–Столкнула? – переспросила она.
–Да, – и я чихнула.
–Не хватало ещё, чтобы ты заболела, – грустно вздохнула мама. – Я сегодня же позвоню руководству «Артека», это уже слишком! Совсем житья тебе не даёт эта девочка! – вначале я хотела возразить, объяснить маме, что не докажешь, что это Катя сделала, но потом я решила, что маму не переубедить, да и я на сто процентов уверена, что это Катя.
–А ещё что произошло сегодня?– поинтересовалась мама.
–У нас новая вожатая, четвертая, появилась, когда мы возвратились, – ответила я.
–Да?! Я читала на форуме, что кто-то жаловался на Юлю, похоже из вашего отряда.
–Не может быть! – громко воскликнула я. – Юля хорошая, добрая вожатая! – добавила я тише.
–Я просто говорю, что там написано… – отвечает мама, но я её уже не слушаю
– Так вот почему нам вожатую добавили… – краем уха слышу, что дверь нашей комнаты открылась. Поспешно говорю маме: – Я тебе потом перезвоню!
Зайдя в комнату, я поняла, как же я всё-таки устала! Сняв ветровку, повесив её на дверцу шкафчика и разувшись, я прошла к своей кровати и плюхнулась на неё. Как же хорошо! Провалявшись так несколько минут, я свесилась со своей кровати и спросила Элю:
–Ты занята?
–Не очень, – ответила Эля, оторвавшись от книги.
–Ты представляешь, – воскликнула я, так, чтобы слышала меня вся комната. Что было для меня не трудно, так как мне часто говорят, что меня бывает слышно даже с другого этажа, когда я что-то рассказываю, – на Юлю написали жалобу на форуме. Кто-то из родителей, – добавила я, увидев перед собой изумлённый взгляд соседки.
–Что?! – воскликнула девочка, отбросив книгу на кровать.
Я медленно повторила то, что сказала только что.
–Кто мог пожаловаться на Юлю? – непонимающе проговорила девочка. – И зачем?
–Я не знаю… – тихо ответила я.
–Нужно обязательно узнать! – воскликнула Эля. Я молча согласилась и уселась учить немецкий. «Королевишна» сидела на кровати со своей фрейлиной и слушала музыку. Ани и Маши в комнате не было. Мысль о новой вожатой не давала мне покоя и мешала сосредоточиться на немецком…
–Собираемся на ужин! – с такими словами в нашу комнату вошла Алина. Я положила планшет на тумбочку и потянувшись встала. Вожатая оглядела нас и недовольно воскликнула:
–Почему вы все в своей одежде? Быстро переоделись в форму!
–Холодно же… – протянула Эля.
–А что в ваших джинсах теплее?! – едко спросила она.
–Да, – недовольно скривив губы, ответила Ульяна. – В наших джинсах, хотя бы, ветер не продувает.
–Мне все равно! – заявила Алина. – Форма есть форма. Законы писаны для всех! Исключений нет!
–Кроме тебя, да? – вставила я своё слово. И тут же удивилась своей смелости, переходящей в наглость. Да, «Артек» действительно меняет… – Только ты можешь ходить в джинсах, а не в форменных брюках. – сказав это, я спустилась с лестницы и хотела было пройти мимо вожатой, но она остановила меня, схватив за руку и прошипев:
– Ты что не слышала?! Я же русским языком сказала переодеться!
–А я не могу, – улыбнувшись, ответила я. – Вся моя форма мокрая и грязная, Настя её унесла. А новой мне не выдали ещё, – и, снова улыбнувшись, я вышла из комнаты.
-Нет, ну это нормально? Ей можно ходить в своих штанах, а нам нет!– возмутилась Катька, когда мы уже вышли на улицу. – Это же просто нечестно!
–А, может, устроим забастовку? – совершенно неожиданно для себя предложила я. И снова удивилась – да, что со мной творится?!
«Королевишна» резко остановилась и обернулась.
–А это идея, – решительно ответила она. Вся спесь с неё мигом слетела. Даже на человека нормального сразу же стала похожа.
–Будем при первой возможности переодеваться в свои брюки – пусть бесится,– говорю я.
–Будем во всю высказывать своё недовольство! – подхватила Эля.
–Не мёрзнуть же нам из-за их формы… – тихо сказала Маша.
Я кивнула и второй раз за этот день оглушительно чихнула.
–Ты извини меня за то, что я тебя в бассейн столкнула… – внезапно сказала Ульяна, которая Катя. – Мне захотелось напакостить тебе.
–Зато, – весело воскликнула Эля, – кому-то, может быть, достанутся брюки поменьше.
Мы расхохотались.
–Так мир? – осторожно спросила бывшая «королевишна2
–Мир, – согласилась я.
Все радостно расхохотались. В ближайшее время, по-крайней мере, жить будет намного спокойнее…
Глава 28.
