грядущее было покрыто плотным туманом, но мне точно было известно, что смысла особого новая жизнь без Андрея не несет. Да, я не представляю жизни без него, и пусть меня осудит добрая половина женщин. И дело не в том, что я цепляюсь за пока что мужа, а в том, что он стал частью меня, как и многие другие люди, приходящие в нашу жизнь. Уход Андрея сравним с отрыванием части тела: невыносимо болезненный, почти смертельный, лишающий возможности нормально дышать, есть, пить, спать, жить. Душевная боль превратилась в физическую, перемешалась и осела в груди и горле, отчего каждый вдох давался с трудом.

Но жизнь продолжается. Необходимо найти силы жить по-новому, взять себя в руки и идти вперед с гордо поднятой головой. Либо я переступлю через свою боль, насильно оставлю ее позади, либо она сожрет меня сначала изнутри, а затем и снаружи. Я сделаю маленький шажок: утренний завтрак более здоровый, макияж более привлекательный.

Критичный взгляд в собственное отражение не принес облегчения – красоткой я себя не считала, а в свете последних событий моя самооценка пострадала в разы. В итоге махнув отражению рукой, понимая, что ничего сейчас не исправить во внешности, вышла из квартиры.

Мне казалось, что все не так: я то и дело поправляла серую шапку, без конца съезжающую на глаза, заправляла выбивающиеся из-под шапки волосы, засовывала вылезающий из ворота пальто шарф, застегивала бесконечно расстегивающуюся пуговицу. И, наконец, возвращала на место съезжающую с плеча сумку. Бесконечно злилась на себя и одежду, не понимая причину неряшливости, я постоянно двигалась, не замирая ни на минуту. Посмотреть со стороны – нервно-психическое расстройство налицо.

Поездка в автобусе на работу была настоящим испытанием. Среди разнообразной толпы, я себе казалась самой нелепой и непривлекательной. Рядом со мной с надменным лицом стояла высокая девушка с длинными крашеными в модный цвет волосами и идеально ровным тоном лица. Стильно одетая, дорогой телефон, аромат духов, расползающийся по набитому автобусу, маникюр, длинные салонные ресницы и яркий макияж. Именно на таких мужчины обращают внимание, именно к таким уходят. В другое время я едва ли заметила бы ее, но сегодня внешность незнакомки отдаленно напомнили внешность разлучницы, заставляя вглядываться в черты лица до тех пор, пока не поймала на себе ее недовольный взгляд.

Автобус мягко затормозил на остановке, выпустив большую часть пассажиров в прохладное утро. Я не позволяла себе замедлиться, поскольку быстрый шаг не располагал к размышлениям, влетающие горькие мысли не задерживались в голове.

Работу свою я откровенно не люблю, и давно просматриваю сайты с объявлениями, но сегодня торопилась спрятаться в кабинете, погрузиться в цифры на компьютере и счета на бумаге, чтобы забыться хотя бы на время. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, не хотелось никому улыбаться и даже просто здороваться, не хотелось быть приветливой и дружелюбной. Мне хотелось быть молчаливой и невидимой, чтобы переболеть в одиночестве.

Кабинет я делю с шестью коллегами. Слишком жесткая по характеру начальница сорока пяти лет сидит прямо напротив меня, следит за всеми работниками и делает бесконечные замечания. «Полное отсутствие дисциплины», – громко произносит она, стоит только кому-то из девчонок отвлечься от работы или ответить на личный телефонный звонок.

За глаза начальницу мы называем Грымзой (от фамилии Грызлёва), и как манны небесной ждем ее отпуска или редкого больничного. Знаю, что нехорошо поступаем, негоже вести себя взрослым подобным образом, но извечное напряжение, созданное исключительно жесткой начальницей, давило на нервы. И фразы: "не нравится, меняй" не всегда работают. Порой человеку требуется много времени, чтобы решиться на смену деятельности, и еще больше смелости. Осуждая других за нерешительность, люди не думают о воспитании, характере, конкретной ситуации. Я не буду оправдывать или корить себя за бездействие, скажу лишь, что на тот момент просто не пришло время перемен, я жила по накатанной, работала много лет на одном месте, не понимала, куда двигаться с одним-единственным образованием бухгалтера и навыками свода дебита с кредитом. У меня даже толком и хобби не было, так как все нерабочее время уходило на дом и семью.

