Проект X

VII

На темно-голубом небе еще сияли звезды, когда Андрей вошел в заросли камыша. Холодный воздух августовского утра, хрустально чистый и такой приятный придавал сил. Комаров было на удивление мало. То ли не сезон, то ли помог репеллент. С озера послышалось кряканье. Андрей остановился. Все затихло. Он осторожно потянулся за висящим на груди манком. Кряканье повторилось. Немного выждав, Андрей подул в манок. Тишина. Кряканье. По прикидкам Андрея до просвета в камышах оставалось метра два. Поплотнее перехватив отцовский ТОЗ, он медленно двинулся вперед. Вскоре через растительность стало видно селезня, плавающего по озерной глади. Андрей аккуратно раздвинул стебли дулом ружья. Птица настороженно замерла. Все затихло. Утка на мушке. Андрей набрал воздуха в грудь. Дрожащий палец сполз на курок.

«Нельзя! С воды никто не добывает!» – прозвучал в голове голос отца.

Ты прав. Жаль, что ты этого все равно не увидишь…

Андрей свистнул. Селезень резко взмыл. Выстрел!

VIII

Его разбудил громкий щелчок – на станции разом включились все лампы. Значит, начался новый рабочий день. С трудом разлепив глаза, Андрей понял, что уснул на скамье.

Оглядевшись, Андрей убедился: никто не застал его спящим тут, кроме, разве что, охранников за мониторами камер. На браслете высветилось время: 06:01. Минут через двадцать персонал комплекса толпами посыплется из номеров. Хотелось бы попасть в лабораторию до часа пик. Табло на станции извещало, что первый поезд прибудет через три минуты. Ну, вот и славно.

Формально у него в запасе почти час – он легко успеет заскочить в столовую на линии B и позавтракать. Только зачем? Аппетит пропал еще вчера. Сейчас самое важное – запуск проекта, а потом можно и поесть. Столовая же никуда не исчезнет. А завтра… Завтра ему исполнится двадцать семь.

– Старею, – шепнул себе под нос Андрей и тоскливо усмехнулся.

.

В глубине тоннеля показался свет. Андрей поднялся и подошел к краю платформы. Белый с оранжевыми полосами вагончик остановился, негромко урча. Из колонок по всей станции разнеслось синтезированное сообщение: «Начата посадка на прибывший поезд по направлению C. Убедительная просьба: производить посадку и высадку, не создавая давки».

Как Андрей и надеялся, в вагоне было пусто. Он занял место в конце салона. Через минуту двери с тихим клацаньем закрылись и поезд тронулся, медленно набирая скорость.

ГЛАВА 2: ПОДГОТОВКА К ЗАПУСКУ

I

Дима стоял посреди пустой лаборатории. Все куда-то пропали, только тихо гудела машина в центре зала. Тусклый золотой свет портала мирно падал на стены, однако в инженере стремительно нарастала необъяснимая тревога. Кто-то следил за ним, и с каждой секундой ощущение чужого взгляда становилось все более гнетущим. Он принялся суматошно озираться и вдруг заметил, что с постамента машины к нему медленно движется нечто трудно различимое. Это нечто не имело какой-либо внятной формы и было почти полностью прозрачным, но отчего-то казалось живым и разумным. Дима, скованный страхом и любопытством, продолжал вглядываться в странную субстанцию, в которой возникали все новые причудливые образы. Он почувствовал мертвенный холод и, посмотрев вниз, с ужасом обнаружил, что вещество затопило весь пол лаборатории.

Внезапно, эфир потерял прозрачность. Теперь вокруг его ног гигантскими червями вились холодные сине-зеленые щупальца. Некий объект, возвышающийся перед Димой, полностью закрыл собой свет портала. Подняв голову, инженер почти сразу впал в спасительное забвение. Единственная деталь крепко засела в его голове – бесчисленное множество сияющих голубых глаз.

II

Сидя в кабинете врача, Дима чувствовал себя абсолютно разбитым. Случившееся лишило его веры в лучшее будущее и смысла к существованию.

