– Вы обворожительны! – Восхищенно нам улыбаясь, произнёс Давид и, садясь рядом с Глебом, ткнул его локтем, тот злобно на него посмотрел.
Судя по Давиду, он был весёлым и приветливым человеком. Шутил и смеялся всё время, пока мы сидели за столом. Глеб был чересчур угрюм. Не думаю, что его обижали отпущенные Давидом шутки. Ира звонко смеялась над ними и всячески старалась поддержать разговор, что у неё блестяще получалось. Всей её замкнутости словно и не было. Я и не знала, что человек может так измениться за столь короткое время, её словно подменили. Но мне нравилось. Может, она именно такая?
Я лишь наблюдала за ними, изредка вставляя саркастичные реплики в моём стиле, над которыми Ира смеялась, так же как и Давид. Феликс делал практически то же самое, что и я. Он был очень спокоен и сдержан. В отличие от меня, он не боялся встречать мой взгляд и удерживать его долгое время. Иногда он при этом нежно улыбался, иногда смотрел на меня с прежней грустью в глазах. Пообедав, мы ещё некоторое время сидели за столиком. Я с сочувствием наблюдала за тем, как между столиков снуёт официант, вспомнив себя, так же перебегавшую, принимая заказы. Я посмотрела на Феликса: он сидел, опустив в задумчивости глаза, и ловко перебирал между пальцев правой руки десертную ложечку. Прямо как в тот вечер в моей квартире… Внезапно, со своего стула поднялся Глеб и вышел, не проронив ни единого слова. Ира и Давид не прекращали смеяться и что-то обсуждать. Феликс практически равнодушно смотрел ему в след некоторое время.
– Что это с ним? – Спросила я у Феликса, кивнув в сторону уходящего Глеба.
– Понятия не имею, – ответил он.
«Ты ведь прекрасно знаешь причину.» – Безмолвно утвердила я.
– Не обращай внимания.
Я подняла одну бровь.
Феликс чуть улыбнулся:
– Ну, хорошо, будем считать, что у нас производственный конфликт. Мелочь, – короткий взгляд на Иру.
«Хорошо, поговорим об этом потом.»
Феликс легко кивнул, поощрив этим мою понятливость.
Мы ещё некоторое время смотрели друг на друга, и я решила, что пора переходить к конкретным действиям, пока всё идёт хорошо, и мы не уехали в Рио…
– Феликс, как ты смотришь на то, чтобы вместе поужинать сегодня?
– Хорошо, мы будим ждать вас вечером на этом же месте…
– Я имела в виду нас с тобой, – к концу фразы мой тон стал менее уверенным, пыл начал остывать.
Феликс в удивлении приподнял брови, потом ласково мне улыбнулся:
– С превеликим удовольствием.
Глава 8
Мы все вместе вышли из лифта на пятом этаже, как я чуть не потеряла равновесие от внезапной сильнейшей головной боли:
– Феликс, опять… – Пропищала я, пока тот практически вносил меня в открытую Ирой дверь номера.
Единственное слово, повторяемое Игнатом, было «скоро» – и больше ничего.
– Проклятый кровопийца, – прошипел Глеб, сидящий в кресле напротив моей кровати.
– Боже мой, Рит… – Проговорила Ира, глядя на меня.
По её выражению лица было понятно, что со мной что-то не так. Я поднялась, пошатываясь, направилась к зеркалу в ванной. Удерживать равновесие было сложно, не только из-за головной боли, но и из-за валившей с ног усталости, вызванной переменой часовых поясов. В отражении я увидела, что глаза заметно покраснели от полопавшихся мелких сосудов. Голову терзала ноющая боль. В принципе, я не очень-то удивилась, так как наблюдала за собой подобное в доме Марты. Проковыляв до своей кровати, на которой сидела Ира, я плюхнулась рядом с ней.
– Тебе действительно больно? – Поинтересовался Глеб.
Я недовольно на него посмотрела своими воспаленными красными глазами.
– Глупость спросил, – утвердил он.
Тут в спальню вошёл Феликс. Ира уступила ему место рядом со мной и перебралась на свою кровать. Феликс сел рядом со мной и посмотрел на меня. Потом он молча вскинул руку и приложил ладонь к моему лбу. Ноющая боль прошла, как и в прошлый раз и, судя по всему, также исчезло покраснение глаз.
