Сам себе плацебо: как использовать силу подсознания для здоровья и процветания

Плацебо превосходит антидепрессанты

Новая волна антидепрессантов, появлявшихся с конца 1980-х и все 1990-е годы как грибы после дождя, вызвала в медицинских кругах очередные дебаты, которые в конце концов (но не сразу) повысили интерес и уважение к силе плацебо. Проделав в 1998 году метаанализ опубликованных исследований лекарственных антидепрессантов, психолог Ирвинг Кирш, доктор философии, работавший тогда в Университете Коннектикута, был потрясен. Он обнаружил, что в 19 рандомизированных клинических испытаниях по дважды слепому методу с участием более 2300 пациентов большинство улучшений было связано не с антидепрессантами, а с плацебо.

Затем Кирш воспользовался Законом о свободе информации, чтобы получить доступ к неопубликованным данным клинических испытаний (которые, согласно законодательству, каждый производитель лекарственных препаратов должен передавать в Управление по продовольствию и медикаментам). Кирш и его коллеги провели еще один метаанализ. На сей раз анализ охватил 5000 пациентов в 35 клинических испытаниях, касавшихся 4 из 6 наиболее распространенных препаратов, которые были одобрены в период между 1987-м и 1999 гг. И ученые снова выявили, что плацебо в 81 % случаев работает не хуже популярных антидепрессантов (прозака, эффексора, серзона и паксила). В остальных случаях, когда лекарство все-таки лучше справилось с задачей, его преимущество оказалось статистически не значимым^[5]. Патентованные препараты значимо превзошли плацебо только при лечении пациентов с тяжелой формой депрессии.

Неудивительно, что исследование Кирша вызвало настоящий переполох в медицинском мире. Однако вместо того чтобы расценивать работу Кирша как доказательство провала антидепрессантов, некоторые исследователи предпочли видеть стакан наполовину полным и обращали внимание на успех плацебо.

В конечном счете, эти испытания неопровержимо доказали – представление о том, что депрессия может отступить, способно излечить депрессию не хуже лекарства. Те пациенты, которым становилось лучше от плацебо, фактически производили свои собственные, природные антидепрессанты – точно так же, как пациенты Ливайна в 1970-х, которым удаляли зуб мудрости, вырабатывали собственные природные анальгетики. Так Кирш показал, что

человеческое тело обладает неким врожденным разумом, который позволяет ему снабжать организм набором химических веществ для естественного исцеления.

Примечательно, что на дальнейших испытаниях антидепрессантов доля поправлявшихся от плацебо со временем возрастала, но возрастала и реакция на активный лекарственный препарат. Некоторые исследователи объясняют это так: общественность возлагает все больше надежд на антидепрессантные препараты, что, в свою очередь, увеличивает эффект плацебо во время слепых исследований.

Нейробиология плацебо

Прошло не так уж много времени с той поры, как в арсенале нейробиологов появились передовые методы сканирования мозга, позволяющие заглянуть вглубь мозговых процессов и узнать, что происходит при назначении плацебо на нейрохимическом уровне. Примером служит исследование болезни Паркинсона в 2001 году, когда у пациентов восстановились двигательные навыки после единственной инъекции физиологического раствора, который они считали лекарством (см. главу 1). Итальянский исследователь Фабрицио Бенедетти, доктор медицины и философии, пионер изучения плацебо, вместе с коллегами проделал похожее исследование болезни Паркинсона несколькими годами позже (2004). Тогда впервые удалось показать воздействие плацебо на отдельные нейроны.

Бенедетти и соавторы исследовали не только нейробиологию ожидания, но и механизм плацебо на уровне классического условного рефлекса (то, что Адер годами ранее пытался исследовать на своих лабораторных крысах). В одном эксперименте Бенедетти давал испытуемым суматриптан, стимулирующий гормон роста и подавляющий секрецию кортизола, а затем без ведома пациентов заменял препарат на плацебо. Он обнаружил, что сканы мозга пациентов продолжали «светиться» в тех же самых местах, что и при получении суматриптана. Значит, мозг производил то же самое вещество – в данном случае гормон роста – самостоятельно.

