– Добрый день, Андрей Дмитриевич, – послышался голос Возорома. – Я вижу, что Вы все-таки приняли решение.
– Я бы хотел обсудить с Вами это подробнее, – сказал Андрей, желая скорее получить ответы на многие вопросы.
– Как Вам будет угодно, – проговорил Артемиус Вольдемарович. – Предлагаю встретиться у меня на квартире. Там я Вам все более детально разъясню, если, конечно, Вам это действительно нужно. Вы точно уверены, что хотите это знать?
Андрей задумался над последними словами Возорома. Еще оставался шанс все вернуть на круги своя. Но он уже все для себя решил, поэтому серьезно проговорил:
– Да, я твердо уверен в этом.
– Gut30, тогда ничего на сегодня не планируйте и ожидайте. Я вышлю к Вам моего человека, он доставит к месту назначения. Где-то через час. До встречи.
Разговор завершился, и Андрей сел в кресло. Ситуация повторялась. Снова за ним высылают человека. Снова он едет на деловую встречу. И снова ему предстоит серьезный разговор.
Час прошел незаметно. Андрей успел в очередной раз перечитать ненавистный ему в последние часы документ. И даже внес на эмоциях кое-какие поправки. Но вскоре вернул все к первоначальному образцу. Он положил папку обратно в ящик и стал готовиться к выходу. Не успел Андрей накинуть пальто, как раздался звонок в дверь.
Андрей посмотрел в глазок и увидел невысокого человека в клетчатой куртке. Андрей как-то сразу понял, что этот человек и есть от Возорома. Майор открыл дверь. Незнакомец поприветствовал его и начал говорить низким голосом на русском с довольно сильным акцентом:
– Здравствуйте, Mr. Lobanov. Мне доверить сопровождать вас к Mr. Vozorom. Следовать за мной.
Человек этот действительно был невысок и едва доставал Андрею до плеча. Но маленький рост компенсировался крепким телосложением. Андрей обратил внимание на кисти рук сопровождающего, видневшиеся из-под рукавов. Они были очень большими, и казалось, что этот человек может свободно обхватить одной рукой ствол небольшого дерева. Пальцы хоть и были в мозолях, но не выглядели разбитыми или грязными. Было видно, что человек пытается соответствовать своей должности в качестве водителя. Хотя Андрей видел бы его больше в грузчиках, нежели в перевозчиках.
Они вышли на улицу. Солнце уже клонилось к западу, хотя до горизонта еще было далеко. Андрей послушно следовал за водителем, стараясь найти машину, на которой его отвезут. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания.
Попутчик подошел к большой черной машине и, открыв заднюю дверь, пробасил:
– Прошу сидеть.
Это была «Чайка» – машина, которую можно заметить разве что в музеях или частных коллекциях, да и не факт, что в рабочем состоянии. Здесь же Андрей наблюдал чистый и, может быть, даже модернизированный автомобиль. Внутри салон был оборудован еще лучше, чем внешняя часть автомобиля. Сиденья были аккуратно обшиты, а крыша и двери обиты белой кожей. В салоне царил приятный запах кофе, изредка перекрываемый запахом табака. Сам же салон выглядел достаточно просторно.
Пока Андрей изучал автомобиль, водитель сел на свое место и ловко тронул машину с места.
– Курить будете? – обратился водитель к Андрею, нажимая на прикуриватель.
– Нет, спасибо. Не курю, – пытался как можно вежливей ответить этому суровому иностранцу Андрей.
Водитель был не сильно разговорчивым. Можно даже сказать, вообще не разговорчивым, потому что всю дорогу путники провели в тишине. Водитель знал свою работу и хорошо вел автомобиль, ни на что не отвлекаясь.
По городу они ехали около часа. Потом городские пейзажи сменились лесополосой и полями. Андрей обратил на это внимание, но посчитал это чем-то нестандартным. «Возможно, он живет где-то под Москвой, или же мы едем на дачу», – рассуждал Андрей. Спустя еще полтора часа путники приблизились к какой-то деревеньке или поселку (Андрей точно не понял). Об этой деревне Андрей не слышал, а если и слышал, то очень смутно и отдаленно.
С уверенностью можно было сказать, что она была основана давно. По обеим сторонам улиц то и дело мелькали домишки с уже осыпавшимся от времени кирпичом и покосившимися крышами. Но таких захолустных зданий было очень мало. В основном было видно, что жители деревеньки следят за своим жильем. Если приглядеться, то можно увидеть у речки несколько новых домиков: значит, деревня не вымирает.
