Вольник

Глава 7

Я зажала уши руками, не желая слышать и видеть происходящего вокруг. Воспоминания о боли и мучениях накатывали волнами. Закрываясь в себе много лет назад, никак не могла представить, что снова столкнусь с адом наяву. В голове появился гул, меня начало трясти… Я настолько погрузилась в себя, что не услышала, как открывается дверь камеры. Только когда горячие руки опустились на плечи, удивленно подняла голову вверх. Рядом со мной стоял вольник.

– Вставай, нужно убираться от сюда, пока нас не заметили, – сказал он и помог мне подняться.

Выйдя из камеры, я обвела пространство пустым взглядом. Мои глаза остановились на третьей открытой камере, в которой до этого была девушка. И я остановилась, как вкопанная.

– Зачем вообще ты помог мне? – удивленно сказала я.

– Во-первых, я не такая тварь, как ты могла бы подумать. Человечность мне не чужда, как тебе, – не преминул уколоть он. – А во-вторых, кто меня освободит, если не ты, госпожа?

И вновь его насмешливое обращение, которое должно выражать покорность, а не пренебрежение. Он потянул меня за руку, из-за чего пришлось вырвать ее из его рук.

– Я не могу уйти, – почему-то сказала ему. – Отправляйся за помощью, а мне нужно убить эту сволочь.

– Успеешь еще, – предпринял очередную попытку вольник.

– Девочка не успеет, – грубо оборвала я его и направилась к выходу из коридора.

– Мы не справимся с охраной, – заметил он, шагая следом. Боец прав, но и уйти спокойно я не могу. Да, я жестокая рабовладелица, пытающая рабов и ломающая их личности. Но никогда в моих руках не были такие юные девушки. И никогда я не вынуждала их ложиться в постель к грубым и грязным мужикам. Все внутри меня переворачивалось от таких мыслей. Идея возникла неожиданно.

– Ты же оборотень! – воскликнула я.

– Ну и? – скептически поднял бровь вольник. – У меня вторая сущность заперта. Рабам не позволяют обращаться. Зверем я запросто мог разорвать пол лагеря кочевников.

– Отлично, снимай рубашку, – в ответ на меня лишь удивленно посмотрели. – Бегом!

Он послушно избавился от ненужного мне сейчас элемента одежды. На груди, в области сердца, красовались руны. Они подчиняли внутреннего волка, запирая его в клетку и лишая возможности пользоваться его силой. А я могла это сейчас исправить. Приложила ладони к татуировке. Лишь бы получилось. Даром я пользовалась всего три раза за всю жизнь, но он у меня был…

Закрыла глаза, сосредотачиваясь на разрушение плетения рун. Руки начало жечь, а это значит, что все получается… Когда боль в ладонях стала непреодолимой я распахнула глаза. Вольник удивлено вглядывался в них. Да, сейчас там должно быть мелькает изображение его татуировки. Устало опустила руки вниз, любуясь проделанной работой. Грудь мужчины больше не была испорчена рисунком. А значит и зверь был свободен.

– Никому ни слова об этом, – грозно посмотрела на вольника. – Считай это моим подарком за спасение.

– Я бы предпочел свободу, – ухмыльнулся боец.

– Об этом я подумаю, – отмахнулась от раба. – Пошли, теперь тебе хватит силы при необходимости вырубить охрану.

Мы поднялись по лестнице вверх, на пути встретили всего пару охранников. Вольник шел впереди и выверенными движениями сворачивал шеи каждому, кто приближался. Наверху было всего две двери, у каждой из которых стояли крупные мужчины.

Пока мой боец разделывался с ними, я услышала позади шаги. Чудом успев увернуться от острого лезвия кинжала, выбила его из рук охранника. Проскользнув под ним, подхватила нож и воткнула в шею, четко туда, где должна проходить сонная артерия. Пара секунд и противник падает мне под ноги. Выдернула кинжал, и удобнее расположила его в руке. Чувствую, он мне еще пригодится.

Вольник уже справился с охранниками у дверей. Я быстро распахнула преграду на пути и застыла. Перед глазами возникла жуткая картина.

