Путь от учебного заведения до дома занял две минуты спокойной ходьбы девочки. Раньше, когда её доставали мальчишки, она считала такое расположение дома ужасно неудобным и неудачным, ведь все кому только не лень могли дойти до её жилища и покричать ей какие-нибудь гадости. Теперь же мнение девочки кардинально изменилось. Когда многим детям нужно было топать до дома аж на другой конец деревни, ей нужно было сделать всего несколько десятков шагов.

Флауэр зашла в небольшой дом. Из-за пыли, плесени и отсутствия в нём хоть какой-нибудь мебели он мог показаться постороннему человеку заброшенным, однако девочка была рада и тому, что у неё хотя бы была крыша над головой. Пурпл сняла рюкзак с плеч и вместе с ним отправилась туда, где сохранялась ещё хоть какая-то чистота и уют – в свою комнату.

Место обитания девочки претерпело существенные изменения за несколько лет. Раньше в комнате было разбросано множество книг, повсюду спрятано куча тайников со сладостями, две кровати: одна для неё, другая для её тёзки – куклы, стол, на котором Флауэр делала уроки за себя и за остальных, огромный шкаф с одеждой и книжная полка. Теперь же здесь была только кровать. Всё остальное: мебель, книги, а также накопленные сладости девочка продала. Увы, кушать Флауэр хотелось больше, чем читать, красиво одеваться и лакомиться шоколадом, который при всём своём невероятном вкусе, голод утолял не так хорошо, как приготовленная каша.

Почти все деньги, вырученные девочкой с продажи всех ценных вещей из дома, в тёплое время года уходили на еду и питьё. В первые же месяцы холодов, она покупала дрова для розжига, труты для огнива, а также всё, что хоть как-то помогало согреться. По рассказам родителей, холодное время на Западе никогда не было таким уж холодным, однако за последние три года климат почему-то решил существенно измениться, и теперь мороз в бывшем Глаорусе был даже свирепее, чем на Севере.

И если бы проблема была только в холоде… Западу досталась проблема пострашнее. Имя этой проблемы – война. То самое управление Западом, куда родители Флауэр хотели, чтобы поступила их дочь, восстало против власти Эдрика Светлого, первого правителя великой Эдринии. На земли вновь провозглашённого Глаоруса сразу обрушилась вся мощь армии Севера. Некоторые владельцы Юве уничтожали целые поселения, которые поддерживали революционеров. Страдали невиновные, люди гибли тысячами. Долго это продолжаться не могло.

Восстание было подавлено за две недели. Но эти две недели сильно повлияли на жизнь всех жителей запада Эдринии. Флауэр не знала, как выживали люди за пределами её деревни, может, лучше, может, хуже. Тот самый Акир Эст, чьи родители занимали довольно высокое положение в обществе, говорил, что на всём Западе всё было очень плохо, но никаких конкретных примеров не приводил. Так что можно было только догадываться, что тот понимал под определением «очень плохо». Впрочем, сомневаться в его словах у девочки не было резона, даже в Минино, которое всю короткую войну поддерживало Эдринию, произошли ужасные перемены.

Цены увеличились в три раза. Еды не хватало. Люди пропадали. Многие из знакомых девочки лишились родственников: у Рейнальда умер дядя, у Фауны, её небольшой подружки, погибла мама, Далья Дакотавна, учительница математики, похоронила трёх своих сыновей. Ну а сама Флауэр лишилась всех сразу. Её маму, папу и бабушку казнили за помощь революционеру-одиночке.

Вышло всё очень глупо: в середине третьего месяца тепла какой-то мужчина предложил двадцать лирей за возможность переночевать. Разумеется, родители согласились, деньги были очень хорошие, а они как раз думали о том, чтобы начать продавать мебель, для того чтобы справится с трудными временами. Революционер переночевал, заплатил как положено и покинул дом. А на следующей день его поймал отряд Дитриха Провокатора, владельца Непробиваемого щита. Революционер раскололся и сдал всех, кто ему помогал, в том числе и семью Пурпл.