Водитель привез Андрея к одному из домов старой части деревни. Это было двухэтажное бледно-голубое здание, полностью сложенное из кирпича. Некоторые элементы были полностью белыми, в частности лепнина. Крыша была, повидимому, обновлена, так как не соответствовала духу того времени, когда строилось это здание, хотя ее и постарались сделать винтажной. Ко второму этажу был пристроен небольшой балкончик, к которому приладили дополнительные опоры вследствие старости конструкции. Но, несмотря на все, было видно, что у этого дома по-настоящему хороший хозяин, который любит свой дом и бережет как зеницу ока.
И это было бы большой ошибкой, если бы мы остановились только на описании дома. К дому прилегал аккуратненький небольшой садик с таким же маленьким белым фонтанчиком, который зимой не работал. Но в отличие от дома фонтанчик находился в плачевном состоянии. Кое-где осыпалась штукатурка, и выступал бордовый кирпич.
Таким представился вид Андрею, когда он вышел из машины. Сказать, что он был поражен красотой – ничего не сказать. Хотя Андрей и не был любителем старины и антиквариата, он всецело уважал людей, работающих с культурой прошлых веков. Особенно в том случае, если эти вещи выглядели изящно и красиво в контрасте с современным окружением.
Водитель направился в дом, сделав жест Андрею, чтобы тот следовал за ним. Пока последний изучал придомовую территорию, водитель успел войти в здание и через несколько минут уже вышел оттуда, открыв дверь майору.
– Входить, Mr. Lobanov, – проговорил попутчик, пытаясь изобразить на лице добрую улыбку. Но это у него получилось слабо, хотя искренность этого действия была видна. – Mr. Vozorom ожидать Вас, – добавил он.
Андрей оказался в доме. Водитель закрыл входную дверь, опередив майора, поднялся по лестнице и зашел в одну из комнат. Та обстановка, которая предстала перед глазами Андрея, не поддается описанию. Вокруг висели картины различных жанров, стояла красивая ажурная мебель, в углу шли часы с маятником, которые почти достигали потолка. На столиках стояли какие-то вазы. Словом, целая музейная композиция. Настолько внутри было все завораживающе атмосферно, что ты невольно погружался в эпоху еще той – дореволюционной – России начала XX века.
Внимание Андрея также привлек портрет, висевший прямо напротив часов. На нем был изображен статный мужчина средних лет в военной парадной форме. На его груди виднелся серебряный георгиевский крест, а у пояса висела шашка. Взгляд человека устремлялся не на художника, а куда-то вдаль. Но взгляд этот был полон решительности, что придавало чертам его лица серьезность и уверенность. Пышные усы лишь дополняли этот статный портрет.
– Не правда ли, завораживает? – донесся голос откуда-то сверху.
Андрей поднял голову – перед ним предстал настоящий клон человека, изображенного на картине. На втором этаже, опершись на перила, стоял Артемиус Вольдемарович, но на этот раз без трости. Когда их взгляды встретились, Возором подошел к лестнице и начал спускаться. Он был в деловом костюме светло-бежевого цвета. Артемиус Вольдемарович шел медленно, будто боялся спускаться с лестниц, но за перила не держался. Наконец, он подошел к Андрею с протянутой рукой.
– Я очень рад, что Вы согласились на встречу со мной, – продолжил Артемиус Вольдемарович.
Андрей принял жест и еще раз посмотрел на висевший портрет, пытаясь убедиться в схожести изображенного на нем офицера с хозяином дома. Артемиус Вольдемарович заметил этот взгляд и проговорил:
– Вы уже обратили внимание на портрет… Это мой прапрадед, офицер армии – Михаил Евграфович Строганов. Я вскользь упоминал о нем. Это дом его младшего брата, который мне удалось обнаружить и приобрести несколько лет назад.
Но стоять в зале им долго не пришлось.
– Предлагаю пройти в каминную, если Вы, конечно, не против, – решил сменить тему Артемиус Вольдемарович. – Просто вести нашу беседу будет куда приятнее у теплого камина, чем в прохладном зале. Как Вы на это смотрите?
– Да, да, пойдемте, – отозвался Андрей, наконец осмотрев большую часть зальной композиции.
– Тогда прошу за мной, – и Возором проследовал в комнату по правую сторону от главного входа в дом.