– Есть новости из дома Марты? – Поинтересовалась я.
– Патруль прочесал всю округу и… – он пристально на меня посмотрел, видимо, думая, стоит мне говорить или нет.
– И? – Не терпела я.
– Были найдены следы вампира, но очень далеко от дома.
– Если во сне меня звал Игнат, значит, обнаруженные следы принадлежат ему?
– Нет, этот трус редко покидает своё убежище. Скорее всего, это была одна из его марионеток.
«Одна из…» – значит их много… Отлично.
– И что им было нужно? – Машинально задала я вопрос.
– Очевидно, это была либо неудавшаяся попытка разведки, либо этот ублюдок просто так забавляется.
Я увидела, как глаза Феликса налились жгучим гневом, и положила ему руку на плечо:
– Не надо, он не заслуживает этого, тем более, если он считает забавой жалкие приступы мигрени.
Я старалась, чтобы мой тон был убедителен и мягок, судя по тому, как Феликс расслабился, мне это удалось.
Вошёл Давид:
– Самолет готов, завтра утром вылетаем. Пакуйте чемоданы, – обратился он к нам.
Мы с Ирой решили забрать купленные для нас вещи, к нашему счастью, чемоданы для них тоже были приготовлены. Они оказались компактными и вместительными, так что, неудобств с нашими сумками они не доставляли.
Я прекрасно осознавала, что сегодня последний вечер спокойной жизни. Я вышла на балкончик, откуда открывался потрясающий вид на вечернюю Италию, втянула полной грудью знойный воздух.
Сегодня вечером всё для нас с Феликсом станет ясно. От этой мысли моё сердце начало быстро колотиться, что помогло мне взбодриться. Я даже не представляю, как буду говорить с ним, когда в голове такая каша. Наши с ним отношения будут поддержкой для меня, когда я окунусь в неизвестность. Хоть в чём-то я буду уверена. Я и понятия не имела, с чего начать, раз уж решилась взять инициативу в свои руки.
– Я, конечно, понимаю, тебе нужно побыть одной, но поужинать, всё-таки, не помешает! – Донёсся из-за спины голос Ирины.
Всё, не трусить! Один раз живём, в конце-то концов!
Я собрала волю и силы в кулак и направилась за Ирой к чемоданам.
Пришлось откопать в что-нибудь приличное. Причём нам обеим. Кто знает, удастся ли мне вновь посидеть с Феликсом за ужином, не обязательно в ресторане дорогущего итальянского отеля. Да и немного романтики не помешает. Мой выбор остановился на атласном синем топе, открывающем ключицы, и широких брюках из струящейся ткани, а Ира надела серое платье-футляр.
Мы спустились в ресторан. Людей было гораздо больше, чем днём. Давид и Глеб сидели за тем же столиком, что и в прошлый раз, Феликс же за отдельным, причём в противоположной стороне от них. Ира не колеблясь направилась к улыбающемуся ей Давиду и уже более весёлому Глебу. Я же, как на маяк, шла к улыбке Феликса.
Когда я садилась на отодвинутый им стул, он произнес бархатным голосом:
– Возможно, фраза тривиальна, но ты и впрямь прекрасно выглядишь.
– Спасибо, – ответила я.
На Феликсе была белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, выпущенная поверх темно-серых брюк. Эта небрежность всегда присутствовала в его одежде, но она его ничуть не портила…
– Закажешь что-нибудь? – Поинтересовался он. Его голос был таким, каким он общается только со мной: нежным, заботливым, мягким. Коричневые глаза отливали красным и излучали тепло.
– Нет, пока нет, – промямлила я, приходя в себя.
Он улыбнулся и чуть наклонился ко мне.
Что ж, никаких отступлений, сразу к делу:
– Я хотела поговорить с тобой кое о чём, только пообещай, что не будешь перебивать, потому что такие темы мне никогда не давались легко, – я неуверенно на него посмотрела.
Он посерьезнел:
– Хорошо, я обещаю. Но позволь сначала скажу я.
