Крысы в сапогах

– Честно, я сам еще не понял. Мне нужен добрый совет, как выпутаться из проблемы, в которой я оказался. Дело в том, что жрец Тирениса приказал мне обокрасть Черного Брута.

– М-да… – Цокнул языком Эгрон. – Одноглазый Барри – это очень серьезно. Ему нельзя отказывать. Уж я – то знаю. Только вот почему ты? Когда ты успел насолить Тиренису? Я же давно вбил в твою голову кодекс вора. Сомневаюсь, что ты его нарушил.

Эгрон встал с кресла и бросил объедки сыра в сторону вишневого дерева в саду. – Зачем Барри сдался Черный Брут? Почему именно ты должен перейти ему дорогу? Судя по всему, удача берет тебя на излом, сынок.

Лейт это и сам прекрасно понимал. Ему нужна была поддержка. Поддержка учителя, друга и опекуна, человека, который в свое время подарил ему шанс в этом мире, который заменил ему отца.

– Паршиво всё это звучит. Отправляйся к демону на рога и укради у него то, не знаю, что. – Раздосадованно пробубнил Лейт. – К тому же кодекс запрещает красть вору у вора.

– Проклятье! И ведь ничего не сделаешь! – Эгрон почесал затылок. – Жреческие просьбы – это божественные приказы. Дела и так идут не очень в последнее время. Что он тебе еще сказал? Почему всё-таки ты?

– Я тоже задал ему этот вопрос. Он сказал, что не примет уплату долга в две золотые кроны за душу Вшивого Грена.

– Почему?

– Потому что отец Грена, которому я отнёс часть награбленного, да и еще положил туда свою долю, не принял у меня деньги. Он повесился.

Эгрон облокотился о перила балкона и понуро опустил голову. Ветер на улице усилился, а на горизонте стали вырисовываться свинцовые тучи. В воздухе ощутимо запахло приближающейся грозой, а в этих краях она была редким явлением.

– Хм… Значит, это я виноват. Не просчитал все сценарии. Барри положил на тебя глаз, только не понимаю, почему? Испытать хочет? – Эгрон выпрямился и с натянутой ухмылкой посмотрел в сторону черных облаков. – Значит так… Этого дела нам не избежать. Нам нужно хорошенько подготовиться! Для начала начнешь занятия с Гареном. Фингал тебе не к лицу. Если ты ходишь побитый – значит, ты – плохой вор!

– Не буду же я драться с несчастным стариком! – У Лейта заиграли желваки на скулах от обиды. Он был прекрасным вором, он овладел этим ремеслом чуть ли не с рождения, а тут его макают головой в грязь, как нерадивого котенка, что нагадил в неположенном углу. – Вы бы видели, в каком отчаянии был отец Грена! У вас бы тоже рука не поднялась!

– А кто тебя просил драться? Увернуться не мог?!

– Ладно…Раз вы так считаете, учитель, значит, так оно и есть. – Покорно согласился юноша, не без труда выкинув обиду из головы.

– Отлично! Будешь каждый рассвет встречать у меня в саду, а чтобы ты не скучал, Сивый подберет тебе особую программу тренировок. – Эгрон хищно усмехнулся. Он то знал, какие пытки были уготованы его ученику. В свое время Гарен и его погонял.

– Я так понимаю, тренировки нужны не только для того, чтобы я избегал фингалов в будущем? – Догадался Лейт. Он уже знал, к чему клонит наставник. Если они допустят ошибку при ограблении лидера «Стальных крыс», то на улицах Далинграда заполыхает огонь войны.

– Верно понимаешь. Черный Брут и его мордовороты с тобой церемонятся не будут. Это же мокрушники! Убийство и грабеж – их ремесло. Это тебе не толстых купцов грабить и захмелевшую стражу облапошивать. Это настоящее дело, которое рушит все древние традиции. Вор будет красть у Вора. И, если ты где-то оступишься, тебя заметят, тогда начнется такая заварушка, к которой мы пока не готовы.

– Не хотелось бы до этого дойти.

– Это неминуемо. Брут молод и горяч. Ему хочется, чтобы город принадлежал только ему. Пока его сдерживает сила других банд, но сам он не сидит на месте: постоянно вербует новых негодяев, наступает на ногу слабым, навязывая свою волю. Передел влияния в любом случае будет.

– Хеврит! Ну почему всё так скверно? – Лейт выругался в мыслях. Всё складывалось в неутешительную картину. Теперь где-то на околицах его души поселился страх, он нашептывал ему, что, может, роль пастока в жизни не такая уж и плохая перспектива. Интересно, если вор отказывается от своего ремесла, он лишается обязательств перед воровским богом?

– Не волнуйся. Всё получится. Мы – самые лучшие щипачи в городе! К тому же за тебя стоят «Романтики»… Ты не будешь одинок в этой схватке. – Заметив волнение на лице своего подопечного, сказал Эгрон.

Почему-то об этом Лейт на мгновение забыл. Он – вор. Это его призвание. Поэтому он хорошенько постарается и сделает своё дело. Не время бояться. К тому же, может быть, таким образом он сможет помочь Вателю? Если «Пьяный крот» перейдёт под руку к «Романтикам», тогда его другу станет гораздо спокойнее.

– Скажу честно, в глубине души я давно мечтаю поставить Черного Брута на место. – Твердым голосом сказал Лейт.

– Не ты один. К тому же, на нашей стороне Тиренис. – Эгрон из-за пазухи достал еще одну бутылку вина. – Что тебе еще сказал Барри? Почему целью стал Черный Брут?

– Он сказал, что в городе скоро будет жарко из-за одного предателя. По его словам крыса – это Брут.

– Значит, война действительно неизбежна. Нам нужно начинать подготовку.

– С чего начнем?

– С малого. Завтра начнешь тренировки, а я сегодня продумаю наши дальнейшие действия. Это будет самое громкое дело Далинграда за последние десять лет! – Эгрон сжал рукой плечо Лейта. – Если все выгорит, думаю, ты станешь следующим папой в Далинграде. Никто не будет сомневаться в твоих способностях.

Если Лейт правильно понял, то это означало предложение коронации… Наставник признавал его талант, его верность и силу. Это была высшая честь в преступном мире. Честь – стать наследником одного из пап города. Вот только нужно ли это было Лейту? С одной стороны – власть, с другой – виселица, а с третьей – перерезанное ночью горло.

Решив, что нужно, юноша упал на колени, как того требовал обычай. В глазах неожиданно защипало… Он только сейчас понял, как много это для него значило. Всё окончательно встало на свои места. Эгрон фактически признавал Лейта своим названным сыном – вот, что он понял, а это было самым дорогим приобретением парня за всю жизнь. Дело не во власти или богатстве. Дело в семье! Он ее окончательно обрел.

– Для меня… Это невероятная честь. – Дрожащим голосом прошептал Лейт.

– Встань. – Эгрон жестко поднял Лейта за грудки. – И никогда не преклоняй колени! Семнадцать лет назад я нашел беззащитного младенца недалеко от Никкерийского хребта, и сердце моё дрогнуло. Ты был ребенком судьбы. Кто – то от тебя отказался, но Тиренис выбрал меня твоим опекуном. А сейчас Тиренис просит нас обокрасть местного ублюдка. Он о многом просил меня. И я многое делал. Но он никогда не заставлял меня жалеть о проделанной работе. И об этом деле я жалеть не буду.

– Я не подведу тебя. – Со стальной решимостью в голосе обронил Лейт. – Я облапошу Брута во славу Тирениса и докажу тебе, что тогда у Никкерийского Хребта судьба была благосклонна к тебе.

– Смотрю я на тебя и уже считаю, что она ко мне благосклонна. – Эгрон по-отечески хлопнул парня по плечу. – У меня в погребе есть красное Турранское, под него лучше всего получается строить шалости и козни…

Эгрон громко испортил воздух и сморщился, как лимон от жары.

– Ну а еще, оно поможет от отравления…

1Аддентары – раса разумных человекоподобных существ. В отличие от людей имеют высокий рост – около двух саженей, серый цвет кожи и скелет из особого и невероятно прочного минерала. Долгие годы подвергались гонениям со стороны людей из-за ценности своей костной структуры. Многочисленные войны сильно проредили численность аддентаров. Обитают в области Келлурга на малом континенте Малорр.

