Голос вечности. Полночь

Глава 4. Дыхание смерти

Меня разбудили шорохи в коридоре. Повернув голову направо, там, где должна была спать Оксана, я обнаружила ее постель пустой. Решив, что подруга пошла на кухню попить или что-то в этом роде, я почти вернулась ко сну.

Хлопнувшая входная дверь заставила меня резко сесть на постели. Прислушиваясь к окружающей обстановке, я не уловила ни одного звука.

Быстро выбравшись из кровати, я выбежала в коридор, зажгла свет и обнаружила, что верхняя одежда Оксаны по-прежнему висела на вешалке, а ботинки стояли в прихожей. Посмотрев в глазок, я увидела лишь пустоту лестничной площадки.

Я кинулась к окну, выходящему во двор, где был вход в мой подъезд. С высоты четвертого этажа я различила маленькую женскую фигуру, идущую по улице в одной длинной футболке. Выходит, Оксана вышла из дома прямо в том, в чем спала.

С ужасом я накинула пальто на полуголое тело, сунула ноги в ближайшие ботинки, схватила одежду и обувь Оксаны и выбежала из квартиры.

Выйдя на улицу, я оказалась ослепленной. Прищурившись, я разглядела источник света. Луна. Она, по всей видимости, убывала, потому как была похожа на круг неправильной формы, правую сторону которого слегка потерли ластиком.

Краем глаза я успела выхватить из тьмы женский силуэт, тут же исчезнувший за домами соседнего двора. Со всех ног я мчалась за подругой, не позволяя себе впадать в панику.

Легко догнав Оксану, я схватила подругу за руку и повернула к себе лицом.

Увиденное заставило меня содрогнуться.

Это была все та же Оксана, только лицо ее было лишено любых эмоций, словно она все еще спала, а черные глаза подернуты серой пеленой. Она смотрела на меня так, будто не видела.

– Что происходит? – дрожащим голосом спросила я, накидывая на плечи подруги пальто.

Оксана грубо выдернула обледеневшую руку из моих пальцев и отвернулась, скинув при этом с себя пальто.

– Оксана!

На этот раз я предприняла более решительные действия и преградила подруге путь, вцепившись в ее плечи. Я старалась не замечать ужаса, который в меня вселял взгляд Оксаны.

Подул ветер, растрепав черные кудри девушки, и подняв футболку, обнажив кожу, покрывшуюся мурашками. Я прижала бесчувственную подругу к себе, пытаясь охватить каждую часть ее маленького тела.

Тогда Оксана вцепилась ногтями в мои запястья и, издав дикий звук, вновь оттолкнула меня. Я взвыла от боли. Из пяти полукруглых царапин на каждой руке проступила кровь.

Я решила, что смогу насильно затащить подругу в дом, ведь по физическим параметрам я превосходила ее. Но затем в голову мне закралась идея, казавшаяся жестокой, но, должно быть, действенной.

Я размахнулась и шлепнула Оксану ладонью по щеке. Не так сильно, чтобы оставить значительный след, но и не слабо.

Сработало. Подруга моргнула и недоуменно распахнула глаза.

– Наконец-то! Что с тобой? – спросила я, протягивая Оксане пальто.

– Сколько времени? – непонимающе спросила подруга.

– Два.

– Ночи? – озираясь по сторонам, уточнила подруга.

Оксана жутко замерзла: все ее тело тряслось. Я все еще смотрела на лицо подруги, потому и не смогла пропустить в нем перемену. Ее глаза распахнулись, обратив взгляд куда-то за мою спину.

– Что там? – я не осмелилась обернуться. Мое сердце бешено заколотилось.

– Это… дым? – недоумевающе спросила Оксана.

Я все же обернулась. В десятке метров от нас располагался дом, аркой соединяющий два двора. В этой-то арке и творилось нечто необъяснимое.

Все, что мне нужно было увидеть, дабы понять, что пора уносить ноги: знакомый противный туман.

Я забыла, как дышать. Мое тело будто парализовало от страха. Без сомнений: это был тот самый злосчастный туман, в котором сама я недавно тонула. К счастью, его поползновения были направлены в противоположную от нас с Оксаной сторону, и, справившись с оцепенением, я прошептала:

– Быстро уходим отсюда.

