Страстная неделька

2.2 Кабинетная история

– Меня вчера муха укусила.

– Да. Я это заметила.

– Или я с цепи сорвался.

– Это уже ближе к истине.

– Значит, я с цепи.

к/ф «Служебный роман»

– Вызывали, Игнат Иванович?

Я закрыла за собой дверь и прошла в глубь небольшого кабинета, который был светлым, просторным, не загруженным офисной мебелью. Лишь стол шефа, два шкафа для документации, бар, кофе-машина, кожаный чёрный диванчик, напротив которого вплотную стоит стеклянный кофейный столик.

Начальство сидело на своём рабочем месте и что-то печатало на клавиатуре. Плечи мужчины напряжены, впрочем, как он сам. Казалось, он сейчас закипит, как чайник. Ага, вот-вот из носа пар пойдёт.

– Подойди, – ровным голосом приказал он.

Вздёрнула бровь и выполнила указание. Шевцов посмотрел на меня, и в янтарных глазах заиграл огонь.

– Я хотел с тобой пообедать, – ненавязчивым тоном оповестил он меня.

Хорошо, что я уже успела с девочками покушать. А то пришлось бы продолжить вчерашнее приключение. Как вспомню про забор, так вздрогну.

– Вы, Игнат Иванович, прекрасно знаете, что мы в бухгалтерии садимся обедать ровно в час, плюс-минус пять минут, – заметила я.

Недовольно облизнул губы.

– Значит, попьём кофе.

– Вы предлагаете мне его сделать? Смею напомнить, – шеф сверкнул глазами, – у меня много работы, за которую я получаю зарплату.

– Сядь на диван и жди. Уйдёшь – найду и устрою показательный элемент для офиса.

Какой такой элемент? Шеф обошёл стол, схватил меня за локоть и усадил на указанное место, молча давая команду: «Ждать».

Я что, собака ему?

Сам же налил воды в кофеварку, подставил чашки и достал из бара бутылку коньяка.

– Не хочу, – предупредила его.

– Будешь, – не поворачиваясь ко мне лицом, сказал шеф, – столовую ложку в кофе. Для сосудиков.

Видимо, спорить с ним бесполезно. Он слушает только себя. А что, очень удобно пропускать мимо ушей всё, что происходит вокруг.

– Игнат Иванович…

– Покусаю.

Зря он это сказал, потому что я покраснела от видений ночи и от того, что испытала рядом с этим невыносимым мужчиной. А, главное! Как смогла-то только…

Телефон на столе завибрировал, и благо это меня отвлекло от мыслей, текущих не в то русло.

– Возьми трубку, – попросил меня. – Спроси кто.

А я что? Пришлось идти и брать.

– Да? – нажав зелёную кнопочку, ответила я.

Звонила женщина. Сначала резким тоном спросила, кто я такая и какого… эм… лешего взяла телефон Игнатушки. Ага, именно так. Я даже сказать ничего не успела, как меня стали обвинять, оскорблять. Я не выдержала и бросила трубку.

– Кто это был?

– Явно девушка недалёкого ума, – вынесла вердикт я. – На личные звонки вашего сотового я отвечать больше не буду. В жизни не слышала столько красноречивых оскорблений. Ваши бабы, сами разбирайтесь, Игнатушка, – выпалила я, акцентируя голос на обращении, – Кофе там, кстати, готов?

Начальник отошёл от кофеварки и стал надвигаться на меня.

– Это моя бывшая, – прохрипел Игнат, – Агния.

Хмыкнула.

– Барто. И меня, Игнат Иванович, ваша личная жизнь не касается.

Надеюсь, лицо у меня, как каменное изваяние и не выражает эмоции. Какие? Примитивные. До ревности ещё далеко, а вот недовольство, неприятный осадок уже имеют место быть. Не нравится мне эта геометрическая прогрессия. От слова «совсем».

– И вообще, – затараторила я. – Меня там девочки ждут и дела. Всё-таки отчёты сами не сделаются.

– Стоять! – рявкнул Игнат, развернулся и пошёл к двери, открыл и рыкнул: – У нас с Марианной Львовной совещание. Кто побеспокоит – уволю к чертям собачьим!

Наорал, испугал, захлопнул дверь и повернул ключ. Что он со мной делать собирается?

