«Тот, кто это сделал, был наверняка очень зол. Чтобы так сильно пробить полотно, да еще и сделать такие длинные разрезы… Тут явно нужны были крупный нож и много сил».
Инспектор обратила внимание на то, что стол в комнате был покрыт толстым слоем пыли, что наверняка указывало на то, что ее коллеги полицейские тут ничего не осматривали. Элизабет решила открыть ящики стола и проверить их содержимое самостоятельно. Мгновение спустя она обнаружила там несколько длинных использованных свечей, пару больших деревянных крестов и много льняных веревок.
«Черт возьми, а это все для чего?» – Элизабет слегка отшатнулась назад. Она еще раз оглядела кабинет. «Судя по слою пыли на поверхностях, сюда не заходили как минимум год, а скорее всего дольше». Все, что лежало в ящиках стола было таким же пыльным и грязным. «Значит, это все тоже здесь очень давно. Чем они тут занимались?» – недоумевала она. В ее воображении возникли картины таинственных ритуалов, во время которых люди в мантиях ходят по кругу вокруг алтаря и читают заклинания. «Бред какой-то! Сейчас это все не имеет никакого смысла», – подумала Элизабет и поспешила убрать найденное туда, где нашла.
По дороге обратно к дому Артура инспектор Смит размышляла о том, как на одну семью могло в одночасье свалиться столько страшных несчастий. Она вспомнила все то, что узнала за последние сутки, и осознала, что вся эта история повлияла не только на судьбу ее семьи, но и, возможно, в некотором роде и на нее саму. «Если бы не тот пожар в доме Лордонов, мама не осталась бы без работы». Элизабет только сейчас поняла причину, по которой ее мама, миссис Смит, с тех пор решила стать просто домохозяйкой. «После таких ужасов вряд ли захочешь работать в чужих домах». Она вспомнила себя пятнадцатилетней девочкой, не понимающей, почему мама вдруг стала каждый день оставаться с ней дома. Родители были в растерянности и не могли толком ничего объяснить. Но как теперь было странно возвращаться после школы домой и, открыв дверь, входить не в пустой холодный дом, а видеть перед собой на пороге улыбающееся родное лицо. Теперь Лиз не приходилось готовить себе обед и ужин в тишине и одиночестве. Кухня за короткое время просто преобразилась: в ней постоянно витали запахи свежей выпечки, там поддерживалось тепло из-за без конца включаемой духовки, а на столе лежало что-то вкусное. Теперь после тяжелого дня она всегда могла выговориться, рассказать о своих проблемах и переживаниях, ведь наконец у мамы появилось достаточно времени, чтобы выслушать ее и просто поговорить по душам. Девочка чувствовала, что у нее будто бы появилось больше сил, но не от уменьшенного количества домашних обязанностей, а от того, что дома она стала отдыхать душой. Эта перемена несомненно радовала ее, так как раньше ни мама, ни папа не проводили с ней столько времени.
Остаток этого дня полицейские провели на своих позициях, занимаясь слежкой. Если у Томаса все было спокойно и скучно (и скорее всего он пару раз заснул), то у Элизабет были моменты поинтереснее. Ей даже пришлось спрятаться в машине, когда Эмилия прошла всего в нескольких метрах от нее. Инспектор последовала за ней, стараясь оставаться незамеченной, и мисс Лордон привела ее в неожиданное место – приют, в котором, как помнила мисс Смит из материалов дела, некогда жил покойный Арчибальд. Примерно через пару часов ожидания она увидела, как Эмилия появилась на пороге, за ней закрылась дверь, и та медленно побрела в сторону дома. «На ней лица нет вовсе» – подумала инспектор. Ей было жалко девушку: внезапный ливень настиг Эмилию на полпути, и она за считанные минуты вымокла до нитки. Машина Элизабет медленно кралась за девушкой, но та ничего не замечала вокруг: она смотрела лишь себе под ноги и, кажется, была где-то слишком далеко в своих мыслях.