– Что это, Аня? – Оксана была напугана так же, как и я, но, если меня страх гнал прочь отсюда, подругу он приковал к месту.

– Идем же! Это тот самый туман!

Я потянула Оксану за руку. Подруга поспешно прыгнула в ботинки, и я уже готова была с облегчением вздохнуть, но Оксана уверенным шагом направилась далеко не в сторону дома. Она пошла прямо к туману.

Я не верила своим глазам.

– Какого черта?! – сорвавшимся голосом прошептала я. – Оксана!

Я бросилась за подругой, игнорировавшей мои возгласы. Хотя она была не в том лунатичном состоянии, в котором я ее обнаружила, все же ее решение идти в лапы тумана было далеко не разумным.

Я видела, как клубящийся туман растворялся с каждой секундой, и во мне шевельнулась надежда, что ничего страшного не случится. Догнав Оксану, я вновь потянула ее за рукав.

– Там что-то есть… На земле, – прошептала девушка, высвобождая руку.

– Не смей… – но Оксана уже направилась к тому, что увидела.

Конечно, я не могла стоять на месте и смотреть, как Оксана отдаляется от меня, поэтому медленно пошла следом, оглядываясь по сторонам в поисках какой-либо опасности.

Оксана замедлила шаг. То, что она пыталась разглядеть, полностью скрывала тень, и я видела лишь очертания чего-то, соразмерного нам с подругой. С каждой секундой нашего с Оксаной молчания и обоюдного громкого дыхания, мое тело дрожало все сильнее. Меня колотило от страха. Всегда чувствуешь, когда вот-вот произойдет что-то ужасное.

Так и случилось. Оксана споткнулась о неизвестный предмет и упала прямо на то, что пыталась разглядеть. Я ринулась к подруге. Последующая картина была кошмарной.

Оксана подняла голову и столкнулась взглядом… с чужими глазами. Они смотрели прямо на нее. Неподвижно и пристально. Подруга пронзительно закричала и попыталась перекатиться на спину. Ей это не удалось, потому что ее длинные локоны запутались в похожем на цветок кулоне лежащей на земле девушки. Я тут же помогла подруге подняться и почувствовала, как кончики моих пальцев испачкались в чем-то теплом. Я посмотрела на собственные руки, выпутывающиеся из волос Оксаны. На своих пальцах я обнаружила то же липкое и горячее вещество, что было и на кудрях подруги (от них я и испачкалась).

– Кровь… – произнесла я вслух то, что вертелось у меня на уме.

Истерика подкатила к горлу, рыдания начали вырываться наружу. С Оксаной происходило то же самое. Последним, что я смогла сделать прежде, чем окунуться в панику с головой, посмотреть туда, куда упала Оксана.

Неподвижно лежащая девушка с приоткрытым в немом крике ртом остекленевшими глазами смотрела вверх. Ее светлые волосы окрасились в бурый оттенок. Это кровь растекалась вокруг нее.

Из-под тела едва заметно исходила ненавистная мне дымка, тут же растворяясь в воздухе. Девушка была мертва.

Мой разум вновь вернулся в тот вечер, когда мы с Оксаной повстречались с тем же мерзким веществом, похожим на туман. В голове мгновенно сложились два события.

На месте девушки могли быть мы с Оксаной.

– Вам знакома эта девушка? – мягким голосом спросила сотрудница полиции, протягивая нам с Оксаной фотографию.

Мы дружно склонились над изображением. Молодая девушка, на вид наша ровесница, смущенно улыбалась и прижимала к себе охапку желтых кленовых листьев. По коротким светлым волосам я догадалась, что это та самая мертвая девушка, которую мы обнаружили пару часов назад.

– Это ее тело мы нашли, – ответила Оксана, по-видимому, не совсем соображая, о чем именно нас спрашивают.

– Но раньше мы никогда с ней не встречались, – дополнила я ответ подруги.

Женщина, опрашивающая нас, забрала фотографию. Сотрудница полиции – она представилась нам как Ирина – вызывала доверие и не внушала страха. У нее были длинные платиновые волосы, собранные в идеальный хвост, и серые глаза. Кажется, ей было где-то под тридцать, но светящийся мудростью взгляд говорил о том, как много она повидала, работая в полиции.

