О дружбе
«Друг – это, если в 4 часа ночи можешь позвонить, и он тебя выслушает», – из выступления Зюганова, лидера КПСС, по телевидению.
Друзей не бывает много. Я привязывалась всегда только к одной. Служила верой и правдой. Отдачи ноль. Про школьных подруг я уже писала, про институтских – то же, а потом, в мирной жизни, я сдружилась с портнихой Полиной. Жила она на Ленинском проспекте с дочкой, работала медсестрой, а шитьём подрабатывала. Это она мне рассказала о рождении близнецов у Василия Семёновича Ланового и смерти одного из них. Это она мне рассказывала об Ирине Родниной, мать которой работала в этой же больнице санитаркоой.
Много позже, в санатории, Полина встретила последнюю любовь, рассчитывала на счастье и вдруг заболела энцефалитом, и была прикована к постели. Любовник исчез. За ней ухаживали дочь с мужем. Но она умерла. Так смерть отняла подругу.
Как-то в очереди в Банк «Сити» подошла ко мне женщина, разговорились, и у меня появилась новая подруга Алла. Жила она у метро станция «Югозападная», в отдельной однокомнатной квартире. Муж – КГБешник – жил отдельно с любовницей, два сына: старший в Германии – представитель газеты «Известия», младший – фирмач. Она поехала в санаторий и в первый же день «положила глаз» на молодого Валентина, в эту же ночь переспала с ним (иначе бы не достался). Лет 5 она содержала его как любовника, она его кормила и поила. Он же ездил на рынок и привозил огромные сумки. У неё были толстые ноги. Ради любви она сделала липосакцию. Врачи занесли инфекцию. Богатый сын из Германии купил ей палату в больнице. Я к ней ходила туда каждый день. Ноги гнили, швы расходились. К моему удивлению Валентин несколько лет приходил на кладбище, звонил мне. Потом признался, что заимел новую любовницу.
Потом в санатории «Вороново», на скамеечке, познакомилась с Ирой. Когда к ней приехал муж Дима, познакомилась и с ним. Связала нас грибная тема. Я всегда ходила за грибами, а они ездили на базы отдыха в Вологодскую, Тульскую области. И то же – грибы. Через несколько лет Димина сестра уехала в Германию, подарив им родительскую дачу на станции «Взлётная». Ездила я к ним лет 40. За это время они построили огромный дом, а родительский превратили в сарай для инвентаря. И пока у меня не было своей «фазенды», я помогала Ире.
Дима был очень порядочным мужчиной. Ушёл из жизни в 2016 году. Его ученик по градостроительству взял шефство над Ирой. Ира осталась жить в 3-х комнатной родительской квартире. Одна – в трёх комнатах. Единственная дочь с тремя внучками – в Германии, только телефонные разговоры. Жить Ире не хотелось. В 2022 году она ушла. Вот я и осталась без никого.
А у Ленки, как и было в школе, масса знакомых, масса родственников. Она ещё ездит за границу в Финляндию к дочке. Только в декабре 2021 года она потеряла мужа. Если я её каждый год приглашала на все застолья, то ни на один день рождения она меня не удосужилась пригласить. Я обиделась. В трудную минуту она меня выручила, набрала текст, переслала Алисе, где флеш-память и пропала.
Я высказалась Володе. Он передал Лене, она извинилась, два раза пришла. По ноутбуку показала свои снимки заповедников Америки и подмосковные виды. Т.к.я уже из дома не выхожу, то попросила её после экскурсии во вновь открытый Музей русского импрессионизма (на Ленинградском шоссе) прийти ко мне с ноутбуком. Жду до сих пор…
Ты говорил, что ты мой друг.
И говорили все вокруг,
Что ты мой друг.
Скажи, а где ты был тогда,
Когда пришла ко мне беда?
За тыщи вёрст? Вдали, в пути,
Не мог на помощь мне прийти?
Нет, в этот самый трудный час
Ты рядом был со мной. Но ты…
Но ты моих не видел глаз,
Моей не видел маяты.
Держал ладонь мою в своей,
Как будто снег прошёл по ней.
Ты говорил со мной. О чём?
Всё о себе, да о себе,
Всё дело в собственной судьбе?
Но вот уже прошли ненастья,
Прошла моя беда.
Без твоего прошли участья
Без твоего труда.