За несколько часов Дитрих схватил и казнил всех, на кого указал революционер. Флауэр просто повезло. Провокатор счёл её слишком молодой для того, чтобы по своей воле помогать повстанцу. Он задал ей несколько вопросов, хотел узнать о её отношении к происшествию:

– Девочка, как тебя зовут? – Дитрих обратился к ней сразу после казни её родителей и бабушки.

– Меня зовут Флауэр, – ответила она, пытаясь не расплакаться. Тогда она изо всех сил старалась не показать свою слабость перед убийцей всех её близких людей.

– Красивое имя. Меня зовут Дитрих. Расскажешь мне, как ты относишься к поступку своих родителей?

Флауэр могла бы многое высказать в лицо убийце своих родителей. Но на этом бы её история закончилась. Дитрих бы просто убил её, и всё. Флауэр дурой не была, для своего возраста она, наоборот, была очень хитрой и умела великолепно притворяться. Она всё прекрасно понимала, тогда был именно тот момент, когда обманывать было необходимо. Главное только не переусердствовать.

– Они помогли плохому человеку. Случайно. Из-за этого вы их убили. Я не злюсь на вас. За плохие поступки, даже которые сделаны случайно, всегда следует наказание. Я понимаю.

– Ты очень умная девочка, Флауэр. Скажи мне, ты же не повторишь ошибок своих родителей?

– Нет. Я буду хорошо себя вести. Если плохой человек попросится переночевать, то я сообщу об этом моей родине, Эдринии. Я не поступлю так, как поступили мои родители.

Дитриха удовлетворила эта ложь. Он покинул деревню, а Флауэр переселили к многодетной семье, но там она надолго не задержалась. Мать семейства быстро поставила её перед фактом. Денег, чтобы кормить её, у них нет, места для неё тоже. Так что либо она возвращается к себе домой, либо с ней произойдёт «несчастный случай».

Выбор для Пурпл был очевиден. С того момента Флауэр стала жить одна.

Девочка не бросила школу и продолжила учиться. Она пыталась заработать, как делала это раньше, выполняя поручения за остальных. Сначала у неё получалось, вместо шоколадных конфет она брала хлеб, масло, а также дрова в месяцы холодов. Однако у родителей других детей тоже были серьёзные финансовые проблемы. Так что вскоре практически у всех детей, за которых она выполняла задания, больше не было для неё ничего стоящего. Тогда Флауэр и начала продавать всё, без чего она могла обойтись. Сначала старые игрушки, потом лишнюю мебель, потом прочитанные книжки, затем её любимые вещи и не такую уж и лишнюю мебель, сладости… и вот всё закончилось.

Денег нет. Еды нет. Остались только дрова, но продавать их нельзя, даже топя печку, она мёрзнет. Если она избавится от отопления, то сразу же окоченеет. Флауэр не ела уже два дня, и она видела только один способ, как ей не умереть от голода – пойти на свидание со своим старым знакомым, Акиром Эстом.

Акир, наверное, единственный в её деревне, кто до сих пор живёт припеваючи. Его отец торгует сладостями в столице Эдринии – Давейте. Давейт был центром мира, все работающие там люди просто не знали такого слова, как «бедность». Мать устроилась чуть ли не лучше: она работала лично на короля, занималась поисками утерянных Юве на Западе. Обе этих работы являются невероятно высокооплачиваемыми и престижными.

Акир единственный, кто по-прежнему берёт у неё заказы на выполнение домашних заданий. Когда все помирают с голоду, семья Эстов устраивает пир для нуждающихся. Когда все замерзают, Акир раздаёт дрова и приглашает погреться у себя дома. У мальчика всё было прекрасно. Вероятно, его единственная проблема заключалась в том, что Флауэр уже, наверное, раз десять, если не больше, отказывалась пойти с ним на свидание.

Акир был сильным, мужественным, красивым, добрым, возможно даже чутким в глубине души мальчиком. Его надоедливость осталась в прошлом. Он стал галантным, красиво одетым, практически принцем из сказок, а его семья была самой богатой на множество километров до ближайшего города. По нему сохла каждая девочка из класса, но все знаки внимания он оказывал одной только Флауэр.