Элизабет и Томас договорились встретиться завтра поздно вечером в полицейском участке, чтобы обменяться новостями, но им пришлось увидеть друг друга на несколько часов раньше назначенного времени. Дело было в том, что на следующий день Кристофер отправился с визитом в дом Артура, и сержанту Тернеру пришлось быстро пересесть в машину Элизабет, дабы два автомобиля, на которые, к слову, уже обратили внимание жильцы соседних домов, не вызывали подозрений.
– Значит, они общаются! Как думаешь, что обсуждают? – спросил Томас, захлопнув за собой дверь.
Элизабет не сводила глаз с окон дома Лордонов.
– Не знаю, но я почти уверена, что эти трое заодно. Вот только вопрос: за что? С учетом вчерашнего, я теперь почти не сомневаюсь в том, что мисс Лордон и мистер Шарп явно самостоятельно занимаются расследованием.
– Мы знаем, что Эмилия наверняка что-то не договаривает. Покрывает?
– У меня пока в голове единственная догадка: деньги. Ей нужно было наследство брата. А там…
– А что вчера было в доме? Рассказывай! – глаза Томаса вдруг засияли от любопытства.
– Я даже не знаю, с чего начать, – тяжело вздохнула Элизабет. – В целом ничего нового. Но эпизод с портретом я все-таки нахожу подозрительным. Там даже стена прорезана насквозь чем-то очень острым. А в комнате, где сейчас находится портрет, я нашла свечи, кресты, веревки и еще бог знает что…
– Лиззи, пригнись!
На противоположной стороне дороги Томас заметил миссис Хабард, которая несла две тяжелые сетчатые сумки с продуктами. Поравнявшись с калиткой у дома Лордонов, она внезапно остановилась и уставилась прямо на их машину.
– Черт! Заметила? – прошептал сержант.
– Думаю да, но она не знает, что мы из полиции. Как не вовремя она явилась! – ответила с искренним сожалением Элизабет, аккуратно поднимая голову.
Полицейские не рискнули больше задерживаться и вскоре вернулись в участок. Заварив очередную порцию кофе на общей кухне, инспектор направилась к рабочему столу, который выглядел явно самым загруженным среди всех остальных. Элизабет положила свою сумку на свободный стул и буквально упала на небольшой старый диванчик, стоящий рядом у стены. Там ее радостно встретил напарник, до этого уткнувшийся в свои записи.
– Сегодня утром я успел кое-что сделать.
– И? – инспектор Смит затянула потуже хвост на голове и закрыла от усталости глаза.
– Когда я ходил позавчера к мистеру О’Коннору, он просил меня привезти ему два дела, – Томас немного понизил голос. – Конечно, я краем глаза видел содержимое. Одно из них было решено возобновить буквально на днях. Знаешь, что там?
– Тернер, не томи!
– Квалифицировано как самоубийство. Отравление. По описанию все точно так же как у мистера Дрейвика и мистера Лордона. Яд под вопросом, но очень похож на наш.
– Это ты так «краем глаза» увидел?
– Ох, ну хорошо! Я вчера все время думал об этом, совпадение это или нет. В итоге пока тебя не было я позвонил О’Коннору, он подтвердил все.
– Подробности?
Томас открыл свой маленький блокнот и начал второпях искать там записанную информацию.
– Эрик Тэйт, двадцать девять лет. Из богатой семьи, у них дом в километрах тридцати отсюда. К слову, это его родители потребовали возобновить дело после того, как прочитали в газетах про наши два последние случая.
– Когда это произошло?
– Два года назад. Тэйт достаточно давно не жил с родителями, но его нашли здесь в городе, он снимал номер в отеле на выходных. Утром в понедельник он должен был сдать комнату, но так и не появился. Позже днем горничная обнаружила его тело в номере, оно пролежало часов десять и больше. Судмедэксперты констатировали «быстрое наступление резкого трупного окоченения, свидетельствующее об отравлении стрихнином и другими ядами, вызывающими судороги». В крови был алкоголь, в номере кое-где были обнаружены засохшие капли…
– Красного вина?
– Да, Элизабет. Но больше ничего.
– И никаких подозреваемых?