Я кивнула, набираясь смелости и придумывая речь.
Феликс колебался, но вскоре взял себя в руки. Он смотрел прямо мне в глаза:
– После нашей первой встречи многое изменилось не только в твоей жизни. Когда я впервые увидел тебя, вошедшую в комнату, то и не думал, что такое хрупкое создание способно спасти мир, но я понял, что одна душа точно будет спасена. С каждой последующей минутой общения с тобой я всё больше и больше начал привыкать к этому. К тому, чтобы видеть тебя, слышать… вскоре, это просто стало необходимостью. Ни капли преувеличения в моих словах нет. Всё, что я чувствую к тебе, крепнет с каждой минутой. Я не понимаю, как мог жить без этого до сих пор…
Я смотрела на него, не отрываясь. Теперь я поняла, о каких противоречиях говорила Марта: мне просто было страшно. Я боялась впустить в свою жизнь нечто новое и совершенно не знакомое и в то же время сильно хотела этого. Мне было жутко странно слышать от него эти слова. Только сейчас, говоря с ним с глазу на глаз, до меня постепенно начинает доходить весь смысл его существа: как такое создание, как он, может безо всякого ехидства и чувства собственного превосходства относиться к людям? Без пренебрежения? Потому, что он живет ради их защиты? Мало того, он сейчас признаётся в своих чувствах обычной человеческой девушке, которая чёрт знает насколько младше его как в плане жизненного опыта, так и в плане возраста. Если посмотреть на ситуацию глазами такого же мага, как он, то я больше похожа на его домашнюю зверюшку, чем на возлюбленную. Ничтожное создание, корм для вампиров и оборотней, марионетки колдунов. А что? Именно так оно и выходит. Хотя, будь я даже оборотнем или магом, вряд ли мне было бы легче сейчас.
Тем не менее, его признание придавало мне уверенности. Я продвинула руку к середине стола и мягко улыбнулась Феликсу. Он наградил меня ответной улыбкой, и я почувствовала, как на мою руку легла его тёплая ладонь. Что ж, это его решение. Если он выбрал меня…
– Ты что-то хотела мне сказать, – мягко напомнил он.
– Да, я, хотела сказать тебе, – моё сердце забилось быстрее, каждое слово давалось с трудом, – я безгранично благодарна тебе за то, что ты помогаешь мне справляться со всем происходящим. Я знаю, что всё это опасно и поэтому очень боюсь потерять то, что обрела благодаря тебе. Пока есть возможность, я хочу, чтобы ты знал, что твои чувства ко мне взаимны, и я надеюсь, что с этого момента границы между нами будут стерты.
Всё время, пока я говорила, я сжимала руку Феликса, создав для себя своеобразный якорь, чтобы не сорваться с места и не убежать. Мне казалось, что я выгляжу глупо, как пташка, чирикающая о любви к пауку-птицееду. Я почувствовала, как он тоже сжал мою ладонь, но очень легко. Его глаза были цвета красного бархата и столь же нежный я мягкий взгляд. Нет, это не может быть затеянной им игрой. Переведя дыхание, я заключила:
– Я хочу, чтобы ты был рядом, всегда. Хочу узнать тебя.
Эта фраза вызвала во мне какие-то странные эмоции. Я словно сказала это больше себе, чем ему. Будто бы ключ повернулся в замке и скрепил то ли мои оковы, то ли наши с ним чувства. Бежать теперь мне не хотелось, сердцебиение приходило в норму.
Феликс плавно поднял мою руку со стола, и я почувствовала лёгкое прикосновение горячих губ. Потом, он серьёзно произнёс:
– Я рядом, – за словами последовала нежная улыбка.
Мне казалось, что в зале не было никого, кроме нас, нет никакой угрозы миру, Феликс не оборотень и не маг, хотя, мне всё равно кто он. Теперь всё разрешилось и у меня есть надёжная опора. Наверное, это называется счастьем. Конечно, кто бы стал жаловаться, сидя в дорогом ресторане в Италии за одним столиком с таким красавцем, как Феликс, на которого заглядывались женщины и с завистью смотрели мужчины. Высокий брюнет с прекрасной фигурой и лицом кинозвезды.
