В свой чудный мир перенося…
Она заманит нас загадкой,
Смешав сакральные ключи,
И будет наблюдать украдкой,
На смену Следствий и Причин…
В потерях вкус приобретения,
Мне по душе твоя печаль,
Мы укрепляемся сомненьями,
Рисуя жизни пастораль…
***
Дышками встретит утро неиюльское,
Простуженное кресло стылой кожею,
Пытаясь побороть в себе конвульсии,
Украдкой наблюдаю за прохожими…
Весь съежившись, движенья беспокойные,
Спешит узбек, в пакете чай с лепешкою,
Так далеко семья и солнце знойное,
И надо строить дом, и дочка взрослая…
Девчушка, совсем юная, старается,
Как взрослая, с наносом лёгкой праздности,
И пусть пока не очень получается,
Поправит время эти несуразности….
Листва кружит и под ногами стелется,
Бальзаковского возраста красавица,
Уже не ждёт, но все ещё надеется,
Идёт и тихо мыслям улыбается….
***
По осеннему по бездорожью,
Вся открыта для стылых ветров,
Ты несла на руках осторожно,
Свою хрупкую чашу -Любовь…
Но на скользкой тропе оступилась,
Среди острых, холодных камней,
Звонко чаша о камни разбилась,
И сердечко твоё вместе с ней…
Склеить чашку по силам науке,
Простегать золоченым шитьем,
У японцев зовется кинцуги,
А по-русски: ещё поживём…
Вопреки всем пустым кривотолкам,
Вновь себя обретя на Пути,
Чашу ты собери по осколкам,
Для того, чтобы дальше идти…
И рубцы золотой паутиной,
Вновь затянут и раны и боль,
Ты не прячь, не скрывай их под гримом,
А сверкать им на Солнце позволь…
У изъянов печальное сходство,
Как итог неурядиц и бед,
Наши шрамы – совсем не уродство,
А свидетельство наших побед…
Человек каждое утро подходил к окну и видел засохшую ветку на дереве возле его дома. Так было всю его жизнь, и он привык к этому. В один из дней, он увидел, что ветка превратилась в прекрасную птицу, которая, взмахнув сильными крыльями, улетела высоко в небо. Человек улыбнулся и подумал, что наступила Осень… И не было дикого восторга от увиденного чуда. Но не было и грусти от того, что скоро все закончится. Была тихая радость. И было знание, что все возможно…
Глава, которая повествует, что пора закругляться
И не только телом….
А ты все еще читаешь
Что писал Хайям,
И бывает, что летаешь…
Только по ночам
Мой поезд прибавляет ход, хотя, по логике вещей, все должно быть наоборот. Медики утверждают, что с годами обменные процессы в организме протекают медленнее, соответственно, вся система должна переходить к более спокойному функционированию. Но наблюдая из окна своего вагона, я вижу, что все объекты начинают двигаться стремительнее, а некоторые весьма интересные эпизоды уже едва успеваешь заметить, не говоря уже о том, чтобы хорошенько их прочувствовать, посмаковать… Может быть, пришло время сойти с поезда и пройтись пешком?
Разогретый асфальт согревает уставшие ноги,
И тепло поднимается медленно вверх к голове,
Я бреду босиком по заброшенной старой дороге,
Что течет, как река к горизонту, к его синеве…
И в заплечном мешке лишь тетрадь да губная гармошка,
Моя ноша мала и скудна, я иду налегке,
Птица-время клюет мои годы, как хлебные крошки,
Краток срок неглубоких следов на дорожном песке…
Запах ранней весны с отголосками листьев запрелых,
И на белом проталины-дыры осенних костров,
И на этих кострах крылья птицы моей обгорели,
Перекинув пожар на изящные спины мостов….
Но все тот же огонь вел меня сквозь январскую стужу,
Не давая замёрзнуть, не сгинуть на скользком пути,
Согревая меня изнутри, освещая снаружи,
Чтобы видеть дорогу, чтоб падать, вставать и идти….
