Когда мы устали петь, Света достала большой термос и железные кружки, каждая из которых вскоре наполнилась ароматным ягодным чаем. Взяв кружки, мы встали и дружно чокнули кружками над костром и начали пить чай. Сладкий, с кусочками малины, вишни и земляники, он напоминал горячий компот. Чая лучше я не пробовал.
Когда же кружки и термос стали пусты, настало время баек у костра. Каждый рассказывал свою страшную интересную историю. Самые страшные истории нам рассказал Олег, который читал множество жутких историй из детства. Закончили мы лишь тогда, когда хворост кончился и костёр погас. Дело было уже далеко за полночь. Когда истории закончились, я предложил спеть старую песню, которую мы услышали когда-то давно, в начале нашей дружбы. Она называлась "Через тысячу лет опять вместе". И я был очень рад и удивлён тому, что они согласились спеть её хором. И когда мы, пятеро, все вместе, взявшись за руки, слились в песне, когда наши голоса стали одним единым голосом, я вдруг почувствовал непередаваемый экстаз, покой и лёгкость. Будто я вернулся домой, где меня любят и ждут после бесчисленных скитаний. В тот момент по моей спине бежали мурашки, а в груди нарастало странное, но очень приятное непередаваемое чувство огромной любви к себе и к самой Жизни. И в тот момент, я клянусь, мы были частью Вечности. Когда мы закончили петь, каждый из нас чувствовал жуткую усталость. Но усталость эта была светлой и даже радостной, несмотря на то, что каждый из нас в глубине души догадывался, что это наша последняя в жизни встреча.
Расходиться домой мы не стали, уснули в спальных мешках, расстеленных рядом. В ту августовскую ночь сон долго не шёл, но когда усталость окончательно взяла верх, я провалился в объятия Морфея. Мне снился беспокойный сон. Будто я был в горящем доме и видел, как в разных его комнатах медленно сгорают мои друзья. Тогда я не придал этому особого значения и быстро забыл его. Понимание пришло гораздо позже, спустя целых одиннадцать лет.
Мы все сгорели в том доме. А домом тем была наша дружба. И, как и во сне, последним сгорел я.
Я много лет не появлялся в посёлке, потому что было множество дел и вещей, которые держали меня в моей деревне. С друзьями я тоже потерял связь, ведь в то время ни мобильников, ни соцсетей ни у кого из нас не было. Потом же, каким-то случайным образом я узнал, что Олег стал юристом, одним из лучших в своём деле, и улетел в Штаты.
Лена вышла замуж за какого-то богатого парня, с которым они через два года развелись, но она вышла замуж ещё раз. Я однажды видел её, проезжавшей мимо автовокзала за рулём дорогой иномарки. Я сразу узнал её по родимому пятну на лице и всё тем же рыжим волосам.
Тимур выучился на офицера и уехал куда-то на Кавказ. Там его след и был потерян. Я узнал о нём из случайного разговора его одноклассников, которые в школе часто тёрлись рядом с ним.
Свете повезло меньше всех- попав в сомнительную компанию, она стала курить и пить, из-за чего совсем скоро опустилась на дно. Близкие люди, как могли, пытались вытащить её из этой ямы, но не вышло: холодной зимой две тысячи семнадцатого она, уже изрядно навеселе, возвращалась домой поздно ночью. Подскользнувшись на льду, она упала и крепко приложилась головой об асфальт. Её окоченевший труп нашли только поздним утром.
Яна же спешно покинула эти места, как только доучилась в интернате. Дальнейшая её судьба мне неизвестна.
А я…А что я? Я был единственным из нашей компании, кому было не плевать. Единственный, кто выкроил время и приехал в эти места, что с детства так сильно изменились, чтобы отдать дань памяти умершей дружбе и увидеть старых друзей детства. Ну что ж, так и быть. Раз этой истории суждено было так закончиться… Пусть будет так. Быть может, мы еще встретимся с вами на перекрёстках жизни, старые друзья.
