Девочка смеялась с тем же энтузиазмом, с которым четверть минуты назад плакала. Слёзное покрывало было сброшено, но мне пришло в голову окончательно усыпить бдительность моей жертвы, а потому, при следующей попытке встать, я упал уже нарочно. Смех ребёнка перешёл в самозабвенный хохот!
Вот он уголок вожделенного покрывала! Мои пальцы уже ощущают его влажную поверхность. Ещё немного…
– Что здесь происходит?
Голос каркнул над ухом, наверное, в том же тембре и с той же интонацией, с которой когда-то в суде инквизиции кричали – «Признайся, ведьма!»
– Катька! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не подходила к пьяным?!
Вопиющая ложь, обращённая к собственному ребёнку. Двойная ложь! Во-первых, Катька, как, оказывается, звали маленькую плаксу, ни к каким пьяным, равно, как и к трезвым, не подходила. Она стояла на том же самом месте, где её оставила мамаша, которой, похоже, по природе неведомо было чувство справедливости. (Вы не представляете насколько это на самом деле редкое свойство среди такой категории женщин.)
Во-вторых, обвинение в том, что я пьян было совершенно абсурдным. Видимо дама, неправильно определила мой возраст, руководствуясь лишь одним ошибочным выводом – лежит на земле, значит пьяный. То, что я потерпел фиаско при попытке встать на ноги, только утвердило её в этом мнении.
Секунду назад заливисто хохотавшая Катька, при виде матери нахмурилась, как туча, видимо не ожидая ничего хорошего. Я в тот момент уже пришёл в себя, вскочил на ноги и сделал попытку объясниться, но катькина матушка выпучила глаза, оттеснила меня своим грузным дебелым телом подальше от ребёнка и рявкнула:
– Я сейчас милицию вызову!
После этого она схватила Катьку за руку и потащила прочь с детской площадки. Внезапно девочка оказала сопротивление! Ей хотелось остаться и ещё посмотреть на этого «пьяного» дяденьку, который так смешно падает.
Расправа была короткой – сильный, хлёсткий шлепок по мягкому месту, от звука которого у меня ёкнуло сердце. Девочка запрокинула лицо кверху, закатила глаза, раскрыла рот сковородником и пару секунд молчала…
Я разжал пальцы. Покрывало детских слёз накрыло бедную Катьку, и её рёв заполнил тихий дворик между двумя пятиэтажками, где кроме нас никого не было.
По-видимому, матери доставляло удовольствие причинять боль своему ребёнку, потому что сразу после этого она так дёрнула девчонку за руку, что сбила её с ног и некоторое время тащила за собой волоком. Пройдя так несколько шагов, разъярённая фурия поставила девочку на ноги, «успокоила» ещё одним шлепком и поволокла в подъезд с таким видом, словно собиралась там же её сожрать!