Но они тоже служат злу. Часть вторая. Лорд десятого горизонта

Сиброк опустил голову и заговорил тихо, исподлобья глядя на Ярослава:

– Я не мог тебе помочь. Забыл, кто мой отец? Ты хотел бы к нему на службу? Да? Продал бы свою душу в обмен на пару лет сытой рабской жизни? Ты и понятия не имел, к кому пришел тогда и о чем просил. Ты мне всегда нравился, твой веселый характер. Я ценил твою чистую, беззлобную душу. А раз так, то следовало держать тебя подальше от моей семьи. Отвадить раз и навсегда. Впрочем, тебя это не спасло. Ты все же служишь демону – я вижу на тебе его знаки. – Ярослав невольно потер ладони. – Вижу, все мои старания зря.

– Мой босс – он совсем другой. Он не такой как вы.

– Да что ты? Ты много знаешь демонов? Лично с каждым общался? Уверен, тебе, как и всем прочим убежденным слугам лорда Аита, скормили сказочку про то, как он загнал всех демонов Вниз, на горизонты, оставив людям всю Землю? А это не так. Лет двести назад здесь оставалось-то трое Повелителей, не больше. Аит просто помог им договориться. Уладить их споры мирно. Уж он большой любитель этих договоров, не спорю, в этом мне с ним не тягаться…

– Да пошел ты! – вдруг очень тихо ответил Ярослав. – Я добровольно предложил свою верность. И еще раз бы это сделал, ничего бы не поменял.

Разговор замер. Симпатичная девушка принесла напитки, и Ярь, схватив стопку, осушил ее одним махом. Он сидел, уставившись взглядом в пустоту.

– Эй, ты чего надулся, – тихо позвал Сиброк. – Или ты на девочку уставился?

Ярослав фыркнул и потянулся за второй стопкой.

– Мое! – Сиброк накрыл рукой ром. Их руки соприкоснулись, будто шла борьба за последнюю стопку – но этот спор скорее был данью прошлому. Уперев локти в столешницу, они мерились силами, сжимая ладони друг друга. Почувствовав, что победа близка, Ярославу вдруг стало жалко их старой дружбы, всех теплых воспоминаний. Он ослабил хватку – и тут же был побежден.

– Ром для победителя, – произнес Сиброк, забирая трофей. В короткой схватке ушло напряжение, больше не было неприязни – они сидели как встарь, друзья навек.

– Закажем еще, и я тебя сделаю, – пообещал Мирный, подзывая официантку.

– Прости, Ярь. Я не прогонял тебя тогда. Я хотел уберечь…

– Знаешь, я все думал тогда, почему ты меня так прогнал, подумал – может, есть веские обстоятельства, искал объяснений, думал про финансовый кризис…

– Кризис? – хохотнул Сиброк. – Кризис – это что за слово такое? Неурожай что ли? – И багрянокровый засмеялся, довольный своей шуткой. – Мой простодушный друг, кризис – это рукотворное бедствие, люди его творят для денег и во имя денег. Деньги значат власть, и люди соревнуются между собой – у кого денег больше, тот и главный. Совсем как демоны. У кого больше душ, тот большей властью и обладает. Сильнее становится.

– У тебя тоже есть души?

– У меня? Откуда?! Я служу моему отцу, и только. На мне много крови смертных, это правда. Но и ты ведь не святой. Ни тогда, на войне, ни сегодня. – Сиброк качнул головой. – Да, я не смог тебе помочь тогда, но не считай меня предавшим нашу дружбу. Для меня это важно.

– Да всё уже. Забыли, – беззлобно огрызнулся Ярослав. – Как вышло, так и вышло.

– Что ты решил насчет меня? – Сиброк развалился на диванчике, поводя плечами, сбрасывая накопившуюся усталость.

– Решил доказать тебе, что ты ошибаешься насчет моего босса.

– Вот как?

– Да. Он тебя не знает. Я скажу ему, что ты не злой. И вообще, это все нелепое стечение обстоятельств. Ты солдат, ты верный товарищ. А что, у босса оперативников что ли нет? Я все объясню, вот увидишь!

– Э нет, брат. Так не пойдет. – Сиброк засмеялся. – Он же демон. Это он к вам слабость проявляет. А ко мне – нет! – Тут Сиброк помрачнел, перестав смеяться. – Бангу погиб. Ваших рук дело.

