Глава двенадцатая
– Ну что, готова? – сидя в машине, я и Таша находились в приподнятом настроении, – готова разнести Алана в пух и прах?
– Готова! – с придыханием ответила Таша, улыбаясь, а в глазах плясали чертики.
– Сочувствую я этому Алану, мисс, – покачал головой Марк, взглянув в зеркало заднего вида. Он тоже улыбался.
Мы таинственно переглянулись, и, взявшись за ручку двери, я распахнула ее. Из машины показались стройные ножки в открытых темно-синих босоножках на высоком каблуке, короткая юбка в крупную складку намного выше колен, белоснежная облегающая блуза с открытым V-образным вырезом и небрежный, но чертовски стильный темно-синий галстук поверх блузки. Распущенные прямые волосы водопадом спадали на плечи и спину, последний штрих – нюдовый макияж, почти невесомый и неощутимый, воздушно-пудровый и нежный, ласкающий бледно-розовый блеск на губах сверкал на солнце бриллиантовой россыпью. За мной следом из машины вышла Таша, на которой были босоножки цвета бордо и юбка в бордовую клетку, белая полупрозрачная блуза с круглым вырезом, стянутым по кромке тонкой витиеватой канителью белого цвета, ставшие белокурыми волосы, были прихвачены по бокам еле заметными декоративными заколками. Выглядели мы сногсшибательно, и мы это знали, а изумленные взгляды, восторженные посвистывания и отпавшие челюсти говорили сами за себя.
Войдя внутрь, внимание только усилилось. Мы не были одеты в гламурные дизайнерские платья, но ведь главное правильно преподать себя, и моя задумка удалась со стопроцентной отдачей. Таша улыбалась, впервые девушка, которую все считали пусть не белой, но точно черной вороной, сумела всех удивить.
Мои глаза наткнулись на глаза Томаса. Он стоял слева в десяти шагах от меня, напряженный и сосредоточенный, глаза отливали сталью переполнявшего гнева. Справа от меня чуть ближе, но, ничуть не меньше разгневанным, Алан таранил меня взглядом своих черных, как оникс глаз. Оо, – в голове отчетливо прозвенел звоночек, я и подумать не могла, о такой реакции.
– Между сциллой и харибдой, – прошептала я тихо, закусывая нижнюю губу, – ты Алана, я Томаса, – быстро поделила я и свернула налево.
Томас уже приближался ко мне, решительно схватив меня за локоть и прикрывая собой, протолкнул меня в дверь ближайшего кабинета.
– Ты сошла с ума! Что это за маскарад? – прислонив меня к стене, прошипел он, едва сдерживаясь.
– Тсссс, – я приложила палец к губам, стараясь не замечать, что он все еще держит меня за локоть, – это маленькая импровизация для Таши и Алана.
– Это Таша? – лицо Томаса вытянулось, на нем застыло удивленное выражение, будто он увидел вовсе не человека, а единорога в центре школы. В следующую секунду он довольно усмехнулся, осознав, что это значит, – они что…вместе?
– Пока еще нет, но надо быть последним идиомом, чтобы сейчас не рассмотреть ее, – я аккуратно высвободила свой локоть, но Томас тут же схватил меня уже за руку.
– Ева…, – смягчившийся голос и звук моего имени из его уст, заставили встрепенуться мое сердце. Какими же глубокими могут быть его глаза, когда так на меня смотрят. Его пальцы дрогнули, и я почувствовала легкое поглаживание на своей руке, отчего вверх побежали мурашки, приятно щекоча кожу, – мне бы очень хотелось, чтобы и мы узнали друг друга получше…
Ох, как ёкнуло сердце в предвкушении. Его голос, его прикосновения, его запах одурманивал меня, и я все быстрее плыла по течению его волнения, которое передавалось и мне.
– Лаура не одобрит этого, – как предательски тоскливо звучит мой голос.
Томас отпустил мою руку и, развернувшись, прислонился спиной к стене рядом со мной. В его движениях было столько отчаянной безнадежности, что мне стало совсем печально, – почему ты выбрал Лауру?– этот вопрос не давал мне покоя многие ночи подряд. Я никак не могла понять, что двигало этим выбором, мое сердце не хотело верить, что те слова, сказанные обо мне однажды, и являлись этими причинами.