– Вообще никого. Никто ничего не видел. Тогда в город съехалось много народу на праздник, все номера были заняты. Отель был как проходной двор. Родственники сказали, что тот уехал в город просто развлечься. Вроде у него тут были знакомые. Никаких подозрений та поездка не вызвала. И тут внезапно самоубийство. Конечно, они не поверили. Но следствие ничего вразумительного не дало.
– И тут у нас случаются почти два убийства подряд.
– Я боюсь, что это…
– Серийник? – у Элизабет от этой ужасной мысли пробежал холодок по спине.
– О’Коннор в сомнениях. Инспектор сказал, что может дать нам ознакомиться, но лишь при условии, что пока ничего не скажем шефу. Потом решать будем. Было бы здорово, если к нам подключится коллега.
– Хорошо, думаю, нам следует изучить дело самим. Вдруг найдем параллели. Ох, не нравится мне все это, – обреченно сказала мисс Смит с горечью в голосе.
Томас отложил свои записи и взглянул на ту самую таблицу, над которой недавно трудился.
– Кстати, а что вчера сказала твоя мама? По поводу пожара у Лордонов.
– Ах да, Джеймс Лордон подкупил ее, чтоб она не сказала что-нибудь лишнее полиции. Фактически он ей угрожал.
– А она могла что-то сообщить? – сержант вытаращил глаза.
– Мама говорит, что Джеймс появился у дома в разгар пожара словно из ниоткуда. Никто не видел, как он приехал. И непонятно, ждали ли его приезда. Потом она видела у него на шее кровь. Да еще и его жена вела себя предельно странно. В общем, там было, к чему подкопаться.
– Вот дела! О’Коннор будет в шоке!
– Не смей говорить, Тернер! Я тебе по секрету сказала. Мама до сих пор переживает, хотя тех уже нет в живых. Оставим это все и сосредоточимся на наших делах.
– Ладно-ладно, я понял.
– Давай поедим и отправимся к О’Коннору. Я не вижу смысла это оттягивать. Жалко, что нам пришлось уехать сегодня. Думаю, придется завтра доложить обо всем шефу.
– Да, нам явно нужна еще одна машина.
Через пятнадцать минут Элизабет и Томас столкнулись у выхода из участка с молодым коллегой, сержантом Уильямсом. Он что-то бурчал себе под нос и с большой неохотой натягивал куртку, готовясь выйти на улицу, где опять расходился сильный дождь.
– Фил, не подбросишь нас? Тут рядом, две минуты.
– Извини, брат, мне срочно надо на вызов съездить.
– И что у тебя такого?
– Да ерунда на самом деле, только что позвонили. Женщина упала с лестницы. Наверное, несчастный случай, поеду проверю. У нас тоже работа есть, не вы одни тут в запаре.
Глава 11
Каблучки женских сапог звонко стучали по влажному асфальту. Утренний туман, окутавший городок, постепенно начал рассеиваться, и вот впереди за строем хвойных деревьев уже показались две башенки дома Лордонов. Единственный человек, на котором держалось все его хозяйство – миссис Хабард – боялась опоздать на работу, ее шеф в свои юношеские годы отличался педантичностью и особой любовью к порядку. Войдя в дом, она, к своему удивлению, не застала Артура Шарпа, обычно в это время уже читающего газету за чашкой чая в своем кресле. Но в этот день она чуть ли не впервые за все время работы в этом доме увидела, что хозяин еще не успел забрать газету, оставленную на газоне у ворот, а потому ей пришлось сделать это самой. Повесив пальто на вешалку и оставив зонтик в прихожей, седовласая женщина заглянула в библиотеку: там действительно никого не было. Она прошла вглубь комнаты, вынула из сумки газету, страницы которой уже успели впитать немного росы, и положила ее на большой рабочий стол на самое видное место.