Изверг.

– А теперь ты, – шикнул он и стремительно приблизился ко мне.

– Может, кофе попьём? С коньячком. Для сосудиков, а? – пискнула я и сделала шаг назад. – Неужели вы так расстроились из-за Барто? Ну, ничего, женщина-истеричка встречается очень часто, а вот мужчина… Не то чтобы часто, но периодически мелькает…

Шеф подхватил меня за ягодицы и сжал их так, что из лёгких по волшебству пропал воздух. Его настырные губы заткнули мне рот.

Орать нельзя – сенсация на неделю вперёд в офисе обеспечена. Отбиваться не получится – я не из той лиги, чтобы кулаками махать.

По паху заехать ноги не позволят… А вот каблуком попытаться что-нибудь задеть…

В общем, русские женщины не сдаются! А у главбухов стальные яйца, независимо от половой принадлежности.

Только вот Игнат Иванович повёл себя не по моему плану. Он быстро меня положил на диван и отстранился. Я даже поцелуем-то насладиться не успела, но вкус понравился. Ещё бы чуть-чуть…

– В одном ты права, Маренька…

Поддалась вперёд.

– Склероз под сорокет замучил? – издевательски спросила я. – Всё никак имя запомнить не можете, а замуж зовете. Ай-ай-ай… Игнат Иванович!

По лицу шефа была видна борьба. Через секунду он дотронулся рукой до губ и рванул к компьютеру. Включил ненавязчивую музыку и вернулся.

– Так у нас тут романтика? Игнат И…

– Марианна, – предупреждающе прошептал он, – мне тридцать пять.

Хм, как бы знаю. Бумаги для кредита я, между прочим, в банк готовлю.

– Игнат, у нас отчёты, кредит, у нас юрист, и у нас, в конце концов, РАБОТА, – на последнем слове я почти что кричала, а потом расслабилась на диванчике и риторически заметила: – Хотя кто я такая, чтобы с руководством спорить? Потом только все шишки на главного бухгалтера посыплются и голову ему отобьют. Почему инкассо? Почему вовремя не проплатили? А я такая, руки веером: «Меня шеф соблазнял в кабинете, не до работы было, не до неё, родимой».

Громкий вздох. Игнат Иванович нагнулся и высунул язык.

Интересно, он думает, это сексуально? Или у него свой брачный танец?

Вскрикнула и закрыла рот руками, потому что даже не заметила, как рука мужчины забралась ко мне в брюки. А когда это их расстегнуть успел?

Значит, обманный манёвр?

– Повелась, – хрипло рассмеялся деспот и, проведя пару раз по «складочкам», убрал руку. – С удовольствием продолжил бы… Но я планов, дорогая Марианна, не меняю. Особенно на женщин. Я потом докажу, что склерозом не страдаю и все уроки… жизни помню с доскональной точностью.

От его голоса на коже зашевелились мурашки.

Теперь губы облизывала я.

Как там в известной поговорке?

«Наш девиз непобедим – возбудим и не дадим! Наш девиз в ответ на ваш – поломаешься и дашь!»

Я привстала и застегнула брюки.

– Можно идти? – недовольно спросила. – Время.

Игнат Иванович усмехнулся.

– Я с тобой ещё не закончил.

Закатила глаза.

– Сейчас мы остынем, – пояснил он, – выпьем кофе и кое-что проясним в наших сугубо личных отношениях. Чтобы вечером и в последующем я не бегал за вами, Марианна Львовна, как…

– Кобель, – прервала я его, начиная злиться. – Как стопроцентный мартовский кобель.

– Мартовские только коты бывают! – рявкнули на меня и стукнули кулаком по стене. – Почему с тобой так сложно?

– Потому что я не женщина-истеричка с противным голосом и кучей ненормативного запаса слов.

Раньше, когда начальство злилось, я опускала взгляд в пол и тихо, как мышка, ждала, пока оно выговорится. Сейчас я наслаждалась произведённым эффектом: крылья носа мужчины раздувались от частого дыхания, зрачки расширились, и казалось, глаза у шефа чёрного-чёрного цвета. Прищуренные, заведённые… Рот приоткрыт, ладони сжаты в кулаки, а то самое мужское достоинство набухло и заметно выпирает под тканью брюк.