– Она nebesis, я должен защитить ее, – тихо прошептал Томас так, будто убеждал в этом не меня, а самого себя, – nebesis очень ценные, противостояние Ордена и тудоров приводит к разреживанию рядов с обеих сторон. Новоявленные не успевают учиться контролировать свои способности.
– А если ты ошибаешься? – предположила я тихо.
– Мой…, – но Томас осекся, не договорив. Снова тайна, – просто поверь мне, Ева, иногда правда может быть очень болезненной.
– Фабиан, кто он? – я перешла к следующему вопросу, которых у меня было очень много и хотелось как можно быстрее восполнить эти пробелы, Я чувствовала, что Томас что-то не договаривает, и в такое короткое время я все равно не смогу получить развернутый подробный ответ.
– Nebesis, чистильщик Ордена, когда ситуация выходит из под контроля, когда тайна Ордена становится кому-нибудь известна, они посылают Фабиана на зачистку, – Томас сделал паузу, – он забирает память, Ева, а я очень не хочу, чтобы это случилось с тобой.
Томас отлипнул от стены и навис надо мной, отчего сердце подпрыгнуло, как ужаленное. Его лицо было в нескольких сантиметрах от моего, глаза неотрывно смотрели на меня, я боялась поднять на него свои, ощущая, что сделай я это, все остальное перестанет существовать.
Громкий гул разлетелся по коридору и достиг кабинета, в котором мы находились. Звонок. Я с облегчением вздохнула и отошла от двери, пропуская внутрь всех, кто столпился за дверью. Томаса оттеснили в другую сторону, и между нами образовалась толпа, а потом он и вовсе исчез из виду. Через секунду меня схватили за руку, и я уж подумала, что это снова Томас, но нет… Таша, чем-то серьезно озабоченная, потянула меня за собой. На ее лице не было и намека на утренний позитив. Теперь уже она, махнув на звонок и начавшиеся занятия, тащила меня куда-то, по ее прерывистым жестам и грубой хватке, я поняла, что она не просто чем-то расстроена, она в негодовании.
– Таша, пожалуйста, остановись, мы уже и так далеко от школы, – сделала я попытку достучаться до подруги. Да что ж это такое? Она как будто не слышит меня и продолжает тащить за собой. Я оглянулась, пытаясь понять, где мы находимся, но ритм заданный Ташей, позволял лишь смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться. Все мне это надоело.
– Таша, стой! – я сделала выпад ногой, и резко выдернула руку, – что происходит? – потирая красное от хватки запястье и наконец, оглядываясь. Слева от меня витрина небольшого кафе с мигающей вывеской, справа пешеходный переход, а через дорогу высокое здание закрытого торгового центра. Слава богу, мы не так уж и далеко, но я так и не поняла, куда вела меня Таша, пока я не остановила ее.
– Ты знала, да? – в голосе Таши я услышала горечь разочарования, – не притворяйся, Ева, ты ведь знала с самого начала.
– Да что я знала? – ситуация начинала нервировать. На каблуках, знаете ли, не побегаешь, да и рука ныла.
– Ты знала…какой же я была дурой, согласившись на твою импровизацию, – Таша сделала пальцами виртуальные кавычки, в знак иронии и подтекста, – я пошла на это думая, что у меня есть шанс…какая же я дура…а ты, подруга называется, вы оба решили посмеяться надо мной, да?
Я оперлась руками о стену кафе, стараясь ослабить резь в ногах, краем уха вникая в сказанное Ташей. Я ничего не понимала, или это боль в ногах не давала мне сосредоточиться на том, что она говорила. Но нет, она не говорила, она уже почти кричала, заведенная собственными домыслами.
– О чем ты? Я сейчас плохо соображаю.
– Алан! – одно слово и я поняла в ком дело, ведь это я сегодня утром оставила ее разбираться с Аланом, а сама занялась Томасом.
– Таша, прости, но в тот момент мне пришло в голову только это, – все еще упираясь об стену одной рукой, я другой приспустила туфлю с ноги и с облегчением вздохнула, – надеюсь, его глаза раскрылись и вы, наконец, то, сой…
– Он влюблен в тебя! – Таша оборвала меня на полуслове, – да-да-да, и меня он отвергал не, потому что я не в его вкусе, а потому что…"он уже давно влюблен в другую девушку", – процитировала та. Я стояла в полусогнутом состоянии, раскрыв рот и хлопая ресницами. Боже, что за ерунда?