Доктор выглядел спокойным. Его лицо выражало соболезнование, однако казалось, что ему совершенно все равно. Он был лишен эмоций. Действовал как машина.

– Возможно, мне не стоит такое вам говорить, но… Смерть – достаточно милосердная вещь. Она теплая.

– О чем вы?

– Ваша жена не мучилась. Последние две недели мы регулярно давали ей опиоиды. Случай очень запущенный. Было лишь вопросом времени, когда метастазы возьмут свое.

Дима ощутил накатывающий ужас.

Внезапно кабинет и врач пропали. Он очнулся посреди бескрайней черной пустоты, окруженный тысячами циановых ламп.

От громкого удара по металлу Дмитрий вскочил со стула и, тяжело дыша, оперся о холодную столешницу. Ему приснился кошмар. Тот же самый кошмар. На самом деле он у себя в подсобке, на столе перед ним робот «Спот», который нужно модифицировать к завтрашнему испытанию.

Шок проходил. Рациональная часть сознания быстро прокрутила сон заново. Что-то в нем изменилось, но что?

Глаза! Глаза лечащего врача стали ярко-голубыми! Дима видел его каждый день на протяжении года, навещая жену. Глаза доктора были карими. Но что было после кабинета? Бездонная тьма? Голубые огни? Неужели тоже глаза?

В подсобку заглянул Петров. Поинтересовался:

– Вы в порядке?

Дима посмотрел на часы – три часа утра.

– Да! Да, со мной все хорошо, но что вы тут делаете? Разве вы не должны были уйти после десяти?

– То же, что и вы. Боюсь, нам обоим не спится.

IIi

Взбежав по ступенькам и миновав КПП, Виталий стремительно шагал к лаборатории. Времени было полно, но он обещал Петрову и самому себе, что придет пораньше. Оборудование неоднократно проверено, но лучше спокойно осмотреть все еще раз и собраться с мыслями, чем суетиться перед надзирателем, случайно выбранным начальством.

Через десять минут он стоял у блокпоста перед гидроворотами.

– Серый, скажи, пожалуйста, кто-то уже пришел?

– Только Дмитрий Георгиевич.

– А Петров?

– А Петров вчера не уходил!

– О как…

– Ага, ты поговори с ним. Дед наверняка на изжоге. – Виталий ответил знаком «ок». – У вас же сегодня этот! Как его… День Хэ!

– Да ну тебя! Вот если полезет что-нибудь большое и с зубами, я специально вырубать ничего не буду.

– Ладно, удачи вам!

– Спасибо.

Он прошмыгнул под поехавшей вверх створкой.

Лаборатория выглядела тесноватой из-за гигантской машины в центре. Положив сумку на один из металлических столов, Виталий пошел искать Петрова.

Доктор, должно быть, не на шутку взволнован.

Из-за двери в мастерскую инженеров доносился быстрый стук пальцев по клавиатуре, периодически сменявшийся скрежетом чего-то железного. Техник перечитал полюбившуюся надпись на табличке: «Высокое интеллектуальное напряжение! Не влезай! Убью!»

Давно пора повесить такую у ворот!

Пройдя чуть дальше, он увидел Петрова. Тот сидел за стеклом гермокамеры и, похоже, так глубоко погрузился в раздумья, что не обратил внимания на лаборанта.

Ты должен с ним поговорить!

Виталий поднялся по лестнице. Дверь оказалась открыта.

– Здравствуйте, Игорь Павлович. Как вы?

– Здравствуй, Виталий. Все хорошо. Садись, нам нужно поговорить.

– Ребята на дверях сказали, что вы тут всю ночь были. Волнуетесь по поводу надзирателя?

– Ха! Надзирателя? Да нет конечно. Пришлют какого-нибудь стажера с бумагами. Покажем ему, что мы тут делаем, у него челюсть отвиснет. Глядишь, загорится работой. Еще охрана нас на камеры запишет для протокола, и все.