Другие люди были рядом
Хоть я их не ждала тогда…
Бывает под одним лишь взглядом
Вдруг отвращается беда.
Ты говорил, что ты мой друг
И до сих пор твердят вокруг,
Что ты мой друг.
Нашла высказывание Конфуция: «Бывает три полезных друга и три друга, приносящих вред. Полезный, справедливый друг, чистосердечный друг и друг, который много знает. А вредный льстивый, двуличный – друг красноречивый».
Хорошо бы – чистосердечный, да и чтобы много знал.
Когда я второй раз была в санатории Большого театра, в Поленово, на высоком берегу Оки, познакомилась с Наташей Газиевой, Жила она на Пречистенке в Доходном доме на углу Садового кольца. Была старше меня на 4 года. Жила с папой, мамой. Сейчас в этом доме одни фирмы («Росбанк», продажа мебели, риэлторские конторы). Переселили их на Раушскую набережную. Наташа вышла замуж. Родился мальчик, Рубен. В одной комнатке было тесно, да ещё я приходила. Путём сложного обмена переехала на улицу Строителей у метро станция «Университет». У папы было три инфаркта. Мама закутывала его в горячую простыню и таким образом спасала три раза. Мама, Вера Семёновна, была заведующим Детского городка Парка «Сокольники». Прожила долгую жизнь, пестовала Рубена. Была очень доброй, очень порядочной женщиной. Виталия (мужа) я с радостью водила к ним в гости. Наташа работала химиком, была кандидатом наук. Развелась очень интеллигентно. Раз в неделю муж приходил к сыну, даже когда сам повторно женился и обзавёлся вторым сыном. Братья были настоящими братьями. И Наташа это поддерживала. Рубен стал химиком, работал в Академии наук, а в годы разрухи наплевал на кандидатскую степень, где получал копейки, и стал партийным функционером, т.к.надо было содержать жену и двух поздно появившихся детей. Наташа уступила им эту роскошную квартиру после смерти мамы и купила себе маленькую однокомнатную.
Про Милу Яцко. Я знала, что у папы Вани было трое детей и, конечно, внутренне осуждала его за уход к маме. И вот после смерти мамы, разбирая его анкету, я узнала их имена и пошла в справочное бюро города Москвы. Мне выдали сведения о сыне, о старшей девочке Тамаре и Эмилии (Милке) 1939 года рождения. Я нашла её адрес (2-я Парковая улица), набралась смелости и позвонила. Она думала, что я её сводная сестра, а я не от него родилась. Мы начали дружить. У неё двое детей, старший – от первого мужа, младший – от Эдуарда Куликова. Они оба инженеры. Милка оказалась очень сильной женщиной. У мальчика эмфизема лёгких, она его выпестовала. У мужа – типичная проблема. Она заставила его пойти в Общество анонимных а…, сама ходила с ним и спасла его. Мы настолько дружили, что подобрали им садовый участок у нас, в «Путейце». Мой муж вырыл им погреб, привёз железо с ремонтирующегося техникума. На всех праздниках мы были у них, и они были у нас. Милка купила на выставке в Художественном салоне на Петровке картину моего отчима «Волны Байкала». Была безумно довольна и говорила, что она её энергетически каждое утро заряжает. Однако, когда я попросила поговорить с моим мужем о его возврате в семью (измена), она отказалась.
Детям всех подруг я уделяла внимание, делала подарки, однако, кроме Алёны – дочери Гали Минеевой – никто,когда я осталась одинокой, участия не проявил.
Про Доллару (Дилляру). В 589-й школе русский язык и литературу преподавала Доллара Мамедовна. Жила она на Погодинке, во дворе знаменитого магазина «Ливерсы», в старом 4-х этажном, без лифта, доме. Сейчас его снесли, и там фешенебельный квартал. Доллара переехала в Северное Крылатское, в новый дом. Созвала всех учителей на новоселье. Пыталась привыкнуть к этому району, за десять лет не смогла. Она изумительно пела, помнится, романс «Хризантемы». На каждом сборище учителей она устраивала концерт. Оказывается, до войны она училась в консерватории. Была замужем за директором Манежа. Родить не могла. Развелась. Была у неё подруга, которая вышла замуж за военного, служил в Белоруссии, в Барановичах. Родилось двое детей – мальчики. Так вот, старший, Юра, довёл Доллару до последнего дня и хоронил её.