Злой и возбуждённый.

И как тут не улыбнуться?

Ага, никак… Я просто закинула голову и расхохоталась.

А там за дверью… Пусть думают что хотят. Они уж такого босса никогда не видели.

Повезло же…

Прикусила губу.

– Игнат Иванович, – натолкнулась на недовольный взгляд, – почему я? Почему не Инна, к примеру? Она тоже не замужем. Или Инесса? Конечно, она в разводе и с двумя детьми, но женщина ответственная и привлекательна по-своему…

Перед глазами всплыл образ невысокого роста сотрудницы, её большой груди и немного косящего правого глаза.

Мужчина фыркнул.

– Во-первых, обращайся ко мне на «ты»…

– На работе рабочие отношения, – отчеканила я. – Простите за тавтологию.

– После того, как мой язык побывал в… – он опустил взгляд на мои брюки и облизнулся, – Это правило отменяется.

– Насильно мил не будешь, – чопорно ответила ему и отвернулась. – И всё же ответь, Игнат.

– Уже лучше. – В его голосе слышалась улыбка. – И ты уже спрашивала об этом. Мои мотивы – это мои мотивы. Не больше и не меньше. Мне нужна жена для лучшего развития бизнеса. Для продолжения рода. В общем, я всё сказал.

Нет, вы это слышали?

– Мне уже начинать себя считать обезьянкой?

– Почему именно ты, Марианна? Загибай пальцы, милая.

И даже не подумаю.

– Во-первых, я тебя знаю, и довольно давно. Во-вторых, ты всегда вела себя профессионально, несмотря на знаки моего внимания.

Интересно, это какие же?

– Сначала были цветы, – напомнил он. – Я тебе на клавиатуру клал по нераспустившейся розе цвета фуксии.

– А я думала, это Димка. Он в то время ухаживать пытался…

Да, розы действительно появлялись по волшебству, и я не спрашивала, кто зачинщик этого мероприятия. Знала, что нравлюсь уже бывшему коллеге, который занимал на тот момент должность старшего менеджера предприятия. Дмитрий приглашал неоднократно на свидания, дарил шоколадки, конфеты… Поэтому я и подумала, что розы от него. Шеф даже взглядом не показывал, что имеет к этому отношение. Вёл себя как обычно. Требовал, кричал, допытывался и проверял. Никакой романтики, проще говоря. Видимо, плотину прорвало.

– Доухаживался до увольнения, – хмуро пробормотал шеф. – В-третьих, ты мне всегда нравилась. Наверное, своими принципами. Ты не кокетка, флиртовать особо не умеешь, не оцениваешь людей по внешнему виду. Смотришь вглубь, анализируешь. Ты умная, интересная и любишь мою фирму. Ты сексуальная, хоть сама в это не веришь. Я отступился тогда, потому что знал, что с тобой будет серьёзно.

– И что изменилось? – хрипло спросила я.

– Я. Хочу детей. От тебя. И точка. Я никого не вижу в роли моей жены, кроме вас, Марианна Львовна.

Меня так и подмывало спросить: «А как же любовь?» Но ведь я его не люблю, да и он меня вряд ли. Как-то не вяжется Шевцов с таким светлым чувством.

– В-четвёртых, нас друг к другу тянет. Я не говорю про любовь, но страсть между нами есть. А этого для начала вполне достаточно. Я тебя хочу, и в итоге ты станешь моей. А твоё побрыкивание лишь усиливает инстинкт хищника, и тем слаще будет, – шеф улыбнулся, – отведать саму добычу.

Сглотнула от его последних слов.

– А мои желания? А чего я хочу?

– Вчера я как раз выяснил, что твоё тело очень даже жаждет моего внимания и кое-кто даже не прочь был бы продолжить, если бы не барьер, – мужчина пальцем показал на голову.

Ну, на это я ответить остроумно вообще не в состоянии. Щеки горели от откровенности признания. Вообще, я сюда привыкла приходить на ковёр или за очередными заданиями. А тут…

– Ты как мышка. Всё жмёшься к стенке, пока кот наступает. Но в итоге…

– В итоге, как в «Том и Джерри», мышь дубасит кота по голове и драпает, – посмотрела на Игната Ивановича. – Хорошо, ваше маниакальное желание в отношении рядового сотрудника с расшатанными из-за вас, между прочим, нервами я поняла. Хоть и с трудом. Но не приняла.