Ну а мне, конечно, не тягаться с длинноногими красотками под метр восемьдесят с волосами до пят. На свою внешность я не жалуюсь, девушек с моим типом ещё называют миниатюрными: голубоглазая, стройная шатенка, низкого роста, бледнокожая, волосы средней длины. Косметикой я пользовалась редко, из принципа и из протеста этим куклам с обложки. Но раз уж мы с Феликсом сидим, взявшись за руки, то, наверное, его это тоже вполне устраивало.
Я вздохнула.
– Что-то не так? – Поинтересовался он.
– Феликс, в том видении был наш сын? – От последнего слова мне захотелось поежиться.
– Да.
– И мне там за восемьдесят.
– Что за сомнения тебя терзают? Конечно, я не призываю тебя броситься в омут с головой, просто… – Он внимательно посмотрел мне в глаза, – ты сомневаешься во мне, не так ли?
Я немного растерялась.
– Если ты не веришь словам, то я могу спокойно доказать тебе…
– Нет, Феликс, не в этом дело.
– Так в чём же?
Я посмотрела на тройку сидящих за столиком неподалеку звонко смеющихся девушек модельной внешности, причем явно интересовавшихся Феликсом. Он не стал даже на них смотреть. Он всё понял. Может быть, слышал их разговоры, или прочёл мысли, или даже увидел их в моих мыслях, не знаю. Я смотрела, как его губы изогнулись в улыбке, а во взгляде появился укор:
– Неужели ты действительно так обо мне думаешь? Для меня они не стоят и твоего мизинца. Я нашёл то, что искал и терять это не собираюсь. И ещё, я не из этого мира и ценности у меня другие. Поверь, я знаю, что действительно важно в этой жизни.
Мне стало стыдно. Я и не подумала бы о его возможной неверности, если бы не мой скептический и реалистичный взгляд на мир.
Я посмотрела в ту сторону, где должен быть столик Иры и увидела, как она мило общалась с Глебом, пока Давид что-то ел.
– Так что за история с Глебом была сегодня? – Перевела я тему.
Феликс взял в руки меню и начал его просматривать:
– Он симпатизирует Ире. Давид это заметил и начал над ним подшучивать, они повздорили и Глеб был зол, пока Давид не извинился перед сегодняшним ужином.
– Глеб знает, кто Ира?
Феликс позвал официанта, потом обратился ко мне:
– Догадывается. Он знает, что у неё за миссия, но кто и откуда – информация пока закрытая для него. Он практически требовал её у меня сегодня за обедом. После моего отказа он ушёл.
Я вспомнила задумчивость Феликса и резко вставшего из-за стола Глеба:
– Телепатическая связь?
Феликс кивнул. К столику подошёл официант и что-то спросил по-итальянски. Видимо, про наш заказ. Я полностью доверилась вкусу Феликса. Если честно, то есть особо не хотелось. Феликс отложил меню и на непонятном мне итальянском сделал заказ. Официант посмотрел на меня и улыбнулся, вновь что-то спросив.
– Какое вино ты предпочитаешь? – Поинтересовался у меня Феликс.
– Я не пью.
Он вежливо ответил официанту понятное мне: «No, grazie.», после чего тот удалился.
Я вновь посмотрела на столик Иры. Давид помахал мне рукой, улыбнувшись. В это время, Ира поднялась со стула и потянула Глеба за руку, после чего они направились танцевать под мелодичную музыку. Давид начал листать меню.
– Хочешь потанцевать? – Спросил Феликс.
Я умела танцевать и даже очень неплохо, но на публике я этого делать не решалась.
– Не думаю, что это хорошая идея, – замялась я. Троица красоток не спускала с нас глаз.
– Заказ будет готов ещё не скоро.
Собственно, почему бы и нет? Феликс поднялся из-за стола и подошёл ко мне, протянув мне руку:
– Разрешите Вас пригласить, – улыбаясь, произнёс он.