– А что не так? Все проверено на сто раз. Техника исправна. Все должно быть безопасно.

– Я волнуюсь не за процесс проведения эксперимента, а за возможные последствия удачного опыта. Нет, немного переживаю, конечно, за детище, но мы же не просто так столько над ним трудились. Смотри, какая штука… Все начиналось с образца меньше мизинца и совковых документов шестидесятилетней давности. Причем подозрительно скудных. Как будто умышленно урезанных. Тогда мы не знали и не могли знать, чем это все закончится. Сейчас у нас на руках новейшая технология. Это настоящий прорыв. Что-то такое, что может изменить наше понимание вселенной и параллельных миров как концепта. Проблема в том, что очень многие технологические достижения человечество использует не так, как задумывалось изначально. А зачастую ученые даже предположить не могли, как будут применять их открытия. Вот Беккерель открыл радиоактивность урана. Случайно, правда, но кого это волнует? Что получили люди: бум в технологиях, ядерную энергетику. Думали: сейчас заживем! Но на торий мы так и не перешли. Реактор в комплексе с советских времен остался. А почему? Да потому что чисто мирный атом никому не нужен. А теперь представь: что, если портальная технология окажется работоспособной? Что, если есть что-то вовне? Как тогда изменится наша жизнь? Можно только гадать. А что случится, если эта технология попадет не в те руки и на ее основе сделают какое-нибудь оружие? Когда я был ребенком, все боялись ядерных бомб. Что произойдет дальше, я не знаю. Но я знаю, что ты очень перспективный. За будущее всех людей нести ответственность будешь ты и такие, как ты. И мне очень важно, чтобы ты не повторил мою ошибку.

– Какую ошибку?

– Я не люблю догматизм, но, думаю, тебе стоит запомнить то, что я скажу, и принять как прописную истину. Тот факт, что ты способен что-то сделать, не означает, что это делать следует. Возможно, мои слова звучат лицемерно, тем более сегодня. Но ты… Смотри. Изобрести ядерную бомбу может и умный, и разумный человек. Умный отдаст чертежи правительству, а разумный сожжет, как только поймет, что создал. Стремись вперед, двигай прогресс, но не наступай на старые грабли! Я могу на тебя положиться?

– Конечно!

– Вот так! Ладно. Сегодня помимо наблюдателя к нам пришлют эволюционного биолога. Пробы атмосферы показывают значения, идентичные земным, так что с ним, возможно, сотрудничество продолжим. Начини, пожалуйста, без меня. Что делать, ты знаешь. Дима с ночи робота готовит, поэтому ты сам. Мне нужно еще тут посидеть.

IV

Так… Немедленно говори ей все как продумывал! Прерви это неловкое молчание!

– Какие у тебя на сегодня планы?

– Сегодня утром обрабатываем каллусную ткань гормонами, буду подручной. А дальше все как всегда. Подготовить питательные среды, получить результаты от научвода и обработать. Потом сяду заполнять бумаги. Потом буду записывать все что только можно – от показателей роста до концентрации солей в почве. Потом проверю систему полива. А потом… А потом я опять сяду за компьютер и буду заполнять бумаги.

– Нет-нет. Я имею в виду… Когда ты примерно освободишься? Можно будет… пойти в зимний сад.

– Можно! После пяти. А что у тебя сегодня?

– Я… Я сегодня наблюдатель, – по неясной для самого себя причине Аркадий смутился еще сильней. На покрытой веснушками коже проступил румянец.

– У-у… И где будешь наблюдать?

Аркадий поднес планшетку ближе, пытаясь разглядеть мелкие печатные буквы через запотевшие линзы очков.

– Станция «Лаборатория аномальных материалов», проект «Врата», ведущий ученый Петров Игорь Павлович.

– Впервые слышу!

– Если ч-честно, я тоже.

– Пообещай мне, что не будешь трогать ничего подозрительного, – она подмигнула.

– Оль!

– Что?

– Если бы я сказал подобное девушке, мог бы в суде оказаться!

