Глава 16.
Говорят, что в «Артеке» по субботам не учатся, но только мне как всегда «повезло» – мы учимся, за день приезда и отъезда. Да еще из-за того, что в понедельник по каким-то причинам не было уроков, мы должны сегодня учиться.
За окном класса виднеется спокойное Черное море. Тут, в классе, жарко, хотя и все окна распахнуты настежь. А там, у моря – приятный ветерок… Так и хочется очутиться на берегу и окунуться в его ласковые волны, но приходится сидеть на уроках.
Прозвучал мелодичный звонок, последний звонок сегодняшнего дня.
Быстро собираю свои вещи, прощаюсь с учительницей и выхожу из класса. Ученики мощным разноцветным потоком спускаются по главной лестнице. Нас встречает Серёжа, обещавший посмотреть мои телефоны. К счастью, обещание он сдержал, и на Абсолюте я надеюсь нормально поговорить с мамой.
***
–В конце каждого туннеля должен быть свет, – ехидно начинает Катя-Уля, обращаясь ко мне.
Интересно, что последует за этими «важными» словами?
–Значит, и после потока слов у человека должна появиться реакция.
Я не выдерживаю и сдержанно хихикаю. Но от девочки это не укрывается:
–Что ты нашла смешного в моих словах? – возмущается «королевишна»
–Ты бы ещё сказала «речах»! – не сумев остановить смех, я начинаю громко хохотать. Наконец, освободившись от смешинки, я, улыбнувшись, спрашиваю ее:
–На каком умном сайте ты эту фразу откопала? Наверное, долго искала. Устала, небось, бедняжка! – в «зрительном зале» четырех других нижних кроватей раздался несмелый хохоток.
–Да ты, ты, ты!
–Да, я – это я! – соглашаюсь, чем окончательно привожу Ульяну в бешенство. – Сказать больше нечего? Не предусмотрела варианты будущих событий? Думала, что послушно буду выслушивать твои любые прихоти? Сейчас, разбежалась и упала с кровати на Элю! Эля, лови меня!
Ульяна от моей наглости утихла и повторила по-видимому ту фразу, которую я прослушала:
–Я спрашивала, есть ли у тебя тушь?
–А зачем тебе?
–Ты что?! – спросила она с таким видом, будто я ей сообщила, что я ем на завтрак людей. – Чтобы краситься. Мне надоела моя тушь. Ну так что, есть?
–Нет, я не крашусь, – я покачала головой.
– Как? – непонимающе воскликнула девочка, а потом, как бы понимая, она медленно проговорила: – Ну да, мамочка не разрешает, правда?– а потом зло выкрикнула: – Маменькина дочка!
–Нет, просто не считаю нужным.
–Понятно, значит ты просто хочешь, чтобы тебя считали малявкой. Вот трое моих бывших…
–Да знаем, знаем мы всё о твоих бывших! – махнула я рукой.
В глазах у моей соседки появилась злоба. Но продолжения конфликта не последовало, так как вошла Юля и сказала, чтобы мы надевали спортивную форму.
Глава 17.
Солнце все так же нещадно посылало на Землю свои лучи. Правильно я сделала, что надела юбку-шорты, вместо спортивных штанов. Не так жарко.
Мы спускаемся с Настей и Юлей по горной тропе. Идём, как бы в сторону школы, но только не вверх, а вниз. Какие-то старые, деревянные строения. Останавливаемся, рядом стоят другие отряды со своими вожатыми. Несколько вожатых у старта. Ждём, когда наступит наша очередь. Бежим вперед, к чему-то неизвестному, может быть к победе. Под ногами корни деревьев вылезают из-под земли. Почти лес. Лес, находящийся посреди «Артека»? Посреди яркого, детского города. Первая станция – вопросы о птицах и животных. Едва они закончились, мы ринулись бежать в направлении следующей станции. Канавы, ямы на тропинке. Снова остановка. Стоим, ждем, пока Элю на носилках туда-обратно не пронесли. Побежали дальше. На следующей станции нужно, не упав, перебраться с камня на камень. И так дальше-дальше. Между станциями передвигаемся бегом, на самих станциях постоять тоже редко удаётся – только если в очереди. Между деревьями по-разному натянуты верёвки, и по ним, под, между и т. д. нужно пробираться. Довольно весело, но иногда страшно.
Я бесстрашно подошла к натянутой между двух деревьев веревке. Попробовала встать на нее и чуть не упала. В голове мельком пронеслось: «Зачем я вызвалась проходить этот участок?» Но тут же я взяла себя в руки – всё же я проходила по веревочной трассе на большей высоте, чем на этих, просто смешных, пол метрах. Ну и пусть, что сейчас без страховки! Осторожно держась за стоящее рядом дерево, забираюсь на веревку. Сразу же беру канат – единственного помощника. Медленными шагами двигаюсь к другому дереву. Надо же – ни капельки не страшно!
Как только я спрыгнула с веревки, мы снова побежали. Дорогу нам указывала вожатая Настя. Когда мы остановились у следующей станции, то она нам сказала:
–Это последняя станция, после ее прохождения бегите быстро-быстро!
Мы встали в линию, взялись за руки. Нам нужно было пройти между двумя рядами сосен, которые были опутаны веревками, не задев их. Как только я прошла сквозь эту «дорогу», я начала бежать со всех сил. Я и мои соотрядники выбежали за финиш, и я, наконец-то смогла отдышаться. Некоторые из тех, кто еще был за финишной линией, медленно шли. Настя, увидев это, закричала:
–Бежать! – и те от испуга побежали с такой силой, будто за ними гнался кто-то страшный. Но их это не спасло от гнева вожатой:
–Время засчитывали по последним людям из отряда!
