Обреченная душа. Лед и пламя

Глава 4

Лэя повела меня из гостиной к противоположной двери, за ней был узкий коридор, а следом – лестница на второй этаж. В конце показался узкий проход в коридор с несколькими дверями, одну из которых она открыла и вошла.

Девушка взмахнула рукой, и зажглись настенные фонари, осветив убранство комнаты. У дальней стены стояла огромная кровать, в ней могли поместиться четыре таких, как я. Слева находилось наполовину занавешенное шторой окно, но не настолько большое, как внизу. Я подошла к нему и осмотрела лес, из которого мы вышли. С этой стороны он казался всё таким же живым и зелёным. Я обернулась и обвела взглядом другую часть комнаты. Напротив кровати располагался камин, возле него – пара кресел, чуть правее стоял небольшой туалетный столик. Следом возвышался массивный шкаф и комод. Я услышала скрип дверных петель и обернулась, Лэя вошла в очередную дверь, которую я не заметила. Подойдя ближе, я обнаружила, что это ванная комната, совмещённая с уборной. Моё внимание привлекла огромных размеров купель. В этот момент Лэя перебирала баночки раставленные на полках, выбрав подходящую, она вылила содержимое в воду, окрасив её в глубокий голубой оттенок морской волны, и от неё пошёл пар.

– Это чтобы расслабиться. Не переживай. – объяснила Лэя. Наверное, она решила, что я нервничаю, и поэтому, не придумав ничего лучше, просто поблагодарила её.

– Если что-то понадобится, позови, – она оставила несколько белоснежных полотенец на стуле, улыбнулась и ушла, закрыв за собой дверь.

Я вздохнула от облегчения и возможности побыть в одиночестве, подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Одежда истрёпана. На голове образовалось гнездо. Под ногтями забилась грязь, а под глазами проступили тёмные круги. Я зажмурилась и выругалась. Устала. Я просто устала. Наспех раздевшись, забралась в горячую воду. Мышцы охватила дрожь от блаженного удовольствия. Я облокотилась о борт ванны и запрокинула голову, наслаждаясь желанным отдыхом. Думать ни о чём не хотелось. Полежав так немного, я действительно поняла, что расслабилась. Наверно, это действует содержимое того чудесного пузырька. Что ж, тем лучше. Полежав ещё какое-то время, взяла мочалку и начала оттирать с кожи слой пыли и грязи, а после разобралась с волосами. Не знаю, сколько прошло времени, но вода уже начала остывать. Не желая замёрзнуть до конца, выбралась из купели, отжала волосы полотенцем, вытерлась и обернулась в сухое.

Покинув ванную комнату, я обнаружила Коула сидящим на кровати, рядом с ним лежала сменная одежда: брюки и нежно-лавандового цвета туника, а на столике – разогретая еда и кувшин с апельсиновым соком. Он посмотрел на меня, ничуть не смутившись, и сказал:

– Я подумал, что тебе это понадобится, и ты захочешь перекусить, – он лукаво улыбался, поглядывая на меня исподлобья.

Словно по команде, в животе заурчало, и я почувствовала смятение от этого звука, но он совершенно не обратил на это внимания. Коул пододвинул два стула к столику и жестом пригласил присесть.

– Тебя совсем ничего не смущает? – я указала на полотенце, в которое, как я надеялась, надёжно завернулась.

– Нет, ты прекрасна в любом виде, и я не откажусь лицезреть такой красивый момент. Обещаю, приставь, не буду.

Он игриво улыбнулся, а я не стала отвечать на эту провокацию и бросила на него гневный взгляд, но села на любезно подготовленный для меня стул. Коул поднял крышку с подноса и до меня долетел аромат жареного мяса, овощного рагу и печенья с шоколадом. Он наполнил стакан соком, и кивком указал на тарелку, намекая на то, чтобы я начала есть. Долго думать не пришлось, я взяла столовые приборы, отломила кусочек мяса и положила в рот. Оно было настолько сочным и мягким, что у меня невольно вырвался тихий стон удовольствия.

– Что за прекрасные звуки ты издаёшь, дорогая Айла. – прокомментировал Коул с хрипотцой в голосе. Его взгляд устремлён на меня, а сам он был необычайно неподвижен.

– Ещё одно похотливое слово, и я выколю тебе глаз вилкой, – сказала я, угрожая столовым прибором, помахав им перед его носом. Куол на это лишь посмеялся.

– Всё такая же злюка, это радует.

