История о том как моя тётя-извращенка стала моей девушкой

– Хороший был бой! – сказал Жардел затягиваясь сигаретой и протягивая другую мне.

Вместе с бразильцем мы сидели на скамейке в тюремном дворе. Светило яркое солнце, довольно яркое для сентября. Было время прогулки, недалеко от нас заключённые в синих блузах играли в баскетбол, несколько человек качались на примитивных тренажёрах.

Я затянулся, мои распухшие губы отозвались болью, левый глаз почти совсем не открывался, короче говоря, я выглядел так словно по мне грузовик проехал. Жардел был в куда более приличном виде. Что и неудивительно, ведь именно он меня вчера нокаутировал. Но спорить я не стал и только кивнул в ответ.

– Для парня который только недавно начал заниматься, ты неплохо держался! – подбодрил он меня.

– Спасибо Жардел-сан, – поблагодарил я.

– Да, хороший был бой, – повторил он и вдруг сказал:

– Завидую я тебе! Меня, как освобожусь, на родину вышлют! Привет Бразилия! И что я там делать буду? – он сплюнул.

– Ну, ты это, как подзаживёт приходи тренироваться! Мне уже через полгода освобождаться, так что надо мастерство передавать!

Я не стал ему говорить, что рассчитываю освободиться раньше, чем он. Ситуация была не совсем подходящая.

Ночью я лежал без сна в своей камере, лицо болело зверски. По коридору прошёл охранник, повозился с замком на моей решётке и пошёл дальше, даже не взглянув на меня. Прошло минут двадцать, наверное, решётка моего обиталища приоткрылась и в мою камеру впорхнула девушка, она воровато оглянулась по сторонам и осторожно прикрыла решётку за собой. Одета она была как заправская проститутка, футболка с глубоким вырезом, юбка короче не бывает и сапоги кожаные выше колен. Я сперва опешил, но потом догадался, что сегодня день когда к Хонда-сану приводят девчонку и он, по всей видимости, решил мне сюрприз сделать. Девчонка присела на мою постель и не смело дотронулась до моего плеча.

– Ты спишь? – спросила она, наклоняясь ко мне и тут же отпрянула назад разглядев в полумраке моё лицо. Пахла она приятно, пахла она девушкой. В тюрьме восприятие запахов совсем не такое, как на воле.

– Что с тобой? Избили? – спросила она сочувственно.

– Да нет. Это бокс. Я дрался на ринге вчера, – отвечал я смущённо.

– А-а! Понятно! – сказала она с явным облегчением.

– Давай по быстрому! Времени у меня мало! – она с деловым видом принялась раздеваться.

– Подожди! – я сел на кровати.

– Сапоги оставить? – спросила она.

– Да нет! Я не буду!

– Не будешь? Ты что из этих? А Хонда-сан сказал… – удивилась девушка.

– Я не из этих!

– А что тогда? Я не нравлюсь?

– Тоже нет. Ты красивая, по-моему. Просто у меня есть невеста, – я замялся. Девушка смотрела на меня ничего не понимающим взглядом.

– И что? Ты здесь, она там!

– Так то оно так, но я не хочу ей изменять!

– Не хочешь изменять? Ведь никто не узнает!

– Да я не потому что узнают! Я для себя!

– Странный ты! – девушка присела рядом со мной.

– А она тебя точно ждёт? – спросила она.

– Точно! Мы должны были пожениться, перед тем как меня посадили, – отвечал я уверенно.

– Хорошо если так. Везёт тебе! Слушай, – она наклонилась ко мне и продолжала доверительно, – мне за тебя заплатили, так что я должна отработать свои деньги!

– Ну, давай просто поговорим тогда.

– Нет, так не годиться! – сказала девушка решительно, – у меня тоже есть гордость! Хотя бы минет я должна сделать! Минет это не измена!

Я задумался, искушение было слишком велико.

– Ладно. Только в презервативе! Хорошо?

– Идёт!

– Как тебя зовут?

– Карин.

Имя было конечно не настоящее. Волосы у неё были длинные, черные, ниже плеч, глаза узкие сильно накрашенные. Девица покопалась в сумочке достала презервативы, я спустил штаны и вывалил член, который у меня почти сразу встал.