– Так, ладно, теперь о насущном. – Шеф пошёл снова варить кофе.

Предыдущий он просто перелил в кувшин, дабы не выходить из кабинета.

– А теперь, Марианна, слушаем и запоминаем. – Он стоял ко мне задом и поэтому не видел, как я показала ему средний палец. – Во-первых, ты переезжаешь ко мне. К концу недели точно. Так что собирай вещи. Во-вторых, я не люблю котов, и поэтому сдай это шипящее недоразумение в приют. В-третьих, отвожу на работу и забираю с работы тоже я. Ни такси, ни автобусов, ни ножками, а со мной и только на моей тачке. В-четвёртых…

– А в-четвёртых, – прошипела я, – засунь туалетный ёршик себе в зад и прочисть проход от говна. Бесите, Игнат Иванович.

Рванула к двери, повернула ключ и распахнула настежь.

– Я себя плохо чувствую, господин Шевцов. До завтра.

На меня все смотрели ошарашенно из-за моего тона голоса. Ууууу, это я почти дошла до кондиции. Хочется взять тарелку и бить, бить, бить… Моего Тошу в приют?! Да я своего кота знаю дольше, чем этого деспотичного мужика.

Влетев пулей в бухгалтерию, наспех собрала все вещи, оделась.

– На сегодня я всё. Шеф в курсе. Допёк в итоге, – коротко предупредила я девчонок.

– А…

– Даш, Инн, потом, – одёрнула я Дарью. – Не до этого.

Босс за мной не пошёл, видимо, решил дать отойти от разговора. А я-то губу раскатала. Подумала, вот так долго нравлюсь, и вроде правильные вещи говорит. Прямолинейные, но в целом понимаемые. И опять снова корова. Видимо, говницо-то вылезает из самых неожиданных мест. У кого-то из задницы, у кого-то изо рта, а у некоторых плотно засело в голове.

На улице меня встретил прохладный ветер. Ещё чуть-чуть – и отпуск. Как раз часть отчётов сдам и смогу немного отдохнуть от этого дурдома.

Я шагала по дороге. Машин не было, и перспектива топать полчаса до остановки не радовала. Но смогу проветриться. Да и домой как-то не хочется.

Остановилась и достала телефон из сумочки. Набрала знакомый номер и приложила аппарат к уху.

– Макс? Привет, ты можешь сейчас со мной встретиться? Хорошо. Тогда в «Шоколаднице».

Макс Викторович Воропаев был моим самым лучшим другом со времён песочного царства. Он, будучи хулиганом, высыпал мне на голову ведро с песком, а я, долго не думая, стукнула его ногой. В то время мои родители были ещё живы, имущество не описали за долги, а меня не отправили в детдом. Макс всегда был в моей жизни. Собственно, нужно изобразить ревнивую подружку? Да, пожалуйста! Ему же от поклонниц и любовниц пощёчины достаются. Максик единственный, кому я могу поплакать в жилетку, размазывая по ней сопли. И вот сейчас я хочу принять порцию кофеина, заесть её пирожным и наябедничать на босса. А потом купить в магазине бутылочку розового и посмотреть мелодраму с бокалом вина, поглаживая любимого кота. И не думать о Шевцове. Вообще.

2.3 Мужская солидарность, чтоб её!

Кафе-ресторан «Шоколадница»

Я наклонилась и возмущённо пропыхтела Максу:

– Нет, вот как это называется? Вот ты мужик, ты и объясни это нерациональное поведение. Да и вообще, он меня каждый раз до пустырника доводит!

Друг улыбался во все тридцать зубов. Два-то ему по молодости выбили. Благо не передних. Видок был бы тот ещё. Как у заядлого хоккеиста.

– Залетел мужик, вот что. И правда, давно тебе пора семью завести, деток нарожать.

Я посмотрела на господина «прекрасный пример», у которого зелёные, как трава на лугу, глаза сияли озорством. Потешается он, значит. А мог морду бы начистить Игнату Ивановичу за поруганную честь лучшей подруги!

