16. Утро
Ян проснулся, когда зимнее утро неторопливо перетекало в день. Он выглянул в окно: погода обещала быть по-новогоднему волшебной. Ветра почти не было. Как и накануне, шёл лёгкий снежок. Пушистые снежинки летели вниз медленно и непринуждённо, образуя в воздухе вуаль. Бесшумно падая на землю, они словно погружались в белое одеяло. Булочка сидела на подоконнике и задумчиво за ними наблюдала. Вдруг раздался громкий и настойчивый стук в дверь, буквально разорвавший пополам тишину, в которую Ян и Булочка были укутаны. Спустившись вниз, он увидел на пороге Семёновну.
– Ты решил проспать новогоднюю ночь? – возмущённо сказала та, врываясь в дом. – Я уже второй раз прихожу.
– Так до вечера ещё полно времени, – начал оправдываться Ян, чувствуя себя ребёнком, которого отчитывает родитель.
– А готовиться к празднику кто будет? – не унималась Семёновна. – Ты в каком виде собираешься делать предложение Юлии?
– Ты о чём? – сделал недоумённый вид Ян. – Мы ведь уже помолвлены.
– Расскажи об этом кому-нибудь другому. Если бы она согласилась и всё уже было решено, ты не был бы таким беспокойным в последнюю неделю. А я вижу, как ты переживаешь.
Ян развёл руками.
– Как хочешь, можешь не отвечать. У тебя на лице всё написано. Собственно, я пришла подготовить дом к приходу новой хозяйки. Я уверена, она согласится. Так что умывайся и давай за работу. В последний раз тебе помогаю, а затем уж новая хозяйка будет тут за всем следить.
Семёновна замерла и пытливо посмотрела на Яна.
– Вы ведь останетесь? – почти умоляюще спросила она. – Не уедете в Долину?
Увидев растерянное выражение лица Яна, она вздохнула.
– Я не знаю, что будет дальше, – проговорил Ян. – Но я не оставлю тебя.
Вместе с Семёновной Ян принялся приводить дом в порядок. Нужно было выбить половики, стрясти пыль с занавесок, поменять бельё, скатерти, салфетки, вытереть пыль, вычистить камин и печь, поставить кухонные принадлежности на свои места, вымыть пол, смазать маслом дверные петли, заколотить в полу отошедшие доски. Они закончили только к обеду. Семёновна, уставшая, присела на стул и с удовлетворением посмотрела вокруг.
– А костюм твой готов? – спросила вдруг она. – Надеюсь, мне не придётся за тебя краснеть?
– Осталось только его отутюжить, – ответил Ян. – Это костюм моего отца. Мария мне его ушила.
– Ну и хорошо, – удовлетворённо вздохнула старушка. – А я, пожалуй, пойду к себе. Надо поспать немного, а то ночь будет длинной. Да и ты отдохни.
– Вот уж нет, – с улыбкой проговорил Ян. – Некогда отдыхать. Сейчас начнётся всё самое интересное.
– Что ты задумал, разбойник? – всполошилась Семёновна.
– Увидишь! – загадочно ответил Ян.
После ухода Семёновны у Яна в запасе оставалось несколько часов, чтобы закончить все свои дела. К вечеру Ян начал чувствовать приятную тревожность и нетерпение. С наступлением сумерек он оделся в костюм, доставшийся ему от отца, и вышел во двор. Улицы были пусты. Все жители разошлись по домам, чтобы приготовиться к встрече Нового года. Снег пошёл чуть сильнее, однако, к счастью, стояла безветренная и тёплая погода. Ян на всякий случай ещё раз обернулся вокруг, а затем проворным и быстрым движением погасил оба фонаря рядом с домом. Он подождал мгновение, не заметят ли соседи эту выходку. Но все было спокойно, и Ян отправился дальше, продолжая тушить один фонарь за другим. Дорога позади него погружалась во тьму, и лишь бледно-жёлтый свет из окон озарял дворы прямоугольными пятнами. Ян дошёл до чайной. Даже снаружи было слышно, как внутри людно и шумно. Ян не стал задерживаться и устремился в заречье. Хлопья снега стали крупнее, но они летели так медленно, что почти зависали в воздухе без движения как кружево. Скоро Ян постучался в дом господина Пинкина. Митяй сразу же открыл дверь, словно давно его ожидал.
