Малой кровью на своей территории: 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения

Еще через двадцать минут, когда бойцы утрамбовали кузов «шнауцера» всем, что смогли туда впихнуть, а сам Сергей, отказавшись от идеи жечь автомобили, вместо этого щедро нашпиговал их минными и гранатными ловушками, что называется, во все доступные места, дал команду к отходу. Маленькая колонна, всего за несколько часов приросшая и хорошим мотоциклом, и отличным проходимым тягачом, покинула перекресток с гостеприимно ожидающими своих хозяев немецкими машинами и двинулась по дороге в сторону Августова. Сергей снова стоял за зенитным пулеметом, контролируя небо. Пусть вся техника в колонне немецкая и, скорее всего, бомбить ее немецкая авиация вряд ли будет, но береженого бог бережет.

Через десяток километров свернули на узкий проселок, почти тропинку, между лесом и заболоченным лугом, немного проехали по ней, затем, еще с километр, за поворот, скрывающий дорогу, и Сергей остановил колонну, загнав ее под деревья. Послав пару бойцов назад, к повороту, наблюдать за дорогой, Сергей позвал Петрова и сапера, чтобы оценить трофеи.

Больше всего Сергея порадовали противотанковые ружья и большой запас бронебойно-зажигательных патронов к ним. И еще запас топлива, в виде двухсотлитровой бочки, горизонтально уложенной на специальной подставке возле кабины «шнауцера». В нее, кстати, помимо собранных запасных канистр с бензином долили под пробку бензин из баков брошенных грузовиков. Остальное – немного стрелкового вооружения, боеприпасы, взрывчатка, мины и гранаты, консервы и пищевые концентраты – было уже как-то привычно. Ну, собрали с трупов еще с десяток автоматов и винтовок, а также разную мелочевку типа биноклей, часов, бритвенных приборов и наборов для шитья – и ладно.

Пока бойцы разогревали трофейные консервы, Сергей определился с местонахождением группы по карте. Сейчас они находились возле реки Бебжа (другое название Бобр), которая дальше по течению пересекала железную дорогу как раз примерно посередине перегона Августов – Домброво. И, судя по ширине реки, мост там должен быть немаленький – если его рвануть, то немцы не скоро восстановят. Конечно, можно и пути в нескольких местах взорвать, как Сергей раньше хотел, но мост – это проблемы немецким ремонтникам уже совсем другого порядка.

– Решено, идем смотреть мост, – определился Сергей и присоединился к жующим бойцам.

После привала он разделил группу. Пограничников с Петровым во главе оставил на месте привала с задачами: хорошенько замаскировать тягач и мотоциклы; организовать наблюдение за дорогой, начать составлять график движения по ней вражеских колонн; разведать окрестности, выяснить, куда дальше ведет лесная грунтовка.

В ходе постановки задачи Сергей вспомнил, что методы маскировки в Красной Армии практически не развивались, поскольку не вписывались в наступательную доктрину войны.

– Кстати, Игорь, если найдете местных жителей, постарайтесь купить или выменять у них старые рыболовные сети. Чем больше, тем лучше. На обмен возьмите пару немецких винтовок и патроны.

Сам Сергей вместе с сапером отправился к железнодорожному мосту. От места их стоянки до моста по прямой, то есть по берегу реки, расстояние было примерно пять километров. Со всеми предосторожностями дошли за полтора часа, затем еще немного доползли и залегли примерно за полкилометра наблюдать. Ну, что сказать – мост действительно впечатлял. Солидный, порядка двухсот метров длиной, два его пролета опирались на капитальную опору, установленную посередине реки. И охранялся он тоже серьезно. С двух сторон помимо пулеметных гнезд стояли скорострельные 20-миллимтровые зенитки. На дальней стороне моста, через реку, рядом с зениткой – казарма, не менее чем на пару взводов солдат. Рядом с казармой Сергей заметил снятую с путей мотодрезину на шесть человек с двумя пулеметами на турелях.