– Ничего себе! – вырвалось у неё. Она посмотрела на меня с восхищением.

– Повезло твоей невесте! Ну, или не повезло, не знаю! – девица хихикнула.

– Слушай, давай без презика? У меня размеров таких нет. Ты не бойся, я не заразная!

Мне пришлось согласиться. Минет она делал хорошо, да и полтора года воздержания не прошли даром и всё же с тем как делала это Марисе не шло ни в какое сравнение. Карин делала это профессионально, ну ласкала там языком, заглатывала довольно глубоко. А когда меня ласкала Марисе это был ураган чувств, который она выплёскивала на меня. Как это ни пафосно звучит, но в такие моменты я ощущал всю глубину её любви ко мне. Кончил я довольно быстро, глотая девица чуть не поперхнулась.

– Ну, ты и накопил! Я едва не захлебнулась! – пошутила она, вытирая платком ярко накрашенные губы.

Когда она ушла, явился охранник и не глядя на меня запер мою клетку. Тонкий лучик лунного света боязливо пробежал по полу моей камеры. Не знаю, как он смог пробраться сюда? Плохо, что в моё окно совсем не видно неба, только кусок спортивной площадки и стена соседнего корпуса. Я лежал заложив руки за голову и было мне, честно говоря, паршиво, словно я предал мою Марисе. Я не представлял себе, что смогу рассказать ей об этом, и от этого мне было ещё паршивее. Лицо разболелось просто зверски, но сейчас меня это даже радовало. Этой ночью мне снилась Марисе.

Презентация прошла, в общем, хорошо. Кажется, они заинтересовались. Акира говорит, что у меня язык хорошо подвешен и я могу уболтать кого угодно. Она говорит, что было бы большим грехом похоронить такой талант среди сопливых малолеток.

– Давайте после обеда ещё раз обсудим все детали!

На обеде я увидела хозяина гостиницы. Крепкий мужчина среднего роста, с мрачным, точно вырубленным из камня лицом, похожий на якудза. На обеде он был с дочерью. Его дочь меня поразила. Высокая, стройная, с длинными чёрными волосами, большими тёмными глазами, и светлой, как бы прозрачной кожей. Не то чтобы она была очень красивой, но в ней чувствовалась какая-то утончённость и холодность. «Снежная Королева» так я назвала её про себя. Выражение лица у неё было спокойное, даже скорее равнодушное, глядя на неё, я не могла представить, как она смеётся или плачет. Казалось, на её лицо надета эта вечная маска показного равнодушия. После ужина я немного поговорила с хозяином этой сети отелей, которой мы пытались всучить нашу мебель. Он, как ни странно произвёл на меня приятное впечатление. Он говорил только по делу, был вежлив и в тоже время давал почувствовать собеседнику собственную значимость. Он был одним из немногих мужчин которые не пялились на мою грудь. Я к этому уже привыкла, но всё равно было приятно. После подписания договора, я вышла наружу, проветриться и подсчитать свой процент. Выходило не так уж мало, редкий месяц, когда после уплаты процентов, по всё ещё висевшем на мне кредиту, у меня останутся ещё какие-то деньги и мне не придётся жить весь месяц за счёт Акари. Есть что-то очень несправедливое в том, что эта скотина давно гниёт в могиле, а я всё ещё вынуждена расплачиваться за отданные ему деньги! Да такие мысли не доведут меня до добра! Всё-таки я ужасная женщина! На самом деле вся эта работа просто позволяла мне отвлечься от преследующих меня мыслей о нём. Его суд должен был состояться послезавтра. Если всё сложится удачно, то уже через два дня мы опять будем вместе! Это радовало и пугало меня одновременно. Мне уже тридцать, а ему нет даже двадцати! Что если я сильно постарела за эти полтора года? Любит ли он меня по-прежнему? От всех этих мыслей мне стало тревожно, я вспомнила, что владелец говорил мне о банях, имевшихся при рёкане, и решила их посетить. Сидя в горячей воде с полотенцем на голове, я смогла наконец-то расслабиться. Щёки мои горели, я предалась порочным мыслям о нём. Сперва, мне показалось, что в женском отделении я одна, но потом я разглядела в облаках пара, девушку. Я тоже отрастила волосы за последние два года, потому, что он сказал что так ему нравиться, но у этой девушки волосы были собраны на затылке в огромный узел, превосходящий все представления. Приглядевшись, я узнала дочку хозяина сети отелей и ещё раз поразилась какая длинная и красивая у неё шея, на её фоне я чувствовала себя обычной, я на самом деле комплексовала и в тоже время мне хотелось пообщаться с ней. Мне кажется, людям свойственно тянуться к красоте. Я попробовала незаметно придвинуться к девушке поближе, та заметила меня и несколько раз взглянула в моём направлении, тут же отворачиваясь. Мне показалось, что щёки её покраснели. Скорее всего, это было следствием высокой температуры, но я почувствовала себя гораздо увереннее и решительно устроилась рядом с прекрасной незнакомкой.

– Добрый вечер, Такахаши-сан! – сказала я самым непосредственным тоном.

Девушка покосилась на меня, сейчас она совсем не выглядела такой холодной и неприступной, как во время делового обеда.

– Я Такаги! Такаги Марисе! Я менеджер NHK, Мы будем поставлять мебель в отели Вашего отца!

Моя фамилия произвела впечатление на девушку, она явно заинтересовалась мной. Несколько секунд она пристально рассматривала меня, уделив повышенное внимание моей груди.

– Что-то не так, Такахаши-сан? – спросила я, несколько озадаченная.

– Меня зовут Сакура, – сказала девушка, голос у неё оказался необычно низким, он даже мог показаться грубым.

– Вы не родственница Такаги Акари? – продолжала девушка.

– Это моя старшая сестра, – отвечала я.

– Да точно. Место работы совпадает, – девушка задумалась на секунду и неожиданно спросила:

– Как дела у Такаги-куна? Я училась вместе с ним в средней школе, – добавила она поспешно, при этом щёки её сильно покраснели.

– У него всё хорошо, – сказала я, про скорое освобождение Романа я решила не упоминать.

– Понимаете, я хотела навестить его, но отец не разрешил. Он не очень любит Такаги-куна, – словно оправдываясь, сказала девушка, глядя в сторону.

Я смотрела на Сакуру, вся она была для меня точно открытая книга. Такую как я, Роман предпочёл этой красавице, да ещё и богатой к тому же. На глаза у меня навернулись слёзы.

– Подождите! – сказала вдруг Сакура, – Вы сказали, вас зовут Марисе? Марисе?

Лицо её сильно побледнело, она посмотрела на меня совершенно по-другому чем до этого. Не столько со злобой, сколько с удивлением.

– Так вот значит, что ему нравится! – пробормотала она и встала. Фигура у неё была стройная, совершенная, ноги длинные, на свои я не жалуюсь, но с её не сравнить. Я выигрывал у неё только размером груди, но выигрывала правда с разгромным счётом.

– Прошу меня простить! – Сакура слегка поклонилась и ушла. Когда она ставила длинную ногу с маленькой ступнёй на край купальни, я разглядела её промежность. Там у неё было всё маленькое, как у ребёнка, я даже подумала, что она девственница. Лобок её был покрыт мягким пушком. Я вспомнила, что у меня там всё побрито и запоздало смутилась.

Я осталась в купальне одна. Я сидела раскрасневшаяся в горячей воде и чуть не рыдала от счастья, точно малолетняя дурочка. У меня почему-то появилась уверенность, что послезавтра всё будет хорошо.

