Быстрые шаги держащих его мужчин раздавались гулким эхом, но они не боялись, что их увидят. Они спешили выполнить задание и быстрее доставить посылку боссу. Вот чего по-настоящему стоит опасаться: если приказ будет не выполнен, высокое руководство может сильно разозлиться, и одному дьяволу известно, что из этого выйдет. Бывшего начальника службы безопасности и его брата-гения, прихватившего собственность компании, и так искали слишком долго. Черти, они каждый раз опаздывали всего на несколько минут! Да еще эта девчонка с ее невероятными фокусами и скоростью, которой просто не может быть у обычного человека! Интересно, чем она так дорога главному? Хотя неважно, лучше не совать нос туда, где его лихо откусят, пережуют и выплюнут. Босс крайне доволен, что они долго возились с поисками, и самое удачное решение сейчас – сдать находку и ретироваться. А то навлечешь гнев. О нет, никто не лишит премии или тринадцатой зарплаты. Зато вполне вероятен несчастный случай, например, ДТП или банальный кирпич на непокрытый котелок. Сюда очень тяжело попасть, но выйти из игры – невозможно.
В стенах «Ариадны», все кажется другим, не как в остальном мире. Это государство в государстве. Здесь свои законы, свои порядка и свой устав, по которому живут сотрудники. Кажется, обыватели все еще ходят на выборы и голосуют за понравившегося кандидата, который потом десять лет вещает с президентской трибуны об очередных достижениях внешней и внутренней политики. И только избранные знают, кто у руля на самом деле. Тот, у кого есть возможность диктовать условия. У кого есть лекарство от страшной заразы, чуть не отправившей население планеты к праотцам. Так почему бы очередной шишке у власти не закрыть глаза на то, каким образом действует спаситель мира?
Он сам любит себя так называть. Нескромно, конечно, но отражает суть, а это главное. Президент компании Игорь Гринер осторожно поставил чашку с крепким кофе на белоснежный стол, провел рукой по идеально гладкой поверхности, и вздохнул.
– Такого, признаться, я не ожидал. Что мне с тобой делать, не подскажешь?
Руслана свалили окровавленной тушей на белый ковер, и Игорь поморщился. Ну вот, после этого предателя останутся следы, а это некрасиво.
– Моим первым желанием, как ты понимаешь, было просто убрать тебя. Ты же перешел на сторону врага, помог ему, а как поступают с перебежчиками?
– Он мой брат, – избитый до полусмерти, мужчина не собирался лебезить перед бывшим уже начальником.
– Да, этот прискорбный факт несколько затрудняет твое положение. Послушай, мы все равно ее найдем, так не проще тебе облегчить нам задачу?
Он говорил почти ласково, но уж кого-кого, а Руслана такой тон обмануть не мог. Он знал, что они в тупике, и искренне радовался этому. Если бы у них были варианты, его не пытали бы так изощренно, что даже бывалые бойцы не выдерживали зрелища, поражаясь его стойкости. А он терпел, сцепив зубы, и радовался, что это продолжается. Потому что означает, что ее не поймали.
Он помнит глаза брата, когда их окружили. Он, наконец, очнулся, всего на несколько минут, чтобы, по злой иронии, лично наблюдать, как к ним заходят вооруженные люди, вежливо советуя медикам покинуть палату реанимации и забыть, что тут было. Помнит его отчаянье и животный страх, но не за себя, а за несносную девчонку, виноватую во всех их бедах. Да, все так, она и есть причина, и свое отношение к ситуации он менять не собирался. Если бы не впечатлительный Марат, додумавшийся залезть в мозги к своей подопечной, ничего этого вообще бы не было. Черт возьми, да он даже не догадывался, откуда берется вакцина, пока ученый не признался. Страшная правда поколебала его уверенность, но не сломала до конца. Вероника тогда еще спала, и влюбленный взгляд закоренелого бобыля показался ему временным явлением. Или так хотелось думать. Может, если бы он убедил его, выведал планы, удалось бы его отговорить. А, может, так и должно было случиться.