Движение железнодорожных составов через мост было довольно интенсивным – за сорок минут наблюдения от границы в сторону наступающих немецких войск прошли состав с топливными цистернами и два состава с боеприпасами, судя по платформам, плотно уставленным ящиками характерного вида.

Судя по всему, немецкие снабженцы сейчас напрягаются изо всех сил, стараясь как можно более интенсивно использовать захваченные на приграничных железнодорожных станциях паровозы, топливные цистерны, вагоны и платформы советского образца для организации снабжения своих войск на захваченной территории. Колея-то у нас и у них разной ширины, немецкие паровозы и вагоны не подходят без переделки, а это лишнее время и потеря темпа наступления. Ведь не зря первые удары немецких войск на Белостокском выступе были нацелены на крупные железнодорожные станции – Гродно и Брест. Особенно Брест – от него железнодорожная магистраль через Барановичи прямо на Минск идет. И Сергей их отлично понимал. Транспортные коммуникации, особенно железнодорожные – артерии войны. Без них невозможно организовать ни снабжение, ни переброску и ротацию войск. И не зря основоположник военной логистики (а это перевозки, планирование, управление и снабжение войск, определение места их дислокации, а также строительство мостов и дорог) Антуан Анри Жомини называл логистику третьей составляющей системы управления войсками, наряду со стратегией и тактикой.

Сергею даже пришел на ум когда-то и где-то вычитанный афоризм – мол, глупые изучают тактику, умные изучают стратегию, а самые умные – логистику. И сейчас, видя, как немцы с успехом организовали интенсивное снабжение своих наступающих войск, Сергей был склонен согласиться с неизвестным автором афоризма.

Осмотрев диспозицию, Сергей повернулся к саперу. Тот задумчиво и печально жевал сорванную травинку, при этом ни малейших признаков оптимизма на его лице не наблюдалось.

– Что думаешь? Осилим?

– Боюсь, что нет, товарищ лейтенант – не осилим, – флегматично ответил тот. – Чтобы этот мост качественно и надолго вывести из строя, надо взрывать центральную опору. А как мне ее минировать и взрывать, при такой-то охране?

– И какие тогда предложения? – Сергей, наблюдая явное отсутствие у сапера энтузиазма и конструктивной инициативы, начал потихоньку заводиться.

– Никаких, – все так же флегматично ответил сапер.

– Ладно… – скрипнул зубами Сергей. – Сколько тебе нужно времени на минирование опоры?

– Минут двадцать – дваадцать пять, если все приготовить заранее. И если немцы мешать не будут.

Сергей молча отвернулся от этого… печального сапера, и снова направил бинокль на мост. Настроение стремительно скатывалось в меланхолию. Сапер, хоть и сильно раздражает своим отношением к выполнению поставленной задачи, но тут прав – при таком количестве охраны к центральной опоре не подобраться. Да дело даже не в количестве охраны как таковой, а вон в тех двух зенитках, установленных на концах моста и способных быстро превратить в кровавый фарш намного большее количество диверсантов, чем его небольшая группа. Конечно, будь у Сергея снаряжение из его реальности, тогда никаких проблем, – тихо подплыть под водой, при помощи специальных приспособлений тихо залезть на опору, затянуть взрывное устройство, выставить таймер, либо активировать радиодетонатор, уплыть обратно, нажать на кнопку, – и готово, боевая задача по подрыву моста выполнена успешно и без потерь. Но здесь и сейчас…

«Проклятье, неужели мост нам не по зубам, и придется удовлетвориться подрывами железнодорожного полотна, что намного менее эффективно и будет намного быстрее восстанавливаться немецкими ремонтниками? – подумал Сергей. – Хотя стоп – что это там такое везут?!..»