– Да с чего ты решил?

– Я знаю. Он попал в ловушку. Кто-то из ваших кинул ежей под колеса, машина в столб. Брат и его охрана погибли. Отец хотел выкупить тело Бангу, но твой хозяин долго тянул с переговорами. Теперь вот понятно, почему.

Ярослав похолодел изнутри. Так вот что это был за информатор. Хмельной туман враз разошелся. Сиброк, конечно, враг, и наверняка лжет, но не насчет своей смерти. Нельзя ему в башню. Сердце Яря замерло, когда за спиной у Сиброка возникла темная фигура, облаченная в плащ. На улице шел сильный дождь, и струи воды потоком стекали по вымокшему Илье.

– Илья? – вскрикнул Ярь. – Думал, ты занят!

– Уже нет. Я за тобой приехал. Тебя ждут.

– А! Я понял. – Ярь залпом осушил свой бокал, пряча взгляд от Сиброка. Момент был упущен. Сиброк тоже это понял. Он лишь зубами скрипнул при виде Ильи. Ярь улыбнулся с натугой и протянул руку старому своему другу:

– Давай, прощаемся!

Их руки соединились в крепком пожатии.

– Давай, Ярь, еще увидимся! – Сиброк глянул ему в глаза. Руки их еще хранили тепло рукопожатия и улыбки еще не сошли с лиц, когда Илья оборвал их прощание:

– Нет. Я думаю, больше вы не увидитесь.

16

Знакомое кресло перед камином, все как в тот памятный вечер, три недели назад. Аит вышел к нему, вытирая руки, одетый по-простому, без украшений и оружия – почти домашний вид. Если у демона, конечно, есть дом. Волосы, зачесанные назад, блестели от воды, в темных глазах отражались всполохи огня.

– Как ты? – участливо, с теплотой в голосе поинтересовался демон.

Ярь поежился в кресле, он представлял себе этот разговор несколько иначе.

– Нормально, – невпопад буркнул он.

– Все прошло гладко, ты хорошо себя проявил.

– Хорошо? – Ярь напрягся, ожидая подвох.

– Да не удивляйся ты так. Я знал, что в окружении Баила у тебя есть кто-то знакомый. Поэтому ты шел не один, я велел Илье присматривать за тобой. Когда ты замолчал, Илья испугался, что тебя схватили, и позвал меня. Я застал тебя не в самый лучший момент твоей жизни, и мне понравилось то, что я увидел. – Аит вскинул ладонь, пресекая попытку Ярослава заговорить. – Пожалуй, тебе нужен отдых. Что скажешь?

– Какой отдых? – Ярь тоскливо ждал, что сейчас речь пойдет о вечном отдыхе и смертном сне, но Аит не расположен был к шуткам. Он действительно отпускал его.

– Ты свободен, пока я тебя не позову. Отдыхай, наслаждайся жизнью. Илья устроит твои дела, чтоб ты ни в чем не нуждался.

– Я все еще на твоей службе?

– Считай это бессрочным оплачиваемым отпуском.

– И что мне делать?

Ярь вдруг понял, как сильно ему нравилось все, что он до этого делал. Погони, слежки, засады, открытый бой, а главное, ощущение причастности к чему-то очень важному, правильному. Куда теперь ему идти и чем заниматься – Ярь вообразить не мог. Мысли крутились вокруг прошлых заданий, вылазок, если теперь ничего этого не будет, то чем же ему жить? Аит, казалось, слышал его мысли:

– Займись любимым делом, купи дом, навести родственников, отправься в путешествие, женись, в конце концов. У тебя много несделанных дел и очень мало времени.

Ярь чувствовал себя очень странно: он готовился к худшему, но вот сейчас он свободен, скорее даже вознагражден свободой.

Уже в дверях он остановился, лицо его помрачнело.

– Что будет с моим другом? Илья сказал, что мы больше не увидимся.

– Я могу только предполагать, что с ним будет.

– Его не убьют? Он же должен был… – Ярь осекся. Неслучившийся выстрел не случился по его вине.

– Сиброк мой заложник. Он жив, и я не собираюсь его убивать. Подожду, что предложит мне Баил.

– Я хотел отпустить его, – повинился Ярослав. – И я бы сделал это, если бы не Илья.