Его младший брат всегда был слишком эмоционален. Разгильдяйство в жизни и гениальность в науке волшебным образом сочетались в его личности, не мешая друг другу. Его первым пригласили в «Ариадну» простым лаборантом, заметив потенциал, начали продвигать по карьерной лестнице, взяли в «секретку». Руслан пришел после, тоже в самые низы, обычным охранником. Не имея толкового образования, бывший военный мыкался без работы, и Марат ему помог. И снова вроде как повезло: он оказался, что называется, человеком на своем месте. Вопросов не задавал, когда надо – ловил, кого надо – затыкал. Молчавшая совесть. Сильные кулаки. Идеальный боец. Это было не один десяток лет назад.
Проснувшаяся ответственность Марата сыграла с ними слишком злую шутку. Поначалу он был просто взбешен этим. Когда этот…экземпляр появилась в спальне, с испуганными глазами и подрагивающей нижней губой, хотелось рвать и метать, а лучше – поубивать их обоих к чертовой матери! Он был уверен, что она начнет мычать и пускать слюни, так до конца и не поверив брату в том, что эти люди могут вернуться к жизни. А она, видите ли, еще и с характером оказалась. Язык ему показала, мать ее! Спорила постоянно, дерзила. Сильная, хоть и трусливая местами, иногда, наоборот, с перебором храбрая…раздражала жутко! Но в какой-то момент он понял, что отдать ее на растерзание начальственному психу не может. Убить, скорее всего, тоже.
Он никогда не трогал женщин и детей. Неписаное правило, вдолбленное в голову его командиром, было нерушимо даже во время работы в компании, когда задания порой переходили все нормы морали и закона. Только единожды он собирался его нарушить, снова ради брата. И, как бы то ни было, не жалеет, что не вышло. Хоть его заслуги в том нет. Но, видимо, не такой уж он отпетый негодяй, каким считал себя всю сознательную жизнь.
– Молчишь… – грустно произнес Игорь, прохаживаясь по кабинету. – Я так и предполагал. Послушай, неужели ты можешь поставить жизнь какой-то бабы выше собственной?
Руслан не ответил.
– Или твоего любимого братца?
Мужчина вскочил с колен так стремительно, будто не он только что изо всех сил пытался не завалиться набок, чтобы не показать слабость врагу. И вот он уже стоит напротив него настолько близко, что можно разглядеть полопавшиеся жилы на глазах. Конечно, его тут же скрутили, надавав для верности по ребрам.
– Вы куда смотрите, идиоты? Он меня чуть не убил! – почти истерично выкрикнул Игорь, но быстро взял себя в руки. – Что ж, у тебя все еще есть время подумать. Возможно, когда мы найдем девчонку, а это рано или поздно случится, ты упустишь свой шанс.
– Где Марат?
– Жив. Пока. Все, ребятки, забирайте этот говорящий кусок мяса. Пусть посидит в камере, подумает о жизни.
Подумать действительно стоило, а лучше, найти выход из практически патовой ситуации. Иллюзий он не строил, если ему удастся выйти отсюда своими ногами, да еще прихватить брата – это будет настоящее чудо. В них мужчина не верил, зато верил в тактику, хитрость и силу.
Зеркальные стены камеры, отражающие мельчайшую рану на теле, были призваны свести узника с ума, и лично он придумал ее строение. Порезы затягивались медленнее, чем обычно, засохшая кровь на полу из-за почти невыносимой жары начала вонять. Как бы насекомые не появились, хотя откуда им здесь взяться?
Его не кормили, воду давали раза два за все время, а он мог думать только о том, в каком состоянии сейчас Марат и где эта бедовая барышня? Он все еще здесь, значит, ее не нашли. Прячься, девочка, только не допусти ошибку! Иначе вся их беготня окажется бесполезной, как и его умение терпеть многочасовые пытки.
Еще он гадал, кто их мог сдать. Его бывший сосед никакого отношения к «Ариадне» не имел, и не мог выйти на них, разве что случайно. Гриша погиб, в отель, несмотря на наличие «чистых» документом, они заселились анонимно. Так что оставались только коллеги Марата. Возможно, они сами не знали, что выведут хозяев на беглецов, и их местоположение просто отследили. В конце концов, они не профессиональные шпионы, а всего-навсего инженеры-гематологи, такие же, как и брат, только на уровень ниже. Еще один вариант, менее приятный: они все знали и сами помогли поймать их с братом. Тогда к чему весь этот маскарад с переодеваниями и чипированием? К чему столько лишних телодвижений?