Едва мы вышли из зала суда, как Акари мельком взглянув на нас заявила, что у неё важное дело и испарилась, сказав что вечером заглянет к нам. Едва он взял меня за руку, как я сразу намокла. Мы не могли ждать до дома. Я была словно в тумане. В любовном отеле, он овладел мной в коридоре, даже не дав раздеться. Просто спустил мои трусики вниз, задрал юбку, грубо прижал к стене и изнасиловал своим огромным членом, я выла, я текла, всё было так, словно не было этих полутора лет разлуки. В моём мозгу взрывались фейерверки, я пришла в себя голая, скачущая верхом на его члене, моя грудь непристойно подпрыгивала, я была сама непристойность. В ванной я сосала у него стоя на коленях, он поднял меня на руки и я опять насадилась, хоть у меня всё уже там и болело. Когда он взял меня в попу, я была благодарна ему, несмотря на сильную боль, так как мне казалось, что влагалище у меня стёрто в кровь. Я лежала рядом с ним и смотрела на его лицо, я была счастлива. Изо всех моих отверстий текла его сперма, вкус его спермы был у меня во рту, моё тело стало липким от пота, я была вся его, полностью ему принадлежала. Ощущение того, что он может в любой момент сделать со мной, что угодно сводило меня с ума. Я ощущала себя так словно только что пробежала марафон, я была вымотана и в тоже время, счастлива, мне казалось, что количество эндорфинов в моей крови просто зашкаливает. Сейчас я необыкновенно остро чувствовала, как сильно я люблю его! Мне хотелось плакать и смеяться и всё это одновременно. Он ненадолго задремал, я разглядывала его лицо пока он спал. На его скулах и переносице появились шрамы, от него сильно пахло сигаретами. Он выглядел повзрослевшим лет на десять, совсем мужиком. От прежнего подростка почти ничего не осталось. Слёзы навернулись мне на глаза. Встреча со мной искалечила его жизнь, если мы будем вместе, ему будет только хуже, но даже так, даже понимая, всё это я не могла его отпустить, я его любила слишком сильно. Разрешение на брак, подписанное Акари лежало в моей сумке. Он открыл глаза, его рука прикоснулась к моей щеке и от этого прикосновения мурашки удовольствия побежали у меня по спине.

– Бумаги у тебя с собой?? – спросил он.

По дороге домой мы зашли в районную управу и зарегистрировали наш брак. Забавно, что моя фамилия не изменилась. Став его женой, я так и осталась Такаги. В определённом смысле это было удобно.

– С первой же зарплаты я куплю тебе кольцо! – сказал он серьёзно.

Пока мы ехали домой на метро, я с удивлением смотрела в окно. Это было так странно, моя мечта сбылась, а ничего вокруг не изменилось, всё осталось таким же, как и было до того. Это казалось мне странным и каким-то неправильным и только его рука, стискивающая мою руку, напоминала мне о том, что всё это не сон. Вечером пришла Акари она принесла бутылку шампанского и торт. Она старательно изображала беззаботную радость, но я видела, что когда она смотрит на Романа, она страдает почти физически. Ей больно от того как сильно он изменился. Из нас двоих, самым пофигистом выглядел как раз он. Мы немного посидели, Акари толкнула тост за его освобождение. Потом она почти сразу ушла, сказала, что хочет оставить нас одних, но я думаю, ей просто тяжело было смотреть на него такого. Я уверенна, что в одиночестве она позволила себе поплакать. Странно, что я совсем не переживала о том, что Роман изменился. Я просто знала, что буду любить его, как бы сильно он не изменился, я знала, мои чувства не изменятся. После ухода Акари мы занимались сексом, в душевой, на диване, на кухонном столе. Я была плохой девочкой, я была наказана. Моей несчастной попке досталось, во всех смыслах этого слова. В этот вечер я впервые одевалась невестой и хотя почти всё время из всего наряда на мне были только чулки с поясом и фата, мне казалось что во всём этом есть какой-то символический смысл. Несмотря на сильно болевшую попу, на горевшую после порки спину, я заснула почти сразу. Я была удовлетворена, впервые за очень долгое время. Всё-таки я была рождена, чтобы быть его сексуальной игрушкой! Проснулась я в одиночестве. Романа в квартире не было. Я испугалась, что всё это мне просто приснилось, завернувшись в одеяло я выбежала на галерею. Он стоял там голый по пояс и курил опершись локтями на перила ограждения. Я подошла к нему шлёпая босыми ногами и прижалась лицом к его спине.

– Ну чего ты, малыш? – сказал он ласково, – иди, ложись, я сейчас приду.

– Ты можешь курить в доме. Меня это не смущает, – сказала я тихо.

– Нет. Это не дело. Я обязательно брошу! Не хочу, чтобы от меня сигаретами воняло! Понимаешь тюрьма, это такое место… Короче говоря, не хочешь, закуришь! – он рассмеялся.

– Тебе было очень тяжело? – спросила я.

– Да нет. Не сказал бы. Не особенно. Знаешь, вот этого очень мне не хватало! – он указал на ночное небо, усыпанное яркими звёздами, – ну и тебя конечно! Я думал о тебе каждый день и каждую ночь, пока был там!

Он повернулся ко мне, и я замерла в его объятиях. Тело его стало твёрдым, словно камень. Он и раньше не был слабым, но теперь это был атлет, со стальными буграми мышц. Я подумала, что теперь он ещё больше подходит на роль моего хозяина. Потом я вспомнила с сегодняшнего дня он стал моим мужем, и мне стало так хорошо, что я чуть не разрыдалась! Я спрятала лицо на его груди. Некоторое время мы стояли прижимаясь друг к другу. Не было ни единого дуновения ветерка, неслышно было даже привычного шуршания листьев деревьев из ближайшего парка. В этот поздний час весь дом спал. Вдруг внизу послышались нетвёрдые шаги и ругань. Пьяный жилец, спотыкаясь, возвращался домой. Не успела я опомниться, как он подхватил меня на руки и через мгновение мы оказались в нашей квартире. Я вспомнила, что взяла пять дней выходных. Мне хотелось отдаться ему! Мне хотелось, что бы он разорвал меня, овладел мною полностью, заставил меня кричать! Моя попа сильно болела, но я не могла удержаться! Просто не могла! В моей вагине стало мокро, в моей зудящей попе стало влажно, я сказала, краснея от собственной извращённости:

– Хозяин хочет поиметь попку своей рабыни?

– Конечно! Твоей попе сейчас достанется, шлюха! – отвечал он с показной суровостью.

Лежа животом на кухонном столе, со скованными наручниками руками, я прижималась щекой к его гладкой поверхности. Это был уже третий раз за сегодня. Ощущения наполненности моего заднего прохода, удовольствие и боль были не сравнимы ни с чем, что я испытывала до сих пор. Со стороны я представляла, что мне в зад засовывают бревно. Мне казалось, что я умру, если он войдёт в меня ещё хотя бы чуть глубже. Кажется, моментами я теряла сознание, перед моими глазами всё плыло, как тогда, когда Такимичи душил меня. Но сейчас это было совсем по-другому. Тогда я не испытывала ничего, кроме боли, страха и ненависти, а сейчас, я готова была разорваться на части от возбуждения. Я слышала, как сок из моей «киски» время от времени капает на пол с похабным, сочным звуком. Это происходило каждый раз, когда он глубоко задвигал в меня свой огромный член. В моей голове крутились мысли о том что если он сделает пирсинг своего члена, боль которую я смогу испытать возрастёт в разы. Я ему не говорила, не знаю смогу ли сказать, но после того случая я не раз фантазировала, о том как он убивает меня. Если б он сделал это из ревности, это было бы очень круто. Каждый раз, когда я представляла его большие тёплые руки на своём горле, из моей вагины начинал течь водопад. Без него кончить я могла только так. На самом деле это я не всерьёз, конечно. Не всерьёз… Но если он бросит меня, если он только захочет бросить меня, я заставлю его, меня задушить или убью его сама, а потом покончу с собой! У меня совершенно крыша поехала! Я кончала и плакала, плакала и кончала! Приподнявшись, я повернула к нему мокрое от слёз лицо и прошептала всхлипывая:

– Не бросай меня, любимый!

В тот же момент я почувствовала, как его член раздулся в моём заду и теплота наполнила мой задний проход. Это было так приятно, что я снова кончила. Медленно, осторожно он вышел из меня. Он лежал на моей спине сбивчиво дыша, он был тяжёлый, приятно тяжёлый. Его пальцы нежно прикоснулись к развороченной дырочке моей попы и я вздрогнула от этого прикосновения. Его пальцы иногда могли быть такими нежными! Он освободил мои руки и сказал:

– Я схожу за мазью. Полежи пока так. С анальным сексом, нам нужно будет сделать перерыв на несколько дней. Кажется, я немного порвал тебе попу.

Он убрался между моих ягодиц, салфеткой, а потом языком. Потом он нежно смазал мою исстрадавшуюся дырочку и отнёс меня в постель.

– Не бросай меня! – попросила я снова.

– Дурочка, я никогда тебя не брошу! – ласково сказал он.