– Ну наконец-то! – воскликнул он. – У нас всего пара часов. Поспешим. Не знаю, как тебе, но мне от моей жены за опоздание достанется.
– София уже в чайной? – спросил Ян.
– Конечно, недавно её отправил. Кстати, утром я уже погрузил всё в сани. Так что управиться мы должны быстро. Давай поступим так: начнём от бани, доедем до твоего дома и затем двинемся обратно.
Ян кивнул, и они с Митяем направились вверх по пригорку. Снег порядком запорошил дорогу, поэтому медлить было нельзя. Они обогнули баню, и позади неё Ян увидел запряжённые сани с тремя лошадьми. К саням были прикреплён обоз. Он подошёл поближе и снял покрывало.
– Великолепно, – похвалил он. На обозе вплотную друг к другу стояли ёлки, сделанные из снега и хвойных иголок. – К счастью для меня, управление баней не лишило тебя мастерства, – пошутил он. – Как ты всё успел?
– Попросил помочь Анну. Ей это было только в радость. Думаешь, ёлок будет достаточно?
– Распределим их по улицам так, чтобы хватило, – ответил Ян, взбираясь на сани и закрепляя впереди фонарь. – Давай садись. Скоро люди заметят, что в деревне нет света.
– Может, уже заметили. Только вряд ли из-за этого выйдут из дома: праздник в самом разгаре.
Лошади тронулись с места. Митяй их направлял, делая остановку у каждого дома. Ян соскакивал с саней, спускал одну из елей и ставил её на обочину. На мосту они разместили с десяток деревьев и не меньше – у чайной. Затем они продолжили свой путь. У последнего дома, установив последнюю ёлку, друзья облегчённо вздохнули.
– Ура! Хватило! – воскликнул обрадованно Митяй.
– Я и не сомневался, – ответил Ян. – Сейчас важно, чтобы я не прогадал с длиной гирлянды. Пойдём!
Друзья направились в подвал под мастерской. Митяй присвистнул при виде размера ледяной гирлянды, кольцами собранной вдоль стен помещения.
– И как мы это дотащим до саней? – спросил он.
Митяй, разведя руки, обошёл помещение, не зная, с какой стороны взяться.
– Помощь нужна? – вдруг услышали они голос.
– Николай! – воскликнул Ян. – Ты почему не со всеми в чайной?
– Когда все фонари погасли, а вас нигде не было, я сразу же понял, что вы что-то замышляете, – ответил тот. – Я улучил момент и выбежал. Вот чувствовал я нутром, что Ян по ночам не просто игрушки делает. Показывайте, куда тащить?
– Грузим на сани, – усмехнулся Ян. – Только не торопитесь, чтобы её не запутать. Вот этот конец должен оставаться снаружи. Я с него начну.
Спустя несколько минут сани заскользили по рыхлому снегу в обратном направлении. Ян и Николай густо обвивали каждое дерево ледяной гирляндой, затем протягивали её до следующего дерева, в качестве подпорки используя фонари. Пару раз гирлянда обрывалась, и Ян с помощью спички склеивал её части обратно. На другом берегу реки у бани Митяй поставил сани на место, и они сошли. Друзья потирали уставшие от усилий руки и плечи.
– Ну что, момент истины, – проговорил Ян. – Сейчас мы либо спалим всю деревню, либо устроим самое запоминающееся зрелище года.
– Ну и шутки у тебя! – воскликнул Митяй. – Только не говори, что я зря тебе поверил, когда согласился на эту авантюру.
– Не зря. Вот увидишь! – уверенно сказал Ян.
Ян чиркнул спичкой и поднес её к концу гирлянды. Сквозь небольшое отверстие он просунул спичку внутрь и зажёг крошечный уголёк. Тот моментально вспыхнул, и затем огонь, словно жидкость, быстро потёк по гирлянде, перескакивая с одного дерева на другое, всё дальше и дальше, через реку, по улицам, над дорогами и тропинками. Ян, Митяй и Николай побежали за ним. Они были у реки, когда увидели, что пламя, упакованное в ледяную оболочку, достигло противоположного конца деревни. Здесь, на середине моста, открывался самый впечатляющий вид. Деревня буквально вспыхнула миллионом праздничных огней, ярких, звонких, весёлых, словно само звёздное небо упало на землю. В один миг стало светло как днём. Привлечённые необычным явлением, из домов высыпали люди, некоторые даже в рубашках и домашних тапочках. Они оглядывались по сторонам, не понимая, что происходит. Гирлянда, горевшая изнутри, сияла радугой и переливалась, отбрасывая колышущиеся блики на дома и дворы. Ледяные цепи постукивали друг о друга, как оркестр из молоточков, колотушек и тарелок.