– Мне это известно. Сиброк никуда бы не сбежал, вы все время были под охраной, – благосклонно ответил лорд Аит.

– Но я ведь хотел. Я нарушил приказ.

– Эта война стала для тебя слишком личной. Поэтому я отправляю тебя в отпуск. Вам, смертным, такие испытания обходятся слишком дорого. Не хочу, чтобы ты сломался, – лорд Аит предостерегающе поднял руку. – Не стоит больше напоминать мне о своем неповиновении, в следующий раз мое настроение может быть иным.

– Да, я все понял, – Ярь кивнул. – Сиброк сказал, его брата убили мы. Он не знает, что это был я, значит, Баил по моей вине потерял двух сыновей. Он будет меня искать? Мне опасаться его?

– Баил покинул город, сбежал к своему проклятому отцу. В ближайшее время он будет зализывать раны, ему не до мести. Охотники не будут устраивать на тебя облав, ты мой, но постарайся не попадаться им на глаза. А если тебя увидят рядом с Сиброком, искушение будет велико. Я не запрещаю тебе, лишь предупреждаю. Я не буду рад, если ты переправишься за реку. Ты еще нужен мне здесь.

17

Комната пропахла страхом и напряжением. Три часа назад в этом же кресле сидел смертный человек, он тоже боялся, но его страх был иным, чистым. Теперь же и воздух, и сами стены, казалось, были заляпаны чем-то липким и смрадным. Багрянокровый сын Баила выдерживал безнадежное и напрасное противостояние, и хотя оба знали итог – что воля Аита в конце концов сломает Сиброка, – он продолжал бороться. Лорд Аит мог бы прекратить эту игру, но он наслаждался ей и играл, что называется, от души.

– Как давно Баил здесь?

Молчание, тяжкий вздох. По лбу струился пот, и Сиброк часто-часто моргал, пытаясь уберечь глаза. Аит не спешил. Он обошел кресло кругом и продолжил разговор сам с собой.

– У него целая армия смертных душ, а такое быстро не сделать. Больше пяти лет? – Аит впился взглядом в лицо пленника. – Ага, значит больше, я правильно угадал. Теперь остается узнать нижний предел. Десять лет? – Молчание, шумный выдох.

Аит чуть усилил давление. Еще немного – и Сиброк начнет задыхаться.

– Что? Да ты смеешься что ли? Десять лет браконьерства в моих владениях! – лорд Аит сделал вид, что разгневан.

Пламя в камине приутихло, алчная тьма потянула свои щупальца из-под двери. Ингеним с мстительным удовлетворением следил за реакцией пленника. Так и есть, у багрянокрового не осталось и половины прежней стойкости. Он колебался и уже приценивался, как подороже себя продать. Лорд Аит мог бы расспрашивать его бесконечно, пытаясь разгадать верные ответы по вздохам, биению сердца, по дрожи ресниц и движению зрачков, но этот способ был не слишком надежным. И это не то свидетельство, которое можно предъявить королю Баалу, совсем не то – лишь домыслы и догадки. И все же десять лет открытого браконьерства в чужих владениях, да еще так нагло! Да это же просто подарок!

– Это может продолжаться вечно, ты знаешь, – Аит коварно улыбнулся. Муки багрянокрового его забавляли. От Сони он узнал уже достаточно, но король Баал не станет слушать смертную. А вот своего багрянокрового внука выслушает с интересом.

Сиброк был ему омерзителен, и к его страданиям лорд Аит не испытывал жалости. Такие люди как Илья и Ярослав только думают, что они злы, а на самом деле преисполнены высоких надежд и светлых мыслей. Они далеки от всех девяти горизонтов, как бы верно ни служили своему хозяину. Пленник лорда Аита был трусливым, он никогда не показал бы настоящего себя в присутствии Повелителя Легионов, и эта трусость раззадоривала демона. Хотелось расправиться с багрянокровым в соответствии с обычаями горизонтов, но лорд Аит с трудом пересилил себя.

Не желая походить на других подземных владык, он сам установил для себя свод нерушимых правил и оставался им верным вот уже которую тысячу лет.

– Илья! – громко позвал лорд Аит. Двери немедленно распахнулись, впуская Илью и шестерых крепких охранников – Сиброк даже вдали от своего отца физически оставался весьма сильным. – Увести.

