Алёна вздохнула тихо, всё ещё утопая в пережитом, но одною волею улыбнулась и покачала головой:
– Непросто всё… – ответила она, и слезинки блеснули в её глазах.
– Не пролей! Слёзы не должны сбежать! – шуточно приказал отец, знаком остановки выставив ладонь. – Смотри на небо, кто на небо глядит, у того слёзы через веки не переливаются.
– А ты откуда знаешь, – Алёна подняла глаза к вечерним облакам, чтобы горькая вода впиталась обратно в душу через её внимательные глаза.
– Ты не первая в моей жизни, кому я в бездну руку протягиваю, – ответил он со вздохом. – И верю, что вытащу тебя. Точнее, что Бог вытащит тебя за мою руку.
– А кто ещё был?
Он снова вздохнул, глянул на ребят, гуськом удаляющихся со двора на кухню за праздничным провиантом. Потом на Алёну.
– Их мама? – догадалась Алена.
Он несколько раз медленно кивнул.
– Но… Мне не удалось, она так и утонула в этом… – он налил себе вина. – Но мы… продолжаем жить, и тяготы несем крепко, твердо и Богу послушно.
Она ещё что-то хотела спросить, но вернулись братья, отец отвлекся. А когда разговор возобновился, то отец продолжил его уже с пропуском щепетильной темы:
– Когда плакать хочется, старайся не слушать слёзы, сдерживай их. Смотри на небо и терпи, через терпение и укрепляется вера. Это ж не то, что веришь, что Бог есть. И бесы верят… А вера – это внутреннее состояние души, мужество идти по тёмным комнатам, полностью доверяясь Тому, Кто тебя по этим темным комнатам ведёт.
– И куда же Он ведёт меня?
– А куда вести из темноты? К свету!
Весь вечер они пекли шашлыки на углях, уклоняясь от дыма, слушали песни под гитару или просто весело болтали, стараясь переострить друг друга в шутках. И только сейчас Алёна поняла, что рвалась домой не туда, что только теперь она дома. Там, где с Землей соединяется Небо и дорожит каждой непролитой слезой, каждым горьким порывом воздуха, рвущегося из одинокой души, чтобы оберечь, озаботиться и укрепить.
Теперь она там, в конце тёмной комнаты, где всегда ждёт её Милостивый Бог.
К концу рабочей недели Алёна укрепилась доверху, до возможной полноты души. Теперь и впрямь обыкновенные тревоги дня казались ей такой мелочью, что покоя и тишины она уже не теряла.
А в субботу семья погрузилась в свой микроавтобус, хлопнули дверцами и поехали на Вечерню.
– Кстати! – обернулся папа на заднее, когда они остановились у Архангельской церкви. – Новости! Государство компенсирует потерю жилья жильцам в твоём доме. Так что, надо оформить выплату. Хотела продать квартирку? Получите и распишитесь! Говорю же, держись серединки, когда в тёмной комнате находишься, не оставит Бог.
Алёна улыбнулась, уже никаким чудесам не удивляясь. Потом нырнула рукой в кармашек куртки и
проверила бумажку с грехами – на месте. Волнение, которое встрепенуло её в преддверии первой исповеди, она уже тревогой не именовала. И от того тревожность превратилась в трепет, радостный, торжественный и влекущий. Как оно и должно быть.