Эта картина повторилась и в других сочетаниях препарата и плацебо: химические вещества, которые вырабатывал мозг, были близки по составу с теми, что испытуемые прежде получали в качестве лекарства для лечения заболеваний иммунной системы, двигательных расстройств и депрессии. Более того, Бенедетти продемонстрировал, что плацебо вызывало те же самые побочные эффекты, что и лекарства. Например, в одном исследовании с использованием наркотиков испытуемые из группы плацебо страдали от побочного эффекта в виде замедленного и поверхностного дыхания – плацебо с точностью воспроизводило воздействие лекарства.

Человеческое тело действительно способно вырабатывать множество различных биологических веществ, которые могут исцелять, защищать от боли, способствовать крепкому сну, укреплять иммунную систему, доставлять нам удовольствие и порой даже помогают нам влюбляться. Ведь если в определенный момент нашей жизни работа некоего гена выражалась в том, что организм вырабатывал эти особые химические вещества, но затем перестал вырабатывать их из-за какого-нибудь стресса или заболевания, мы должны иметь возможность снова включить этот ген, ведь наше тело уже знает из предыдущего опыта, как это сделать.

Итак, рассмотрим, как это происходит. Неврологическое исследование показывает нечто поистине замечательное. Если пациент продолжает принимать определенное вещество, то его мозг продолжает возбуждать одни и те же нейронные пути одним и тем же способом – фактически запоминая, что именно делает это вещество. У испытуемого может легко выработаться условный рефлекс на воздействие отдельных пилюль или инъекций благодаря ассоциированию с опытом привычного внутреннего изменения. В силу этого типа обусловливания, когда пациент затем принимает плацебо, те же самые нейронные пути будут возбуждаться так же, как когда он принимал лекарство. Ассоциативная память вызывает подсознательную программу, которая устанавливает связь между пилюлей или инъекцией и гормональным изменением в теле, а затем эта программа автоматически сигнализирует телу выработать соответствующие химические вещества, ассоциируемые с лекарством… Ну разве не удивительно?

Исследование Бенедетти четко проясняет еще один вопрос: для разных задач нужны разные типы стратегии плацебо. Например, в испытании суматриптана первоначальное словесное внушение о том, что плацебо будет работать, никак не способствовало выработке гормона роста. Дабы плацебо воздействовал на бессознательные психические реакции через ассоциативную память (например, способствуя выделению гормонов или изменениям в работе иммунной системы), необходимо сформировать условный рефлекс, а вот чтобы использовать плацебо для изменения более сознательных реакций (например, для ослабления боли или уменьшения депрессии), достаточно простого внушения или ожидания. Вот почему Бенедетти утверждал, что реакция плацебо не одна – их несколько.

Взять в свои руки превосходство сознания над материей

Новый удивительный поворот в изучении плацебо произошел в пилотном исследовании 2010 года, которое проводил гарвардский профессор медицины Тед Капчук. Этот эксперимент показал, что плацебо работает, даже если люди знают, что принимают пустышку. Капчук и его коллеги давали плацебо 40 пациентам с синдромом раздраженной толстой кишки (СРТК). Каждому пациенту вручали банку с недвусмысленной наклейкой «Пилюли плацебо» и сообщали, что в ней содержатся «пустые пилюли, изготовленные из инертного вещества, например сахара, которые хорошо зарекомендовали себя в клинических исследованиях, приводя к заметному улучшению симптомов СРТК за счет психосоматических процессов самоисцеления». Еще 40 пациентов с СРТК, не получавших никаких пилюль, выступали в качестве контрольной группы.

По прошествии трех недель группа принимавших плацебо показала вдвое большее облегчение симптомов в сравнении с контрольной. Такая ощутимая разница, по мнению Капчука, вполне сравнима с воздействием лучших настоящих медикаментов для лечения СРТК. Никто обманным путем не приводил этих пациентов к исцелению самих себя. Они знали наверняка, что не получают никаких лекарств – и все же они поддались тому внушению, что плацебо может облегчить их симптомы. Вера в независимый от причины результат так повлияла на их тело, что оно отреагировало улучшением симптомов.