– Да ладно тебе! Сегодня в шесть в зимнем саду. Хорошо?

– Хорошо!

– Ой, стой! У тебя ручка выпала! – Она воткнула ручку в его нагрудный карман, попрочнее закрепив зажим на ткани.

– Спасибо.

– Вы прибываете на станцию «Агрокомплекс». Убедительная просьба всему персоналу: пользоваться солнцезащитными очками и экранирующими кремами. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня!

Двери вагончика открылись.

– Я пойду!

Девушка поцеловала Аркадия так быстро, что тот едва успел осознать произошедшее, и покинула вагон, помахав на прощание.

Аркадий проводил ее взглядом и тупо уставился на фонтан посередине станции. Он сидел, не шевелясь, затем его голова медленно опустилась, пальцы погрузились в короткие кудрявые волосы. Он тяжело выдохнул, губы растянулись в ликующей улыбке.

Ты это сделал!

V

Андрей, войдя зал, не сильно удивился увиденному. Вокруг огромной машины вовсю кипела работа. Петров с лаборантом горбились над консолью, два электрика проверяли, надежно ли закреплены высоковольтные кабели. Немедля ни секунды, он направился в подсобку, гордо именуемую компьютерной комнатой.

На металлическом столе – Прямо как в столовой! – стоял желтый «Спот». После Диминых модификаций робот был обвешен таким количеством аппаратуры, что на секунду Андрей усомнился в работоспособности конструкции. Он потянул носом – пахло жженой проводкой – и сомнения усилились.

Камера на спине «Спота» шевельнулась и нацелилась точно на вошедшего.

– Привет, Андрей! – с легкой усмешкой произнес Дима, повернувшись от монитора.

Теперь, когда инженер не закрывал экран, Андрей увидел, что камера исправно транслирует изображение, а приборы собирают данные: давление, температура, влажность, состав воздуха и еще пара десятков неопознанных переменных выстроились на мониторе лестницей мелких строк.

– Вижу, всему комплексу сегодня не спится?

– Я не знаю, как тебе, мне вот что-то спать не хочется… Вожусь с ним с четырех часов. Честно сказать, думал не заведется.

«У самого такая мыслишка проскочила», – хотел ответить Андрей, но, взглянув на изможденное лицо друга, тактично смолчал.

– Сколько у нас времени до запуска?

– Минут пятнадцать.

Дима устало кивнул.

– Закрой-ка дверь, нужно кое-что обсудить.

Андрей немного напрягся, но выполнил поручение.

– В чем дело?

– Меня беспокоит машина.

– Что с ней не так-то?! Только вчера тестировали, электрики вон все еще раз проверяют. Проблем с запуском быть не должно.

– Дело не в запуске. Ну, то есть не совсем в нем. Что-то не так с самой машиной, с проектом. Понимаешь, когда я согласился на эту работу, когда решил, что да, я хочу в этом участвовать, я поступил так не ради денег. Ну, не только ради них. Я верил в этот проект. Знал, что буду полезен обществу. Полжизни пролетело незаметно, но вот появился шанс, и я за него ухватился. Но сейчас… Ты меня знаешь, я вообще не суеверный. Но, мне кажется, что машина… Ну, то есть разлом, он плохо на меня влияет. Как будто целенаправленно копается во мне… Пытается что-то понять… Помнишь вчерашний тест?

– Да. А что такого? Портала же как такового и не получилось.

– Да, но сегодня мне приснился кошмар. Хоть убей не помню, что я видел, но это был самый страшный и яркий кошмар в моей жизни!

– Дмитрий Ге…!

– Дима. Просто Дима. Хватит уже! Я не такой древний, как Петров.

– Не накручивай себя! Сколько ты сегодня спал? Четыре часа? Пять? Ночные кошмары, бессонница – это все от нервов. И проект тут ни при чем. Мы же оба это знаем!