Утрами я люблю играть на Сякухати… Сякухати – это японская бамбуковая флейта. В средневековой Стране Восходящего Солнца, уставшие от вечных кровопролитий самураи кардинально меняли свою жизнь, становясь монахами-комусо, что переводится как монахи Пустоты. У них забирали мечи в обмен на бамбуковую флейту и чашу для подаяний. Какой образец обретения смирения. Чтобы понять всю глубину изменения, нужно знать, какими привилегиями пользовалось военное сословие Буси в Японии того периода! Звуки Сякухати звучат волшебно в утренней тиши. Флейта помогает идти все дальше, глубже, и где-то там, среди цветущих садов, ты найдёшь самого себя и скажешь: твоё одиночество длилось слишком долго, пойдём, пора возвращаться домой…
***
Снова времени ветер,
Заметает следы,
Тех великих бойцов,
Что ушли в никуда……
И кружит серый пепел,
И резвятся костры,
Чтоб от книг мудрецов,
Не оставить следа…..
Никогда уж не стать,
Кем хотелось бы быть,
Остаётся смириться,
И погрязнуть в быту,
Разучиться мечтать,
Постараться забыть,
Как стрела веселится,
Уходя в высоту….
Как беснуется сталь,
Рассекая закат,
И пульсирует Вечность,
В равном танце теней,
И манящая даль,
Отдаётся легка,
Постелив бесконечность,
Под копыта коней…
Эти виденья живут,
Не давая уснуть по ночам,
Но я не рвал тетиву,
И в седле боевом не мчал…
И память совсем не моя,
Живет и гнездится во мне
И как мне её унять?
И что мне поделать с ней?
***
А Вам не кажется, мы уже с Вами встречались?
Может лет двести назад, или может быть триста,
Так же загадочно, Вы сквозь чадру улыбались,
Так же призывно браслеты звенели у кисти…
Или быть может Вы были Царицей Египта,
И заблудились, гуляя в осенней пустыне,
Я у костра Вам заваривал чай с эвкалиптом,
И до утра под гитару пел песни простые…..
Или в вигваме индейском, иль юрте монгола,
Слушал я смех Ваш, и сердце теплом наполнялось,
Сами события стёрлись, и век их недолог,
Только вот главное что-то навечно осталось….
***
Эта песня стара, как весь мир и почти не моя,
Уж когда-то писались слова и игрались мотивы,
Скручен вечной спиралью великий закон бытия,
Предки были мудрее, чем мы, только были ль счастливей…
И нет смысла пытаться спасти, выбиваясь из сил,
Коль не видишь краев, так всегда собираешь осколки,
Я тебя не гоню из души, Я тебя отпустил,
Но ты можешь остаться и жить там в тепле и надолго…
Добр был гений, однажды, вселенский волчок запустив,
И несется теперь кутерьма в постоянном круженьи,
Этот мир несказанно богат и безумно красив,
Чтобы быть лишь игрой воспаленного воображенья ….
***
Я спросил у Ловца вещих снов одного не пленить,
Пусть свободно летит в те места, где сбываются грёзы,
Мне приснилось, что люди опять научились любить,
И нашли один общий ответ на любые вопросы….
И впервые за тысячи лет, я свободно вздохнул,
В застоявшийся мозг кровь тепло принесла в изобильи,
Я с натертой саднящей спины крест громоздкий стряхнул,
Встал с колен в полный рост и расправил затёкшие крылья….
Видно время пришло посмотреть на себя свысока,
Всё в едино смешать, а потом по порядку расставить,
Так устроена жизнь, нам всегда нужен край для прыжка,
Чтоб понять, что не так, а потом постараться исправить….
Ах, какая возможность нам вновь научиться летать,
Чтоб себя самого, хоть чуть-чуть приподнять над собою,
И не важно, что все уже было, и будет опять,
Есть возможность ещё повторить, и она того стоит….
