Они стояли на краю вертолетной площадки, наблюдая, как толпа людей выходит из только что приземлившегося вертолета и бежит ко входу в горе Везер. Люк узнал среди них представителя США от Вермонта.

Он пожал плечами:

– Я сказал им все, что знаю. Они ответили “огромное спасибо, мы поверим во что-нибудь еще”.

– Да уж, – ответил Эд.

– Они не хотят вступать в войну с Ираном, – пояснил Люк.

Эд пожал плечами:

– Не могу сказать, что виню их за это. Война – настоящий ад.

Работник вертолетной площадки помахал им ярко-оранжевыми жезлами, давая зеленый свет. Они пригнулись и побежали к вертолету. На этом входе была только одна действующая площадка и каждые две минуты вертолеты приземлялись и взлетали вновь.

Не успели Люк и Эд забраться на борт, как вертолет поднялся в воздух. Эд захлопнул дверь уже в двадцати футах над землей. Люк сел в кресло и пристегнулся ремнем безопасности. Они были лишь вдвоем в вертолете, рассчитанном на восьмерых пассажиров. Множество людей из правительства покидали Вашингтон, направляясь к горе Везер, и практически никто не летел обратно в город.

Он посмотрел на часы, было 12:35. Прошло уже более одиннадцати часов с тех пор, как Дон вызвал его, и около тридцати часов с того момента, как он проснулся вчера утром. Если учесть те пару раз, когда он задремал, он поспал всего минут тридцать за это время.

Они поднялись над огромным бункерным комплексом. Он остался позади и скоро взору предстали зеленые леса и низкие скалистые горы. Небо было черным от вертолетов, ожидающих свою очередь на посадку. На востоке проходила практически неразрывная линия из вертушек, находящихся в воздухе, прямо до самого горизонта. Люк посмотрел на землю. Под ними пролегало шоссе. В западном направлении растянулась огромная пробка. В обратную сторону несколько машин стояли в обычном трафике.

– Отличная ночка для гостиничного бизнеса в Западной Виргинии, – заметил Эд.

– Пенсильвания, Мэриленд, Северная Каролина, – продолжил его мысль Люк. – На расстоянии в ближайшие пару миль ты вряд ли найдешь свободное местечко.

Эд кивнул:

– И многие спят в машинах.

Люк взглянул на лицо Эда. Тот умылся в мужском туалете и, по крайней мере, был чистым. Но служба безопасности президента избила его куда сильнее, чем Люка. Возможно, это была расплата за тех двух агентов в Овальном кабинете, а может просто потому, что он был черным. Тяжело сказать. Но его глаза опухли настолько, что практически были закрыты. На челюсти также виднелись две темные шишки, которые обещали сильно разрастись. Он выглядел уставшим. Измотанным.

– Дружище, ты выглядишь, как дерьмо.

Эд пожал плечами:

– Ты еще второго не видел.

– Собираешься подать на выплату компенсации?

Эд покачал головой и улыбнулся:

– Нет, возможно, просто подам в суд на тебя за безумные угрозы. Как там твоя страховка на случай судебного преследования? Обновил?

Люк рассмеялся:

– Удачи. Кстати, мы больше не отстранены.

Эд поднял бровь:

– Разве меня отстраняли?

– Не знаю, может да, а может и нет. Но сейчас уже точно нет. Также у тебя новый босс.

– Да? И кто же?

Люк уставился на шоссе. Пробка простиралась так далеко, насколько было видно.

– Президент Соединенных Штатов Америки, – ответил он.

Глава 26

13:15

Маклин, Виргиния – Штаб-квартира группы особого реагирования

Люк никогда ранее не рассматривал фотографии Дона, хотя стены его кабинета были завешены ими. С другой стороны, Люк никогда не находился там без дела. Дон обычно был на месте, когда он приходил сюда.