Меня выводят из себя часто упортребляемые окружающими слова: «Это ваши проблемы». Сколько же цинизма в этих словах!
«Наступает какая-то усталость друг от друга, от близости. Люди не могут понять, почему их не тянет быть больше вместе», Ольга Кучкина.
«А на хрена мне хорошие голландцы и французы – мне нужны мои родные друзья», – Георгий Данелия – «Нужны те, кто живы ещё и те, кто в коляске инвалидной – они главная ценность в моей жизни».
О счастье
«Счастливая женщина» – так в интервью Борису Корчевникову говорит актриса Х, ей всего 45 лет. Она уже n-ное количество раз выходит замуж. Но чтобы не возненавидеть друг друга через определённый срок разводится с ними: «Вышел срок, и ещё всё впереди». Один папа в США, другой изредка приходит к ребёнку… Ни слезинки, одни улыбки и смех. Терпеть ради счастья детей она не умеет, не привыкла. «А сейчас моё сердце свободно», – призывно кончает она свой монолог. Почему жизнь одних балует без предела, а другим выставляет только рога. Это и есть «твоя жизнь»!
Ещё у Токаревой в рассказе «Week end»: «У меня просторные бёдра, чтобы родить, грудь, чтобы кормить, и лицо, чтобы склоняться над ребёнком. Всё это не понадобилось…».
Соседи из дома пытались меня сватать. Богатая Фрина Александровна решила познакомить меня с человеком, который должен был ехать в Швейцарию работать в посольстве. Когда я увидела лысую голову, я чуть ни убежала из комнаты. Я дождалась красивого, высокого, черноволосого с белой проседью.
У Виктории Токаревой: «Не важно как туз выглядит. Он может быть и лысым, и коротышкой, главное талант и статус». Продаться без любви я не могла. Когда я писала про причёски, про чубчик, про хвостик, про хохолок, про косички, навязанные на ниточки я забыла сказать, что сейчас модна лысая, полированная голова. Не представляю, как женщины её гладят, не зарывшись в волосы.
Недавно, у Ларисы Гузеевой, два дня подряд восседала абсолютно под шёлк бритая невеста с двумя детьми – все сочленения черепных костей и сочленения с позвоночником были видны. Выбрала такого же лысоголового. Впечатление: два стеклянных шара на тонких подставках. А сейчас выручают парики. И только минутки затратишь для красоты. И так же как дурак дурака видит из далека, так и они – люди с интеллектом – нашли друг друга.
Я где-то от чёрта
Прочла у Мариенгофа: «Неожиданно я опускаю руку в карман и в нём натыкаюсь на чужую руку. Она пытается судорожно вырваться из мои тисков». Точно такое же случилось и со мной. В Лужниках открыли ярмарку, где можно было купить вещи дешевле, чем в магазине. Толпа, разглядывающая норковые шубы, и вдруг рядом оказывается цыганка с дочкой, и у моего соседа разрезает карман. Чем? Заточенный пятачок. Я хватаю её за руку и кричу. Как меня пронесло???
Но, несмотря на то, что её сдали в милицию, я встречала её очень часто потом. Зачем милиции хотеть, когда десятилетиями цыгане отстёгивают им деньги. И 2022 году по телевидению показывают 4-ёх цыганок, которые «служат» в городе Кургане, на рынке, и каждый раз после отправки в полицию, появляются вновь.
В Гастрономе № 1, в «Седьмом континенте», на Смоленской площади, чувствую, что ко мне в карман лезет рука. Хватаю… Рука мужская… Потом меня весь день била дрожь.
В Италии, в городе Милане, нужно уже уезжать. Я еду в метро… Прихожу в отель. Чтобы получить ключ надо предъявить карточку отеля, она у меня в паспорте. Открываю сумку – кошелька нет. Пришлось бежать в полицию, писать заявление, потом бежать в консульство…
Мои соседи
О семье Микеладзе я уже рассказывала, когда упоминала заселение в эту квартиру. Льноцентр купил у них половину квартиры. Вахтанг Львович, когда ел чёрный хлеб, намазанный подсолнечным маслом с натёртым чесноком, чавкал, и у нас Галкой текли слюнки. Мы так же набивали полный рот, щёки до ушей и кайфовали. Тамара Львовна выдала мне, что папа Ваня – не мой папа.