***
Сто зим заснеженных вьюг,
Сто лет пустынных ветров,
Я помню скрип колеса и терпкий запах дороги,
И пряный глянцевый Юг,
И пресный вкус Северов,
И благодать небесам, что мне досталось так много,
Своих чужих городов,
Холодных тёплых морей,
Росы нескошенных трав, и тротуаров мощеных,
И цвет висячих садов,
Асфальтовых миражей,
И свет взорвавшихся солнц и семафоров перронных….
Какая сладкая боль,
Однажды в осень устав,
Найти уютную тень и в ней присесть на немного,
Ты погрустить мне позволь,
В который раз осознав,
Век пролетел, словно день, и как же трудно быть Богом….
***
Ночь давно объявила отбой,
Но никак не уснуть,
Старый глиняный чайник,
Пузатый, немой собеседник…
В твоём чреве, набитом листвой,
Зарождается суть,
Раскрывая все тайны,
От древних времен до последних…
***
Иглы звёзд в антрацитовом мраке холодно остры,
Гулко воет вожак, значит стая почуяла след,
Обходя буреломы, в надежде увидеть костры,
Я истратив все силы, случайно, набрёл на рассвет….
Тишина многозвучна, и каждый в ней слышит свое,
И совсем нет печали, что я совершенно один,
Наблюдаю, как небо светлеет и солнце встаёт,
Я сегодня слуга сам себе, сам себе господин.
Мы с тобою три тысячи жизней в угоду Судьбе,
Кем я был для тебя: повелителем или рабом,
Только каждую жизнь я опять возвращаюсь к тебе,
Открывая вновь что-то, с чем раньше я был не знаком…
Луч рисует дорогу и значит мне нужно идти,
Надышаться туманом и хмелем сентябрьских трав,
Чтоб однажды устать и в вечернюю реку войти,
По осенним приметам тропинку к тебе отыскав…
***
Опять в серебре амальгамы редеет туман,
Рисуется медленно образ с прищурами глаз,
Мне кажется, я тебя знаю, но это обман,
И мы изучая друг друга молчим всякий раз….
И кажется Вечность продлится немой диалог,
Все смотрим, и мне не понять кто ты: друг или враг?
Как выбрать действительно ту из ста тысяч дорог?
Валить все на жизнь – это очень удобный лайфхак…
А лестница в небо крута и совсем без перил,
А с горки катиться легко, и не чувствуешь ног,
Забыв про того, кто когда-то тебя сотворил,
А дальше ничто не удержит шагнуть за Порог…
Кичишься свободой всегда оставаясь в плену,
Своих заблуждений, страстей и надуманных фраз,
Ты хвалишься тем, что легко можешь выпить Луну,
Дружище, я сам делал это три тысячи раз….
Песчинка – мгновенье в сосуде житейских часов,
Когда поднимается ветер в пустыне весной,
Он Судьбы поет, разгоняя стада облаков,
Когда-то споет и для нас тот отарщик седой….
Земля все спешит что ни день, ускоряя свой шаг,
Но есть ещё время доверить друг другу секрет,
И вместе исправить все то, что сложилось не так….
Тебе улыбаюсь, и ты мне смеешься в ответ…
***
Путь лежит на Восток, там, где брезжит рассвет,
Я всегда тяготел к просветленью,
Но не задан вопрос, и не нужен ответ,
Я иду сам к себе. С возвращеньем!
Только песни и ветер в моем рюкзаке,
Это все, что с дороги осталось,
Не скопил, не сберег, я пришёл налегке,
Всё проходит, пройдёт и усталость….
И две тысячи дней я бродил по стране,
Там есть горы, леса и озера,
И сады утопают в цветущей весне,
Небо вышито звёздным узором…
И поют соловьи в чащах этих садов,
И теплом это место согрето,
Я чужого не взял, не оставил следов,
Не нарушил гармонии Света….
***
Я потерялся в ленте дней,
И перепутал направленья,
И то что прожито давно,
Вновь предстаёт передо мной,
И в стертой памяти моей,
Все кружит листопад осенний,
Как кадры старого кино,
Вдаль увлекая за собой…
Но к новогодним холодам,
Воспоминания проснутся,
Как свет посадочных огней,
Позволят землю отыскать,
Я постучусь, спрошу: кто там?
И сам отвечу: я вернулся,
И в незнакомце у дверей,
Себя попробую узнать….
***
Небесный прожектор в Великой реке чертит круг,
И Свет его ярок по ряби речной не спешит,
Где луч остановится, жизнь проявляется вдруг,
И новый отсчёт, и возможность для ждущей души….
Она наполняется Светом, является в мир,
В нарядных красивых обновах, и помысел чист,
Но только недолго. Наряды сотрутся до дыр,
Мутнеет и тускнет от копоти отблеск лучист….
Извечной Сансары неспешно скрипит колесо,
И звёздная пыль оседает на спицах его,
Избитый вопрос на устах: для чего это все?
Сфинкс знает, но только не скажет в ответ ничего….
Космический ветер прохладу на землю принёс,
И путник на Млечном Пути облегчённо вздохнёт,
Постигший причину рождений и гибели звезд,
Уйдёт очарован, и тайну с собой унесёт….
Сказка о Росинке.
Росинка… Ее путешествие, встречи с Ловцом Туманов, Собирательницей Снов… Где грань между мыслью и явью, и существует ли эта грань? Мы ли живем в сказке или она творит в нас? Но как заманчиво клубятся облака и как манит Неизвестность, заставляя наше сердце то замирать, то учащенно биться, видя пыль над змейкой дороги… Дорога… Может она и является той гранью?
Росинка была совсем маленькой, совсем крошечной капелькой, которую обронил из своей сумки Ловец Туманов – этот косматый старик, с длинной, седой, волочащейся почти до земли бородой, что неустанно бродит по лугам, на ранней заре, собирая туманы для того, чтобы Солнце, проснувшись, умылось ими и засияло своей красотой, согревая все живое в этом мире. Он так же стар и так же молод, как вся Вселенная, и шаги его неспешны, но он успевает везде, и взгляд его спокоен, под белыми, нависающими, как снежные шапки бровями, но искрится задором и источает Жизнь. Ловя Туманы за их шелковистые кудри, он поет свою утреннюю песню, возвещая всему миру, что тьма отступает, и зарождается новый день, полный света и удивительных чудес. Наверное, он, увлеченный своим занятием, даже не заметил, как обронил Росинку, и вот теперь, она лежала на лепестке цветка, улыбаясь рассвету, и самые первые, еще такие робкие солнечные лучи, едва освещая землю, преломлялись в ней, делая эту капельку воды, похожей на маленькое солнышко. В эти минуты вся природа замерла, как бы прислушиваясь к себе. Все дышало тишиной. Тишина…. Кто бы мог подумать, сколько разных звуков ты хранишь. Вот, упала звезда, немного грустно улыбнувшись в последний раз…. Ночь, прощаясь, поцеловала зарождающийся день…. А это распустился цветок, радуясь новому дню, заливаясь искренним детским смехом….Как подобрать ноты, чтобы записать эту чудесную мелодию Любви?
День начинался и обещал быть прекрасным. Цветок источал тонкий, изысканный аромат, над лугом порхали пестрые, необыкновенной красоты бабочки, словно вышедшие из-под кисти Художника. Они были так прекрасны и совершенны, что все горести и печали отступали прочь, стоило только взглянуть на них. Росинка любовалась разноцветными бабочками, и думала о том, что для того, чтобы постичь красоту Мира, не требуется истощать свое сознание замысловатыми практиками в поисках Истины, не обязательно стремиться в заповедные места, в поисках уединения. Нужно открыть свое сердце навстречу Миру и не ждать выгоды, а просто смотреть и получать удовольствие от всего увиденного.
В синем, бездонном небе носились стремительные ласточки, играя в только им понятные игры. Деловитые пчелы перелетали от цветка к цветку, собирая пыльцу для меда. Одна из них подлетела к тому самому цветку, на котором лежала Росинка, и с громким жужжанием опустилась в самый его центр. Растение закачалось под тяжестью мохнатого, бесцеремонного насекомого, стебель накренился, обращая соцветие к земле, отчего Росинка кубарем скатилась с лепестка, и полетела вниз.
Не поняв толком, что произошло, она шлепнулась во что-то склизкое и густое. Мир вокруг погрузился во тьму, и глаза капельки, привыкшие к яркому свету, не могли, в первое время, разглядеть ничего вокруг. Постепенно, зрение вернулось, и Росинка начала различать предметы, окружающие ее. Она лежала на сырой кочке на дне какой-то ямы с узким, похожим на горлышко бутылки, входом, смотрящим строго вверх. Вокруг было темно, холодно и сыро. От этого на душе у капельки стало грустно и страшно, страшно от мысли, что она проведет в этой темноте и сырости всю свою жизнь. Глаза полностью освоились, и теперь капелька внимательно осматривала все, что ее окружало. Картина выглядела удручающе: с потолка по серо-зеленым стенам стекала зловонная слизь, скапливаясь в черных лужах на дне. Росинке было тяжело дышать. Спертый воздух был, казалось, густым и осязаемым. Пахло прелыми листьями, гнилью и сырой землей. Как же все здесь было не похоже на светлую утреннюю поляну. Ей нестерпимо захотелось снова увидеть Солнце и почувствовать тепло его ласковых лучей. Время тянулось ужасно медленно и монотонно, но ничего не менялось. Иногда, с потолка свешивалась капля и, вытянувшись, подала в черную лужу, вскрикнув, прежде чем раствориться в зловонной жиже. Это были единственные звуки, слышимые в этом месте. Росинка, уже собралась было смириться со своей участью, как внезапно, кочка, на которую она упала, зашевелилась. Две прорези раскрылись в два огромных, желто-черных выпученных глаза… Огромная жаба лениво зевнула и нехотя поползла из своей норы. Капельку обдало теплым свежим воздухом, и по глазам резанул свет, заставляя зажмуриться. День клонился к закату. Цикады и кузнечики, устав исполнять свои знойные, летние песни, уступали место сверчкам, и те, старательно разыгрывались, готовясь к ночному концерту. Жаба неуклюже ползла, тяжело переваливаясь с боку набок, но Росинка так радовалась своему неожиданному освобождению, что не замечала неудобств и была благодарна своей спасительнице. Она с любопытством разглядывала вечернее небо, которое синело, постепенно превращаясь в черный шатер, испещренный бесчисленным количеством маленьких дырочек-звезд.
Все-таки странно получалось: жаба, невольно оказавшись тюремщиком капельки, явилась и ее освободителем.
Росинке пришло в голову, что, иногда, именно то, что сдерживает нас, помогает нам идти вперед, и что, возможно, для того, чтобы научиться ценить свет, необходимо сначала погрузиться во тьму.
Между тем, жаба продолжала свой путь, приминая брюхом молодую поросль и с шумом раздвигая растения повыше. Вскоре, она выползла на берег реки и прыгнула прямо в воду. Росинку накрыла волна и она, пролетев по воздуху изрядное расстояние, оказалась в стороне от берега, где ее подхватило течением, увлекая все дальше и дальше от земли, от солнечной поляны.
Росинка вдруг ощутила, что стала частью стремительной реки, она стала самой Рекой. Вокруг было несметное количество капелек, и все они неслись в одном направлении стремглав, не выбирая цели и не осознавая, зачем они это делают. Росинку, поначалу это немного удручало, но она понимала, что находится в гуще потока, и что иначе нельзя. К тому же здесь было гораздо приятнее, чем на теле вонючей жабы, в ее сырой, темной норе, и вскоре росинка успокоилась. Теперь она, не напрягаясь, текла по течению, делая все, как все. Это не требовало, абсолютно, никаких усилий. Сколько это продолжалось, Росинка не помнила. Постепенно, она потеряла счет времени. Река стремительно несла свои воды, прорезая равнины, огибая холмы и леса. Иногда, небо закрывали тучи, и шел дождь, принося в реку тысячи капель, которые растворялись в общем потоке, рассказывая диковинные вещи о полетах в небе, о бескрайних пустынях, где на многие тысячи километров есть только раскаленный песок, и вода ценится дороже всего на свете, о ревущем океане, в котором на несколько дней полета не найдешь и пятачка суши. Эти рассказы пробуждали в Росинке какие-то странные порывы, что-то шевелилось в ее душе, но потом, все возвращалось на круги своя. Бесконечное течение в никуда. Все, как будто заснуло в ней: мысли, чувства, желания…
Лето пошло на убыль. Дни становились короче, ночи длиннее и прохладнее. Однажды, ранним утром, Росинка увидела стаю прекрасных лебедей, которые были одинаково белы и грациозны, но при этом, каждая птица была по-своему красива и не похожа на других. Стая готовилась к отлету в теплые края, и вожак распределял всех в строгом порядке: вначале и в конце клина располагались самые сильные и опытные лебеди, а молодых и слабых определили в середину, чтобы они были под постоянным присмотром. Вот стая дружно замахала сильными крыльями и, разгоняясь все быстрее и быстрее, неспешно и величаво поднялась над землей. Как же они были прекрасны, эти горделивые, независимые птицы. В их размеренных, плавных движениях было столько совершенства и гармонии. Двигаясь синхронно, в одном направлении и в строгом порядке, они сохраняли индивидуальную красоту и неповторимость. Капелька наблюдала за ними до тех пор, пока клин не стал едва различим, а вскоре и вовсе растворился в небесной дали. Росинке подумалось, что это очень важно – находясь в одинаковых со всеми условиях, оставаться самим собой. И еще, она поняла: все в этой жизни имеет смысл и не бывает случайным, и река не течет просто так, без цели. Все реки, рано или поздно, впадают в море, неся свои воды и наполняя ими его, растворяясь без остатка, но пока они совершают свой путь, орошая и питая долины так необходимой для всего живого влагой, их помнят и называют их Именами…
Море было спокойным, но его несокрушимая мощь и сила чувствовалась даже в легкой ряби. Оно простиралось до горизонта, насколько хватало глаз, и было бескрайним. Росинка была Морем. Это случилось так внезапно и естественно, что капелька не сразу поняла, как все произошло. После встречи с лебедями, что-то изменилось в душе Росинки. Ей больше не хотелось быть как все, и у нее появилась цель – увидеть море. Капелька постоянно думала о нем и с таким нетерпением стремилась к нему, что буквально извела себя. Но дни шли за днями, река, сделав очередной поворот, продолжала течь по равнинам, перелескам, и не виделось конца ее пути. Росинке подумалось, что очень часто, наше сильное желание только мешает нам достичь цели, к которой мы стремимся, и что все приходит в свой черед. Нужно лишь запастись терпением и ждать, насаждаясь тем, что происходит с нами и вокруг нас. И еще, что окончание одного всегда является началом другого.
И вот теперь, она покачивалась на гривах волн, свободно перемещаясь то в направлении берега, то обратно от него. Внезапно, волна захлестнула за борт небольшой лодки и капелька, влекомая неведомой силой, в густом облаке брызг, оказалась на щетинистой, загорелой щеке Рыбака. Она сразу узнала его. Этот сильный, уже немолодой мужчина стоял неподвижно и пристально смотрел в морскую даль. Взгляд его был спокоен и немного грустен. Росинка вспомнила историю, которую в этом море знали все: каждые тридцать три года Рыбак закидывал невод трижды, чтобы произошло чудо, и он смог, всего на три дня встретиться со своей возлюбленной – Золотой Рыбкой, дочерью Царя подводного царства. А однажды, он отказался от нее, ради ее заветной мечты. Это была жертва, которую Рыбак, добровольно принес, чтобы сбылось пророчество, и чтобы его любимая смогла обрести свое счастье. Пророчество свершилось, и царевна забыла все, что с ней было раньше, забыла, что была когда-то хозяйкой подводного мира. Позабыла она и Рыбака. Она стала обыкновенной, земной девушкой, встретила новую любовь в одном из прибрежных городов, рассыпанных по побережью, как ракушки после шторма. А Рыбак, помнил о ней и продолжал любить. Где ты теперь, Золотая Рыбка?
Росинка была так взволнована. Как можно отказаться от своего счастья ради счастья другого? Ей подумалось, что мы, так часто стремимся к чему-то, кладем на алтарь своей мечты все, что у нас есть, а потом, добровольно отказываемся от нее, и только мы знаем истинную причину отказа.
Росинке так не терпелось поговорить с Рыбаком, спросить о его Любви, но она была всего лишь каплей, одной из многих на обветренном, загорелом лице. День был в самой своей сильной середине. Осеннее Солнце сегодня палило, пытаясь согреть напоследок всех своих детей, чтобы частицы тепла, сохраненные в сердцах, помогли пережить плаксивую осень и студеную зиму. Росинка совсем растворилась в его лучах. Она, вдруг почувствовала необыкновенную легкость. Все ее существо потянулось вверх, к небу, теряя формы и очертания. Немного испугавшись, капелька обернулась и увидела, как море, лодка и рыбак удаляются от нее, оставаясь где-то внизу, а она поднимается все выше и выше, свободно паря в воздухе.
Ветер подхватил ее, унося к небу, и Росинка удивилась его силе и нежности. Ветер, о котором она так много слышала и которого так боялась, был совсем иным, чем ее представление о нем. Капелька вдруг поняла, что очень часто наш страх вызван простым незнанием. Ветер улыбался, и Росинка слышала мелодию его волшебной скрипки, отчего на душе у нее становилось легко и спокойно. Все ее естество наполнилось спокойствием и блаженством. Поднимаясь ввысь, капелька начала снова обретать форму, но уже в совсем ином качестве. Теперь ее наряд был пышным и воздушным. Белоснежные, невесомые кружева искрились на солнце и играли многочисленными бликами в его лучах. Росинка была теперь одной из миллионов снежинок гигантского облака, медленно плывущего по небу на плечах сильного, веселого музыканта-ветра, который играл на своей скрипке трогательные мелодии, наполняя сердца снежинок радостью и светом. Пришел вечер, а за ним подоспела и ночь. И земля засветилась бесчисленными огоньками городов, как будто звезды отразились в огромном зеркале. Росинка плыла между двух Миров, таких манящих и таких неизвестных. Луна освещала облака, плотным одеялом укрывающие землю, и их пышные формы причудливо искрились, рисуя сказочные картины. И тут Росинка увидела Собирательницу Снов – девушку неземной красоты, с белоснежной кожей и бездонными серо-голубыми глазами, которая неслышно ступала по облакам в звездном плаще с капюшоном, прикрывающем ее длинные волосы, и собирала на небесных полянах ягоды-сны, чтобы потом рассыпать их, по поверхности спящей земли, сея в сердцах людей мир и покой. Она спускается на землю каждый раз, с наступлением темноты, на качелях, сотканных