Фото были очень интересными. На одном из них, еще совсем молодой Дон стоял с Арнольдом Шварценеггером, показывая актеру огромный гранатомет МК-19. На более новом снимке он наступал на Марка Уолберга в одном из приемов джиу-джитсу. Уолберг был запечатлен в полете – ноги в воздухе, голова приближается к мягкому мату. Люк знал, что Дон иногда консультировал голливудских актеров, помогая сделать их фейковую борьбу на экранах более реалистичной.

Были еще фотографии. Вот Дон получает что-то вроде Бронзовой Звезды от Джимми Картера. А тут пожимает руку Рональду Рейгану. Здесь он стоит с Биллом Клинтоном. А на этой по-отцовски обнимает Сьюзен Хопкинс. На еще одном снимке он стоит возле реки с действующим спикером Белого дома, оба одеты по-рыбацки. И на последней фотографии Дон выступал с обращением перед Конгрессом.

Люк почувствовал чье-то присутствие в комнате.

– Здравствуй, сынок, – сказал Дон.

– Привет, Дон. Классные фотки, – ответил Люк, повернувшись к нему лицом. – Ты становишься знаменитым, да?

Дон прошелся по комнате. Он был одет в классическом стиле – рубашка и брюки. Физически он выглядел отдохнувшим, но в глазах читалась усталость. Он сел за большой стол и взглядом указал на стул, стоящий напротив.

– Присаживайся, отдохни немного.

Люк сел.

– Политика… – начал Дон. – Другими словами это и есть война. Интернет является тем, что держит нас на плаву. Наши люди прекрасно выполняют свои обязанности, но, если об этом не будет известно шишкам, мы останемся без работы. Для местных счетоводов наша позиция настолько же важна, как и папка с отметкой “Разное”.

– Понимаю, – произнес Люк.

– Смотрю, ты принял душ, – заметил Дон. – Освежился хоть немного?

Люк кивнул. Душевые здесь были первоклассными. Он держал две смены одежды в шкафчике, даже когда был в отпуске. Конечно, он не чувствовал себя, как огурчик, но стало намного легче, чем раньше.

– Сегодня был тяжелый денек, да?

– Думаю, бывали и сложнее, – ответил Люк.

– В любом случае, я рад, что ты жив, – улыбнулся Дон.

– Я тоже, – ответил Люк взаимной улыбкой.

– Мы же еще напарники? – поинтересовался Дон.

Люк не знал, что ответить. Они работали вместе уже очень давно. До этого дня никогда не было и момента, чтобы Люк сомневался в том, что Дон прикроет его. Ни разу. Сегодня это случилось дважды. И в обоих случаях интуиция Дона подвела его. Он двигался в одном направлении, реальность – в другом. Если бы Люк послушал его, то сейчас президент, вице-президент и множество других людей были бы мертвы.

Это была не мелочь. Все равно, что вы бы собственными глазами увидели, как айсберг размером с Кентукки откалывается от льдов Антарктиды и уходит в океан. Было, что взвесить, а последствия были еще больше.

Возможно, Дон постарел после всего этого. Может он был напуган тем, что видел назревающий коллапс в группе особого реагирования, в группе, которую он, по сути, создал десять лет назад. Может близкая кончина давала о себе знать или помутнение рассудка. Люку хотелось в это верить.

– Мы всегда ими будем, – ответил Люк.

– Отлично, – сказал Дон. – Теперь слушай, ты все еще отстранен. У меня не получилось уговорить всех. Думаю, решение отменят, но на это потребуется день или два, поэтому я планирую отправить тебя домой. Пойдет?

– Дон…

– Я бы не беспокоился об этом, сынок. Ты в любом случае был в отпуске. После всего произошедшего ты заслуживаешь пару дней отдыха. Черт, да ты выглядишь, будто тебя коты разодрали.

– У меня есть приказ, Дон.

Лицо Дона стало более серьезным:

– Чей?