– Мы продолжим нашу беседу завтра – или послезавтра. Сколько угодно вечеров в нашем распоряжении, – посулил он Сиброку на прощание.

Однажды багрянокровый заговорит, а сейчас у лорда Аита было много иных забот. Дом Баила разгромлен, его слуги разбежались. Переловить их всех – дело многих и трудных дней.

18

Из распахнутого настежь окна навстречу грядущему дождю билась белая занавеска. Первые капли упали на деревянный подоконник старинного дома, и женщина в красном платье устало выглянула из окна, оглядывая пустеющий двор. Старушки покидали свои лавочки, матери звали детей, спеша укрыться от дождя. Начинался ливень – сильный, холодный, он пригнал к земле все тепло летнего дня и тут же растворил его в ручьях.

Змену протянула ладонь – увесистая капля шлепнулась на нее, разлетевшись мелкими брызгами. Ветер пригоршнями выкидывал из комнаты теплый воздух, трепал распущенные волосы, путая их все больше.

В распоряжении Змену была небольшая квартира из двух комнат с дубовым паркетом и лепниной под потолком. Паркет был добротный, он и сейчас нес свою службу – потемневший, рассохшийся, местами выщербленный, – и уютно скрипел под каждым шагом. Старинные деревянные рамы, громоздкие и страшно тяжелые, были распахнуты все лето. Змену не закрывала их, а только, когда желала отгородиться от двора, распускала белые шторы – шелковые, вышитые невидимыми нитями, словно лунными лучами. На них были знаки, отпугивающие любопытные взгляды. Когда Змену задергивала их, громкие звуки с улицы проникали в комнату приглушенными, неразборчивыми, как гул насекомых на летнем лугу – деловитый, неясный, о чем-то своем.

Лакра часто бывала здесь, приходила незваной, распахивала дверь, и вместе с ней в квартиру врывались шум и суета, отблески будущих шуток и отголоски прошедших. Лакра мановением ладони разжигала в старой печи огонь, возилась с фарфоровыми чашками и медным чайником, рассыпала чайный лист и травы.

Этот дом принадлежал Кабулу, но Лакра считала его своим логовом. Она давно присмотрела его для своих бесчинств и набегов, она же обставила его, как хотела, но время для осуществления ее планов еще не пришло. Дон Бунэ запретил своей дочери охоту, а та, памятуя о недавних событиях, не смела ослушаться Повелителя Легионов.

После побега с горизонтов Лакра привела Змену сюда.

– Вот, располагайся, – Лакра показывала старую, будто заброшенную квартиру. – Конечно, не Алькасар…

– Здесь что, кто-то умер? – спросила Змену, впервые переступив порог квартиры.

– Нет, – улыбнулась суккуба, – нет, еще нет.

Змену огляделась. Обои были содраны, а на кирпичных стенах на высоте человеческого роста залегали глубокие следы от львиных когтей. У печки валялась невыразительного грязно-белого цвета шкура буйвола, а входную дверь украшал его череп – это были первые и пока единственные охотничьи трофеи Лакры. На полу были расставлены свечи, новые, оплавленные и даже сгоревшие, чьи обгорелые фитили застыли в оплывшем воске.

– Чем же пахнет? – Змену принюхалась. – Странный запах.

– Может, это? – Лакра достала высохшую свиную голову из-под кровати.

– Фу, мерзость какая!

– Мерзость? Да она съедобная еще вполне!

– О да, – Змену скептически улыбнулась, – а уши ты в первую очередь обглодала! – она указала на куцую голову.

– Уши это самое вкусное, – произнесла Лакра, выкидывая голову в окно. – Что же, дом теперь твой, распоряжайся всем, как твоей душе угодно.

Змену приняла это как должное, и со временем ей удалось вполне сносно обжиться.

Ее дом. Белые занавеси, заново побеленная печь, старинная кровать в углу, свечи в кованых подсвечниках на стенах, неизменная шкура под ногами и череп буйвола на двери. В просторной кухне был круглый обеденный стол. Посуда в буфете была сплошь старинная, Змену доставляло удовольствие дотрагиваться до хрупких фарфоровых лепестков, ополаскивать их водой, вытирать простым белоснежным полотенцем. Отмытую до блеска посуду она убирала в шкаф на кухне, и было в этом всем действии что-то человеческое, чего никогда не водилось ни на одном из девяти горизонтов.