Он обдумывал каждое свое движение с момента, когда они оказались у стены, проигрывал диалоги и события, и в итоге пришел к выводу, что полный кретин. Конечно, в компании догадались, куда они побегут из Благовещенска, это же, мать его, самое логичное решение: попытаться затеряться в более-енее крупном городе. К тому же, не вернувшиеся с границы бойцы наверняка навели их на примерный путь беглецов, а дальше – почти дело техники. Да, выслеживать он умел, а вот прятаться… Другое дело, что иного выхода у них на тот момент не было. Марат все продумал сам, но его план попросту не успел претвориться в жизнь: времени не хватило.
За ним пришли, когда он окончательно потерялся во времени. Порезы почти затянулись, и он даже вернулся к тренировкам. Что еще делать в четырех стенах? Когда его бывший зам зашел в камеру, мужчина как раз отжимался на кулаках, как привык с армии. Правда, пока получалось не очень, тело отзывалось болью почти на каждое движение. Но разве это боль? Так, легкое нытье.
– Идем, тебя босс зовет.
– Зачем? Придумал что-то новое?
– Увидишь.
Новую одежду ему не выдали, умыться тоже не дали, а естественные нужды приходилось справлять в небольшое отверстие в углу камеры. Поэтому, когда он вплотную подошел к новому начбезопасности, тот отшатнулся и даже закрыл нос рукавом.
– С такой брезгливостью на месте долго не просидишь, – оскалился Руслан, прямо-таки по-садистски наслаждаясь его растерянностью.
– Заткнись! Таким его к боссу вести нельзя.
– Что, ванну мне организуешь? Ты учти, я предпочитаю клубничную пену.
Удар в печень не был неожиданным, но уворачиваться он не стал. Если сейчас оказать сопротивление, то будет только хуже. Двадцать здоровых мужиков, которых притащил с собой этот трус, не дадут даже прикоснуться к нему, зато с удовольствием проверят его стойкость еще раз.
– Я сказал: заткнись! Ладно, я знаю что делать. Идем.
Руслана привели в большую душевую.
– У тебя две минуты.
– Здесь даже шампуня нет! А как же моя густая шевелюра? Она не выдержит такого обращения!
Еще удар.
– Блин, ты мазохист что ли? Рот закрой, говорю.
Вода была только ледяная, но после жары, стоящей в камере, она показалась мужчине идеальной. Более того, кто-то расщедрился на новый комбинезон. Ох, неспроста все эти движения. Неужели Веронику поймали?
От мысли, что эта мелкая зараза, вполне возможно, уже погружена в анабиоз, из которого теперь точно никогда не выйдет, стало неожиданно тяжело. По невероятному совпадению, ее концентрация оказалась там, куда пришелся второй удар – в районе солнечного сплетения. Образ девушки, вечно взирающей на него со смесью страха, любопытства и обиды, всплыл в голове сам собой. Все эти дни его до зубного скрежета бесила ее детская наивность и желание задавать наиглупейшие вопросы. А сейчас вдруг захотелось самому спросить ее кое о чем…
Да, бедный влюбленный Марат будет разбит, если ее и правда поймали. Мысли о том, что сам ученый может быть мертв, Руслан не допускал.
– Шевели ногами.
Игорь встретил его издевательской улыбкой. Вот бы дать ему по роже от всей души, да пока это невозможно.
– Ну что, ты подумал?
– О чем?
– О своем будущем. Точнее, о том, будет ли оно. Ты ведь понимаешь, от кого оно сейчас зависит?
Мужчина в белоснежном смокинге прошелся по комнате, задумчиво покусывая губу.
– Ладно, что лясы точить. Мы сейчас с тобой посмотрим один очень интересный фильм. Уверен, тебе понравится.