– Хорошо. Вы сказали, что нашли тело, проходя мимо места преступления, – Ирина внимательно посмотрела на меня, затем на Оксану. – Почему вы находились на улице после наступления комендантского часа? Вы же знаете, что несовершеннолетним это запрещено?

Сердце в груди подпрыгнуло. Я покосилась на Оксану; та едва заметно покачала головой, видимо, не желая говорить правду. Ирина все это время не спускала с нас глаз и заметила жест Оксаны. Я решила, что нет смысла лгать.

– У Оксаны… проблемы со сном, – сказала я.

Подруга уронила голову на руки. Ирина сощурила глаза.

– Какого рода проблемы?

– Мы точно не знаем. И раньше, кажется, такого не было. Но этой ночью у Оксаны был приступ… лунатизма, что ли, – неопределенно выражалась я.

Ирина округлила глаза и посмотрела на Оксану.

– Оксана, ты обращалась к психиатру?

Подруга застонала и исподлобья взглянула на женщину.

– Мы же сказали: раньше такого не было. Я не знаю, что произошло. Проснулась от того, что Аня дала мне пощечину.

– Я не могла ее по-другому разбудить, – объяснила я.

– Ладно, каждая из вас сейчас в мельчайших подробностях расскажет мне о том, что произошло сегодняшней ночью, – тоном, не допускающим возражений, сказала Ирина.

Спустя полчаса детального обсуждения ночных приключений, в комнату вошел мужчина в полицейской форме, протянул Ирине полупрозрачный пакет и посмотрел в нашу с Оксаной сторону. Ирина коротко кивнула, мужчина удалился.

– А сейчас, девушки, скажите мне, видели ли вы когда-нибудь это?

Ирина натянула на правую руку медицинскую перчатку, извлекла из пакета содержимое и положила его перед нами. Оксана охнула и зажмурилась. Я сморщилась от ужаса, но взгляда не отвела.

Передо мной лежал нож. Длинное тонкое острие было запачкано багровой жидкостью – кровью; рукоять такой же длины была увенчана завитками, обрамляющими букву «Н». Я понимала, что это орудие убийства.

– Нет, – непослушным языком ответила я.

– Оксана? – мягким голосом спросила Ирина.

Тело подруги сотрясалось в беззвучных рыданиях.

– Не может этого быть… – пропищала Оксана, всхлипывая через каждое слово.

– Ты когда-нибудь видела этот нож? – с легким нажимом Ирина повторила вопрос.

– Я не… Это похоже на семейную реликвию Назаровых, но это, должно быть, просто совпадение… – на одном дыхании выпалила Оксана.

Назаровы? То есть…

– Кто такие Назаровы, Оксана? Ты знакома с кем-нибудь из них? – продолжала спрашивать Ирина.

В глазах подруги застыл ужас. Я крепко сжала ее руку, и это помогло ей справиться со ступором.

– Ярослав Назаров, он… Он… Он мой парень… Точнее, был им. Очевидно, я больше не буду с ним встречаться после того, как он поцеловал ту девушку, – как-то истерично говорила Оксана.

– Оксана, – Ирина прервала словесный поток подруги, – успокойся. Как связаны Ярослав Назаров и этот нож?

Оксана судорожно сглотнула.

– Ну… Отец Славы коллекционер, и самая его любимая вещь – этот нож. Ярослав говорил, что он передается из поколения в поколение от самого первого Назарова. Кажется, он стоит уйму денег. Не знаю, правда это или просто байка, чтобы затащить меня в постель, но это его нож…

Я поняла, что Оксана сболтнула лишнего.

– Затащить в постель? – Ирина выгнула бровь дугой. – У вас уже была близость?

– Ну… – Оксана нахмурилась. – Какое это имеет значение?

– Незаконно – совершеннолетнему человеку вступать в половой контакт с партнером, которому меньше шестнадцати лет.

– Все нормально, мне как раз шестнадцать.

– И ваш первый раз…

– Хватит! – прервала я Ирину. – Это, действительно, не имеет никакого отношения к делу. Думаете, Оксане сейчас легко? Какая разница, спала она с Ярославом или нет, если сейчас мы обсуждаем убийство?!