– Не обольщайся. Можешь наслаждаться пока я не съем этот чудесный обед. Ты хотел поговорить? – он сразу поменялся в лице, стал более напряжённым и задумчивым.

– Да. Как ты себя чувствуешь?

– Почему спрашиваешь?

– Я понимаю, что сделал много неправильных вещей, но я рад, что ты здесь в безопасности и не сожалению за принятие этого решения. Прошу прощения за ложь, которую мне пришлось тебе говорить, но на кону стоит гораздо больше, чем наши неприязни. Я надеюсь на твоё понимание и терпение. А теперь поешь и поспи. Тебе нужен отдых. – закончил он свою проповедь.

Коул встал и взял мою ладонь, запечатлев на её тыльной стороне нежный, едва коснувшийся кожи поцелуй. Это был жест примирения, и я приняла его. Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты, оставив меня наедине с собой.

Еда была поистине превосходной. Стоит попросить его поднять жалование повару, если он ещё этого не сделал.

Удовлетворив голод, я встала и подошла к кровати, разглядывая сменную одежду. Немного подумав, я отложила её на комод и решила посмотреть содержимое его ящиков. Два из них были пустыми, а вот в последнем лежало несколько пар сорочек и три комплекта нижнего белья. Я сомневаюсь, что они предназначены для путешествий с таким количеством кружевных узоров. Уж не знаю, кто из них постарался Лэя или Коул, но выбирать не приходится. Я сняла полотенце, одела бельё, оно удивительно подошло мне по размеру и завалилась на кровать, укутавшись в мягчайшее одеяло. К моему удивлению, сон настиг меня быстро, и я провалилась в небытие. Спалось очень беспокойно, пару раз я просыпалась, хватая ртом воздух. Мне снились реки крови, крики и мрачная темнота. После последнего такого пробуждения я проворочалась достаточно долго, но всё же невосполненная энергия меня победила, и я вновь закрыла глаза. На этот раз всё было спокойно.

Я проснулась и увидела Коула, сидящего на краю кровати рядом со мной. В нос снова ударил шлейф грозы и цитруса – его запах. Он поставил локти на колени и подпёр руками голову. Почувствовав моё пробуждение, он медленно обернулся в мою сторону.

– Я зашёл проверить как ты, но увидел, как беспокойно спала, и решил остаться, – его голос был мрачнее тучи, собственно, как и он сам.

– Почему? – едва ли не шёпотом спросила я. – Не стоило так утруждать себя.

Я не понимала, точнее, я не хотела понимать его поступки. Не иметь заботы в родном доме, но при этом видеть её от постороннего мужчины – это жестоко.

– У всего есть причины, Айла. В данном случае я так захотел, – он не сводил с меня взгляд своих неестественно зелёных глаз. В полумраке комнаты, казалось, что они светились, словно в них горел магический огонь, и тут моё сердце забилось с бешеной скоростью.

– Как долго я спала? – я намеренно попыталась перевести тему.

– Полдня. Сейчас время ужина. Если ты не хочешь вступать в большую компанию, то можешь поесть здесь. Я позабочусь о том, чтобы тебе подали всё, что нужно.

Мой взгляд блуждал по его профилю, очерчивая каждую линию его фигуры, освещённой в полумраке, пару прядей налезли на лоб, взгляд отчасти затуманен. Пока я разглядывала его, он встал с удивительной грацией и пошёл к выходу из комнаты, посчитав молчание за ответ. Когда он коснулся дверной ручки, я выпалила еле слышно:

– Останься, – это даже шёпотом нельзя было назвать, но вырвалось со скоростью света, раньше, чем я успела подумать.

Он медленно развернулся, его брови были приподняты, а на лице читалсось удивление, но в глазах плясали игривые огоньки. Я натянула одеяло по самый подбородок и повернулась к нему спиной. Коул осторожно вернулся, как будто боялся, что я передумаю, и сел на прежнее место. Я затылком чувствовала, как он смотрит на меня своим пронзительным взглядом.

– Тебе холодно?

– Что? С чего ты взял? – я недоумённо обернулась на него.

– Тебя трясёт. – а ведь и правда, руки и плечи дрожат.

– Мне не холодно, – меня затрясло ещё сильнее.

– Посмотри на меня, – я не отреагировала.

– Айла, посмотри на меня, – сказал он настоёчивее, но и на этот раз я не сдвинулась с места.