Посреди комнаты материализовался экран, на котором была изображена палата лаборатории с капсулой в самом центре. Внутри лежал Марат.
– Увы, наши усилия оказались бессильны, состояние подошло к критическому, и мы ввели его в анабиоз. Что ты так смотришь? У тебя были другие варианты? О, прекрати хмуриться, он жив, кажется, это максимум, на что ты имеешь право рассчитывать. Разве не так?
Язвительно-снисходительный тон бывшего босса заставлял кулаки сжиматься. Он с истинным наслаждением наблюдал за реакцией Руслана, понимая, что давит на самое больное. Это ему и нужно: донести до этого чертова мужлана, что он полностью в его власти. И будет делать все, что прикажут, как поступал когда-то.
– Случилось так, что мы оказались на разных сторонах. Шутка мироздания, ты не находишь? Мне кажется, мы могли бы и дальше прекрасно сосуществовать, если бы один гениальный ученый не додумался забрать у меня мое. Что и говорить, ты был первоклассным бойцом и командиром. Кстати, думаю, ты уже оценил свой вклад в обучение кадров. На тебя до сих пор смотреть страшно.
Руслан молчал. Он неотрывно следил за монитором, где, казалось бы, спокойно спал его сильно постаревший брат.
– Смотри-смотри, может, потом возможности не будет. Или будет. Все зависит от твоего решения прямо сейчас.
Последнее предложение заставила перевести взгляд на Игоря.
– О чем ты?
– А, я еще не сказал? Это второе видео, и оно не менее занимательно.
Картинка сменилась. Похожая палата, похожая капсула…пустая. И только в самом углу, забившись под стол с инструментами, виден силуэт. Мужчина подался вперед, чтобы понять, не обманывает ли его зрение, но плечи сжали стальными тисками.
– Стоп-стоп. Смотреть, руками не трогать, – мерзкий смех над своей же сомнительной шуткой. – Да, ты все правильно понял. Мы ее поймали. Смею заметить, без твоей помощи. Правда, здорово?
– Она…
– Ага, она не спит. Разбуянилась тут, кричала, лаборанта побила. Красотка! Кстати, все о вас спрашивала. Заявила, что убьет нас всех, если ей не дадут с вами поговорить. Или убьет себя. Ты представляешь? Она меня шантажировала! Меня! Пришлось даже газ пустить, чтобы утихомирилась, но она слишком быстро отходит. То, во что ее превратил Кольцевой – просто настоящий шедевр! Удивительно!
Силуэт в углу шевельнулся, и лохматая макушка высунулась из-под стола. Вероника повертела головой, поднялась и принялась копаться в инструментах.
– Это не прямая трансляция. Сейчас, как мне сообщают, она пытается разломать кушетку. Наверно, собирается защищаться, если в палату кто-нибудь войдет. Занятный план, правда?
– Зачем ты мне это показываешь?
– Ты прав, зачем тянуть резину. В общем, дела обстоят так, что, благодаря стараниям Марата Вячеславовича ее регенерация достигла почти пиковых показателей. Остальные экземпляры обладают куда меньшими возможностями. Проблема в том, что препараты на нее не действуют. Мы не можем ввести ее в анабиоз, не может усыпить на длительное время. Если подумать, мы в тупике.
Руслан сдержался, чтобы не ухмыльнуться в лицо подонку. Девчонка и правда редкий экземпляр. И дело не в том, на что способен ее организм. Но, представив, как она кричит ему в лицо, ставит условия… Смелая, хоть и глупая.
Правда, следующие слова Игоря заставили забыть о мимолетной радости.
– Так что, сам понимаешь, теперь она подходит либо для опытов, но даже в моей компании нет анестезии, способной избавить ее от некоторых неудобств, либо убить. Жаль, если придется выбирать последнее.
– Ты собираешься пытать ее? – хриплый голос тут же выдал волнение, но мужчине было плевать.
– Ой-ой, что ты так распереживался? Почему сразу пытать? Понять, почему она одна из многих стала настолько…совершенной. С точки зрения homo sapiens, разумеется.
– Черт, ты в натуре больной! Не смей!