К морю
Прекрасная летняя ночь была нежна. За окном старого фургона марки "Фольксваген" бешено проносились лучи от фар редко пролетавших мимо автомобилей. В проигрывателе играл "Depeche Mode" , впереди еще долгая дорога по федеральной трассе, проходящая через сотни километров хвойных лесов, которые потом сменят поля и пашни, а еще позже- узкий горный серпантин среди седых горных гряд. А еще дальше- песчаные пляжи и море справа и богатый курортный город слева. Но это займет не два и не три дня пути. Сегодня "Эльвира" и Диармайд будут ночевать в лесу.
Сбавив ход на пустынной трассе, Диармайд сверился с картой на навигаторе.
–Ага! Мы совсем недалеко от стоянки туристов! Совсем скоро мы сможем отдохнуть, держись, Эл!– воодушевлённо сказал Ди и поддал газу. Старый фургон, изначально бывший лазурно-голубым, теперь был в кляксах разных цветов, которыми его испачкали во время какого-то праздника много лет назад. Несмотря на свой почтенный возраст, этот классический минивэн, который когда-то был символом хиппи-эпохи, Диармайд с любовью называл "Эльвира" – в честь своей первой серьёзной любви, которая была художницей и утонула в море много лет назад. Сам фургон был в очень хорошем состоянии для своих лет- Ди заботился о нем, как будто это был его ребёнок. Регулярно ремонтировал, латал дыры, проверял на неисправности, ведь с некоторых пор этот фургон был его единственным домом, потому что его настоящий дом , в котором он родился и жил до совершеннолетия, после трагической гибели родителей в автокатастрофе, тут же забрала себе семья его дяди- адвоката, который каким-то образом подделал документы и оформил всё так, что дом после гибели родителей переходил бы к нему, а не к единственному сыну. Ди не стал судиться или вмешиваться- только плюнул дяде в лицо, пожелал его семье того же исхода, что был с его родными, забрал свои немногочисленные пожитки и шкатулку с драгоценностями , которую родители прятали на чёрный день, и купил на них этот самый фургон.
Купил он его по цене металлолома на местном аукционе, а за остаток денег подремонтировал и превратил заднюю часть минивэна в комнату- матрас с одеялом и множеством маленьких уютных подушечек, книжную полку со всякой всячиной, гитару, небольшой бензиновый генератор, DVD- проигрыватель, крохотный телевизор, переносной холодильник и электроплитка для готовки. Все остальные свои вещи он хранил в багажнике на крыше фургона и зарабатывал на жизнь перевозкой груза из одного города в другой.
Конечно, иногда, чтобы выжить, приходилось преступать закон, но он искренне старался не доводить до этого. Поначалу его угнетала такая жизнь, но очень скоро он понял, что именно об этом он всегда и мечтал- практически безграничная свобода, одиночество и дом, который всегда с собой. Такой образ жизни порой утомлял, и тогда он оставался в каком-нибудь городе на несколько месяцев, работая на работе по найму, а когда что-то не клеилось или просто надоедало, он просто бросал всё и уезжал в другие места. Родных он вспоминал часто, а вот семью дяди почти никогда. Прошло уже много лет, но он всё еще не простил обиды и никогда не возвращался в родной городок у подножия Альп. И не собирался.
В своих путешествиях он видел множество разных людей и мест, каждое из которых было удивительным и особенным. Поэтому он решил внять совету одного из случайных попутчиков, и завести блог в популярной соцсети, где он выкладывал бы фотографии с новых посещённых им мест и делился своими мыслями насчёт всего, что думает и о том, что его тревожит. Как ни странно, но его блог начал быстро набирать популярность, и спустя уже полгода его "Эльвиру" узнавали на улицах городов. Некоторые даже просили сделать селфи с ними и просили автографы. К тому же, популярность блога стала приносить хорошие деньги, поэтому беспокоиться о материальной стороне вопроса Ди вскоре перестал, но всё же продолжал по возможности перевозить грузы и улучшать свой колёсный дом. Сейчас же он ехал далеко на юг, чтобы исполнить свою детскую мечту, которую он обещал себе много лет назад- увидеть Средиземное море. Он уже бывал на Балтийском и Чёрном море, но никогда не видел Средиземное.