Я словно оцепенела, тело сковало, и я не могла выбраться из этого состояния. В глазах вспыхнули реки крови, я опять услышала крики. Паника начала нарастать всё быстрее и быстрее. Я зажмурила глаза в надежде успокоить это. Но это не помогло.

Вдруг передо мной появился силуэт. Это был Коул. Он обошёл кровать, откинул край одеяла, в которое я укуталась, и сел совсем близко. Он взял моё лицо в свои ладони и сказал:

– Открой глаза, посмотри на меня, – и я, повиновалась.

Мои зрачки бегали из стороны в сторону, я всё ещё дрожала, пытаясь поймать ртом воздух. Он коснулся своим лбом моего.

– Дыши, Айла. Со мной. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох, задержи дыхание, выдох. Вот так, да. – помогал он мне, прийти в себя.

Постепенно дыхание начало приходить в норму, руки почти не тряслись. Мы так и сидели, прижавшись лбами друг к другу, в полной тишине. Коул первым нарушил мочание и помог мне сесть. Я наклонилась, схватилась за его рубашку и уткнулась лбом в его широкую грудь. Он положил одну руку мне на затылок, а другой обвил вокруг талии и прижал к себе, как самое драгоценное сокровище.

– Ты ни одна и больше не будешь. Просто знай это. – его тихое заявление, как звон колокола, отражался в моём сознании.

Он опустил свой подбородок на мою макушку и стал медленно раскачиваться, словно, убаюкивал собственного ребёнка, испугавшегося ночного кошмара. Когда я совсем успокоилась, за окном уже изрядно потемнело. На чёрном грозовом небе мелькали яркие звёзды, чей свет пробирался даже сквозь густые тучи. За всё это время Коул не проронил ни слова и не смел шевелиться. Наверно, у него есть много дел, которые нужно решать, вместо того, чтобы сидеть со мной. Я медленно отстранилась от него, он не сопротивлялся, позволив увеличить расстояние между нами. Коул поймал мой взгляд в немом вопросе, как бы спрашивая: ты как?

– Я в порядке, – я провела руками по лицу и тяжело вздохнула. Тело было ватным и непослушным. Я подняла на него глаза из-под своих тяжёлых век.

– Спасибо, – в ответ он взял меня за руку и сжал её.

– Ты голодна?

– Не то, чтобы я хотела есть, но, думаю, не помешает чего-нибудь выпить.

– Как на счёт прогуляться? – его хриплый голос будоражил всё моё нутро.

Я перевела взгляд на окно: тучи сгущались всё ближе друг к другу. Я только хотела отказаться и сказать, что гроза надвигается, как подумала, что к чёрту это всё.

– Почему бы и нет, – слегка улыбнулась я, принимая приглашение.

Пока я вставала с кровати, он поддерживал меня за руку. На мне до сих пор было только кружевное бельё. В данную минуту меня ни сколько не смущал тот факт, что я стою перед ним полуголая. Он один раз прошёлся взглядом по изгибам моей фигуры и большего себе не позволил. Его кадык заметно дрогнул. Даже при свете ночи было видно, как помутнело в его глазах от внезапного желания.

– Думаю Форс, Колдрен и уж тем более Тарк, оценили бы твой наряд. Но если не хочешь, чтобы тебя запомнили, как принцессу в кружевных трусиках, советую тебе одеться. – он подмигнул, озорно хихикнув.

Я резко наклонилась к кровати, схватила первую попавшуюся подушку и швырнула её прямо в лицо этому придурку. Но она пролетала сквозь него, а на его месте уже никого не было. Он благополучно оказался у меня за спиной, схватил за талию, прижал к себе, и я отчётливо ощутила твёрдость и жар его крепкого тела. У меня округлились глаза, и я попыталась вывернуться из его хватки. Безрезультатно.

– Ты мог перемещаться, а мы всё время шли пешком, через весь чёртов лес в ожидании, что на нас кто-нибудь наткнётся? – у меня даже не было эмоций на злость.

– Не хотел подвергать нас опасности. Если бы кто-то почувствовал всплеск моей магии из прихвостней Уорла, за нами бы гнались до самой границы Лилиама, я не мог пойти на такой риск, фактически, меня вообще не должно существовать. – объяснил Коул свою позицию.

– Что ж, и то верно, – нехотя согласилась я, насупив губы.

Он отвёл волосы с моего плеча, наклонился и оставил там нежный поцелуй, едва опаливший дыханием кожу. На какой-то момент я перестала дышать, стараясь не обмякнуть в его руках.