– Теперь ты понимаешь, Ева? – в голосе Таши было столько боли, обиды и горечи, что ее глаза наполнились слезами, а губы слегка поддергивались от переполнявших ее чувств, – парень, от которого я без ума, влюблен в мою лучшую подругу!
Сознание сказанного полностью отключило сдержанность, и Таша, в отчаянии сорвав с шеи галстук и смяв его в руке, бросила его в меня. Она убежала, скрылась за поворотом улицы, оставив меня стоять у стены с одной туфлей в руках. Над головой раздался треск и несколько неоновых искр осыпались на тротуар. Я подняла голову, не отлипая от стены. Неоновый свет выливался за рамки вывески, проследив за течением света, я обнаружила уже знакомое мне явление: свет стекался к моей руке, он поднялся по ладони до запястья и исчез внутри него, полностью обесточив саму вывеску.
Глава тринадцатая
– Кажется, я зря отказалась от телефона, – вздохнула я, когда Глория отозвалась на мою просьбу поговорить. Впервые дни моего приезда, это была единственная вещь, от которой я решительно отказалась. Я не видела в ней необходимости, так как тогда вовсе не планировала выходить из дома, заводить друзей и вообще быть частью совершенно другого параллельного мира. Весь вечер меня одолевала потребность поговорить с Ташей, услышать ее голос, успокоить свое внутреннее чувство, утверждавшее, что я потеряла подругу. Вот тогда-то я и пожалела о том, что под рукой нет этой мобильной безделушки.
– Конечно, милая, – Глория с радостью откликнулась на мой намек, – я ведь сразу знала, что этот день придет, а потому…, – ее губы расплылись в лучезарной улыбке, она подошла к комоду рядом с камином и, выдвинув ящик, достала небольшую коробочку, – я заранее подготовилась.
Мы не разговаривали с Ташей уже три дня, смиряя друг друга безрадостными, выжидательными взглядами и глухо вздыхая. Я была чрезвычайно расстроена и все три дня провела в мучительных переживаниях. Но это было после того, как я, придя в себя, там, на краю улицы, осознала, что произошло. Таша влюблена в Алана, Алан влюблен в меня, я… А я? Этот вопрос вызвал образ Томаса в моей голове, но мотнув головой, я поспешила прогнать его. В любом случае я оказываюсь между Аланом и Ташей. Но как этот глупец мог так поступить с Ташей? Тогда я и взорвалась, негодование, что Алан растоптал надежды и чувства подруги, подтолкнули меня вперед. Я нашла его быстро и без проблем и тогда выпустила на свободу своего маленького разгневанного зверя. Как он мог так поступить с девушкой, которая ради своих чувств решилась расстаться со своими принципами? Как мог быть настолько черствым, чтобы подвергнуть ее чувства такому разочарованию? Ведь теперь ее сердце разбито, а я – лучшая подруга, стала ее соперницей, сама того не желая. Я так разгорячилась, что не заметила тогда мрачного вида Алана, только сейчас я припоминала, что он все время молчал, не пытаясь оправдаться. Помню, я выпалила ему, что он бесчувственный и самонадеянный эгоист, и я больше не хочу его видеть. Да, я тогда была ужасно зла и испугана тем, что Таша может возненавидеть меня, и только спустя эти три дня, я начинала понимать, что тоже была не права по отношению к Алану. У него ведь тоже есть чувства, а я в порыве злости нещадно их раскритиковала.
Я переживала, Таша сторонилась меня, я сторонилась Алана, одна Лаура усмехалась, глядя на нас и осыпая едкими шуточками.
За всем этим я совсем забыла и про книгу Небес, и про Орден, и про тудоров, да и вообще чувства переживания захлестнули меня с головой так, что острее их в моей жизни я сейчас не испытывала ничего. Я скучала, и это чувство съедало меня изнутри.