Однако та упорно не обращала на него внимание и отказывалась идти на свидание. Почему? Да всё просто. У мальчика был один недостаток, который перечёркивал все его достоинства на корню. Акир был глупым.

За все эти года Флауэр хорошо изучила своих одноклассников. У каждого были свои плюсы и минусы, но тупость Акира переходила все границы. Все задания он делал с её помощью, на уроках валял дурака, постоянно выпендривался, причём старался это делать так, чтобы его обязательно видела Флауэр. Поговорить с ним было не о чем, даже читать ещё год назад он не умел. Пурпл терпеть не могла Акира, а его внимание лишь досаждало ей.

Но сейчас у неё просто не было выбора. Денег на еду у неё нет, а мальчик приглашал её к себе домой – перекусить. Там будет еда, тепло и уют. Хоть временно, но это было её спасением. И цена этого – всего лишь провести некоторое время в компании мальчика её возраста. Для выживания иногда необходимо переступать через гордость, так что именно это Флауэр и собиралась делать.

Решившись, девочка немного посидела в своей комнате и, определившись со стратегией поведения, пошла искать Акира.

Мальчик развлекался возле школы со своей преданной компанией: Журой и Рейнальдом. Антона с ними не было, он погиб от воспаления лёгких в прошлом году. Узнав о согласии Флауэр, Акир страшно обрадовался, можно сказать, расцвёл на глазах. Затем тот быстро забыл о своих друзьях и побежал к себе домой готовиться. Пурпл же вернулась к себе, якобы для того, чтобы выбрать, что ей на себя надеть. Выбор состоял из помногу раз зашитого старого красного платья, которое никто в деревне не хотел покупать, и плаща, который уже был на ней надет. Сложный выбор, нечего сказать.

Переодевшись для разнообразия в платье, немного подумав над причёской и просто выждав некоторое время, чтобы парень думал, будто бы она тщательно готовится, Флауэр направилась в дом Эстов. У входа её сразу же встретил Акир.

– Выглядишь великолепно, – заявил он.

Даже без зеркала девочка неплохо представляла, как она выглядит со стороны, поэтому хмыкнула у себя в голове. Либо Акир влюблён в неё настолько, что не видит, насколько ужасно это платье, либо он решил сказать это просто из вежливости.

Сам он выглядел куда лучше, чем она. На нём были чёрные штаны с дорогой белой рубашкой, на которой нарисован герб Эдринии – чёрная корона на красном фоне. У Флауэр возникло ощущение, будто бы у них было не свидание, а свадьба. Как бы, кстати, до этого дело не дошло!

Мальчик отвёл её в обеденный зал, где уже стояли две порции капустного супа с мясом. Отметив хороший внешний вид Акира, хорошую подготовку к свиданию, которое состояло из вкусной еды и слуги (ничего себе живёт! Личный слуга!), убравшего объедки, девочка всё же решила дать парню шанс.

Шанс свой Акир упустил в первом же разговоре. Он явно ошибся с выбором темы для свидания. Интересно, какой девушке понравится послушать о том, как парень неделю назад угодил кулаком в глаз однокласснику. Изображая интерес, Флауэр сосредоточилась на поедании пищи. Она старалась есть медленно, не показывая своего жуткого голода и желания наброситься на еду. Темы тем временем менялись с одной на другую, они становились всё страннее и страннее: «Как правильно бить других мальчишек?», «Как мухлевать в карты?», и внезапно, когда свидание начало подходить к концу, вся еда была съедена, а голод утолён – «Чем червяки отличаются от змей?». Изображать интерес и дальше было слишком сложно даже для хорошо притворяющейся Флауэр.

– Слушай, а тебе не приходило в голову, что девушке может быть не интересны эти темы? – девочка решила намекнуть Акиру о его немного неправильном поведении.

– А? – Акир, кажется, здорово расстроился. – Ну да, наверное. О чём бы ты хотела поговорить?

– Ну, давай поговорим о книгах. Какие тебе нравятся? – Флауэр облокотилась на спинку стула. Она знала, что Акир только совсем недавно научился читать, но он же на чём-то точно учился. Не мог же он не прочитать ни одной книги за свою жизнь?