От каких-то вещей у меня просто дежавю возникает. Это уже второй раз, когда я сидел в почтительной позе напротив Судзухара-сана. На самом деле ничего не изменилось за те два года, что прошли с первого раза. Насколько я помню, даже хакама на нём было тоже самое. Ну, или очень похожее. Предположим, что он как человек немолодой выбирал каждый раз плюс минус одно и тоже.

– Прошу прощения, Такаги-кун за то, что уволил тебя тогда, – сказал он, виновато моргая.

– Я не разобрался в ситуации. Прости меня! Ты совершил поступок достойный настоящего мужчины! В наши дни такое не часто встретишь! – он поклонился мне с подчёркнутым уважением.

– Вам не нужно извиняться! Я совершено, не обижен. Не думаю, что имею право обижаться на Вас. Я хотел спросить, Вы согласны, чтобы я продолжил у Вас работать? Я не доставлю Вам этим проблем? – спросил я.

– Нет, проблем не будет. Когда ты сможешь выйти? – спросил этот милейший старикан.

– Могу начать сегодня! Пока я… ну, в общем, я успел окончить школу. Так что свободного времени у меня навалом!

– Ты не собираешься поступать в университет? – удивился он.

Я хотел ему сказать, что с моей судимостью ни один университет не обрадуется мне, но не стал.

– Я решил пока осмотреться. Кроме того, я недавно женился, так что мне сейчас нужны деньги.

– Ого! Поздравляю! – он удивлённо приподнял брови.

– Сейчас иди домой. Завтра твоя смена начнётся в шестнадцать часов!

– Спасибо Судзухара-сан! – я встал, поклонился, но всё же не удержался и спросил прежде чем уйти.

– Судзухара-сан, разрешите спросить?

– Спрашивай!

– Моя мать всё Вам рассказала?

– Твоя мама очень достойный человек! – он пристально посмотрел на меня. Я ещё раз поклонился и вышел. В вагоне метро я позвонил Акари.

– Привет кошёлка!

– Привет засранец! – отвечала она, весело.

– Спасибо.

– За что?

– Ты знаешь!

– Ты о работе? Знаешь ли, я не могу позволить, чтобы новый муж моей сестрёнки сидел у неё на шее!

– Спасибо, Акари!

– Заладил! Хорошо, в качестве благодарности пригласите меня как-нибудь на ужин!

– Обещаю!

– Отлично! Мне пора бежать! В отличие от тебя я работаю сейчас!

– Извини! Спасибо, мама!

Она отключилась. Я смотрел в окно. Была середина дня, в вагоне вместе со мной ехали только старики и школьники.

Я стою на четвереньках, держа плётку в зубах. Время от времени я виляю попой, чтобы вставленная в задний проход затычка с хвостом виляла из стороны в сторону. Из всей одежды на мне собачий ошейник, пушистые ушки на голове и волочащийся по полу хвост. Я смотрю на своего хозяина преданным влюблённым взглядом, обнажённый он сидит на диване, его огромный член угрожающее вздымается кверху. Всё его тело представляет собой пазл рельефных мышц. Мне кажется, что его тело состоит из металла, так он красив и совершенен. Я только что вернулась из трёх дневной командировки, между ног у меня зудит, я даже не успела принять душ, мне кажется, что мой развратный запах повсюду в нашей квартире. Моя расширенная затычкой задница влажная, соски моих грудей похабно торчат в разные стороны, когда я наклоняюсь похотливо выгибая спинку, они почти задевают об пол.

– Иди ко мне, моя псинка! – ласково зовёт меня мой хозяин. Я бегу к нему, перебирая коленями, повизгивая от счастья. Он укладывает меня животом на своих коленях, его член прижимается к моему животу, его большие руки гладят мои ягодицы, пальцы проникают в моё горячее, жадное влагалище.

– Какой милый хвостик! – он тянет его наружу, мне кажется, что моя попа сейчас вывернется наизнанку, мой первый за сегодняшний вечер оргазм случается, когда он ещё даже не начал меня трахать.