Девочка лежала на столе, а ученый… его не волновало, что в глазах русалки уже не было жизни. Они стеклами смотрела в никуда. Как бы мне не хотелось верить, что она просто сломалась морально… Мертвых отличить от живых я была способна.

Пока это чудовище соображало и осознавало происходящее, мой мозг начал действовать. Один жесткий взмах руки, как учил Ник, и кинжал летит точно в грудь мужчины. Попала ли я в сердце, не знаю, главное – он упал. Не теряя времени, подбегаю к ученому. Выдергиваю нож и перерезаю ему горло. Так надежнее. Оставлять жизнь врагам самое идиотское, что можно только придумать. Это я поняла очень давно, когда спасалась, выживала и стирала из памяти свое прошлое.

А дальше руки не осознанно тянутся к девушке, проверяя пульс. Не ошиблась, она мертва. Руки сжимаются в кулаки. Она ведь еще теплая. Всего каких-то пара минут, пока мы сюда добирались, и русалка могла остаться живой. У нее не было даже шанса выжить. Пусть бы пережила практически ад, боль, стала бы рабыней, но она могла бы существовать! Со временем бы память ослабила свои тиски, заставив мучения уйти на второй план. Но никто не дал ей даже шанса. Этот гребанный ублюдок убил ее…

– Пойдем от сюда, – нарушил тишину за спиной вольник.

– Нужно замести следы, – мотнула я головой на трупы. – Здесь должны быть горючие вещества. Ученые всегда их используют. Или магические источники пламени.

Как бы я не была шокирована и подавлена, мозг планомерно выдавал данные о том, что нужно делать дальше. Отыскать воспламеняющиеся вещи, поджечь в нескольких местах. Удостовериться, что огонь распространяется. Только тогда можно уходить. Эта лаборатория должна стать настоящим адом – полным огня и пепла.

Когда пламя уже начало распространяться и появился дым, мы все же покинули обитель ученого. Снаружи она представляла собой пещеру с несколькими окнами, из которых уже показались языки магического огня. Этим опасны и в то же время хороши некоторые артефакты. Пока все внутри не превратится в пыль, пламя будет пылать. Их не хранят дома, только в специализированных местах, или как этот ученый – в каменных лабораториях.

Мысли стали путаться, как только мозг понял, что опасность позади. Я устало огляделась по сторонам, совершенно не понимая, где мы находимся. Вокруг были только деревья. А за пещерой начинались горы. Черт, и как от сюда выбираться. Видимо последнюю мысль я озвучила вслух, потому что вольник мне ответил:

– Я знаю, где мы. Пошли.

Ничего другого, как пойти следом за ним, не оставалось. Я плюнула, что фактически, он мой раб и подчиняться ему – не следует. Однако, показывать свой характер в такой ситуации – еще больший идиотизм.

Спустя пару минут, мы вышли на тропинку. Мои ноги уже с трудом слушались, я постепенно отставала от вольника. А потом помню лишь его удивленный взгляд, когда он обернулся. Кажется, в этот момент мое тело летело к земле. Дальше была только темнота и тишина.

Глаза я открыла, буквально подпрыгивая на кровати. Кровати?! Где я, черт подери?

– Очнулась? – услышала спокойный и знакомый голос. Вольник. Ученый. Все закончилось…

– Где мы?

– Это старый и пустой особняк. Здесь никто не живет, может пока остановиться тут. Потом либо помощь позовем, либо очухаемся и отправимся в город.

Боец рассуждал здраво, хотя меня мучали сомнения по поводу пустого особняка. Ну да ладно, пару дней надо продержаться, а там двинемся дальше и свяжемся с Ником.

– Там ванная, – он указал на дверь справа от кровати. – Вода уже теплая. В шкафу немного женской одежды, может подойдет что. Я буду внизу, сделаю человеческой еды, а то после той дряни в камере уже мутит.

Он говорил тихо и уверенно. На какой-то момент я забыла, что передо мной раб. Вольник был мужчиной, спокойным и готовым помочь. Создавалось ощущение, что мы у него в гостях. Я прямо ощущала его умиротворение, постепенно приходя в себя. Когда в ответ на слова, кивнула, боец ушел, оставив меня одну.