– Мне? Ну я ещё не читал ни одной книги. Хмм…

А, нет, видимо, мог.

– Хорошо. Давай поговорим о чём-нибудь простом. Например, об одноклассниках. Ты же должен сформировать своё мнение о них, правильно? Кто, по-твоему мнению, среди них самый умный?

Флауэр была уверена, что самая умная именно она. И Акир должен это понимать. Плюс тот факт, что он в неё влюблён, а значит, что в отношении её не очень объективен. Конечно, парень должен сказать, что самая умная – она. Однако вдруг Эст назовёт кого-то другого?

– Я бы не хотел показаться самовлюблённым, но мне кажется, что самый умный – я.

Флауэр уставилась на Акира. Ей потребовалось всё своё самообладание, чтобы ни показать, как сильно ошарашил её подобный ответ. Самый глупый человек во всей деревне считает себя самым умным?! Вероятно, что-то в её лице всё же промелькнуло, потому что мальчик решил немного усовершенствовать свой ответ:

– Ну и ты, конечно. Мы оба с тобой самые умные. Постоянно замечаю, как хорошо ты отвечаешь на уроках. Не то что остальные! Вот знаешь поговорку про мысль, которая в одно ухо влетает, а в другое вылетает.

– Знаю. Только она по-другому звучит…

– Не важно. У всех других мысли… ну… именно так и работают.

– А у нас с тобой? Вернее, у тебя? Как именно работают твои мысли, что они делают тебя таким умным? – Флауэр уже потеряла всякую надежду на здравомыслие Акира, поэтому просто развлекалась. Ей было любопытно, почему самый глупый человек класса решил, что он очень умный.

– Ну… – Акир скрытого подтекста не понял и сейчас напрягал все свои полторы извилины, пытаясь сформировать словесное высказывание о движении мыслей. – Значит, мысль залетает ко мне в голову…

Затем умирает в конвульсиях, но в страшных мучениях успевает перед смертью сообщить остальным мыслям, чтобы больше сюда никто не залетал. Да, именно так.

– Там, значит, она… ну… типа… помогает мне и… остаётся там. Вот! – по-видимому, истратив весь свой словесный запас, выдавил из себя мальчик.

– Хорошо. Забудем об этом, – надо было срочно сменить тему. Если она рассмеётся, то всё испортит, а ей возможно придётся пойти на ещё одно свидание. – Давай поговорим о твоей семье. Расскажи, чем занимается твой папа? Или мама? Я в общих чертах знаю, но с радостью бы узнала поподробней.

– У папы свой магазин в Давейте. А мама ищет эти Юве… Слушай! Моя мама недавно нашла Юве, представляешь?

– Нашла? – насколько Флауэр знает, утерянные Юве уже давно никто не находил. Она слышала, за них можно купить целый дом… возможно даже в Давейте! Если бы она нашла что-то подобное, то точно решила бы все вопросы с едой.

– Да, пойдём, я тебе покажу! В кладовке! Называется Хамелеон! – Акир быстро встал, развернулся, затем немного постоял, вновь развернулся и сел. – Слушай, извини, я вспомнил, что мне мама запретила кому-нибудь его показывать. Прости.

– Да ничего страшного, забудь. Я всё равно не интересуюсь этими Юве, – Флауэр встала с места. – Нормально посидели. Я думаю, мне пора.

– Подожди, – Акир тоже встал и внезапно засмущался. – Ты… Ты… Ну…

«Ты не хочешь начать со мной встречаться?» – Флауэр в голове попробовала угадать реплику Акира. Поведения глупых мальчишек легко предугадывать.

– …Ты бы это… не хотела бы, чтобы нас считали парнем и девушкой?

Ну почти.

– Боюсь, что пока не время, – сказала Флауэр. – Может, как-нибудь потом вернёмся к этому вопросу, но пока что мой ответ – нет.

– О, ясно, – Акир явно расстроился. Надеялся на согласие? – Давай, может, я тогда подарю тебе чего-нибудь? Что вы, девочки, вообще любите?