Ирина, на мое удивление, промолчала и вернулась к теме:

– Значит, это, предположительно, нож Ярослава Назарова.

– Или его отца.

– Это мы с легкостью выясним, – Ирина захлопнула папку с документами и убрала нож обратно в пакет. – Итак, Оксана, я настоятельно рекомендую тебе посетить психиатра, так как ты, скорее всего, страдаешь сомнамбулизмом, возможно, состоишь в отношениях с опасным для общества человеком и, очевидно, увидела труп, – Ирина перевела взгляд на меня. – Тебя, Аня, это тоже касается.

– Вы говорите так, будто мы на самом деле не имеем выбора, идти ли к психиатру, – нахмурилась Оксана.

– Ну, я собираюсь позвонить вашим родителям и директору вашей школы и сообщить обо всем, что я сегодня узнала. Решение, посещать ли врача, останется за ними.

Мы с Оксаной ошарашенно уставились на Ирину.

– Пожалуйста, не делайте этого, – подала голос Оксана. – Мои родители с ума сойдут.

– А мои запрут меня дома, – добавила я, не уточняя, что это сделает старшая сестра, а не мама.

– Это ради вашего же блага, – пожала плечами Ирина. Внезапно она перестала казаться мне доброй. – Соблюдайте осторожность и не встречайтесь с Ярославом Назаровым, – Ирина посмотрела на Оксану. – А теперь, пожалуйста, дайте мне контакты ваших родителей.

Ангелина неустанно отчитывала меня почти всю дорогу домой. Вместе с Кириллом они приехали за мной в полицейский участок, где уже подняли панику родители Оксаны. Андрей Павлович – отец подруги – устроил целый скандал по поводу того, что нас допрашивали незаконно, ведь обязаны присутствовать родители. Ирина лишь хитро улыбалась, нисколько не отрицая правоты Андрея Павловича. Она прямо сказала, что сомнительная половая жизнь Оксаны (что, по-моему, вообще никого не должно касаться), нарушение комендантского часа и тот факт, что мы, очевидно, выпивали, позволяют ей пренебрегать своими обязанностями. Андрей Павлович едва не лопнул от злости, но согласился закрыть глаза на выходку Ирины, если та сделает то же самое относительно Оксаны. Единственное, что сотрудница полиции отказалась забывать – настоятельные рекомендации о посещении психиатра.

Моя сестра предпочла вообще не спорить с Ириной, не вникая, законно ли со мной обращались, и просто впихнула меня в машину. Вообще-то, обычно Лина ненавидит несправедливость и нарушение правил, но в этот раз она решила, что я поступила гораздо хуже, чем Ирина, и на меня стоит вылить ушат осуждений.

– Допустим, Оксана действительно «лунатила», это объясняет, почему ты оказалась на улице после десяти вечера, но откуда взялся алкоголь, Аня?!

За рулем сидел Кирилл, так что сестра могла отчитывать меня в полную силу, не боясь врезаться в дерево.

– Марина дала нам с Оксаной бутылку шампанского, – соврала я, не желая отвечать на вопрос, как Оксана купила алкоголь. – Мы же хотели переночевать у меня, вот и решили немного развлечься.

– Тебе нет восемнадцати! Какое шампанское? – глаза Ангелины округлились.

Я едва сдержала смех. Сестра была настолько правильной, что не могла с пониманием отнестись к тому, что в семнадцать лет я уже пробовала алкоголь.

– Может, тебе не стоит общаться с этой Мариной, раз она спаивает своих малолетних подруг? – продолжала сестра, не дожидаясь моего ответа.

Теперь я действительно расхохоталась, что на секунду заставило Лину замолчать.

– Спаивает? Мое совершеннолетие совсем скоро, и, если честно, я не думаю, что какие-то пять месяцев кардинально подготовят мой организм к принятию спиртного, – не удержалась я от язвительного замечания.

– Суть не в этом, – взорвалась Ангелина. – А в том, что это не-за-кон-но! – отчетливо произнося каждый слог, возмущалась сестра.

– Знаешь, что самое смешное? Что тебя волнует вовсе не мое здоровье, а соблюдение не таких уж важных правил.

– Не таких уж важных? Но…

– И я говорю не только о здоровье моей печени, – я уже не могла остановиться и перебила сестру. – Что насчет моего душевного здоровья? Я вообще-то труп увидела!