Тем временем параллельный курс исследований, изучающих воздействие настроя, представлений и веры, прокладывает себе путь в текущие исследования взаимосвязи ума и тела, показывая, что с помощью веры можно повлиять даже на нечто вполне конкретное, например на пользу физических упражнений. Прекрасным примером этого служит исследование 84 горничных отеля, которое в 2007 году провели в Гарварде психологи и доктора философии Алия Крам и Элен Лангер.

В начале исследования некоторые из горничных знали, что рутинная работа, которую они выполняют в гостинице, превышает рекомендации Главврача США о полезной для здоровья ежедневной физической нагрузке (30 минут). На опросе 67 % женщин сообщили исследователям, что они тренируются нерегулярно, а 37 % заявили, что не занимаются фитнесом вообще. После этой первичной оценки Крам и Лангер разделили испытуемых на две группы. Горничным первой группы они рассказали, как их двигательная активность влияет на количество сжигаемых калорий, а также объяснили, что, просто выполняя свою работу, они уже получают тренировочной нагрузки более чем достаточно. Во второй группе исследователи ничего подобного не говорили. Поскольку горничные обеих групп работали в разных гостиницах, то обмена мнениями и информацией можно было не опасаться.

Через месяц исследователи обнаружили, что участники первой группы потеряли в среднем по два фунта веса^[6], у них снизилось процентное содержание жира в организме, а также систолическое кровяное давление в среднем на 10 пунктов – хотя они не выполняли никаких дополнительных упражнений вне работы и не меняли свои пищевые привычки. Показатели второй группы, выполнявшей ту же самую работу, что и первая, остались практически неизменными.

Этот эксперимент перекликается с похожим исследованием, проведенным ранее в Квебеке, где 48 молодых людей участвовали в 10-недельной программе упражнений по аэробике, посещая три полуторачасовых занятия в неделю. Испытуемых разделили на две группы. Экспериментаторы сообщили первой, собственно испытательной, группе, что это исследование было специально разработано, чтобы улучшить не только их аэробную функцию^[7], но и психическое здоровье. Во второй же группе, которая выступала в роли контрольной, они упомянули только о физической пользе занятий аэробикой. В конце 10-й недели исследователи обнаружили, что показатели аэробной функции выросли в обеих группах, а вот значительное повышение самооценки (как показателя здоровья) отмечалось только во второй.

Эти данные свидетельствуют, что осознание уже само по себе может оказывать значимое физическое воздействие на тело и здоровье. То, что мы знаем, и язык, который используется для определения того, что мы будем переживать, и то, какое значение мы придаем предлагаемым объяснениям, – все это воздействует на наше стремление. И когда в основе того, что мы делаем, лежит ясное намерение, мы, естественно, получаем лучшие результаты.

Короче, чем больше узнаешь про «что» и «почему», тем легче и эффективней становится «как». (Надеюсь, моя книга сыграет ту же роль для тебя.)

Как показало давнее, но ставшее классическим исследование в Университете Цинциннати, мы придаем значение и таким деталям, как цвет лекарства и количество пилюль, которые глотаем. В этом эксперименте исследователи давали 57 студентам-медикам одну или две розовые или голубые капсулы. И те и другие были пустышками, хотя студентам сообщили, что розовые капсулы содержат стимулятор, а голубые – седативное средство. Исследователи выявили: «Две капсулы вызывали более заметные изменения, чем одна, а успокаивающее воздействие голубых капсул оказалось сильнее, чем стимулирующее у розовых». Фактически студенты усвоили, что голубые пилюли в два с половиной раза эффективнее как седативное, чем розовые пилюли как стимулятор, хотя все пилюли были плацебо.

