– Не надо так. Это недоразумение.– Попыталась смягчить Анну Людмила, но та уже сама стушевалась, и, явно жалела, что начала этот разговор.– В конфликте виноваты обе стороны…

– Извините.

Примирение не происходило несколько недель: они так и жили под одной крышей, как два военнопленных враждующих армий. Илья не смотрел на неё и старательно делал занятой вид.

Однажды Людмила зашла в квартиру и обнаружила в прихожей, почти на том месте, где она лежала когда-то, стеклянную вазу с очень экзотическим букетом, в центре которого в обрамлении какой-то хаотичной темной зелени красовались, маслянисто поблескивая лепестками-щитками, два артишока. На вешалке в полиэтиленовом чехле висел костюм, такой белизны, что казалось, ткань излучает свет. Под ним на коробке стояли белоснежные туфли. Людмила опустилась на скамеечку рядом с вешалкой и крепко задумалась. Пощупав рукой карман костюма, она безо всякого удивления обнаружила футляр.

На следующий день, ни слова не говоря, они снова разошлись на работу. Людмила была рассеяна. Все силы уходили только на то, что бы сдерживать огромное напряжение, всецело ее захватившее. Сотрудники что-то говорили: их губы шевелились как у рыб за стеклом, но слова отлетали от пустой оболочки, наполненной тяжким раздумьем.

– Так что ты решила?– С ласковой насмешкой спросил дома Илья. Людмила впервые почувствовала решимость стереть эту улыбку с его лица.

– Разве это возможно теперь? – Она искренне ждала объяснений или раскаяния, но он помрачнел и молча ушёл в другую комнату. В квартире снова воцарилась мертвая тишина. Людмила старалась не нарушить ее: ходила осторожно , как вор меж лучей лазерной сигнализации. Невысказанные слова разъедали изнутри, но было боязно нового взрыва, и она сочла за благо промолчать.

Закрывшись ненадолго в ванной, Людмила смогла перевести дух. В одиночестве, собираясь с мыслями, она все-равно ощущала его присутствие. Промокая голову полотенцем возле приоткрытой двери, она внезапно услышала как он достал нож из подставки для ножей. Самый большой, т.к. только он не поддавался и издавал звук меча, выхватываемого из ножен. Парализованная ужасом она завернулась в полотенце и побежала к входной двери . Он быстро возник рядом , сорвал полотенце и за волосы потащил в спальню. Кричать было стыдно, но и молчать невозможно.

– Отпусти…отпусти…отпусти!– Стонала она от боли, слишком ошарашенная, что бы по-настоящему сопротивляться. Он же, как будто, выполнял какую-то нужную и радостную работу: действовал ловко и быстро. Нож он бросил на пол, освободив руку для звонких и точных ударов по ее влажному телу. Людмила пыталась уворачиваться, но выкрутиться из цепких рук не удавалось. Силы были слишком неравны и, от меткого апперкота в живот, дыхание перехватилось и свет померк.

На следующий день Илья невозмутимо приготовил завтрак и ,не спеша, сервировал стол. Людмила с трудом поднялась с пола и медленно побрела в ванную. Там ее огорошил цвет собственной мочи. Она долго пошатываясь смотрела на мясные помои в унитазе, и , впервые, ее пронзила острая жалось к себе. Казалось рот разорвёт до колен от рыданий, но успокоение после целого потока слез так и не наступало.

– Так ты не передумала?

– Это все невозможно выносить. Я любила тебя, но теперь ухожу.

Перекошенное злобой лицо Ильи как в страшном сне надвинулось, загородив все собой. Красивые глаза потеряли всякое выражение , налитые кровью и выпученные донельзя. Людмила инстинктивно стала пятится назад пока не наткнулась на стену. Одним ловким движением он и накинул , неизвестно как оказавшийся в его руках, прозрачный пакет ей на голову и вцепился своими жилистыми руками ей в горло. При первой же попытке вдоха, пакет плотно облепил лицо. Людмила недолго загребала руками, пытаясь вырваться.

Илью поймали утром. Он шёл вдоль канала с рюкзаком. Патруль заметил его по замедленным движениям и дикому всклокоченному виду, очевидно, приняв за наркомана. При попытке приблизиться, Илья с бешеной скоростью рванул в противоположную сторону. Полицейские разделились: один принялся вызывать по рации подкрепление, а второй быстро догнал и повалил на землю нетренированного человека. При обыске из рюкзака был извлечён полиэтиленовый пакет с белокурой головой. Свинцовые воды канала ненадолго отразились в полуоткрытых васильковых глазах. Полицейский быстро закрыл рюкзак и молча застегнул наручники.