Через два часа, я, наконец, смогла принять душ вместе с ним, он мыл меня своими руками, своим языком, своими губами. Мы целовались как школьники, только начавшие познавать друг друга. Мои волосы сейчас достают до груди, такие длинные у меня были на первом году старшей школы. Пока я их вытирала, он подошёл ко мне со спины, взял мою руку и надел мне на палец золотое кольцо. Откуда он только взял деньги на такое дорогое?

– Что это?– прошептала я, замирая от восторга.

– Я же обещал подарить тебе кольцо. Я хочу, чтобы все знали, что ты теперь замужем!

Моя маленькая Марисе стоит на коленях около дивана, на котором сижу я, расставив голые ноги. На ней черная униформа горничной, из которой вывалены наружу её большие белые груди с торчащими сосками. Она ласкает мой вздыбленный член своими маленькими ручками и ротиком, поливает его своей слюной, глядя мне в глаза преданным собачьим взглядом. Белый чепчик съехал немного влево, длинные тёмные волосы рассыпались по плечам сверкающим водопадом.

– Хозяину нравиться? Хозяин доволен своей служанкой? – спрашивает Марисе, на секунду отрываясь от моего члена.

– Хозяин хочет, чтобы Ваша маленькая горничная поласкала Ваш прекрасный пенис своей попкой? – продолжает она, краснея как девчонка. Марисе залезает на диван расставив ноги задирает короткую юбку с оборками обнажая гладкую как у ребёнка промежность, взяв мой член рукой она приставляет его к дырочке своего зада и глядя мне в глаза начинает медленно приседать разводя в стороны колени. Она смотрит мне прямо в глаза её дыхание сбивчиво, она кусает губы, щёки её алеют. Мой член упирается будто в непреодолимую преграду, но Марисе приседает всё ниже и он раздвигает её попу, проваливается внутрь её тела. Марисе со стоном опускается на мои колени нанизанная на мой пенис.

– Хозяин доволен своей маленькой служанкой? Попка служанки достаточно узка для большого члена хозяина? – сбивчиво шепчет она.

– Да ты узкая! – хрипло выдыхаю я. В попке Марисе горячо, влажно, обхватив руками мою шею она начинает приподниматься и опускаться на моём члене, сдавливая его эластичными мышцами своего заднего прохода.

– Я люблю тебя! – шепчет Марисе.

Мне вдруг приходит в голову вопрос кто в нашей паре над кем доминирует? На самом деле кто из нас является чьим рабом?

Как то я спросил об этом у Марисе.

– Конечно, я доминирую над тобой! Ты мой раб! Неужели ты до сих пор этого не понял? – отвечает она с детской простодушной улыбкой. Марисе смеётся обнажая белые жемчужные зубки.

– Ты уже не сможешь без этого. Ты не сможешь обойтись без меня! – страстно говорит Марисе и личико её становится серьёзным и взрослым. Думаю, она права.

Под утро, когда моя ночная смена уже заканчивалась, позвонила Марисе и сообщила, что второй день не может дозвониться до Акари. На работе её сестра также не появлялась. Я попробовал сам позвонить ей, вызов шёл, но трубку никто не брал. Пришлось ехать к Акари домой. В отличие от нашей каркасно-щитовой страхолюдины, Акари жила в современном доме, с лифтом, стеклянными дверями и домофоном на входе. Я позвонил Акари в квартиру, мне никто не ответил. На душе у меня было неспокойно, связавшись с охраной я сказал, что пришёл к Такаги Акари, уточнил номер квартиры и вот я стою около двери с цифрами 34. Я постучал, за дверью было тихо. Я постучал сильнее и принялся звать Акари по имени. Я уже раздумывал позвонить в полицию, чтобы дверь вскрыли, но тут за ней послышалось какое-то шебуршание, замок щёлкнул и дверь распахнулась. В квартире был полумрак, в свете лившимся из коридора, я увидел растрёпанное, помятое лицо Акари, волосы её короткой, всегда элегантной стрижки, торчали в разные стороны, на ней была застиранная футболка с коричневым пятном на животе и маленькие чёрные стринги, из-под которых вызывающе торчали края гигиенической прокладки. Акари пошатывалась, размахивая, видимо для баланса, левой рукой в которой сжимала полупустую бутылку, наполненную жидкостью, напоминавшей виски. Акари была пьяна, лифчика на ней не было, сквозь футболку явственно проступали соски её крупных грудей. Я впервые отметил, что у Акари большая, красивая грудь, почти, как у Марисе.