Впрочем, таких мелочей теперь было много. Старый рынок, где Змену брала зелень и овощи, заросшие травой тенистые аллеи с разбитыми дорогами – такие уединенные и спокойные. Уютный двор с детской площадкой, лавочками, и тенистыми тополями, чьи листья под дождем так приятно пахли горьковатой свежестью. Таких мест близ Алькасара не водилось.

Год взаперти. Год, прожитый с опаской и оглядкой. Змену не знала, что происходит на горизонтах, как отец и герцог договорились между собой, ищут ли ее или уже перестали? Лакра не приносила никаких вестей, она сама не показывалась в Алькасаре, и даже от Кабула не было ни единой весточки. Неизвестность стала нестерпимой, и оттого, когда пошел дождь, Змену свернула шкуру, мелом начертала на полу круг, вывела руну и громко произнесла:

– Алаит – первая из первых – к ней девять – как руна пути.

«Если взялся чертить путевые знаки – первым делом придумай, где будет выход», – так наставлял ее Кабул. Он когда-то велел Змену выучить обряд призыва наизусть. В те далекие времена, когда Змену еще обучалась в Алькасаре, ей казалось это бессмысленным делом, ведь обряд мог быть исполнен только Наверху.

Шаг за шагом вычерчивала Змену третий круг, ведя свое письмо старинными рунами по этому кругу, как по ободу. Она сощурилась – картинка словно поднялась с пола и круги выросли в стены, где одна прочнее другой.

Рисунок на полу был закончен. Линии, не совсем ровные, проведенные ее старательной рукой, звали Повелителя Легионов. Оставалась самая малость. Змену достала шпильку, сняла с нее узорное навершие, скрывавшее острейшую иглу, и уколола палец. Капля крови тут же налилась и, угрожая упасть, задрожала на кончике большого пальца.

– Равный из семидесяти и еще двух, Повелевающий Легионами, Ингеним, Идущий во тьме, лорд Аит! Услышь мой зов! – Змену коснулась большим пальцем белой точки, венчающей пентаграмму. Мел покраснел, весь рисунок налился кровью – и на его углах вспыхнули огненные сполохи, а в середине возникла фигура, чьи очертания делались все отчетливее и яснее. Лорд Аит был мрачен, почти черен, если не сказать большего. Он исподлобья глянул на Змену, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

– Зачем ты звала? – хрипло спросил он неожиданно грубым тоном, совсем не таким, каким он был в доме герцога.

– Могущественный лорд Аит, – учтиво поклонилась Змену. Внутренне она ликовала: ее обряд сработал безукоризненно, все получилось. Кабул мог бы гордиться собой, его уроки не пропали даром. – Мне больше не по силам оставаться в неведении. Прошу, расскажите, что решилось на четвертом горизонте? Герцог все еще ищет меня? Король не расторг нашего союза?..

– Тебе бы об этом сообщили.

– Никто ничего не говорит, я здесь столько времени… я не могу…

– Твое дело очень простое – сидеть в безопасном укрытии и ждать вестей, – с суровой назидательностью произнес лорд Аит. – Если вестей нет – значит, ничего не изменилось.

– А мой отец? Он ищет меня? – не сдавалась Змену. Из всех демонов только лорд Аит внушал доверие. Рисуя круг, она думала именно о всаднике на сером коне, и именно его имя начертала на внутреннем круге.

– Тебя всё еще ищут! – почти прорычал демон. Змену будто послышались далекие раскаты грома или это дождь разошелся вовсю?

– Лорд Аит, простите, у меня совсем нет вестей, мне некого спросить. Я не могу позвать отца, ведь я не знаю, что приказал ему король, я не могу позвать Кабула, он не придет, ведь он не Повелитель Легионов, а Лакра ничего не говорит, она ничего не знает. Только вы и остались…

– Призвать Повелителя Легионов полное безрассудство! Я пришел только потому, что счел нужным это сделать. Но уверяю тебя, – Аит вдруг сделался ужасающе спокойным, – еще один подобный круг, и тебя ожидает незавидная судьба. Если ты думаешь, что круг обеспечивает тебе безопасность, – Аит сделал шаг и спокойно покинул пентаграмму, – то вот тебе доказательство обратного. Столько трудов было положено твоим братом, чтоб вытащить тебя из дома герцога – и все лишь для того, чтобы ты вновь попала в беспросветное рабство к любому из Повелителей? Легко призвать демона, но изгнать его обратно нельзя! – Аит наступал на нее – шаг за шагом, пока та не споткнулась о свернутую шкуру. Аит схватил ее, не дав упасть. – Запомнила?