– А кто мне помешает? Может быть, ты? Ах да, я забыл, ты же сейчас стоишь здесь только потому, что пока можешь быть мне полезен. Или считаешь, что спасение человечества не стоит одной-единственной жизни? Только представь, что мы получим, если сможем понять ее способности!
– Она же девчонка!
– Она пробыла в анабиозе почти четыреста лет! Как минимум, уже давно старушка, – снова неуместный смешок. – Нет, серьезно, почему раньше моральные стороны нашей работы тебя не сильно задевали? Что изменилось? Я понимаю, семейные узы и так далее, но все уже позади, вы оба здесь, один вообще на грани жизни и смерти и, напомню, я тут не при чем. Ого, Руслан! Уж не влюбился ли ты в нашу бегунью?
Он не собирался ничего говорить, понимая, что любой ответ будет против него. Даже если сейчас придумает пылкие чувства и выдаст их бывшему начальству, для того появится всего лишь еще один повод, чтобы ударить побольнее. Зачем? Неужели правда верит, что с ним начнут говорить начистоту?
– Не разочаровывай меня, Несгибаемый. Кажется, так тебя называли в армии? Потерять все из-за девки, которую знаешь всего несколько дней – это слишком даже для мыльных опер, так любимых моей женой. А теперь слушай, – Игорь подошел к нему вплотную. – Расклад такой. Я не зверь, я предприниматель. Зачем мне портить собственность, если можно заставить работать на себя? Особенно, с такими невероятными способностями. Это же клад! Поэтому у меня есть предложение: ты обучишь ее всему, что нужно, а я не убью вас троих. Выгодное предложение, ты подумай, прежде чем отвечать.
Бывший начбезопасности «Ариадны» стоял напротив ее президента и не верил тому, что не ослышался. Что он несет? Заставить Веронику работать на него? Он действительно сумасшедший, если думает, что сможет. Даже если представить, что он сейчас согласится – вариант и правда заманчивый, учитывая, что так он хотя бы выиграет время, чтобы нанести свой удар – запуганная, не понимающая, что происходит, девушка просто свихнется, если заставить ее делать то, что хочет мерзавец.
– Нет-нет, ты подумай, я тебя не тороплю. В конце концов, прошлый раз ты не спешил помогать нам, и мы справились. Может и сейчас найдется вариант, как сломать ее без твоей помощи.
Мужчина сделал вид, что собирается выйти из собственного кабинета.
– Ты же знаешь, я умею убеждать, – добавил, не оборачиваясь.
Да твою же мать!
– Стой…
– Да-да?
– Что ты собираешься делать с Маратом?
– Все зависит от тебя. Вообще терять такого гения нежелательно, так что, если ты сейчас соглашаешься, попробуем разобраться в его состоянии и привести в сознание. В его голове хранится масса знаний, которые всегда были мне полезны. Как ни крути, умнее него я пока не нашел.
Отлично, значит, он не знает о том, что эти самые знания можно вытащить, как брат проделал с Вероникой. Он же прибегал к помощи какого-то менталиста. Найти бы его и заткнуть, на всякий случай.
– А потом? Хочешь, чтобы мы остались в компании?
– Ну что ты как маленький, Русланчик? Нет, конечно, я получу, все, что мне нужно, и отпущу вас на все четыре стороны, – сарказм буквально сочился смертоносным ядом в каждой букве.
– То есть…
– Слушай, у меня много дел, так что, если хочешь что-то сказать, не трынди попусту. Ты согласен? – «спаситель мира» соизволил чуть повернуть голову.
– Согласен.
– Что? Прости, я не расслышал. Ты что-то мямлишь в последнее время, разобрать никак не могу.
– Согласен! – Руслан еле сдерживался, чтобы не наброситься на эту мразь, возомнившую себя равным небожителям.
– Чудно! Тебя введут в курс дела.
Время. Ему нужно время, чтобы придумать выход. Его враг только что это предоставил.
Глава 15. Что дальше?
Девчонка лежала на кушетке, свернувшись клубком, и дрожала от холода. Изверги сделали все, чтобы единственное, о чем она могла думать в данный момент – как согреться. Палата была похожа на большой холодильник, стены покрылись изморосью. Изо рта вырывался пар, мокрые от слез щеки стали похожи на фарфоровые.