из лунного света, погасив лучину заката, и ее смех звучит хрустальным колокольчиком, и земля засыпает, отдыхая после дневных трудов, и люди, улыбаются открытой детской улыбкой, видя диковинные, цветные сны. А волшебный хрустальный звон все льется и льется, до тех пор, пока заря не придет на смену ночи, и первые солнечные лучи не забрезжат на Востоке. Ночная волшебница повернулась лицом к Росинке, улыбаясь своей обворожительной улыбкой, и той показалось, что она даже подмигнула ей, а потом шагнула вниз и исчезла. Росинке вдруг тоже нестерпимо захотелось прыгнуть вниз, и она посмотрела на землю. Бездна перед глазами манила и пугала одновременно. Колебание длилось недолго, снежинка зажмурилась и шагнула в Неизвестность…
Как же это было приятно, парить, словно птица, ощущая всем телом восходящие потоки, буквально зависая в воздухе. Она плыла над землей, и это ощущение полета ни с чем нельзя было сравнить. Чувство радости и счастья захлестнуло Росинку. И еще, гордости от осознания очередной победы над собой, над своими страхами и сомнениями. Теперь она точно знала, что самое трудное при встрече с неизвестным, это сделать первый шаг ему навстречу…
Что же дальше произошло с нашей Росинкой? Осталась ли она лежать в толще вечных снегов на вершине, или, пригретая дневным солнцем, просочилась к горным ручьям, чтобы стечь в долину и повторить свое путешествие? А может, кружась в завораживающем вальсе, опустилась на ладонь влюбленному поэту, чтобы растаять, слившись с другой снежинкой, став темой для новых стихов? Кто знает…. Кто знает….
Мы лишаемся чудес ровно тогда, когда перестаем в них верить, и считаем невозможным все то, что не можем объяснить. Чувствуете, как скрипит сейчас ваш ум, закостеневший и превратившийся в продолжение позвоночника? Нет? Значит, еще не все потеряно, и нужно всего лишь допустить, что прямо за углом, нас поджидает что-то, что изменит нашу жизнь, и что этих углов в нашем городе бесчисленное множество, благо архитекторы по старинке клепают квадратные дома… Нужно всего лишь допустить…
Я вышел на улицу поздно в апреле, Хотелось отвлечься от тягостных снов, Звезды с Луною на землю смотрели, А в небе резвилась стая китов….
И я помахал им не очень надеясь, Что стая заметит меня в темноте, А мне так хотелось, мне очень хотелось, Руки раскинув парить в высоте….
Киты словно птицы неспешно кружились, Рисуя хвостами десятки картин, И в дымке рассветной за облаком скрылись, Я в мире уснувшем остался один…
И брел по дороге бесцельно гуляя… Повеяло морем и ветер затих… Кит гладкую спину свою подставляя… Они никогда не бросают своих…
Ну вот, как-то так… Надеюсь, что я не очень утомил вас… Если вы заметили какие-то нестыковки и противоречия, не судите строго. Все меняется, и мои мысли и цели тоже менялись по ходу времени. Я только старался не изменять своим Ценностям…
Все эти сказки и стихи были написаны в разные периоды моей жизни, но я нарочно не стал соблюдать хронологии. Потому что, мне думается, что понятие об однонаправленности времени – теория весьма относительная… Но, это – уже совсем другая тема для беседы…
Я привычно спешу, хоть и знаю, что мне не успеть,
Пусть дожди льют сто дней, каждой капле отмерен свой срок,
Между правдой и силой, всегда выбирал просто петь….
И мне было тогда все равно, что не пройден урок…
В запоздалой учебе особая сладость побед,
Как возможность узнать имена уходящих минут,
И когда перестанешь искать, открывается суть,
В суете городской я все больше люблю синий цвет….
И по новой шагаю на Зыбкий веревочный мост,
И сомнения шепчут: Вернись, страх же гонит вперёд,
Я над самою бездной вдруг вижу, как солнце встаёт,
Согревая теплом небосвод засыпающих звёзд…
Это значит, на землю с Востока день новый придёт,
И опять Небеса отворятся, надежду даря,
Вновь и вновь позволяя нам быть, остальное не в счёт,
Всё конечно проходит, но только все это не зря…
Осень 2023.