– Верно. Но я тут работаю и не могу не волноваться. Если что-то пойдет не так, горя может хлебнуть все человечество. Люди… Люди очень легко умирают. Особенно твои близкие. Если когда-нибудь тебе попадутся те, кому будет необходима твоя помощь, не проходи мимо. Не дай им умереть, ладно?

Андрей тихо кивнул.

– Спасибо. Ладно, пойдем. Все заждались уже наверно. Надо гостей встречать.

ГЛАВА 3: НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

I

Перед выходом Андрей похлопал себя по карманам. Похоже, телефон остался в ванной. Ну и ладно, главное, ключи взял. И, кажется, компас на брелке.

В зале перед медленно ползущей вверх створкой гермоворот стоял Петров, широко расправив плечи и скрестив руки за спиной. Электрики ушли. Виталий склонился над огромным пультом управления у машины. Полностью погруженный в работу, он не обращал ни на что внимания.

Наконец появились двое – поджарый рыжий парнишка в очках и серьезный толстоватый дядька с легкими залысинами.

Профессор Челленджер, не иначе.

Сам того не осознавая, Андрей улыбнулся. Насколько он мог судить, дядька примерно одного с Димой возраста, может, чуть старше.

Петров дал пораженным зрелищем гостям минуту, чтобы осмотреться, пожал им руки и повернулся к Андрею и Диме.

– Знакомьтесь, это Аркадий Зильбер – наш сегодняшний наблюдатель.

– Зд-здравствуйте.

– А это наш новый коллега, эволюционный биолог, Евгений Александрович Амалицкий.

Профессор улыбнулся и кивнул.

– Виталий! Иди поздоровайся!

– Секунду! – крикнул лаборант, не отрываясь от консоли.

Свет в зале погас, но тотчас включился. Из-за машины вылетел Виталий. Поспешно пожав руку биологу, тот намеревался поздороваться с наблюдателем, но как только их взгляды пересеклись… Андрею показалось, будто он физически почувствовал исходящее от Виталия… Отторжение? Это длилось меньше секунды, после чего физик как ни в чем не бывало улыбнулся, стиснул ладонь очкарика, потряс и рванул назад, к консоли.

Андрей бросил взгляд на Петрова: мол, что с ним? Тот легонько пожал плечами.

– Тебе еще долго?

– Нет. Пять секунд и можно запускать!

Андрей потерял Диму из виду, но менее чем через минуту тот вышел из технической комнаты с ноутбуком. За Кусковым, мельтеша металлическими лапками, выбежал робот.

– Игорь Павлович, – Виталий наконец отлип от консоли и присоединился к собравшимся у лестницы, что вела на балкон. – Все готово!

Кивнув, Петров оглядел присутствующих.

– Так, ладно. Нам всем стоит подняться в гермокамеру.

– Я не смогу.

Дима смотрел на руководителя немного разочарованно.

– Почему?

– Мы не знаем, как портал повлияет на сигнал. Я не уверен, что «Спот» сможет отправлять все данные в реальном времени. В этом нет ничего страшного, вернется – посмотрим. Но аппарату нужно пройти сто метров, прежде чем взять пробы. Возвращаться он будет на автомате, двигаясь к источнику сигнала. – Дима указал взглядом на ноутбук. – Так что чем ближе я буду к разлому, тем лучше. Мы знаем, что он безопасен, и атмосфера по ту сторону тоже безвредна. Так ведь?

Он посмотрел на биолога.

– Да, так. Но вдруг через портал пройдет не только робот?

– Тогда ребята за воротами со всем разберутся. Вы можете идти в камеру, я останусь тут.

– Дмитрий, послушайте! – вмешался Петров. – Давайте мыслить здраво. Ничто не мешает вам находиться с нами до момента стабилизации разлома, верно?

– Да.

– Тогда давайте так и поступим. А потом можете спускаться. Пройдемте.

Когда все поднялись наверх, Петров взмахнул рукой, отдавая приказ о начале эксперимента.

Все собрались перед панорамным стеклом, только Виталий опять сгорбился над консолью. Петров наблюдал за происходящим поодаль в своей генеральской стойке.