Работала я без энтузиазма, просто выполняла свою работу вполне качественно и быстро, а в последнее время трудовой процесс шел через силу, путались цифры на калькуляторе и клавиши на клавиатуре, допускалась масса ошибок, отчего приходилось оставаться сверхурочно без дополнительной оплаты.

– Соколова, сосредоточься хоть сегодня на работе. К 16 часам на моем столе должен лежать отчет, – громкий, зычный голос нарушил тишину кабинета и камнем упал мне на голову.

– Да помню, – ответила я, хотя хотелось послать всех подальше, встать и навсегда уйти из этого кабинета. В последнее время желание окончательно перевернуть свою жизнь с ног на голову все сильнее давало о себе знать.

День тянулся бесконечно долго. Минуты превращались в часы, часы в вечность. Иногда казалось, что секундная стрелка застывала на месте, а затем, спустя длительное время, делала прыжок на следующее деление. Я честно пыталась сосредоточиться на отчете, но непрошенные мысли беспрестанно лезли в голову, заставляя улетать из реальности, прокручивать ленту прошлого, останавливаясь на самых острых местах. Я не люблю плакать на людях, и чтобы сдержать рыдания, у меня уходило еще больше сил, чем на изгнание мыслей и сосредоточение на отчете.

– Соколова, ты снова тихо и мирно ждешь окончания рабочего дня? – глядя поверх очков спросила начальница. – Я тебя предупреждаю, что, если ты не успеешь сделать отчет к четырем часам, я тебя лишу премии.

Спасибо, Тамара Петровна, за эмоциональную встряску. Копейки терять не хочется, поэтому придется взять волю в кулак и сделать этот треклятый отчет.

Пешая дорога до дома занимала около часа. Не желая запираться в четырех давящих воспоминаниями стенах, я неторопливо бродила по темным осенним улицам с мокрыми тротуарами, местами тронутыми тонкой корочкой льда.

Ноги сами привели меня на пустынную набережную – место наших с почти экс-мужем прогулок в стародавние времена. Асфальтированная дорожка тянулась вдоль темного, почти черного побережья и терялась в лесопосадке. Свет от фонарей расплывчатыми пятнами отражался на мокром асфальте, захватывая песок с берега. На набережной практически никого не было – мало у кого возникало желание в такую погоду проводить время на улице. Сырость, слякоть, мелкий противный дождь и, хоть и слабый, но неприятный ветер в лицо. Он трепал выбившиеся из-под шапки волосы и норовил обжечь щеки редких прохожих. А мне хотелось ходить по мокрой дороге, загребать ногами остатки желтой листвы и размышлять о своей неудавшейся жизни. Я перебирала трепетно охраняемые воспоминания о первом поцелуе с Андреем, неожиданном предложении руки и сердца, и простых прогулках на набережной. А теперь все казалось нереальным, произошедшим в прошлой жизни, и, возможно, не со мной. Та Полина умерла с уходом Андрея.

Я спустилась к воде и прошла вдоль берега, позволяя накатывающим на песок волнам лизать сапоги, вымывая остатки тепла. Каблуки проваливались, отчего приходилось идти на носочках, ноги затекали, но дискомфорт доставлял некое удовольствие – он отвлекал от мрачных мыслей. Присела на корточки и опустила руки в ледяную воду, позволяя намокать рукавам. Руки невыносимо заломило, холод забрался под плотную ткань пальто и морозил все тело. Не вытерпев, я вынула руки из реки, встряхнула их и засунула поглубже в карманы. Сгущающаяся темнота страшила, дрожащее тело требовало тепла, но возвращаться домой в ближайшие пару часов не было желания.

Недалеко от набережной располагался бар. Вывеска светилась ярко-красными буквами, издалека зазывая меня заглянуть на бокал пива в гордом одиночестве. Мне никогда не доводилось посещать подобные места, да и вообще старалась обходить такие заведения стороной, но сегодня невыносимо хотелось чего-то непривычно-экстремального. Мне хотелось себе, Андрею, всему миру доказать, что я не такая пай-девочка, не домашняя и спокойная, какой меня считают все знакомые, а с характером, способным развеять ореол приличия, поневоле возникший вокруг меня.