Рождённый на севере, Ди всегда хотел попасть в места, где тепло и сухо- его врождённая дистония сделала его жутким мерзляком, поэтому он очень не любил, когда в его уютной берлоге было холодно. Именно поэтому его любимая "Эльвира" была полностью теплоизолирована в жилом отсеке и почти полностью звукоизолирована- у Ди был очень чуткий сон, он просыпался от каждого шороха в ночи. Сейчас же им вместе с Эл предстояло ночевать на старой стоянке хиппи- уютной полянке в сосновом лесу с потрясающим видом на широкую реку и ночные небеса.
Свернув с трассы вправо и проехав еще около километра по грунтовой дороге, Ди наконец-то попал в нужное место и был несказанно рад и удивлён тому, чтоему не предстоит ночевать здесь одному- тут стояло еще три трейлера таких же путешественников, как он, и около десятка человек. Припарковав свой минивэн в тени сосен, Ди заглушил мотор, взял из жилого отсека гитару и пошёл знакомиться с попутчиками, которые уже разожгли большой костёр и расселись полукругом вокруг него. Это были типичные столичные туристы – новенькое профессиональное снаряжение, огромные туристические сумки, дорогие спальные мешки, как с иголочки. Для этих людей туризм был всего лишь роскошным развлечением по выходным, а не образом жизни. Но это не значило, что эти люди пусты и неинтересны: каждый из них хранил в своей душе свою неповторимую и очень личную историю. А Ди очень любил слушать чужие истории и делиться своей с незнакомцами. Ведь незнакомые люди, которых ты встречаешь в дороге, скорее всего больше никогда не встретятся с тобой, а значит, и твою историю если и расскажут, то это не будет иметь лично для тебя никакого значения.
Приблизившись к костру, Ди вежливо попросил присутствующих присоединиться к их посиделкам. Те с радостью согласились .К счастью, никто из присутствующих не узнал в Ди блогера- путешественника и не стал надоедать с автографами и селфи. Сев на большое бревно, он начал знакомиться с присутствующими. Все эти люди оказались археологами, которые ехали на запад, исследовать катакомбы под руинами какого-то древнего замка, но они обгоняли свой график почти на день, поэтому и решили остановиться здесь и как следует отдохнуть перед работой. Познакомившись с каждым из них, Ди решил поведать им о своей судьбе, но про блог тактично промолчал. Окружающие были очарованы его искренностью и простотой и предложили ему поужинать вместе с ними. Конечно же, он согласился. На ужин было мясо и сосиски, жареные на том же костре, мягкий домашний белый хлеб, мясной суп и сладкое пуаре, чтобы крепче спалось. Когда с ужином было покончено, Ди решил сыграть новым знакомым на гитаре. Они пели песни и веселились. Разумеется, не обошлось без снимков- Диармайд решил запечатлеть подобные моменты, но не для блога, а лично для себя. Редко когда он мог позволить себе отдых в такой приятной компании.
Собравшиеся пили и веселились до глубокой ночи, пели песни, купались, смотрели на звёзды и общались друг с другом. Один из туристов даже поделился топливом с Ди, увидев его "Эльвиру". Когда же все наконец-то разошлись по трейлерам, Ди завалился в жилой отсек своего фургона и мгновенно уснул.
Когда он проснулся, было уже около полудня. Археологи давно уехали, а его глазам предстал великолепный вид на реку, в волнах которой искрились солнечные блики, а от поверхности шёл мягкий пар. Ди решил искупаться в уже прогретых водах реки, а после помыть и "Эльвиру". Солнце светило ярко, и вода уже неплохо прогрелась в открытых местах реки, поэтому Диармайд с удовольствием плавал у берега. Когда он наконец устал, он выбрался из воды, вытерся, оделся и подогнал "Эльвиру" как можно ближе к берегу. Достав из багажника ведро и губку, он набрал на берегу воды и начал тщательно мыть свой минивэн.
Спустя час с помывкой было покончено, и Ди продолжил свой путь. Ему предстояла еще неделя пути. Включив музыку погромче, он выбрался на трассу и втопил газу, выжимая всё возможное из "Эльвиры", а та, повинуясь своему хозяину, поспешно набирала скорость. Где-то там, за тысячи километров, находилось заветное море. Мечта всей жизни. Но далеко не последняя из мечт.