«Что-то здесь не так», – подумалось ей. Взгляд задержался на красивой круглой пепельнице, стоящей в углу стола. Каждые две недели домработница бережно смахивала с нее пыль. Вещь была достаточно старая, и, по мнению миссис Хабард, несмотря на свое скверное прямое назначение, изделие являлось почти что предметом искусства: сделанное из керамики песочного цвета, оно представляло собой арену для боя быков. На трибуне с ровной спиной и гордо поднятой головой сидел непропорционально большой мальчик-тореадор в черной треугольной шляпе и золотом костюме с голубыми камнями, а на его коленке лежала алая ткань, которая ниспадала в центр амфитеатра. Мало того, что статуэтка покинула свой шкафчик, где хранилась всегда, так, к ужасу домохозяйки, ее еще и осквернили самым поганым образом: внутри лежал пепел и несколько коричневых сигаретных окурков. «Боже правый, омерзительно!» – воскликнула она про себя, не поверив своим глазам.
Оглядев комнату, миссис Хабард заметила еще кое-что. В комнате царил привычный беспорядок, состоящий в основном из разбросанных повсюду книг и бумаг, но теперь в глаза бросилось еще и то, что пластинки для винилового проигрывателя также лежали не на своем месте, а крышка самого аппарата была открыта. Рядом на журнальном столике, стоящем между двух кресел, стояли два бокала с недопитым красным вином.
«Что здесь вчера было?!» – пронеслось в голове у домработницы. Это совсем не походило на образ жизни семнадцатилетнего Артура. Не скрывая эмоций, она подошла к окну, открыла его настежь, а затем, намеренно громко стуча каблуками о темный деревянный пол, стремительно вышла из комнаты и поспешила приступить к своим рабочим обязанностям, к которым добавилось еще и устранение беспорядка в библиотеке.
Хозяин дома появился в холле не менее, чем через час. Услышав шаги этажом выше, миссис Хабард специально посмотрела на настенные часы, стрелки которых уже приблизились к десяти утра. Как только она увидела перед собой заспанное лицо юноши, домработница смерила его суровым осуждающим взглядом.
– Доброе… утро, сэр, – сказала она громко.
Артур вздрогнул так, будто кто-то резко провел ногтями по стеклу. Судя по серому цвету лица молодого человека, она поняла, что тому требуется вода, да побольше. Артур приветственно кивнул в ответ и медленно побрел в кухню (женщина могла поклясться, что он немного покачивался на заплетающихся ногах).
«Неужели, это девчонка? Смотри-ка, всего-то третий день здесь, а уже втягивает джентльмена в такие непристойности!» – продолжала она сетовать про себя, подметая пол.
С опозданием на несколько часов сидя в кушетке в гостиной напротив раскрытого настежь окна, Артур смотрел замутненным взглядом вдаль. К возмущению миссис Хабард, он до сих пор был одет в свой утренний халат. На столе по-прежнему лежала нетронутая газета, но, казалось, что сегодня новости не заботили молодого человека вовсе. Рядом на столике покоился один из книжных томов, в знакомой темно-красной обложке. Периодически юноша принимался за чтение, но как только у него вновь начинала кружиться голова, он тут же откладывал книгу, отпивал из стакана прохладную воду с долькой лимона, и пять минут сидел, не двигаясь, ожидая, что приступ пройдет. И в этот момент он клялся себе, что «такого как вчера уж точно больше не будет, никогда!» Он погрузился в свои мысли о прочитанном – об очередном отрывке из дневника Алисы Блэквуд:
25 марта
Вчера вечером случилось кое-что неприятное. Я сама не понимаю, как. Поздно вечером я гуляла по пляжу, вдруг начал накрапывать мелкий дождь, и я отправилась скорее домой. Сторожевой, должно быть, не знал, что я вышла, и запер нашу калитку, поэтому мне пришлось делать большой круг и возвращаться домой через деревню. Дождь быстро превратился в ливень, и домой пришлось бежать. Мне оставалось всего метров сто до ворот и тут я упала. Дорога, конечно, старая, но без ям, где можно было бы споткнуться.
В то мгновение, когда я оказалась на земле и не смогла встать, я осознала, что это было не просто случайное падение. Я оступилась не просто на дороге. Я споткнулась в жизни. Что-то пошло не так и не в ту сторону, но я не могу понять – что и как это произошло, в какой момент? Жизнь, которой я живу сейчас, кажется мне чужой. Все тело ныло, ладони горели, а колени будто вышибли, дышать было трудно, грудную клетку сдавило, словно в нее пришелся удар кулаком. Я лежала вот так плашмя еще пару минут. С огромным трудом поднявшись, добрела до небольшого магазинчика в нескольких метрах и села у его дверей на ступени. Оглядев мостовую, я так и не нашла камень или выступ, на который можно было бы свалить вину. Как же так? Как же я могла упасть на ровном месте?
