Ген ненависти

Глава шесть

Би

Сейчас

Би сидела одна в огромном саду огромного дома своей сестры, в компании одного только кувшина с ледяной водой и маленькой миски с оливками. Антония извинилась за отсутствие возможности присоединиться из-за необходимости готовить ужин. Но Би ничего не смущало. Здесь было тихо. Кусты роз цвели, на яблоне ворковал голубь. Находясь спиной к дому, она могла представить, что сидит где-то в прекрасном парке и что вся жизнь не рушится на части.

Смотреть на сестру было крайне непросто.

Волосы Антонии, подстриженные в виде боба Видала Сассуна, блестели как мед. Ее французский маникюр был безупречен, оттеняя крупный бриллиант на обручальном кольце, а одежда при каждом телодвижении как бы шептала «деньги, деньги, деньги». Казалось, Антония совсем не постарела.

Би не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять, что к ней это не относится. Она всегда так гордилась своим отсутствием тщеславия, нося эту черту как почетный знак перед лицом косметических процедур Антонии и навязчивого расписания тренажерного зала. Однако теперь Би чувствовала себя глупо.

Кухонное окно было открыто, из него доносились звуки открываемых и закрываемых шкафчиков, звон сковородок, шипение лука, обжариваемого в оливковом масле. А затем послышался ожидаемый, но нежелательный звук голоса ее зятя. Би напряглась, затаив дыхание, пытаясь прислушаться и разобрать слова.

– Дорогой! – сказала Антония. – Я так рада, что ты вернулся!

– Что эта машина делает возле нашего дома?

– Я знаю, тебе будет трудно в это поверить, но…

Нельзя было не заметить, что голос Антонии сильно дрожал. Би вздохнула, встала и подошла к стеклянным дверям, ведущим на кухню. Она не позволила себе колебаться и открыла одну створку, чтобы войти.

– Привет, Оуэн, – проговорила она с порога и увидела, как краска сиюминутно сошла с его лица, а затем вернулась обратно почти так же быстро.

– Би?! – воскликнул он так, будто не мог в это поверить. – Что ты здесь делаешь?

– Я подумала, что пришло время нанести вам визит, – ответила она. – Кстати, хорошо выглядишь.

– Кто-нибудь хочет бокал вина? – весело спросила Антония, открывая холодильник и доставая бутылку.

– Я, пожалуй, откажусь, спасибо. – Би покачала головой.

– Прошло столько лет… – проговорил Оуэн, в то время как Антония торопливо наполнила стакан и протянула ему. Она по-прежнему оставалась королевой этого семейного замка: суетливая маленькая служанка Оуэна, идеальная жена доктора.

Би заставила себя встретиться с Оуэном взглядом и посмотреть ему прямо в глаза. Орехово-зеленого цвета. Она и забыла об этом.

– Пять лет, – подтвердила она.

– И Саймон тоже здесь?

– Да. – Она засунула руки в карманы джинсов. – Какие-то проблемы?

Наступила холодная пауза.

– Нет. Мне просто было любопытно. Ему ведь уже восемнадцать?

– Всего лишь восемнадцать, – поправила Би. Она чувствовала, что Антония маячит рядом. Би успела забыть, как неудобно ей было когда-то находиться в комнате с ними обоими одновременно. Но она также обнаружила, что способна просто игнорировать это чувство. Казалось, оно уже не имело значения. С тех давних пор были сделаны и более серьезные ошибки, из-за которых совершенные в молодости глупости казались не столь существенными.

– А, – протянул Оуэн. – И как у него дела? То есть у вас обоих?

– Все хорошо, – таким был ответ Би. Она вовсе не собиралась говорить ему правду. – Как обстоят дела в клинике?

– Не жалуюсь. – Уголки губ Оуэна тронула легкая улыбка. – Ты сейчас где-то работаешь?

– Конечно. – Би тоже улыбнулась, забыв на мгновение, что у нее далеко не идеальные зубы. Би вспомнила об этом, только когда увидела, как он отшатнулся. – Разве так было не всегда?