Бар встретил меня пустыми высокими стульями вдоль барной стойки и пустыми уединенными столами вдоль стен. Лишь компания из четырех подвыпивших мужчин в другом конце зала играла в бильярд. Впрочем, вели они себя прилично и не вызывали беспокойства.

По моим предположениям бар должен был принять основную массу посетителей ближе к полуночи, поэтому у меня было немного времени на расслабление и забытье. Как только часы пробьют одиннадцать, я быстро покину это заведение.

И поначалу все шло просто замечательно! Я заказала бутылочку хорошего вина, втридорога купила плитку шоколада на закуску и спокойно наслаждалась уединением. Меня никто не трогал, на меня никто не обращал внимания.

То ли от голода, то ли от усталости, то ли от всего вместе я опьянела буквально с полбокала. И нет бы под легкое головокружение радоваться жизни и строить планы на грядущее, так нет же, я решила окунуться в воспоминания. Как и полагается пьяной брошенной женщине, решила написать бывшему все, что думаю о нем и его пассии. Текст лился рекой, удалялся и снова писался в еще лучшем варианте, и готов был отправиться смешить моего пока что мужа, как краем глаза заметила движение в мою сторону. Переведя взгляд с экрана на незнакомца и, нисколько не смущаясь (спасибо красному полусладкому) бесцеремонно, с неприкрытым интересом осмотрела его. Трудно сказать, что меня больше привлекло в статном мужчине: уверенность и независимость, читающиеся в каждом его жесте, спокойствие и мужественность, отражающиеся в глазах или странная, не современная одежда 40-50 годов? Будто герой военных лет переместился в наш бренный, разваливающийся на глазах мир.

Незнакомец тоже смотрел на меня с не меньшим интересом. Нет, ни в моем, ни в его взглядах не было интереса, как к противоположному полу, желания хорошо провести вечер или чего-то похожего. Тут было нечто иное, необъяснимое, словно мы оказались давними хорошими знакомыми, потерявшие друг друга много лет назад, и случайно встретившиеся через года и теперь в повзрослевших чертах пытаемся найти того самого давнего друга. Мужчина был мне незнаком, я с уверенностью могу сказать, что никогда раннее его не встречала, но отчего ж тогда моя душа при виде него заныла и потянулась? Мне невыносимо захотелось, чтобы незнакомец подсел ко мне, и если он не сделает этого, решила я, то я сама отважусь пересесть к нему.

К моей радости, он решительным шагом пересек помещение и присел на соседний стул.

– Привет, – незнакомец поздоровался со мной, как с давней знакомой. Мягкий и даже отеческий взгляд серых глаз успокаивал. Если бы не молодость лица, я бы решила, что передо мной мой отец или дед – именно так смотрят на своих детей. На миг мне стало не по себе от абсолютного доверия к совершенно незнакомому человеку, и я уже начала грешить на опьянение, но при этом ничего не могла с собой поделать – от него веяло защитой и надежностью.

– Привет, – я с ужасом осознала, что язык отказывается меня слушаться. Отчего-то стало стыдно за свое состояние.

Непослушными руками я затолкала телефон в сумочку, решив, что появление незнакомца – это знак, чтобы не сделать глупость, о которой наутро пожалею. Не самая лучшая идея писать Андрею, когда он наслаждается обществом своей этой… возлюбленной. Я с силой сжала зубы, стараясь отогнать неприятные, непрошенные мысли, вызывающие слезы. От усердия прикусила губу, отчего, застывшие в уголках глаз слезы, водопадом полились по щекам. Я так резко отвернулась, пытаясь скрыть свое состояние, что чуть не свалилась со стула. Не хватало еще распускать нюни перед незнакомцем!

– Тебе нужно проветриться, – как ни в чем не бывало произнес этот странный мужчина, чем вызвал во мне новую порцию доверия и благодарности, но я не собиралась сдаваться перед своим опьянением и желанием быть понятой, услышанной и приласканной!