– Не нужно подарков. Давай, может, дашь мне хлебушка? – главное не показать Акиру, насколько у неё плохо с едой. Нужна причина. – Я птичек покормлю. А когда буду кормить, буду думать о тебе.

Флауэр искренне и очень сильно обрадовалась, когда Акир дал ей с собой батон хлеба. О еде в ближайшие два дня можно будет не беспокоиться.

Она вернулась домой, спрятала хлеб и погрузилась в мрачные мысли о своём будущем.

У неё есть еда и дрова. Два дня она ещё и проживёт, но что дальше? У Флауэр была одна не очень хорошая мысль, как ей выжить. Очень не хорошая. Но, кажется, это была её единственная возможность. Хотя…

Что вообще отличает плохого человека от хорошего? Является ли Акир плохим, только потому что он глупый? Разумеется, нет. Акир, может, и глупый, но добрый. Да, он дерётся, прогуливает уроки, но в то же время много кому помогает. Акир и его семья, без сомнений, хорошие люди. Так же, как и её родители. Они тоже были хорошими людьми. Но их убили плохие люди. Плохие люди совершили зло. Станет ли она плохим человеком, если украдёт у семьи Акира? Да, станет. Только плохие люди делают зло хорошим.

Ну а что ещё ей остаётся делать? Хлеб закончится, и что дальше? Где доставать пропитание? Пойти на ещё одно свидание? Ладно, возможно Акир ничего не заподозрит и согласится. Что потом? Умереть от голода? Начать встречать с Акиром за еду? Выйти за него замуж? Продавать тело? Какие ещё есть варианты?

Вариантов не было. Из-за того, что она была девочкой и не могла таскать тяжести, её не брали на работу. Да и работы толком почти не было, с полем всё плохо, даже многие взрослые не могут найти себе занятие. Родители говорили ей продолжать учиться, и тогда она достигнет успеха, но школа была практически закончена Флауэр, а где применить полученные знания Пурпл так и не нашла.

Деньги брать просто неоткуда. Что же ей делать?

Флауэр поправила волосы и со смирением уставилась на кровать. Она знала ответы на все эти вопросы, просто боялась их дать. Она не хотела отвечать на эти вопросы. Ответ был только один, и он единственно верный. Его нужно дать… Или умереть… А умирать Флауэр не желала.

Ответ прост – лучше быть плохим человеком, но живым, чем хорошим, но мёртвым.

Девочка достала из-под кровати спрятанный листок и ещё раз прочитала его содержимое. У неё всегда был красивый почерк, и буквы угадывались без труда.

Список дел:

1) Закончить школу.

2) Убить Дитриха Провокатора.

Затем она взяла единственный не проданный карандаш и дописала:

3) Украсть Юве у семьи Акира Эста.

Глава 4. Знакомство с Орчели

26 год от образования Эдринии. 3 месяц тепла

Персонаж: Орчели Фан. 15 лет. Армеец четвёртого ранга

Юве: Отсутствует

Местность: Южная часть Эдринии. Улла-Мубеж. Военный лагерь

Боец звёздного ранга Стефан Гац, который являлся главнокомандующим детского военного подразделения, сегодня был явно не в духе. Пятнадцатилетний широкоплечий шатен по имени Орчели Фан с кудрявыми волосами, выглядящий куда крепче и старше своего возраста, это понял сразу же, когда только увидел недовольное лицо сорокапятилетнего мужчины. Остриё меча, приставленное к его лбу, также намекало на то, что Гац был весьма и весьма недоволен. Намёки тот умел давать довольно ясные.

– Боец четвёртого ранга, Орчели Фан! – гаркнул главнокомандующий в ухо Орчели.

– Так точно! – закричал в ответ на обращение к себе парень. Он уже давно понял, что Стефан обожает, когда его подчинённые кричат по повода и без повода.

– Объясни этим недоразвитым пятёркам о моём состоянии!

Орчели обернулся к остальным парням, стоящим в шеренге. У каждого на лице было своё индивидуальное выражение. Некоторые боязливо смотрели на Стефана Гаца, некоторые смотрели в пустоту, некоторые не выспались и старались затеряться среди остальных, чтобы на них ни в коем случае не было обращено внимание их разозлённого командира. Особо бесстрашные, в число которых входили лучшие друзья юноши Золин и Гай, улыбались, ожидая шутку, которую, как они надеялись, сейчас выдаст Орчели.

