36
Всем сердцем Юрген рвался домой. Там Кристина без него совсем пала духом. И здесь, в Корее, всё пошло не так. Нет! Ну, скажите – как одни и те же снимки и анализы можно интерпретировать диаметрально противоположно?! От «операция не нужна, достаточно будет курса иглотерапии» до «мы не можем гарантировать успех операции более чем на 10-15%». Ну, как такое возможно?! Как это понимать?!
Кристина выпала в какую-то параллельную реальность. В ней она была счастлива и устремлена в будущее. В ней был счастлив Юрген. В ней они были все вместе. Семьёй. Семьёй из четырёх человек – она, Юрген, Максимка и малышка. Кристина была беременна и абсолютно ясно ощущала внутри себя дочку. Дочку от Юргена. От Юргена? Как такое возможно? Ведь Юрген бесплоден!
И тут Кристина выпадала в другую реальность – настоящую. Где лица друзей, обращённых на неё, были закрыты маской презрения. А лица родителей Юргена – маской боли. Но самая страшная маска застыла на лице Юргена – холодная, непроницаемая, равнодушная. Ну, как? Господи! Подскажи, как доказать, что она ему не изменяла??? Чем больше думала над этим Кристина, тем больше находила возможностей для измены. С Жерменом наедине время проводила? Проводила! В кабинете вдвоём с доктором-мужчиной находилась? Находилась! Одна в доме курьеров встречала? Встречала! Со следователем в палате беседовала? Беседовала! Раньше Кристине хватило бы и десятой доли этих возможностей, чтобы заняться сексом.
У Кристины всё путалось в голове – даты, люди. Она никак не могла вспомнить – с кем когда встречалась и когда у неё были последние месячные. Ей казалось, что она сходит с ума. Единственным островком надёжности оставался для неё Максимка. Но ведь не будешь сваливать на семилетнего ребёнка свои проблемы?!? И Кристина с нетерпением ждала возвращения мужа. А потом молила бога, чтобы он не возвращался как можно дольше…
Юрген ещё до отъезда в Россию решил, что про встречу с Германом рассказывать ничего Кристине не будет. Каким бы ни был результат и его последствия. Информацию о клиниках Кореи собирался преподнести обтекаемо – мол, не понравились, поищем другие, в Китае, например, или в Швейцарии. Отчитываться о поездке предполагал начать с самых радостных новостей – об Олеге. Но отчитываться и не пришлось. Как только он вошёл в дом, у Кристины началась истерика.
Папа с мамой тактично увели Макса к себе, а Юрген бросился к жене. Сквозь рыдания никак не мог разобрать то не членораздельное, что она пыталась ему сказать. Пришлось применять экстренные меры. Юрген схватил со стола графин с водой и вылил его на голову Кристины. Она замолчала. Потом выпрямилась в кресле. Убрала с лица мокрые волосы. И, прямо глядя в глаза Юргена, сказала:
– Я беременна. От кого – не знаю…
Её выдержки хватило только на эти две коротенькие фразы. Потом лицо её начало кривиться от сдерживаемых слёз, она зачастила, пытаясь успеть сказать всё, что хотела, пока рыдания не помешают:
– Кроме тебя у меня никого не было! Клянусь всем святым, что есть на свете! Я знаю, что это не возможно! Но я тебе не изменяла! Я понимаю, что ты мне не поверишь! Мне никто не поверит! Я сама себе не верю!
И Кристина не выдержала, опять разрыдалась. А Юрген почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Обнял жену и начал покрывать поцелуями её дрожащее от рыданий тело – мокрые волосы, руки, закрывающие лицо, неподвижные ноги. Шептал ей, как он счастлив, что у них будет ребёнок.
Когда до Кристины дошло, что говорит ей муж, слёзы её мгновенно высохли, она оттолкнула его и закричала:
– Ты дурак что ли?! Я беременна! И не знаю от кого!
А Юрген стоял и улыбался во весь рот. Кристина так была хороша! Что в соплях с прозрачными от слёз глазами! Что с зелёными от гнева искрами в глазах!
Его улыбка окончательно вывела из себя Кристину. Она схватила пустой графин из-под воды, который вылил на неё Юрген, и запустила опасный снаряд в мужа. Хорошо, что у того сработал инстинкт, и он увернулся. Часть остальных предметов, которые швыряла в него Кристина, Юрген смог поймать, некоторые окончили своё существование, разбившись на каменном полу кухни. А когда стакан чувствительно задел его висок, Юрген понял, что пора заканчивать. Сделал пару скачков зайчиком и, оказавшись рядом с креслом Кристины, сжал её в объятиях:
– И с кем же ты, по-твоему, мне изменила? С Юргеном вечерним? С Юргеном ночным? Или с Юргеном утренним? А-а-а! Догадываюсь! С однокашником – Юркой Портновым! Знаешь, – чувственно добавил он и потёрся носом о волосы жены, – я так тебя хочу, что готов сейчас же добавить в этот список Юргена дневного! Ты как? Не против поизменять друг другу? – задал вопрос Юрген и слегка отклонился от Кристины, чтобы прочесть ответ в её глазах.
Кристина хлопала глазами, как кукла, и ничего не смогла ответить, лишь сглотнула. Юрген рассмеялся, подхватил жену на руки и отнёс в спальню…
Когда они, разгорячённые, насытившиеся друг другом, лежали рядышком на кровати, Юрген приподнялся на локте, положил вторую руку на живот Кристины, где уже там, в глубине, росла их дочурка, и сказал:
– Я даже знаю, когда это случилось!
– Когда? – хрипло спросила Кристина.
– Когда мы занимались любовью после твоего месячного молчания. Знаешь, я что-то такое тогда почувствовал. Что-то такое необычное. Чего никогда раньше не было…
Эпилог
Отвечать на вопрос: «Как?!» и «Когда?!» Юргену пришлось ещё не раз. Родители и друзья смотрели на счастливого будущего папашу с недоумением и недоверием. Не верили. И верили одновременно под натиском его уверенности. Но окончательно все вопросы снялись, когда на свет появилась их с Кристиной дочка – маленькое рыжее солнышко. Они так её и назвали – Санни.
Операцию на позвоночнике пришлось отложить на неопределённое время. Во время беременности Кристина категорически отказалась её делать. После рождения малышки стало вообще не до того. Она даже представить себе не могла, как может расстаться со своим солнышком на несколько месяцев.
Юрген подозревал, что Кристина просто боится разбитых надежд, если операция не поможет. И был впервые не прав. Кристина боялась, но не этого. Она почему-то вбила себе в голову, что её состояние – это расплата за её прошлое и одновременно плата за счастливое настоящее. Она очень боялась искушать судьбу, которая взамен её здоровья одарила подарками – сыном, дочкой и любящим, самым непостижимом на свете мужчиной – её мужем. А потому молчала, как партизан.
Юргену и в голову не могли прийти те выводы, к которым привела Кристину изощрённая женская логика. Но он полон был уверенности, что когда-нибудь его потрясающая жена, его единственная любовь, встанет на ноги и сбацает для него что-нибудь даже покруче тверка. Чем не мотив, чтобы убедить жену решиться на операцию?
ноябрь 2019г