Люк посмотрел ему прямо в глаза:

– Президента. Он сказал продолжать вести расследование и затем предоставить отчет его Секретной службе в Везер. Я хотел бы привлечь к этой работе людей из нашей группы, хотя он сказал, что если будут проблемы, они предоставят мне в распоряжение нескольких человек из их ресурсов.

Дон улыбнулся, но улыбка не отразилась в его глазах. Он почувствовал небольшое угрызение совести. Группа особого реагирования была на грани закрытия, а теперь еще сам президент забирал его агентов. Тем не менее, Дону нужно было взять себя в руки. Речь шла не о собственном эго или бюджете агентства, речь шла о завершении начатой миссии.

Дон посмотрел на стол:

– Что ж, если президент приказал тебе, то я не вижу даже возможности отказать. Начальник ФБР тоже не сможет это сделать. Пока я не услышу обратное, у тебя есть все, что нужно.

*

Голова Труди Веллингтон появилась на плоском экране проектора.

В конференц-зале находились Люк, Эд Ньюсэм, Дон Моррис и еще полдюжины агентов группы особого реагирования. На длинных черных столах была расставлена разнообразная еда, включая сэндвичи из деликатесов. Люк выбрал себе бутерброд из солонины и капусты в булочке из грубой ржаной муки.

Он взглянул на Эда, который также успел искупаться и переодеться. Сейчас он сидел в черном фирменном комбинезоне, прикладывая холодный компресс к глазу. Эд поедал сразу два сэндвича с огромной черной кружкой кофе, на которой виднелась красная надпись: “РЕАКТИВНОЕ ТОПЛИВО”. Он выглядел огромным, грозным и настороженным, будто перед вами сидел совсем другой человек, чем полчаса назад. Не считая грубого взгляда и опухшего глаза, это был все тот же парень, которого Люк встретил сегодня утром.

– Вы хорошо меня слышите, парни? – спросила Труди.

– Вполне, – ответил Дон.

– Видео нормального качества?

– Вроде все хорошо. Свон с тобой?

– Да, он стоит за мной. Собственно он и настроил этот канал.

– Отлично, – сказал Дон. – Что у вас есть интересного для нас?

– Ну, у нас царит полный хаос, – начала Труди. – Была мобилизована Национальная гвардия. Обыскивается каждый автомобиль, выезжающий из Манхэттена, на каждом мосту и в каждом туннеле. Движение везде приостановлено. Эвакуаторы убирают припаркованные машины, чтобы дать проехать аварийным службам. Полиция заблокировала метро и пригородные станции. Оставив открытыми по одному входу и выходу, они обыскивают абсолютно всех. Открывают и проверяют каждую сумку. Очереди не имеют ни конца, ни края. Толпы людей на Таймс-сквер стали настолько огромны, что полиция была вынуждена и там закрыть станцию метро, а также очистить саму площадь. Как минимум, десять тысяч человек сейчас передвигаются на север, в сторону центрального парка. Появляются данные о проявлении вандализма. В основном, речь идет о разбитых витринах магазинов.

– Что еще? – спросил Дон.

– Как мы уже сказали, сотни тысяч передвигаются по Бруклину, Манхэттену, Уильямсбергу, 59-й улице, улице Джорджа Вашингтона и по мостам 138-й улицы, ведущих из Манхэттена. Такое ощущение, что снова наступило одиннадцатое сентября. Большая часть населения спокойна, но страшно даже представить, что будет, если нападение повторится здесь.

– Есть информация по этому фургону из прачечной? – поинтересовался Люк. Мы не знаем, какие радиоактивные элементы были использованы при нападении на Белый дом. Пока мы не найдем этот фургончик, существует угроза повторной атаки.