Когда девушка успокоилась, мы пошли в корпус «Янтарного», отмываться.
У Кати-Ули были чрезмерные недовольства моей чистоплотностью. И поэтому, чтобы вечером на меня она в виде страшного существа не набросилась, я решила отмыть колени в раковине. Проделав это, я вытерла пол и вышла из ванной комнаты.
Но, наверное, либо она, либо ее подружка Настя увидели, как я смывала грязь, и поэтому «королевишна» решила проверить – сухо ли под раковиной. Хотя странно – это же, должно быть, не царское дело! И каково же было мое изумление, когда она стала на меня наезжать, из-за тог, что ей, видите ли, мокро.
–Я или кто-то из девочек можем поскользнуться, – верещала она. Я стояла и совершенно ее не слушала. Я очень устала и спорить совершенно не хотелось. Потом она утихла, но это «потом» настало только после пятнадцатиминутного наезжания.
После нам всем пришлось красить бутылки для какой-то игры, которую мы будем завтра проводить. Кате-Уле кисточки не хватило. Видимо ей так хотелось покрасить, что она попросила меня:
– Карина, дай кисточку! – сказала "королевишна" с интонацией маленького, обиженного ребенка, который еще и волшебного слова" пожалуйста" не знает.
–А тебе зачем? – как бы удивляюсь я.
–Хочу покрасить, – угрюмо произнесла девочка.
–А слово волшебное ты знаешь? – спрашиваю я, дразня соседку кисточкой.
–Пожалуйста, – прошипела она. Я отдала ей кисточку. " Королевишна" на меня победоносно взглянула, а я гордо последовала в свой уголок.
Она думает, что победила, видя в моём поступке что-то своё. Но я же знаю, что отдала эту кисточку лишь потому, что у самой особого желания на раскрашивание бутылки не нашлось. Лучше уж своими делами позаниматься!
Глава 18.
Сегодня – выходной. Значит, сегодня нас ждёт ещё больше интересностей. И, может быть, приключений! По крайней мере, я на это надеюсь.
Сразу же после завтрака мы отправились кататься на катере. Но, чтобы покататься нам пришлось походить по горной местности Артека. То вверх, то вниз. Но я уже немного привыкла, ведь мы здесь уже почти неделю. И вот мы вышли на пристани. С моря дует прохладный ветер. Сегодня холоднее, чем вчера. Лето по-тихоньку отступает, уступая место настоящей осени.
Едва только мы сели на катер, так сразу же срало тепло-тепло, а в толстовке очень жарко.
И вот артековский катер поплыл и стал отдаляться от берега. Сразу же стало видно, какой все-таки зеленый "Артек". Между ярких корпусов выглядывают изумрудные свечки кудрявых кипарисов. Лесенками Артек поднимается все выше и выше.
Вначале я фотографировала то, мимо чего мы проплывали. Но потом, когда катер стал разворачиваться, поднялись волны и меня укачало. Я сидела, сложившись пополам и уткнувшись лицом в свои ноги. Вожатые заметили это и отвели меня наверх, на свежий воздух, к врачу. Мне дали лекарство, но отпустили только, когда катер причалил к берегу.
Когда мы спустились на сушу, я с радостью села на ближайшую скамейку. Как же хорошо после волнующего катера очутиться на спокойном асфальте! Но насидеться мне не дали – пора было возвращаться назад.
Солнце уже вовсю согревало землю, когда мы оказались на Дворцовой площади Артека.
***
–Знаешь, где твоя рукопись?! – спрашивает меня Ульяна, с какой-то ехидной улыбочкой после обеда. Я сижу на кровати и читаю. Поднимаю голову и вопросительно смотрю на Улю.
–Где твоя ужасно неинтересная рукопись?! – дразнит меня "королевишна". Борюсь с желанием спросить Катю-Улю о том, нашла ли она ее, мою тетрадочку. Колкостями и едкостями побросается, а потом всё равно расскажет. Видя, что я почти не проявляю интерес к ее словам, девочка продолжает: – Позавчера, когда уже все ушли на ужин, в комнате осталась только я. Мне стало интересно, что же такое ты пишешь, – усмехнулась соседка, – и я "одолжила" у тебя почитать.
–Почему ты мне не сказала? Не спросила разрешения? – вскипаю я. – А если бы это был мой личный дневник?
–Ты бы его не оставила раскрытым, лежащим на видном месте, – осадила меня "королевишна". Да, в её словах был резон. Но всё-таки – это моя личная вещь!
– Так где же моя рукопись? – сухо спрашиваю я у нее. И ожидаю, что она слезет со своей кровати и достанет из своего ящика мою тетрадочку. Но этого не случилось. Катя мило и одновременно довольно нагло улыбнулась и стала говорить осторожно, будто идёт по битому стеклу:
– Знаешь, я почитала твою книжечку, – последнее слово она очень неприятно растянула, – и она мне, мягко говоря, не понравилась.
–Во-первых,– процеживаю я, ты не критик, и тебя никто не просил читать недописанную рукопись. Во-вторых, я еще не редактировала, а критиковать, я считаю,
можно только после хотя бы одного авторского редактирования, – но Ульяна, казалось, и не слышала меня.
–Но самое интересное, что потом твоя тетрадь оказалась в урне!
Я испуганно вскочила с кровати и хотела было уже бежать на улицу искать свою рукопись, но услышала вдогонку сказанную насмешливую фразу: