Фабио даже не помнил имени человека, стоявшего перед ним, его память обычно не подводила его, но об умерших часто не вспоминают. Взирающий на Фабио мертвец чудом оказавшийся оживленным пугал его своей непредсказуемостью, читавшейся в глазах. Своим внезапным появлением он застал Фабио врасплох, а воспоминания лишь посодействовали этому.

– Что ж, я весь в нетерпении узнать, что же ты для меня приготовил.

Милена, подслушивала их разговор и не понимала, что происходит, но ожидала знака, который подал бы ей отец.

– Я узнал о том, что ты обзавелся дочуркой. – Улыбнулся человек со шрамом и медленно моргнул, а когда открыл глаза, то почувствовал на своем лбу холодное дуло пистолета, которое Фабио вытащил в одно мгновение. Лицо со шрамом изумился проворности соперника.

– Почему бы мне не закончить начатое дельце приятель прямо сейчас? – Спросил Фабио с нескрываемой яростью.

– Когда я узнал о твоей дочурке Фабио, – продолжил тот с невозмутимостью. – То понял, что кто-то уже убил того тебя и отнял его у меня. Я опоздал, и ты уже совсем не тот, что был раньше, ты старый, медленный, ты предсказуем, понимаешь? Все время что было дано мне в новой жизни я не провел даром и углубился в сущность бытия, в философию, литературу и знаешь, что Фабио? Я не стану убивать тебя старичок. Нет твою милую дочку я тоже трогать не буду она здесь вовсе не причем. Я решил, что я помогу тебе черт возьми! Ха-ха-ха, да детка, а почему бы и нет? Я понял, что я лучше тебя Фаби! Своей помощью я убью тебя, своей помощью я покажу тебе что я выиграл, что остался в победителях понимаешь Фабс?

Фабио отдернул пистолет ото лба человека со шрамом и сказал:

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, ты безумен и убивать тебя мне жалко.

– Послушай старик, твои дни сочтены, кого ты пытаешься надурить, а? Посмотри вон в зеркало или пожалей хотя бы свою миленькую дочурку, я слышал она вся в тебя, ха-ха.

– Проваливай к чертовой матери иначе я могу передумать.

– Хорошо, стреляй, давай, ну же!

Фабио вытянул здоровую руку вперед и уже готов был выстрелить, но пистолета у него в руках не оказалось, лицо со шрамом оскалился в улыбке держа его пистолет одним лишь мизинцем, даже не угрожая тому за столь дерзкую попытку вновь лишить его жизни.

– Ну и что я тебе говорил? Это совсем никуда не годится, тебе бы переквалифицироваться или как там это у вас называется? Я столько лет жаждал этой гадкой мести, ты и не представляешь, что я из себя сделал, а попадись тебе такой же соперник как я? Нет, это никуда не годится, и ты еще прогоняешь меня? Как это бестактно Фабс, ну ни в какие ворота! Ладно, ты видно устал, я совсем «случайно» взял номер напротив так что мы теперь соседи. Ну сосед ты это, не проспи что ли все веселье. Всю работу за тебя я делать не буду, поверь уж на слово старик, ну бывай тогда, я тут. – Он указал пальцем на дверь, которую начал отпирать, затем повернувшись ухмыльнулся, помахал Фабио рукой как старому другу и вошел внутрь.

Фабио стоял на месте какое-то время под воздействием сильного впечатления, приходя в себя он закрыл двери номера, спрятал пистолет и пошел к Милене.

– Что это было папа?

– Он просто сумасшедший Милли, это просто безумие.

– Но кто это?

– Однажды я должен был убить его, но дело вышло из-под контроля и в итоге я побросал все оружия и начал бить его голыми руками. Так я и оставил ему шрам на лице, ударив его вскользь локтем и бил его до тех пор, пока лично не убедился, что дело кончено. Пульс у паренька пропал и тогда я оставил его и ушел, все произошло достаточно быстро… А сейчас он объявляется как ни в чем не бывало и вместо того, чтобы убить меня предлагает мне свою помощь… В нем что-то есть Милли, он настоящий безумец, но я уверен, что в нем таится огромный потенциал.

– Он ведь говорил, что понял что-то и стал выше этого или как-то так?

– Убить меня своей помощью? Видимо он верит в карму или что-то вроде того, но я бы на его месте просто покончил бы со всем этим одним выстрелом и не пожалел бы никого.

– Ты просто устал пап, ты не такой. Давай поспим пока есть время, а после разберемся со всем.

Солнце продолжало медленно подниматься в небе освещая комнату, в которой постепенно увеличивались тени и становилось светлее. Тем временем лицо со шрамом сидя в своем номере медитировал на резиновом коврике пока вокруг дымились благовония. Он изредка словно жаба верещал излюбленное «о-о-м» точно вошел в транс и гулял по просторам вселенной стараясь при этом отвлечь свои мысли, но воспоминания все равно лезли к нему в голову. Лицо со шрамом думал, что вернет долг судьбе за то, что она даровала ему второй шанс и новую жизнь, ведь для него действительно оказалось чудом то, что он очнулся в больнице после того, как его чуть было не убили. Он помнил, как впервые взглянул на собственное лицо, изуродованное шрамом и от этого на него нахлынули воспоминания о том, кто и как этот шрам ему и оставил. Он начал новую жизнь и стал искать своего обидчика дабы отомстить ему, но неожиданно для себя он обнаружил одного монаха и жизнь его резко изменилась. Монах был старым как жизнь и в нем прослеживалась житейская мудрость, которая, порой, так необходима страждущим духом и потерянным в этом большом злобном мире. Впоследствии он провел с этим монахом целый год после тяжких стрельб и поисков себя. Монах сказал ему: «чтобы освободиться от страстей, гнева и чувств ты должен простить того человека, который причинил тебе боль, ты должен быть выше и благороднее, ты должен помогать, а не убивать», и лицо со шрамом понял, что необходимо помочь Фабио и его дочери и в этом-то и обнаружилось его предназначение. Он поможет ему и тем самым освободится от страстей своих и познает истину!

– Да черт возьми, я познаю дзен, я помогу старикашке с дочуркой, какой же я мать его благородный, нет ну правда! – Сказал он своему отражению в зеркале.

Он поглядел на фотографию старика монаха, которую всюду с собой носил, для него тот был более чем человек, отец или кто-либо еще. После его уроков он чувствовал себя на шаг впереди в чем бы то ни было: был быстрее, выносливей и верил что силы его никогда не иссякнут, хотя в душе своей он все еще ощущал тот якорь что не давал ему познать всю сущность мироздания и порой от этого к нему приходили дурные мысли: «но как же так черт его? Напал на меня он, а я теперь должен отдуваться?» – Он понимал, что это несправедливо, но ему нельзя было думать подобным образом и он больше не делал этого ведь просвещенный не должен позволять дурным мыслям брать над собой вверх. Он должен быть выше добра и зла иначе это погубит его.

Он поклонился фотографии с монахом и даже всплакнул, а потом рассмеялся и сделался серьезным. Он начал ходить по комнате, такой доле ему неизведанной и странной, ему нужно было чувствовать все и вся. Он вытащил дробовик и начал ходить с ним чтобы вновь понять как устроена жизнь и как устроена смерть, дабы всегда помнить о том, что на самом деле люди не умирают. Безумие помогало лицу со шрамом, и он знал, что оно окрашивало его жизнь в разные цвета, в то время как всему миру так не хватает красок.

– Интересно его дочурка тоже просвещенная, а может она и того лучше? – Он был в нетерпении поскорее увидеть ее. Он жаждал наконец начать бойню и разгромить все, сломать, расстрелять всех и вся. Он чувствовал своей просвещенностью что вскоре появится такая возможность и очень скоро он познает настоящий вкус крови и сможет освободить жалких непросвещенных людишек от оков их нечестия, он пустит их скитаться по недрам вселенной и подарит им свободу очистив их карму.

Глава 6.

– Вставай Милли, они уже близко. – Сказал Фабио подталкивая за плечо Милену.

Фабио начал доставать оружие и готовиться к предстоящей бойне.

Зрители и слушатели рассаживались по местам толпясь у входа. Музыканты держались за инструменты как за спасательный круг, дирижер давал последние наставления ученикам и коллегам. Многих терзали сомнения и неуверенность, и лишь опытные музыканты стояли с поднятой головой, величаво взирая в сторону, на тот путь что предвещал им неминуемую славу. Слушатели расселись наконец по местам, тем временем скрипки, виолончели, флейты, трубы, пианино и сами музыканты на сцене приготовились, ожидая команды дирижера. Зал не смолкал, но стремился к тишине, постепенно гул затихал и со временем воцарилась приятная тишина, кто-то покашлял два раза и после этого тишина возобновилась, вновь утвердившись в зале. Наступила пауза, которая длилась долгое время. Все затаили дыхание.

В номер к Фабио и Милене кто-то постучался.

– Я так и не представился вам мой уважаемый и ненавистный друг, можете нарекать меня Сергеем, чувствуете это верно Фабс? О, а это ваша дочурка? Какая прелестная! Уверен она мне и пары слов сказать не позволит, вот уж уверен! Ха-ха, ну ладно, мы будем отличной командой, это точно, прямо в яблочко.

– Ты все еще здесь? Надеюсь, не будешь мешаться под ногами и не словишь пулю при первой возможности… – Сказал Фабио.

– Ах, ну зачем, зачем же ты так со мной мой милый, мой голубчик? – Загримасничал Сергей, вытащив дробовик правой рукой и выстрелив куда-то в коридор не прицеливаясь. Фабио услышал шаги.

Представление началось, музыка заиграла.

Концерт начался.

– Милли прикрывай с окна, будешь на винтовке! – Выкрикнул Фабио, вместе с Сергеем они выдвинулись к лифту переступая через труп возлежащий неподалеку.

Золотые двери лифта с серебряным узором, игравшим на свету, открылись, и Сергей тут же выстрелил в ничего не ведавших вооруженных людей, которые тут же с грохотом повалились на пол отчего лифт съехал вниз, повиснув между двумя этажами.

– Лестница! – Заметил Фабио.

Лестницы в отеле находились по обе стороны лифта. Фабио встал у той, что находилась справа, Сергей слева. Из дверей нескончаемым потоком выбегали противники, которых тут же поджидала заветная пуля, двери уже не закрывались от тел, которые скопились в них, с лестницы летели пули, выбивавшие штукатурку в стенах, поднялась пыль.

Дирижер властно поднимал руки вверх и низвергал их вниз, он весь напрягся и заставил оркестр прочувствовать это напряжение. Музыка лилась, переливалась, выстреливала, звучала целым потоком или же всего лишь мелким тоненьким звучанием. Голоса сменялись, то были голоса инструментов что точно в танце менялись партнерами на ходу. Толпа в зале слушала и внимала, не издавая ни единого звука. Кто-то смотрел на спину дирижера, кто-то на его нескромную лысину, блестящую со сцены. Чувства сменяли друг друга, люди понимали музыку по-своему и каждый момент таил для них что-то свое. Дело близилось к развязке, все включая музыкантов жаждали концовки.

Фабио пошел в номер перезаряжая пистолеты на ходу. Сергей встал у лестничных дверей, в его руках было два обреза, он охранял проход пока Фабио собирал вещи.

Спускаясь по правой лестнице, они осторожно ступали по каждой ступеньке пытаясь застать врасплох затаившихся киллеров. Снизу слышался шорох и шепот. Фабио выглянул через перилу и выстрелил несколько раз, его едва не задела пуля, которая чудом от рикошетила от перил в сторону. Сергей направился, прямиком вниз опережая остальных и потерялся из виду. Выстрелы его дробовиков раздались по всем этажам страшным ревом подпитанным эхом лестничной площадки. Фабио вновь выглянул и прикрыл Сергея, к которому подступал сзади появившийся партизан. Когда Фабио и Милена догнали Сергея, у черного входа уже валялась груда людей пытающихся вобрать в легкие последний глоток воздуха. Выйдя из здания отеля, они наткнулись на машину что стояла, поджидая у черного входа. За рулем сидел один из тех дилетантов что лелеял надежду увезти на этом автомобиле головы двоих, но теперь уже троих почтенных киллеров, которые могли в одно мгновение наказать зазнавшегося любителя.

Сергей подбежал к машине, открыл дверцу и вытащил дожидающегося недотепу, у которого, казалось, перекрыло дыхание от одного их вида. Сергей выхватил у него оружие.

– Проваливай к чертовой матери дружок, пока я не отстрелил тебе…

Не прошло и секунды как его и след простыл, порой страх наделяет силой даже слабых.

Сергей сел за руль, Милена села сзади а Фабио спереди. Сергей не стал медлить и уехал до того, как из-за угла выехала машина полиции, и они, оглядываясь по сторонам выдохнули с облегчением.

Музыка прекратилась, возбужденные и восторженные зрители бросились бить в ладоши аплодируя чуть не до крови от прекрасной, невероятной музыки исполнителей. Дирижер повернулся к залу, у него были длинные кудри волос по бокам, выделяющиеся скулы и худое лицо несмотря на то, что тот обладал небольшим выпирающим животом, отъеденным на званных вечерах. С лица его тек пот и дышал он очень часто. Он распростер руки и зал заревел с еще большей силой. Поклонившись два раза и выпрямляясь на третий, его вдруг начали забрасывать букетами различных цветов и кричать ему о том, чтобы он женился на такой-то, что он виртуоз и самый настоящий гений. Аплодисменты поражали так же, как и музыка что заставила публику так бурно реагировать. Дирижер обвел всех взглядом слева направо и по его лицу можно было понять, что он был на седьмом от счастья и ему совсем не хотелось прощаться с этим распрекрасным чувством.

– Куда поедем, Фабио? – Спросил Сергей.

Фабио промолчал.

– Пап?

– А? Езжай пока прямо, не знаю куда соваться, кто-нибудь ранен? – Убедившись, что никто не ранен Фабио продолжил:

– Поедем из города на природу, там намного лучше получается делать свое дело, как я понял Петровна не смогла уговорить Совет помиловать нас Милли, придется идти на рожон.

– Ха-ха, вот это по мне Фабс! Самое то, вот это я понимаю старик разошелся! – Произнес Сергей, подпрыгивая на месте и следя за дорогой.

– Какое-то время мы сможем выиграть если будем за городом, они ведь не всезнающие пап. -Заметила Милена.

– У людей сверху свои связи и они точно узнают, что мы покинули Петербург, думаю, один или два дня у нас есть, смотря куда мы подадимся.

Глава 7.

Дорога не заняла много времени и, не доезжая до Выборга, они остановились в Черкасово где старый друг Фабио держал отель «Бревнышко» у самой природы. Близился вечер, машины по одной проезжали по трассе, деревья шумели листьями, воздух был чистым и приятным, трава шуршала под их ногами пока они наконец не дошли до отеля, который был полон огней и выделялся необычными коттеджами.

– Добро пожаловать в наше уютное гнездышко, чем могу быть полезен для вас? – Поприветствовал их администратор отеля.

– Добрый вечер, управляющий в отеле? – Осведомился Фабио.

– Да, одну минуту.

Двери лифта открылись и оттуда выглянул полненький человек с очками и сигарой, которая выпускала толщу дыма заполняя собой все пространство точно кусок благовоний.

– Энрике!

– Фабио! Боже мой, я не ждал тебя увидеть еще лет сорок. – Энрике рассмеялся басом.

Обнявшись и похлопав друг друга по спине, они отпрянули и начали разглядывать перемены происшедшие в каждом из них за долгое время.

– Как ты вымахал Фабио, чему обязан твоему визиту?

Фабио улыбался ему, но после этих слов улыбка исчезла с его лица.

– На меня охотятся Энрике, я в опасности и мне очень не хотелось ввязывать тебя в это дело, но мне нужно всего пару дней.

Энрике выдохнул и покачал отяжелевшей головой принимая важное решение и почесывая усы на верхней губе.

– Плевать мне Фабио на людей выше, на охоту, на киллеров, ты благородный человек и если я могу как-то помочь тебе, то какого черта мне этого не сделать?

– Спасибо дружище! Это моя дочь Милена, ты вероятно не слышал о ней?

Милена подошла поближе к отцу, и он обнял ее здоровой рукой.

– Вот уж не думал, ты здорово меня удивил, то-то я смотрю морщинки у глаз, а? – Он хохотнул, и дымящая сигарета затряслась. – Твоя дочка просто прелесть, мне даже не нужно знать ее чтобы заявлять об этом, с таким отцом она не пропадет.

Сергей подошел и протянул руку дабы познакомится с Энрике, тот пожал ее и кивнул.

– Очень приятно, как говорите вас зовут?

– Сергей.

– Кого-то вы мне напоминаете Сергей, впрочем, не важно. Пройдемте я проведу вас в ваши номера, с меня лучшее обслуживание, завтраки, обеды и ужины. Вам нужно, полагаю набраться сил, так как предстоит немало работы? Ох, как обошлась судьба! Ты ведь расскажешь мне Фабио как обстоят дела? Вот уж интересно что же там такого произошло чтобы тебя взяли на мушку чертовы Верхние.

– Конечно, дай только время.

Энрике отдал им ключи, и указал на пару двухэтажных коттеджей, они с Фабио горячо пожали друг другу руки и договорились завтра же выпить чего покрепче. Энрике пожелал им приятного отдыха и пошел по тропинке, которую скрывали растения.

Фабио с Миленой зашли в милый и уютный коттедж, где на стенах висели копья, мечи, пистолеты, винтовки, по паре на каждой стене крест на крест. Они разложили вещи и посмеивались над историей, которую рассказывал Фабио об Энрике, а после вышли из номера на ужин, Сергей присоединился к ним.

Ели они быстро, в отдельном домике столовой, не думая ни о чем так как сил не оставалось, а после заметили на улице костер и решили присесть у костра после плотного ужина.

– Фабс, что же дальше? – Спросил Сергей.

Костер плевал и выстреливал, Фабио смотрел на него и языки пламени отражались в его глазах, ему нечего было ответить.

– Ничего, покуда есть время будем готовиться к следующему натиску. Я думаю, вскоре нам придется нанести первый удар и поехать в Совет чтобы пристрелить их, оставив в живых лишь тех, кто готов к переговорам. Я намерен вытащить с небес этих зазнавшихся, высокомерных людей на землю и заставить их жрать ее.

– Ох-хо-хо ну и дела! -Хохотал Сергей.

– Милли, с тобой все в порядке? В последнее время ты слишком молчалива даже для себя. – Волновался Фабио.

– Я не понимаю папа, почему чтобы перестать убивать, мы должны всех убить? Почему чтобы освободиться нам нужно идти на такие жертвы? Почему эти люди хотят нас убить? Неужели и мы раньше были такими?

– Боюсь, что да доченька, мы были именно такими, вон посмотри на этого со шрамом.

– Я все слышу! Как тебе не стыдно так обо мне говорить ты невоспитанный старикашка, я ведь олицетворяю собой самопожертвование в отличии от тебя хладнокровный убийца!

– Ты просто сумасшедший, но стоит отдать тебе должное ты великолепно справился в отеле.

– Это цветочки, я еще не вошел в кураж мой дорогой, это было так, налегке.

– Скромности тебе не занимать, как же ты додумался стать тем, кем ты стал после того, как я не справился и ты выжил?

– Ты сам указал мне путь, я начал убивать и жил ради мести, но после я нашел своего Наставника, который помог мне понять ради чего мне был дарован второй шанс, и я встал на путь истинный как чертов святой.

– Тебе даже не интересно кто тебя заказал?

– Будто ты знаешь старик… Мне плевать, я перебил всех, кому могла быть выгодна моя смерть, я больше не тот мальчишка, которым был, я как гусеница, переродившаяся в бабочку, все поменялось и жизнь моя тоже, я сейчас там, где должен быть и все идет так как было предписано.

– Видно много ты понял за то время, которое прошло. Сказать, что жалею о том, что попытался убить тебя? Мне кажется, это ни к чему ведь я уверен в том, что ты доволен исходом и сейчас ты точно выразился: ты там, где и должен быть, но так ли это на самом деле?

– Месть не даст мне свободы, она давала мне то, что другие эмоции дать не могут, она сыграла свою роль там, где ей было место Фабс. За то время, которое я скитался по миру, не понимая ни самого себя ни других, мне удалось найти ответы на те вопросы, которые долго мучали меня, я переродился и понял наконец как устроен этот мир, я задолжал тебе, если бы не ты… В конце концов я стал бы бродягой и бедняком, но я обошел свою судьбу.

– И кто же ты?

Сергей не торопился с ответом, он смотрел на темное небо без облаков и на сияющую луну, которая еще бы немного и была бы полной, а также на траву и деревья, окружающие их и наконец на костер.

– Вероятно не каждый способен объяснить, но я тебя понял, – сказал Фабио. – когда ты становишься убийцей, то носишь на руках следы крови, которые кажется, никогда не отмоются, ты и не задумываешься что да почему, тебе плевать на себя и на других, да и у каждого в жизни свои приоритеты, стоит тебе что-то понять, стукнуть себя по голове как ты просыпаешься с осознанием всего после долгих лет забытия, после всего что натворил, вот они и последствия.

– Пап, лучше поздно чем никогда. – Сказала Милена.

– Дело не только в осознании бытия и так далее, важно ведь понимать ради чего все это, понять истинную сущность чертового мира, ведь не зря же нам дана жизнь, мы тут горбимся ради чего-то? – Рассуждал Сергей.

– Всегда есть причины для того, чтобы жить, но смерть как тень в знойный день всегда стоит рядом с распростертыми объятьями и кто знает если бы не обязанности, не стыд, не оковы, все так бы и примкнули к ней раньше времени, не растягивая свой тяжкий удел.

– Неужели ты из-за этого старик так себя вел при нашей встрече, думал я тебя прибью и поделом?

– Скорее ты устроил представление, в котором я невольно принял участие.

– Не называй это так! Боже никакого уважения к моему чертовому самопожертвованию, может мне тебе на руку еще пару монет присыпать на подобии «о мой Фабио для меня большая честь услужить тебе, целую тебя в задницу, а теперь в лоб, спасибо, спасибо, спасибо!».

Фабио не сдержал улыбки, как и Милена, Сергей посмотрел на них и расхохотался вместе с ними.

– Он точно чудак, папа. – Заметила Милена.

– Я ведь говорил. – Сказал Фабио смахивая слезу со щеки.

– Сами вы чудаки, я просто до боли правдив, да и все тут.

Все трое замолчали.

Сергей не находил себе места и не мог сосредоточиться несмотря на его навыки медитации и концентрации. В данный момент в нем бурлила энергия, которую ему было некуда девать.

Пейзаж что открывался ему был невероятен, ночью зелень листвы, казалось, то темной, то светлой и такой успокаивающей что ему невольно хотелось чего-то точно мальчишке, которого усадили за стол заблаговременно и никак не накрывают и не подают долгожданного обеда. Сергей удивлялся неразговорчивости Фабио и Милены и это в равной степени подпитывало его неусидчивость и досаду.

Фабио волновался, думая о будущем, воображая бойни и стрельбы, которые вскоре, возможно, застанут их врасплох. Милена же воображала себе будущее, в котором они с отцом живут счастливо после всех трудностей, которые так беспокоят и тревожат их сейчас, ей виднелось как они будут веселиться, вместе готовить, поедут отдыхать на море или путешествовать по земле смотря на зеленые горы и деревья похожие издалека на маленькие кустики в горах, будут пить родниковую воду и увидят крепости с руинами и деревушки с их жителями, в конце концов будут просто жить вместе и наслаждаться каждым мгновением.

– Какие же вы скучные! – Сказал Сергей весь подрагивая от длительного молчания.

– А может это ты слишком много болтаешь? – Поинтересовался Фабио.

– Ты в последнее время тоже какой-то неразговорчивый пап.

– Ха-ха, все друг на друга, что ж, мне это начинает нравиться.

– Подожди Милли, как это не разговорчивый?

– Неужели ты не замечал? Ты стал прямо как я, ни слуху ни духу, весь в себе, я думала ты размышляешь о чем-то важном.

– Я и не замечал этого… Похоже, во мне проснулась былая молчаливость.

– Старость это, а не молчаливость, ха-ха, ну да ладно, ладно, я просто болтун. – Усмехался Сергей.

Фабио смотрел на него с досадой, и Сергей прочитал это в его взгляде и засмеялся.

– Я много раз замечал на себе этот взгляд старик, можешь не сомневаться, знаешь, зато со мной не умрешь со скуки мой дорогой Фабс.

– До встречи с тобой мое имя никто не осмеливался коверкать, шрам ты недорезанный. – Выговорил Фабио сомкнув зубы.

– Ха-ха ну прямо таки пуля в сердце, ты ведь знаешь старина мы с тобой связаны по самое не хочу, ты в ответе за тех кого пометил, ха-ха, все Фабс, теперь я тебе как брат, черт его, жаль учить тебе меня нечему ведь я мать его просвещенный, я как ученик превзошедший учителя, вот так-то.

– Интересно что бы на этот счет сказал твой Наставник? – Спросил Фабио и затем, замечая, как тот покраснел продолжил: – Видимо не всех-то ты превзошел молодой ты наш.

– Не важно! Так или иначе, я научился очень многому и не каждый смог бы увернуться от моей пули и тем более уйти живым с поля боя.

Милена несколько смутилась, вспоминая как однажды промахнулась, она не любила припоминать этот день и все что с ним было связано.

– Гордыня никогда не была преимуществом, а выживший враг как ты знаешь на собственном опыте может оказаться и другом. – Изрек Фабио.

Сергей был озадачен этим аргументом и лишь кивнул головой смотря на костер и помышляя о чем-то своем. Фабио удовлетворился молчанием собеседника, понимая, что тем самым он заставил Сергея задуматься.

– Может ты иногда можешь вывести из себя, но есть в тебе что-то. – Добавил Фабио.

– И на том спасибо, рад что я для вас не мешок с дерьмом, путающийся под ногами. – Пробурчал Сергей.

– Думаю всем нам пора отдохнуть, денек был не скучный. – Подытожил Фабио.

Втроем они побрели в свои жилища, находящиеся друг против друга. Фабио и Милена, зайдя внутрь долго не могли найтись в том, как включается свет в коридоре и поэтому досадуя они прошли в гостиную, где было многим легче включить освещение.

– Ты не устала сегодня Милли? – Спросил Фабио который при тусклом свете выглядел старым и измучанным. – Как твоя рана?

– Все в порядке пап, все-таки я молода, меня скорее волнует твое состояние и плечо.

Фабио взглянул на свое плечо и выругался не столько от неожиданности, сколько от обыкновенной усталости. На его плече была кровь.

– Сейчас тогда схожу в ванную.

– Хорошо, не потеряйся. – Подшутила Милена.

Милена присела на диван, ее заинтересовала картина что висела на стене прямо перед ней. На картине была изображена женщина, одетая по моде девятнадцатого столетия, она держала в руках зонт и прикрывалась им от солнца. Позади нее можно было разглядеть деревья, на которые падал солнечный свет, тени деревьев ложились на мягкую светло-зеленую траву темными лужицами но все внимание было приковано к женщине и разглядывая ее Милена не могла понять что же было в этой женщине такого? Почему она выглядела так красиво и правильно точно святая? «Разве так все бывает?» – Спрашивала себя Милена. «Все ли должно быть таким же правильным каким было раньше?» – Отступилась от темы Милена рассуждая вслух.

Милена вдруг вспомнила как едва добралась до дома в тот роковой для нее день, когда ей нанесли первое в жизни увечье и следом вспомнилось как она впервые промахнулась. Вдруг плохие воспоминания нахлынули на нее, а она и не заметила этого и припомнила также, как она промахивалась на уроках с отцом, когда только-только пыталась разобраться в оружии и не имела того опыта, которым обладала сейчас. «Может все и впрямь так и должно было случиться, или же все это произошло случайно, само по себе?».

Тело Милены потяжелело от груза мыслей, глаза ее то и дело закрывались, но она не хотела засыпать, не дождавшись Фабио и поэтому боролась со сном смотря на красавицу девятнадцатого века, которая расплывалась на глазах.

– А ведь я совсем не помню своих родителей, – прошептала она этой картине, находясь между сном и реальностью. – Может так даже лучше? Я люблю своего папу, и чтобы он ни говорил, как бы он ни поступил я всегда буду любить его, за его доброту, за то, что он помог мне стать той какой я являюсь сейчас. Может все это и правда было предопределено ради чего-то большего?

Послышался скрип деревянных лестничных ступенек, это был Фабио который застал Милену, погружающуюся в сон.

– Чего же ты ждала надо было спать идти.

– Все нормально, просто хотела посидеть здесь и подумать.

– О чем же это? – Спросил он присаживаясь рядом.

– Как ты думаешь, все случилось по случайности или же все было предопределено и случилось то, что должно было случиться?

– Случайности не случайны моя дорогая, ведь шагни ты в тот самый день, когда я нашел тебя в другую сторону, мы может и никогда не встретились бы и ты была бы моей соседкой и играла бы не с винтовками, а с игрушками. Случайность – это слишком просто доченька, для такого сложного мира как этот.

– Ты хочешь, чтобы все это закончилось пап?

– Ну конечно же! Я бы хотел, чтобы это и не начиналось, но видно это то, через что мы должны с тобой пройти, как путники, проходящие через дырявый расшатанный мост, они не знают какая из ступенек будет для них последней, но им нужно перейти через мост, чтобы начать новую главу в своей жизни.

– Но почему же другие должны страдать из-за меня, ты и Сергей, ведь я решила закончить с убийствами, почему у них нет суда, или какого-нибудь правильного исхода для таких людей пап?

– Ты либо работаешь на них, либо платишь за все убийства и кровь, которую пролила. Некогда я и сам задавался этим вопросом, это очень несправедливо что тебе приходиться делать выбор в пользу охоты на собственную голову, но у нас просто не было другого выбора, для них твоя жизнь или моя ничего не значат, все мы лишь букашки, сражающиеся за право на жизнь, гладиаторы, которые пытаются либо заработать свободу, либо ее продлить. Знаешь Милли, всем иногда приходиться страдать ради какой-либо высшей цели, мать носит своего ребенка в животе целых девять месяцев, понимаешь через сколько страданий ей предстоит пройти за все это время? Я люблю тебя Милли и я хочу, чтобы с тобой было все хорошо, я даже сам порой удивляюсь как сильно привязался к тебе, ты для меня это все, как и для любого отца их дети. Мы готовы проходить сквозь непреодолимые трудности, мы как сражающиеся за нечто благородное, что в конце концов образует мир, счастье и радость. Всем нам бывает трудно Милли, иногда по нашим головам ходят, по нам стреляют, нам всегда будет больно, и мы будем вытирать слезы и идти дальше, как некие безумцы. У кого-то не останется иного выбора кроме как сдаться больше не в силах противостоять несправедливой и жестокой судьбе, не всем удается выбраться из порочного круга живым. Мы теряем самых близких для нас людей, теряем друзей что были рядом все время, мы проходим через череду одних и тех же событий и у каждого припасена их участь, боль не обойдет стороной никого, но это вовсе не значит что мы здесь лишь ради боли мой дорогая, все мы ссылаемся на счастье и благополучие, сами подвешивая морковку у собственного носа, а потом беспрестанно бежим за ней пока не иссохнем и не сотрем себя в порошок. Не все так плохо Милли пока мы есть друг у друга. Мы всегда горой будем отстаивать и защищать то, что мы любим всем сердцем. Эти испытания увы не избежать, нам некуда от них деваться, как и некуда деваться от самих себя. Порой нам приходится меняться, как бы больно то ни было. В детстве мы хотим жить вечно, а с возрастном понимаем, что намного легче умереть чем жить, уйти в темноту, в вечный накрывающий тебя сон, где можно найти покой и больше ни о чем не волноваться. К сожалению, не всем дана та сила духа, которая позволяет пережить всю череду этих бесчестных испытаний, ты даже перестаешь считать сколько несчастий ты когда-то сумел превозмочь и сколько раз ты оказывался на грани между жизнью и смертью. Никто не говорил, что жизнь будет раем, но все мы стараемся в это верить, всем нам хочется однажды проснуться в сказке несбывшихся мечт, оказаться на пороге земли наблюдая картину из дождя обратившегося в живописный водопад, созерцать красоту мира сего, убегать от реальности в небылицу, вспоминать о прошлых минутах счастья и беспечности и совсем забыть о реальности с ее нескончаемым потоком проблем и давления. Как же это больно быть живым и, если бы Бог не дал нам надежду кто посмел бы жить на земле и умереть своей смертью? Может все и впрямь предопределено и нам суждено вносить свой вклад в жизнь каждого человека, кому-то мы скажем что он бездарность, кому-то что гений и оба они пойдут к себе домой и будут думать мол возможно так оно и есть. Неужто люди не понимают, что слова их как семена могут взрасти до невероятных размеров, если хозяин этих мыслей будет их обильно поливать день ото дня, больно сознавать что такая мелочь как слово управляет нами. Люди столько веков живут на земле, а задаются одними и теми же вопросами и каждый считает свой ответ правильным, каждый видит себя центром земли, это так печально Милли жить в мире полном разочарований и бед. Знать бы тебе как осветила ты мою жизнь, как приукрасила ее и позволила мне вновь почувствовать радость и счастье, которое, казалось, ушло от меня навсегда. Видеть, как ты улыбаешься, как растешь и увлекаешься чем-либо со страстью присущей всем детям это и вдохновляет меня на жизнь и разве смог бы я прожить до нынешнего дня без тебя? Мне кажется, мы оба помогли друг другу выжить, своей заботой я старался поддержать тебя во всем, а ты своей любовью кормила меня чтобы сердце мое не истратило последних сил, и что бы ни случилось я никогда тебя не брошу, мне в этой жизни больше ничего не нужно Милли, только твое благополучие, здоровье и твой смех заботят меня. Помнишь, как мы с тобой готовили пирожки?