Через мост снова шел состав с топливом – но какой состав! Топливная цистерна в нем присутствовала только одна, а остальные – обычные открытые двадцатитонные платформы, на которых были плотно уложены горизонтально стандартные двухсотлитровые бочки с бензином, увязанные в несколько ярусов, возвышающихся над бортами платформ.

«Ну да, точно, – довольно улыбнулся Сергей, осмотрев и пересчитав платформы с бочками. – У немцев ведь система снабжения частей и подразделений топливом отличается от нашей. Это у нас везде цистерны и бензовозы, что, кстати, не всегда удобно и не всегда оправдано, особенно в условиях критической нехватки тех же бензовозов. А у немцев бензовозы – это в основном для авиации, а цистерны для доставки топлива по железной дороге на крупные узловые станции, ну и, опять-таки, еще на аэродромы. А основной способ снабжения моторизованных и танковых частей – именно вот так, бочками и канистрами, которые можно и на обычных платформах перевозить, и потом обычными грузовиками развозить. Кстати, такая организация весьма сильно увеличивает гибкость системы снабжения и снижает требования к наличию спецтранспорта, что как раз сейчас я и наблюдаю на примере вот этих вот стандартных открытых платформ, забитых бочками с бензином.

Ну, вот, собственно, и все! Теперь я знаю, как мы решим вопрос с многочисленной и совсем недружественной нам охраной моста!» – облегченно выдохнул довольный Сергей и обернулся саперу, чтобы поделиться с ним своей идеей. Снова наткнулся на его печальную физиономию, быстро передумал и только сквозь зубы отдал команду на возвращение.

На месте стоянки он убедился, что все его распоряжения выполнены, «шнауцер» и мотоциклы качественно замаскированы ветками, один боец в боевом охранении, один с биноклем наблюдает за дорогой, а оставшаяся пара во главе с младшим лейтенантом Петровым убыла на разведку.

Ожидая разведчиков, Сергей приказал саперу готовить подрывные заряды, при этом резко оборвал его вопросы и не стал ничего объяснять – сапер ему все больше не нравился. А сам взял наиболее ветхие части от немецкого и советского обмундирования и ножом стал распускать их на треугольные лоскуты примерно пять на пятнадцать сантиметров. К возвращению разведчиков у него были готовы две охапки лоскутов – оттенков хаки и фельдграу (желто-зеленого и зелено-серого). Осталось нашить или привязать эти лоскуты на большую рыболовную сетку с крупными ячейками – и готова самодельная маскировочная сеть для техники.

Младший лейтенант Петров со своим напарником вернулся из разведки, когда солнце уже перевалило за полдень. Из его доклада Сергей узнал, что проселок идет дальше в лес еще примерно на семь километров, где заканчивается у небольшого хутора на шесть домов. Рядом небольшая речка. Немцев на хуторе еще не было. Зато там есть раненый советский летчик, сбитый в первый день войны и упавший в лесу недалеко от хутора. Местные его подобрали и выхаживают, как могут, но лекарств у них нет, а ранение у летчика серьезное, дело близится к нехорошему концу.

На две немецкие винтовки и двести патронов к ним разведчики выменяли у хуторян приличный мешок свежих продуктов, включая даже окорок, и целую охапку старых рыболовных сетей, но зачем лейтенанту Иванову старые сети, Игорь Петров не может понять до сих пор. В ответ на последнюю фразу Сергей усмехнулся и отправил разведчиков «разведать вон тот луг и принести по большой охапке травы каждый», а сам в это время послал дозорного вернуть наблюдателя от дороги и отрезал от сетей шесть кусков размерами примерно полтора на два метра. Когда все собрались, он показал, как из травы делать пучки и привязывать эти пучки к кускам сетки крестом. Затем Сергей взял один кусок сетки, зашел за кусты, чтобы бойцы его не видели, лег на землю и накрылся сеткой, а затем позвал бойцов. Когда бойцы, идущие в глубь леса на его зов, прошли мимо практически в двух-трех шагах и не заметили Сергея, тот счел испытания маскировочной сети успешными, сбросил ее с себя до пояса и тихо сказал им в спины: «Ку-ку». Надо было видеть изумленные лица бойцов, когда они обернулись и увидели Сергея, сидящего за их спинами!