– Сестричка, – ядовитый голос Лауры я ожидала услышать меньше всего, когда закрывала на замок школьный шкафчик, – как же все-таки приятно наблюдать за вами обеими, – улыбка лживой тенью легка на ее губы в ярко розовой помаде, – страдаешь, наверное, да? И пожалеть бедняжку некому? Так может, поддержишь свою горемычную, которая сейчас подписывает документы на отчисление и тоже порадуешь нас своим уходом?
Что? Я резко обернулась. Сердце гулко забилось. Я правильно расслышала?
– Лаура, что ты несешь? – волнение в голосе было, увы, неподавляемым. Оттолкнув сестру, я бегом кинулась к кабинету директора. Нет, она не может так поступить! Таша не может уйти из школы вот так! Это ошибка! Я успею, я остановлю ее, я сделаю все, что бы этого не случилось!
Вихрем влетев в кабинет Леи, я остановилась, озадаченная, у большого открытого окна стояла Таша. Леи в кабинете не было, темный угол, прятавший в себе желающих укрыться, тоже пустовал. Дверь за мной с шумом захлопнулась, и в замке провернулся ключ.
– Лея? – дверная ручка не реагировала на открытие, как бы я ее не дергала.
– Алан, это ты? – Таша присоединилась ко мне, обеспокоенная тем, что пути к отступлению оказались перекрыты, и пару раз постучала открытой ладонью по запертой двери.
– Девочки, спокойно, – за дверью раздался бодрый голос Томаса, – пришло время вам поговорить.
– Томас, открой сейчас же, – но попытка была слабой, голос подвел меня, так как сознание само стремилось к разговору.
– Ева, не борись с этим, – крикнул Томас через дверь, – вам нужен этот разговор, вспомните, что вы подруги, вспомните как вы ими стали, чего достигли, просто вспомните, что для вас значит эта дружба.
Я замерла и через секунду отошла от двери. Всем сердцем я понимала, что он прав. Таша моя подруга и мне плохо без нее, эта мысль звучала реверсом в моей голове, пока на смену моему внутреннему голосу не пришла решимость.
– Таша…,– начала я, оборачиваясь, – прости меня.
– Нет, Ева, это ты прости меня, – Таша рванулась ко мне навстречу, – я повела себя неправильно, я злилась на тебя, потому что ревновал, но мне так плохо без тебя, хуже, чем я могла себе представить, – слезы ручейками потекли по ее щекам.
– Подружка, – я не смогла сдержаться и бросилась в ее объятия. Слезы радости и облегчения подступили к глазам, и мы обе разрыдались, избавляясь от накопившихся за эти дни переживаний.
– Давай пообещаем друг другу, что ни один парень больше не встанет между нами?– мое предложение может, и было по-детски наивным, но тогда оно оказалось самой настоящей демонстрацией нашей дружбы. А другого нам и не надо.
– Согласна, – Таша улыбалась и плакала одновременно, – я ведь знаю, что ты сохнешь по Томасу.
– Тсссс, – я указала пальцем на дверь, где с другой стороны, как я думала, их подслушивал он. Я взяла руки Таши в свои, – впредь ни кто, ни друг, ни враг, не подвергнет сомнению нашу дружбу, обещаю. Так?
– Так! – выдохнула Таша, с твердостью вверенной ей клятвы, – обещаю!
Я снова заключила ее в объятия, поглядывая на входную дверь. Что-что, а я должна быть благодарна Томасу, за этот шанс восстановления дружбы. Стоило бы догадаться, кто надоумил Лауру преподнести мне плохую новость во всей красе, и ведь я попалась на эту удочку, раз угодила в эту хитро продуманную ловушку. Но сейчас я была рада этому, и пусть у Лауры была минута злорадства и превосходства, меня это мало волновало, ведь, Таша была мне ближе, чем моя родная сестра.
За окном раздался шорох крыльев и на подоконник приземлился белый голубь, расхаживая то влево, то вправо, одновременно громко курлыкая.
– Арчи! – смахнув последнюю слезинку со щеки, я подошла к окну. Голубь не улетал, я знала, что его появление было символично тому миру, который мы сегодня обрели.
Ключ скрипнул в замочной скважине, и дверь из кабинета приоткрылась, приглашая выйти. Томаса за ней не было, видимо не стал смущать нас своими взглядами типа "я же говорил". Зато он ждал нас у ворот школы, облокотившись на дверцу своего Феррари и искренне улыбаясь, будто он заранее знал, чем все закончится. И ведь он точно знал.