Ангелина опешила. Она будто действительно только сейчас вспомнила об этом.

– Но ничего бы не… – нахмурившись, вновь начала сестра, но внезапно замолчала.

– Хватит, Лина, – властно пробурчал Кирилл, бросив серьезный взгляд на невесту. – Ты не права.

Ангелина сурово смотрела на Кирилла, затем еще пару секунд сверлила взглядом меня, но в итоге просто отвернулась и больше не сказала ни слова. Я удивилась, какой властью обладали лишь несколько слов, сказанных ее женихом. Кирилл вообще-то редко разговаривал в моем присутствии, но, видимо, с Линой он был совсем другим.

Остальную часть пути до дома мы провели в молчании. Я пыталась переварить тот факт, что, возможно, Ярослав – убийца. Вообще-то, это было вполне логично по многим причинам. По словам Оксаны, Ярослав стал очень странно себя вести, будто забыл про свою жизнь. Когда мы следили за ним в трущобах, надо мной издевался мужчина в тумане, а Оксана оказалась нетронутой. И, найдя труп этой ночью, мы с подругой вновь стали свидетельницами противного тумана. А теперь еще и нож Назаровых – орудие убийства.

Все очевидно. Ярослав сделал это.

Мурашки колючей россыпью покрыли все мое тело, желудок скрутило, внезапно захотелось спрятаться от всего происходящего в самом надежном месте в мире, лишь бы быть в безопасности.

Я лихорадочно прокрутила в своей голове порядок событий, произошедший после того, как мы с Оксаной наткнулись на труп.

Подруга была в истерике. Ее рыдания разрывали ночную тишину, а я никак не могла ее успокоить. Мне тоже было страшно, но рассудок остался при мне. Я понимала, что столь громкими звуками мы можем лишь привлечь внимание убийцы или еще кого-нибудь подобного.

Я тянула подругу в сторону дома, но она будто оцепенела и не слушалась меня, лишь кричала и плакала. В один момент Оксана забыла о крови на своих руках и вытерла слезы с лица. Когда до нее дошло, почему лицо стало намного более влажным, она завопила еще громче. Тогда я схватила ее за руку и изо всех сил потащила прочь.

Оказавшись дома, мы обе отмылись от крови и вызвали полицию. Все остальное было как в тумане ровно до того момента, как нас начали допрашивать.

– Приехали, – безэмоционально произнесла Ангелина, прерывая мои воспоминания.

Я выбралась из машины и проследовала домой в сопровождении сестры и Кирилла. Часы показывали 4:38. Ужасно хотелось спать, но я не могла отделаться от ощущения дыхания смерти на своей коже и быстро приняла душ.

Выключив воду, я услышала громкий разговор Лины и Кирилла.

– Почему ты так поступаешь с ней? – говорил Кирилл. – Ей всего семнадцать, а она уже столкнулась с таким ужасом.

– Вот именно, Кирилл! Ей всего семнадцать, а она совершает вещи, запрещенные ей законом, – резко отвечала Лина.

– Да как ты не понимаешь?! – взорвался Кирилл. – Какая разница, выпила она или нет, устроила она посиделки с подругой перед учебным днем или нет, нарушила она комендантский час или нет? Ты как робот! Только и твердишь о правилах и нормах. Твоей сестре нужна поддержка и забота, а ты лишь демонстрируешь ей свое раздражение.

– Такое впечатление, что ситуация с Аней – просто предлог, чтобы высказать мне все это, – стальным голосом произнесла Лина.

– Мне действительно жаль твою сестру, но да, это не единственная причина, почему я так зол. Просто ты… Ты какая-то неживая, Ангелина. У нас скоро свадьба, а вместо того, чтобы испытывать радость и счастье, ты зарываешься в детальное планирование.

– Хочу, чтобы все было идеально. По-твоему, свадьбу планировать не надо?

– Я не об этом. Ты будто пытаешься найти наиболее подходящий алгоритм для своей жизни и с удовольствием следуешь каждому пункту, вместо того чтобы просто… жить, – последнее слово я едва расслышала, Кирилл с трудом произнес его.

– Прекрасно. Уходи, – надменно произнесла Лина.