Дав группе время, чтобы восторг от такой замечательной и нужной каждому разведчику вещи, поутих и каждый научился маскироваться своей сеткой не только на месте, но и в движении, Сергей собрал группу и поставил боевую задачу.

– Поскольку немцев на мосту для нас слишком много и вооружены они при этом слишком разнообразно, пусть в их уничтожении нам помогут сами немцы. Идея такая. Делимся на три двойки. Первая берет два противотанковых ружья с бронебойно-зажигательными патронами, залегает у моста в направлении на пост и казарму через реку. И ждет состав с топливом, причем состав не любой, а тот, где бензин будет перевозиться в бочках на открытых платформах. Когда состав поравняется с казармой и постом на той стороне, попутно перекрыв немцам возможность стрельбы оттуда в нашу сторону, эта двойка сначала пробивает из ПТР его паровой котел. Надеюсь, паровозная бригада поймет намек правильно, остановит либо затормозит состав и сама уберется с паровоза подальше. После этого первая двойка расстреливает бочки на открытых платформах бронебойно-зажигательными пулями. Думаю, взрыв даже одной платформы с горючим снесет и пулеметный пост, и зенитку, и казарму до кучи…

Вторая двойка берет два пулемета, залегает у моста в направлении пулеметного поста на его ближнем к нам краю. После взрыва состава расстреливает пост и контролирует свой конец моста. Особое внимание зенитке – если ее расчет сможет открыть огонь, то нам всем кранты, даже если к тому времени мы уничтожим все на том конце моста.

Третья двойка – сапер и боец с автоматом. Сапер минирует центральную опору, боец его охраняет. Если все получится, должны управиться, пока немцы на соседних постах не спохватятся и не приедут с подкреплением выяснять, что случилось. Всем все ясно?

Потом Сергей распределил бойцов по двойкам и назначил старших в них. Себе взял самое сложное – ПТР и состав с горючим на дальнем конце моста, Игорю оставил пулеметы и пост на его ближнем конце.

Нагрузившись ПТР, пулеметами и взрывчаткой, группа двинулась к месту предстоящей диверсии. За километр до моста нацепили маскировочные сетки, дальше ползком. Позиции заняли примерно за триста метров от немецких, затаились. Нужный им состав из паровоза, пары цистерн и пяти открытых платформ с возвышающимися над их бортами бочками с бензином появился уже в начинающихся сумерках. Пропустив его по мосту на дальний берег, к казарме, Сергей вполголоса скомандовал своему напарнику бить по паровозному котлу, а сам прицелился в среднюю платформу с бочками.

Как только паровоз, громко и звонко засвистевший перегретым паром из пробоины в котле, резко сбавил ход и с него испуганными мышками метнулись в сторону члены паровозной бригады, Сергей выстрелил по бочкам. И сразу убедился, что, читанные им ранее неоднократно хвалебные отзывы о высоких характеристиках немецких патронов 7,92×94 Маузер к противотанковым ружьям, вовсе не преувеличены. Бочки взорвались после первого же выстрела, после чего последовали детонация и взрывы остальных платформ с бензином.

Результат, как говорится, превзошел все ожидания. Взрывная волна была такой силы, что снесла не только цистерны с путей, а потом казарму, зенитку и пулеметный пост на своем конце моста, но и достала даже немцев на противоположном. Да что там немцев – даже Сергея с его бойцами чуть оглушило. И пока контуженые солдаты на ближнем конце моста приходили в себя, Петров со своим напарником в два пулемета выкосили их практически в одно мгновение, а сапер со своим помощником, взбодренные командирским пинком, уже бежали к мосту.