– Ну хорошо. Если вы меня извините, – проговорил он, – мне нужно принять душ и переодеться.

Он проскользнул мимо Антонии и вышел из кухни, снова оставив Би наедине с сестрой. Впервые Би отчетливо осознала, что на самом-то деле ожидала, что он вышвырнет ее из дома. Когда Антония повернулась, чтобы помешать еду, Би обнаружила, что ее трясет, но она не могла сказать, что чувствовала при этом. Хотела ли она, чтобы Оуэн выгнал ее и Саймона? Она не знала. Саймон так отчаянно просил приехать сюда, и она была вынуждена согласиться, потому что другого выхода не было.

– Могу я чем-нибудь помочь? – Би нужно занять себя делом. Чем-то таким, что помешает ей чересчур напряженно думать.

– Ты могла бы накрыть на стол, – предложила ей Антония.

Ей не нужно было объяснять Би, где что находится. Планировка кухни за последние пять лет не изменилась, хотя сама кухня была новой, шкафы поменяли на глянцево-черные вместо дубовых, которые помнила Би. Она нашла приборы с салфетками, а затем быстро и бесшумно накрыла стол на пять персон, в то время как Антония бормотала что-то про соль и шумно рылась в ящике для специй.

Почувствовав возможность воспользоваться моментом, Би проскользнула наверх, почти не чувствуя при этом ног. Она хотела поговорить с сыном до того, как он увидит Оуэна. Она знала, как двигаться тихо, когда ей нужно, а физическая работа, которую она выполняла, укрепила ее ноги и спину. Би остановилась перед спальней Джека. Оттуда не доносилось ни звука. Она толкнула дверь, но обнаружила, что комната пуста. Она задержалась на мгновение, рассматривая прекрасную спальню Джека и все вещи, которые могли бы принадлежать Саймону, если бы она сделала другой выбор.

Но Би не испытывала гнева. Он давно исчез. Было только принятие и, возможно, некоторое сожаление. Все же их с Саймоном жизнь нельзя было назвать легкой.

Би не слышала, как Оуэн подошел к ней сзади, а потому, почувствовав его прикосновение к своему плечу, она развернулась и подняла кулаки, готовая защищаться.

– Ну ты даешь, Оуэн. – Она затаила дыхание. – Ты напугал меня.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Она медленно опустила руки. Это оказалось тяжелее, чем должно было быть.

– Что ты на самом деле здесь делаешь, Би? – спросил он. – Чего ты хочешь? Денег? Потому что если это так, то…

– Нет, мне не нужны твои дурацкие деньги, – отказалась она, хотя и не могла отрицать, что почувствовала искушение. Финансовая помощь облегчила бы многие ее проблемы. Но она на собственном горьком опыте усвоила, что если ты начинаешь убегать от трудностей вместо того, чтобы по-настоящему их решать, то потом уже просто невозможно остановиться. А она хотела остановиться.

– Я здесь, чтобы увидеть свою сестру. Разве этого недостаточно?

– Я тебе не верю.

– Можешь верить во что хочешь, – отрывисто бросила она.

– Она счастлива, Би. – С укоризной посмотрел на нее Оуэн. – Ей потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя таковой. И я не позволю тебе снова отобрать это у нее.

– Я не хочу ничего у нее отбирать, – отрезала она. – И никогда не хотела. Если бы это было так, я могла бы давным-давно забрать все что угодно. Или ты забыл об этом?

Глава семь

Антония

Четырнадцать лет назад

«Можно ли считать медикаментозную терапию подходящим методом управления поведением мальчиков, являющихся носителями М-гена?»