Рисуя картину
По лазурно-голубому небу плыли белоснежно-розовые облака, словно сошедшие с полотен старых мастеров Ренессанса. Летний воздух был устелен прозрачной дымкой, разносившей запахи луговых трав и цветов.
Худощавый парень лет двадцати прогуливался по парку, сжимая в руках забавный блокнот с котятами на обложке и всматривался куда-то вверх на горизонт сквозь толстые стёкла своих очков. Он шагал поспешно и неуверенно, одет неопрятно: развязанные шнурки старых солдатских ботинок, принадлежавших его брату, бессильно болтались по земле, то и дело норовя попасть под подошву и свалить своего носителя- потёртые коричневые брюки были заношены почти до дыр, в коленях и сзади потеряли цвет от долгой носки и потёртостей. Белая клетчатая рубашка его небрежно торчала из штанов с левой стороны и была вымазана в разноцветных каплях краски и здорово помята, а рукава были подвёрнуты. Копна темно-русых засаленных волос, которые он давно не стриг, блестела под летним солнцем. Оглядывая окрестности, парень изо всех сил всматривался во все стороны, пытаясь увидеть… что? Он и сам не знал. Но то и дело открывал блокнот и что-то малевал. В конце концов, он решил забраться на самый высокий холм в парке, где находилась смотровая башня, чтобы оглядеть местность получше.
Немногочисленные прохожие, встречавшиеся парню на пути, то бросали на него осуждающий или презрительный взгляд, а то и вовсе отворачивались, чтобы он не замечал их брезгливости. Но ему было абсолютно плевать на них. На их мнение. На их жизни. Он был слишком занят… Чем? Поиском совершенства и самой лучшей позиции для того, чтобы заняться своим искусством, конечно же. И ничего другого для него сейчас не существовало. Он любил свое призвание сильнее всего на свете. Сильнее, чем презирал родителей, что выставили его из дома, едва ему исполилось шестнадцать, сильнее строгих и грубых учителей, что всегда ругали его за то, что его рисунки и картины не следуют общепринятым правилам, сильнее своего убогого жилища в подвале аварийного дома, сильнее своей мерзкой и малооплачиваемой работы ночным санитаром в лечебнице…
Он всегда был сам себе на уме.И знал, что границы расставляют те, кто выходит за них. Что настоящее развитие приходит только за гранью известного познания. Изучать новое, неизведанное- для него это чувство было сравнимо с экстазом. И даже сейчас он шёл в гору, повинуясь призрачной, хрупкой надежде на то, что там он найдёт свою заветную позицию для сотворения очередного шедевра. Поэтому он решил ускорить шаг, дабы не прозевать чудесный момент заката, что окрашивал облака в розовый. А по пути наверх, парень прямо на ходу наносил карандашом в блокнот наброски вещей, которые казались ему важными- набережная широкой реки, беседка, контуры кораблей… Все эти вещи он обязательно добавит в какие-нибудь творения. А сейчас- наверх. Солнце не будет ждать!
Добравшись до башни, парень, запыхиваясь, забежал по длинной спиральной лестнице на самую вершину, достал свой блокнот и оглядел местность. Перед ним расстилался потрясающий воображение вид на долину, лежащую под этими алыми облаками, объятую лучами заката. Справа от долины лежал шумный мегаполис, а слева были высокие горы. Не медля ни секунды. парень начал делать наброски, которые он позже перенесёт на холст в своей каморке в заброшенном доме на краю промзоны. " Художник должен быть голодным"– сказал ему кто-то много лет назад. И парень действительно большую часть жизни был голоден- денег едва хватало на питание, а большую часть денег он тратил на художественные принадлежности. Иногда он даже бродил по заброшенным школам, где иногда натыкался на целые холсты или краски, после чего, не помня себя от счастья, на всех порах нёсся домой, дабы закончить очередной шедевр и тут же убрать его в тень своего подвала. Он давно привык к такой жизни и не желал ничего другого. Сейчас всё его естество было сосредоточено на будущей картине. Он рисовал до последнего луча солнца, пока его глаза могли различать очертания на листе бумаги. Когда темнота опустилась на безлюдный парк, парень помчался домой. Сегодня у него был выходной, и он мог посвятить своему призванию всю ночь.