Когда Ян с друзьями подошёл к чайной, все гости уже были на улице. Поражённые огнями, они охали и перешёптывались. Тимофей похлопал Яна по спине.
– Ведь не удержался! – проговорил он.
– Твоя правда, – ответил Ян. – Нужно было закончить.
– Как ты это сделал? – спросил Олежек.
Ян в ответ лишь улыбнулся. Ещё летом, собирая смолу в лесу и размышляя над новогодними игрушками, он вдруг осознал, что последние двадцать лет в своей голове безостановочно искал решение, как сделать ледяную гирлянду, которая стала причиной пожара, прочной и безопасной. Разгадка, пришедшая внезапно, оказалось удивительно простой: выковать гирлянду как единую сеть ледяных кармашков, в которых тлеющие угольки высвобождались бы постепенно, не давая огню ни погаснуть, ни вырваться наружу. С наступлением зимы он принялся за работу, а затем заручился поддержкой Митяя. И вот теперь плоды их трудов сияли во тьме, словно деревня взлетела навстречу звёздам.
Юлия внимательно посмотрела на Яна. Теперь она наконец поняла, что же нового было в облике Яна. Он был не просто старше на двадцать лет с их последней встречи. Он стал взрослым. Она подошла к нему и ткнула его в плечо.
– Вот он! – сказала она.
Ян понял, что она имела в виду последний шаг.
– Мне же нужно было чем-то подкрепить своё предложение, – прошептал он ей на ухо.
Когда гости нагулялись под огненными деревьями и вернулись в чайную, начался настоящий праздник. В нём было всё, что требовалось душе и телу: нарядная ёлка со съедобными игрушками, жаркий камин, где потрескивали дрова, вновь обретённые часы, музыка из волшебной шкатулки, вкусные угощения и шипучие напитки, слова прощения, что ещё не были сказаны, обещания, которые только предстояло дать, искренние и добрые поздравления, смешная история, рассказанная общими усилиями и заставившая хохотать присутствующих до слёз, крепкие и нежные объятия и, конечно, песни и танцы – куда же без них в новогоднюю ночь!
Сразу после того, как часы пробили полночь, Ян, наконец, отвёл Юлию в сторонку. Его подруга была прекрасна как никогда. Её новое белое платье было словно соткано из снежных нитей, а мельчайшие бусинки, вплетённые в ткань, сияли как искры. Но ещё ярче сияли её глаза. Ян сделал предложение. Он знал, что она согласится, но всё равно немного волновался. Юлия не стала его долго мучить и на глазах у всех поцеловала в губы. А за окном продолжал кружиться пушистый снег, обновляя землю и укутывая её теплом на остаток долгой зимы. И всё так же ярко горели огни-звёзды, даря детям и взрослым частичку неба.
Рано утром, когда солнце ещё не встало, снег, наконец, прекратился. Облака рассеялись, небосвод посинел, расширяя пространство ввысь. Следом грянул трескучий мороз. Ян почувствовал его даже в тёплом полушубке, когда возвращался из чайной домой. Он прошёл на кухню и подбросил в печь дров. От избытка чувств и переживаний спать не хотелось, и он вышел во двор, чтобы освежить голову. После ночных гуляний деревня ещё спала. Было тихо и спокойно, а воздух ощущался чистым и колючим. Из-за жгучего холода он казался не пустым, а чем-то наполненным, как будто стекло стёрли в мелкий порошок и отправили блестящую пыльцу летать. Ян посмотрел наверх: ещё не погасли далёкие звёзды, и по-прежнему пылали их огненные близнецы на ёлках вдоль всех улиц.