Продали они две комнаты Миньяр-Белоручеву. Интеллигентная семья: он – преподаватель военной академии, она – преподаватель МГИМО. Накопили много денег и отказались от собственности (подарили государству). Далее появилась по ордеру бедная семья типичных евреев. Ладили. Накопили денег, улучшили условия, переехали. Появилась Люся – русская женщина с очень сложной дочкой. Опять приспосабливались. Обменялась на отдельную однокомнатную квартиру. Приехала Ирина, молодой учёный в Академии наук, на Ленинском проспекте, необыкновенная эгоистка, незамужняя.
Мой муж, участник Афганской войны, получил талон на приобретение стенки. Иру замучила жаба. Она заставила моего мужа унижаться перед Советом афганцев. Начались скандалы. Он схватил её «за грудки». Кончилось дело судом. Я вынудила её уехать отсюда (домкомы, профкомы, парткомы – через всё прошла).
Поселили семью ткачихи и шофёра (а мама – еврейка, жидовка для Ани). Голубей не корми! Кошку не держи! А шофёр каждый день «на бровях» приходит. Домкомы… Советская учительница обижает пролетариат. И через это прошла. Эта учительница не заслужила, чтобы с больной матерью переехать в отдельную квартиру. Как Лёвка обворовал нас, когда мы с мамой уехали в Латвию, – только плакать! Милиционер избил его так, что больше и капли алкоголя Лёвка никогда не употреблял. Их сын, в два раза выше, чем Лёвка, впоследствии пошёл по стопам своего отца. Вдруг освобождается 4-х комнатная квартира над нами, и советская ткачиха выбивает её себе на троих. К нам въезжают Марина, Валера и двое маленьких детей – Наташа и Дима, собака и кошка.
Уже больше 30-ти лет прошло. Наташа вышла замуж и осталась здесь, а семья переехала в квартиру умершего деда. У нас всегда кошка, у них – всегда собака и кошка. Но не так давно и я, и Наташа лишились своих друзей. Двери своих комнат я никогда не закрываю.
Цветы жизни
«Колокольчики мои, цветики степные,
Что глядите на меня, тёмно-голубые.
И о чём звените вы в день весёлый мая,
Средь некошеной травы головой качая»
Долго не звучала запись Ивана Козловского на слова Константина Козлова. Вчера, наконец, услышала.
Я уже упоминала, что заложила три сада в школах, где работала, но стройки, реконструкции два из них погубили. Четвёртый сад заложила на даче. Гибнет, т.к.меня там уже 10 лет нет. А когда я везла в электричке свои пионы, размером с детскую головку (фотография есть), меня умоляли продать. И все 80 кустов смородины я вырастила из черенков, и все сорта крыжовника – из корневой поросли, и малину вывозила из деревни Черняево – родины Виталия, и войлочную вишню вырастила из косточки и раздавала всем соседям. И сливу вырастила из проростка. И иргу обрывала перед входом на дачу. А черноплодку даже пришлось вырубать. У калитки из проросшего семени клёна выросло 3-х метровое дерево. Если сейчас калитки нет, то дерево в честь меня стоит. У торца дома посадила куст сирени. Не задумывалась, что её корни могут расшатать фундамент. Облепиху не сажала. Ездила к Ире на дачу и обрезала.
Комнатные цветы – всю жизнь. Их очень много – и полочки, и подоконники заставлены. Столетник у меня жил с 1969 года. Сколько раз обрезала метровые одревесневшие стволы, давила из листьев сок и раны лечила, и волосы лечила им. Ростки раздавала. Пришлось выбросить.
В 1998 году лежала в эндокринологии на Погодинке. В вестибюле, в огромной кадке рос огромный папоротник. Выписываясь, взяла 5-ти сантиметровый отросточек. Уже 24 года висит горшок с разросшимся папоротником. Тася говорит, что у меня рука лёгкая – всё, что ни воткну, всё вырастет.
Упоминала, что в 1959 году студенческие подружки принесли мне на день рождения пучочек ковыля и какое-то растение, похожее на клевер, красного цвета, пока не узнала, что ковыль – серого цвета, это была краска. А сейчас самый простой дешёвый букет стоит не менее 1000 рублей. Эту нишу полностью заняла Азербайджанская мафия. И если раньше у Киевского вокзала стояла старушка со своими флоксами или тюльпанами, то теперь её днём с огнём не найдёшь. Всё на корню, как и грибы, перекупается мафией.