(Скотт, М., Хардисен, Дж., Али, М.С., Оксфордский университет)

В нескольких исследованиях было высказано предположение, что, возможно, следует прибегать к медикаментозному лечению с целью подавления агрессивных наклонностей мальчиков с положительным результатом теста на М-ген. Уже было доказано, что антипсихотические препараты могут быть использованы для лечения пациентов из психиатрических учреждений, склонных к вспышкам агрессии, и считается, что аналогичный эффект может быть также достигнут в педиатрии при соответствующем снижении доз. В научном исследовании приняли участие семнадцать мальчиков в возрасте от четырех до семи лет, все с подтвержденными положительными тестами, они получали лекарства в течение шести недель, и эффективность лечения оценивалась с помощью анкет и опросов родителей. Из семнадцати мальчиков у четырнадцати наблюдались признаки улучшения состояния, но на тот момент было отмечено, что побочные эффекты от такого лечения перевесили пользу. Вместе с тем исследование подтвердило возможность медикаментозного лечения и готовность родителей использовать его в случае, если будут найдены подходящие лекарства.

Для Антонии вечерника в честь дня рождения сына стала катализатором перемен. Инцидент на надувном замке оставался темой обсуждения среди ее друзей в течение еще нескольких недель, они воспроизводили и анализировали все, что произошло, буквально каждое сказанное слово. Зара была быстро исключена из их круга общения. Подруги Антонии не хотели, чтобы их ребенок оказался рядом с таким мальчиком, как Малкольм.

Но поскольку от Зары перестали поступать какие-либо новости, спустя время про нее все же забыли и перешли к другим темам для обсуждения: беременность, похудение, разводы.

Однако Антония не могла двигаться дальше. Казалось, у нее не получается отпустить ситуацию, как бы она ни старалась. Она находила медицинские статьи в Интернете, читала и перечитывала статьи в журналах по психологии, чего не делала с тех пор, как окончила университет. Она обнаружила, что несколько научных центров уже проводят исследования препаратов, и первые результаты говорили о том, что, по всей видимости, антидепрессанты и седативные средства могут помочь мальчикам контролировать перепады настроения и ярость, связанные с наличием М-гена, в то время как лечение, обычно используемое при синдроме дефицита внимания, казалось, напротив, усугубляло симптомы.

Она упомянула об этом Оуэну однажды утром, когда он собирался на работу.

– Да, это, безусловно, интересное направление с профессиональной точки зрения. – Он застегнул белоснежную рубашку. – Отдел неотложной помощи выявляет мальчиков старшего возраста с травмами, вызванными безрассудным поведением или драками, и у меня в больнице есть соответствующее финансирование, чтобы проверить их. Тех, чей результат оказывается положительным, я обычно приглашаю принять участие в испытании препарата, которое проводит университет. Но, скорее всего, пройдет еще несколько лет, прежде чем мы получим надежные данные, и может понадобится много времени, прежде чем какое-либо лечение будет одобрено по всей стране.

– Но для частных пациентов все по-другому, верно?

– О да, – произнес он с воодушевлением. – Совершенно по-другому. В этом случае я могу назначать препараты более свободно, и родители сами покрывают расходы на тестирование и лечение.

Антония провела расческой по волосам, обдумывая услышанное. Идея начала обретать форму. Оуэн большую часть времени работал в больнице, но они говорили о его желании однажды заняться частной практикой. Быть может, это была возможность, которую они так долго ждали.

– Тебе это действительно интересно?

Оуэн перестал завязывать галстук.

– Я думал об этом, – признался он. – Но это большой шаг, Антония. Придется много работать.

– Оно того стоит, – кивнула она. – Национальная служба здравоохранения неплохо работает, но мы оба знаем, как медленно она развивается. Какой смысл проходить тест, если отсутствие финансирования просто не позволяет помогать мальчикам с положительным результатом?

– Я согласен. И мне нравится, с каким вдохновением ты относишься к этому вопросу. – Он обнял ее. – Если я решу реализовать этот проект, мне нужно, чтобы ты была максимально вовлечена.

– Я буду, – подтвердила она. – И я думаю, тебе следует открыть собственную клинику. Но начни приемы для мальчиков уже сейчас. Я знаю, что не все родители смогут себе их позволить, но некоторые смогут, а это лучше, чем ничего.