– О! Привет! – весело проговорила Акари, пьяно улыбаясь, – заходи!

Она энергично взмахнула бутылкой, приглашая меня внутрь, едва не расплескав содержимое. Я вошёл, невольно посмотрел на попу Акари, ягодицы скушали узкую веревочку трусиков, и попка выглядела совершенно обнажённой. Для её тридцати восьми лет, эта попа была в отличной форме, как впрочем, и грудь, насколько я успел разглядеть под футболкой. Попа Акари тоже была совсем как у сестры, на секунду у меня возникло странное чувство, что сейчас я вместе с Марисе.

– Дверь закрой!

В квартире Акари царил полный бардак. Сильно пахло спиртным, на полу валялись пакетики из-под чипсов, и какая-то одежда. Шторы были задёрнуты, свет ночника слабо освещал комнату. За окном светило солнце, но здесь всё ещё была ночь. Я снял обувь и тут же наступил на что-то, под моими носками захрустели рассыпанные по полу чипсы.

– Присаживайся! – Акари плюхнулась на диван, приложилась к горлышку бутылки, и сделала пару больших глотков. Её грязная футболка задралась, обнажив низ плоского, белого живота.

– Пришёл проведать свою мамочку? – она пьяно захихикала.

Я сел с ней рядом, ощущая себя не то чтобы очень ловко. Акари была почти раздета и сильно пьяна, но это её, похоже, совсем не смущало.

– Ты не отвечала на звонки!

– Наверное, телефон разрядился, – сказала она равнодушно.

– Что случилось? – спросил я, пытаясь вернуть Акари в реальность.

– Ничего! Всё хорошо! Всё просто отлично!

– Акари!

Она отвернулась, плечи её вздрогнули и она сказала сдавлено.

– Он меня бросил!

– Кто он?

– Мой парень! Я разве не говорила тебе?

– Нет.

– Он меня бросил! – обиженно повторила Акари.

– Сколько ему было лет? – спросил я.

– Какое это имеет значение? Дурак! Двадцать два! И что?! Он тоже сказал, что в моём возрасте нужно думать о замужестве, а он ещё не готов и поэтому нам лучше расстаться! Придурок! – взорвалась Акари.

– Он или я?

– Оба!

Она сидела в пол оборота ко мне, кажется её била дрожь.

– Я просто хотела, чтобы он был со мной! Я не собиралась женить его на себе! – Акари всхлипнула, выронила бутылку и зарыдала закрыв лицо руками. Я привлёк её к себе, прижал, пытаясь успокоить. Сквозь жалобные всхлипывания Акари, я слышал, как булькает спиртное постепенно вытекая на ковёр.

– Погладь меня по голове! – попросила Акари тыкаясь лицом в мою грудь.

Я стал гладить Акари по голове, она была горячей и приятно пахла, моя рубашка стала мокрой на груди от её слёз. Не помню, чтобы мы хоть раз обнимались, когда она была замужем за моим отцом. Сейчас сжимая её в объятиях, я вдруг ощутил, что обнимаю полуобнажённую, красивую женщину. Вдобавок ко всему она пахла так же, как Марисе. Я осознал, что сёстры на самом деле очень похожи, несмотря на десять лет разницы в возрасте. Это и фигура и ощущения от прикосновения к коже и то, как она пахла. К моему стыду, мой член начал вставать. Акари заметила это, отодвинулась от меня и взглянув мне в лицо сказала с удивлением.

– Ты возбудился? Ты что хочешь меня?

Она сказала это без всякого кокетства или возмущения. Это прозвучало, как обычный вопрос. Её рука прикоснулась к моему члену сквозь брюки.

– Хочешь меня трахнуть? – спросила она, глядя мне в глаза. Из её больших тёмно карих глаз сбегали прозрачные дорожки слёз, сейчас она была очень красивой, и больше чем когда либо походила на Марисе. Я наклонился к ней и поцеловал её мягкие, нежные губы и эти губы ответили мне. Даже запах спиртного исходивший от неё показался мне приятным. Руки Акари принялись расстёгивать ремень моих брюк.