Спустя минут двадцать я наконец добрела до дома. Еще на улице я разглядела силуэт в окне: Джеймс не спал. А сегодня утром последовал очевидный вопрос – где я так долго гуляла и почему не позаботилась о том, чтобы вернуться домой пораньше. Беда в том, что у меня ужасно болит правая стопа, и я едва могу ходить. Не хочу, чтобы Джеймс увидел меня хромую. Значит, обойдусь без прогулок в ближайшие дни. Но ничего, мне не привыкать сидеть дома взаперти.
Артур услышал, что кто-то спускается по лестнице. Его лицо приобрело озабоченное выражение. Он быстро убрал дневник в один из ящиков ближайшего шкафа. Едва он захлопнул дверцу, как в комнату вошла Эмилия, которая на ходу расправляла складки белой юбки. Длинные кудри были заколоты на затылке, несколько выбившихся непослушных прядей красиво обрамляли лицо с фарфоровой кожей. У нее был слегка «помятый» вид, она только что встала с постели, но в отличие от кузена была бодра и чувствовала себя прекрасно. Она посмотрела на него в упор своими большими карими глазами, нежно улыбнулась и заправила волосы за ушко.
– Привет! Сколько времени?
Артур отреагировал не сразу. Он вглядывался в лицо Эмилии, наблюдал за ее движениями и мимикой. Наконец он сделал глубокий вздох и через несколько секунд неуверенно произнес:
– Уже скоро обед… Почти двенадцать.
– Ничего себе! Я вчера, конечно, устала, но не настолько же. И легла спать вроде не поздно…
В этот момент мимо девушки прошла миссис Хабард (Эмилия почувствовала свирепый взгляд, обращенный к ней). Артур, увидев кувшин в руках домохозяйки, тут же за ним потянулся, подставил свой стакан для воды и начал жадно пить. Так, будто он вернулся из недельного похода по пустыне. Эмилия удивленно посмотрела на него.
– С тобой все в порядке, Артур? – спросила она, наморщив от удивления лоб.
Опустив стакан на столик, кузен облизнул сухие губы, надавил пальцами на веки и после небольшой паузы сказал:
– Лучше не бывает.
За спиной Эмилии зазвонил телефон. Она хотела было ответить, но Артур вскочил со своего места и молниеносно преодолел половину комнаты с возгласом:
– Постой! Это звонят мне!
Девушка отшатнулась в сторону с непонимающим взглядом. Миссис Хабард в свою очередь направилась на выход из комнаты. Ее лицо было в недоумении: она уже сомневалась в том, что гостья их дома была причиной неподобающего состояния молодого человека. Эмилия также с не менее озадаченным видом последовала за женщиной. Ей не терпелось позавтракать и наконец заняться делами. Пока она приводила себя в порядок в своей комнате, у нее в голове созрел план действий и ей не хотелось терять ни минуты, ни дня.
* * * * * * * * *
– Ты спятила? Ты не задумываешься о том, что это может быть опасно? – возмутился Артур, услышав слова кузины. Он косил траву за домом газонокосилкой (это был единственный вид физической активности, который его привлекал), а Эмилия незаметно подкралась к нему и решила завести разговор. Она предвидела его реакцию.
– Нет-нет, я недоговорила! Мы будем в людном месте. Локвуд собирает гостей, там будет большое мероприятие. Что может случиться?
– Кто такой этот Локвуд?
– Да так, один знакомый Арчи… Самый жуткий сноб и зануда в стране.
– Это Кристофер предложил тебе там встретиться?
– Да, нейтральное место. Странно с его стороны, он мог бы попросить прийти сюда…
– И у тебя это подозрений не вызывает? Ты же понимаешь, что у него что-то на уме, а ведешься с такой легкостью!