– Мы работаем с этим, – ответила Труди. – Помните Элдрика Томаса? Он был найден на парковке, расположенной вдоль набережной Балтимора. Эта парковка находится сразу за выездом с шоссе I-95 и является довольно популярным местом среди наркодилеров и проституток, поэтому полиция Балтимора установила камеры видеонаблюдения в верхней и нижней частях эстакады, ведущей к стоянке. Камера, которая была установлена внизу, прямо у въезда, была демонтирована, скорее всего, как раз нашими преступниками. Но камера, находящаяся в верхней части, все еще функционирует. Свон, ты можешь загрузить то видео?

Монитор разделили на две части. На левой стороне стояла Труди, оглядываясь на что-то, находящееся вне поля зрения камеры. На правой части экрана появилось видео плохого качества. Было видно четыре пустые полосы дороги и красный сигнал светофора.

– Мы получили его только полчаса назад, – продолжила Труди. – По какой-то причине полиция Балтимора не хотела передавать его нам. В какой-то момент мне даже показалось, что нам прийдется обращаться в суд по этому поводу.

Они увидели как белый фургончик появился на экране. На одной из его сторон четко виднелся логотип “Прачечные услуги Дан-Райт”. Машина повернула направо и стала двигаться прямо на камеру.

– Ок, Свон, останови на этом моменте, – попросила Труди. – Здесь мы можем видеть номера машины. Качество видео не очень хорошее, но мы смогли разглядеть. Это нью-йоркские коммерческие знаки AN1-2NL, те же, что были на нем, когда мы обнаружили фургон на парковке Медицинского центра. Теперь посмотрите на них, когда машина отъезжает.

Видео остановилось и фургон исчез. Через секунду оно снова загрузилось, на этот раз фургон отъезжал от камеры. Люк смог разглядеть оранжевое пятно на месте, где должны быть номера.

– Это двадцать минут спустя, – сказала Труди. – Видите номера? Это уже гражданские – 10G-4PQ. Теперь посмотрите как он свернет налево, чтобы вернуться на шоссе. Обратили внимание? Логотипа прачечной больше нет. Очень умно.

– И что будем делать с ним? – спросил Люк.

– Мы уже разослали приметы каждому отделу полиции в радиусе трехста миль. Полицейские вертолеты штатов Мэриленд и Виргиния сейчас сканируют с воздуха каждый белый фургон, найденный на дороге.

– А что если он стоит в гараже? – ухмыльнулся Эд.

Труди покачала головой:

– Это не имеет значения. Последние восемь часов съемки всех камер Мэриленда и Виргинии отправляются в индийскую аутсорсинговую компанию. Прямо сейчас четыреста человек в Дели просматривают их с одной целью: проверить каждый белый фургон и найти тот с оранжевой табличкой и номерами 10G-4PQ. Оплата зависит от того, как быстро они найдут его, а не от того, сколько часов просидят за мониторами. Кто-нибудь из них очень скоро найдет эту машину и дальше будет легко отследить ее движение до самой остановки.

– Кто бы ни находился в этом фургоне, он очень скоро впадет в отчаяние, – сказал Люк. – Они уже потеряли двух своих парней. Если они поймут, что мы приближаемся, то, скорее всего, взорвут сами себя. Когда машину найдут, я хочу, чтобы мы, то есть группа особого реагирования, действовали первыми. Мы должны взять их живыми.

– Мы постараемся, – ответила Труди. – Но, в таком случае, нам не стоит скрывать свои планы. Этими данными сейчас занимаются более пятидесяти полицейских участков и десяток спецслужб. Если мы будем держать это в секрете, то велика вероятность, что мы не поймаем их.

– Я понимаю, – продолжил Люк. – Но, если мы используем вертолет Little Bird, то сможем быстро долететь и приземлиться куда угодно. Нам нужен будет только звонок.

– Так и сделаем, – ответила она.

– Как обстоят дела с Али Нассаром?

О– б этом поговори со Своном.

Труди исчезла с экрана и появилось лицо Марка Свона:

– Люк, мы отправили за ним троих агентов, но, к сожалению, они немного опоздали. Когда они прибыли в его аппартаменты, Нассар уже покидал их со службой безопасности, предоставленной иранским представительством. Они были вооружены и всячески показывали это. Мы не хотели рисковать и начинать перестрелку на улице, да и, честно говоря, наших ребят было меньше и они не были так хорошо вооружены.