– Тебе следует поторопиться, пока гроза не вошла в полную силу. – он отпустил меня, и я поспешила одеться.

Из комнаты мы выходили в тишине, не издавая лишних звуков. Коул точно понял моё желание быть скрытой от посторонних глаз. Он повёл меня совершенно другим путём, нежели Лэя. Мы прошли длинный коридор, свернули, спустились по лестнице и прошли через ещё один проход. Как я поняла, наверное, это был выход для слуг, которых я почему-то по прибытии сюда, кроме, Монса, не увидела, и мы вышли на задний двор. Издалека его дом выглядел довольно маленьким, но изнутри казалось, что он не меньше, чем дворец, в котором я жила. Это было довольно удивительно и странно. В полуночной тьме под чёрными тучами мы казались лишь крадущимися тенями, отбрасываемых лунным светом от окружения здания. Задний двор был довольно просторный, и мы быстро преодолели его протяжённость, отходя всё дальше и дальше. Коул резко остановился, словно что-то осознал, вложил мою ладонь в свою и продолжил путь, а я позволила ему это сделать, не проявив и капли возражения.

– Это место, в которое я прихожу, чтобы побыть одному и собраться с мыслями. Оно напоминает мне о матери и тех временах, когда счастье ещё можно было ухватить одним взмахом руки. – он всё говорил и говорил, не замечая, как раскрывает частичку своей души, продолжая идти вперёд. – Когда она исчезла, я пробыл тут три дня, в конце последнего меня всё-таки нашёл Тарк и выволок за шкирку, как маленького котёнка. – он посмеялся над воспоминанием, но смех этот был горький, полный печали. – Я был раздавлен и сломлен. Остался один на один с титулом и народом, которым нужно руководить и решать разного рода проблемы. Тарк стал моей правой рукой и главным переговорщиком между жителями. Он, как никто другой, знает, что им нужно и как урегулировать тот или иной вопрос. Мы познакомились с ним будучи подростками. Я выпросился в одну из вылазок у матери под предлогом, что меня никто не увидит и не поймает, то есть без глупостей. Мне не нравилось сидеть взаперти и скрываться от посторонних глаз, меня это угнетало, и она это понимала, а потому отпустила. Я отправился во Двор Огня. Он расположен ближе, чем все остальные дворы, а между тем народ там не настолько озлобленный. Так, бродя по улицам огненной столицы – Суте, я наткнулся на группу из двоих мужчин, которые избивали до полусмерти лежавшего на земле паренька. Я не смог пройти мимо. Как я потом узнал из его рассказа, он осиротел, остался без крова и пропитания, а поймали его за кражей яблок, в надежде хоть как-то утолить голод. Я предложил ему пойти со мной, и он согласился. Мать, конечно, была в бешенстве, – Коул снова тихо рассмеялся, – ставя в предлог то, что это может оказаться угрозой нашего раскрытия, но Тарк поклялся ей на крови, что будет верен и никогда не предаст. Со временем мама полюбила его и воспринимала, как второго сына. А у меня появился названый брат. С тех пор я пообещал себе, что сделаю всё, чтобы в моём народе процветал мир и порядок. – Он посмотрел на меня, и я сжала его руку чуть сильнее, выражая поддержку.

– Я думаю, что у тебя получилось. Жители, мимо которых мы проезжали, казались счастливыми, а дети беззаботно резвились за играми. Не было слышно ни криков, ни ругани, все работали в своё удовольствие и наслаждались мирным временем. – мне захотелось подбодрить его. Почему-то печаль, отразившаяся на его лице, отдавала болью в моей груди.

– Надеюсь, что так. – с трудом согласился он.

– Наверно, у моего народа дела обстоят намного хуже. Мне не дозволялось выходить в город, точнее, было настоятельно рекомендовано, не делать этого. Лишь периодически я слышала ругань и крики с другой стороны дворцовых стен и ни разу детского смеха.

– Так ты поэтому не покидала дворец? – он был крайне удивлён, и его лицо приобрело смешное выражение.

– Да, мама отговаривалась тем, что у этих пустоголовых баранов нет мозгов и они так и ждут, чтобы обокрасть тебя или убить. Вторым аргументом был мой огненный дар. Будто, если меня кто-то разозлит, а я подпалю его в порыве эмоций, эта весть разлетится за пределы территории и вызовет массу ненужных вопросов. Поэтому я сидела в замке, и у меня никогда не было друзей. Даже слуги меня недолюбливали, бросая косые взгляды, как будто перед ними пятно грязи, которое забыли вовремя вытереть.