Змену испугано кивнула.

– Участь ведьм незавидна. Их не принимают здесь и не ценят там. – Аит отпустил ее, и лицо его смягчилось. Он вернулся в круг и, прежде чем уйти, произнес:

– Выглядишь скверно. Заведи себе уже человеческих друзей, если совсем нет терпения.

И он исчез, как его и не было.

Змену торопливо стерла линию.

 
                                               * * *
 

– Что такое? Чего грустишь? – Лакра была навязчива и бесцеремонна. Она только вернулась, принеся множество свертков и покупок, большей частью предназначавшихся Змену. Для себя Лакра принесла половину свиной туши. – Вот… – Змену махнула рукой, указывая на стершиеся круги, и уткнулась в подушку.

– Не получилось? Ну и ладно, в следующий раз получится!

Змену промолчала. Лакра села на краешек кровати – густой животный дух накрыл Змену волной.

– А хочешь, я подправлю, как надо сделаю, и у тебя получится, хочешь?

Змену испугано вскочила:

– Нет, не хочу.

– Ты чего, кто же так расстраивается?

Лакра вскочила – порывистая, гривастая, – подобрала кусок мела и провела черту, обновляя стертый было рисунок.

– Остановись! – вскрикнула Змену. – Так, все хватит с меня этого! – она стала яростно уничтожать белые линии. – Аит прав, не мое это дело.

– Лорд Аит? Повелитель был здесь? – Лакра была сильно удивлена. – Что он тебе сказал?

– Сказал… – Змену рассеяно прошлась по комнате.

Дождь за окном стих, на улице было зябко и неуютно, а серые сумерки возвещали скорое приближение ночи.

– Да что с тобой такое?! Змену! – Лакра смутилась. – Все же было хорошо, когда я уходила!

– Хорошо? Нет, ничего не хорошо. Я тут живу и жду, а чего – сама не знаю! Просто жду. Я знаю, каким будет мой следующий день, он ничем не отличается от предыдущего, сегодняшнего. Я сижу у окна и смотрю, как живут другие люди. Дети играют, веселятся, родители смотрят на них – радуются. Молодые, влюбленные, старые – у них всех есть что-то большее, чем две комнаты и сомнительное прошлое, о котором и рассказать никому нельзя. Меня переполняют мысли – хорошие и плохие, но мне не с кем ими поделиться.

– У тебя есть я. Ты можешь поделиться со мной.

– Нет, не могу, ты не понимаешь меня. Там, Внизу, – Змену указала на стершиеся линии пентаграммы, – меня тоже никто не понимал. Я не знала, зачем я живу, пока не оказалась здесь. Ты слышала, о чем говорят люди? Видела, как они живут – говорят чепуху, смеются и плачут, переживают и живут… И это всё очень важные, действительно значимые вещи. Нет! Конечно, нет! Твое племя не прислушивается – вы слишком гордые. Люди говорят о таких вещах, о которых я имею лишь смутное представление. Они способны заботиться, любить, смеяться и плакать, они живут! И это все совсем не то, как там, Внизу, все совсем не так! Это то, о чем на горизонтах не имеют ни малейшего представления!

Змену замолчала. Она стояла у окна, жадно дыша прохладной сыростью улицы – запахами промокшего старого дерева и асфальта, вдыхала тонкий эфирный аромат тополиной смолы.

– Не понимаю, в чем именно ты там видишь разницу, – Лакра лишь пожала плечами. – Кажется, тебе нужно пообедать. Если я бываю голодна, у меня тоже нет настроения. Будь ты суккубой, я предложила бы тебе развлечься. Поохотиться.

– Лакра, а я не люблю охоту. Я не понимаю и не разделяю твоих увлечений.

– Ну и ладно, – пожала плечами суккуба. – Но нам надо поесть. – Ей неприятен был этот разговор, и она старалась его поскорее закончить.