– При большом количестве людей, многие из которых знают нас в лицо, ничего не произойдет! Мы просто поговорим и все, – умоляюще твердила девушка.
Этот диалог происходил спустя три дня после того, как Артур наконец пришел в себя, поборов «болезнь». Он бесконечно злился оттого, что тогда почти целый день прошел насмарку, и теперь он стремился перевыполнить план по своим делам. Через несколько часов он ожидал посыльного из магазина с важной доставкой. Сегодня был важный день.
– Я не знаю этого Кристофера, но поверь мне, судя по его действиям, он не такой глупый как кажется, – продолжал Артур, вытирая рукой выступивший на лбу пот.
– Нет, он умный. Он был мне как брат… – оправдывалась девушка, смягчив тон голоса.
– Эмилия, вы больше не играете в игры. Сейчас все серьезно и опасно, особенно для тебя. Ты должна показать ему, кто ты, и что ты можешь сама себя защитить. Помни свое место, ты должна за кадык держать его, чтобы в случае чего сломать его к черту. Пусть поймет, что ты его сожрешь с потрохами, потому что это теперь твоя песочница. И песок твой, и все остальное тоже. Чтоб я слов про «брата» и «мы были хорошими друзьями» не слышал больше.
Девушка обомлела от этих слов и буквально приросла к тому месту, где стояла. После того, как Артур сложил свой инвентарь в коробку (впрочем, не обращая внимания на ее реакцию), она пришла в себя и ответила:
– Я буду предельно осторожна и быстро вернусь. Мне только надо заехать домой забрать приглашение из почтового ящика и переодеться. Оттуда как раз недалеко ехать.
Молодой человек недовольно закатил глаза.
– Еще и домой на место преступления она собралась… Поступай как знаешь, помни мои слова.
Девушка слегка улыбнулась и зашагала прочь в сторону входа в дом.
– Позвони на всякий случай из поместья, когда будешь выезжать, – крикнул Артур ей вслед. Эмилия обернулась и послушно кивнула.
На сегодня у нее также были большие планы. Во-первых, она собиралась встретиться с Кристофером. Впервые с того момента, как они расстались на пороге ее дома на следующий день после похорон Арчибальда. Вчера вечером мистер Дорнан позвонил в дом Артура и сам попросил Эмилию о встрече. Она пока не знала, что ему сказать и о чем спросить. Ей было лишь понятно, что с ним следовало быть действительно осторожной: история про то, что он раскапывает дело, касающееся исключительно ее семьи, не давала ей покоя и наводила на различные теории. Но от этого ситуация не прояснялась. Во-вторых, ей нужно было подготовиться к поездке, которую она уже запланировала на завтра. Ее путь лежал в городок в трех часах езды от дома Артура. Именно оттуда ее родители вернулись на руках с сыном и именно там она хотела попытаться найти родных Мэри Марч, матери настоящего Арчибальда Лордона. Надежда была небольшая, но попробовать стоило. Путешествие должно было занять, по ее примерным расчетам, несколько дней: за это время она надеялась отыскать эту семью и, возможно, убедить их рассказать хоть что-нибудь. До того, как Эмилия отправилась сообщить кузену о сегодняшнем вечере, она как раз закончила собирать вещи в дорогу.
Артур категорически не поддерживал идеи кузины. Он находил их рискованными, так как считал, что, пока дело об убийстве Эндрю не раскрыто и потенциальный убийца разгуливает на свободе, ей не стоило лишний раз покидать стены временного пристанища. По крайней мере, здесь было безопасно. Также он объяснял свою точку зрения тем, что вот-вот закончит свои дела (он небезосновательно был уверен, что как никогда близок к разгадке дела о пожаре в своем доме) и сможет помочь Эмилии.