Глава 3 – Короли и маги

Весна в этих местах славилась своей влажностью, а потому шел дождь – вязкий и тягучий, словно оливковое масло. Ветер, как утомленный призрак, робко завывал в опустевших переулках столицы. Дома,сложенные из белого камня, молча отдыхали от своих домочадцев, благодарно подставив свои окна каплям дождя. В торговом квартале не звучали крики, не доносилась брань жадных дельцов. Ремесленный же квартал боролся с тишиной как мог – тихим шипением догорающих углей в кузницах, да едкими запахами кожи и металла. Лишь городская фауна не дремала. Собаки прятались от дождя под козырьками различных лавочек, понуро опустив уши и грустно наблюдая как лужи становятся шире и глубже. Птицы в свою очередь ютились на чердаках, насмешливо и злорадно чирикая про нелепую собачью жизнь. А дворовые коты – промокшие и грязные, ведомые голодом и азартом подкрадывались к птицам все ближе и ближе.

Но был и еще один наблюдатель. На широком парапете главной башни школы искуссниковстоял юноша, уже почти мужчина. Поза и взгляд этого человека говорили о многом: он не боялся высоты, а заигрывал с ней. Он не прятался от дождя и ветра, а обнимал их полами серого плаща, как старых друзей. Серые, как росчерк стального клинка, глаза внимательно следили за котами на крыше соседнего дома.

Улыбнувшись каким-то своим мыслям, юноша присел на корточки, опасно наклонившись над бездной. В руках он держал по крупному фиолетовому камню, что контрастно переливались всеми цветами радуги на фоне серого города. Ухоженные когда-то волосы, свисали сейчас янтарными сосульками, а ровный и прямой нос, как клюв ястреба, блестел от капель дождя.

Где-то сверкнула молния, раздался грохот. Коты, уже почти подкравшиеся к птицам, испуганно подпрыгнули и разбежались в стороны. Юноша лишь усмехнулся над нелепостью маленьких городских хищников.

–Смотрю, ты все-таки решился? – Из-за окна башни показалась голова мужчины постарше.

Юноша в сером плаще даже не шелохнулся. Он давно знал, что за ним наблюдают. Полотно дождя уплотнилось, сделалось гуще. Сидящий на парапете мужчина бросил неприязненный взгляд в сторону незваного гостя.

–Рейкан? – Прошипел юноша, сильнее сжимая в руках инклюсныекамни. – Все следишь за мной?

–Такова уж привилегия старших братьев – следить за младшими. – Непринужденным, но одновременно менторским тоном ответил тот, что был постарше.

Рейканизящно, с кошачейграцией перескочил подоконник и уселся рядом со своим младшим братом. Тот лишь поежился и постарался отсесть подальше, но Рейканположил руку ему на плечо и с силой сжал.

–Пусти! В этот раз я все сделаю сам! – Юноша забрыкался, пытаясь скинуть заботливую руку с плеча.

–Эх… Геллерд. – Рейканне ослабил хватку. – Когда же ты поймешь, что нет ничего важнее, чем семья, кровные узы и наследие. Отец считает тебя птицей высокого полета, а за такими пернатыми глаз да глаз, а то убьются ненароком.

–Лучше убиться самому, чем постоянно ходить под нянькой. – Парировал юноша в сером плаще.

Рейканлишь хищно усмехнулся. Геллердникогда не любил эту злобную усмешку. Ему всегда казалось, что это скалится пустынный демон, а не его брат. Всегда после этой усмешки следовал какой-нибудь фортель в стиле могущественного искуссника. Но на этот раз обошлось. Вроде бы.

Рейканлишь отпустил плечо и примирительно поднял ладони. На указательном пальце левой руки блеснул перстень с инклюснымкамушком, а на вороте черного плаща засверкал медальон в форме ока, зрачком у которого горел фиолетовый минерал. Регалии истинного искуссника- того, кто создал собственный источник и находится на пороге бессмертия. Иногда Геллердзабывал, что его старший брат – могущественный человек. Неприятный, опасный, но могущественный.