– И это говорит мне тридцатичетырёхлетний мужик, который не стремится найти ту единственную.

– Потому что единственных пока много, да и искать я буду сугубо меньше тридцати, ибо наследник нужен. Сама знаешь, что после порога в тридцать лет забеременеть труднее.

– Вот умеешь ты подбодрить, Воропаев. – Мне отчего-то захотелось его стукнуть.

– Нет, Рин, а чего ты хочешь-то? Чтобы я пошёл и врезал твоему шефу? Или поддержал его в ухаживаниях? Сама ты чего думаешь? Да тебя ни один мужик так не добивался. А много у тебя их было? Всего два.

– Я не лядь! И это не преступление!

Гордо выпятила грудь. Макс тихо рассмеялся.

– Сказанула-то…

Нет, а что? У меня не свербит, как у некоторых в одном месте. Чтобы каждую неделю мужиков менять? Фу, к одному бы привыкнуть.

– Ма-а-а-акс, – потянула я, – он на Тошку замахнулся.

Друг неверяще на меня уставился.

– Он твоего кота побил? М-дааааа, изверг. Я бы эту скотинку уже давно б с балкона.

Да, кот пакостит. Да, темпераментный. Да, порой бесит до жути и царапается. Но он мой.

– Мужичьё, – прошипела я, – вам даже котёнка нельзя доверить, а вы сразу детей просите. Ага, счаззз.

– Вот тебя завелоооо. – Макс откинулся на спинку стула и зевнул.

Да, атмосфера в этом кафе была успокаивающей и сонной. Особенно после супа-пюре, салата «Цезарь» или почувствуй себя коровой. В плане травы много, а не жирка. Но вот, допивая капучино, понимала, что спать я хочу меньше всего. Напакостить хочется, это да. Поорать – тоже неплохо. Стукнуть представителя мужского пола. Это можно устроить прямо сейчас.

– Ай! Львовна! Одурела? – Макс судорожно потирал коленку.

– Предатель, – шикнула на него.

– Боже, – простонал Воропаев. – Не завидую я твоему Шевцову. С такой драчуньей только семью, блин, создавать. А потом статья о домашнем насилии.

Я расхохоталась, потому что представила, как шваброй оприходую шефа, а тот тряпкой отбивается и рыдает во весь голос.

– Ненормальная, ты допила свой кофе? – Макс положил деньги в кэш-холдер. – Поехали уже.

Уже сидя в машине, Макс глубоко вздохнул и начал читать мне нотацию:

– Рин, ну сама посуди. Ты женщина умная, за тридцать. Симпатичная, с приветом. – Я одарила его убийственным взглядом. – Мужики от тебя шарахались всегда. Ну не любим мы, до поры до времени, умных, знающих себе цену баб. Потому что на таких женятся, с такими заводят семьи. Я веду к тому, что время-то не резиновое. Тебе уже за тридцать, а потом? Ты с детства идеализировала своего будущего мужа. Но идеалов не бывает.

– Ага, это я заметила, – буркнула себе под нос. – И вообще, мне восемнадцать, а остальное богатый багаж жизни.

– Чем этот Шевцов плох? – продолжал напутствовать друг. – Богатый мужик, который тебя хочет. И не просто на один раз, а на всю жизнь. Да, про любовь он не заикается. Но извини, вы друг с другом не спали, да и судя по твоему рассказу, нормально и не общались.

– А могли, если бы этот… не начал условия ставить. Такое впечатление, что я раб, или нет, наложница. А он царь – кота убери, трусы сними…

Макс захихикал.

– Впервые в жизни вижу, как тебя мужик из равновесия вывел.

– Он меня выводить стал, как только рот свой отрыл. Но я молчала, ибо тогда это касалось сугубо профессиональных отношений. Но сейчас…

Закипать я любила. Макс частенько сравнивал меня с чайником, который сначала подогревается, подогревается, а потом как свистанёт…

– Львовна, ты решай, а я, сама знаешь, буду за тебя. Но сначала хорошенько взвесь все плюсы. К примеру, секс. У тебя его давно не было, и не отрицай. Удовлетворённая женщина – кладезь вдохновения, счастья, трудоспособности и любви.