В этот раз Сергей дал команду собрать только патроны к пулеметам, – сердце кровью обливалось оставлять остальные трофеи, но больше они не уже не утащат. Поэтому, когда сапер закончил минировать опору, все остальные уже были готовы к движению, и, увидев его довольное лицо и поднятый вверх большой палец, вся группа как можно более быстрым шагом двинулась от моста в ночь. Успели отойти чуть больше двухсот метров, когда их догнал воздушный удар, а потом и звук от взрыва моста. Отряхнувшись, а потом и обернувшись, Сергей с огромным удовольствием зафиксировал взглядом упавшие в реку с двух сторон от центральной пролеты моста, освещенные заревом пожара от расстрелянного состава с горючим. И совсем небольшой остаток центральной опоры, которую немцам теперь наверняка придется возводить заново.

На душе у него потеплело. Впервые с того момента, как Сергей попал на эту войну, он почувствовал, что смог реально что-то сделать для замедления танковой лавины немцев, рвущейся сейчас к Минску.

– Благодарю за службу, бойцы, – негромко сказал Сергей, оглядывая группу.

Затем, дождавшись уставного ответа, продолжил:

– Большое дело мы с вами сделали. Немцам теперь этот мост не меньше месяца восстанавливать. И все это время снабжение топливом и боеприпасами наступающей от Гродно на Минск, и дальше, танковой группировки – возможно только автотранспортом, по автомобильным дорогам. А там уже мы – сидим, ждем, – с улыбкой закончил Сергей и подмигнул бойцам, которые от этого радостно загомонили.

К месту стоянки своей техники прибыли уже ближе к полуночи. Сказались и темнота, и накопившаяся при движении с приличным грузом усталость. Перекусили, и бойцы, свободные от караулов, улеглись спать. К Сергею сон не шел, он все думал, что же делать с раненым летчиком. Если его не забрать, тогда неизбежно умрет. Если забрать – его надо сразу в госпиталь, и тогда диверсионный рейд придется прервать, в результате несколько немецких колонн безнаказанно пройдут к фронту. Что выбрать? Принести человеческую жизнь в пользу стратегической необходимости? Выбрать меньшее зло? Так это как раз в настоящее время уже делают местные правители на всех уровнях, от «вождей» и «отцов нации» до всяких «уполномоченных», затыкающих живыми людьми свои ошибки и просчеты. И армейские чины от них не отстают, посылая необученных и вооруженных устаревшими винтовками солдат против пулеметов, артиллерии, танков и самолетов противника. А уж как простых людей приносили в жертву различным идеям и интересам чиновников всех уровней в той, прошлой жизни Сергея!

Так что же делать?..

Не спал и младший лейтенант Игорь Петров. Он лежал тихо, имитировал дыхание спящего человека, но сквозь полуприкрытые веки наблюдал за лейтенантом Ивановым. Сегодняшний день опять принес ему массу подтверждений, что лейтенант Иванов не тот, за кого себя выдает. Его неизвестные и необычные знания, потрясающие по эффективности тактические приемы уничтожения фашистов – все указывало не только на высокий уровень разведывательной и диверсионной подготовки, но и на большой опыт проведения таких дерзких операций. Но где пехотный лейтенант, командир заурядного взвода заштатной стрелковой роты обычного стрелкового полка мог получить такие знания и такой опыт? И что писать в отчете для начальника особого отдела по возвращении?

Игорь видел, что Сергей тоже не спит, и догадывался, что он думает о том, что делать с умирающим летчиком, – видел сегодня его изменившийся взгляд, когда доложил о раненом. И сам для себя решил, что то, как лейтенант Иванов поступит с летчиком, будет последней проверкой. Пограничники своих раненых не бросали – никогда. И если Сергей бросит беспомощного раненого летчика умирать или, того хуже, ждать немецкого плена – тогда он, конечно, может быть, и советский командир. Но тогда он один из тех – идеологически правильно подкованных, колеблющихся вместе с генеральной линией партии – командиров, что для выполнения громких лозунгов и своих карьерных замыслов никого вокруг не жалеют – трупами себе дорогу наверх устилают. И тогда он – пусть и советский, но пограничнику Игорю Петрову не свой, и верить ему до конца Игорь уже никогда не будет. С этой мыслью Петров задремал.