Ян вздохнул полной грудью. В этот первый день года он подумал обо всех тех людях, которые встретились ему на пути и благодаря которым он стоит здесь, на этом месте, счастливый и свободный от собственных страхов. Ян прислушался. Напрасно он считал, что Голос исчез, – тот был рядом, в самом сердце. Ян очень ясно теперь понимал, кто был его невидимым другом детства, кто вёл его по трудному пути, кто вытащил его из бездны и подарил новую жизнь. Это были голоса его близких, безвременно ушедших, но оставшихся в его памяти.
– Ты это сделал, – проговорил Голос.
Ян улыбнулся и кивнул. Теперь он чётко услышал в Голосе мягкие интонации отца, тихий шёпот матери, весёлые нотки мачехи, ворчание господина Пинкина. Ян закрыл глаза. Как наяву он увидел тех, кого потерял. Сначала маму, которая подарила ему жизнь, но которую он не знал. Она была такой, как на рисунке, только из плоти и крови. Она ему улыбалась. Затем Марфу, так не похожую на мать, высокую и сильную телом и духом, которая вопреки всему воспитала его и которая своим несгибаемым характером указала ему верную дорогу. Потом отца, от которого он унаследовал талант и который оставил сыну нерешённую задачу, ставшую для него новым ориентиром в жизни. И, наконец, господина Пинкина, который знал, что нужно Яну, даже когда Ян этого не знал.
Ян открыл глаза, чувствуя, как часть их стала им самим. Он видел глазами матери, он работал руками отца, он чувствовал сердцем мачехи и думал головой господина Пинкина. Чувствовал он и то, что, несмотря на потери, рядом остаётся так много друзей и любимых, которые, возможно, ещё не раз его выручат, как выручали раньше. И теперь он сам хотел бы стать тем, кто поможет кому-то в жизни, неважно, знакомый это будет ли незнакомец. И однажды этот человек в новогоднее утро вспомнит его добрым словом.
Солнце поднялось над горизонтом, огромное, красное, холодное. Оно зажгло гладкое полотно снега миллионом искр. Ярко-розовая заря вспыхнула на полнеба, закрывая собой сияние небесных звёзд. Ян почувствовал позади себя движение. Не оборачиваясь, он узнал Юлию. Она встала рядом с ним, чтобы встретить бок о бок новогодний рассвет. Ян крепко её обнял. Он был благодарен ей за то, что она дала ему силы пройти этот путь. А теперь ему вместе с ней предстояло сделать первый шаг на новой, неизведанной дороге, где их могли поджидать и ухабы, и преграды, и повороты, и тупики, и овраги. Но ему не было страшно. Он готов был вместе с Юлией прочувствовать каждый из них, чтобы не пропустить ни один тихий вечер, ни одну зимнюю бурю, ни один рассвет, ни один закат.
– Будет весело? – словно услышав его мысли, спросила Юлия, улыбаясь.
– Ещё как! – рассмеялся Ян.
Солнце поднималось всё выше и выше, красная заря бледнела, оставляя место лишь белым и голубым цветам. В лесу, отряхиваясь и распушая перья, просыпались птицы, и по веткам деревьев, покрытых снежными рукавичками, бодро запрыгали белки.
– Ты готова, наконец, прокатиться с горки? – спросил Ян.
– Сейчас? – всплеснула руками Юлия. – Утро только наступило.
– Разве для того, чтобы покататься на горках, нужно дожидаться вечера? – пожал плечами Ян. Его забавлял страх Юлии. – Не бойся, я буду тебя держать.
Мягко взяв Юлию за локоть, он повёл её вокруг дома. Там, у основания горки, Юлия увидела клумбу с цветами, вылепленными из снега. Тут были розы, лилии, тюльпаны, астры и пионы, а также цветы полей – ромашки, колокольчики, мак и клевер.
– Тот сад, что ты мне обещал в детстве? – ахнула Юля, наклоняясь над ними и осторожно отряхивая лепестки от выпавшего ночью снега.
– Прости, что с опозданием, – извинился Ян. – Вот он – мой последний шаг.
– Но ты так и не понял, какой мой цветок любимый? – лукаво спросила Юлия.
– Понял, – улыбнулся Ян. – Каждый.
Затем они взобрались на горку и, крепко ухватившись друг за друга, с ветерком помчались вперёд по петлям и поворотам, падая и снова взлетая.