Ничего не говоря, мы расположились на заднем сиденье, а Томас обошел машину с боку и присел за руль. Только вот заводить ее он не спешил.
– Предлагаю отпраздновать примирение где-нибудь в кафе, – и, повернувшись к нам, весело подмигнул.
– О, да, шикарная мысль, – подхватила идею Таша и заговорщически переглянулась с Томасом.
Я подняла глаза вверх, сейчас мне совсем не хотелось с ней спорить, даже если я понимала, что Таша пыталась свести меня и Томаса вместе.
– Сегодня все, что хотите, – улыбнулась я. Вот бы всегда так и было, рядом лучшая подруга и тот, кто заставляет мое сердце трепетать. Об этом можно было только мечтать.
Довольный сложившимися обстоятельствами, Томас развернулся и завел машину. Подъезжая к воротам моего дома, автомобиль остановился, на пути стоял Алан. В душе тотчас же поселилось беспокойство, которое стало нарастать, как снежный ком. В руках Алан держал древний фолиант.
Томас с нескрываемым раздражением ударил ладонями по рулю. Я вышла из машины, но не успела произнести ни слова.
– Что это? – Алан открыл книгу на закладке и передо мной предстал совершенно пустой разворот и осиротевшие по своему содержанию страницы. Томас и Таша уже подходили к нам, нарастала серьезная пауза, в течение которой я заметила, как сменились лица парней, и сошла улыбка с лица Таши, – из книги сами собой не пропадают страницы, что произошло?
Таша взволнованно взглянула на меня. Я молчала, пока Томас изучал страницы до и после тех, что оказались пустыми.
– Ева? – Томас обернулся одновременно с вопросом, – это не шутка, кто это сделал?
– Я…, – выдавила я из себя, – я и сама не знаю, как это произошло, это был первый раз, и все случилось так неожиданно, – в этот момент я поняла, что скрывать далее свои странности от них не удастся.
– Ты хочешь сказать, что это ты стерла все записи со страниц? – Алан медленно двинулся в ее сторону, захлопывая книгу.
– Не совсем стерла, – вмешалась Таша, – ну вы понимаете, о чем я? Как у вас это принято, руками, наверное?
– Таша, помолчи, пожалуйста, – стараясь сказать это мягко, но все же тоном, не требующим отговорок, продолжил Алан, – магия? – брови Алана приподнялись, когда он спросил.
– Этого не может быть, – теперь и Томас заметно занервничал, – у нее нет магии, nebesis Лаура, а не Ева.
– Кто так решил? – теперь уже я, вскинула гордо голову, с вызовом глядя на Томаса, – это ведь только ты один думал, что я пустая.
Томас вздрогнул, он не забыл это слово, слово, однажды брошенное им в мою сторону, не подозревая, что я могла его услышать. Навязчивое утверждение Томаса, его непоколебимая уверенность в своей правоте, выводила меня из себя, напоминая каждый раз о том, кем я для него являлась.
– Ева, как действует твоя магия? – настороженность Алана не спадала, а наоборот увеличивалась, нависнув темной тучей.
– Здесь не то место, где стоит задавать вопросы, если магия действительно пробудилась, Еву нужно срочно увести отсюда, – потухшим голосом произнес Томас, пряча от меня глаза. Я видела, как в нем боролись два противоречивых чувства, одно жаждало поверить мне, другое, почему-то еще, видимо, настаивало на своем. Мне безумно захотелось узнать, что это за причина, которая не позволяет ему поверить мне и которая выстраивает тем самым стену между нами.
– Ты прав, – неожиданно для всех согласился Алан, – Еве нельзя оставаться ни здесь, ни дома, Лея сможет скрыть потоки и определить ее магию. Нужно срочно уходить отсюда, – он впервые при мне назвал свою мать по имени, это звучало странно, но вспомнив, что и я зову свою мать Глорией, я согласилась и с тем, что в их взаимоотношениях, возможно, тоже есть темные пятна, – Ева, идем, – Алан схватил меня за руку и потянул за собой. Я оглянулась, призывно посмотрев на Ташу, девушка поспешила за нами, Томас шел последним, оглядываясь по сторонам.