Миссис Хабард все эти дни ходила по дому с еще более строгим «пасмурным» лицом, чем обычно. Она искренне полагала, что девчонка плохо влияет на ее хозяина, тот совсем мало спал и все дни напролет сидел, уткнувшись лицом в свои бумаги, позабыв о еде. Ей казалось, что кузены пытаются выиграть друг у друга какое-то соревнование, о котором никому не говорят. С другой стороны, присутствие Эмилии немного оживило обстановку в темном доме, где всегда стояла такая мертвенно-гробовая тишина, будто он сам до сих пор скорбел об умерших здесь. Несмотря на свою замкнутость, девушка была главным инициатором разговоров во время чаепитий и ужинов, а уютными осенними вечерами она пыталась что-то играть на пианино, которое стояло там же в библиотеке и обычно выступало в роли очередного стола. Артур сначала с трудом сдерживался, чтобы не подойти и не захлопнуть крышку, но потом ему начала нравится непосредственность кузины. И к его удивлению, ему стало приятно возвращаться домой, хотя прежде особых чувств к этому месту он не испытывал.
Через два часа после разговора с Артуром Эмилия вышла за ворота дома Лордонов и села в машину. Молодой человек услышал звук заведенного мотора снаружи и выглянул в окно – автомобиль девушки быстро скрылся из виду. Потом он проверил время: посыльный должен был вот-вот приехать. Юноша был в безумном волнении, он ужасно боялся, что его план не сработает, и он опять очутится в тупике. Пока кузина собирала чемодан для поездки, он тщательно готовился к целой операции, которую предстояло провести сегодня.
Его теория состояла в следующем: отца убили, и его тело спрятали где-то рядом здесь. На это указывало несколько вещей. Он почти не сомневался в том, что это сделал его же дядя – Джеймс Лордон. Возможно, по сговору с тетей Алисой, но слишком многое пока не сходилось. В дневниках (которые Артур все еще судорожно прятал от Эмилии) она путалась или сомневалась в своих воспоминаниях о том вечере, но клялась, что не устраивала поджог и уж тем более не знает, куда и как пропал Генри. К большому сожалению Артура, записи Алисы после пожара велись гораздо реже, они не были наполнены деталями, как прежде. Несколько раз она писала об одном и том же, будто забывала о том, что уже рассказывала про это. Тетя неоднократно утверждала, что видела, как ее муж вышел откуда-то из-за дома со стороны леса («у него был неопрятный вид, рубашка порвана…»), хотя он не говорил о том, что собирался приехать. Там же было подтверждение того, что говорила Артуру горничная миссис Смит: у Джеймса правда была на шее кровь, но Алиса ее заметила еще до того, как он предпринял попытку прорваться в горящий дом. И самое любопытное – в последствии он обвинял в поджоге именно свою жену. Якобы он даже ничего не сообщил полиции, чтобы прикрыть ее.
Артур полагал, что его отец выпрыгнул из окна во время пожара, предварительно его разбив. Вероятно, ставни были крепко закрыты и пришлось действовать быстро. Где-то внизу Генри поджидал Джеймс, и скорее всего у них завязалась драка, во время которой последний и получил удар в шею. Однако ему все-таки удалось либо прикончить брата, либо серьезно его ранить, и времени на то, чтобы избавиться от тела у него почти не было. Из этого следовало, что он спрятал его где-то совсем рядом…
Снова и снова прокручивая в голове данный сценарий, Артур расхаживал по библиотеке и нервно теребил свои черные волосы. На заднем дворе он уже приготовил целую коробку всего, что могло бы пригодиться. Он засучил рукава старой рубашки, подошел к окну и, скрестив руки на груди, уставился на калитку, гипнотизируя ее взглядом так, словно это могло приблизить момент прибытия посыльного. И действительно, тот не заставил себя ждать. Едва полноватый парень с крючковатым носом и в огромных очках постучал в ворота, как хозяин дома выбежал к нему навстречу. В кузове машины лежал, свернутый в несколько колец, толстый крепкий канат. Молодой человек понял, что дотащить его до заднего двора будет тяжело и ему пришлось ходить за садовой тележкой. Теперь все было готово. Артур предупредил миссис Хабард о том, что уйдет недалеко в лес может быть на пару-тройку часов. Женщина внимательно изучила его внешний вид с ног до головы: выглядел он так, будто собирался выполнять какую-то грязную работу. Не задавая лишних вопросов, она утвердительно кивнула и поспешила на громкий свист вскипевшего в этот миг чайника. На лужайке за домом Артур свалил все нужные вещи в телегу и повез ее по тропинке в сторону лесного массива.