Рейканподставил бледное лицо дождю. Орлиный нос с горбинкой заблестел в сумрачном свете. Пухлые губы, как у рыбы по-прежнему удерживали состояние усмешки. Черные, как дно бездны, глаза задумчиво смотрели в сторону княжеского дворца. Искуссникглубоко втянул носом воздух и медленно выдохнул.

–Чувствуешь, братец? Пахнет большими переменами.

Геллердничего не чувствовал, а потому лишь пожал плечами.

–Нас ждут во дворце. Надеюсь, ты в курсе недавних событий?

–Каких событий? – Геллерднапрягся. Дворцы и местных вельмож он на дух не выносил. Потому не следил за новостями Столицы.

Усмешка Рейканастала еще более кровожадной, а в черном море его глаз на миг показался голодный зверь.

–Вотмы и узнаем. – С этими словами полноценный искуссникс силой ударил младшего брата в спину и тот, осыпая мир проклятиями полетел вниз.

Нет, Геллерди раньше знал о сумасбродном характере своего брата, но на этот раз он превзошел самого себя. Пытаясь натаскать его в искусстве, Рейканне чурался никаких методов. Часто обучение напоминало хождение по лезвию ножа. Шаг влево, шаг вправо – и ты покойник. Но покойником Геллердустановится не хотелось. Летя в пропасть, он сильнее сжал инклюсныекамни в руках, пытаясь избавить свой разум от страха и паники. Он пытался правильно настроить свой «вдох»1 – медитативное состояние, направленное на поглощение энергии инклюса. Он падал с закрытыми глазами. Вот, он ушибся ногой о край шпиля, сменив траекторию падения, закружившись с удвоенной силой. Вот совсем недалеко от него сверкнула молния, взывая такой грохот, что барабанные перепонки почти лопнули. Но Геллердбыл погружен в самого себя. Он не видел и не чувствовал того, что происходит. Он взывал к силе камней. Сперва молил, потом просил, и, наконец, приказывал.

В серых глазах блеснул фиолетовый огонек, а руки загорелись магическим пламенем. Он поймал волну энергии, покорил её. До земли оставалось не более пяти саженей, как вокруг Геллердазакружил поток воздуха, превращая его падение в спокойное и запланированное приземление. Со стороны это выглядело как небольшой воронкообразный смерч, переполненный каплями дождя, который поддерживал человека в воздухе. Левитация – была невероятно энергозатратным заклинанием, которое могло разорвать неподготовленного чародея на куски и полностью разрядить ресурс инклюса.

Но Геллерду повезло и емуэтого было мало. Поддавшись какому-то безумному азарту, он решил, что ни за что не коснется ногами земли. Вытягивая силу из камней, как жадный спрут вытягивает кровь из человека, юноша смог подняться на пять саженей вверх и плавно подлететь к крыше здания библиотеки. Там он отпустил состояние «вдоха», спокойно встал на ноги и показал неприличный жест в сторону парапета, на котором недавно сидел со старшим братом – предателем. Но Рейканатам уже не было.

На самом деле Геллерд ужасно рисковал. Его спасло только то, что камни, которыми его снабжал богатый отец, были чистыми, как алмаз. Будь в его руках инклюс легче или грязнее, он непременно бы перегорел и умер.

–Рад, что ты справился! – Темноволосый искуссникуже стоял на крыше соседнего дома и приветливо махал рукой. – А теперь шевелись, нас заждались во дворце.

Геллердлишь злобно заскрежетал зубами, желваки вздулись от гнева. Но это было хорошо. Ярость придавала сил и позволяла черпать больше энергии из камней.

Юноша разбежался и прыгнул в сторону дома, на крыше которого томился ожиданием его старший брат. Держать контроль над искусством стало легче. Вихрь из ветра и воды вновь подхватил Геллерда, вселяя чувство свободы и легкой эйфории.

На этот раз приземлился он более изящно. Рейканлишь усмехнулся и одобрительно похлопал в ладоши.

–Сплав воды и воздуха – отличное решение. – Похвалил Рейкан, и тут же нахмурился. – Зрелищно, но не эффективно и опасно! Ресурс камней не безграничен! Учитывай это, а то до первой инициации не доживёшь. Постарайся использовать только воздух. Так ты дольше сможешь сохранять энергию инклюса.

