Как мне тогда казалось, я уже довольно долго блуждала по катакомбам московского метрополитена с тяжелейшим чемоданом, который благодаря работникам аэропорта был лишен своих колес. Ко всему прочему в руках у меня была сумка, набитая различными сувенирами, которые я непременно люблю покупать в своих путешествиях, а затем всех ими одаривать. В этот раз я остановила свой выбор на стаканчиках армуду и лампах-светильниках, которые так популярны в Турции. На плече висел рюкзак с личными вещами, которые могли мне пригодиться в пути. Естественно все это отягощало мое и так незавидное положение. Мой бег уже больше походил на шаг хромающей лошади, которая к тому же тащит позади себя неисправную телегу, то и дело норовящую сбить ее с «ног».
Перед каждым очередным спуском и подъемом я все дольше стояла, морально готовя себя к очередному испытанию. Да еще моя попутчица, с которой мы возвращались из прекраснейшего и уже такого далекого Стамбула, временами видимо забывала, что она не одна. Ее чемодан легко и безмятежно катился в нужном ей направлении, в отличие от моего, жутко скрипящего и царапающего потертую поверхность плит, по которым каждый день проносятся миллионы людей, спешащих куда-то по своим суетным делам. Я все время переживала, что мягкое пузико моего синего и такого мило чемоданчика, соприкасавшееся с жесткой поверхностью пола, в один прекрасный миг не выдержит и лопнет и извергнет все свое содержимое, которое станет достоянием общественности. Тогда меня мало волновало то, что все увидят его содержимое. Мне больше тревожила маячащая впереди перспектива возникновение новой проблемы на пути к цели. Что подобная ситуация сократит итак неумолимо тающее время до критических отметок. Но благо мой милый друг пощадил меня и не создал дополнительных неудобство. Хотя он упирался и никак не хотел подчиняться моей воле, указывая на то, что за десять лет путешествий он порядком устал и ему хочется немного отдохнуть и уже никуда более не спешить. Мне же приходилось настаивать и чуть ли не упрашивать его, чтобы он, служивший верой и правдой столько лет, не подвел меня и в это, последнее для него путешествие. Было немного грустно от того, что в конце этого пути нам все же придется расстаться с ним навсегда. Может поэтому, почувствовав финал своего жизненного пути, он и не хотел мне помогать, зная, что наши пути разошлись. А попутчица все терялась где-то вдали среди толпы людей снующих то здесь, то там, и мне приходилось ускорять свой шаг, чтобы окончательно не потерять ее из вида. В душе я проклиная все на свете и, прежде всего, ее за природную эгоистичность и отсутствие чуткости и понимая чужих проблем. При этом называет себя психологом, который призван помогать людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. В тот момент ей было важно самой успеть на поезд, а как сложится дела у меня, ее явно не интересовали. Хотя я часто встречаю на своем пути психологов, которые таковыми являются только на бумаге, а по факту остаются такими же склочными и неуравновешенными людями. Ведь человек может обладать даже высокими теоретическими знаниями, но забывать применять их на практике в обыденной, а не профессиональной жизни. Мы можем учить других, как поступать правильно, ориентируясь на собственный, не всегда позитивный опыт, а сами можем поступать диаметрально противоположным образом, даже не замечая этого. Вот такие парадоксы случаются в нашей жизни.