– Я тебя не знаю и, поэтому никуда не пойду. Вдруг, ты меня убьешь или что похуже сделаешь.

Незнакомец кивком головы указал на компанию подвыпивших парней. Двое из них переговариваясь, слишком откровенно смотрели на меня, и я даже со своего места в своем состоянии видела, чего конкретно они хотят. За прошедшие полчаса они хорошенько поднабрались, и теперь разыгравшиеся гормоны требовали приключений. А я, к несчастью, в этом помещении была единственной дамой, не считая кассира, но она лицо неприкосновенное.

– Мысли у них черные, – коротко сказал мой новый знакомый.

Внутри меня тоненьким колокольным перезвоном зазвучала тревога, подталкивая к выходу. Стараясь не выдавать волнения, я открыла сумочку и достала банковскую карточку для оплаты.

– Рассчитайте, пожалуйста, – вежливо попросила я, чувствуя, как от страха минуту назад заплетающийся язык заработал лучше. Двое приближались, не обращая внимания на молодого человека подле меня, словно того и не было вовсе.

– Быстрее, Полина, – торопил новый знакомый, а я не обратила внимания на то, что он назвал меня по имени, хотя мы не представились друг другу. Скованная и одновременно подгоняемая страхом, я ринулась к выходу, на ходу засовывая карточку в сумочку. Непонятно откуда передо мной возникли двое из компании, преграждая путь к выходу. Я сделала шаг в сторону, намереваясь обойти их, но те, недобро ухмыляясь, не желали расставаться с легкой добычей. Оглянувшись на нового знакомого, взглядом попросила о помощи, но тот лишь молча стоял рядом, наблюдая за происходящим. Его напряженный взгляд и боевая стойка кричали о смелости и готовности вступиться за меня, но действия говорили об обратном. Чего он ждет? Подходящего момента или надеется на удачное разрешение?

Мой новый знакомый был похож на бесстрашного героя из фильмов, от одного взгляда которого поджилки у таких, как у этих двух должны дрожать, но те, казалось, совсем не замечали мужчину. Слишком дерзкие, самоуверенные, пьяные…

Парень повыше наклонился ко мне и, усмехаясь, выдохнул перегаром в лицо:

– И что же такая красивая девушка делает одна в таком злачном заведении? Вдруг, кто обидит? Хочешь, я сегодня буду твоим телохранителем?

Второй пьяно хихикая, облизывал меня сальным взглядом. От омерзения и страха меня затошнило, я глубоко вдохнула воздух, пытаясь унять внезапное головокружение.

– Я не одна. Со мной молодой человек. Лучше посторонитесь, – с вызовом, смело ответила я, не сомневаясь, что такой мужественный мужчина обязательно заступится за меня.

– И где же он? – демонстративно оглядываясь, поинтересовался второй, скользя взглядом сквозь моего знакомого. Столь оскорбительного поведения даже я не могла выдержать, а мужчина оставался на месте, не предпринимая попыток ни себя защитить, ни меня. Укол разочарования обидно кольнул внутри груди: внешность оказалась обманчивой, и за внешней мужественностью скрывается трус обыкновенный.

– Вообще-то, рядом со мной, – предприняла я последнюю попытку, однако новый знакомый оставался безмолвен, а двое парней упорно делают вид, что не замечают его.

– Прикинься дурой и уходи, – посоветовал новый знакомый. Этот совет выглядел издевательством, усмешкой над моим положением.

– Отвали! Лучше бы помог мне, трус, – не в силах сдержаться, зло огрызнулась я, не замечая недоуменных взглядов парней.

– Что смотрите? – нарастающая злости прибавляла смелости. – Захотелось снять одинокую пьяную девчонку в баре? Больше вас ни на что не хватает, как только запугивать девушек? Трусы!