– Но…

– Просто уйди.

– Давай поговорим, – произнес Кирилл.

– Нет! – закричала сестра. – Убирайся.

Я вздрогнула, когда входная дверь с грохотом захлопнулась. Вслед за этим послышались быстрые шаги Лины и еще один хлопок дверью – в ее комнату. А затем я услышала то, с чем не была знакома ранее – сестра плакала.

Глава 5. Дефект

Казалось, что ужаснее моя жизнь стать уже не может, но я поняла, что глубоко ошибалась, когда в десять утра наступило землетрясение. Ну, так это ощущалось. На самом деле, Ангелина просто слишком сильно тормошила меня, стараясь разбудить.

– Что, я должна идти зубрить химию даже после того, как легла в пять утра? – взорвалась я. Вообще-то, посещение школы не входило в мои сегодняшние планы.

– Звонила директриса. С ней связалась полиция и все рассказала. Тебе срочно нужно идти в школу, – сухим голосом пояснила сестра.

Я застонала, разлепила глаза и сердито посмотрела на Лину. Ее бледное лицо покрылось красными пятнами, а веки опухли от слез. Я открыла рот, чтобы выразить сочувствие, но сестра умчалась к себе прежде, чем слезы вновь затопили ее серые глаза.

Мне было безумно жаль Ангелину, но я все еще сердилась на нее за вчерашнюю выходку, да и у самой меня горестей было предостаточно. Я чувствовала себя разбитой и вымотанной. Пяти часов сна будто и не было.

Превозмогая головную боль, я вытащила себя из постели, посетила ванную комнату, оделась и, позабыв о завтраке, отправилась в школу.

Мир встретил меня ливнем. Ледяные струи дождя так больно били по лицу, что вся сонливость тут же испарилась. Я уже хотела наплевать на все и вернуться домой, как темно-синий автомобиль привлек мое внимание, подъехав прямо к подъезду. За рулем я разглядела Кирилла и с облегчением села в машину.

– В школу? – спросил мужчина.

Я кивнула и вгляделась в лицо Кирилла. Он выглядел плохо. Одежда была вчерашняя, волосы взъерошены, лицо уставшее.

– Ты был здесь всю ночь? – предположила я.

– Формально, нет. Мы поругались с Линой в пять утра. Думаю, ты все слышала.

Я робко кивнула.

– Мне жаль, что вы поссорились, – заговорила я. – И спасибо, что заступался за меня.

– Так было правильно.

– У нас вроде бы Лина отвечает за правильность? – пошутила я, но тут же решила, что не стоило этого произносить: все-таки ребята поругались именно из-за «хорошести» моей сестры.

– Да уж, – Кирилла, видимо, не обидела моя шутка. – Как она там?

Я подумала, стоит ли соврать парню и сказать, что достоинство Лины ничуть не ущемленно, ведь так, наверное, должна поступать сестра. Но в итоге решила, что врать я совсем не в настроении.

– Плохо. Плакала, кажется, всю ночь. Я такого никогда не видела, – честно сказала я. Кирилл нахмурился. – А ты, я думаю, не ради своего удовольствия провел пять часов в машине под нашими окнами? Разве вы не о-о-очень сильно поругались?

Кирилл вздохнул.

– Это не важно. Когда по-настоящему любишь человека, как бы вы не ссорились, ты все равно будешь думать лишь о том, как с ним помириться.

– Но это же она тебя обижает своими «алгоритмами», – не понимала я.

– Это тоже не важно, – Кирилл как-то странно улыбнулся. – Не хочу говорить: «Вырастешь – поймешь», – но не могу придумать что-нибудь столь же мудрое.

Я засмеялась.

– Как скажешь.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось увидеть… такое, – помолчав какое-то время, вновь заговорил Кирилл.

Я помрачнела. Страх вновь зашевелился внутри.

– Все нормально… Вроде бы… – ответила я.

Кирилл бросил на меня полный сочувствия взгляд, по которому я догадалась, что он не верит моему «нормально». К счастью, мы уже добрались до школы, так что откровенничать с новым родственником больше не было времени.

– Спасибо, – коротко сказала я и под проливным дождем побежала в школу.