– Куда они направились?

– Это произошло еще до нападения на Белый дом и движение на улице было довольно оживленным. Они приехали в центр города и зашли в здание иранской дипмиссии на Третьей Авеню. Это место хорошо защищено. Нам потребовалась бы целая армия, учитывая вероятные потери, чтобы вывести его оттуда. Мы не собирались преждевременно объявлять им войну, хотя, если бы и сделали это, скорее всего, нашли бы его мертвым.

– Вот дерьмо! – выругался Люк.

– Не волнуйся, – сказал Свон. – За все эти годы ЦРУ буквально напичкало здание жучками. Одиннадцать из них все еще активны. Здание велико, но голос Нассара был захвачен минимум двумя устройствами. Он практически все время говорит на фарси, что доставляет нам определенные трудности, но в ЦРУ есть переводчики и я получаю фонограмму текста. Они планируют вывезти его из страны и, скорее всего, сделают это сегодня.

– Каким образом? Все рейсы приостановлены.

Свон поднял палец:

– Все регулярные рейсы приостановлены. Частные самолеты продолжают полеты. В аэропорту Кеннеди как раз подготовлен один чартер, который готов к вылету. Иранская дипмиссия находится в нескольких кварталах от туннеля Мидтаун. Как только движение восстановится, они тут же проскочат туннель и доберутся до Кеннеди через Ван-Вик Экспресс.

– Можем ли мы арестовать его, если он покинет здание?

Свон пожал плечами:

– Управление и Национальная безопасность не хотят сотрудничать с нами. Думаю, Бегли злится, что ты оказался прав, а он сам себе наступил на хвост. Мы сами могли бы задержать Нассара, если бы были готовы драться из-за этого и если бы он не стал скрываться.

– Я хочу, чтобы мы отслеживали каждый выход из здания, – сказал Люк. – Мы не можем позволить ему уйти, даже, если это означает, что мы должны…

– Люк! Люк! – услышали они голос Труди. – Люк, мы только что получили данные о фургоне. Его нашли. Мы отследили его передвижение до свалки на северо-востоке штата. Сейчас он стоит там и мы ждем снимки со спутника через полминуты.

Люк уже стоял. Он посмотрел на стул Эда, его там не было. Переведя взгляд на дверь конференц-зала, он увидел Ньюсэма, который придерживал дверь.

– Долго тебя ждать? – спросил Эд.

Люк обернулся и увидел Дона, смотревшего ему прямо в глаза.

– Дон?

Он кивнул:

– Идите.

Глава 27

13:45

Айви-Сити – Северо-Восток штата Вашингтон

Этот человек был просто призраком. Ни имени, ни семьи, ни каких-либо документов. Его отпечатки не были засвечены ни в уголовной, ни в военной базе данных. Конечно, у него было прошлое, но оно не имело никакого значения. Он выкинул его и постарался забыть того человека, кем был прежде. Теперь он жил лишь настоящим и это давало свои преимущества.

Он лежал на животе на крыше заброшенного трехэтажного здания, держа в руках снайперскую винтовку THOR M408. Про себя он называл ее “Могучим Тором”, они действовали, как единое целое. Он был ее системой жизнеобеспечения, она – источником его самовыражения.

Вся крыша вокруг них была завалена разным мусором: старая одежда, ящики, микроволновая печь, разбитый черно-белый теливизор, ржавая тележка из магазина и даже ходовая часть какой-то машины, судя по всему, бывшего пикапа. Не ясно как и зачем все это принесли сюда…

Все это не имело особого смысла.

Ветхое здание совсем недавно расселили. Принудительно. Теперь это был дом, где по ночам обитали восемь наркоманов. Во всех комнатах валялись их грязные матрасы, одежда, шприцы и жалкие вещички. Все стены и лестничные клетки были разрисованы бессмысленными граффити. Он прошел через все это по пути на крышу, это было настоящее зрелище.

