Через двадцать минут спокойной и крайне аккуратной езды Михаил Петрович остановил машину на центральной площади города недалеко от здания региональной администрации. Заглушив двигатель, Михаил Петрович стал ждать, наблюдая за происходящим на улице. Осуществлять наблюдение было очень удобно, так как людей проходило мимо довольно мало, каждый человек сразу был заметен.

Так прошло около двух часов. Потом из здания региональной администрации вышел человек средних лет, с редкими светлыми волосами, в белой рубахе с короткими рукавами, в руках у него ничего не было. Михаил Петрович на одну секунду внимательно пригляделся к этому человеку и потом едва заметно прищёлкнул языком. Он снова завёл машину и медленно последовал за вышедшим человеком. Когда человек почти подошёл к углу здания, машина с Михаилом Петровичем ненамного обогнала его. Михаил Петрович притормозил и вышел из машины. В руках у него была карта города, которую он внимательно изучал. Человек проходил мимо и поравнялся с Михаилом Петровичем.

– Вы не подскажете, где здесь находится краеведческий музей? – улыбнулся Михаил Петрович и вплотную приблизился к прохожему.

Человек остановился, взглянул на Михаила Петровича и на мгновение задумался. В это же мгновение левая рука Михаила Петровича, в которой между пальцев было что-то зажато, быстро и плавно дотронулась до правого плеча прохожего и слегка надавила на него. Человек резко повернул голову вправо, как будто его что-то кольнуло, и потом медленно стал оседать на землю. Михаил Петрович поддержал его за плечи и посадил в свой автомобиль на заднее сиденье. Голова человека была прислонена к спинке сиденья, у него был «плавающий» взгляд.

Михаил Петрович сел на место водителя, и машина быстро поехала по направлению к окраине города. Через двадцать минут автомобиль с Михаилом Петровичем и его пассажиром уже двигался по загородной трассе. Никто их не обгонял, впереди и сзади попутных машин не было видно, за прошедшее время поездки мимо проехали только четыре встречные автомашины. Местность была явно мало населённая. Увидев справа у обочины дороги придорожное кафе, Михаил Петрович притормозил и завернул к нему. Оставив автомобиль с пассажиром на стоянке напротив входа, Михаил Петрович спокойно направился в кафе и вошёл внутрь.

В глубине просторного помещения с огромными окнами находились три человека, муж с женой и их дочь десяти лет на вид. Они пили кофе, на столике лежали бутерброды и пирожные. Судя по всему, это была семья туристов. Больше посетителей не было. Столиков было много, не меньше двадцати. Михаил Петрович взял у официанта тарелку с закуской и бутылку минеральной воды. Он выбрал столик рядом с входом в кафе, сел за него и медленно стал завтракать. Так прошло десять минут. Семья туристов завершила приём пищи и дружно отправилась к выходу. В дверях они чуть-чуть не столкнулись с входившим в кафе пожилым мужчиной.

Мужчина был немного толстоват, имел длинными тёмные с проседью волосы, зачёсанные назад и доходившие до плеч, без бороды, одет в обычный поношенный пиджак серого цвета, походка у него была размеренная, как будто бы он не шёл, а плыл. Михаил Петрович подумал, что, скорее всего, это священнослужитель, хотя никаких специфических предметов или деталей одежды у вошедшего мужчины не было. Мужчина подошёл к стойке, взял два стакана чая с бутербродом и окинул взглядом помещение. Кроме них двоих, больше посетителей в кафе в это время не было. К неудовольствию Михаила Петровича мужчина направился именно к нему и уселся за один с ним столик. Вероятно, в отличие от Михаила Петровича мужчина хотел получить собеседника.

– Можно? – спросил мужчина и сразу же, не дождавшись ответа, сел на стул напротив Михаила Петровича. – Меня зовут Андрей Павлович.

Михаил Петрович, не желая привлекать к себе внимание, не стал возражать и молча кивнул.

– Вот, знаете ли, решил в отпуске прогуляться, осмотреть природу и разную жизнь, – продолжал говорить Андрей Павлович, не обращая внимание на молчание собеседника.

– Священник? – произнёс Михаил Петрович.