Я подала ему свою руку, и мы направились к небольшой площадке, на которой танцевала Ирина с Глебом и ещё несколько пар. Я чувствовала на себе взгляды людей, и от этого мне стало жутко некомфортно. Я в растерянности посмотрела на сияющую мне улыбкой Иру и только после того, как Феликс положил мне руку на талию, почувствовала себя защищённой. Я подошла к нему, как можно ближе, словно прячась от всех. Он, в отличие от меня, чувствовал себя вполне свободно. Некоторое время, танцуя, мы молча смотрели друг другу в глаза. Я чувствовала себя героиней дешевого романа. Ну и пусть.
Мне безумно хотелось поцеловать его, задумалась, как это было бы…
– О чём ты думаешь? – Неожиданно для меня спросил Феликс, прервав мои фантазии.
– Ты и сам можешь узнать.
– Я думаю, что постоянное моё присутствие в твоей голове излишне. Всё-таки мысли – это очень интимная вещь.
Надо же, добровольно отказаться от такого. Он очень сильный, я была бы не прочь прочесть его мысли.
– Я думаю, что все на нас пялятся.
– Пусть завидуют дальше, – прошептал Феликс.
И правда, с каких это пор меня стало волновать мнение других? Я положила голову Феликсу на грудь и закрыла глаза. Я почувствовала, как он коснулся губами моих волос. Было такое ощущение, что пол под ногами поехал. Я открыла глаза, чтобы проверить, так ли это: всё нормально, значит, проблемы у меня. Я подняла голову, чтобы взглянуть на Феликса и обнаружила, что наши лица были на ничтожнейшем расстоянии друг от друга. Моё сердце забилось чаще, и я поняла, о каких бабочках, порхающих в животе, всё время упоминают. Мне хотелось в нетерпении преодолеть расстояние между нашими лицами и чуть ли не плотоядно впиться в его губы, но я взяла себя в руки, с трудом. Всё и так развивается очень быстро. Не желая торопить события, я опустила голову. Феликс мягко коснулся губами моего виска. Пока я боролась с лёгким дурманом в моей голове, он тихо рассмеялся, как раз в тот момент, когда я наступила ему на ногу.
– Что? – Спросила я, не поднимая на него глаз.
– Ничего, всё прекрасно.
– Если это из-за того, что я наступила тебе на ногу, то это со мной впервые. Кстати, прости. Всему виной твоё влияние, – констатировала я.
Он вновь рассмеялся:
– Какое влияние?
Я подняла голову, его лицо было так же близко, как и в прошлый раз.
– Сам как думаешь… – Шепнула я и вновь опустила своё лицо. – Смотри, будешь продолжать в том же духе, придется покупать обувь на три размера больше.
Я глянула на Иру с Глебом. Они улыбались, и он что-то ей тихо говорил.
Через некоторое время я начала:
– Выходит, ты постоянно используешь свои способности?
Феликс отвечал, не отводя от меня глаз:
– Да. Главное, чтобы это не заметили люди. Мы ведь должны хранить тайну своего существования.
– Умение быстро передвигаться в пространстве – это магия или от твоей второй сущности?
– Это магия, и я быстро материализуюсь в том или ином месте, а не передвигаюсь.
Я чуть в удивлении приподняла брови. Хотя, если он проходит сквозь стены, то и материализация должна меня мало удивлять.
– А какова скорость при беге?
– Как у гоночного болида, но только в волчьем обличии. В человеческом немного медленнее. – Феликс отвечал спокойным, ровным тоном и даже где-то самодовольно.
– И человека своей воле подчинить тебе особого труда не составит? – Прищурилась я.
– С тобой я такого себе не позволю. Да и вообще, манипулировать кем-либо – подло.
У меня ещё было множество не заданных вопросов о такой загадочной персоне, как Феликс. Я уже набрала воздуха и открыла рот, чтобы задать ещё один, наиболее волнующий меня, но тут же осеклась и закусила губу.
– Спрашивай обо всём, что тебя интересует, – мягко заметил Феликс.
– Прости, если я застану тебя врасплох, но не мог бы ты рассказать о своём прошлом? До того, как ты встретился со всем этим и как потом ты оказался в «Щите»?
Феликс на секунду задумался, отведя взгляд в сторону. Потом он вновь посмотрел на меня и только через некоторое время сказал:
– Я не думаю, что здесь подходящее место. Я обещаю, что расскажу тебе, но давай дождемся окончания нашего вечера.
