Objętość 27 stron
1915 rok
Господин из Сан-Франциско
O książce
Господин из Сан-Франциско всегда был убежден, что удовольствие можно купить, и теперь, когда у него много денег, будет много удовольствий.
Господин из Сан-Франциско – типичная личность, а чем отличаешься от него ты? Может быть, этот рассказ поможет понять кто ты на самом деле и изменить свою жизнь.
Рассказ «Господин из Сан-Франциско» был написан Иваном Алексеевичем Буниным в 1915 г. Через 18 лет, в ноябре 1933 года, за книги «Господин из Сан-Франциско» и «Жизнь Арсеньева» Бунин будет награжден Нобелевской премией. В своей благодарственной речи писатель скажет: «В мире должны существовать области полнейшей независимости. Несомненно, вокруг этого стола находятся представители всяческих мнений, всяческих философских и религиозных верований. Но есть нечто незыблемое, всех нас объединяющее: свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизацией».
Книга о человеке, который всю жизнь работал, для того, чтобы потом «начать жить». Персонаж, конечно же выдуманный, неживой.. В нем обозначены черты многих из нас. Мы считаем, что не живем, а только готовимся к будущей прекрасной жизни, в которой «будет всё», а том, что должно включать в себя это всё не сильно задумываемся. Мы слишком много значения в достижении счастья придаем деньгам, а они всего лишь могут только сделать нашу жизнь комфортнее. Мы считаем, что где-то, но не там где живем мы, есть волшебные страны с волшебными людьми, а люди, при ближайшем рассмотрении, оказываются в целом везде одинаковые. Бунин жестоко наказывает своего героя за его заблуждения, но это позволяет показать читателям почему он (герой) заблуждается.
Прочитать стоит обязательно. Однако, я, видимо, в силу слабой литературной подготовки, не понял, за что рассказ получил Нобелевскую премию
Много лирики.суть понятна с первых строк,дальше описание и описание атрибутов роскоши.а в итоге необъяснимая и непонятная смерть…и выпадаешь из книги
Отличный рассказ, заставляет остановиться и задуматься над собой, и уяснить, для чего мы работаем, и для кого вообще живём. Я думаю, в рассказе не зря упоминается целая семья господина, но семья эта описана именно так, что она существует как бы отдельно от самого господина, предполагаю, что автор сделал это осознанно для того, чтобы подчеркнуть обособленность главного героя: его жизни прожитой и жизнью запланированной.
Честно говоря, произведение для людей, любящих эпитеты, метафоры, элементы описания. Повествование ведётся спокойно и размеренно;
даже смерть Господина из Сан-Франциско не прерывает плавности всего произведения
Произведение неплохое, но уж больно флегматичное, поэтому читать его в некоторых местах становится скучно.
«Господин из Сан-Франциско» очень небольшое, но очень любопытное произведение. При всей «классичности» Бунина, в этом рассказе присутствует некоторая лёгкость, отстранённость повествования – нет тяготеющего морального давления русской классики. Некоторые нравственные уроки, безусловно, присутствуют, но как будто в самой атмосфере, настроении рассказа. Читателю ненавязчиво предлагается картина внешне сложившейся и, в целом, удавшейся жизни, которая в один миг может измениться, утратив все свои атрибуты успеха. Часто упоминаемая в нравственно-философских трактатах бренность бытия, в «Господине из Сан-Франциско» показана с повседневной точки зрения, с точки зрения обычного человека, что, конечно, делает рассказ весьма актуальным и в наше время.
Говоря о Бунине, нельзя не упомянуть о его превосходном стиле, о филигранном владении русским языком, тем более что в столь короткой истории это заметнее, чем в объёмных произведениях – здесь каждое слово на своём месте, каждое служит своей описательной цели, нет ничего «лишнего».
Вывод, на мой взгляд, однозначен – читать обязательно!
во-вторых, только что приступал к жизни, несмотря на свои пятьдесят восемь лет.
«Что, что случилось?» – и никто не отвечал толком, никто не понимал ничего, так как люди и до сих пор еще больше всего дивятся и ни за что не хотят верить смерти.
На этом острове, две тысячи лет тому назад, жил человек, совершенно запутавшийся в своих жестоких и грязных поступках, который почему-то забрал власть над миллионами людей и который, сам растерявшись от бессмысленности этой власти и от страха, что кто-нибудь убьет его из-за угла, наделал жестокостей сверх всякой меры, - и человечество навеки запомнило его, и те, что в совокупности своей, столь же непонятно и, по существу, столь же жестоко, как и он, властвуют теперь в мире, со всего света съезжаются смотреть на остатки того каменного дома, где он жил на одном из самых крутых подъемов острова.
Он был твердо уверен, что имеет полное право на отдых, на удовольствие, на путешествие долгое и комфортабельное, и мало ли еще на что. Для такой уверенности у него был тот резон, что, во-первых, он был богат, а во-вторых, только что приступал к жизни, несмотря на свои пятьдесят восемь лет. До этой поры он не жил, а лишь существовал, правда очень недурно, но все же возлагая все надежды на будущее
и на острове было еще тихо, магазины в городе были еще закрыты. Торговал только рынок на маленькой площади - рыбой и зеленью, и были на нем одни простые люди, среди которых, как всегда, без всякого дела, стоял Лоренцо, высокий старик лодочник, беззаботный гуляка и красавец, знаменитый по всей Италии, не раз служивший моделью многим живописцам: он принес и уже продал за бесценок двух пойманных им ночью омаров, шуршавших в переднике повара того самого отеля, где ночевала семья из Сан-Франциско, и теперь мог спокойно стоять хоть до вечера, с царственной повадкой поглядывая вокруг, рисуясь своими лохмотьями, глиняной трубкой и красным шерстяным беретом, спущенным на одно ухо. А по обрывам Монте-Соляро, по древней финикийской дороге, вырубленной в скалах, по ее каменным ступенькам, спускались от Анакапри два абруццских горца. У одного под кожаным плащом была волынка, - большой козий мех с двумя дудками, у другого - нечто вроде деревянной цевницы. Шли они - и целая страна, радостная, прекрасная, солнечная, простирались под ними: и каменистые горбы острова, который почти весь лежал у их ног, и та сказочная синева, в которой плавал он, и сияющие утренние пары над морем к востоку, под ослепительным
солнцем, которое уже жарко грело, поднимаясь все выше и выше, и туманно-лазурные, еще по-утреннему зыбкие массивы Италии, ее близких и далеких гор, красоту которых бессильно выразить человеческое слово.
Recenzje, 100 recenzje100