За два часа до рассвета Сергей окончательно решил, что оставить раненого летчика умирать или дожидаться неизбежного плена просто не сможет, и разбудил Петрова.

– Игорь, возьми тягач и бойца за пулемет, съездите на хутор и заберите раненого летчика. Хуторянам еще патронов оставь, просто так, в качестве благодарности за то, что они летчика выхаживали. Возвращайтесь сюда и ждите нас. А мы с сапером съездим к мосту дальше по дороге, на которой вчера немецкую колонну уничтожили – глянем, что к чему.

Когда Петров на «шнауцере» уехал, Сергей разбудил сапера, и они, оседлав мотоцикл, вдвоем отправились сначала к дороге, а потом по ней к автомобильному мосту. До него от места, где группа Сергея съехала с дороги в лес, было не больше десяти километров, добрались за час, как раз к рассвету. Осмотрев мост в бинокль, Сергей понял, почему по дороге от Августова на Домброво идут только небольшие колонны без бронетехники. Сам мост был деревянным и даже визуально выглядел настолько ветхим, словно его не ремонтировали лет десять. Очевидно, немцы знали об этом, вот при наступлении и использовали эту дорогу только как вспомогательную. Охранялся мост соответственно своему статусу и состоянию – одним патрулем из трех солдат на мотоцикле с пулеметом в коляске. Все три патрульных сладко спали возле мотоцикла, наверное, решив, что они в тылу, а война ушла далеко вперед. Осмотрев в бинокль дорогу, и убедившись, что она пуста в обоих направлениях, Сергей всего тремя выстрелами из пистолета превратил сладкий сон солдат патруля в вечный сон. Затем он вместе с сапером полил мост бензином из мотоциклетной канистры и поджег его. Когда, уже на двух мотоциклах, куда сложили оружие и трофеи с немцев, они отъезжали от моста, тот вовсю разгорелся и весело гудел сильным пламенем.

Вернувшись к месту стоянки техники, Сергей убедился, что Петров на «шнауцере» уже успел вернуться с раненым летчиком, а остальные собрались и готовы к выезду. То, что летчик плох, было сразу видно даже при беглом взгляде на него. Летчик тяжело, с хрипом, дышал, временами теряя сознание. Идущий от него тяжелый запах недвусмысленно указывал на скорую близость процесса отмирания тканей в области ранений.

Сергей задумался, глядя на карту.

Чтобы спасти летчика, придется ехать в Сокулку по наиболее короткому маршруту, это через Домброво, а там уже немцы. Но у группы вся техника трофейная и имеется форма фельджандармерии, – авось проскочим. Решено, двигаться будем в сторону Домброво, а там, не заезжая в город, поворот на Сокулку и дальше около тридцати километров по прямой. Приняв решение, Сергей распределил бойцов по технике. Впереди мотоцикл БМВ, в нем боец за рулем и Игорь Петров за пулеметом – оба в облике фельджандармов. За ним «шнауцер», в его кузове за зенитным пулеметом Сергей. Остальные мотоциклы с пограничниками за рулем замыкают колонну.

– Готовы? Поехали!

Глава 8

Прошли почти сутки с того момента, когда начальник особого отдела 33-й танковой дивизии бригадный комиссар Трофимов, в сопровождении бойцов комендантского взвода на полуторке, выдвигаясь с рубежа обороны на северо-западном въезде в Сокулку, забрал оттуда единственный пушечный бронеавтомобиль БА-10 и направился в сторону наступающих немецких войск.