–Пошел ты! – Бросил Геллерд, собрав вокруг себя потоки воздуха и прыгнув дальше. Но воду он не исключил из своего искусства – он направил дождь и всю сырость, которую смог собрать на своего брата. Рейкан, ожидая нечто подобное, изящным взмахом руки испарил всю влагу и направился следом.

Геллердпрекрасно понимал, что не сможет навредить брату, да и не хотел этого. Но гордость была успокоена, а мысли заплясали на нужный лад.

–Что случилось? Почему нас вызывают во дворец? – На лету спросил Геллерд, усиливая искусством свой голос.

–Король мертв. Да здравствует новый король. Слышал такую фразу раньше?

–Да неужели?

–Да, старик ушел в тень. Я думаю, не без чьей-то помощи. – Мрачно усмехнулся Рейкан, грациозно перепрыгивая чей – то дымоход.

–Так вот значит, где все люди.

–Ага. Спешная коронация.

–И почему я об этом узнаю самым последним?

–Если бы кто-то больше увлекался политикой и выходил в свет, он был бы в курсе. – Съязвил Рейкан. – Но нет, кому-то учебники по искусству и школьная каморка дороже всего. У тебя девушка-то появилась?

–Пошел ты!

–Я вообще-то лечу. Идти мне лень. И да… У меня много девушек.Поделиться?

Прошло несколько минут за братской перебранкой, как взору искуссниковпредстала дворцовая площадь, битком забитая жителями столицы. Вокруг царило угрюмое молчание. Никто не хотел тратить свое утро на каких-то там Великих князей. Каждый из купцов и ремесленников подсчитывал упущенную выгоду. И именно эти подсчеты являлись корнем всеобщей тишины.

–У нас место в первых рядах. – Сказал Рейкан, указывая пальцем куда-то в толпу. – Вон отец стоит с мачехой. Видишь?

Геллердпосмотрел в ту сторону, куда указывал брат, и, действительно, обнаружил главу рода Линт и его новую жену – Сиену, стоящих у огромного каменного помоста.

Перед тем как появиться перед родственниками, братья незаметно для всех спустились на землю. И это было разумно, так как в траур княжеской династии колдовать без особого повода считалось большой дерзостью и неуважением к родственникам умершего. К тому же, в школе Феникса Гелердаучили тому, что не стоит выставлять напоказ свое могущество без лишней надобности.

Толпа людей невольно расступаласьперед братьями. Все знали семью Линт, как фаворитов великого князя. Каждый старался угодить и исчезнуть подальше с глаз долой, чтобы ненароком не навести на себя гнев благородного семейства. Репутация отца работала на его отпрысковне хуже стенобитного тарана.

–А! Вот и вы! – Глава рода Линт развел руки в приветствии, словно пытаясь обнять двух сыновей разом. – Что так долго? Почему опоздали?

Сиена лишь холодно кивнула с привычным высокомерием родовитых вельмож.

–Приветствуем вас, отец. – Взял слово Рейкан, заговорщескиподмигнув Геллерду. – Братец никак не мог оторваться от книг, вы же его знаете – вечно летает где-то в облаках, поэтому пришлось спустить его с небес на землю.

Понятное дело, Рейкан не стал уточнять, что спустил Геллерда с небес на землю в буквальном смысле.

На Сиену братья старательно не обращали внимания. Их мать давно умерла, а с мачехой у них не сложилось. Этот брак отца был исключительно политическим, поэтому семейное счастье демонстрировалось исключительно на публике, а дома всегда царило холодное безразличие. Сиена была лишь очередной пассией отца, на которой тот умудрился жениться. Сам он от этого был не в восторге. Но в этом был и мудрый шаг, так как новая избранница относилась к древнему магическому роду Хавьеров, с которым Линты враждовали уже не одно поколение. Так хоть между двумя могущественными семействами образовался мир, хрупкий, зыбкий, но все-таки мир.

– Опыт благодаря книгам и свиткам не наработаешь. – Обронил отец, озираясь по сторонам. – Вчера, ночью, скончался наш покровитель. Ситуация изменилась. Так что глядите в оба и не напортачьте.