– Конечно. Ловлю на слове.
Мы ещё некоторое время танцевали, потом направились к своему столику. Тут же подоспел официант с нашим заказом. Мы поужинали.
– Феликс, спасибо тебе за ужин и, за вечер.
– Тебе спасибо, – улыбнулся он.
– Ты обещал мне рассказать о себе.
– Ну, раз уж обещал, где желаешь прогуляться, чтобы выслушать?
Я поморщилась. Идти гулять мне хотелось меньше всего, организм уже давно был готов ко сну, и мне не хотелось тратить силы на ходьбу, даже если речь идёт о ночной Италии.
– Предлагаю прогуляться до номера…
Тут ко мне подошла Ира:
– Простите, что прерываю, Рит, я спать. Феликс, – обратилась она к нему, – можешь не беспокоиться, Глеб и Давид тоже идут к себе, так что я под охраной. Ну, кажется, всё, приятно провести время.
– Ир… – Окликнула я, но та уже скрылась за столиками и даже не обернулась. Я посмотрела на Феликса:
– К тебе в номер.
Он кивнул, и мы пошли к выходу.
В лифте у меня начала кружиться голова, обычно, после появлялась сильная боль, но перестала, когда мы подошли к номеру Феликса. Он открыл дверь и пропустил меня вперед. Я прошла в комнату, где стоял диван с креслами и телевизором, включила свет. Гостиная в его номере была такой же, как и у нас с Ирой. Было душно и я начала обмахиваться, как веером, газетой, которая лежала на столике у дивана. Феликс сначала направился в спальню и включил там кондиционер, потом принёс стакан воды и сел рядом на диван.
– Я подумал, может, ты хочешь пить и вот, – подал мне стакан с водой.
Я отложила газету и приняла его:
– Спасибо, всё верно.
Комнату постепенно начал наполнять прохладный воздух. Я сделала глоток воды и посмотрела на Феликса:
– Начинай, я во внимании.
Он смотрел невидящим взглядом перед собой:
– Шел 1902, при рождении, я остался без матери. Меня воспитывал отец. Он был из тех, кто боролся за образование и школы в России. Отец был грамотным человеком и, благодаря ему, я научился читать и писать. В конце 1915 он сильно заболел, и я остался один. Из комнаты, в которой мы жили долгое время, меня выселили, так как оплачивать дальнейшее проживание я не смог бы.
Был уже ноябрь, и мне пришлось бы жить на улице, но один из товарищей отца позволил мне переночевать у его семьи. Его звали Степан.
Все спали в одной небольшой комнатке. Я, Степан, его жена Мария и двое его маленьких сыновей: двухлетний Саша и Никита четырёх лет. Уже глубокой ночью, когда я не мог уснуть, Никита поднялся из постели и направился к окну. Он взобрался на подоконник и опёрся ладонями о стекло, глядя в темноту. Я тоже поднялся и подошёл к нему, тихо окликнув, но тот даже не пошевелился. Я заглянул ему в лицо: оно было спокойным и неподвижным, так же как и взгляд. Ничего не понимая, я посмотрел туда же, куда и он, стараясь разглядеть хоть что-то среди падающего снега и темноты. Внезапно я почувствовал, как участилось моё сердцебиение, и перед глазами появилась словно пелена. Я заметил, что мальчик начал спускаться и двинулся к выходу, но не мог даже сдвинуться с места, словно я лишился разом всех чувств и не мог управлять своим телом. Потом я пришёл в себя и, всё ещё ничего не понимая, побежал за парнишкой на улицу, спотыкаясь и шатаясь, я вышел во двор, и моё зрение вернулось в норму. Даже больше, я видел всё гораздо чётче. Практически не чувствуя холода и снега под босыми ногами, я смотрел вслед Никите, идущему в переулок к какому-то незнакомому мне человеку. Я двинулся за ним, и ко мне постепенно начал возвращаться слух.