Лейтенант Ковалев, незадолго до этого назначенный командиром оборонительного рубежа, провожая взглядом уходящий с него броневик, еще подумал тогда, что единственную боевую машину, с помощью которой у него была хоть какая-то надежда удержать оборону, забрали, а значит, скоро его бойцам, да и ему самому придет конец. Строго говоря, бойцы на переезде были не его и вообще не были боеготовым подразделением – так, собранные с бору по сосенке, солдаты из различных разбитых подразделений, попавших в город в ходе отступления от границы, наскоро организованные в два стрелковых взвода неполного штата и направленные оборонять въезд в город. Боевой дух соответствующий – в сторону вероятного появления немецких войск бойцы косились с плохо скрываемым страхом.

Да и сам лейтенант Ковалев, хоть и старался всеми силами этого не показывать, но испытывал липкий холодный мандраж, ибо настоящим командиром еще не был. Только что из училища, был направлен для дальнейшего прохождения службы в 8-ю стрелковую дивизию, что дислоцировалась возле границы между Граево и Ломжей, но доехать туда не успел – началась война. В ходе отступления от границы оказался в Сокулке, здесь на второй день войны получил под командование два наспех собранных взвода, две противотанковые пушки и пушечный же бронеавтомобиль, и боевую задачу – усилить почти уничтоженный регулярными бомбежками заслон на въезде в город и удерживать оборону любой ценой. И вот теперь, провожая взглядом уходящий броневик, лейтенант Ковалев готовился к своему первому и, наверное, последнему бою. Потому что без броневика, только на «сорокопятки» особой надежды не было, – суетливый вид и резкие, дерганые движения артиллеристов выдавали в них таких же необстрелянных новичков, каким был и сам Ковалев.

А потом начались странные, но приятно волнующие неожиданности. Сначала со стороны ушедшей колонны в город въехали четыре мотоцикла с колясками, которые оказались немецкими – трофеи с уничтоженного мотоциклетного дозора. Причем в одной из колясок везли пленного немца. Потом до поста донеслись звуки недалекого боя. А потом на позиции – встречать своего начальника Трофимова – вернулся старший политрук из особого отдела, который командовал проехавшей в город ранее колонной мотоциклов. Он находился в благодушно-приподнятом настроении и рассказал, что примерно в километре-полутора от города бойцами комендантского взвода и броневиком, взятым с этого вот рубежа, была уничтожена шедшая на город с их направления моторизованная рота вермахта и несколько легких танков. И что сейчас он прибыл встречать победителей с остальными трофеями. Бойцы, окружившие особиста и жадно слушавшие его рассказ, оживали на глазах. И к моменту возвращения в город полуторки с бойцами и броневика, к которым добавился трофейный немецкий грузовик, восторг и боевой дух бойцов лейтенанта Ковалева был высок как еще никогда на этой войне.

Но на этом приятные для оборонительного рубежа лейтенанта Ковалева новости не закончились. Неожиданно трофейный грузовик остановился, из него вылез пехотный лейтенант, о чем-то переговорил с начальником особого отдела дивизии, а потом позвал командира броневика, и вдвоем они подошли к Ковалеву.

Последующие полчаса показались Ковалеву волшебным и сказочным сном. Лейтенант Иванов скупыми, точными фразами рассказал, где и как расставить и замаскировать противотанковые орудия, которые неопытные артиллеристы поставили в чистом поле и почти рядом. Где и как оборудовать запасные позиции для них, как наиболее эффективно использовать броневик и прятать его от авиации, как оборудовать основные, запасные и отсечные позиции для пулеметов, в том числе немецких, которые лейтенант Иванов и выдал из своих трофеев, – вообще много чего из трофеев выдал, даже тяжелый миномет артиллеристам оставил, с приличным запасом мин. Рассказал, как бойцам от бомбежек спасаться, и еще много ценных для необстрелянного новичка советов дал.