Однако парень ничего подобного делать не собирался. Он прекрасно понимал, что сейчас Стефан Гац действительно находится в отвратительном расположении духа. А перед лицом разозлённого главнокомандующего шутить мог только самоубийца. Орчели самоубийцей не был, поэтому в этот раз решил обойтись без рискованных высказываний.

– Наш командир недоволен, армейцы! – закричал Фан и так уже всем очевидную информацию.

– Невероятная догадка, Фан! Расскажи-ка нам, как ты это понял! – продолжил орать Стефан.

– Не знаю, командир! – Орчели покосился на остриё меча, упирающееся в его лоб. – Великая богиня Истина подсказала!

– Истина? Да, она любит совать нос не в свои дела. А может это был Дёр, Фан? Не отвечай! Лучше скажи мне, четвёрка, спасёт ли тебя твоя богиня, если этот меч сейчас пробьёт твой, без сомнений, чрезвычайно развитый мозг!

– Никак нет, командир! – Орчели старался кричать так же, как и Стефан. Но как бы он не старался, громче Гаца кричать ему не удавалось. Никому не удавалось.

Фан был уверен, что ничего подобного главнокомандующий делать не собирался, поэтому был абсолютно спокоен. За все годы, проведённые в отряде одарённых, он уже давно успел изучить поведение бойца звёздного ранга. Гац любил кричать, громить что-нибудь, а больше всего тот обожал оскорблять не нравившихся ему личностей, однако этим всё и ограничивалось. Стефан никогда никого не бил, даже самых провинившихся.

– Невероятно! Ты снова прав, Фан! – Стефан убрал меч от его лба и бросил в стену.

Раздался грохот.

Типичные события, которые происходят, когда Стефан злился, уже произошли. Угроза – есть. Погром – есть. Оскорбления? Наверное, ещё будут.

– Ты же у нас гений, я прав? Расскажи мне, гений, почему я недоволен?!

Вот на этот вопрос Орчели ответа не знал. Парень лучше всех из отряда одарённых разбирался в характере главнокомандующего, но он не был магом и не умел читать мысли. Гац был недоволен всегда, а причиной было всё, что дышало, двигалось или говорило. Однако сейчас он, кажется, был зол всерьёз. А значит, что-то произошло. Что-то нехорошее. Вот только что именно, Фан не знал. Можно было попробовать угадать, но шансов на успех откровенно мало.

«Ладно, начать стоит с самого простого», – решил Орчели.

– Предположу, что вы не выспались, командир! – парень громко высказал своё предположение.

– Слишком просто, Фан! После того, что позавчера вытворил твой голубой дружок, я не смогу высыпаться по ночам ещё много лет. Но недоволен я не из-за этого. Произошло что-то ещё серьёзнее. Пробуй ещё раз!

– Серьёзнее вашего сна? Таких вещей нет! Неужели война пришла?! – всё же решил рискнуть и отшутиться Орчели, однако неожиданно он попал в точку.

– Невероятно! Орчели Фан! Если бы не минимальный возраст для третьего ранга, я бы тебя повысил прямо сию секунду! Я уже давно понял, что ты, как единственная четвёрка здесь, умнее в пятнадцать раз всех этих дегенератов… Итак! – Стефан отошёл от Фана и, пнув по дороге рукоятку многострадального меча, вернулся в центр просторного зала. – Теперь, будем играть в игру! Игра называется «Кто не хочет чистить туалеты?». Попробуем понять, кто из вас, тупых дегенератов, дегенерат с более высоким уровнем развития?! Внимание, первый вопрос. Ответивший на него, в отличие от остальных, не отправится чистить говно. Приз того стоит, я вас уверяю. Кто опять взбунтовался против власти Эдринии? Вариант «А» – Юг. Вариант «Б» – Восток. Вариант «В» – Запад. Вариант «Г» – Жирная мамаша Золина Крока. Время пошло!