Более поздние исследования свидетельствуют, что убежденность и представления могут влиять также на показатели умственной деятельности и на оценки при выполнении стандартных экзаменационных тестов. В канадском эксперименте 2006 года участвовали 220 студенток. Им дали прочесть поддельные исследовательские отчеты, где утверждалось, что способности мужчин к математике на 5 % выше, чем у женщин. Испытуемых разделили на две группы, одна из которых прочла, что интеллектуальное превосходство мужчин объясняется недавно выявленными генетическими факторами, а вторая, что это превосходство – лишь результат известного стереотипа, проявляющегося в различном отношении учителей к способностям девочек и мальчиков в начальной школе. Затем студентки получили математическое задание. Те, что читали текст о генетическом превосходстве мужского пола, получили более низкие оценки в сравнении с теми, которые прочли объяснение о стереотипном происхождении мужского преимущества. Другими словами, когда девушек заранее настроили, что их умственная отсталость непреодолима, то они и действовали, подтверждая это представление.

Похожий эффект был отмечен в эксперименте с чернокожими студентами, которые исторически уступают белым в словарном запасе, умении читать и решать математические задачи, а также хуже проходят тест на обучаемость, причем независимо от социально-экономического фактора. По статистике, в большинстве стандартных тестов средний чернокожий студент набирает где-то от 70 до 80 % баллов по сравнению с белыми студентами того же возраста. Социальный психолог Стэнфордского университета, доктор философии Клод Стил объясняет, что во всем виноват «эффект стереотипа». Его исследование показывает, что студенты, принадлежащие к группам, стереотипное отношение к которым носит явный негативный характер, справляются с заданиями хуже, когда полагают, что их результаты будут оцениваться в свете этого культурного стереотипа, чем когда не чувствуют такого давления.

В знаковом исследовании Стила, проведенном вместе с доктором философии Джошуа Аронсоном, исследователи давали второкурсникам Стэнфорда серию тестов на вербальное мышление. Некоторые студенты получили инструкции, поддерживающие стереотипный настрой превосходства белых над черными: в них говорилось, что предстоящий тест был разработан для сравнения их познавательных способностей. Остальным же было сказано, что это малозначимый инструмент исследования. В той группе, где был активирован стереотип, черные студенты набрали меньший средний балл, чем белые. Там же, где стереотип не был задан, результаты черных и белых второкурсников по тесту были одинаковыми. Это доказывает, что именно исходный настрой играет критическую роль.

Такая предварительная установка называется «прайминг».

Прайминг – это когда кто-то, где-то или что-то в нашем окружении (например, при прохождении теста) приводит в действие определенные ассоциации и стереотипы, которые укоренились в нашем мозге и тем самым заставляют нас неосознанно действовать так или иначе.

Например – представление о том, что люди, оценивающие результаты данного теста, уверены, что черные студенты наберут меньше баллов, чем белые, заставляет первых неосознанно набирать меньше баллов. Выработку настроя называют праймингом^[8], потому что она работает как насос. Нужно, чтобы вода уже была в насосной системе, чтобы выкачать из нее больше воды. Так и в этом примере представление или вера в то, что другие ожидают от черных студентов худших результатов, подобна той воде, которая заведомо залита в систему. Когда вы делаете нечто, чтобы запустить систему (беретесь за ручку насоса или сдаете экзамен), то возбуждаете все эти связанные мысли, модели поведения и эмоции и производите именно то, что с самого начала только и ожидало своего часа, чтобы появиться из системы, – будь то заранее налитая вода или недобор баллов за тест.

Задумайтесь вот о чем.

Большинство непроизвольных поступков, которые вызваны праймингом, порождено бессознательным или подсознательным программированием, по большей части происходящим за кулисами нашего осознания.

Получается, что нас программируют на неосознанное поведение с утра до вечера – а мы даже не догадываемся об этом?

Стил экспериментально подтвердил этот эффект и с другими группами стереотипного отношения. Когда Стил давал математическое задание группе белых и азиатов (которые традиционно сильны в математике), то те белые студенты, которым сообщили, что азиаты превосходят белых, действительно решили задачи хуже, чем белые из контрольной группы, которым этого не сказали. Эксперименты Стила с сильными студентками-математиками показали похожие результаты. И в этом случае, когда студенты бессознательно ожидали, что наберут меньше баллов, они действительно набирали меньше баллов.