Потом они с Трофимовым уехали, а для бойцов оборонительного рубежа началась насыщенная боевая учеба, совмещенная с радостями физического труда на свежем воздухе. Благо, немцы, потеряв на этом направлении целую роту и несколько танков, до следующего утра никаких действий не предпринимали и дали Ковалеву время для реализации советов лейтенанта Иванова по улучшению обороны, а также своих собственных мыслей, родившихся под влиянием общения с Ивановым и в результате прироста трофейного вооружения. Хотя и неопытный, необстрелянный, но учеником лейтенант оказался способным, да и сам по себе был далеко не дурак, в военном училище учился старательно и на совесть. Окрыленный резко изменившимися в лучшую сторону перспективами будущего боя, он не только выполнил все советы лейтенанта Иванова, но и сам придумал несколько достаточно интересных в тактическом плане вещей.

Щели приказал выкопать не только на позициях, но и неподалеку от вынесенных вперед и в стороны от флангов противотанковых «сорокопяток», чтобы их расчеты тоже могли прятаться от бомбежки. Ближние к домам щели оборудовал перекрытиями из бревен и досок от развороченных бомбами домов, сверху замаскировал строительным мусором. Послал бойца в город, приказав хоть из-под земли достать куски рыболовных сетей, а потом доставленными сетями с привязанными пучками травы замаскировал «сорокопятки» и щели возле них.

Возле орудий – чуть в стороне и позади – дополнительно расположил по пулеметному расчету в замаскированных пулеметных гнездах – для стрельбы во фланги наступающей пехоте.

После окончания фортификационных работ, по настоянию лейтенанта артиллеристы провели обучение бойцов стрельбе из немецких 50-миллиметровых минометов, потом из наиболее способных организовали три минометных расчета и подготовили для каждого по нескольку запасных позиций. Аналогично Ковалев организовал обучение бойцов обращению с немецкими МГ-34 и комплектование пулеметных расчетов.

А утром, 25 июня, немцы устроили лейтенанту Ковалеву и его бойцам жесткую проверку стойкости и боевого духа.

Сначала традиционная бомбежка, которую бойцы Ковалева переждали в щелях. Потери при этом, в отличие от ситуации при прошлых бомбежках, были минимальны – пара легких контузий от особенно близких разрывов. Потом традиционный передовой дозор на двух мотоциклах с МГ-34 – его подпустили поближе и расстреляли в упор – сказалось превосходство в огневой мощи благодаря шести трофейным пулеметам. После уничтожения дозора Ковалев послал несколько наиболее проворных бойцов, и те, до подхода основных сил немцев, успели докатить до позиций один целый мотоцикл и дотащить второй, поврежденный, а также трофеи с убитых – вдохновленный советами и опытом Иванова, лейтенант приказал тащить на свои позиции все, что можно дотащить. А поврежденный мотоцикл, может, потом на запчасти сгодится. После этого короткого боя задор и боевой дух его бойцов еще усилился, хотя казалось, что больше уже некуда. С горящими глазами, весело перешучиваясь, они ждали следующих врагов, готовясь уничтожить и их.

Но первыми на оборонительных позициях появились не враги, а вчерашний старший политрук-особист. Прибыв на позиции со своей СВТ, он сообщил лейтенанту Ковалеву, что тот по-прежнему командует обороной рубежа, а он здесь только для наблюдения и сбора информации о ходе боевых действий, после чего попросил определить ему место в боевых порядках. А пока, пользуясь затишьем, зарисовал схему конфигурации обороны, подробно расспросил Ковалева, что и как было сделано, особо интересуясь советами от лейтенанта Иванова, затем расспросил о ходе первого утреннего боя и осмотрел трофейные мотоциклы, пулеметы с которых уже сняли и сейчас готовили дополнительные позиции для них. Своей дотошностью особист так вымотал Ковалева, что тот даже с радостью услышал доклад наблюдателя о появлении основных сил немцев и схватил трофейный бинокль.