– Все под контролем! Я тебе меньше сделаю! Ты же меньше меня, да и в целом тут немного, а учитывая наш толер после после последних тусовок….Хз вставит ли как должно? – сказал он, смотря на пузырьки воздуха, поднимающиеся к горловине прозрачного шприца.

– Давай руку и пережми выше. Она задрала рукав левой руки, а правой кистью сжала бицепс.

– Сжимай и разжимай кулак, – приказал Макс. Она послушно выполнила его указание, взгляд устремленный на приближающуюся к ее тонким венам иглу.

– Ай! – взвизгнула она, когда игла пронзила, почти прозрачную кожу.

– Тссс…Тихо… Всё в порядке… – выдыхая содержимое легких на место соприкасания смерти и жизни, прошипел парень, вводя раствор. – Все ложись.

Она опрокинулась спиной на кровать, начала стонать, на ее лице начала вырисовываться странная улыбка, ноги начали чуток подниматься, она начала слегка стонать, зажимая на сгибе руки пальцем, чуть давшую кровь дырочку.. Макс наблюдал за ней, улыбка на его лице увеличивалась вместе с её удовольствием. Понаблюдав за ней пару минут, сел рядом, одной рукой снял свою цепочку с крестиком висевшую на шеи, просунул в нее левую руку, закатал рукав, схватил зубами кончик болтающегося серебряного изделия, передавшим ему бицепс левой руки и по такой же схеме ввел себе все до конца и рухнул с ней рядом. Сначала застонал, но вдруг начал дергаться, задрал ноги, шприц болтался воткнутым в руку, сочилась кровь, он пытался что-то хрипеть, дергался, касался своей подруги, но она не открывая глаза, стонала еще сильнее, думая что это любовные прикосновения. Он забился в судорогах, каких-то не амплитудных, а точечно резких, вдруг хриплый протяжный выдох, и его конечности рухнули: руки на кровать, а ноги на уютный ковролин, носки в дорогих кроссовках смотрели в разные стороны. Молодой мальчишка остался бездыханно лежать, чуть касаясь остывающей рукой бедра, своей стонущей от удовольствия спутницы.

– Ааа… о боже, это было, пиздец, как круто! – проморгавшись, поднимая свое тело, стонущим голосом сказала девочка. Одновременно заново принимая свое местонахождение и себя другую, бросила взгляд на Максима.

– Максик, ты как?– настороженно спросила она, толкнув его руку тем же бедром, увидев торчащий в покрытой кровоподтеками руке шприц.

– Максик …Нууу…Ты …Че? – с нагнетающим звоном и дрожью наполненной недоверием повторяла девушка, обернувшись к нему в пол оборота и двумя руками пыталась растолкать его.

– Вставай!! Хорош уже!! – яростней продолжала она и трепала его тело все сильней и сильней…

– Блядь ! Заебал! Не смешно! Макс! Максим! – она уже вознесла себя к его телу и подогнув ноги под себя начала как лодку раскачивать, трясти его с бока на бок. Какое-то безумство охватило ее, она видела его синеющие открытые губы, но пустые глаза. Заметила как из его бордовой вены выскочил шприц со сгустками крови и упал на пол, как его конечности с опозданием повторяли движения его бездыханного тела. Девушка продолжала его трясти, увиденное не хотелось приниматься, во взоре вверх и глазах у которых не было возможности плакать от обезвоживания, я заметил ужас. Еще попытка заплакать, открылся рот и сухие потрескавшиеся губы издали какой-то хрип с обращением в пустые стены. Она остановилась, замерла. Ее руки остались на остывающем теле. Смотрела в одну точку, будто хотела сквозь стену что-то увидеть, что подскажет ей что этого не существует и это не с ней. Рот был открыт, но дышала она носом с которого стекала какая-то жидкость и свисала с передней губе.

Она продолжала так сидеть и смотреть в пустоту, а пакеты так и лежали не распакованы и пестрили красками, но ценники всеми желанных и известных брендов не были привлекательны.