Геллерд лишь молча поежился от холода и сырости. В очередные интриги двора вмешиваться ему хотелось меньше всего, но, с другой стороны, от влияния их рода на политической арене двора зависело его обучение. У того, кто будет в фаворе у князя, есть все шансы на получение доступа в запретную часть библиотеки. И этот доступ ему терять не хотелось.

– Что от нас требуется, отец? – Нехотя, но с уважением в голосе спросил Геллерд.

– Пока не знаю, но скоро мы это выясним. Смотрите. Началось.

На помосте дворцовой площади замельтешило. Могущественные маги в ливреях выносили гроб с великим князем, а за этой процессией неторопливо шел сын покойного – будущий правитель княжества Миринии. На лице у него маячила усталость бессонных ночей и тяжелая печать тоски и сожаления. Процессия остановилась в самом центре помоста так, чтобы её видели все присутствующие на площади. Сын князя подошел к краю, молчаливо окинул толпу пронзительным взглядом и заговорил мощным и густым басом.

– Мои верноподданные, дорогие жители столицы! Вчера ночью от нас ушёл Великий князь Бирон из рода Деллатора! Он был не только вашим отцом, но и моим – кровным. Он всегда старался поступать по справедливости! Он был великим правителем и добрым другом каждому из нас! Посмотрите на его тело в гробу! Он мертв, но дело его будет жить! Поклонитесь его праху! Отдайте последнюю дань уважения своему монарху! – С этими словами принц с силой сжал ладонь в кулак.

Люди стали кланяться, падать на колени, кто-то в истерике, кто-то, жалуясь на боль в суставах, а кто-то с нескрываемым почтением. Геллерд тоже упал на одно колено, последовав примеру своего семейства.

Довольно кивнув, княжеский сын продолжил.

– Жители Огенд-Барра, все мы с вами знаем, что полноценные искусники живут очень долго! Некоторые из них становятся даже бессмертными! А мой отец был одним из самых могущественных! Что это значит?!

Толпа на площади робко зашелестела, пронесся трепетный шепот. Рейкан, видимо, будучи в курсе, куда клонит принц, лишь оскалился. Геллерд пока ничего не понимал, но судя по тому, как их хладнокровный отец тихо выругался, дело попахивало грязью первоклассного сорта.

Принц подождал еще немного, усиливая эффект от паузы, и продолжил.

– Верно! Великого князя и моего отца отравили! Другого вывода нет. Я вам всем обещаю! Виновные будут наказаны! Я буду придерживаться политики моего покойного отца, и править по справедливости! Я обещаю вам, что стану отцом каждому из вас! Слава покойному королю! Слава Бирону! Слава Миринии!

Люди в толпе начали вставать с колен и громко вторить принцу. Отовсюду доносилось: «Слава! Слава!»

– Сегодня я объявляю день траура! Сегодня каждый из вас сможет выпить лучшего вина и съесть самые вкусные блюда во всех тавернах города! Все за счет короны!

Толпа разразилась бурными овациями и радостными вскриками.

– Мне надеть корону!? – Не спросил, а закричал принц. – Вы хотите, чтобы я продолжил дело отца?!

– ДА! ДА! Слава Гургу! Да здравствует великий князь Гург! Накажи злодеев! – закричали в толпе.

Принц слегка поклонился народу и подошел к гробу отца. На его красивом лице проступила грусть а по щекам пробежали дорожки из слез. Он поцеловал покойника в лоб и снял с его головы корону. Вернувшись к толпе, он сам надел золотой обруч себе на голову. Толпа завопила еще яростнее.

– Спасибо вам, добрые люди! А теперь я бы хотел пригласить на прощание с моим отцом благородные семейства города! Род Хавьеров! Род Линт! Род Клирум! Род Агатош и род Пиев!

– Так, импровизируем и повторяем за мной. – Повернулся глава рода Линт к сыновьям.

– Да все уже ясно! – Нахмурился Рейкан и первый стал пробираться к помосту, расталкивая зевак.

Геллерд, отец и мачеха направились следом. Повезло в том, что они первые поднялись и поклонились новому королю.