– А что, сразу заметно? – засмеялся Андрей Павлович. – Длинные волосы, да? Я уж бороду брею, но коротко стричься руководство не велит, а то, говорят, благообразия совсем не останется. А вы, я вижу, приезжий. По делам сюда?

– По работе и потом на отдыхе, – ответил Михаил Петрович и внимательно посмотрел на священника. – У вас, то есть у священников, тоже бывают отпуска?

– После праведной работы надо отдыхать, это хорошо, – поддержал его Андрей Павлович. – Нам тоже нужен отпуск. Вы ведь понимаете, как много сил наша работа отнимает.

– Ваша работа? – удивился Михаил Петрович. – А что же вы такого тяжёлого делаете?

– Да ведь каждый день приходится много всего выслушивать от людей, – объяснил Андрей Павлович. – Иногда такое услышишь, что потом половину ночи не спишь, вспоминаешь, думаешь, хочется с кем-нибудь поделиться, а нельзя из-за тайны исповеди. Вот и остаёшься один на один с этими мыслями. А это, знаете ли, тяжело.

– Понятно, – хмыкнул Михаил Петрович. – Переживать за других, действительно, является тяжёлой работой.

– А вы не смейтесь, – заметил Андрей Павлович. – Вот человек…, ну, даже не убил, а покалечил другого человека. Он злодей? Не спешите. А тот, кого он покалечил, украл у вдовы с четырьмя детьми последние накопления…, не с ножом к горлу украл, а чистенько, через финансовые махинации, не за что ухватиться. Что теперь? Пусть того, который покалечил вора, посадят? Или сказать, что ты видел его в это время в другом месте, чтобы у него было алиби? Как правильно сделать? Божественные заповеди надо исполнять в любой ситуации. Но надо знать, в чём именно состоит их исполнение в каждом конкретном случае.

– Так, деньги-то вдове вернули? – заинтересованно спросил Михаил Петрович.

– Не все, конечно, но значительную часть вернули, – ответил священник.

– Значит, видел его в это время в другом месте, – уверенно сказал Михаил Петрович.

– Ну, пусть так, – кивнул Андрей Павлович. – А вот ещё. Человек мешал, не давал разным злодеям воровать народное имущество. А его самого обвинили в воровстве, чтобы чужими руками внешне законным способом убрать его с неудобного места.

– Это каким же способом? – опять заинтересовался Михаил Петрович.

– Простым способом, – объяснил священник. – Пообещали одному осуждённому, что выпустят его досрочно, если он скажет, что этот человек заставлял его взятки брать. Что в данном случае делать?

– Откуда вы знаете, что он не заставлял того осуждённого брать взятки? – с сомнением спросил Михаил Петрович.

– Не забывайте о тайне исповеди, – напомнил Андрей Павлович. – Исповеди от многих разных людей, касающейся одного этого вопроса. Да и образ жизни этого человека я знаю, по его делам узнал его. Сказать, что я был в кабинете у того человека в указанное осуждённым время, или не сказать?

– Дать показания, что вы были там в то время, – снова уверенно сказал Михаил Петрович.

– Так ведь я там в то время не был.

– Но ведь и того разговора между ними не было.

– Не было. Это я точно знаю, – подтвердил священник. – Так тому и быть. Исполним по сути заповеди.

Одну минуту собеседники помолчали. Чай в стаканах закончился.

– А как вы думаете, что значит число шестьсот шестьдесят шесть? Почему для обозначения зла выбрано именно это число? – неожиданно задал вопрос Михаил Петрович. – Правда ли, что появление электронных документов и штрих-кодов означает воплощение этого числа и является злом?

Священник в удивлении уставился на Михаила Петровича, лёгкая улыбка несколько секунд была заметна на его лице.

– Нет, это не так, – через минуту произнёс Андрей Павлович. – Сейчас многие люди этим интересуются, но почти все заблуждаются. Просто я от вас сейчас, знаете ли, не ждал данного вопроса. Здесь дело в другом… Доход самого богатого израильского царя, Соломона, составлял шестьсот шестьдесят шесть талантов золота в год. Сумма чисел рулетки равна шестьсот шестьдесят шесть. Что здесь общего? Общее здесь – желание быстрого большого обогащения без соответствующих затрат труда. Неправедное, нетрудовое, воровское обогащение и вообще потребительское отношение к жизни, поклонение золотому тельцу – вот смысл числа шестьсот шестьдесят шесть. Никакие штрих-коды никакого значения не имеют.