– Мне понадобится напарник.

– У тебя есть кто-нибудь на примете?

– На самом деле – да, – сказал он. – Ты помнишь Пола? Он был на дне рождения Джека. Мы говорили о возможности создать что-то вместе. У него есть несколько хороших идей.

Антония почувствовала, как напряглась, и поняла, что Оуэн тоже это почувствовал, потому что резко ослабил объятия.

– В чем дело?

– Пол? – тихо спросила она. – Муж Зары? Но, Оуэн, у их собственного сына положительный тест.

– Да. – Оуэн нахмурил брови, его голос внезапно стал резче. – Но это хорошо. Родители, которые придут к нам, будут знать, что мы понимаем, через что они проходят.

– Да-да, конечно, – согласилась она.

Антония решила, что ее муж действительно прав. Это обстоятельство может сыграть важную роль. И их семьям вовсе необязательно было сближаться. Она не обязана проводить время ни с этим мальчиком, ни с его матерью. Антония вернулась в объятия Оуэна, делая вид, что его резкий тон не расстроил ее.

– Я не подумала об этом.

Оуэн ушел, а Джек в это время был все еще в постели. Антония спустилась вниз и сделала себе кофе. Всего через пару минут она услышала, что открылась дверь спальни сына, а затем послышался топот его маленьких ножек по лестнице, и она поприветствовала мальчика объятиями и улыбкой.

Пока он пережевывал миндальный круассан, облитый медом, Антония списалась с Би, чтобы узнать адрес дома, где ее сестра должна была делать уборку этим утром, намереваясь зайти туда на пару часов, чтобы два мальчика могли поиграть вместе. Би было непросто, ведь она должна была работать и не могла позволить себе полноценный уход за ребенком, а Антония любила помогать. Помимо всего прочего Антония беспокоилась о сестре. Неопределенный статус Саймона с точки зрения М-гена может казаться нормальным сейчас, пока ребенок маленький, но что будет, когда он подрастет?

«Сейчас не самое подходящее время», – был ответ Би.

Для Би не существовало подходящего времени.

Антония не понимала, почему ее сестра так все усложняет. Она пролистала сообщения, пока не нашла адрес дома, который Би убирала раньше по четвергам.

– Пойдем к Саймону? – спросила она Джека.

– Да! – воскликнул он с энтузиазмом, и решение было принято.

Малыш смотрел телевизор, пока Антония выкладывала свежие посты в свой блог, добавляя фотографии новой сумочки и сережек, купленных накануне, а также пару изображений Джека с комментарием о том, как мило он выглядит со взъерошенными после сна волосами. У нее было немало подписчиков, и она не любила оставлять своих читателей без внимания.

Антония запустила посудомоечную машину, после чего они с Джеком отправились в путь. Джек хотел сесть на переднее сиденье автомобиля, поэтому Антонии пришлось отстегнуть и переставить его кресло, а когда он в конце концов уселся, она дала ему в руки айпад с его любимой игрой. Ребенок коснулся ладонью ее лица. Это заставило Антонию улыбнуться. Ее сын был таким милым мальчиком.

Они подъехали к дому: красивому особняку из красного кирпича с полукруглой дорожкой и глициниями, растущими вдоль фасада и ведущими к фонтану, где резвились обнаженные нимфы, возвышаясь над лужайкой. Когда Антония впервые увидела этот дом, он показался ей уродливым, и сейчас ее впечатление о нем нисколько не улучшилось. Где, по мнению владельцев, они жили, в Версале? Антония припарковалась и постучала в огромную входную дверь молотком в виде львиной головы. Когда она попробовала толкнуть дверь, та оказалась открытой, и Антония зашла внутрь.

– Би? – позвала она. – Би, мы здесь!

Джек, привыкший к подобным визитам в чужие дома, промчался мимо матери и отправился на поиски своего кузена, скрипя ботинками по отполированному паркетному полу. Би вышла из комнаты рядом с коридором в желтых резиновых перчатках и с салфеткой в руке. Она вытерла лоб краем футболки.