– А… Род Линт и его глава Саггар – гроссискуссник! Рад вас всех видеть! – Поприветствовал Гург родовитое семейство, но было видно как его взгляд оценивающе скользнул по каждому гостю, выискивая подвохи и желание сделать какую-нибудь пакость. Телохранители нового короля в черных плащах с эмблемами пауков незаметно напряглись, готовые рвать любого смельчака, что рискнет сделать лишний шаг в сторону их господина.

– Мы присягаем на верность нашему новому Великому князю! Да славится его род! – Саггар Линт направился к покойному самодержцу, как того требовал обычай, поцеловал того в лоб и еще раз поклонился Гургу. – Род Линт всегда был верен династии Деллатора! И в этот день, полный скорби для каждого из нас, я и мое семейство хотели бы принести клятву верности на крови!

Толпа на площади ахнула, телохранители заметно успокоились, а Гург удивленно повел бровью.

Клятва на крови считалась нерушимой. Искуссник, принесший данный обет, должен был следовать ему безукоризненно. Если обещание было нарушено, то клятвопреступник терял самое малое – жизнь. Данное заклинание считалось величайшей печатью на своем носителе, от которой избавиться было практически невозможно.

Тем временем Саггар Линт подошел к своим детям, достал из пол плаща нож и резанул им по внутренней части ладони. На помост закапала темная, как увядшая роза, кровь. Сиена и Рейкан тут же повторили сей жест, лишь Геллерд слегка замешкался.

Становится верным псом ему совсем не хотелось, но раз была такова воля отца, то деваться было некуда – он тоже пустил себе кровь.

– Повторяйте за мной! – Яростно прошептал отец своим отпрыскам, а затем уже полным голосом продолжил. – МЫ! ИЗ РОДА ЛИНТ! КЛЯНЕМСЯ В ВЕЧНОЙ ВЕРНОСТИ ГУРГУ ДЕЛЛАТОРУ, ДА БУДЕТ ЕГО ПРАВЛЕНИЕ ДОЛГИМ И БЛАГОДЕНСТВЕННЫМ! СЛАВА НОВОМУ ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ! СЛАВА! КЛЯНЕМСЯ ЖИЗНЬЮ, ЧТО БУДЕМ ОБЕРЕГАТЬ ОТЕЧЕСТВО И НАШЕГО ГОСПОДИНА! СЛАВА МИРИНИИ! СЛАВА ГУРГУ ДЕЛЛАТОРУ!

Когда Геллерд произносил эти слова, он видел, как в реальности протекала еле заметная рябь с фиолетовыми оттенками – то творил искусство его отец – настоящий мэтр волшбы. Он чувствовал, как теряет свободу, как она утекает сквозь каждое сказанное слово. Его надежно связали оковами клятвы перед человеком, которого он едва знал, но он верил, что отец это делает не просто так, ведь искусник такого уровня никогда не делает глупых ошибок. Были веские причины… Какие, Геллерд обязательно узнает потом.

– Я с благодарностью принимаю вашу клятву, род Линт! Встаньте в полный рост! Пусть народ видит истинных патриотов! – Гург, не скрывая радости, подошел к Саггару Линту и обнял того за плечи – Отныне род Линт – мои побратимы по клятве! Знайте все это!

Дальше потянулась минута тихих любезностей, тихого ропота толпы и тихих шагов остальных родовитых семейств.

– Ну как тебе, ход конем? – Поинтересовался Рейкан взволнованным шепотом у Геллерда.

– Так себе. Ненавижу политику.

– Я думаю, у нас не было иного выхода. Вон посмотри на эти кислые рожи. – Рейкан кивнул в сторону родовитых семейств.

А посмотреть было на что.

Рагар Хавьер со своими тремя дочками взошел на помост. Его походка была степенной и слабой, как у старика. Глаза были налиты кровью, длинная борода клином сейчас напоминала мокрую мочалку, морщины стали жестче, как потрескавшаяся кора березы. Он был одет во все пестрое и богатое, а дочки держали отца в кольце, благо ростом он был в сажень, а потому каждый мог его хорошо разглядеть.

Глава рода Хавьеров молча подошел к покойному князю Бирону, поцеловал того в лоб, повернулся – поклонился новому правителю, а Линтам лишь с презрением кивнул.