Лакра и бесшумно вышла из комнаты, затворив дверь. Она разожгла огонь в печке – в кухне стало тепло и уютно. Под треск поленьев на чугунной плите запел медный чайник, полный воды. Лакра достала чашки. Она плохо знала людей и сейчас просто не понимала, что ей делать. Змену вела себя странно, необъяснимо, и потому Лакра решила поступать так, как если бы ничего не случилось.

 
                                          * * *
 

Чайник второй раз изошел свистом, брызжа кипятком и паром – настоятельно советуя убрать его с плиты. Лакра не нуждалась в прихватках, она сняла его голой рукой. Дверь в комнату скрипнула, и на пороге появилась заплаканная Змену. Они молча сели за стол, разлили кипяток по чашкам. Чаинки, медленно вращаясь, всплывали и оседали, а вода темнела, приобретая цвет и вкус благородного напитка. Змену добавила сливок. Она наблюдала, как пар сворачивается в кольца, извивается и рвется вверх, и думала о своем госте. Как много он сделал для нее, и что из этого было его личной прихотью?

Лакра чувствовала, что что-то не так. Кабул, при всех его недостатках, понимал названную сестру лучше. Пожалуй, решила Лакра, ему стоит знать о сегодняшнем вечере.

– У меня никогда такого не было, понимаешь?

Лакра неуверенно тряхнула головой:

– Не совсем…

– Приют, потом Алькасар, эта нелепая свадьба, бегство через полгоризонта в совином оперении. Всего этого у нормальных людей не бывает. У них есть много большее. Это нельзя завоевать, отнять силой. Нельзя заставить смотреть с любовью, нельзя заставить быть нежным. Вот идет дождь, – Змену подставила ладонь под воображаемый дождь, – капли падают, вода стекается в ручьи, так и они сливаются, объединяются, – Змену сомкнула ладонь, – растворяются друг в друге, становятся совсем иными. Бывает, разделяются, но все же несут в своей памяти светлые воспоминания. А что вспоминать мне, Лакра? Какие воспоминания у меня? Приют, где ты хуже, чем никому не нужен, тюрьму Марбаса, где в страхе ждешь ненавистный стрекот и все время голодно? Или подземелье и бесчисленных мертвецов, успокоенные души, у которых была жизнь – а у меня, живой, еще нет. Или может быть мой супруг любил меня? Он, багрянокровый, хоть понимает, что это вообще означает?

Змену отпила чай и уставилась в львиноподобное лицо сестры. Она ждала ответа.

– Я не понимаю тебя, что не так? Отец и мать у тебя есть. Ты живешь тут, в безопасности, с людьми. Хочешь говорить с ними – говори, если уж тебе не о чем разговаривать с нами. Хорошо, не понимают тебя демоны – может, поймут люди?

– Они не захотят. Лакра, я чужая им. Время, когда люди… – Змену запнулась, сминая кружевную салфетку в руке. – Время ушло, Лакра. Все! Поздно!

– Думаешь, если бы ты осталась в приюте, все бы изменилось? Все стало бы по-другому?

– У меня был шанс, что меня удочерят. Обычные люди. Может быть, они смогли бы меня полюбить как родную, я бы узнала, что это. Я бы узнала, каково это – быть любимой.

– А если бы нет? – Лакре вдруг вспомнилась меланхолия брата, вспомнились птицы матери, загубленные все до одной, лишь бы спасти Змену – обреченную умереть не раньше, так позже. И ведь это не важно, демоны умеют ждать. Зачем брат поступил так? Да вот зачем! Сейчас Змену говорит именно об этом. Вот только Змену капля дождя, а Кабул – масло. Им не смешаться, не слиться. Они слишком разные.

– У меня была кукла, – продолжила Змену. – Давно. От своего одиночества я часто играла с ней, говорила. Я даже дала ей имя. Я тогда умела это делать – давать имена и любить. Моя кукла… – голос Змену осип. – Может быть, я бы научилась любить кого-то еще. Необязательно куклу.

– Ох, – Лакра тяжело выдохнула. Разговор явно зашел не туда. Когда Змену была младше, общаться с ней было намного проще. – Тебе нужно хорошее общество. Не хочешь охотиться вместе со мной, давай найдем тебе кого-то, кто тебя развлечет.