Узамбарская фиалка (сенполия) была выращена мною в 1998 году из листочка. Появились синенькие, весёленькие цветочки. Сейчас 2022 год. У меня 40 горшков разнообразных фиалок, но синие – это всё потомки той. И сейчас под Новый год и под начинающиеся майские праздники эти фиалки в сорока горшках цветут. Раздаю, дарю, не продаю.
Составляю осенние букеты. Из Югославии привезла растение семейства сложноцветных с колючками, плоды – колючие шишки. В коридоре, над дверью, составила осенний букет. На даче выращивала лунарию (плоды – стручки, семена держатся на «пергаментной» плёночке, похожей на Луну (в кухне, на холодильнике букет).
С Иванова озера привезла тоненькие камыши, разбавила букет. Из пансионата «Бекасово» привезла метельчатую кремово-розовую гортензию и веточку гипсофлоры. Стоят в хрустальной вазе. Черешчатый дуб привезла из санатория «Подмосковье». Еловые и сосновые шишки привозила из Пицунды. Люблю пионы. На даче были цветы пионов с голову ребёнка. Не люблю георгины, гвоздику, розы; люблю васильки, маки и ноготки, хризантемы.
«отцвели уж давно хризантемы в саду…». Этот романс всегда пела Доллара на вечерах в школе.
20 апреля 2022 года. Перед окном кухни посаженные инициативным Володей 5 ив-ракит (из черенков) выросли огромные деревья, почки цветочные лопнули и к Пасхе (24 апреля) все кусты будут в серо-зелёной дымке распустившихся цветочных почек. Листья появятся потом. Володя умер молодым – это память о нём.
Мои три тополя скоро оденутся в листву, а клейкие чешуйки почек будут прилипать к подошвам прохожих.
О кошках
Из-за первой бездомной кошки, раненой, которую я приютила, с соседями разразился скандал. Кошку выгнали, всё кончилось истерическими слезами. Следующие соседи разрешили держать кошку. Это была малявка, серенькая, очень маленькая, породу не знала. Прожила с нами 15 лет. Грела маму, когда она лежала на топчане. На топчан был постелен огромный старинный ковёр, привезённый когда-то из Германии. Конечно, когти точились о него. Но для мамы она была другом.
Когда Малявка заболела, мама связалась с ветеринаром – это оказалась жена Николая Дроздова, который тогдатолько начинал вести передачу «В мире животных». Музыка была очаровательная, как позывная этой передачи. Все книги Дроздова я прочла, и меня возмущает, что сейчас он, 85-ти летний старик, рекламирует банк и продукты, будто бы не заработал за всю свою жизнь. Потом я возила кошек в ветеринарку у Багратионовского моста, пока эта служба была бесплатной. А с Нанаськой операция уже стоила 16 тысяч. Ну, а сейчас и говорить стыдно – лекарство для кошки, анализ для кошки и последующая операция стоят дороже, чем лечение человека. Вся эта отрасль в частных руках мошенников.
Когда Малявка подросла, появилась надобность посетить ветврача. Я несла её в клинику на руках. По дороге от испуга она поцарапала мне всю грудь.
А Муську я возила в ветеринарку на Цветном бульваре, рядом со зданием Цирка. Оказывается – это самая старая ветеринарка в Москве, в старинном особняке. Там артисты цирка лечили животных ещё до революции. Сейчас там музей ветеринарии. После операции зашли на Центральный рынок, самый известный рынок Москвы.
Следующего котёнка мне подарила Галина Михайловна, сказала, что будет персидским. Был – пушистый комочек, стал – обычная рыжая дворняга. Прозвали с Виталием его Чубайсом. Когда ездили на дачу, Чубайс сидел у Виталия на шее. Переходили Бородинский мост, глаза – фонари, когти вцепляются в куртку, но руки у Виталия заняты ящиками с рассадой. Когда садились в вагон, все удивлялись этому рыжему воротнику, а мы играли с Виталием в го (он вёл кружок среди студентов, был чемпионом), играли в слова, в пятнашки и в шашки. Чубайс был судьёй. Всегда забегал в теплицу по делам. Иногда приносил землероек, а однажды принёс птичку прямо в кровать. За участком – насыпная гора, заросшая. У Виталия оказался скрытый от меня сын Рома, от женщины в Кушке. Тринадцать лет она воспитывала сына одна. Оказалось, что она позвонила его бывшей жене, узнала, что у него всё «ок», и привезла сына в мою квартиру со словами: «А теперь ты будешь воспитывать его». Я, дура, согласилась. Я брала в мужья человека с тремя алиментами и взвалила на себя содержание четвёртого. Рома на даче выпустил Чубайса, Чубайс исчез, я искала его целый месяц, нашла трупик, и мы похоронили его на этой насыпной горе.