Тихонько пошевелившись, убедилась, что ничего не повредила во время падения. Неужели поймал? Удивительно. Хотя падать в обмороки мне вообще не свойственно.

Добравшись до ванной комнаты, включила воду. Уже через десять минут мое тело нежилось в небольшом каменном бассейне с горячей водой. Она была не просто теплой, а буквально обжигала кожу, приводя меня в чувства. Полежав так немного, начала с оттирать всю грязь, которая за время в камере покрыла меня. На полке в углу обнаружилась мята и ромашка. Сухие травы в воде помогли успокоить разум и придали телу приятный аромат. Хуже всего пришлось волосам. Кровь с виска попала и на них.

Я долго и со старанием разбирала волосы на отдельные пряди и промывала под проточной водой. Они всегда были моей гордостью, которая была скрыта от чужих глаз. Смешно, наверное, прятать гордость? Но совершенно не хотелось показывать их кому-либо. Это то немногое, что осталось от прошлой меня. И о чем я совершенно не жалела.

Длинные пряди до середины бедер темно русого цвета. Густые и гладкие. Практически всегда собранные в сложную прическу. Сейчас же требовалось огромное терпение и выдержка, чтобы отмыть их и привести в божеский вид. Но я справилась. Мысленно похвалив себя, вышла из ванной и открыла шкаф.

Здесь, как и сказал вольник, висело несколько старомодных платьев, которые в нашей стране уже не носят. Они были немного великоваты, но это было лучше, чем моя старая одежда. Натянув на себя темно-синее, классическое платье в пол с веревочным корсетом, скрутила волосы в узел на затылке. Пора бы спуститься вниз. Ведь по словам раба, он ждет меня там. Или не ждет. Но я бы тоже не отказалась от еды.

Вольника я нашла во второй от лестницы комнате. Он раскладывал на столе тарелки и вилки, держась при этом так, будто делал это каждый день. В воздухе витал приятный аромат жаренного мяса с базиликом. Рот сразу же наполнился слюной. Как бы мужчина не готовил, это точно будет лучше той бурды, которой нас кормили.

– Пришла? – зачем-то спросил боец, увидев меня в дверях. – Проходи, садись. Сейчас принесу еду.

Почему я продолжаю его слушаться? Ничего во мне не противится таким простым и глупым приказам. Я – госпожа, он – раб, но мое тело спокойно повинуется его словам. Сажусь за стол, дожидаюсь пока принесут блюда.

Боец меня удивил. Готовит он очень даже неплохо. Мясо оказалось не пережаренным, к нему прилагалась картошка. В общем, я уплетала еду за обе щеки и довольно жмурилась.

– Алисия, – отвлек меня от приема пищи вольник. – Мы сейчас в старом доме, принадлежащим моей семье. Можем оставаться тут столько, сколько нужно. Вряд ли кто-либо решится сюда прийти, это родовое поместье, привязанное к крови владельцев. В подвалах есть сырая еда, связанная магией времени. Но мне бы хотелось попросить об одной услуге. Пока мы в моем доме, обращайся ко мне – Рей. Я все же живой и уже пару раз спас тебя.

Договорив, он пристально уставился мне в глаза. Его пронзительный желто-карий взгляд будто проникал внутрь, в самую душу. В нем больше не было ненависти, только ожидание и спокойствие. А я задумалась.

Родовой дом – это интересно. Значит действительно, мы тут надолго одни. Такие поместья отличаются тем, что никто, кроме кровных родственников или признанных браком, не может находиться тут больше суток. Гости могут быть здесь исключительно в сопровождение владельцев. Поэтому такие дома не особо ценятся сегодня. Их нельзя продать и сдать в аренду. А при гибели рода они остаются пустовать долгие годы.

Магия времени тоже довольно редкая и дорогая услуга. Раньше благодаря ей удавалось сохранять многие продукты годами. Сейчас народ предпочитает покупать свежие продукты и хранить их в холодильных шкафах. Но в таких родовых поместьях видимо имеется какой-то склад, на особый случай. И если раньше я бы посмеялась над подобной нелепостью, то теперь сама оказалась в подобной «особой» ситуации. И пища была вкусная и совершенно не похожая на пропавшую.