– Что ты сказала?! – парень с ежиком на голове схватил меня за руку и дернул на себя, пытаясь сбить с ног. Я замахала свободной рукой, стараясь удержать равновесие, и случайно скользнула ногтями по лицу второго. Его пьяные глаза залились кровью, а сам он от злости дрожал, не совсем понимая, что перед ним неравный противник. Выдернув руку, попятилась назад, понимая, что от щуплого бармена и девушки-кассира толку мало, пока приедет полиция на их вызов, пьяные дел наворотят. Новый знакомый, единственный, кто мог противостоять этим двум, никак не вовлекался в ситуацию. Его словно не существовало.

Я пятилась, выкрикивая угрозы о грозящем наказании полицией, но те игнорировали и мои аргументы, и резкие окрики бармена, требующего прекратить дебош. Я приготовилась к неминуемому, как между мной и парнями, наконец-то, вклинился новый знакомый. Обезумевшие от алкоголя и злости, не обращая внимания на мужчину, продолжали напирать, и я уже было подумала, что и новый знакомый не в силах справиться с ними, как далее случилось нечто непонятное.

Мужчина вскинул руки и уперся ладонями в разгоряченные лбы нарушителей спокойствия, останавливая их дальнейшее продвижение ко мне. Я ожидала большой драки, подкрепления со стороны двух других, наблюдавших из противоположного конца зала, но нападавшие замерли, подчиненные лишь крепким ладоням мужчины. Обездвиженные, они уставились в одну точку, сквозь моего нового знакомого. Сначала их пустые глаза ничего не выражали, а затем, постепенно, в них стали появляться эмоции: удивление сменялось недоверием, недоверие беспокойством, беспокойство страхом, страх ужасом. Казалось, что они видят какие-то картины, не понимая, что в действительности с ними происходит. Еще больше не понимала я, и от этого становилось жутко.

– Уходи! Быстро!

Дважды мне не нужно было повторять. Чересчур резво я бросилась к выходу с одной единственной мыслью: бежать отсюда подальше, особенно от этого странного мужчины.

Как только я оказалась на улице, новый знакомый опустил руки, встряхнул их, и спокойным, ровным шагом направился к выходу. Метнув последний взгляд на панорамное окно бара, я со всех ног бросилась прочь, стараясь как можно дальше убежать и спрятаться от своего странного спасителя. Однако внезапное спокойствие, злившее меня больше хамского поведения пьяных, не давало бежать быстро и долго. Теплая волна расслабления окутала с ног до головы, согрела и заставила замедлиться. Я честно попыталась переставлять побыстрее ноги, но борьба тела с внутренним умиротворением и подсознательным желанием вернуться к этому непонятному человеку оказалась проигрышной. Боролись ли в вас когда-нибудь два абсолютно противоположных чувства: страх и доверие к одной личности? Доводилось ли одновременно в сердце и разуме умещать беспокойство и спокойствие? До сего момента я и не подозревала, что такое возможно. Мне хотелось и сбежать подальше от этого человека и спрятаться в его объятиях от всех проблем. Причем, напомню, я его видела впервые.

Несмотря на то, что все мое нутро рвалось к незнакомцу, мозг диктовал пути к отступлению. Пересилив себя, я укрылась в тени дома, моля, чтобы этот человек ушел, но интуиция шептала, что в баре он оказался по мою душу и куда бы я не спряталась от него, везде найдет. Кто он? Опытный маньяк-гипнотизёр? Чокнутый? Что ему нужно от меня?

Мужчина вышел из бара и, даже не оглядевшись в поисках меня, ведомый внутренним компасом, направился к моему укрытию. Я вжалась в стену, лихорадочно ища пути побега.

– Не бойся меня, я тебе не причиню вреда, – его голос непременно успокоил, если бы голос разума не вопил об опасности. Я намеренно не слушала голос сердца, шепчущего обратное. Его вообще нельзя слушать, оно обманывает, в отличии от разума.

– Что ты сделал с ними? Почему они так испугались тебя? – истерично пропищала я.

– Ты скоро сама все поймешь. Для начала я хочу представиться. Меня зовут…

Я понимала, что мне не хватит ни сил побороть неравного противника, ни скорости убежать от явного спортсмена, но попытаться стоит. Вон, когда-то Давид победил опытного великана-воина Голиафа. Да что далеко ходить, мой покойный дед Арсентий в годы Великой Отечественной войны в одиночку отбился от десятка врагов и невредимыми вернуться к своим. Правда, потом его здоровье резко пошатнулось, и он умер от воспаления легких, так и не дожив до дня победы.