В этой комнате перед Андреем предстала уже знакомая картина. Каминная вмещала в себя множество антикварных вещей, по-видимому той же эпохи, что и в предыдущем зале. Единственное отличие заключалось в наличии парочки кресел и камина соответственно. Последний находился в рабочем состоянии, так как на дне его виднелись зола и несколько недогоревших бревнышек, порядочно обуглившихся. Также у дальней стены располагалось черное фортепиано, на котором, видимо, давно не играли.
Артемиус с Андреем сели в два кресла. Андрей постарался как можно удобнее расположиться. Вскоре к ним подошел водитель, а вернее к Артемиусу Вольдемаровичу. Они обмолвились парочкой предложений на английском (как понял Андрей), потому что майор мало что смог вынести из их диалога. Через несколько минут водитель подкинул несколько дровишек в камин и заново развел огонь. Пламя всколыхнулось, и скоро комната наполнилась приятным теплом.
– Johnny, give us something to drink, please,31 – проговорил Артемиус Вольдемарович, обращаясь к водителю.
– What would you like to drink?32 – спросил тот. Артемиус задумался, но ненадолго, поэтому тут же ответил: – Vine… redvine, please. Bordeaux 72.33
– Great choice, Mr. Vozorom,34 – и водитель поспешил на выход из каминной.
Теперь Артемиус Вольдемарович посмотрел уже в сторону Андрея и, откинувшись к спинке кресла, проговорил:
– Как Вы доехали? Надеюсь, без происшествий?
– Все прошло хорошо, спасибо вашему водителю, – ответил Андрей.
– Да, Johnny знает свою работу. Вы ему, кстати, понравились.
Андрей обратил внимание на плавную раскрутку предстоящей серьезной беседы. Это его немного не удовлетворяло, но в то же время доставляло удовольствие после долгой дороги. Артемиус Вольдемарович так искренно спрашивал, словно ожидал, что ему доставят золотой эшелон. Психология и не более. Поэтому Андрей улыбнулся и ответил, что тоже увидел в Джонни настоящего профессионала.
– Поверьте моему опыту, от Johnny редко удается услышать положительные отзывы по поводу других людей.
Такая лесть, конечно, была ясна Андрею: гостя следовало уважить. Но, как говорится, «лесть – это то, что хочет слышать человек», поэтому Андрей посчитал, что действительно смог произвести хорошее впечатление на этого маленького широкоплечего водителя.
– Он тоже из Великобритании? – задал вопрос Андрей, впоследствии осознав, что это было лишним.
– Ja35, он работает у меня очень долго, поэтому привязался ко мне, да так, что захотел поехать за мной в Россию. Поэтому я всецело ему доверяю и уважаю не только как работника, но и как члена семьи.
В этот момент в комнату зашел Джонни, но уже не в водительском прикиде, а в некоем подобии фрака. В руке он держал поднос с бутылкой вина и парой хрустальных бокалов. Несмотря на увесистость подноса, Джонни с легкостью нес его одной рукой, в другой держа штопор. Джонни поставил поднос на стол, ловко открыл бутылку и разлил вино по бокалам.
– Thank you, John. You can be free.36
Джонни криво улыбнулся и задом покинул комнату, закрыв за собой дверь, оставив лишь маленькую щелочку. Может быть, он стоял за дверью и слушал дальнейший диалог из любопытства, но светские рауты ему быстро надоедали, поэтому надолго он бы там не задержался. Но в любом случае дверь оставалась постоянно приоткрытой.
– Я полагаю, что Ваш визит – вполне взвешенное решение, – начал переход к деловому разговору Артемиус Вольдемарович, попивая вино из бокала. – Что Вы хотите услышать?
– Я просто хочу знать правду.
– Что ж, если Вы не против, то я начну с небольшого предисловия. Люди давно наблюдали за изменением окружающей среды. Еще во времена Геродота… Но не буду заходить так далеко. Проект «Butterfly» был предложен еще в начале 2000-х, а реализовываться начал лишь десять лет спустя. Как Вам известно, это дело поручили Shumov, на их взгляд очень опытному человеку. В его задачу входило собрать команды для постройки космических кораблей и кое-что по бумажной части. Вы являетесь членом последней. После сдачи Вами этого плана Вы перестанете быть им нужны, и от Вас избавятся, как от неугодного.
Здесь Артемиус решил сделать паузу, чтобы дать собеседнику возможность переварить полученную информацию. Но Андрей довольно живо вступил в диалог:
– Допустим, что Вы говорите правду. Но почему я должен Вам верить?