Я и представить себе не мог, что в столь поздний час могло быть так шумно на улице. Меня буквально оглушили голоса и ещё какие-то звуки, только потом я понял, что это был стук моего сердца и наши с мальчишкой шаги, но очень громкие. Я закрыл уши руками, но голоса от этого не ставали тише. Никита всё больше удалялся от меня, приближаясь к тому человеку. Среди голосов я отчётливо слышал один единственный, который звал: «Сюда, иди сюда.» Когда я ускорил шаг и уже догонял мальчика, мне в нос ударил жуткий запах застарелой крови, как на скотобойне. От этого мне почему-то захотелось закричать. Никита уже подошёл к мужчине и тот положил ему руку на плечо, не глядя на меня, начал склоняться к нему. Я набрал воздуха и хотел было крикнуть тому, чтобы он отпустил парня, но вместо слов из моей груди вырвалось рычание. Я увидел, как склонившийся к Никите мужчина резко выпрямился и посмотрел на меня. Я интуитивно бросился в его сторону и, подбежав достаточно близко, понял, что кровью смердело от него.
Тогда я впервые обратился и встретился с вампиром, и тот выделявшийся среди других голос в моей голове был зовом, которому не смог противиться четырехлетний ребенок.
Я очнулся на окраине города под утро, подо мной лежало растерзанное тело вампира. На том же месте меня и нашел «Щит». Двое людей в чёрных длинных пальто посадили меня в машину и отвезли во временный штаб. Я находился в состоянии шока и сначала ничего не понимал, но потом, придя в себя, мне объяснили, что произошло и кто я теперь. Поначалу меня считали обыкновенным оборотнем, как и я себя. Я не говорил им о голосах, не покидающих мою голову и после того, как разобрался сам, в чём же дело, открыл в себе и другие способности, которые мне предстояло научиться контролировать. С ребёнком Степана всё было в порядке, кстати. Он побежал домой, когда его начал искать отец, панику поднять не успели – утром с ними поработали сотрудники «Щита».
Как ты поняла, первым ко мне пришло умение чтения мыслей.
Меня сразу же заметили и повысили. Некоторое время я находился под опекой очень сильного мага. В нём были силы светлой и тёмной стороны, и ему было больше двухсот лет на тот момент. Его звали Жак. Он научил меня всему, что знал сам. Жак был мне, как отец.
Я был первый маг-перевертыш в «Щите», поэтому знали меня практически все, и я находился под постоянным наблюдением.
Жак познакомил меня с Мартой. Она сразу же приняла меня, как родного.
После того, как Марта показала Жаку моё будущее, он ни на шаг от меня не отходил. Я и сам не знаю, что он там увидел… У Марты стёрли воспоминание о видении, мой наставник же блокировал доступ к нему в его мыслях.
В «Щите» я получил надлежащее полноценное образование и, естественно, прошёл полные курсы для службы.
Спустя некоторое время, я получил своё первое задание, совместное с Жаком. Нужно было ехать во Францию и уничтожить шайку бесчинствующих вампиров, при этом сокрыть все следы, уничтожить улики, стереть память свидетелям – полная чистка. Но всё оказалось не так просто. Тогда я впервые столкнулся с Игнатом. Он находился под покровительством тёмных сил, которые встали на его защиту. Наших с Жаком усилий не хватило, чтобы подавить их полностью. Ситуация осложнилась в самый последний момент, когда тёмные силы решили нанести решающий удар…
Жак был убит тогда. Буквально с последним вздохом он передал мне всю свою силу. Я один довел дело до конца, уничтожив всех оставшихся вампиров и всё, касающееся этого задания. Игнат бежал, как крыса с корабля. Он скрывался до этих пор.
Тогда я думал, что не выживу. У меня не было поддержки, кроме Марты, когда мне приходилось бороться с желанием собственной мести, со своей животной сущностью и новой, обретенной силой, которая сжигала меня изнутри. Я был словно бомба с запущенным часовым механизмом. В «Щите» решили запретить мне пользоваться своей силой в течение нескольких лет, пока я полностью не реабилитируюсь. Когда я смог контролировать новые способности, меня вновь допустили до службы. Но оставалось ещё много работы над самоконтролем. Марта помогла мне справиться с этим и спустя почти девяносто лет я могу с уверенностью говорить о своей победе в этой борьбе с самим собой.
