Он засунул подмёрзшие в руки в карманы. Нет, не так надо! Мама, как же вы не правы! Остановитесь на минуту, насладитесь дождём, посмотрите, как ваш сынишка радуется разлетающимся брызгам, улыбается, как звонко звучит его смех! А ещё лучше попрыгайте вместе с ним! Я вас уверяю, он не запомнит ваших подарков и конфет, а вот этот момент пронесёт через всю свою жизнь. Обнимите его, пока можете. Вот я, например, уже не могу.

Не смогу её больше обнять, сказать, как сильно я её люблю.

И как будто, услышав его мысли, молодая женщина обернулась, прекратила торопить мальчика и замедлила шаг. Пусть так. Пусть крепко и дальше держит его за руку, согревая своим теплом.

– Мама, мамочка! смотри какую папа ёлку принёс! Она будет прям до потолка! – перебивая друг друга их дети радуются традиции. А она, прислонившись к дверному косяку, вытирает руки о кухонное полотенце. Улыбается, а глаза искрятся радостью. Пахнет сладким. Будет пирог. С яблоками, как я люблю. Она всегда баловала меня выпечкой. Так умела только она. И как только они все вместе закончат наряжать новогоднюю ёлку и её макушку украсит красная звезда, они пойдут пить чай. С вареньем, которое она сама сварила.

Мимо проехала машина и грязные капли оросили одежду. Нет, он совсем не злится. Сам виноват, встал слишком близко к дороге, а водителю некуда деваться. Он может отойти, а лужу никак не объехать.

Смотрит в окно. Пустое и бездонное. Нет больше жизни в этой квартире. Она не подойдёт и не помашет рукой на прощание, не будет вечером встречать у этого самого окна после работы. Зияющая дыра. Прямо как у него в сердце. Вроде бы и время прошло, и рана затянулась, а боль не утихает. Так и сжимает грудную клетку в железные оковы, мешая свободно дышать.