Мне повезло: я не попала на перемену. Совсем не хотелось видеть людей. Я направилась прямо в кабинет директрисы, около которого обнаружила Оксану. Подруга бросилась мне навстречу. Ее лицо напоминало лицо Ангелины: такое же красное и опухшее.

– Ты как? – охрипшим голосом спросила Оксана.

– Не считая того, что сестра буквально вытащила меня из постели, а потом я десять минут по душам говорила с мужиком, который ранее мне называл лишь свое имя, все нормально.

– Каким мужиком? – нахмурилась Оксана.

– Я про Кирилла. Не важно, – я отмахнулась от своих шуточек. – Как у тебя дела?

Оксана прикусила губу.

– Кажется, все плохо. Папа сейчас разговаривает с Валерией Сергеевной, ты как раз вовремя, нас вот-вот вызовут туда же.

– Погоди, твой папа? Надо было приходить с родителями? – уточнила я, но тут же поняла всю абсурдность своего вопроса: конечно, родители должны присутствовать.

– Ангелина разве сейчас не подойдет?

Я покачала головой и быстро описала сегодняшнюю ночь и утро после полиции. Оксана лишь успела посочувствовать мне и только собиралась рассказать, что ждало ее дома, как дверь в кабинет директрисы открылась и секретарь Максим пригласил нас внутрь.

Войдя в кабинет, я почувствовала себя еще более паршиво, чем ранее. Андрей Павлович поманил Оксану к себе, усадил на стул и положил руки на ее плечи. Я заняла место рядом с подругой, но у меня поддержки не было.

– Анна, ваши родители подойдут? – Валерия Сергеевна вопросительно изогнула брови.

– Нет, они не могут, – неопределенно ответила я.

На самом деле, я понятия не имела, почему Лина не пошла со мной. Наверняка, ей сообщили о необходимости присутствия родителей или совершеннолетнего родственника. Что, она действительно винит меня в их ссоре с Кириллом?

А что насчет мамы? Она вообще в курсе происходящего? От нее не было ни звонка, ни смс. Во всей этой суете я даже не знала, сообщила ли ей Лина последние события.

Валерия Сергеевна лишь неодобрительно покачала головой и вперила в нас с Оксаной пристальный взгляд жабьих глаз. Вообще, вся директриса напоминала маленькое толстое земноводное. Конечно, она не истекала слизью, но ее манера общения и отношение к ученикам легко позволяли думать о ней, как о достаточно скользкой личности.

– Итак, девочки, как вы посмели впутаться в такое? – поучительным тоном заговорила директриса.

Мы с Оксаной ошарашено переглянулись. Посмели? Подруга уже открыла рот, чтобы защититься, но ее опередил Андрей Павлович.

– Валерия Сергеевна, не заигрывайтесь.

Голос отца Оксаны звучал грозно, примерно так же, как вчера в полицейском участке в беседе с Ириной. Я взглянула на Андрея Павловича. Невысокий мужчина с округлой фигурой, облаченной в костюм в клеточку. Лицо отца Оксаны, видимо, побагровело задолго до того, как мы с подругой вошли в кабинет. Очки с прямоугольными стеклами сползли на самый кончик короткого носа, копии носа Оксаны.

Валерия Сергеевна недовольно хмыкнула, но тон сменила.

– Ладно, перейдем сразу к делу. Женщина из полиции мне много чего наговорила, – директриса многозначительно посмотрела на Оксану. – Она настоятельно просила меня позаботиться о том, чтобы вы посещали психиатра, – Валерия Сергеевна вновь посмотрела на Оксану дольше, чем на меня. – Оксана, мы обсудили с твоим отцом этот вопрос. Два раза в неделю ты будешь посещать специалиста, которого тебе найдет отец, и предоставлять мне сведения о посещении, – директриса перевела взгляд на меня. – С тобой, Аня, как я поняла, проблем меньше, так что тебе вполне подойдет наш штатный психолог. Твои беседы с ним состоятся так же два раза в неделю.

Повисла тишина. Мы с Оксаной уставились друг на друга, не в силах поверить в происходящее. Не то чтобы я была против психолога, ведь еще только вчера мы с Владом обсуждали, как сильно мне нужен такой специалист. Но не школьный же! Очень не хотелось, чтобы эта информация расползлась в виде слухов, да и этот их «штатный психолог» как-то не очень внушал доверия, хотя я его даже не видела.