– Я же говорила тебе, что сейчас неподходящее время, – сердито посмотрела на нее она.

– Но мы уже здесь!

– Я вижу. Но у нас мало времени. Дом выставлен на продажу, и через час кто-то придет посмотреть на него, поэтому сейчас мне нужно быть то здесь, то там.

– Ого! – воскликнула Антония, удивленная и немного разочарованная. – Я и не знала. Почему ты не сказала?

– Я говорила, но ты, как обычно, не услышала. Ты можешь найти Джека?

Но вместо того, чтобы выполнить эту просьбу, Антония последовала за Би в комнату, где та начала делать уборку, наблюдая из дверного проема, как сестра забралась на подоконник и быстро отполировала до блеска каждое крошечное стекло. Джинсы Би были разорваны на заднице, и фиолетовые хлопчатобумажные трусики оказались выставлены на всеобщее обозрение. Выглядело так себе.

– Я занята, Антония, – бросила она.

В ее тоне прослеживалось явное раздражение, и это задело Антонию.

– Я бы не приходила, если бы знала, что ты будешь такой.

– Извини. – Би остановилась на полуслове. Она вздохнула. – Просто в последнее время было нелегко. Алфи болен, и я рассчитывала получить сегодня полную плату за день, чего, очевидно, не будет, ведь у меня здесь всего час на уборку.

– Тебе нужны деньги?

Би снова начала натирать стекла, на этот раз даже быстрее.

– Нет.

«Ты всегда была ужасной лгуньей», – подумала Антония, делая пару шагов внутрь вычурно украшенной комнаты. В вазе на каминной полке благоухали розы, а на журнальном столике лежали «VOGUE» и «GQ». Она достала телефон и сфотографировала цветы для своего блога.

– Саймон что-нибудь говорил о дне рождения Джека?

– Нет, – отрезала Би.

– Джек до сих пор потрясен случившимся. У него проблемы со сном, и он не переносит, когда я оставляю его одного больше чем на пару минут. Честное слово, Би, если бы я знала, что может сделать сын Зары, я бы никогда не позволила Оуэну пригласить их. Весь смысл теста в том, чтобы помочь нам принять решение о том, что лучше для наших детей и с кем им следует проводить время.

– Перестань. – Би спрыгнула с окна и стянула перчатки. – Я знаю, что ты пытаешься сделать, но это не сработает.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. – Она откинула волосы с лица, достала телефон и проверила время. – Я действительно занята, Антония. Мне жаль, что у Джека тяжелые времена, но я не знаю, что могу сделать в этой ситуации.

– Я ничего от тебя не жду! Я просто думала, что ты посочувствуешь, вот и все. Ты же знаешь, каким тяжелым оказался для меня день рождения сына. Ведь все, чего я хотела – это устроить ему хорошую вечеринку. Не думаю, что от тебя сейчас много требовалось.

– Думаю, что Заре сейчас должно быть невероятно тяжело, – предположила Би. – Люди обращаются с ее сыном как с прокаженным.

Антония недоверчиво посмотрела на нее:

– Ей тяжело? Мой сын родился недоношенным, Би. Его забрали у меня, когда ему не было и часа от роду. В первые дни жизни его теребили и тыкали незнакомцы, мне не разрешали быть с ним, и я даже не могу насладиться его днем рождения, потому что постоянно думаю о том, что он был испорчен.

Би подошла и нежно коснулась ее руки:

– Ладно, ладно. Пожалуйста, успокойся. Да, я знаю, что рождение Джека далось тебе нелегко. Но сейчас он в порядке. Он здоров, у него отрицательный М-тест. Первые дни его жизни были трудными, но он все преодолел, вы оба это сделали. И есть много людей, которым еще хуже. Это все, что я пыталась сказать.

Антония чувствовала, как горит ее лицо. Она не понимала, почему Би всегда пыталась преуменьшить то, через что пришлось пройти Джеку. Но, по мнению Антонии, у Би были странные представления и о многих других вещах. Взять хотя бы ее отказ проверить Саймона. Или то, как она защищает Зару и ее сына «М+».