Наркоманы разбегались еще до первого луча солнца. Стрелок не имел ни малейшего понятия об их судьбе, да и не особо хотелось. Они были на его пути и от них стоило избавиться. На самом деле, он, скорее, оказал бы всем большую услугу, убив их.

Он глубоко вздохнул и на несколько секунд закрыл глаза. Открыв их, он снова сфокусировался на цели. Мужчина лежал под остатками старого зеленого тента, которые часто используются для того, чтобы прикрывать участки от дождя. Единственным, что виднелось снаружи, был здоровый глушитель его винтовки. Он был абсолютно уверен, что никто его не заметит и не услышит выстрела.

Его целью была передняя пассажирская дверь белого фургона, припаркованного на свалке в двух переулках отсюда. Благодаря мощному прицелу, дверь, казалось, находилась в паре дюймов. Он хотел бы выстрелить прямо сейчас, но блики солнца мешали ему сфокусироваться. В любом случае, по инструкции он должен дождаться, когда откроется дверь и оттуда вылезет человек.

Это была обычная работа. От него требовалось подождать, пока откроется дверь и оттуда выйдет объект. Выстрелить ему в голову, убрать винтовку, вылезти из-под тента и спуститься по лестнице на улицу. С торца здания его будет ждать невзрачная машина. Он сядет на пассажирское сидение и человек, которого он никогда не встречал ранее, увезет его с места преступления.

Это могли повесить на какого-нибудь пьяного бродягу, который забрел на свалку по понятным причинам в поисках телефонов и других гаджетов. Но это уже было не его дело и он не особого интересовался. Улочки в этом районе переполнены местными пьяницами. Любой из них мог сделать это.

Человек на крыше не был таким. Он был одет в коричневую униформу обслуживающего персонала и, выходя, нес бы с собой набор инструментов. Никто не обратил бы на него внимание дважды. Скорее всего, его приняли бы за работника, нанятого владельцем здания, который пришел, чтобы устранить кое-какие незначительные проблемы.

А пока он ждал и наблюдал за фургоном.

*

Больше ничего не имело смысла.

Изатуллах Садех сел на переднее пассажирское сидение белого фургона. Он только что очнулся от лихорадочного сна, наполненного кошмарами. Все его тело и одежда были мокрыми от пота.

Его знобило, хотя он знал, что день довольно теплый. С утра его рвало, но сейчас вроде полегчало. Он посмотрел на телефон и увидел, что уже было далеко за полдень, при этом не было ни одного сообщения.

Уверенность, которую он ощущал сегодня утром, давно испарилась, сменившись замешательством. Они припарковались на грунтовой дороге, со всех сторон заросшей сорняками, старыми машинами и мусором. За воротами свалки виднелись трущобы. Это было типичное американское захолустье: то тут, то там виднелись кучки мрачных магазинов, толпы женщин, идущих к автобусным остановкам, неся в руках пластиковые пакеты, пьяные мужчины на углах улиц с банками пива в коричневых бумажных пакетах. Он слышал звуки окрестностей: автомобили, музыка, крики, смех.

Последней инструкцией, которую он получил, было приехать именно сюда. Это было рано утром в Балтиморе, перед тем, как он потерял Элдрика. Изатуллах никогда не доверял приверженности Элдрика Аллаху и так и не смог назвать его исламским именем Малик. В тот момент, когда Элдрик запаниковал и убежал, это казалось позором. Но сейчас…

Сейчас Изатуллах уже не был так в этом уверен.

Когда они приехали сюда, ворота были заперты. Никто не предупреждал, что они столкнутся с подобными трудностями и им придется разрезать тяжелую цепь болторезами. И он, и Муаммар были настолько слабы, что едва справились с этим. Они приехали сюда, припарковались между двумя разбитыми машинами и стали ждать. Спустя несколько часов, ситуация ни капли не изменилась.