А вот имя… Боец не отличался покладистостью и спокойствием еще в моем доме. Здесь же он являлся полноценным хозяином, не смотря на статус раба. И чувствовала я себя, и правда, гостем. Произнесла в мыслях его имя – Рей. Рычащее, строгое и уверенное, как и владелец. Оно подходило к нему по всем параметрам. Оборотень, аристократ и боец. Рей.

И вновь внутри меня ничего не противилось его просьбе. Разум находил множество поводов, чтобы согласиться. В душе от звучания голоса вольника разливалось спокойствие. Это было странно и… страшно? Наверное. И пусть здравый смысл на заднем плане кричал о неправильности моего поступка, я ответила:

– Хорошо, Рей, пока мы в твоем доме, я соглашусь с твоими условиями.

Глава 8

В центральном зале особняка, как и в большинстве подобных домов, оказался большой камин. Рей разжег огонь и ушел куда-то. Мне в общем-то было все равно. Я расположилась прямо на полу перед очагом и вгляделась в пламя. Такое горячее и близкое. Кажется, протяни руку, и оно будет ласкаться. Призрачная безопасность и тепло, которые при первой возможности поглотят и сожрут без промедления.

Когда-то у меня был дом, в котором мне было хорошо. Но он предал меня, выкинул в жестокую жизнь. К счастью, последней я оказалась не по зубам. Мой личный ад длился недолго. Перед глазами всплыло бездыханное тело русалки, которую мы похоронили в той пещере.

У девушки не было даже шанса выжить. Этот монстр убил бы ее в любом случае. И быть может, именно этот расклад был для нее наилучшим? Не уверена. Как бы я не презирала рабство, но жизнь всегда дороже. Всегда нужно бороться и пытаться выжить, справиться, преодолеть черную полосу. Оказывается, шанс сделать это есть далеко не всегда и не у всех. Моя память услужливо подкидывала воспоминания, где я корчусь от боли. Когда физические и моральные мучения сливаются в один сплошной ад.

– Ну здравствуй, девочка, – это грубый шепелявый голос. – Сегодня мы будем послушными? Или придется снова тебя наказывать?

– Не надо, пожалуйста, – отступаю назад, пока не упираюсь в стену. Мучитель подходит ближе, и его губы растягиваются в кривой улыбке.

– Ты опять забыла, – он качает головой. – Повторяй: не надо, пожалуйста, мой господин.

– Не надо, пожалуйста, мой господин, – проговаривают следом за ним.

– Умничка, – хвалят меня и гладят по голове, будто собачку. – А теперь переодевайся и жду тебя внизу, мы будем играть в саду.

Я удивлена, раньше мне не позволяли выходить из комнаты. Что изменилось? Быть может это награда за то, что перестала сопротивляться? Или же… чем мы будем заниматься в саду? Но выбора все равно нет.

– Ты сегодня послушная, куколка? – спрашивает у меня мой мучитель, когда я спускаюсь вниз. Неуверенно поднимаю на него глаза. Боюсь, что он снова будет меня бить. Может лучше и правда смириться? Я здесь уже несколько месяцев, вряд ли меня спасут. Да и кто?

– Пойдем, – меж тем продолжает мужчина, ведя меня к дверям. Мы оказываемся в саду. Здесь красиво, а в воздухе витает сладкий запах цветов. Я вдыхаю его полной грудью, наслаждаясь. Уже несколько месяцев единственным местом, где мне было позволено находиться была комната. Теперь сад мне кажется настоящей сказкой, полной свободы. Призрачной и желанной.

Все время, пока я любуюсь видом, мужчина внимательно смотрит. И до меня не сразу доходит, какую ошибку только что допустила. Теперь у него есть рычаг давления. Я начала ломаться, становиться скучной игрушкой. И вот, держите, маленькая мечта.