А что касается Оксаны, я понимала, что психиатр – специалист, решающий вопросы гораздо более серьезные, нежели психолог. Неужели у подруги действительно такие проблемы? Хотя, как могло быть иначе? Парень – убийца. Объятия с трупом. Сомнамбулизм.

Будущее вырисовывалось слишком мрачными красками.

– А теперь, девушки, идите сдавать кровь на анализ. Лаборанты скоро уедут, а материал должны сдать все, – сообщила директриса.

– Какой еще анализ? – нахмурился Андрей Павлович.

– Школа заказала бесплатную проверку на распространенные заболевания. Мы заботимся о наших учениках, – гордо заявила Валерия Сергеевна.

– Ладно. Идите, – обратился к нам Андрей Павлович.

К моему великому сожалению, после неприятной процедуры мне не позволили идти домой, а отправили досиживать два последних урока химии. Всю перемену между уроками я изучала поверхность стола и размышляла о предстоящих событиях. Ближайшим из них намечалась встреча с Мариной – нашей с Оксаной общей подругой.

Я как раз продумывала, с чего лучше начать рассказывать Марине произошедшие события, когда мои размышления прервались аккуратно брошенным мне на парту листком бумаги.

Это был список.

Я подняла глаза на того, кто положил мне листок.

– Что это?

Алиса – та самая неприятная одноклассница – постучала длинным красным ногтем по листку и плюхнулась толстым задом на соседнюю парту.

– Мы с девчонками решили завтра сходить в ресторан. Ты пойдешь? – интонация Алисы явно давала понять: она спрашивает меня только из вежливости.

С одноклассницами у меня были нормальные отношения. Подруг я среди них не имела, но и врагов тоже. Была лишь парочка недолюбливающих меня девчонок типа Алисы. Но меня мало трогала их неприязнь: виной всему были их комплексы, а не моя персона.

На самом деле, я не хотела никуда идти с «девчонками», но всегда соглашалась на подобные мероприятия, чтобы поддержать статус «нормальной» и не выделяться своими отказами. Сейчас, конечно, вероятность того, что одноклассники заподозрят во мне семена «сумасшествия», была близка к нулю. Но не вызывать подозрений у меня уже вошло в привычку. Да, в свете последних событий мне было вообще не до ресторанов. Но дряблое, ужасно размалеванное лицо Алисы, на котором явно читалась надежда на мой отказ, так и подмывало испортить ей настроение.

– Конечно, – я расплылась в приторной улыбке и старательно вписала в конец списка свою фамилию.

Алиса недовольно хмыкнула и поднялась с парты, обнулив риски сломать своим задом мебель. Она нерешительно переминалась с ноги на ногу возле меня. Я вопросительно подняла брови. Девушка склонилась ко мне и принялась шептать:

– Представляешь, даже Волкова пойдет, – ядовито говорила девушка, дыханием разнося запах гадкой помады на ее губах. – Всего пару дней в нашем классе и даже не стесняется. Наверное, думает, что она круче всех. Ну-ну, пусть пойдет, мы ей там устроим.

С этими словами Алиса отстранилась от меня и, злорадно подмигнув, направилась к группке девочек, сидящих у учительского стола.

Я перевела взгляд на Катю, чье имя в списке ускользнуло от моего взгляда. Вспышка зависти, возникшая во мне в первый день ее прибытия в класс, погасла сразу же, как я оказалась возле зеркала. У меня были некоторые проблемы с оценкой важности внешности в жизни. Причем это распространялось только на меня саму, не на окружающих. Мне просто важно было быть красивой. Может показаться, что ничего плохого в этом нет, но ощущение чрезмерного самодовольства, возникавшего во мне от взгляда на свое лицо и тело, явно было не совсем здоровым.

В общем, к девушке я относилась равнодушно. Она сидела одна за последней партой, уткнувшись в учебник. Мне стало ее искренне жаль. Она не сделала ничего плохого, а завистницы типа Алисы уже ненавидели ее просто за то, что она существует. Разумеется, немаловажную роль играла красота Кати, которой Алиса злостно завидовала, потому и хотела как-нибудь опозорить Волкову, чтобы возвыситься на ее фоне.