Утро последнего полноценного дня подступило незаметно. Вроде только вчера мы ездили на экскурсию в Севастополь, только вчера был подписан мир между мной и Катей-Улей, только вчера добавилась новая вожатая… А уже завтра – домой… Так не хочется…
Последние дни пролетели незаметно. Мы уже вошли в сумасшедший, вечно спешащий ритм «Артека», привыкли, что мероприятия следуют одно за другим, что весь день расписан буквально по минутам. И вот смена длинная-длинная, как несколько месяцев, но в то же время пролетевшая мгновенно, закончилась. Последний день…
Утром – последний музыкальный час. Артековские песни, которые никогда, я точно знаю, никогда не забудутся. На пятом, самом последнем этаже «Янтарного» было хорошо. Уходить не хотелось. Песни помогали забыть о том, что завтра улетаю…
После были разнообразные отрядные дела. Прямо до самого обеда. На меня накатила грусть. Хотелось плакать. Но слез не было. И от этого на душе становилось только горче – грусть затаилась в душе, завладела ею. Завтра уезжать, уже завтра… Закончился обед. А Абсолюта нет. Забрали Абсолют. Решили, что нам он не нужен сегодня. В последний день…
В место этого у нас был «Город мастеров». На открытом воздухе стояло большое количество палаток, в которых размещались мастерские. Я пошла бродить по поляне, заглядывая в палатки. Дошла до мастерской квиллинга. Но места все были заняты. «Ну ладно – подожду,» – подумала я. Я стояла, ждала, надеялась, что сейчас кто-нибудь освободит место, и я тоже смогу научиться… Но, к сожалению, «Город мастеров» был недолгим и лишь одной из станций в игре. Мы переместились на стадион. Калейдоскоп спортивных развлечений ждал нас там. Но я не особо люблю спорт. Поэтому просидела на лавочке, на трибуне. И вот снова переход. Теперь мы в парке. Тут у нас туристический маршрут – между деревьями натянуты верёвки. Здорово! Вот тут-то я и подзабыла на некоторое время про завтрашний отъезд. И словно, желая подбодрить меня, солнце вновь выглянуло из-за туч.
Незаметно подступил вечер. Весь сегодняшний день был заполнен разными играми и мероприятиями. Чтобы последний день в "Артеке" заполнился всем. Чтобы слёзы приберегли до вечера. Совсем недавно уехали первые дети из нашего отряда. Грустно… Завтра и я покину этот чудесный город детства…
Закрытие смены. Щиплет в носу. Первые слёзы. В темноте горит костёр. Прощальный костёр. Языки пламени поднимаются к неярким огонькам звёзд над Верхней Костровой «Янтарного». Уезжать совершенно не хочется…
Почему смена так быстро подошла к концу?! Да, не все тут идеально, но в «Артеке» есть что-то такое неуловимо особенное, что притягивает к нему и уже не отпускает от себя…
Костёр догорел. Нам раздали крохотные угольки из костра с открытия смены. Как же, оказывается, давно это было – почти 3 недели назад! А, казалось, что совсем недавно…
Мы отправились на последний ужин. После него, кто хотел, пошёл в корпус переодеться. Пошла и я. Надела тёплые носки поверх обыкновенных, на свой лёгкий пуховик – артековскую куртку. Знала, что там, на улице холодно. А когда мы вернёмся в корпус, будет ещё холоднее…
Дворцовая площадь. Она же, по-другому, Площадь Рукопожатий. Я удивлённо поднялась из подземного перехода и не узнала площадь, через которую мы каждый день ходили в столовую. Там собрался весь «Артек», все шесть лагерей, работавшие на этой смене. Настя провела нас в уголок, рядом с установленной только сегодня огромной сценой.
Началось общеартековское закрытие смены. Вначале были выступления, а потом награждения всех, отличившихся на смене. Сбоку было плохо видно, но, к счастью, видео транслировалось на экраны, размещённые на здании ФОК, располагавшегося как раз напротив нас. А потом началась массовка. Я не люблю ни современную музыку, ни когда очень громко. Я тихо стояла в углу у скамьи рядом с низенькими кустиками. Было очень холодно, одиноко и громко. Я даже пожалела, что не слишком тепло оделась. И вдруг вожатые стали повязывать всем галстуки – красные, совсем как пионерские, с белой надписью на них «Артек – 90 лет». Завязывая галстуки, вожатые говорили пожелания.
А потом случилось чудо – Юля повела всех замёрзших в столовую греться. Мы все уселись на диванчик вокруг пальмы и стали греться. Греться было легко – в столовой очень тепло. А на диванчике мягко....
-Карина, проснись, – трясёт меня за плечо Юля. Я открываю глаза, щурясь от яркого света, непонимающе смотрю на вожатую.
–А я что, спала? – недоуменно пробормотала я, сев по-удобнее. Все тело неприятно заощущалось – затекло, видимо, пока я тут спала.
–Да, – ответила она. – Пойдём быстрее. Скоро фейерверк начнётся.
Я вскочила на ноги, но моя левая нога сказала мне "нет", закололась острыми иголками. Стиснув зубы, я вышла на улицу. Всё ещё гремела громкая музыка. Как сумасшедшие дёргались подростки. Я поднялась на лестницу, и тут музыка стихла. А через секунду грянул салют. Настолько красивый, что нет слов его описать. Я такой красоты никогда не видела. Я стояла, подняв голову и любовалась, запоминая каждое мгновение салюта, артековского, прощального. Яркого и волшебного, как и сам «Артек». Я смотрела, а из моих глаз не спеша катились солёные слезинки. Не хотелось прощаться с "Артеком"…
Салют закончился. Исчезли последние краски с неба. Слёзы, которые до этого лишь не спеша катились из глаз, сейчас хлынули дождём. Но не только у меня – плакали многие – никто, никто не хотел уезжать. Плакали и на втором ужине, и по дороге в корпус, и в комнатах перед сном, и уже засыпая…
Ведь это – последняя ночь в «Артеке». У всех.
Глава 29.
Пять часов утра. За окном темнота. При свете фонарика я спустилась со своей кровати и подошла к Маше. Последний разговор, разговор шёпотом. Половина девочек спит. Попрощались. Маша ушла. И вот нас стало не шестеро, а пятеро. А днём уеду и я…