– Открывай.
Его бывший заместитель выглядел донельзя недовольным из-за того, что приходится подчиняться человеку, которого он всего несколько дней назад пытал. Он поднес руку к кнопке и замер, внимательно следя за недавней жертвой.
– Игнат, давай уже.
Руслан выглядел спокойным. Сосредоточенным. Даже самый близкий друг ни за что не догадался бы, как гулко бьется сердце, а ладони отчего-то стали потными. А еще хотелось порвать зубами шею того, кто сейчас глумится, оттягивая момент, когда палата наполнится желанным для бедной девушки теплом.
– Слышь, я хочу…
– Заткнись и открой эту гребаную дверь!
У него еще не было кодов доступа, конечно, Игорь ему не доверял. Поэтому по зданию «Ариадны» он передвигался в сопровождении охранников, непонятно, только, для чего они нужны: при желании Руслан раскидает их как котят. Это не драка в Хабаровске, когда ко лбу его брата приставили дуло. Другое дело, и ему пока нет смысла затевать что-то, Марат все еще спит.
Новость о том, что Несгибаемый вернулся в строй, пролетела по коридорам с пометкой «молния». Приближенные, те, кто знал о настоящих причинах размолвки, гадали, что могло произойти, чтобы большой босс простил столь непозволительный проступок. Одни считали, что его перекупили, что было почти нереально, какие конкуренты могут быть у крупнейшего в мире монополиста, другие – что это была спецоперация, в которой он участвовал под прикрытием.
Конечно, в должности его восстанавливать никто не собирался. Отныне его единственным заданием стала она.
Наконец, дверь исчезла. Палата тут же наполнилась паром. Спустя несколько секунд Вероника подняла голову.
– Я уже сказала: пошли в задницу!
Он подошел к кушетке, заглядывая ей в лицо.
– Вероника… – голос неожиданно охрип, и имя прозвучало почти шепотом.
Она замерла, уставившись на него как на привидение, но только на секунду.
– Руслан!
Спустя миг она уже повисла на нем, обхватив даже ногами, и сжимала так, что показалось: ребра не выдержат.
– Ты живой! Господи, спасибо, я верила, верила! – шептала ему в ухо, пока он, не ожидавший настолько бурной реакции, неловко обнял в ответ. – Здесь, сейчас, живой, хороший мой!
Она принялась целовать его, куда придется, не замечая, что они не одни, в проеме стоят трое мужчин, с любопытством взирающих на внезапное представление.
– Вероника, подожди, – голос все еще не слушался, пришлось откашляться, чтобы прочистить горло, но она как раз не слышала.
– Как я рада, что ты здесь!
– Да-да, подожди, нам нужно поговорить, – он попытался аккуратно отцепить ее руки, но куда там.
Все-таки она действительно очень сильная!
В конце концов, сдался, забив на три пары глаз, и крепко сжал в ответ. Черт с ними, пусть смотрят, раз так нравится. Главное – успокоить девчонку, а потом уже решать, кого ставить в его личный черный список. Пока там только двое.
– Если я тебя сейчас отпущу, ты не растворишься в воздухе? – спросила она спустя минуту так тихо, что услышал только он.
Помотал головой.
– Тогда можно я буду держать тебя за руку?
– Можно.
Она нехотя отлепилась, соскользнув босыми ногами на пол, который сейчас был покрыт настоящим инеем из-за резкого перепада температуры, и чуть не упала, он вовремя поддержал.
– Осторожнее.
Он старался смотреть не нее строго, пытался разбудить в себе злость, которую испытывал все время их беготни. По большому счету, это из-за нее последний месяц похож на все круги ада по Данте. Но сейчас, глядя в широко распахнутые глаза, где плескались надежда и радость от встречи, не мог себя заставить снова ее ненавидеть. Наоборот, хотелось погладить по голове, успокоить и наобещать, что все будет хорошо, что они справятся, а их девочка – их, не Марата – большая молодец, очень смелая и терпеливая. Глупости какие, как они вообще могли прийти на ум?