Высший смысл, лежащий в исследовании Стила, оказывается еще и весьма глубоким: то, что мы приучены думать о самих себе так или иначе, а также то, что мы заведомо запрограммированы своим представлением о том, что думают о нас другие люди, влияет на наше поведение и успех действий. Это все то же плацебо – установка, что произойдет, когда мы примем пилюлю. А тем более когда определенный результат ожидается всеми вокруг нас. Неужели многие лекарства или даже хирургические операции в действительности работают лучше из-за того, что нас неоднократно подвергали праймингу, убеждали и приучили верить в их воздействие? Что же получается, не будь эффекта плацебо, все эти лекарственные средства не работали бы вообще?

Можно ли быть самому себе плацебо?

Два недавних исследования в Университете Толедо, возможно, лучше других пролили свет на то, как разум может без посторонней помощи решать, что пациент воспринимает и переживает. Для каждого эксперимента исследователи разделили группу физически здоровых добровольцев на две категории – оптимистов и пессимистов (в соответствии с тем, как они ответили на вопросы диагностической анкеты). В первом эксперименте они давали испытуемым плацебо, но говорили им, что это препарат, который ухудшит их самочувствие. Отрицательная реакция на пилюлю у пессимистов была сильней, чем у оптимистов. Во втором эксперименте исследователи тоже давали испытуемым плацебо, но на сей раз сказали, что лекарство поможет им крепче спать. В результате оптимисты спали намного лучше пессимистов.

Итак, оптимисты более склонны положительно реагировать на то внушение, что прием пилюль улучшит их самочувствие, потому что изначально настроены на лучшее будущее. А пессимисты, наоборот, склонны воспринимать то внушение, что лекарство вызовет ухудшение их состояния, потому что всегда осознанно или неосознанно ожидают негативного развития событий. Создается впечатление, что оптимисты подсознательно вырабатывают особые химические вещества, которые помогают им уснуть, а пессимисты так же подсознательно создают аптеку с препаратами, которые ухудшают их самочувствие.

Другими словами, при одних и тех же внешних условиях люди с позитивным складом ума имеют склонность порождать положительные ситуации, а обладатели негативного склада ума фактически сами создают негативные ситуации. Такое вот чудо нашей собственной, имеющей свободную волю биоинженерии.

Хотя мы не знаем точно, какова доля пациентов, обязанных своим исцелением эффекту плацебо (статья Бичера 1955 года, упомянутая выше в этой главе, приводит цифру 35 %, но современные исследования показывают, что она может колебаться в диапазоне от 10 до 100 %), однако общее их число, несомненно, огромно. С учетом этого следует задаться вопросом, какой процент болезней и недомоганий возникает под влиянием негативной установки – ноцебо? Учитывая, что самое последнее научное исследование в психологии установило, что около 70 % наших мыслей, образов и представлений имеют негативный и избыточный характер, число неосознанно вызванных эффектом ноцебо заболеваний может оказаться весьма впечатляющим – и, уж конечно, намного большим, чем мы предполагаем. Это звучит вполне логично, учитывая, множество психических, физических и эмоциональных проблем со здоровьем, которые нередко появляются словно бы ниоткуда.

На первый взгляд может показаться неправдоподобным, что психика обладает такой мощью, однако исследования последних десятилетий ясно подтверждают это. То, что ты думаешь, есть то, что ты переживаешь, и когда дело доходит до твоего здоровья, то это реализуется благодаря той удивительной фармакопее, которая установилась в твоем теле – она автоматически и тонко действует заодно с твоими мыслями. Рецептурный отдел нашей внутренней аптеки активирует определенные природные молекулы организма, вызывая соответствующие эффекты. В последующих главах мы рассмотрим, как все это разворачивается на биологическом уровне. И главное: как применить эту врожденную способность, чтобы сознательно и намеренно создать себе такое здоровье, которое каждому хочется иметь, и такую жизнь, которую каждому хотелось бы прожить.