Словно по команде Гай и Золин одновременно посмотрели на Орчели. Через пару секунд к ним присоединились Барин и Эдрик. Они все ждали, что Фан громко заявит, что выбирает последний вариант. Только у него хватало смелости, чтобы шутить перед лицом Стефана Гаца, грозы Юга и владельца Непробиваемой брони. Несмотря на грозный характер, Стефан имел чувство юмора, и хорошая шутка могла бы отвлечь его от выдачи наказаний, так что умелое слово Фана могло спасти остальных. Однако Орчели молчал.

Восстание – не шуточное событие. После подобных происшествий король Эдринии Эдрик Светлый жестоко расправлялся со всеми, кто в нём хоть как-либо участвовал. А после наказания провинившегося региона правитель мира также усиливал контроль и над остальными территориями, которые в прошлом были отдельными королевствами и не находились под контролем Светлого до образования Эдринии. Кто бы не восстал, Югу тоже достанется по самое не балуй, причём основной удар примет на себя как раз подобные академии по подготовке Владельцев. Так что негодование Стефана было вполне себе обоснованным, а в плохом настроении главнокомандующий не сильно любил неудачные шутки. В плохом настроении тот вообще ничего не любил.

– Командир, разрешите предположить, что это был Юг! – громко воскликнул Гай Симмонс, молодой худой парень с прыщами на лице.

Орчели мысленно схватился за голову. Все девять одарённых считали, что он, постоянно шутя со Стефаном, играет с огнём. Что рано или поздно Гац взбесится и лишит Фана его недавно полученного первого звания. Но сам Орчели не был с этим согласен, он считал, что он шутит умно и осторожно, а остальные, выдавая такие идиотские предположения, рискуют куда больше, чем он.

В определённых моментах некоторым лучше вообще ничего не говорить, даже если имеется уверенность в своей правоте. И уж тем более молчать следует Гаю! Тому самому Гаю, который позавчера умудрился попасться на том, что читал свои странные книжки с картинками во время работы на кухне. Ему следовало бы молчать около месяца и надеяться на то, чтобы Стефан тихо и мирно забудет о его существовании, а он творит что-то невероятное.

Орчели был уверен, что ответ Симмонса был неверным. Скорее всего восстал Запад, это уже давно назревало. Нить в таком случае, вероятно, шла с Востока, но там революционеры действовали слишком осторожно, чтобы открыто перестать подчиняться. Если бы восстал Юг, то они все прямо сейчас уже бы сидели в повозках и ехали на боевое крещение, да ещё и неизвестно на чьей стороне.

Орчели слышал, что двадцать с чем-то лет назад ещё молодой Стефан Гац собирал людей для того, чтобы дать отпор Эдрику Светлому и не дать ему захватить весь мир. Но что-то тогда, видимо, не срослось, поэтому никакого противостояния не получилось, и Стефан до сих пор пребывал в добром здравии и являлся как владельцем Юве, так и генералом армии Юга Эдринии.

– Скажи мне, Гей, – Гац с привычным для него злым выражением лица подошёл к Симмонсу. – Ты, мать твою, бессмертный или просто тупой?

– Тупой, командир! – Гай быстро понял, что ошибся и пошёл на попятную.

– Будь ты тупым, ты бы ответил, что ты бессмертный! – Стефан не спешил отставать от Симмонса. – Слушай, Гей, может тебе не хватило моего наказания? Хочешь, я эти твои книжки тебе в жопу затолкаю?

– Вариант «В». Я считаю, что восстал Запад, командир! – решил спасти своего друга Орчели. Он не был уверен в ответе, восстать мог и Восток, но даже если он ошибётся, то Гац не будет сильно буйствовать… наверное… в конце концов, он всё же был его любимчиком.

Гац быстро потерял интерес к Гаю, отошёл от него и вернулся к Фану.

– Абсолютно правильно! Фан, твою мать, в кого ты такой умный?! Ты, случаем, не мой внебрачный сын?

– Сомневаюсь, командир!