Он ее по-настоящему ненавидел, как мало кого на этом свете, и отдавал себе отчет. Но это длилось первые дни. Потом она стала дико раздражать. Особенно неуместные вопросы, дерзость и какое-то детское порой поведение. Слепота в отношении истинных чувств брата.
Потом начала вызывать интерес, что бесило еще больше. Нелогичность в поведении, к которому он не мог привыкнуть, и искреннее переживание за своих невольных спутников говорило о том, что, может, человек-то она и не плохой. Храбрая и трусливая одновременно, постоянно страдающая по своей тяжелой судьбе и в то же время решительная в опасных ситуациях. Необычная.
Потом вообще сотворила такое, что снится каждую чертову ночь, и это можно назвать настоящим кошмаром, а не пытки! Вот о чем следует забыть, стереть из памяти и сделать вид, что тогда, в ванной, ничего не произошло. Он же не пацан какой-нибудь, чтобы после единственного недопоцелуя постоянно о нем думать!
А что он испытывал сейчас? Хрен знает, может, жалость? Сострадание? Желание оградить от зла этого мира, спрятать и ни кому больше не показывать, чтобы ненароком не задели? Дурацкие, абсолютно лишние эмоции, опасные тем, что могут перерасти во что-то совсем ненужное. Он видел, что случилось с его братом-гением, зачем ему наступать на те же грабли, да еще с той же бабой?
– Нам нужно поговорить, – произнес он, когда она уселась, наконец, на кушетку, свесив голые ноги, которые неожиданно захотелось прикрыть чем-то теплым.
– Я так рада, что с тобой все в порядке! – она говорила искренне, широко улыбаясь, хотя слезы все еще прокладывали мокрые дорожки к подбородку.
– Да-да, Вероника. Слушай, давай мы это потом обсудим?
– А как Марат? Он жив?
– Да, жив, просто…
– Слава Богу!
– Вероника!
– Я вас ждала! Не два дня, больше. Не злись только, пожалуйста! Потом убежала, все сделала, как ты сказал. Долго бежала, правда, не специально, меня ловили эти, с автоматами. Жила знаешь где? Не скажу, не хочу больше ни кому проблемы создавать! И ты прости меня, пожалуйста, что попалась! Я не нарочно…Ну, может, немного.
Они ее накачали чем-то что ли? Или поиздевались так, что в башке кисель образовался? Несет какую-то чушь, не стесняясь посторонних, которые с удовольствием греют уши.
– Вероника!
– Что?
– Заткнись!
Тяжело вздохнув, она захлопнула рот. Получив разрешение, она так и сжимала его руку, крепко, все же сила в ней чувствуется. Что же ты с ней сделал, братец?
– Все?
– Я просто хотела убедиться, что ты настоящий. Знаешь, сколько глюков у меня за последние дни было? А они…смеются. Я их через стены слышу. Смеются и рассказывают друг другу, что сделают со мной в ближайшее время.
Тихое признание, сказанное таким будничным тоном, повергло его в шок. Он знал, на что способны эти люди, не так давно на себе испытал, кое-чему учил лично. Но насилие, о котором, как ему показалось, говорила девчонка, – последнее дело даже для такого мерзавца как босс.
– Никто к тебе не притронется. Я обещаю.
– Ты обещал, что мы останемся все вместе. Но я тебя не виню, ты не думай. Не злись, пожалуйста.
Обида и боль когда-то языкастой девушки оказалась такой пронзительной, что отступившее желание рвать всех подряд снова подняло голову.
– Я не злюсь.
– Ты хотел поговорить.
– Свалили.
– Прямо сейчас? – обрадовалась она.
– Я не тебе. Вы, – он перевел взгляд на посерьезневших парней. – Пошли вон.
– Вообще-то…
– Я сказал: вон.
Вот умел опальный бывший шеф говорить тихим голосом, но таким, но кровь стыла в жилах от сквозившего в нем обещания крупных неприятностей. Поэтому бойцы выполнили приказ моментально. Задержался только Игнат. Но и он, оглядев палату, чтобы оттянуть время, вроде как сам уходит, по своей воле, ближе к порогу все-таки ускорил шаг.