Опять на две минуты воцарилось молчание. Слышалось только тихое постукивание пальцами по столу.

– Отдых периодически требуется всем, – через некоторое время задумчиво произнёс Михаил Петрович. – Ну, ладно. Всего хорошего.

– Мне было приятно поговорить с вами, – попрощался Андрей Павлович. – Удачи вам в ваших делах и потом приятно отдохнуть.

– Спасибо. И вам того же, – кивнул Михаил Петрович и вышел на улицу.

Михаил Петрович подошёл к машине, открыл дверцу и сел на место водителя. Человек на заднем сиденье спал. Михаил Петрович направил автомобиль по дороге, отдаляясь от города.

Дорога всё так же была пустынна. За полчаса поездки им навстречу не попалось ни одной машины. Через этот промежуток времени Михаил Петрович, наконец, съехал на обочину дороги и остановил автомобиль. Он открыл дверцу машины, но сам остался сидеть на своём месте. Он смотрел на окружающую природу, на редкие деревья, на камни, на тонкий слой земли на них, на широкое пространство вокруг. По его неподвижной фигуре можно было подумать, что он отдыхает. Но по его взгляду было понятно, что он напряжённо думает.

В этом состоянии Михаил Петрович находился около одного часа. Внезапно сзади него послышалось шуршание. Михаил Петрович быстро оглянулся. Человек на заднем сиденье пошевелился и открыл глаза.

Глава 5

Михаил Петрович с интересом присмотрелся к нему. Раньше он не обращал на своего пассажира особенного внимания, а теперь ему хотелось познакомиться с ним поближе. Человек несколько растерянно и удивлённо смотрел на Михаила Петровича, потом по сторонам, потом снова на водителя автомобиля. Его взгляд постепенно из плавающего становился всё более осмысленным и одновременно тревожным.

– Вы кто? – медленно спросил человек на заднем сиденье.

– Вы меня не знаете, Емельян Никифорович. Зовите меня товарищем, – отозвался Михаил Петрович.

– Хорошо, товарищ, – согласился Емельян Никифорович. – Тогда откуда вы меня знаете? И что мы здесь делаем?

Емельян Никифорович озадаченно посмотрел по сторонам, направо и налево, а потом снова устремил тревожный взгляд на Михаила Петровича.

Михаил Петрович помолчал несколько секунд, задумчиво глядя на Емельяна Никифоровича.

– Я вывез вас на прогулку, – ответил Михаил Петрович. – Мне сказали, что вы любите местную природу.

Выражение лица Емельяна Никифоровича показало, что он вспомнил предыдущие события.

– Я так понимаю, что вам что-то от меня надо, – сказал Емельян Никифорович. – Что конкретно?

– А вы всем даёте то, что им надо? – усмехнулся Михаил Петрович.

– Давайте говорить по существу вопроса, – нетерпеливо добавил Емельян Никифорович.

– Согласен, – проговорил Михаил Петрович. – Вы же возглавляете в региональной администрации работу со всей промышленностью. Суть дела состоит в том, что вы не даёте работать нашим местным предприятиям по обработке древесины. Весь необработанный лес вы распродаёте за границу. Вы мешаете развитию местной промышленности и портите нашу природу. Это не может продолжаться. Ведь с вами же раньше об этом говорили.

– Да, говорили…, – понимающе протянул Емельян Никифорович. – Хотя в несколько другом направлении. Я так понимаю, что вы не из нашего региона?

– Мы с вами из одной страны, – ответил Михаил Петрович. – Поэтому я тоже переживаю.

– Понятно. Значит, мне нет смысла вам подробно объяснять. Моим словам вы, разумеется, не поверите. Но тогда с какой целью…? У вас имеется определённая задача? – неожиданно произнёс Емельян Никифорович.

Михаил Петрович повёл бровями и слегка кивнул головой.

– И… каким же способом? – поинтересовался Емельян Никифорович.

– Вы заснули за рулём и с вами произошла авария на пустой дороге, – объяснил Михаил Петрович.