II

– Всем приготовиться! Начинаю запуск!

Виталий переключил первый из бесчисленной череды рубильников, и в лаборатории погас почти весь свет. Две оставшиеся гореть лампочки были не в состоянии осветить колоссальную машину. Виталий щелкнул вторым рубильником – выключились и они. Подняв одну из пластиковых крышек, техник нажал зеленую кнопку.

– Внимание, первая ступень. Конденсаторы в работе.

Зал наполнился тяжелым гулом. Сквозь металлическую сетку пола стало видно, как на толстых высоковольтных кабелях у самого основания титанической платформы загорелись красные лампочки.

– Разогрев пятьдесят процентов. Семьдесят пять. Игорь Павлович, я готов!

– Запускай.

Виталий поднял следующую крышку и вдавил желтую кнопку.

– Вторая ступень.

Под потолком лаборатории начал медленно раскручиваться едва заметный циклопический силуэт центрифуги. Виталий опустил рычаг – механический зажим закрепил большой, почти метровый кристалл в центре машины. К этому моменту центрифуга набрала огромную скорость, и механический гул стал столь громким, что для общения приходилось кричать.

– Центрифуга на пределе! Я готов!

Петров взволнованно и в то же время торжествующе улыбнулся и одобрительно махнул рукой.

Подняв последнюю крышку, Виталий нажал красную кнопку.

– Третья ступень…

Он не договорил. Из трех конденсаторов на центрифуге вырвались ослепительные длинные молнии, направленные в кристалл. Лабораторию залил ярчайший свет. Толстое стекло гермокамеры затряслось. Молнии исчезли. Через секунду удар повторился – на сей раз вспышка была короче. Вспышки все ускорялись и ускорялись. Когда их число перевалило за два десятка, Виталий закричал:

– По расчетам энергии должно хватить!

– Пускай частицы!

Виталий опустил третий рычаг. Молнии прекратились, но из центра верхней части машины в кристалл вонзился белый луч. С минуту ничего не происходило, и Петров заволновался, но тут на металлическом постаменте под кристаллом начала формироваться сфера желтого цвета. Сначала совсем небольшая, с кулак, она становилась все больше. Хаотично пульсируя, она как будто выбрасывала из себя стайки люминесцентных насекомых, быстро возвращавшихся в основной рой.

Зрелище завораживало. Все в гермокамере, включая Виталия, передавшего свою работу автоматике, молча наблюдали за танцем частиц, не в состоянии отвести глаз. Казалось, что-то отпечатавшееся миллионы лет назад в памяти предков, только покрывшихся шерстью, а может и вовсе совсем недавно вылезших из воды, тянуло людей к порталу. Непонятно почему, но он внушал абсолютное спокойствие и чувство защищенности от самых ужасных страхов, сокрытых в неизвестных глубинах подкорки. Но постепенно сознание брало верх над странным, почти сверхъестественным древним инстинктом.

К тому моменту сфера выросла почти до трех метров, белый луч погас, а гул оборудования пусть и не стих окончательно, но снизился до приемлемого уровня.

Петров очнулся от ступора и, стерев капли холодного пота, произнес:

– Дмитрий, похоже, разлом стабилизировался. Теперь внизу безопасно. Можете приступать.

– Да… Сейчас…

С трудом оторвавшись от наблюдения за сферой, Кусков открыл ноутбук.

– Думаю, нам надо поторопиться, – заметил руководитель. – Страшно представить, сколько энергии мы уже потратили.

– Хорошо.

Дима уже открыл дверь гермокамеры, когда Петров вдруг сказал:

– Я, пожалуй, спущусь с вами. Буду рад, если кто-то захочет к нам присоединиться. Виталий, остаешься за старшего.

Тот молча кивнул.

Андрей тоже решил пойти вниз. Спускаясь по лестнице, он заметил, что из портала исходит какая-то дымка. Сперва она казалась абсолютно инородной, однако скоро он догадался, что это обычный туман – такие стоят над озерами по утрам. Поначалу тумана было немного, но сейчас он полностью покрывал белым одеялом пол лаборатории и тускло мерцал в золотом свете портала.