– Я тоже, Фан! Пятнадцать лет назад я трахал только второсортных шлюх с мозгом, вес которого был обратно пропорционален весу мамаши Золина! А твоя мать должна быть минимум учёным или, может, даже магом! Ладно, Фан, этот вопрос я планировал задать всему отряду, но среди них нет ни одного человека, чей мозг весил бы больше мозга глупой улитки, так что я задам этот вопрос тебе! Что это за люди там, на Западе, которые решили взбунтоваться?

Орчели не имел представления о подробностях восстания, но знал какой ответ точно примет Стефан.

– Мудаки, командир!

– Прямо в точку, Фан! Как и всегда! Я прямо сейчас пойду к специальным людям и заставлю их отменить возрастное ограничение для третьего ранга! И мне вообще насрать, что они мне будут заливать, ты сегодня же станешь тройкой, я тебе обещаю! А ты пока возьми этих горилл и иди на пробежку. Отжимания, подтягивания, и дальше по списку! Вольно, мать его! – Гац отвернулся от Орчели и в быстром темпе покинул зал.

Несмотря на приказ «вольно», отряд остался стоять на месте, прислушиваясь к звукам удаляющихся шагов Стефана. Наконец шаги пропали, и сразу трое из отряда – Барин, Арк и Эдрик – громко рассмеялись и вышли из шеренги. Через пару секунд к ним присоединился Золин и сам Орчели.

– Поздравляю с третьим рангом, Фан! Я до последнего считал, что ты выберешь вариант «Г», а ты стерпел и получил звание! – сквозь смех выдавил Золин, очень толстый мальчик с такими же толстыми родителями, о чём постоянно всем напоминал Стефан.

– Кто бы мог подумать, что наш Орчели получит третий ранг раньше, чем хоть кто-то из нас дослужится до четвёртого! – заметил Влас Ногальс. Ухоженный блондин, родившийся в тот же день, что и Орчели.

– Ну что, командуй, боец третьего ранга, – самый лучший друг Орчели – Гай – шутливо отдал честь. Симмонс постоянно попадал в неприятности, но всегда сохранял хорошее расположение духа.

– Сейчас будет вам первый приказ, не волнуйтесь, – отсмеявшись ответил Орчели. – Но сначала скажи мне, какой нафиг Юг, Гай? Ты серьёзно решил, что восстал Юг?

– Ну а почему нет? Он явно разозлён происшествием… Ну а зачем, по-твоему, ему париться из-за событий, произошедших где-то там, далеко?

– Поддерживаю! – вставил Барин, шатен с ничем непримечательной внешностью. Барин Семшов был довольно неплохим парнем на самом деле, однако из-за проблем с нервами в серьёзных ситуациях вёл себя неадекватно. – Я тоже подумал, что всё дело в Юге, однако я не самоубийца и не любимчик, чтобы говорить в лицо Гацу то, в чём я не уверен.

– Так-то ты и за «любимчика» можешь чистить туалеты отправиться, – вставил Золин. – Не забывай, что наш Орчели теперь почти что третий ранг, а тройки могут приказывать пятёркам. Я бы на твоём месте был бы поосторожней. И да, к слову, я тоже понял, что восстали не мы. Если бы что-то на Юге произошло, нас бы Гац пинками засунул в доспехи и отправил бы воевать.

– Слышь, свинина! Ты если наезжаешь… – Артём, старший брат Барина, вновь попытался полезть в конфликт.

Артём Семшов постоянно защищал своего младшего брата и терпеть не мог Золина, поэтому одного неправильного слова, сказанного полным парнем, хватало, чтобы развязать конфликт.

– Всё, ладно. Хорош ругаться! – Орчели не дал Семшову закончить реплику. – Артём, ну, твою мать, нам атмосферу в отряде нужно нормальную поддерживать, а ты всё портишь! Я серьёзно буду вас на штрафную работу отправлять, если вы будете собачиться друг с другом постоянно. Тем более теперь, когда я могу это делать. Практически с младенчества вместе, а взаимопонимание так и не наладили!

Poprzedni 1 234 5 ...8 Kolejny

Все умрут

Глава 3. Счастье или нравственность?

Глава 4. Знакомство с Орчели

Osoby, które czytają tę książkę, przeczytały również