– Интересно, как это будет выглядеть? Мне придется столько скрывать…

– Думаю, здесь найдутся смертные, кто тебе подойдет. Какая-нибудь ведьма, кто знает про горизонты…

– Таврик! – вдруг вскрикнула Змену. – Ну конечно же! Он же должен быть здесь, Кабул обещал его устроить.

– Таврик? Тот мальчик, от которого было так много проблем? – недовольно поморщилась суккуба.

– Тот самый.

– Его выкупили у Марбаса?

– Да. Мэтр сам за ним ездил!

– Я много пропустила, пока отец держал меня в камне, – поежилась Лакра.

– Брат отвез его Наверх. Он сказал мне, что позаботится о его судьбе.

– Кабул? Позаботится? – Лакра фыркнула. – Очень ему надо!

– Он обещал! – Змену покачала головой, ей очень бы хотелось, чтобы Лакра ошибалась.

– Я спрошу у него при случае, когда-нибудь, – лениво пообещала суккуба. – Но я бы не надеялась.

– Мне не надо когда-нибудь. Мне надо знать сейчас. Мне нужно найти Таврика!

– Где-то я уже это слышала. А хочешь, я найду его для тебя? – предложила Лакра неожиданно для себя самой. Ей вдруг захотелось доказать Змену, что ей тоже не чужды великодушные порывы.

– Конечно, хочу! – воскликнула Змену и тут же поправила себя: – если это не опасно, разумеется. Как ты будешь это делать?

Лакра улыбнулась. Кабул наверняка оставил его где-то недалеко, они в одном городе, это точно, и уж она-то его найдет.

– Не думай, что у меня нет своих секретов, – таинственно произнесла она.

Однако Лакра не нашла его ни на следующий день, ни в любой другой. Неделю она занималась его поисками, а затем бросила, решив по своей беззаботности, что с нее достаточно. Лакра хорошо знала современный мир, но, совершенно не разбираясь в людях, подумала, что Змену успокоилась и обо всем забыла.

Змену долго ждала известий, но львицу больше занимали ее собственные дела, чем поиски бывшего раба лорда Марбаса.

Здесь было немало опасностей – не меньше, чем на горизонтах, но все же мир вне двора, вне комнаты манил ее неизведанностью и таинственностью. Змену сомневалась недолго, а сборы заняли у нее и того меньше времени. И вот одним тихим вечером, когда сестры разошлись после ужина по своим комнатам, Змену сложила в рюкзак запасную одежду, немного разменной мелочи, карту города и фонарик.

Они вышли в ночь почти одновременно: Лакра в один прыжок из окна одолела разом три этажа, и Змену сбежала по четырем темным пролетам лестницы и отворила старинную дверь. Лакра помчалась вперед, скользя в лучах желтых фонарей. Змену уверенным шагом пошла по знакомой аллее – прочь от дома. И обе были уверены, что оставляют друг друга позади, в квартире из двух комнат, на третьем этаже, с окнами, выходящими во двор.

19

– Там какая-то девушка, очень настойчивая. Мы бы никогда ее не пустили, босс, но она знает ваше имя. – Илья чувствовал себя не слишком уверенным, докладываясь таким образом. Но в его мыслях любой, кто знал имя лорда Аита, так или иначе был с ним лично знаком. И, дождавшись одобрительного кивка, Илья впустил странную посетительницу в кабинет.

– Лакра? – Аит удивленно развел руками. – Что привело тебя в мой скромный дом?

– Полсотни этажей, по-твоему – скромно?

– Ну, всяко не сравнить с Алькасаром. Выкладывай, что стряслось со Змену на этот раз?

– Как ты узнал? – Лакра недоверчиво оскалилась – подозрение вспыхнуло само собой. – Я никому еще не говорила.

– Да разве будет у тебя другая причина бежать ко мне, а не к своему брату?

– Ты мне должен, я оказала тебе услугу перед Праматерью! – Лакра балансировала на грани, готовая перекинуться в львицу. Ее голос уже очень сильно походил на рык. Она пригнулась и выставила руки, намереваясь обратиться в облик, в котором ей было безопаснее всего. Лорд Аит, сделав шаг, схватил ее за волосы и приподнял. Лакра зашипела, вцепившись в его руку, но это было все, на что она способна – лорд Аит мешал ей перекинуться.