Ну, технически, ждали уже не они. Муаммар умер еще утром. Изатуллах потерял счет времени, но помнил, что это было после восхода солнца. Он повернулся сказать что-то Момо, но тот уже не слушал. Он умер, сидя в кресле водителя. Оставался только Изатуллах. Предполагая, что Элдрик погиб где-то в зарослях на набережной, все члены группировки уже были мертвы.

Изатуллах уже сообщил об этом заказчику посредством СМС, но, естественно, не получил никакого ответа. Он вздохнул при мысли о Момо, надеясь, что его жертва была угодна Аллаху. Муаммару не было еще и двадцати лет. Хоть он и был очень умен, но, по-прежнему, во многом оставался ребенком.

Изатуллах от досады ударил по панели приборов. Это было больше похоже на шлепок. Его имя означало “Хвала Богу” и он был избран для проведения этой операции, чтобы стать свидетельством его существования, доказательством веры. Теперь этого не произойдет.

Нападение произошло без их участия. Он включал новости на телефоне и знал о взрыве в Белом доме. Это подтолкнуло его к мысли, что вся их группа была лишь приманкой. Никто и не собирался привлекать их к атаке. Их направили в этот тупик и просто бросили. Думать было нелегко. Изатуллах считал себя ценной фигурой в этой игре, но, как оказалось, был просто пешкой, которую использовали и затем избавились.

Такое впечатляющее нападение, по сути, было провальным. Погибло несколько непричастных к этому людей, а президент бежал невредимым. Должно быть, они доверяли Изатуллаху. Он сделал работу так, как должен был. Он подумал о собственной доверчивости.

Вдруг неожиданно пришло сообщение.

«Мы гордимся тобой. Ты хорошо поработал и со временем все поймешь. На улице ждет зеленая машина. Иди к ней, Муджахидин».

Изатуллах смотрел на сообщение. Было тяжело поверить в него, спустя столько часов. Если это было правдой, значит, они не предали его. Теперь, после того, как все было сделано, они отправили кого-то, чтобы забрать его и отвезти домой.

Но он сомневался. Можно ли доверять им?

Он решил, что можно. Естественно, заказчик не расскажет ему все подробности нападения. Ему не стоит знать всю картину целиком. Операция, в которую вовлекли столько людей, была сложной и опасной. Но они себя защитили. Если бы Изатуллаха поймали, если бы его даже пытало ЦРУ, он мог рассказать лишь то, что знал. Он получил деньги и даже не знал от кого. Затем он получил инструкции. У него была цель, но она менялась несколько раз и, опять же, он не знал почему.

«Давай, – сказал он себе. – Вставай и иди туда».

Он мог бы избежать этого. Все, что от него требовалось, это просто открыть дверь и споткнуться. Да, он был болен, но они могли бы вылечить его. Это происходило в США. В какой-нибудь серой медицинской клинике, с врачами, которым запрещена практика, это все равно было бы возможно, по сравнению со многими другими странами.

Хорошо. Решено. Он будет жить, чтобы бороться в другой раз. Его день еще наступит.

Он отпер дверь и распахнул ее, удивившись тому, как легко она поддалась. Возможно, у него было больше сил, чем он расчитывал. В последний раз он взглянул на Муаммара:

– Прощай, мой друг, – произнес он. – Ты был храбрецом.

Где-то недалеко завыли сирены. Они приближались. Может произошло еще одно нападение, а может это был обычный день в этом районе. Изатуллах приподнялся и вылез из фургона. Поставив ногу на грязную землю, он понял, что еле держится, но смог устоять. Он сделал осторожный шаг, затем еще один. Слава Аллаху, он все еще мог ходить.

Он захлопнул дверь машины и глубоко вздохнул. Последнее, что он увидел, было синее небо и яркое солнце теплого июньского денька.