Толку от этого, конечно, не много: камер здесь столько, что можно родинку у человека на затылке разглядеть. Но так ей должно быть проще.
– Все плохо, да?
– Да.
– Ясно.
Он присел рядом на край кушетки.
– Мы что-нибудь придумаем.
– И это ты тоже уже говорил.
– Значит, так и есть.
– Да ладно. Я же взрослая и все понимаю. Что ты хотел мне сказать?
– И что ты понимаешь?
– Ну…ты не выглядишь пленником. Это меня заперли, как взбунтовавшуюся подопытную мышь. Я помню, кем ты здесь трудился. Что, восстановили в должности?
– Можно и так выразиться.
Конечно, рассказывать подробности первых дней после возвращения ей не стоит. И без того расшатанные нервы могут не выдержать. Достаточно, что ей самой предстоит в ближайшем будущем.
– Мой любимый вопрос «что дальше» сейчас наиболее актуален, – произнесла она после паузы.
– Ты останешься здесь.
– В этой палате? – уточнила, не удивившись ни капли.
– Нет. У тебя будет комната и все необходимое.
– За что такие блага?
Руслан понятия не имел, входило ли в планы Игоря рассказывать ей о провалившемся введении ее в анабиоз, но ему было плевать.
– Твоя регенерация увеличилась настолько, что теперь тебя не могут усыпить.
Кажется, у нее в прямом смысле отвисла челюсть.
– Гонишь!
– Нет.
Рассматривая его в упор еще секунд тридцать, она неожиданно откинула голову назад и расхохоталась так, что уши заложило.
– Класс! Нет, правда! Получили?! Что теперь будете делать?
К кому конкретно она обращалась, стало понятно после того, как красноречивый жест со средним пальцем ткнулся в одну из камер на стене.
– Отличная новость! И что теперь? Они решили просто от меня избавиться, а тебя отправили, чтобы ты таким образом доказал свою пошатанную преданность?
А он и забыл, какая она может быть языкастая! Но так даже лучше, смотреть на сломленную девушку оказалось слишком тяжело. Почему, он решил не разбираться. Ни к чему. Точка.
– У босса есть предложение.
– «У босса», – передразнила уже разошедшаяся зараза.
– У босса, – повторил он, даже не моргнув. – Поверь, то, что он предлагает, в твоих интересах.
– И в твоих?
– И в моих.
– А Марат?
– И в его.
– Тогда я согласна.
Вот этого Руслан никак не ожидал, выстроив в голове целый диалог, большинство которого составляли аргументы для ее уговоров.
– Что?
– Что?
Так, вот кто-кто, а она способна вывести его из себя практически в два счета!
– Ты говоришь, что согласна, – терпеливо повторил мужчина, мысленно считая до десяти, чтобы не сорваться.
– Ну да.
– Ты еще не знаешь, что тебе предлагают!
– Ты сказал, что это в наших интересах, – она пожала плечами с таким видом, будто это он сейчас ведет себя странно. – Значит, я сделаю все, чтобы помочь всем нам. Вам с братом и мне. Как смогу, конечно.
– Может, хотя бы поинтересуешься, что от тебя нужно? Вдруг заставят людей убивать.
Теперь она молчала долго. Задумчиво перебирала край просторного халата, смотря куда-то перед собой.
– Вероника, ты не так…
– Ладно.
– Подожди, ты…
– Руслан, прекрати, пожалуйста. Я надеюсь, что ты мне сейчас все расскажешь, и что ничего подобного там не будет, но если все же… Ты можешь меня ненавидеть, как обычно, но ближе вас двоих у меня ни кого нет. Вы моя семья, можно сказать. Одну я уже потеряла в прошлой жизни. Не хочу повторения в этой.
И что с ней делать? Нормальный человек бы, наверно, попытался как-то успокоить, вытереть вновь бегущие слезы, обещать, что их-то она никогда не потеряет. Но ни к чему давать спорных обещаний. И прикасаться к ней.
– Хорошо. Прекращай реветь!