– Мааам, – позвал Алан с порога, – спускайся, ты нужна нам.
За Томасом дверь закрылась, и Алан выпустил мою руку. Я плюхнулась на диван в гостиной, как-то очень быстро изменились планы и настрой, всего полчаса назад день предвещал смениться в приятный вечер в кругу друзей, и тут такой облом. Таша приземлилась рядом, положив свою руку поверх моей, в знак поддержки.
– Алан? Ева? – удивленный взгляд Леи перешел на меня, в ее голосе я всегда слышала нотки заботы и умиления, когда она обращалась ко мне, – что случилось?
– Кажется, у Евы пробуждается сила.
– Это невозможно, – Лея расплылась в улыбке, наливая себе в стакан воды из стеклянного графина, – магия дремлет в nebesis строго до восемнадцати лет, таков закон nebesis, во всей нашей истории не было ни одного случая, когда магия проявлялась раньше, что бы у Евы сейчас не было, это не магия.
Внутри меня что-то ёкнуло, мне снова не поверили! Маленький возмущенный комочек набирал обороты и подступал к горлу, сердцебиение участилось. Таша почувствовала мое состояние и уже обеими ладошками накрыла мои руки, боясь, что сила вырвется наружу. Одна она была свидетельницей моей магии, поэтому безоговорочно верила мне. Жест Леи, короткий и небрежный взмах руки, словно она отмахивалась от наваждения, уязвил меня. Я чувствовала себя обманщицей, выдумывая то, чего быть не может. Я резко встала.
– Вы мне не верите! – сжав губы, я прошлась по гостиной и, скрестив руки на груди, повернулась лицом к Леи. Внезапная мысль подорвала меня, глаза наткнулись на графин с водой, из которого Лея наливала себе пить. Подбежав, я схватила графин и у всех на глазах с силой опустила его на стол. Графин треснул, осыпавшись осколками на стол, вода разлилась маленьким озерцом по всему столу. Не успел первый ручеек доползти до края стола, как я запустила руку в самый центр лужицы. Повисшая капля была готова упасть вниз, но неведомая сила остановила ее и затянула наверх, разлившаяся вода начала свой обратный ход, полностью перечеркивая все законы физики, вода собиралась обратно, к моей руке, обволакивая ее и пропадая в запястье.
– Вода, – прошептал Алан, – твоя сила в воде, – казалось, он был рад этому.
Я снова оглянулась, не давая опомниться Лее и Томасу, которые, по сравнению с Аланом, угрюмо молчали, глаза поймали огромный напольный горшок, доверху наполненный землей, толстый ствол пальмы торчал из него вверх. Подбежав к нему, я запустила другую руку в рыхлую землю, взглядом ловя помрачневшие лица всех присутствующих. Земля в вазе стала убавляться, моя рука до запястья вся покрылась крупинками земли, они двигались по спирали вверх, но дальше не поднимались, а утопали в моей руке, пока вся земля в горшке не исчезла.
– Видимо и земля тоже, – Алан тяжело сглотнул.
А я снова оглянулась в поисках следующей жертвы для демонстрации своей силы. Глаза поднялись вверх, на высокий потолок и свисающую трехуровневую люстру, и яркий электрический свет над моей головой. Я подняла руку ладонью вверх, лишь слегка согнув ее в локте. Свет заискрился и стал потрескивать, тонкие световые молнии тронули кончики моих пальцев и нервно задергались в раскатах, уводя свет внутрь моего запястья. Последние вспышки прошлись по краям хрустальной люстры, и потонули в моей руке до последней искорки. В гостиной сразу потемнело, а я опустила руку.
– Но этого…не может быть, – прошептала Лея, в полутемном помещении мне даже показалось, что она покачнулась.
Томас молчал и не сводил с меня глаз. Сердцем я чувствовала, как он сейчас борется со всеми своими противоречиями внутри себя, его глаза потемнели и смотрели, будто сквозь меня, куда-то вдаль. Алан подошел ко мне и обнял, его руки легли мне на голову, гладя по волосам, через его плечо я видела, как Томас отвел взгляд. Да, после всего увиденного, теперь он понимал, как же глубоко ошибался, и возможно, эта ошибка будет стоить ему очень дорого.