– Да, опыта в этом у тебя хоть отбавляй, – не удержалась от шпильки. – Я тебя просила избавить меня от этих штучек. Ты мой друг, и я тебя не могу воспринимать, как…

– Сексолога? – Макс повернулся ко мне и широко улыбнулся. – Но заметь, почти все клиенты от меня уходят довольными. А тебя всегда бесплатно консультирую. Проблемы надо решать. Потрахайся с ним и реши, стоит ли он нервов. Обычно если в постели мужик хреновый и не вызывает отклика, то и пробовать отношения с ним не стоит. Главное, чтобы всё было по обоюдному желанию и взаимному уважению.

– Боги, сегодня у меня день сплошных нотаций и пошлых слов.

Воропаев пожал плечами.

– Я говорю по существу, или лучше употребить «совокупись с этим самцом»?

Захихикала.

– Забыл добавить: «Быстро!»

Когда мы подъехали к моему подъезду, спохватилась, что не заехали в магазин. Видимо, не судьба мне сегодня напиться. Макс решил довести меня до подъезда, чтобы я на дурную голову никуда не вляпалась. Ага, я – тридцатитрёхлетняя тётка и, как выразился Макс, с приветом.

Выбор профессии друга меня всегда смущал, но стоит заметить, что он в своём деле хорош. Понимает женщин, умеет доступно объяснить и помочь с проблемами в сексуальной жизни. Но для кого-то он доктор, а для меня всё тот же парнишка, который бегал ко мне в детдом. Работа мужчины недурно оплачивалась и в этом году, Воропаев наконец-то погасил кредит за джип и собирался покупать землю, чтобы строить дом. Хорошие планы, дальновидные.

– Ты собираешься выходить? – Дверь с моей стороны открылась. – Или, может, тебя донести? Хотя нет, твой кошак тогда мне в глотку вцепится.

– Не трогай моего кота, – вылезая, буркнула я. – Что он вам всем сделал?

Выпрямилась и услышала, как Макс включил сигналку.

– Слушай, а может…

– Марианна Львовна! – Грозная фигура перекрыла нам путь прямо посреди дороги.

Я многозначительно посмотрела на Макса. Тот вздёрнул бровь и уже заинтересованно уставился на бешеного Шевцова, который стрелял глазками на моего персонального сексолога, который стоял и лыбился, как остолоп.

– Игнат Иванович, какими судьбами?! – язвительно пропела я. – Максимка…

– Макс, – одёрнул меня Воропаев, – друг Рины.

Шеф одарил меня убийственно-угрожающим взглядом.

– Значит, ему можно коверкать твоё имя? – сложил руки на груди.

Я не могла удержаться, чтобы не ляпнуть:

– Вы абсолютно правы, когда мужчина кончает, нужно более короткое имя для… страстных вздохов.

– Чего? – ошалело спросил Воропаев. – Так, драться я пока не хочу. Обидите Рину, – член через зад до простаты дотяну. А пока, конфетка, разбирайся сама. И с котом, и с половой жизнью. Позвони мне завтра, ладно?

Шевцов напоминал каменную статую. В бешенстве. Я вцепилась в руку Макса.

– Не смей уходить, он сначала Тошку выкинет, а потом меня убивать будет.

Тут начальство смачно ругнулось и отлепило меня от друга.

– Не собираюсь я трогать твоё животное! – рявкнул он, стискивая меня в объятиях. – А про «убивать» ты верно подметила.

– Ладно, я пошёл.

– Мааакс, ты мне больше не друг, – шикнула на него.

– Помнишь мой совет? – улыбнулся тот.

– А если изнасилует? Этот может, – упёрлась я.

– Женщина, ты меня достала, – проворчал шеф. – Я тебя выпорю для начала.

– Мааааакс! – заорала я, когда увидела, что друг быстро залез в машину. – Да он…

Бибикнули. Игнат Иванович оттащил меня на тротуар и наклонился к моему уху.

– Всё, попался мотылёк.

– В сети паука, – буркнула я и почувствовала, как мурашки побежали по коже.

Не от холода, но от прикосновения языка к чувствительному месту за ушком.

– Я хочу домой, – дрожащим голосом проговорила я. – И вообще…

– Пошли.

Меня взяли под локоть и потащили домой. Нет, право, пещерный человек. За волосы бы ещё взял и в пещеру, в пещеру…