Следующего котёнка я нашла на лавочке во дворе. Он был сибирским, но прожил у нас не долго. Когда кот заболел, я обратилась в Ветеринарную службу ЗОЖ в 3-ем Неопалимовском переулке. Сделали операцию, укольчики. Принесла домой трупик.
Последняя кошечка попала в мой дом так. Я отдыхала и лечилась в санатории им.Кирова (диабетическое направление). Вдруг на дороге появилась женщина с двумя сиамскими котятами с просьбой приютить их. Она сказала: «Мальчик – безобразник, а девочка – вся в маму, ласковая и спокойная». Я позвонила Виталию, попросила согласия. Он в этот же день приехал в санаторий. Так у нас оказалась На-Наська (т.е. Наша Наська). Переносок тогда ещё не было. Золотые руки Виталия из ящика телевизора «Дзинтарис» сделали оригинальную переноску, на которой сверлом нанёс кличку нашей новой кошечки. А потом научил На-Наську путешествовать на шее. И, когда мы спускались с железнодорожной насыпи на знакомую тропу, На-Наська спрыгивала, бежала вперёд как собачка, взбиралась на одно и то же дерево, точила когти, спрыгивала и около километра вела нас до дачи. Однажды она принесла мне крота. После развода брать её с собой я уже не могла. Прожила она 18,5 лет, перенесла тяжелейшую операцию. Пришлось купить переноску. У меня плохо ходили ноги, по Плющихе, через всю Девичку мне пришлось её доставлять в Олсуфьевский переулок, в ветлечебницу, в подвале, сдавать её анализы крови и мочи, потом ждать, когда вскроют гнойную матку, потом каждый день ходить на уколы… Выпестовала. А в 2016 году, когда я легла на операцию селезёнки, она, оказывается, умерла. Соседка Наташа вызвала труповозку. Я ей очень благодарна. Такой ласкушки, такого доктора пожелать можно каждому. Уже и зубик выпал, уже и ослепла, а… Спала на спинке как человек и никогда не оцарапала. Не рвала ни обои, ни занавески, на шкафы не запрыгивала. Её переноска лежит на антресолях. Сейчас все советуют скрасить одиночество, но мы в ответе за тех, кого приручаем. У меня уже нет той энергии, что была в молодости. Грех на душу не беру.
Когда я лежала в эндокринологии, заняться было нечем, и я связала из шерстяных ниток Нанаську. Теперь она у меня на кресле под левую руку, помогает мне.
Прав артист Куклачёв – повелитель кошек: «Кошки думают, что они хозяева, а вы – слуга, но этот мир надо поддерживать». С удовольствием смотрю передачу «Планета зверей» и «Видео Видели». Любят и хорьков, и игуан, и суринам, и барсуков, и енотов, и богомолов, и пауков. Вспоминаю время, когда морские свинки вытаскивали билетик «на счастье». Хомячков держала в школе, но им обязательно требуется пара. Люди целуют, гладят, закатываются от хохота, плачут, тратят колоссальные деньги. А вот есть матери-кукушки, которые своих так не любят, как люди любят зверёнышей. Дети вырастают и начинают проявлять свой характер. А кошулька в свои 18 лет для тебя дитятя, ребёнок. Это они вас ни за что любят. Роман Сенчин в книге «Зона затопления» в главе «Чернушка» описывает случай. Хозяйка и курица 8,5 лет живут бок о бок как друзья. И вдруг в связи с затоплением их деревни из избы нужно переезжать в город в однокомнатную клетушку. Для 84-летней Ирины Викторовны – это трагедия. Как поступить с другом? По дороге она бросает всё и несёт в кошёлке только свою старенькую Чернушку на пароход. Так и я настолько привязываюсь к своим «подружкам», что смерть их переживаю очень долго.