– Я понимаю, в правду такого рода всегда сложно поверить. Давайте еще раз все расставим на свои места. То, что Земле действительно угрожает опасность, сомнений нет. Думаю, тут и доказывать ничего не приходится. А вот истинный смысл проекта можно раскрыть и подробнее. Поверьте, так дела обстоят не только в России, но и в США, Китае и дальше. Но в вашей стране дела приобретают оборот куда хуже, чем кажется на первый взгляд. Если сейчас не предпринять экстренные меры, то последствия будут очень тяжелыми как для всей страны, так и для каждого жителя в целом.
– Я не понимаю, Вы говорите слишком поверхностно. Скажите прямо.
– Хорошо, в лучшем случае без четкого руководства, а это неизбежно, в связи с эвакуацией большей части членов правительства начнется гражданская война, которая унесет тысячи жизней, и придется долго восстанавливать страну.
В худшем… я не решаюсь даже представить.
– Тогда что Вы предлагаете?
– Вот об этом я и хотел с Вами поговорить. Я предлагаю перестроить наше общество, чтобы решить все насущные проблемы на Земле и потом совместными усилиями уже начать колонизацию Марса.
– Но мой план как раз и предусматривает этот передел в обществе.
– Нет, нет, нет. Это военная практика. Не путайте массовую иллюзию с общественным переделом. В правительстве ведь тоже люди неглупые сидят и понимают, что классический побег здесь не пройдет. Вот они и позаботились обо всем этом. Ваша роль в проекте куда значительнее, чем кажется на первый взгляд. И если направить эту силу в правильное русло, то утопические, на Ваш взгляд, планы будут вполне осуществимы.
Артемиус Вольдемарович опустошил до конца свой бокал и наполнил его вновь. Андрей к своему даже не притронулся, так как считал, что должен находиться в трезвом уме. Артемиус Вольдемарович обратил на это внимание.
– Что ж Вы не пьете? – отвлекся он от дел. – Попробуйте. Урожай 72-го года, очень хорошее вино! Вам понравится.
Андрей не стал перечить хозяину, поэтому взял бокал и сделал глоток. Вино действительно оказалось изысканным и быстро и легко распространилось по организму. Через несколько секунд Андрей почувствовал приятное тепло. Мягкий вкус вина ему очень понравился, и бокал был опустошен.
– Действительно хорошее вино, – серьезно, как истинный сомелье, оценил Андрей. – Какого, Вы говорите, оно года? Семьдесят второго?
– Совершенно верно, – довольно произнес Артемиус Вольдемарович, поднимая свой бокал. – Но мы отвлеклись. Продолжим.
– С удовольствием, – отреагировал Андрей, поставив пустой бокал обратно на поднос. – Пока что хватит вина.
Артемиус на всякий случай налил Андрею и продолжил свой рассказ:
– Я предлагаю Вам снять с себя эти ужасные правительственные оковы и помочь нам обоим.
– И как же? Надеюсь, ничего противозаконного Вы предлагать не будете?
– За кого Вы меня принимаете? Все законно. Вы просто поможете одной партии своими идеями.
– А почему именно я должен им помогать? У них недостаточно квалифицированные сотрудники?
– Хороший вопрос, Андрей Дмитриевич. Люди-то, может, и есть, но осведомленность в э́той сфере, как ни странно, действительно низкая. Поэтому Вы выступите в качестве инициатора и в какой-то степени пропагандиста идеалистических взглядов. Что скажете?
«Звучит-то как хорошо! – думал про себя Андрей. – Но в чем-то здесь подвох».
– Допустим, что я согласился. Что мне нужно будет сделать?
– Вы просто станете членом данной партии и путем пропаганды обеспечите ей победу на ближайших выборах. А дальше мы вместе официально решим насущные проблемы России и россиян в кратчайшие сроки.
«Да ну, бред какой-то! Партия, выборы, пропаганда, насущные проблемы – не нравится мне все это. Я уже начинаю жалеть о своем решении».
– Вы знаете, – начал Андрей, – я ведь в первую очередь военный, а не политик, поэтому имею скудное представление о партийной деятельности. Я могу составить армейский отчет, но никак не выступать перед публикой, тем более с пропагандой.
Артемиус Вольдемарович нахмурился. Ему явно не нравилась текущая позиция Андрея.