– За каждый свой выход сюда, ты будешь мне платить, – прошептал он мне на ухо, прижимаясь вплотную, заставляя почувствовать его возбуждение. – Немного. И это даже не больно. Будет тебе прогулка и конфетка… нужно лишь пососать ее.

В этот раз он почти не принуждал. Наверное, я все же сломалась. Морально мне было противно и мерзко, но приходилось подчиняться. А еще с того дня, мне стало понятно одно, я не сломаюсь. И с каждым своим мучением, буду приближаться к свободе. Эта сказка всегда будет напоминать, что рядом со мной мучитель, который не заслуживает жизни.

Сейчас же осознание, что юную девушку мог купить еще более жестокий тиран, накрывали с головой. Ведь был риск, не пережить даже первую ночь в том доме. Или одну из последующих. Ученый вывел ее всего один раз, почему-то была в этом уверена. Да и по виду, русалка явно была у него недавно. Как же хреново, что в мире существуют такие монстры, прячущиеся за личиной обычных жителей.

Погрузившись в мысли, не заметила, как по щекам текут слезы. Совсем раскисла, но поделать ничего не могла. А может и не хотела. В голове было слишком много мыслей. И одна хуже другой. Вздрогнула, когда на плечи опустился теплый плед, за которым были горячие руки. За моей спиной сел вольник, осторожно обняв меня. Он не сказал ни слова, лишь крепко сжал в объятиях, поверх шерстяной ткани.

По телу растеклось тепло. Своим присутствием боец оттеснил все мои воспоминания на задний план. Просто крепкие плечи за спиной, которые уберегут от удара. Почему этот мужчина вызывает чувство уверенности и спокойствия? Ведь по сути рядом со мной просто еще один раб. Но воспринимается совсем иначе. Каким-то родным и теплым.

Слезы уже высохли, не мешая смотреть на пламя. Мы сидим в тишине уже около получаса. Руки вольника продолжают крепко держать меня, при этом не доставляя ни капли неудобства. Спина немного устала, поэтому я рискнула довериться ему еще больше, облокотившись спиной на грудь. Сразу же почувствовала, как все тело покрывается толпой мурашек. Никогда не чувствовала ничего подобного, хотя мужчин у меня было совсем не мало.

И снова услужливая память подвинула воспоминания. «Шлюха» – так назвал меня ученый. Для такого мерзкого типа я оказалась грязной. Неужели обо мне думают, как о продажной женщине? Да, у меня было много партнеров не только мужчин, но и женщин. Никогда не ограничивала себя в удовлетворение физических потребностей. Что в этом плохого? Но никого не принуждала к близости… просто приятно проводила время. Некоторые дарили мне подарки после этого. Особенно император любил оставлять за мной после проведенной ночи исполнение почти любого желания. Для него это было каким-то особым принципом. Из-за которого он и не имел постоянной фаворитки или невесты. А ведь со стороны, может быть, я и правда кажусь грязной шлюхой?

– Нет, – тихий голос над ухом. Неужели я сказала что-то вслух? Боги…

– Ты не шлюха, а этот моральный урод уже мертв. Забудь его слова. Ты красивая и сильная женщина, имеющая свои жизненные принципы.

Слова Рея были приятны. Он будто не успокаивал меня, а просто выражал свое мнение. Не чувствовалось жалости, только убежденность в своей правоте. Слышать от него подобное было неожиданно. Мне казалось, что он меня ненавидит. А тут… комплименты? Хотя, о чем это я? Вольник трижды спас мне жизнь, притащил в свой дом, приютил, а сейчас сидит и успокаивает мои растрёпанные нервы. Еще никто из моих мужчин не вел себя со мной так. Да я и не подпускала так близко к своей душе. Здесь все произошло случайно. Но с ним так хорошо и уютно. Будто только теперь я оказалась дома, которого у меня никогда и не было.

– Спасибо, – еле слышно проговорила. В ответ меня лишь крепче прижали к себе, осторожно погладив по плечам.