Действовать мне пришлось инстинктивно, полностью доверившись своей звериной части. Я всегда придерживалась мнения, что в нас, людях, много звериного, и поэтому есть смысл довериться внутреннему, так как животные инстинкты никогда не подводят.

Не дослушав, я треснула незнакомца сумкой по лицу, и рванувшись в сторону от него, понеслась прочь по скользкой плитке вдоль магазина, каждую секунду ожидая, что мужчина схватит за ворот пальто, повалит на землю и ударит в лицо. Картинки одна ужаснее другой сменяли друг друга, и этот страх открыл второе дыхание, позволив, не чувствуя от быстрого бега боли в боку и сбившегося дыхания, буквально лететь над землей, но злосчастная дешевая тротуарная плитка сыграла злую шутку. Ноги заскользили, разъехались в разные стороны и я, безрезультатно пытаясь ухватиться за воздух, рухнула посреди дороги.

– Полина! – подхватив под мышки, незнакомец попытался поставить меня на ноги, но я, взвизгнув, решила сопротивляться до конца. – Да угомонись же уже! – не выдержав, рявкнул мужчина. Я резко выпрямилась, осознав, что он назвал меня по имени. Откуда он знает мое имя? Что ему еще известно обо мне? Что ему нужно от меня? И кто он такой, в конце концов?

– Что ты хочешь от меня? Ты маньяк? Кто ты? – Я внутренне похвалила себя за то, что сказала это почти спокойно, а не выкрикнула истерично.

– Не бойся меня, Полина, я тебе не причиню вреда.

Незнакомец примиряюще выставил руки ладонями вперед, давая понять, что не применит физическую силу. Ага, только я не верила в это. Сейчас этими примиряющими ладонями скрутит меня и все, поминай как звали.

– Это я уже слышала. Откуда ты знаешь мое имя?!

Незнакомец вздохнул и мягко улыбнулся.

– Не думал, что наше знакомство будет именно таким. Все планировалось немного иначе. А тут этот бар и пьяная компания… Ну, уже не важно. А звать меня Николич Арсентий Матвеевич…

– Николич Арсентий. Так звали… моего деда… Что за шутки? А ну, признавайся, кто ты, иначе!.., – я грозно потрясла сумкой в воздухе.

– Полина, я говорю чистейшую правду, я твой дед Арсентий, рожденный в 1908 году и покинувший свет в 1944. Знаю, что поверить очень непросто, но вспомни, о чем говорил твой ангел-хранитель. Он сказал, что мы, твои предки, весь твой род, зримо и незримо до наступления нового года будем рядом с тобой. Мы всегда рядом с тобой и твоими детьми, но помочь оттуда, – он указал пальцем на небо, – не можем. Нам дана возможность в течение двух месяцев спускаться на землю, к тебе.

Я сжала руками виски, зажмурилась что есть силы, надеясь, что все происходящее – плод моей фантазии или очередной сумасшедший сон.

– Бред-бред-бред!

– Да, я знаю, что трудно поверить в происходящее. Но ангел тебе не приснился, равно как и я.

– Если ты мне сейчас все нормально объяснишь, то я тебе поверю. А если почувствую, что лжешь, то, … – Я снова угрожающе потрясла сумкой, понимая, что защита смехотворная, на что незнакомец добродушно улыбнулся, не предпринимая никаких попыток скрутить меня.

– Вчера ночью ты взывала к Всевышнему.

Моя тайна была раскрыта, а ее подробности я предпочитала стереть из памяти. Стыдно, признаться, очень стыдно.

– Это я все знаю, пропусти этот интереснейший момент.

Незнакомец, представившийся Арсентием, вновь улыбнулся. И несмотря на то, что, в принципе, те малые доказательства подтверждали факт моего настоящего деда передо мной, а не галлюцинацию и иже с ним, мой мозг отказывался верить. Да и как можно вот так запросто поверить, когда всю свою жизнь ни я, ни мое окружение не сталкивалось со сверхъестественным.