– Gut,37 – сказал Возором, откинувшись в кресле. – Тогда вы благополучно вернетесь к своей работе. Снова станете совместно трудиться с Шумовым. Через несколько дней, а может, недель сдадите ему свой отчет, и Вас даже наградят за это, или повысят в звании, или что у Вас там. Вы будете жить в достатке, но в один прекрасный момент все это рухнет. Страну охватит хаос, и тогда Вы вспомните мое предложение, но поверьте: будет уже поздно! Вы ничего уже не сможете сделать, хотя не берусь утверждать, что Вы как-нибудь выкрутитесь. Но мир точно не будет прежним, как и не будет прежней Ваша жизнь и жизнь Вашего сына.
Повисла пауза. Андрей понимал, что Возором говорит правду, но в то же время считал, что политик из него никудышный. Или, может, Андрей просто занижает самооценку?
– Может, Вы и правы, – проговорил Андрей. – Я готов к работе с партией.
– Ну вот и отлично! Тогда по рукам? – и Артемиус Вольдемарович протянул свою худую руку Андрею.
– Но у меня есть одно условие.
– И какое же? – немного насторожился Возором.
– В мои задачи не будет входить работа с общественностью, а именно – публичные выступления. Я ограничусь лишь теоретической частью.
– Хорошо, мы все сделаем сами, – и они пожали друг другу руки. – Какая у Вас холодная рука, – заметил Артемиус Вольдемарович.
Андрей тоже это заметил. Видимо, от волнений приток крови осуществлялся в голову, что сказалось на кистях рук. Они были настолько ледяными, что, казалось, ими можно было заморозить растаявшее мороженое.
– Выпейте еще бокальчик, и Вам сразу станет лучше, – и Артемиус Вольдемарович протянул Андрею бокал с вином.
Тот послушно его взял и быстро опустошил. Сразу стало легче, и через несколько секунд руки начали согреваться. Андрей облокотился на спинку кресла и посмотрел на камин. Бревнышки уже достаточно обуглились, и их жадно охватывало пламя.
– Вы сказали «мы», – начал Андрей. – Вы тоже являетесь членом этой партии?
– Что ж, если Вам действительно это интересно, то да. Отчасти я даже ее основал. Просто я хочу сделать страну лучше.
«Странный он все-таки человек, – думал Андрей. – Иностранец, а заботится о стране, которую практически не знает. Или знает? Кто он вообще такой? Ох, голова прям так и раскалывается!»
– Простите, но что-то мне нехорошо. Разрешите я пойду. – Да, да, конечно, – сказал Артемиус Вольдемарович, поднимаясь с кресла. – Johnny Вас проводит. Johnny, come in, please,38 – обратился он в сторону двери.
Сию же минуту двери распахнулись, и в каминную вошел водитель, но уже в одежде, которую Андрей видел на нем в первый раз.
– Carry out our guest,39 – сказал Артемиус Вольдемарович, обращаясь к водителю.
Последний молча кивнул и пригласил Андрея следовать за ним. Уже когда Андрей находился у двери и поправлял пальто, его вдруг окликнул Артемиус Вольдемарович:
– И еще, Андрей Дмитриевич, ни в коем случае не бросайте работу с Игорем Владимировичем. Это еще может пригодиться для поддержки точных сведений об их намерениях. Я дам Вам знать, когда конкретно приступать к новым обязанностям. А что же касается партийной помощи, то просто передайте флешку Johnny. Надеюсь, что мы хорошо сработаемся, – и Возором опустошил неизвестно какой по счету бокал вина.
Андрей хотел было что-то переспросить, но голова заболела еще сильнее, поэтому он просто кивнул головой в ответ и направился к главному входу.
Снова Андрей оказался в саду и снова увидел перед собой белый фонтанчик с отпавшей в некоторых местах штукатуркой. Стоит признать, что со стороны дома фонтан сохранился лучше. Или на восприятии мира сказалось вино? В любом случае так сейчас показалось Андрею.
Они благополучно доехали до дома Андрея. Джон проводил его до самой двери и, не попрощавшись, отправился обратно. Когда Андрей вошел в квартиру, Костя уже спал. Майор посмотрел на часы: было одиннадцать часов вечера.
Андрей тихо прошел в свою спальню и, как был в одежде, плюхнулся на кровать и заснул мертвецким сном.
Что же касается Возорома, то после отъезда Андрея он созвонился с Лондоном. Его английский собеседник очень обрадовался развивающимся событиям, да так, что выписал премию Артемиусу в сорок тысяч фунтов стерлингов. После этого разговора Возором созванивался уже с людьми из упомянутой им партии и разъяснял им новый план действий.
С этого момента начинается история одной сделки – сделки, кардинально изменившей жизнь Андрея.