Феликс замолчал. Я сидела, не двигаясь, моё сердце разрывалось, и если бы я была впечатлительнее, то наверняка расплакалась бы. Мне было жаль его, искренне жаль и в то же время, я его немного боялась – я понимала, насколько он взрослее и сильнее, и почему именно он приехал за мной и Ирой, что кроется за этими глубокими глазами, сколько всего пережито…
Мои переживания не стоили и толики того, что пережил Феликс, мой Феликс… И Ира с Глебом – у всех них были тяжелые судьбы, у каждого своя история, полная тайн и страданий. Я злилась на себя за свою эгоистичность. Шок – вот моё состояние в этот момент. Феликс смотрел в сторону:
– Но теперь в моей жизни появилась новая глава, новый уровень. Самое главное, в ней появился смысл, а ни постоянная цель борьбы.
– Прости… – Шепнула я, пытаясь прогнать комок в горле.
Феликс посмотрел на меня сначала всё с той же задумчивостью, но потом немного обеспокоено:
– За что простить? – Он придвинулся ко мне и подал стакан с водой.
Я взяла стакан, не отводя глаз от Феликса, не на шутку обеспокоившегося, поставила его обратно на столик. Я чувствовала, что мои нервы уже не выдерживают, и я держалась изо всех сил, чтобы не показать своих глупых слез. Мне хотелось просто расплакаться, выпустить всё, что накипело за это время, всё, что терзало меня.
– Рита! – окликнул меня Феликс, но я была не в состоянии даже ответить ему. Я поднесла к своим губам палец, призывая Феликса помолчать и подождать немного.
– Дай мне несколько секунд… – Проговорила я.
Мне было неловко сейчас. Обычно, в такие моменты я просто утыкалась носом в подушку и ревела наедине с собой, пока со слезами не выйдет всё, что наболело. Но мне ни в коем случае нельзя было делать этого при Феликсе.
– Рита, я напугал тебя?
– Нет, Феликс, дело не в тебе, просто… – Мне, наконец, удалось прогнать комок в горле, – просто я вела себя так эгоистично всё время… Мне так стыдно, что я могла причинить тебе боль своим поведением и, – я неуверенно заглянула ему в глаза, – ты простишь меня?
Феликс обнял меня и прижал к себе:
– Непростительно то, как ты попусту коришь себя. Мне причиняет боль то, как над тобой истязается Игнат, а в остальном я счастлив. Да и вообще, сложившаяся ситуация оказывает давление на тебя.
Я положила голову ему на грудь и прижалась плотнее, закрыв глаза.
Сидеть бы с ним так всегда и не беспокоиться о предстоящем. Феликс начал тихонько меня укачивать, не ослабляя объятий. Как назло, у меня начали тяжелеть веки. Сквозь постепенно накатывающий дурман я услышала голос Феликса:
– Тебе нужно поспать, мы вылетаем завтра очень рано.
– Уже завтра. Слишком быстро… – Я чуть отстранилась, чтобы можно было посмотреть ему в глаза: они были светлыми, как красный бархат, коричневого цвета практически не осталось. Иссиня чёрные волосы прядями падали на лоб. Я высвободила руку и подняла её к лицу Феликса, убрала волосы с его лба:
– Твои глаза, – шепнула я. Меня поражал их цвет и то, как они его меняют в зависимости от настроения. Я уж не говорю о взгляде.
– Они стали такими после того, как Жак передал мне свою силу, – ответил Феликс.
Я, не отнимая руки, продолжила её путь ото лба к щеке. Интересно, его губы и впрямь такие горячие, какими показались мне, когда он впервые коснулся ими моей руки? От щеки я повела кончики пальцев к его губам. Феликс закрыл глаза, пока я отчерчивала их контур. Действительно, горячие.
Когда я впервые увидела Феликса и начала узнавать о нём всё больше и больше в общении, мне и в голову не могло прийти, что я буду сидеть вот так с ним, свободно касаться его лица, тонуть в его объятьях. Да, он прав, наша симпатия постоянно растёт и открывает для нас нечто новое…
Он посмотрел на меня. Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я потянулась к нему. Феликс склонился и уже было поцеловал меня, как в дверь постучали. Я приложила ладонь к его груди: его сердце билось почти столь же часто, как и моё.