– И мы, из рода Хавьеров давно чтим династию Деллаторов. Я также приношу свою верность к ногам юного Гурга. – Старик полоснул себя клинком по руке. – Клянусь служить княжеству Миринии! Клянусь в вечной верности Огенд-Барру!

После того, как обряд был завершен, Раггар засеменил к Линтам, неприязенно поглядывая на Саггара.

– Постойте-ка, уважаемый Раггар, из дома Хавьеров! – Гург преградил путь старику. – Ваша клятва безусловно прекрасна, но в ней нет ни слова о верности мне – вашему князю. Вы видно оговорились.

Раггар даже не замешкался. Он посмотрел Гургу прямо в глаза, в которых сейчас лишь плескались вечные льды, затем повернулся к своим дочерям и что-то тихо им прошептал. Те напряглись и синхронно опустили взгляды.

– Нет. Что вы, великий князь! Вы не ослышались! Я присягаю народу и государству! Я пока не вижу в вас достойного человека и правителя, чтобы клясться вам в вечной верности.

Не нужно быть великим интриганом и политиком, чтобы догадаться, что будет дальше. Так думал Геллерд, смотря на то, как меняются в лице его родственники. Отец нахмурился, как филин, которого отвлекли от ночной трапезы. Рейкан смотрел на происходящее с каким-то безумным азартом. Его легкомысленность в отношении двора поражала Геллерда. Было такое ощущение, будто бы старший брат получает удовольствие от всех слухов и сплетен, что витают вокруг княжеской уборной. А Сиенна была мрачнее тех туч, что сейчас висели над столицей. Ее нервозность колола глаз, а потому Геллерд посмотрел на другие родовитые семейства, которые уже заняли, так сказать, подобающие места на сцене.

Знатные семейства Пиев, Агатош и Ликрум окружили «пауки» – личная гвардия короля – самые искушенные искусники Миринии.

Кресс Пий и его двое сыновей хмурились и не знали, куда им теперь деться. Они были дружны с родом Хавьеров и то, что сейчас вытворял Раггар – их престижу у короны не добавляло.

Дербет Ликрум со своей супругой – красавицей и многочисленными детьми держались уверенно и злорадно усмехались, да так синхронно, что Геллерд решил протереть глаза. Иначе как мистикой назвать это не получалось. Но оно и понятно. «Ликрумы» давно водили дружбу с Гургом, вот они ничего и не боялись.

Дорн Агатош с единственным сыном беспристрастно наблюдали за происходящим. Было такое ощущение, что они вообще не испытывают никаких эмоций.

А тем временем страсти накалялись. Народ на площади тоже хмурил брови. Хавьеры никогда не пользовались популярностью у народа, а потому то, что сейчас делал Раггар, вызывало лишь стойкое неодобрение.

– Правильно ли я понимаю вас, Саггар Хавьер?! – Гург тряхнул полами своей королевской мантии и обратился не столько к главе знаменитого рода, сколько к народу. – Вы отказываетесь присягнуть на верность лично мне? Пахнет предательством и мятежом.

Народ на площади гневно загудел.

– Вы правильно поняли, Гург Деллатор. – С усталостью в голосе обронил старик и добавил. – Но я не мятежник и не предатель. Я верный слуга народа.

– Вы врете. – Гневно прорычал Гург. – Арахонт! Доказательства, пожалуйста!

Из тени на помосте появилась фигура самая что ни есть загадочная. Это был глава «Пауков» – личной королевской гвардии. Он держал в руках флакон с гравировкой дома Хавьеров – копье, пронзающее льва.

Гург выхватил флакон у своего верного слуги и поднял его высоко вверх – так, чтобы видели все люди на площади.

– Этот флакон с ядом нашли в трапезной короля. Служанку, что наливала отцу вино в кубок, уже заточили в темнице. Но гравировка на флаконе рода Хавьеров, а значит и за смерть моего отца – Великого князя Бирона в ответе ты, Раггар! – Пророкотал Гург, гневно стреляя глазами в сторону старика. – Тебе нет оправданий! Ты – предатель и вероломный ублюдок, но в отличие от тебя у меня есть честь и я сам свершу правосудие!

– Как прикажете, ваше высочество. – Раггар усмехнулся и плюнул королю под ноги. – Только дочерей моих не трогайте. Они тут не причем.