– Когда-то мы всей семьей собирались у этого камина. Отец с матерью всегда сидели на диване, а мы с сестрой либо лежали у камина, либо устраивали игры. Джинни веселая девочка. Она обожала сражаться на невидимых шпагах и танцевать. Знаешь, увернуться от лезвия, которого не видишь очень сложно. Сестренка всегда одерживала победу, а я картинно падал, пораженный ее шпагой в грудь. А как мы с ней танцевали! Больше всего она любила обычный вальс, только в более быстром темпе. Иногда родители присоединялись к нам, и мы в две пары кружили по залу под звуки скрипки из магического проигрывателя. Такие вечера были самыми лучшими, хоть и не самыми частыми.

Он так просто делился со мной историей своей жизни. Раскрывал душу, погружая в маленькую жизнь, полную доброты и нежности. Разве я заслужила такого? Но мне было приятно. С каждым словом, в моей голове рисовалась картинка счастливой семьи. Его голос, низкий и мягкий, окутывал меня со всех сторон. Рей будто чувствовал, как мне плохо и как рвется на части душа. Он не замолкал ни на минуту, спокойно и размеренно повествуя свою историю. Я и сама не заметила, как уснула в его руках. Лишь где-то на краю сознания почувствовала, что меня несут, и вновь погрузилась в мир грез.

Удар по лицу, и я отлетаю в сторону. Губа разбита, щека горит болью, но я молчу. Знаю, что это его бесит еще больше. Но мне плевать. Я не хочу быть с ним, не сегодня. Пусть лучше изобьет. Тогда пару дней мне будет спокойно. Снова за волосы вверх, и очередной удар по лицу.

– Надеешься отдохнуть, детка? – вдруг ухмыляется он. И я понимаю, что моя игра в этот раз не удалась. Он кидает меня на кровать, поднимает платье и больно бьет ниже спины. Обидно, что теперь не избежать ни наказания, ни близости. Я вырываюсь и кидаюсь убегать. Глупо? Ну и что, зато не сдаюсь! Вот только далеко уйти не успеваю. Меня ловят в дверях и толкают обратно в комнату. Неудачное движение, и я лечу головой к столу. Успеваю только вскрикнуть, прежде чем жгучая боль пронзает затылок.

– Тшшш, – чувствую, что кто-то гладит меня по голове. – Это просто сон. Кошмар давно закончился, ты в безопасности.

В безопасности? Дома? Кто рядом со мной? Но мысли еще путаются ото сна. Есть только непривычная уверенность в том, что мне ничего не угрожает. Меня защищают и берегут. Поэтому спокойно погружаюсь обратно в темноту. Только кошмара там больше нет. Во сне танцуют пары, в красивых классических платьях и элегантных костюмах. Они вышагивают вальс под звуки хриплого голоса известной эльфийки с арфой. И я присоединяюсь к ним в паре с прекрасным оборотнем, который твердо держит меня в руках, не позволяя оступиться.

Проснулась я в своей постели, в том же синем платье, в котором спускалась к вольнику. Неужели он принес меня сюда? Потом в голове всплыли воспоминания не только вечера, но и ночного кошмара. Он пришел на мои крики? Я знала, что нередко могу кричать во сне. Это была одна из многих причин, по которым в моем особняке не было постоянно прислуги – только приходящие работники. Даже рабов в дом не пускала.

Но почему он пришел? И не разбудил, а успокоил и помог уснуть… Это мужчина все больше и больше удивлял меня. А еще я начинала понимать, что привязываюсь к нем. Мне хочется скорее спуститься к нему вниз и просто видеть, слышать голос и чувствовать уют. Даже с Ником в моей душе не было столько спокойствия и умиротворения, как рядом с Реем. Это плохо.

Он же раб, мой боец… А еще вольник просил подумать об освобождение? Может и правда подарить ему свободу? Оборотень теперь может обращаться, если постарается, то сможет хорошо устроить свою жизнь. Я даже поспособствую этому. Тогда он уже не будет рабом… О чем это я? Черт, нужно взять себя в руки, подумать еще раз адекватно и размеренно. И не делать никаких поспешных решений. Но подумать обязательно нужно. А пока буду восстанавливаться и наслаждаться обществом моего «прекрасного принца», нам еще предстоит добраться до города и связаться с Ником.