– Да, такое вполне себе может быть, – грустно усмехнулся Емельян Никифорович.

На несколько минут воцарилась тишина.

– Одно только странно. Разные люди вас хвалят. Вероятно, вы очень ловкий человек, что смогли всех обвести вокруг пальца, – возобновил разговор Михаил Петрович. – Но это не совпадает с моим выводом о вас. Одно другому не соответствует. Это меня смущает.

– Получается, вы, действительно, ничего не знаете, – удивлённо произнёс Емельян Никифорович. – Интересные дела! Я вам скажу, какая сейчас обстановка, а дальше вы сами решайте, верить этому или нет.

– Расскажите, – согласился Михаил Петрович.

– Лес можно продавать, но при этом его ещё надо и восстанавливать, иначе он быстро закончится. В этом его отличие от нефти, – начал Емельян Никифорович. – А когда денег хочется перевести в иностранный банк сразу много, а потом хоть трава не расти, то на месте леса остаётся пустое пространство. Этого допустить нельзя. Нам здесь жить. В этом и состоит задача власти, чтобы защищать людей от хищников.

Михаил Петрович внимательно слушал, не перебивая.

– За лесом надо ухаживать, производить санитарные рубки, чтобы избавляться от больных деревьев, – продолжал Емельян Никифорович. – А злодеи под видом санитарных рубок спиливают ценные породы деревьев на продажу, самовольно увеличивают площади вырубки. Чтобы этого не происходило, нельзя давать в пользование большие площади одним массивом. Надо выделять малые участки в шахматном порядке, чтобы всё было видно и контролировалось. Нельзя за низкую цену вывозить на продажу в большом объёме круглый лес. Надо построить местные предприятия для обработки дерева. Для этого надо сначала потратить деньги и приложить усилия, чтобы потом при ограниченном использовании и сохранении леса получать приличный доход. Но это будут делать только те люди, которые связывают дальнейшую свою жизнь и жизнь своих детей с нашей страной.

Емельян Никифорович развёл руками перед собой.

– Я, как могу, стараюсь препятствовать злодеям и помогать честным людям, – заключил он.

– А мне говорили, что вы не даёте развиваться местной промышленности и покровительствуете своим знакомым коммерсантам за определённую долю барыша, – недоверчиво и задумчиво возразил Михаил Петрович.

– А вы знаете, что совершенные числа встречаются очень редко, и что совершенные числа могут быть только чётными? – после нескольких секунд раздумий неожиданно сказал Емельян Никифорович. – Это мне один знакомый человек сказал. И доказать это очень легко, хотя мало кто об этом знает. Надо из рассмотрения разложения на простые множители известного совершенного числа путём добавления ещё простых множителей показать, что следующее совершенное число нечётным быть никак не может.

Михаил Петрович проницательно посмотрел в глаза Емельяну Никифоровичу.

– А самый большой период в природе знаете? – продолжил Емельян Никифорович. – Это период колебания энтропии. Десять в пятидесятой степени лет увеличивается беспорядок, энтропия возрастает, галактики разрушаются, образуется хаос. Потом в течение такого же срока происходит обратный процесс, восстанавливается порядок в мире, энтропия уменьшается, образуются галактики. И потом снова эти процессы повторяются.

– Я не буду спорить. Возможно, всё это так, – спокойно согласился Михаил Петрович. – Но только какое это имеет отношение к нашей встрече?

– Нет, не подумайте чего-нибудь плохого, – усмехнулся Емельян Никифорович. – Я в полной мере ориентируюсь в окружающей обстановке. Во-первых, то, что я сказал, я действительно слышал от одного знающего человека. Во-вторых, я просто хотел показать, что размышления, основанные на фактах и логике, всегда позволяют сделать правильные выводы, открывающие скрытые вещи.

В течение этого разговора по шоссе мимо их остановившегося автомобиля проехали с разницей в десять минут две грузовые машины. Каждый раз при этом Михаил Петрович сжимал в руке наготове какую-то небольшую вещь, которую он в одно мгновение готов был поднести вплотную к своему собеседнику. Когда грузовая машина проезжала и удалялась от них, Михаил Петрович несколько ослаблял напряжение в своей руке, но продолжал держать в руке то, что в любой момент могло прекратить их общение.