Дима уже был внизу и, похоже, совсем не обращал на туман внимания. Подойдя к роботу, он уставился в экран ноутбука. Пока он стучал по клавиатуре, вниз успели спуститься остальные.

К инженеру подошел Амалицкий:

– Извините… Дмитрий, правильно?

– Да.

– Он точно возьмет пробы грунта?

– Да, и запишет на видео все, что встретит на пути. Брать будет, как вы и просили, за сто метров от портала.

– Здорово! Камеры смогут транслировать видео?

– Я сам не знаю. Не могу обещать.

Закончив подготовку, Дима нажал кнопку запуска.

– Давай, не подведи!

«Спот» повернулся к лестнице на постамент. Железные лапки застучали по бетонному полу, затем металлическим ступенькам, и совсем скоро желтая машина скрылась в портале.

Все замерли в ожидании. Наконец темневший экран ноутбука ожил, замелькали меняющиеся цифры. Кусков радостно крикнул:

– Есть контакт!

– Дима, ты это сделал! Видео транслирует?

– Нет, но запись идет. Он уже на тридцать один метр от портала отошел! – Инженер повернулся к Евгению. – Хотите взглянуть на данные среды?

– Ну-ка!

Амалицкий подошел ближе и стал читать мелкий текст на мониторе:

– Азот, содержание семьдесят пять целых и восемь десятых процента. Кислород, двадцать три и семь. Аргон, девять десятых процента. Углекислый газ, ноль три. Похоже на болото!

Всеобщий восторг прервали приглушенные хлопки. Андрей и Дима переглянулись.

Это из машины?

Подойдя к лестнице, Андрей закричал:

– Виталь! Ты хлопки слышал?

– Слышал! Но система в норме. Не вижу никаких предупреждений. Должно быть, просто звук из-за нагрева высоковольтных кабелей. Такое возможно.

Не обращая внимания на остальных, Дмитрий следил за роботом.

– Так, «Спот» отошел на девяносто семь метров. Девяносто девять. Начинает забор образцов!

Хлопки повторились, на этот раз заметно громче. Теперь напрягся и Петров.

– С показателями точно все в норме?

– Да, Игорь Павлович. Все хорошо.

Петров положил руку на плечо Диме:

– Послушайте, еще долго?

– Уже возвращается! Семьдесят пять метров от портала. Идет по старому пути. Стойте! Он остановился!

На экране загорелась красная надпись «Преграда!», чуть позже сменившаяся другой: «Поиск обходного пути».

– Что это значит?!

– Это значит, что на старом маршруте что-то есть. Может, упавшее дерево.

– Или не дерево…

Лоб Амалицкого прорезали борозды морщин.

– Все не так плохо! Видите, «Спот» уже проложил новый маршрут. С минуты на минуту у нас будет робот с образцами и данными. Я уверяю вас, что на записи с камер мы не увидим ничего необычного. – Ноутбук запищал. На экране снова появилась надпись «Преграда». – Черт! Похоже, все-таки не дерево!

Снова раздались странные хлопки. Все еще приглушенные, они, как показалось Андрею, исходили не от машины. Из-за закрытой гермодвери? Он отбросил эту мысль как бредовую. Мало ли что придет в голову в такой исключительной ситуации?

– Виталий! – крикнул Петров. – Немедленно вырубай машину!

В его голосе звучало нетипичное напряжение.

– Но как же «Спот»?!

Даже в полутьме лаборатории было видно, как на покрасневшем лбу Димы вздулись вены.

– Оставим его! У нас явные неполадки с машиной, плюс за роботом что-то увязалось, а вы буквально предлагаете заманить это к нам!

Снова раздались хлопки, и почти одновременно запищал ноутбук. Надпись гласила «Сильные повреждения! Сигнал потерян!»

– Виталь, выключай! Срочно!