– Ну ладно, – произнесла она. – Скоро таким мальчикам, как Малкольм, не будет оправдания, если они станут плохо себя вести.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты не видела последние новостные репортажи о медикаментозном лечении?

– Я, по правде говоря, не смотрю новости. – Би заправила тряпку за пояс джинсов и оглядела комнату, словно пыталась найти еще что-то, что можно было бы почистить, хотя, насколько могла видеть Антония, помещение выглядело безупречным. К работе сестры нельзя было придраться.

– Би, ты серьезно? Тебя совсем не волнует то, что происходит в мире?

– Меня волнует то, что у меня еще три спальни, – ответила Би и прошла мимо сестры к лестнице.

Антония последовала за ней.

– Если поднимешься наверх, с тебя мытье туалета, – окликнула ее Би.

Но Антонию это не остановило:

– Оуэн открывает частную клинику для M-положительных мальчиков. – Она была вознаграждена небольшой паузой в шагах сестры, но этого ей не было достаточно, она хотела большего. – Тебе не кажется, что это блестящая идея? Он сможет оказывать поддержку их родителям и предоставлять лекарства, которые помогут справиться с симптомами. Это изменит жизни многих людей. Если вовремя выявить нарушение, с ним можно будет справиться.

Би остановилась наверху лестницы и развернулась лицом к сестре.

– Ты себя слышишь? Ты рассуждаешь о лечении детей, которые не больны, а история говорит нам, что такое никогда ничем хорошим не заканчивалось.

– Это вовсе не так. Ну пожалуйста, подумай сама. Этим мальчикам можно оказать помощь, а это значит, что нет причин не проверить Саймона.

– Антония! – Би произнесла это так, как когда они были маленькими и Антония пересекала какую-то невидимую черту.

Больше Би ничего не говорила. Ей не пришлось. Для Антонии предупреждение прозвучало громко и отчетливо. Когда Би исчезла в одной из спален, Антония оставила сестру наедине с ее делами. Нужно было подобрать более подходящее время, чтобы вновь вступить в бой.

На тот момент она решила отправиться на поиски мальчиков. Дети, как оказалось, баловались в игровой комнате в задней части дома. У Саймона была коробка лего, и он увлеченно собирал что-то вроде автомобиля или робота. Ребенок был в выцветшей футболке и нуждался в стрижке, выглядя очень бедно по сравнению со своим кузеном Джеком в его новых джинсах и маленьких кожаных ботинках.

Антония устроилась на диване, тихо кипя от злости. Хотя ее взгляд был привычно прикован к сыну, вместо этого она заставила себя сосредоточиться на Саймоне, наблюдая, как он с шумом перебирает конструктор. Джек сидел рядом с ним, хватал детали наугад и предлагал их ему. Ей нравилось смотреть, как они играют вместе. Их связь была очевидна даже в столь раннем возрасте.

Маловероятно, что у Джека будет родной брат или сестра. Она не была уверена, что сможет пройти через все это еще раз. Саймон был самым близким человеком, который когда-либо будет у Джека, и она отчаянно хотела защитить их отношения, дать им возможность развиваться. Саймону тоже было бы хорошо проводить время с таким мальчиком, как Джек.

Если бы она только знала, каким на самом деле был Саймон. Но если Би что-то решила, она становилась непоколебима. Антония до сих пор помнила, как сестра всю зиму отказывалась носить шапку. Она сказала, что ей не нравится покалывание шерсти, что голова чешется и что ей в таком случае лучше замерзнуть. Это довело Антонию до отчаяния. Ситуация с тестом была похожей.

Очевидным решением было разорвать отношения с сестрой. У нее было много других друзей, да и у Джека не было недостатка в товарищах по играм. Но у него была особая связь с Саймоном, и Антония не знала, сможет ли лишить его этого.

Она любила Би.

Но в то же время иногда ненавидела ее.