Около десяти минут он мучился, пытаясь провезти свою ношу по неровной земле. Тут и там встречались корни деревьев, палки, кусты, ямки и камни. Но он не сдавался. Артур достал карту, которую нарисовал вчера, и сверился с ней – он шел в правильном направлении. Он поднял голову и посмотрел на небо: лучи солнца прорывались сквозь листья деревьев, но в лесу было прохладно и темно. Наконец он пришел в место, которое обнаружил пару дней назад. Кто-либо посторонний, оказавшийся здесь, никак не смог бы догадаться, что перед ним не просто плотные заросли кустов: они скрывали каменные стены колодца, которым не пользовались уже много лет.
Артур расчистил деревянную круглую крышу от листьев и веток, нашел железную рукоятку и начал медленно сдвигать. Как только щель немного открылась, из глубин колодца вырвалось жуткое зловоние. Некогда источник с чистой ключевой водой превратился в самое настоящее гнилое болото. Молодой человек даже пожалел о том, что не взял с собой прищепку для носа, хотя запах был такой смрадный и въедливый, что она вряд ли бы помогла. С трудом вытащив канат из телеги, он прочно обвязал один конец вокруг толстого дуба, стоящего рядом, а другой конец сбросил в колодец. Внизу раздались глухое эхо и всплеск воды. Судя по тому, как веревка вошла в воду, глубина там была совсем небольшая. Артур надел на голову налобный фонарь, а в нагрудные карманы рубашки сложил несколько фонариков поменьше. Из телеги он также достал ведро, которое привязал к веревке и спустил его на дно. За ним отправились старые ржавые грабли.
Теперь все было готово. Юноша сам не верил, что собирается решиться на такое. Он еще раз проверил, все ли сделал правильно, затем надел перчатки, взял в руки канат, перелез через каменный бортик, выдохнул и начал аккуратно спускаться вниз. В воображении Артура все должно было быть намного легче, но на деле спуск давался ему трудно. Булыжники, которыми были вымощены стены колодца, были покрыты слизкой растительностью, поэтому он не раз поскользнулся. Примерно к середине пути у него ужасно болели руки, он с ужасом представил, каких усилий ему будет стоить подъем наверх. Последние несколько метров он почти пролетел в свободном падении.
Неудачно приземлившись, Артур оказался почти по грудь в воде, а мутная жижа облила ему лицо. Он вытер рот, выругался и посмотрел наверх: над ним возвышалась стена метров в десять. В конце тоннеля было кольцо, в котором можно было увидеть немного неба. Если бы не фонарь, бедняга оказался бы почти в полной темноте. Работать нужно было быстро, до заката оставалось не очень много времени. Он только сейчас понял, что явно поторопился, и эта нетерпеливость могла дорого ему стоить.
Взяв в руки грабли, Артур начал очень аккуратно водить ими по дну. Сначала ему вперемешку попадались водоросли, ветки, мелкие камни и какой-то мусор. Он стоял почти на одном месте, но, когда сделал шаг, ощутил на дне какой-то объект покрупнее – подняв его со дна, молодой человек увидел что-то напоминающее ему мужской ботинок. В этот момент он словно перестал дышать, его сердце сжалось, а руки задрожали. Видимо, в глубине души он надеялся, что его затея обернется провалом, и он ничего не отыщет. Потом он выудил несколько дугообразных и прямых палок угольно-черного цвета. Затем еще и еще – разной формы и длины. Теперь ему было страшно и горько, потому что он понимал, что держит в руках. Он стал бережно складывать кости в ведро. Вскоре, после того, как Артур еще несколько раз вытащил остатки неистлевшей ткани, спицы вновь наткнулись на что-то крупное. Его поразил ужас: в его руках был череп, самый настоящий человеческий череп. Он понимал, чтобы извлечь все останки со дна, здесь понадобится не один день и не одна пара рук. Юноша почувствовал, что начал не на шутку замерзать. Он постарался успокоиться и взять себя в руки. Все, что ему нужно было найти – он уже нашел.