Гоц сидел в углу комнаты, и горящими глазами всматривался в металл в его руках. Это был аламнит, один из самых редких и крепких металлов, а значит и дорогих. Его глаза наполнялись огнем, а после затухали, тонувши во мраке.
– Гоц! – потрепав бойца за плечо, проговаривал командир.
Тот обернулся и кинул на него пустой взгляд, в его когда-то обычных зелёных глазах виделась бескрайняя тьма с маленькой горящей точкой в конце пути. Аббелард выбил у него из рук металл, и, казалось, Гоц вернулся к своему нормальному состоянию.
– Извините командир, сложно было устоять перед очарованием металла. Если подумать, что можно за него купить, то рассудок словно уходит в волшебный мир… – отряхнувшись головой, неловко отвечал он. – Что-то странное со мной произошло.
– Разведите костёр из тех дров что остались.
Отряд был максимально напряжён, все приготовили оружия и стоя под единственным источником света, керосиновой лампой, всматривались в пустые, пыльные оконные рамы за которыми виднелись клубы непроходимо мрачного тумана в которых слышались звонкие завывания ветра или, это был вовсе не ветер…
– Что это за диковинность? – обращался командир к следопыту, не отрывая взгляда от мрака за окном.
– Ты что не слышал легенды КасерРайга? – проговаривал тот, также наблюдая тьму окружающую дом. – О людях, которых поглотила алчность и которые ради своего безмерного благополучия начали проливать реки крови. Забавно то, что, когда кто-то набирал достаточно металлов чтобы прожить свою жизнь, не зная горя, он не останавливался на этом и продолжал собирать драгоценные металлы до тех пор, пока не умирал. – Он прервался, звуки вокруг них учащались, а костёр все не разгорался из-за усиливающегося ветра. Там, во тьме начали капать капли дождя, хлюпая о влажную почву и смешиваясь со звуками воздуха, они издавали мерзкое журчание распотрошенного человеческого утроба.
– Костёр не разводится, – волнуясь, говорил Гоц.
– Ммм… Лампа долго не протянет, – скрипя зубами, говорил мастер. – Адлар, вставай, – подымая его за воротник накидки, рычал он, – возьми оружие и готовься.
Адлар нехотя поднялся, взял оружие, и здравый смысл к нему вернулся, сила оружия предает уверенности людям. Он поборол свой страх, но не до конца. Тонкая струйка пламени в лампе угасала, все стояли не двигаясь, а снаружи раздавали разные мерзкие звуки и дул сильный ветер. Следопыт контролировал дверь, мастер окно не далеко от двери, Адлар и Анкаль оставшиеся проходы в другие комнаты и одно окно. Свет светил совсем слабо, уменьшаясь каждую секунду. Лампа погасла, тьма поглотила их, раздался вопль, и огромная кривая лапа, появившаяся из мрака, потащил следопыта, который неистово кричал, стреляя из всего, что у него было. Все стрельнули, но даже огонь, из стволов мушкетов, не развеял мрака, под вопли вокруг, мастер Аббелард оголил Разящий Горизонт, спустя секунду тот засверкал ярким, синим пламенем, развевая мрак вокруг. Адлар и Анкаль были живы, а от следопыта остался лишь кровавый след и, возможно, его тело, лежащее где-то там, средь тьмы тумана и холодного ветра. «Где Гоц?» – подумал Аббелард, как вдруг из живота Анкаль вылезло длинное лезвие, окропив пол алой краской крови. Анкаль упал на колени, заливаясь кровью, а за его телом находился Гоц, в руках которого был длинны, кровавый меч. Его глаза словно полностью покрыли зрачки, словно они канули в бесконечную тьму человеческих желаний, а его бледное лицо искривила судорожная улыбка, он направился на Адлара, тот стоял, пытаясь перезарядить мушкет, его руки неистово тряслись, и он не мог запихнуть пулю в мушкет. Алое лезвие Гоца спускалось на голову Адлара, но мастер, освещая комнату, остановил его и ответным выпадом отрубил Гоцу руку, а после ударом ноги выбил его в густой мрак за окном. Напряжение достигало апогея.
Раздался вопль, длинная серая лапа ухватила Аббеларда за ногу и утащила во тьму, его меч потух, тьма поглотила все, а Адлар потерял сознание. Спустя некоторое время он открыл глаза. «Сон?» – подумал он; оглянулся, но некого не было. Он был один в этом ветхом доме лёжа на пыли возле камина. Через окна и щели в стенах просачивался тусклый, алый свет, который позволял видеть молодому охотнику окружение. Туман развеялся, а ветер слегка утих, лишь гниющие болота и мертвые деревья, которые вернулись к своему могильному молчанию, остались на месте, как и должно было быть.
Он вышел из дома и ступил на болотистую землю, сразу же по колени, уйдя в густую, омерзительную трясину от которой смердело чем-то знакомо мертвым. Пустынные дали болот заливались редким алым цветом. Вокруг себя Адлар не видел ничего, кроме болот, деревьев и алой луны на чистом, черном небе. Оголив меч и взяв мушкет в другую руку, он пошел, страх снова возвращался и, чтобы забыть про него он просто пошел, не зная куда.
Спустя полчаса ходьбы, тьма вновь начала сгущаться, виднелись только контуры окружения. Он шагал, не останавливаясь местами углубляясь в трясину по пояс. И вдруг он увидел силуэт кульгающего человека в подранном, расстегнутом плаще, но тот уже не был похож на человека. Это был Анкаль, его голова была расколота на две части, а в груди была дыра, из которой сочилась кровь, омыв его стальной, серебристый нагрудник и эмблему ордена, яркой, алой кровью. Он шагал на Адлара, а по его правую руку шагал Вензэль без своей голову. Паника снова охватила сердце Адлара, но он был один и надеется на что-то не было смысла. Он сжал меч в руке, и пошел к ним на встречу, медленно перебирая ногами по густой болотистой жиже.