Именно об этом ночью говорил ангел-хранитель, и это я списала на сон, который в итоге оказался реальностью. А, может я сейчас в обморочном состоянии и мне все видится? Или вообще умерла…

Последняя мысль вызвала во мне дрожь и чувство тоски, но незнакомец, почувствовав мое состояние, поспешил разубедить меня:

– Ты жива-здорова, и все происходящее реальность. Это я прибыл к тебе оттуда, – он указал пальцем на небо. И, вроде, говорит он убедительно, и глаза излучают добро и любовь, но возможно ли так просто поверить в реальность происходящего, не смотря на доказательства?! Ну, нет, конечно! Такое бывает только в фантастических книгах и фильмах, а в жизни все более прозаично. Никакой мистики, фантастики, сказочности, лишь только трезвость жизни и скучный материализм.

– Я понимаю, что очень трудно поверить в существование потустороннего мира, даже если веришь в Бога. Вера многих людей такова: верю, да не уверовал. Но другой мир есть, и он прекрасен. Он свободен от болезней и бед, там райские сады и тепло. Там собрана вся Божья мудрость. Там мы, души умерших людей, наблюдаем за вами, нашими потомками.

И ты вчера взывала к Господу Богу, молила Его о помощи. Он каждому своему дитю протянет руку, как бы человек не заблудился, сколько бы раз не оступился. Стоит только призвать Его, покаяться всем сердцем, и Он простит и поможет. Его любовь безгранична и сильна, всеобъемлюща, безоговорочна, как бы мы не огорчали Его своими поступками.

От его проникновенной и утопичной речи я поежилась, но не осенний холод остужал мое разгоряченное тело и пылающий ум, а суеверный страх. Трудно поверить и принять тот факт, что рядом со мной призрак покойного деда Арсентия, проще придумать историю о реальном человеке, который для чего-то узнал все подробности вчерашнего вечера и решил по-черному пошутить надо мной.

И чтобы в действительности ни происходило на холодной улице родного города, верить в снизошедшую с Небес помощь ангела-хранителя и всего рода хотелось. Хотелось удостовериться, убедиться, что Бог есть, и Он рядом, что мы, живущие на земле, не единственные в этом мире. И если все происходящее реальность, если ангел-хранитель, дед Арсентий действительно спустились с Небес, чтобы помочь мне, то почему Он выбрали именно меня, обычную смертную, с посредственной верой, грехами и отсутствием всякой святости, с земными проблемами?

Мучивший вопрос вырвался наружу растерянным бормотанием.

– Не понимаю, почему ангел-хранитель показался мне? Еще и ты, вроде как мой дед, спустился с небес. Я обычная, ничем не примечательная грешница. Во мне так мало веры и так много людских, низменных чувств…

– Сия тайна откроется только из уст твоего Ангела-хранителя, я же, такой же раб Божий, как и ты, не в силах распознать замысла Всевышнего. Но скажу лишь одно: какой бы ты не была, ты любима Им, как и все остальные живущие.

Сумку, на всякий случай, все так же держала в руке, готовая в любой момент применить ее в качестве самозащиты.

– Твой ангел-хранитель обратился с прошением к Господу Богу, а затем ко всему твоему роду до первого человека с просьбой помочь тебе. Но ты должна понять, что ничего, даже с помощью Всевышнего, не исправится в один миг. Он готов дать в твои руки штурвал от твоего корабля жизни, отправить попутный ветер перемен, но только ты сама будешь управлять им при помощи своих мыслей, действий и слов. Готова ли ты к изменениям?

Готова ли я к изменениям? Конечно, что за вопрос! Если они все постелют красную дорожку, по которой мне останется лишь пройти, то почему бы и нет? Или, хотя бы, дадут инструкцию к применению.

Я еле заметно кивнула, еще не до конца веря в реальность происходящего. Мне бы больше доказательств…

– Ты, как любой человек, надеешься на легкий путь, – в очередной раз он прочел мои мысли, – но для изменения жизненного маршрута тебе нужно приложить усилия. Войдешь в нужное русло, тогда и поплывешь по течению, лишь изредка помогая себе веслом выбора не свернуть куда зря.