– Мне жаль, – искренне признался он.

– Не стоит, думаю, мать их запугала, и у них не было выбора. Я думала, ты знал это. – я покосилась на него, пытаясь рассмотреть в нём хоть какой-то подвох.

За разговором я не заметила, как мы прошли оставшееся расстояние и остановились у обрыва. Он был довольно высоким, если с него упасть, можно точно убиться или переломать половину костей, смотря, как повезёт лететь. За ним располагалось бескрайнее поле без единого куста или дерева.

– Расскажешь, зачем мы тут? – поинтересовалась я, прервав наш незаконченный разговор.

– Наблюдаем, – спокойно ответил он, всматриваясь в сгущающуюся мраком даль.

– Что именно? – недоумевала я, проследив за его взглядом и ничего не заметив, кроме темноты.

– Увидишь, – он сел на самый край и свесил ноги, приложил к губам палец, призывая к молчанию, и похлопал рядом с собой, предлагая присесть. Закатив глаза, я плюхнулась рядом, а Коул в очередной раз обвил мою талию своей крепкой рукой и придвинул ближе к себе, но руку так и не убрал, оставив её покоиться на моём изгибе, согревая приятным теплом исходившем от него.

Мы просидели так минут пять, просто смотря на тёмный горизонт, и когда моё терпение уже подходило к концу, и я хотела в очередной раз что-то спросить, луна выглянула из-за туч, и тут же, поле засверкало маленькими белыми огоньками, но их было так много, что казалось все звёзды мира, упали в одно мгновение. Приглядевшись, я увидела цветы, на которых сидели волшебные огоньки, это были гортензии, и на каждом из её кустиков расположилось не меньше сотни светлячков. Они были похожи на разлившуюся звёздную реку. Настолько прекрасно, что у меня захватило дух. Это было поистине удивительно, что не укладывалось в голове, когда остальная природа сейчас активно сбрасывала пышную листву и в любой момент могла резким перепадом напустить пургу на наши земли. Я взглянула на Коула, он спокойно изучал поле, но у него была настолько умиротворённая улыбка, что я невольно сама улыбнулась этому моменту. Когда он перевёл взгляд на меня, в нём отражалось звёздное сияние, и в сочетании с его яркими зелёными глазами это было действительно волшебно.

– Ты прекрасна, – он не отводил от меня взгляд.

– Перестань, – я отмахнулась от этих банальных слов, которые, скорее всего, были простым жестом вежливости.

– Я серьёзно. Ты прекрасна. И душой, и телом. – не унимался он, словно хотел донести до меня, определённый смысл.

– Откуда тебе знать какая у меня душа?

– Я вижу тебя, и мне этого достаточно, – я лишь тяжело выдохнула. Слишком громкое заявление для того, кто три года хранил от меня тайны.

– Когда ты спросила, знал ли я, как к тебе относятся и что творится во дворце – я не знал. Я не мог круглосуточно следить за тобой. Как капитан у меня были обязанности, и я не имел возможности ходить за тобой по пятам, как минимум это вызвало бы волну подозрений. Но отвечаю на вопрос, который был задан намного ранее. Я тренировал тебя, потому что хотел. Мне нравилось проводить с тобой время, и твоё положение, и родословная на это никак не влияли. Я был спокоен, когда знал, что ты сможешь за себя постоять. Но мне и в голову не приходило спросить о твоём окружении. Я не думал, что всё настолько плохо. Прошу за это прощение, мне следовало хотя бы поинтересоваться. – искренне извинился он.

– Как будто ты бы смог что-то поменять, – я грустно улыбнулась, понимая, что по-другому всё равно ничего бы не было.

– Что угодно, но я бы сделал это. – совершенно серьёзно выпалил он.

– Дай угадаю, потому что тебе так хочется? – я поддразнила его, приложив палец к губам, делая вид, что задумалась.

– А ты догадливая, – он улыбнувшись подмигнул мне.

Я рассмеялась, громко и беззаботно, чувствуя потрясающую лёгкость на душе, впервые за долгое время. Уже не помню, когда смела так заливисто смеяться. В последние годы я чувствовала лишь сплошное разочарование и горечь обиды от несправедливости этой жизни.

Он прижал меня крепче, я положила голову ему на плечо, и мы продолжили смотреть на звёздный горизонт. Время от времени он потухал, когда луна уходила за тучи, а иногда светил ярче, чем она и звёзды, вместе взятые.